CC BY
15УДК 343.123.3(575.3) doi: 10.25724/VAMVD.IIII
ПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ И ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ ПРЕКРАЩЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ В ДОСУДЕБНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РЕСПУБЛИКИ ТАДЖИКИСТАН
Шухрат Джурамурод Азимзода
Волгоградская академия МВД России, Волгоград, Россия [email protected]
Аннотация. В статье раскрываются основные правовые положения освобождения лица от уголовной ответственности в ходе предварительного расследования по законодательству Республики Таджикистан. Выделена существующая законодательная система оснований прекращения уголовного дела, проведена градация оснований прекращения на группы, близкие по содержанию и юридическим последствиям окончания предварительного расследования. Проанализированы категории «основание прекращения уголовного дела» и «условие прекращения уголовного дела». В Уголовно-процессуальном кодексе Таджикистана в ст. 29 и 30 расписано прекращение не уголовного дела, а уголовного преследования и освобождение лица от уголовной ответственности. Раскрыты условия прекращения уголовных дел по реабилитирующим, а также нереабилитирующим основаниям (в связи с истечением срока давности, при применении акта об амнистии, в отношении умершего лица, в связи с раскаянием от совершенного, примирением с потерпевшим и возмещением причиненного вреда, изменением обстановки). Автором предложены некоторые дополнения и изменения процессуальных норм, регулирующих общественные отношения, связанные с прекращением уголовных дел на стадии предварительного расследования в Республике Таджикистан.
Ключевые слова: уголовно-процессуальное законодательство Республики Таджикистан, основания прекращения уголовного дела, условия прекращения уголовного дела, декриминализация, истечение сроков давности, амнистия, умершее лицо, раскаяние, примирение, изменение обстановки
Для цитирования: Азимзода Ш. Дж. Правовые основания и процессуальные условия прекращения уголовных дел в досудебном производстве по законодательству Республики Таджикистан // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2022. № 2 (61). С. 81—89. doi: 10.25724/VAMVD.IIII
LEGAL BASIS AND PROCEEDING CONDITIONS TERMINATION OF CRIMINAL CASES IN PRE-COURT PROCEEDINGS
UNDER THE LEGISLATION OF THE REPUBLIC OF TAJIKISTAN Shukhrat Juramurod Azimzoda
Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Volgograd, Russia [email protected]
Abstract. The article reveals the main legal provisions for the release of a person from criminal liability during a preliminary investigation under the legislation of the Republic of Tajikistan. The existing legislative system of grounds for termination of a criminal case is singled out, the grounds for termination are classified into groups that are similar in content and legal consequences to the end of the preliminary investigation. The categories "grounds for termination of a criminal case" and "condition for termination of a criminal case" are analyzed. In the Criminal Procedure Code of Tajikistan, Art. 29 and 30, the termination is not of a criminal case, but of criminal prosecution and the release of a person from criminal liability. The conditions for the termination of criminal cases on rehabilitating, as well as non-rehabilitating grounds are disclosed (due to the expiration of the statute of limitations, when applying an amnesty act, in relation to a deceased person, in connection with repentance from the committed, reconciliation with the victim and compensation for the harm caused, a change in the situation).
© Азимзода Ш. Дж., 2022
The author proposes some additions and changes to the procedural rules governing public relations related to the termination of criminal cases at the stage of preliminary investigation in the Republic of Tajikistan.
Keywords: criminal procedure legislation of the Republic of Tajikistan, grounds for termination of a criminal case, conditions for termination of a criminal case, decriminalization, statute of limitations, amnesty, deceased person, repentance, reconciliation, change in the situation
For citation: Azimzoda Sh. J. Legal basis and proceeding conditions termination of criminal cases in pre-court proceedings under the legislation of the Republic of Tajikistan. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 81—89, 2022. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.IIII
Уголовно-процессуальная политика Таджикистана строится на идеологии правового государства, защищающего своих граждан от возможного произвола правоохранительной системы в целом, но при этом обеспечивающего нормативными средствами защиту прав и законных интересов организаций и граждан, потерпевших от преступлений. В Концепции правовой политики Республики Таджикистан на 2018—2028 гг.1 (далее — Концепция) определено, что уголовный процесс постепенно движется в направлении укрепления состязательных позиций судопроизводства. Это обеспечение прав и законных интересов лиц, вовлеченных в процесс, постановка барьеров на пути незаконного уголовного преследования, безусловное исполнение закона для принятия справедливых решений. Такое перспективное понимание уголовно-процессуального законодательства является приоритетным направлением в области национального института юстиции (п. 55 Концепции). Справедливость судопроизводства определяет его восстановительный и воспитательный характер, поэтому уголовный процесс не может иметь как основное карающее назначение. В Концепции предлгается законным путем посредством государственных инструментов содействовать возмещению ущерба лицам, пострадавшим от преступной деятельности, как можно шире использовать примирение с потерпевшим, компенсацию нанесенного вреда, внедрять иные стимулирующие меры содействия уголовному процессу (п. 57 Концепции).
Рассуждая о реформировании уголовно-процессуальной политики Таджикистана, Р. Р. Рахмад-жонзода высказал мнение, что Концепция вызывает особый интерес, так как ее инициативы в уголовно-процессуальной плоскости имеют научно-практическое направление и приближены к правоприменительной практике. Квинтэссенцией этой
1 О Концепции правовой политики Республики Таджикистан на 2018—2028 гг.: указ Президента Республики Таджикистан от 6 февраля 2018 г. № 1005. URL: https:// online.zakon.kz/Document/?doc_id=35835910 (дата обращения: 07.02.2022).
политики является гибридный вариант уголовно-процессуального законодательства, где основой выступает соответствие положениям международных норм. Одновременно ориентиром являются законодательства центральноазиатских государств [1, с. 110, 112]. Одним из факторов эффективного проведения в жизнь обозначенных положений Концепции могут служить стандарты отношений государства и личности, выражающиеся в том числе в укреплении механизмов оснований и условий прекращения уголовного дела.
Задачей института прекращения уголовного дела в досудебном производстве по уголовно-процессуальному законодательству Таджикистана является отказ компетентных лиц, осуществляющих уголовное преследование (прокурор, следователь, дознаватель и их руководители), от реализации государственной функции привлечения к уголовной ответственности. Прекращение уголовного дела завершает уголовно-процессуальные отношения между государством и конкретным лицом, возникшие в результате юридического факта обнаружения признаков преступления и нацеленные на реализацию уголовной репрессии.
Институт прекращения уголовного дела в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Таджикистан (далее — УПК РТ)2 зиждется на единстве реабилитирующих и нереабилитирующих оснований. Л. М. Володина, формулируя сущность прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, делает вывод, что данный институт является системой правовых норм, регламентирующих основания, условия и порядок окончания производства по уголовному делу в специфической форме без вынесения приговора. Применение нереабилитирующих оснований означает, что лицо, виновное в совершении преступления, в силу наличия определенных обстоятельств, предусмотрен-
2 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Таджикистан от 3 декабря 2009 г. № 564 (в действ. ред.) // Централизованный банк правовой информации Республики Таджикистан «Адлия». URL: http://www.adlia.tj (дата обращения: 07.02.2022).
ных законом, может быть освобождено от уголовной ответственности [2]. Мы согласны с А. Д. Смыром, который считает, что «термин „основание" применительно к правовому институту прекращения уголовного дела и уголовного преследования имеет свою специфическую окраску, означающую „юридическую формулу", в сжатом виде отражающую сущность, причину, в связи с которой лицо освобождается от уголовной ответственности» [3, с. 13]. Такое понимание, справедливо подчеркивает автор, позволяет отграничить данную категорию от «фактического основания принятия решения о прекращении уголовного дела», образованного системой собранных доказательств [3, с. 13].
В законодательстве Таджикистана существует система оснований прекращения уголовных дел, формирующаяся из положений ч. 1 ст. 234 УПК РТ (основания, указанные в ст. 27, 28 УПК РТ, при недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления), а также ст. 432 УПК РТ, выделяющих особые основания прекращения дел в отношении несовершеннолетних. Кроме того, абз. 1 ч. 1 ст. 445 УПК РТ позволяет решать вопрос о прекращении уголовного дела в отношении лица, совершившего общественно опасное деяние в состоянии невменяемости. Остановимся на рассмотрении общих уголовно-процессуальных характеристик оснований и условий прекращения уголовных дел, не касаясь темы освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних и вопросов окончания предварительного следствия в отношении лиц, страдающих психическим расстройством, поскольку эти институты требуют отдельного анализа норм УПК РТ.
Уголовно-процессуальный закон позволяет провести градацию оснований прекращения уголовных дел на стадии предварительного расследования на группы, близкие по содержанию норм и юридическим последствиям окончания предварительного расследования. Во-первых, это основания, определяющие, что преступление не имело место вообще — при отсутствии события преступления либо при отсутствии в деянии признаков состава преступления, указанного в Особенной части Уголовного кодекса Республики Таджикистан (далее — УК РТ)1, т. е. в случаях, предусмотренных абз. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РТ. Сюда же, с определенным допущением, должно относиться и решение о прекра-
1 Уголовный кодекс Республики Таджикистан от 21 мая 1998 г. № 574 (в действ. ред.) // Централизованный банк правовой информации Республики Таджикистан «Адлия». URL: http://www.adlia.tj (дата обращения: 07.02.2022).
щении уголовного дела при декриминализации деяний, что предусматривается ч. 1 ст. 13 УК РТ. О таком прекращении производства уголовного дела прямо говорится в ч. 4 ст. 27 УПК РТ. Безусловно, на момент начала уголовного судопроизводства деяние признается преступлением, однако юридические последствия применения данного основания «роднят» его с положениями абз. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РТ — во всех трех случаях исключается дальнейшее производство именно ввиду того, что деяние нельзя рассматривать как преступление.
Вторая группа оснований допускает прекращение уголовного дела при наличии определенных обстоятельств (специфических юридических фактов, как о них пишет А. Д. Смыр [3, с. 52—54]), дающих возможность исключить производство по делу (при истечении срока давности, применении акта об амнистии, в отношении умершего лица), что предписывают абз. 3, 4 и 7 ч. 1 ст. 27 УПК РТ. В этот блок, видимо, можно отнести и прекращение уголовного дела в связи с невозможностью расследования событий, касающихся действий граждан, в отношении которых полномочные органы вынесли неотмененные постановления о прекращении уголовного дела либо отказе в возбуждении уголовного дела по тому же факту, а также в связи с наличием вступившего в силу приговора суда по тому же обвинению (абз. 8 и 9 ч. 1 ст. 27 УПК РТ).
Третья объединяющая группа оснований — это прекращение уголовного дела с освобождением лица от уголовной ответственности (в связи с раскаянием в совершенном, примирением с потерпевшим и возмещением причиненного вреда, изменением обстановки), предусмотренное ст. 28 УПК РТ. Данные основания объединяют некоторые условия для прекращения уголовного дела, которые в совокупности с различными формами позитивного посткриминального поведения позволяют принять решение о нецелесообразности назначения уголовного наказания виновному лицу. Именно по указанному признаку — особого проявления позитивного постпреступного поведения — к этой группе следует отнести и специальный вид освобождения от уголовной ответственности, когда закон ориентирует на необходимость прекращения дела в случае установления обстоятельств, предусмотренных конкретной статьей Особенной части УК РТ (ч. 2 ст. 72 УК РТ). Примечания к данным статьям содержат регламентацию конкретной модели постпреступного поведения лица, проявление которой позволяет освободить его от уголовной ответственности.
Отдельным основанием абз. 2 ч. 1 ст. 234 УПК РТ определяет возможность прекращения уголовного дела при недоказанности участия подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления.
Прежде чем осветить условия прекращения уголовного дела применительно к каждой обозначенной нами группе, необходимо кратко определиться с указанным термином. Считаем, прав А. Д. Смыр, полагающий, что это «закрепленные в соответствующих статьях Общей и Особенной частей уголовно-процессуального закона обстоятельства, наличие которых позволяет правоприменителю принять решение о прекращении уголовного дела или уголовного преследования» [3, с. 13]. Данные обстоятельства устанавливаются совокупностью надлежаще собранных, должным образом проверенных и оцененных доказательств. Несколько иначе трактует данный термин О. В. Волынская: «Условия прекращения уголовного дела — это явления, факты, обстоятельства, сопутствующие принятию решения о прекращении уголовного дела» [4, с. 117]. Полагаем, что условия не просто «сопутствуют» принятию решения, они являются необходимой предпосылкой его принятия — без этих обстоятельств данное решение невозможно. По сути, подобное понимание вытекает и из традиционного толкования термина «условия» в русском языке: «обстоятельство, от которого что-нибудь зависит», «данные, требования, из которых следует исходить»1. Именно по этой причине подход А. Д. Смыра видится нам более предпочтительным.
Проанализируем отдельные основания прекращения уголовного дела. Условием для принятия такого решения при отсутствии события преступления являются обстоятельства, свидетельствующие о том, что уголовная ответственность не может быть реализована. Отсутствие события означает отсутствие деяния как такового, например: смерть человека от естественных причин; несчастный случай, повлекший причинение телесных повреждений, не связанный с действиями других лиц; умышленные действия самого пострадавшего (самоубийство, нанесение вреда своему здоровью, неосторожное обращение с огнестрельным оружием, взрывчатыми веществами); заблуждение заявителя относительно какого-либо юридического факта; заведомо ложный донос о преступлении, например с целью получения страхового возмещения.
1 Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка онлайн. URL: https://slovarozhegova.ru/ word.php?wordid=33352 (дата обращения: 20.01.2022).
Условие для принятия решения при отсутствии в деянии состава преступления образуют уголовный и процессуальный аспекты. Понятие элементов состава преступления дано в общей части УК РТ, и отсутствие одного из них и есть процессуальное условие для применения положений абз. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РТ.
Оба основания, предусмотренные абз. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РТ, носят реабилитирующий характер, играя важную роль в реализации уголовной политики государства, ориентированной на недопущение «незаконного ограничения права и безосновательных преследований по уголовному делу»2. Вместе с тем эти основания «не являются — с точки зрения оценки фактических обстоятельств, лежащих в их основе, и возможных последствий — тождественными основаниями прекращения уголовного дела и поэтому не могут подменять друг друга»3. Практическая значимость разграничения рассматриваемых положений выражается в том, что при отсутствии в деянии состава преступления не исключается возможность привлечения лица к иному виду ответственности, в том числе дисциплинарной, позволяющей применять нормы трудового законодательства. Своеобразным выходом для разрешения конкуренции обозначенных оснований могло бы быть разъяснение Генеральной прокуратурой Республики Таджикистан понятий «отсутствие события преступления» и «отсутствие признаков состава преступления» и классификация конкретных условий для применения соответствующего основания при вынесении постановления о прекращении уголовного дела. В частности, обоснованно ли использовать абз. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РТ в случае неустановления конкретного лица, когда отсутствует один из элементов, содержащих признаки состава преступления? Думается, что положительное официальное толкование этого условия позволило бы ориентировать должностных
2 О Концепции правовой политики Республики Таджикистан на 2018—2028 гг..
3 По делу о проверке конституционности статьи 22, пункта 2 части первой статьи 24, части второй статьи 27, части третьей статьи 246, части третьей статьи 249, пункта 2 статьи 254, статьи 256 и части четвертой статьи 321 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки А. И. Тихомоло-вой: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 апреля 2021 г. № 13-П. URL: http:// publication.pravo.gov. ru/Document/View/0001202104160011 (дата обращения: 30.01.2022).
лиц правоохранительных органов на правильное применение закона.
Одним из условий для прекращения уголовного дела при отсутствии в деянии состава преступления, исходя из действующего законодательства, служит декриминализация. Собственно, это явление, когда было начато производство о событии, которое на момент возбуждения уголовного дела признавалось законодателем преступным, а новый закон устранил преступность деяния. Вытекает ли из данного условия, что наступает реабилитация? Безусловно, нет, так как ч. 5 ст. 461 УПК РТ определяет, что правила возмещения вреда при прекращении уголовного дела по основанию абз. 2 ч. 1 ст. 461 УПК РТ при принятии закона, устраняющего уголовную ответственность, не применяются. Создается противоречие: преступления нет, но нет и условия возникновения права на возмещение вреда. Существующий механизм такого нормативного регулирования несколько сложен и не исключает двоякого понимания. Раз декриминализация не влечет реабилитацию, то необходимо устранить данную нечеткость нормативной регламентации: на законодательном уровне образовать самостоятельное основание прекращения уголовного дела. Для этого, на наш взгляд, требуется изменить содержание ч. 4 ст. 27 УПК РТ, представив ее в следующем виде: «4. В случае, когда до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость деяния были устранены новым законом, производство по уголовному делу подлежит прекращению с освобождением лица от уголовной ответственности в связи с вступлением в силу нового закона, устраняющего преступность и наказуемость деяния.».
Определяющим условием освобождения лица от уголовной ответственности при истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности является его отношение к решению о прекращении уголовного дела по данному основанию. Часть 3 ст. 27 УПК РТ не допускает прекращения дела, если обвиняемый против этого возражает. Лицо, осуществляющее досудебное производство, после разъяснения уголовно-правовых последствий прекращения дела обязано выяснить, согласен ли подозреваемый (обвиняемый) с принятием такого решения. Другим материально-правовым условием такого освобождения являются конкретные сроки давности, предусмотренные ч. 1 ст. 75 УК РТ. В то же время допускается исчислять давность заново, если тем же лицом совершено новое умышленное преступление, за исключением деяний небольшой тяжести. Отметим, что в рос-
сийском законодательстве такой порядок исчисления сроков отсутствует.
Уголовный закон предусматривает приостановление течения сроков давности на период уклонения лица, вовлеченного в досудебное производство, от следствия. На наш взгляд, под уклонением следует понимать любые умышленные действия с целью избежать уголовной ответственности, а также бездействие, выразившееся в неинформировании компетентных лиц о невозможности прибытия в орган расследования по объективным причинам (например, помещение в стационарное лечебное учреждение, призыв на военную службу, направление в длительную командировку, экспедицию, помещение в спецучреждение за совершение административного проступка и т. п.). А. М. Кре-пышев так трактует уклонение: «Скрывшимся от следствия и суда признается лицо, которое, являясь подозреваемым или обвиняемым в совершении преступления, предпринимает действия, направленные на то, чтобы избежать задержания, что обусловливает необходимость проведения его розыска правоохранительными органами. Именно такое поведение виновного свидетельствует о повышенной опасности его личности и приостанавливает течение срока давности (курсив наш. — Ш. Л.)» [5, с. 355]. Обосновывая нашу позицию с точки зрения законодательства, необходимо сослаться на абз. 2 ч. 1 ст. 230 УПК РТ, из которого следует, что одним из оснований, препятствующих продолжению и окончанию предварительного следствия, служит случай, когда обвиняемый скрылся от следствия или суда, либо когда по иным причинам не установлено его местонахождение. В соответствии с ч. 2 ст. 232 УПК РТ розыск обвиняемого может быть объявлен как во время предварительного следствия, так и одновременно с приостановлением производства по делу. Думается, что нельзя ограничиваться только рамками разыскного дела при исчислении срока уклонения от расследования, иначе злостно уклоняющиеся от следствия лица могут быть «незаслуженно» освобождены от ответственности. Следует различать юридическое и фактически значимое уклонение от следствия. Основанием прекращения разыскного дела является обнаружение местонахождения разыскиваемого лица, но если оно продолжает игнорировать явку к месту расследования, то такое поведение свидетельствует о продолжении уклонения.
Возникает также вопрос: уклоняться от проведения следственных действий и иных мероприятий может только обвиняемый? Закон об этом ничего не говорит. Согласно ч. 1 ст. 46 УПК РТ одним
из самых ранних этапов появления в уголовном процессе подозреваемого является принятие решения о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, следовательно, с этого момента подозреваемый вовлечен в производство и уже не может произвольно решать вопрос о своем свободном перемещении. По нашему мнению, было бы рационально для предотвращения споров в определении наступления срока давности укрепить позиции второго условия освобождения по данному основанию — дополнить ст. 32 УПК РТ отдельной частью второй следующего содержания: «2. В случае нарушения подозреваемым или обвиняемым данных ими обязательств являться по вызову органа, ведущего уголовное судопроизводство, и сообщать о перемене места жительства, а также условий примененной к нему меры пресечения, либо объявления обвиняемого в розыск, течение срока давности приостанавливается.».
Далее проанализируем основание, предусмотренное п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РТ. В Республике Таджикистан законы об амнистии принимались нижней палатой Парламента и затем подписывались Президентом страны Эмомали Рахмоном. Так, последний Закон Республики Таджикистан «Об амнистии» от 7 сентября 2021 г. № 1803 принят в честь 30-летия Государственной независимости Республики1. Принятие этих законов и является главным условием прекращения уголовных дел на основании абз. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РТ. Исходя из текста Постановления об амнистии, составленного Палатой представителей, а также документа о порядке ее применения, следователь определяет возможность реализации статей этого закона на стадии предварительного расследования и делает ссылку на конкретные нормы при вынесении постановления о прекращении дела.
Следует обратить внимание, что в каждом акте амнистии указывается обязательным условием ее применения к лицам, совершившим экономические преступления, полное возмещение причиненного ущерба. Это обстоятельство является дополнительным условием, требующим своей фиксации в материалах дела в виде справки, свидетельствующей о погашении задолженности. Прекращение дела по исследуемому основанию также требует согласия лица на применение к нему акта об амнистии — и это обязательное условие.
1 Закон Республики Таджикистан от 7 сентября 2021 г. № 1803 «Об амнистии». URL: https://online.zakon.kz/Docu-ment/?doc_id=32285393 (дата обращения: 07.02.2022).
Что касается основания, предусмотренного абз. 7 ч. 1 ст. 27 УПК РТ, то условием прекращения уголовного дела является факт смерти человека, и это событие должно быть либо установлено достоверно свидетельством о смерти, выдаваемым государственным органом, либо зафиксировано в решении суда об объявлении гражданина умершим. Другим условием должно служить обстоятельство, когда вина покойного в совершении преступления доказана и не требуется продолжать производство для установления его невиновности.
В. А. Лазарева и Ю. О. Максимихина подтверждают необходимость соблюдения данного условия: «В случае смерти подсудимого рассмотрение уголовного дела происходит в отсутствие субъекта, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. Конституционное же право на охрану достоинства личности распространяется не только на период жизни человека, оно обязывает государство создавать правовые гарантии для защиты чести и доброго имени умершего. В целях реализации этого права необходимо обеспечение близким родственникам умершего доступа к правосудию и судебной защиты» [6, с. 113].
На наш взгляд, данное условие будет соблюдено в следующих случаях: умершее лицо в ходе досудебного производства имело статус подозреваемого или обвиняемого, допрошено в этом качестве в присутствии защитника и полностью признало свою вину в совершенном преступлении. Если же у лица было иное правовое положение либо оно свою вину отрицало, но в деле имеется достаточно доказательств, требующихся для вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого, то необходимо ознакомить с имеющимися в деле материалами одного из его совершеннолетних близких родственников и выяснить, нет ли возражений против прекращения уголовного дела в отношении умершего. Письменно оформленное согласие будет означать выполнение предусмотренного УПК РТ условия. Помимо этого считаем, что формулировка, указанная в абз. 6 ч. 1 ст. 27 УПК РТ, недостаточно четко обозначает, какой умерший имеется в виду. Для обеспечения непротиворечивого нормативного регулирования следует анализируемый абзац изложить в следующей редакции: «— в отношении умершего лица, подлежащего уголовному преследованию» и далее — по тексту.
Условием прекращения уголовного дела по абз. 8 и 9 ч. 1 ст. 27 УПК РТ является наличие вступившего в законную силу приговора суда по тому же обвинению, судебного постановления о прекращении уголовного дела по тому же основанию; а также
должным образом заверенные: постановление о прекращении уголовного дела, вынесенное органом уголовного преследования, и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Прекращать уголовные дела по этим основаниям приходится, как правило, из-за отсутствия слаженности между различными правоохранительными органами (например, когда заявление потерпевшими поданы и в милицию, и в прокуратуру или орган дознания отказал в возбуждении уголовного дела и материал находится на проверке в надзорном органе, а следователь, не зная об этом, возбудил уголовное дело). Главное правило для применения указанного основания — в соблюдении тождественности событий в предыдущем деле и идентичности последствий (материальный ущерб, количество и характер телесных повреждений у пострадавшего и т. п.).
При принятии решения о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным в абз. 1—3 ч. 1 ст. 28 УПК РТ (раскаяние в совершенном, примирение с потерпевшим и возмещение причиненного вреда, изменения обстановки), необходимо выполнить три обязательных условия освобождения от уголовной ответственности: преступления должны быть небольшой и средней тяжести, совершены впервые и подозреваемый или обвиняемый полностью соглашаются с таким прекращением. Ввиду универсального характера этих условий для рассматриваемой группы оснований прекращения уголовного дела их обоснованно именуют общими условиями [3, с. 178].
Категории преступлений указаны в ст. 18 УК РТ, где они разделены в зависимости от характера и степени общественной опасности. К небольшой тяжести относятся умышленные преступления, максимальное наказание за которые не превышает двух лет лишения свободы, и неосторожные деяния, если наказание за них не превышает пять лет лишения свободы. Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых наказание не превышает пяти лет лишения свободы, и все остальные преступления, совершенные по неосторожности.
Совершение преступления впервые по уголовному законодательству Таджикистана означает отсутствие судимости вообще либо отсутствие рецидива преступлений. Часть 4 ст. 21 УК РТ не позволяет учитывать судимость за преступления, совершенные лицом в возрасте до 18 лет, а также погашенную и снятую судимость в порядке ст. 84 УК РТ. Таким образом, юридически несудимые участники уголовного процесса могут подпадать
под действие ст. 28 УПК РТ. Лицо, вовлеченное в досудебное производство, должно добровольно согласиться на прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию, предусмотренному ст. 29—31 УПК РТ. Л. В. Черепанова, говоря о выборе решения этими лицами, поясняет: «Подозреваемый (обвиняемый), соглашаясь с прекращением уголовного дела в отношении него по нереабилитирующим основаниям, избегая уголовно-правового наказания, негативных последствий судимости, добровольно отказывается от своего права на справедливое судебное разбирательство и соглашается со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями» [7, с. 139]. И еще одно общее условие: посткриминальное поведение освобождаемых от уголовной ответственности лиц должно быть позитивное, что может выражаться в различных формах, индивидуализированных для каждого из оснований прекращения уголовного дела.
Раскаяние от совершенного — это деятельное раскаяние, которое в первую очередь означает полное признание вины в содеянном, активное способствование раскрытию преступления и помощь в сборе доказательственной базы по выявлению лиц, прикосновенных к преступлению. Это предусматривает и заглаживание нанесенного морального вреда путем принесения извинений, желательно публично, возможно и в средствах СМИ, интернет-пространстве. При условии, если потерпевший или его законный представитель не желают примиряться с лицом, совершившим преступление, возмещение материального ущерба требует проведения оплаты в денежном эквиваленте или в натуральном виде в счет погашения предъявленного или возможного гражданского иска, что должно быть зафиксировано в материалах дела участниками, осуществляющими уголовное преследование.
Условием разрешения конфликтной ситуации и прекращения уголовного дела на основании ст. 30 УПК РТ является примирение потерпевшего и обвиняемого с одновременным возмещением вреда. Соответствующим образом может возмещаться любой причиненный вред (имущественный, физический, моральный). С заявлением о прекращении дела может обратиться не только сам потерпевший, но и его законный представитель. И еще одно, на наш взгляд, важное условие — прекращаться по данному основанию могут только такие дела, где преступные действия направлены непосредственно против потерпевшего и его прав. При дву-объектных составах последствия преступления, связанные с основным объектом, не устраняются,
следовательно, дела в таких случаях по основанию примирения сторон прекращены быть не могут.
Условиями прекращения дела в связи с изменением обстановки служат два фактора: утрата общественной опасности лицом, совершившим преступление, и потеря определенной опасности самого деяния. Конечно, общественная опасность личности — понятие, скорее, криминологическое в плане дальнейших рисков поведения, но с процессуальной точки зрения должно быть доказано, что лицо утратило такую опасность, которая была ему присуща на момент совершения преступления, и эти обстоятельства дают право обоснованно предполагать, что виновное лицо потеряло эту общественную опасность. К ним могут относиться: призыв на военную службу, вступление в брак с потерпевшей, тяжелая болезнь (например, онкологическое заболевание, постковидные изменения и т. д.), истечение не менее половины срока давности привлечения к уголовной ответственности за преступления средней тяжести при удовлетворительном поведении лица. Обстоятельства потери общественной опасности деяния, думается, должны учиты-
ваться при изменении социально-экономических и иных условий жизни общества (экономические реформы, внесение законопроектов, оптимизирующих уголовную ответственность, прекращение режима чрезвычайной ситуации), изменении подходов государства к решению той или иной проблемы (отдельные правительственные решения, касающиеся создания определенных льгот, изменение соответствующего отраслевого законодательства при действии бланкетной уголовно-правовой нормы, либерализация правового режима предмета преступления).
Таким образом, проведенный нами в настоящей статье анализ некоторых оснований прекращения уголовного дела по УПК РТ позволяет прийти к выводу о целесообразности дальнейшего совершенствования нормативной регламентации правового института прекращения уголовного дела в уголовно-процессуальном законодательстве Республики Таджикистан. Предложенные нами варианты норм могут быть использованы для разработки соответствующего законопроекта.
1. Рахмаджонзода Р. Р. Уголовно-процессуальная политика Республики Таджикистан // Вестник Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России. 2020. № 4 (95). С. 104—115.
2. Володина Л. М. Новые проблемы прекращения уголовных дел по нереабилитирующим основаниям // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. № 1. С. 74—79.
3. Смыр А. Д. Модернизация оснований прекращения уголовного дела и уголовного преследования в законодательстве Российской Федерации и Республики Абхазия: дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2019. 241 с.
4. Волынская О. В. Прекращение уголовного дела и уголовного преследования (теоретические и организационно-правовые проблемы): дис. ... д-ра юрид. наук. Москва, 2007. 462 с.
5. Крепышев А. М. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности // Доклады Башкирского университета. 2017. Т. 2, № 2. С. 353—359.
6. Лазарева В. А., Максимихина Ю. О. Практика прекращения уголовного дела и уголовного преследования в связи со смертью подсудимого // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2014. № 2 (28). С. 111— 115.
1. Rakhmadzhonzoda R. R. Criminal procedural policy of the Republic of Tajikistan. Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 104—115, 2020. (In Russ.)
2. Volodina L. M. New problems of termination of criminal cases on non-rehabilitating grounds. Judicial power and criminal process, 74—79, 2017. (In Russ.)
3. Smyr A. D. Modernization of the grounds for termination of a criminal case and criminal prosecution in the legislation of the Russian Federation and the Republic of Abkhazia. Dissertation of candidate of juridical sciences. Volgograd; 2019: 241. (In Russ.)
4. Volynskaya O. V. Termination of a criminal case and criminal prosecution (theoretical and organizational and legal problems). Dissertation of doctor of juridical sciences. Moscow; 2007: 462. (In Russ.)
5. Krepyshev A. M. Exemption from criminal liability in connection with the expiration of the statute of limitations. Reports of the Bashkir University, 353—359, 2017. (In Russ.)
6. Lazareva V. A., Maksimikhina Yu. O. The practice of terminating a criminal case and criminal prosecution in connection with the death of the defendant. Vector of Science of Togliatti State University, 111—115, 2014. (In Russ.)
7. Черепанова Л. В. О новом нереабилити-рующем основании прекращения уголовного дела (уголовного преследования) // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. 2019. № 1 (36). С. 138—141.
7. Cherepanova L. V. On a new non-rehabilitating basis for terminating a criminal case (criminal prosecution). Bulletin of the Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 138— 141, 2019. (In Russ.)
Азимзода Шухрат Джурамурод,
адъюнкт адъюнктуры
Волгоградской академии МВД России;
Azimzoda Shukhrat Juramurod,
associate adjunct of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia; [email protected]
Статья поступила в редакцию 13.04.2022; одобрена после рецензирования 19.04.2022; принята к публикации 18.05.2022.
The article was submitted 13.04.2022; approved after reviewing 19.04.2022; accepted for publication 18.05.2022.
