CC BY
102
100 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ТРАНСГРАНИЧНОГО ОБРАЩЕНИЯ ОБЛИГАЦИЙ
Статья посвящена рассмотрению коллизионных норм, регулирующих правоотношения с облигациями. Представлены взгляды иностранных и отечественных юристов на понятие и правовую природу облигаций. Сделан анализ зарубежного и российского законодательства по данному вопросу. Исследованы основные подходы к определению применимого права. Ключевые слова: трансграничный оборот облигаций, ценные бумаги, применимое право, международное частное право
E. N. PUZYRYOVA,
Ph. D. (Law), senior lecturer of the Private International Law Department of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL)
STATUTORY REGULATION OF THE BONDS TRANSACTIONS
The article is devoted to the review of the conflict of law rules regulating bonds transactions. The author presents foreign and national lawyers' opinions on the notion and legal nature of bonds. Provides analyses of the foreign and Russian legislation on the matter. Examines basic approaches towards ascertainment of the applicable law. Keywords: cross-border bonds transactions, securities, applicable law, conflict of laws.
Евгения Николаевна ПУЗЫРЕВА,
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры международного частного права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
В Вопросы трансграничного обращения облигаций, как правило, подразумевают применение права множества разнообразных государств. Эмитенты облигаций и банки, в которых они размещаются, равно как и инвесторы, приобретающие их в собственность (держатели облигаций), могут находиться в различных странах. Присутствие иностранного элемента в таких отношениях, помимо этого, обусловлено возможностью их последующей перепродажи на иностранных рынках продавцами и депозитариями, которые также являются субъектами различных юрисдикций. Исполнение по облигациям может предоставляться в иностранном государстве, а валюта платежа может не совпадать с национальной валютой.
Облигации могут выполнять различные функции в зависимости от сферы их применения. Для инвесторов и эмитентов облигации являются финансовыми инструментами инвестирования или средством увеличения уставного капитала юридического лица. Для валютных организаций они выступают средством денежного обращения. Для кредиторов они служат основанием возникновения обязательств эмитента. В каждом из указанных случаев компетентный правопорядок будет определяться по-разному.
В качестве основных коллизионных привязок, применяемых в области оборота, можно выделить: lex contractus (закон существа сделки) — регулирующий права и обязанности, возникающие по облигации; lex monate (закон валюты платежа), которому подчинены денежные отношения; lex societatis (личный закон юридического лица-эмитента), регулирующий вопро-© Е. Н. Пузырева, 2015 сы, связанные с выпуском ценных бумаг, их оборотоспособность, а также способность лица
в
ШШЖ Пузырева Е. Н. ЛПЛ
УНИВЕРСИТЕТА Правовое регулирование трансграничного
имени о.Е.кугафина(мгюА) обращения облигаций
обязываться по облигации и т.д. Таким образом, выбор применимого права зависит и от природы тех отношений, которые опосредуют облигации.
Зарубежная доктрина и практика квалифицируют облигацию как договор между юридическим лицом — эмитентом и инвестором (держателем облигации)1. В силу чего отношения, возникающие между ними, регулируются правом, тесно связанным с таким контрактом.
Облигации, как правило, содержат оговорку о применимом к ним праве. В соответствии с такой оговоркой существо облигационного обязательства будет регулироваться правом конкретного государства, указанного в ней (на практике можно часто встретить отсылки к праву Англии, или праву штата Нью-Йорк, или праву Германии)2.
Тем не менее нередко возникает вопрос о признании такой оговорки действительной. Большинство современных правовых систем признают в качестве применимого право страны, избранной сторонами (принцип lex voluntatis). Однако критерии действительности такого соглашения по-разному раскрываются в законодательстве зарубежных государств.
Например, в Великобритании суды примут отсылку к английскому праву, даже если спорное отношение не имеет с ним никакой связи, но при условии, что выбор будет сделан добросовестно и не будет противоречить основам публичного порядка3.
Закон штата Нью-Йорк предусматривает необходимость использования критерия «разумной связи». То есть выбор в качестве компетентного правопорядка законодательства Нью-Йорка будет действительным, «если контракт имеет разумную связь с его юрисдикцией»4.
Немецкие суды признают оговорку о применимом праве, если такой выбор будет служить «законному интересу» сторон5.
В случае отсутствия ссылки компетентный правопорядок устанавливается на основе внутренних коллизионных норм соответствующего государства.
Так же, как и остальные ценные бумаги, облигация наделена свойством двойственности, в силу чего в доктрине и на практике разделяют вещные права на облигацию (т.е. право собственности) и обязательства, из нее вытекающие (права и обязанности сторон по облигации).
В первом случае для определения применимого права используются нормы, регулирующие отношения собственности на облигацию. Как правило, эти отношения подчинены закону места нахождения ценной бумаги (lex rei sitae). В свою очередь, situs облигаций определяется на основе закона места нахождения документа (lex carte sitae).
Так, в деле Winans v. Atty-Gen английский суд постановил, что местом нахождения американских облигаций была Англия, в силу того что документ находился на ее территории6. К аналогичному выводу пришел суд и в деле Blackstone v. Miller7.
По законодательству Германии закон страны местонахождения ценной бумаги определяет, кто является ее непосредственным держателем, а также определяет его права и обязанности.
Weber S. The law applicable to bonds // The Law of Cross-Border Securities Transactions Hans van Houtte. L., 1999. P. 30 ; Kaye P. The new private international law of contract of the European
Community. Dartmouth, 1993. P. 116. ш
Weber S. Op. cit. P. 116. К
ч
North P.M., Fawcett J.J. Cheshire and North's Private International Law. 13-th ed. London. 1999. P. 453. D
Ebenroth C. T, Treschlock R. Rechtswahlklausen in internationalen Finanz nach New Yorker Recht. 1983. P. 207. ^
Ä
Kegel S. Internationales Privatrecht. München, 1985. P. 377.
Winans v. Atty-Gen. URL: http://www.uniset.ca/other/cs5/1904AC287.html (дата обращения:
19.02.2015). К
□
Blackstone v. Miller. URL: https://supreme.justia.com/cases/federal/us/188/189/ (дата обращения: 19.02.2015). НАУК1
£ m
П
2
3
4
5
6
7
102
ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОМ НАУКИ
В
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени O.E. Кутафина(МГЮА)
Для установления закона, регулирующего права и обязанности сторон по облигации, используется принцип lex contractus, которому подчинено существо обязательства. Как правило, он определяется судом исходя из принципа тесной связи. Так, наиболее тесно связанным с облигацией признается закон юридического лица, выпустившего ценную бумагу. Именно он регулирует обязанности эмитента по отношению к инвестору, решает вопрос о возможности передачи (трансферабельности) прав, составляющих ее существо.
Помимо этого, lex societatis определяет, может ли лицо быть эмитентом облигации и обязываться по ней. Отметим, что круг лиц, которые могут выпускать облигации, значительно шире, чем тех, которые могут выпускать акции. Эмитентами, наряду с акционерными обществами, могут быть общества с ограниченной ответственностью, государственные муниципальные и унитарные предприятия, государственные корпорации и т.д. Право страны, где была выпущена ценная бумага, будет регулировать вопрос о возможности таких юридических лиц выпускать облигации.
Так как облигация опосредует в основном долговые обязательства эмитента, она имеет номинал (номинальную цену). Отметим, что на облигации в качестве номинальной может быть указана и эмиссионная цена (цена, по которой происходит продажа облигаций первым владельцам), и цена погашения (цена, которая выплачивается владельцам облигаций по окончании срока займа), и курсовая цена (цена, по которой облигации продаются на вторичном рынке). Порядок определения цены и способы ее исчисления в определенных денежных единицах будут регулироваться lex contractus, которому подчинены условия облигационного договора.
Право различных государств, как правило, не содержит жестких ограничений на валюту платежа облигации, соответственно, в зависимости от условий выпуска и при соблюдении валютного законодательства, облигация может быть как внутренней, так и внешней ценной бумагой. В силу чего особое внимание следует обратить на особенности определения валюты платежа. В международном частном праве эти вопросы отнесены к регулированию lex monatae (или lex pecuniae)8. В соответствии с данным принципом, правом, применимым к валютным договорным обязательствам, будет выступать правопорядок того государства, в валюте которого заключен договор. Например, если цена облигации указана в рублях, то и валюта платежа будет подчинена российскому законодательству. Отметим, что в отечественной литературе не раз указывалось на необоснованность такого подхода. В частности, Л. А. Лунц отмечал, что употребление иностранной валюты долга само по себе не означает отсылки к иностранному праву9. Тем не менее данный принцип получил широкое применение в праве иностранных государств.
В отечественном законодательстве облигации, как, впрочем, и все ценные бумаги, отнесены к вещам, в силу чего отношения права собственности будут подчинены закону страны нахождения вещи. Закон не предусматривает обязанности выпуска облигаций (в отличие от акций) исключительно в виде именных ценных бумаг. Поэтому они могут быть как именными, так и на предъявителя. А закон места нахождения будет определяться соответственно либо на основании закона страны местонахождения регистра облигационеров (lex registrae siate), либо на основании закона страны местонахождения документа ценной бумаги (lex cartae sitae).
Сложнее обстоит дело с регулированием отношений из облигации. В отечественном законодательстве понятие облигации, помимо ст. 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг», закреплено также в ст. 816 ГК РФ, которая регулирует договор займа. Таким образом, договор займа в случаях, предусмотренных законом или иными правовыми актами, приобретает формальный и абстрактный характер, находя свое воплощение в ценной бумаге — облигации.
Впервые теорию о валютной привязке выдвинул А. Нуссбаум. И она получило широкое применение в практике немецких и австрийских судов. В отечественной доктрине, однако, отрицают самостоятельность данной привязки. Подробнее см.: Лунц Л. А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М., 1999. С. 184.
Лунц Л. А. Указ. соч.
в
ЕСТНИК ПуыреввЕ. Н.
wuDcnnuTETi Правовое регулирование туансгуаничного I I_
УПИВЕРиИТсТА _ _ ■
имени O.E. Кугафина(МГЮА) обращения облигации
Кроме того, договор займа, облеченный в облигацию, становится обороноспособным. Приобретая качества ценной бумаги, обязательство по договору займа переходит в упрощенном порядке10.
Российский закон в отношении облигационных договоров опирается на принцип характерного исполнения. В частности, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (п. 1 ст. 1211 ГК РФ).
Диспозитивно в п. 2 ст. 1211 ГК РФ предусмотрено, что в договоре займа (кредитном договоре) такой стороной является заимодавец (кредитор). Строго формально это касается и облигационных правоотношений, поскольку облигация в российском правопорядке рассматривается как специфическая форма договора займа (ст. 816 ГК РФ). Следовательно, при отсутствии специального соглашения правоотношения по облигациям, которые приобретены российским лицом, должны подчиняться российскому праву.
Однако, как справедливо отмечает Д. Огородов, «облигационный заем должен иметь иную коллизионно-правовую характеристику, нежели общераспространенный договор займа или кредита, где участвуют лишь два лица»11. Очевидно, что правило п. 2 ст. 1211 ГК РФ рассчитано именно на последний случай — обычный заем, без использования для его оформления эмиссионных ценных бумаг. В противном случае эмитент облигаций может столкнуться с сотней облигационных правоотношений, урегулированных правом разных государств, когда права каждого из облигационеров окажутся разными по объему и содержанию. Такое решение недопустимо и противоречит сущности эмиссионной ценной бумаги12.
Следовательно, отношения займа, возникшие из облигации и предполагающие наличие множества заимодавцев у одного заемщика (эмитента облигаций), имеют наиболее тесную связь лишь с правом страны эмитента облигаций. Другими словами, коллизионный вопрос облигационных правоотношений следует решать по аналогии с корпоративными отношениями, подчиняющимися праву страны эмитента акций. Такой подход к выбору обязательственного статута соответствует смыслу ст. 1211 ГК РФ, где законодатель предписывает при установлении наиболее тесно связанного с отношением правопорядка учитывать всю совокупность обстоятельств дела, включая условия и существо сделки.
В свою очередь, В. А. Канашевский предлагает разрешать проблему столкновения закона в области обращения облигаций, основываясь на одностороннем характере сделки по выдаче ценной бумаги. В этом случае закон страны эмитента будет применяться как право стороны, принимающей на себя обязательства по сделке (ст. 1217 ГК РФ)13.
Подводя итог вышеизложенному, отметим необходимость разработки и включения в отечественное законодательство норм, посвященных регулированию трансграничного обращения облигаций. На сегодня данный вид ценных бумаг является одним из основных объектов внешнеторговой и инвестиционной деятельности. Возникающие споры, ввиду отсутствия коллизионных норм, разрешаются судами при помощи аналогии, что не всегда приводит к справедливому решению по делу. Наличие соответствующего коллизионного регулирования могло бы в значительной степени упростить и ускорить оборот облигаций в России.
10 Шевченко Н. Г. Правовое регулирование облигаций: понятие, виды // Современное право.
2005. № 5.
11 Огородов Д. Российские депозитарные расписки: проблемы или перспективы? // Коллегия.
2006. № 6.
12 Огородов Д. Указ. соч.
13 Канашевский В. А. Коллизионное регулирование ценных бумаг: состояние и перспективы // Журнал российского права. 2011. № 9. С. 92.
