CC BY
44
УДК 340
С. А. Тимофеев
Правовое регулирование нетипичной трудовой занятости в СССР периода НЭПа
В статье рассматриваются вопросы, связанные со становлением и правовым регулированием нетипичной трудовой занятости в российском трудовом законодательстве 20-х гг. XX в. Анализируется трудовое законодательство СССР на предмет отражения в нём нетипичной трудовой занятости. Результаты исследования показывают, что нетипичная трудовая занятость в России имеет длительную и самобытную историю. Делается вывод о том, что правовое закрепление видов нетипичной трудовой занятости в России началось в 20-е гг. XX в. в период НЭПа и имело свои характерные особенности.
The article considers the formation and legal regulation of the atypical employment in the Russian labour legislation in the 1920s. The author analyses the labour legislation of the USSR to reflect the atypical employment. The research indicates that the atypical employment in Russia has a long and original history. The article also concludes that the legal establishment of the atypical employment in Russia began in the 1920s during the NEP and had its own characteristic features.
Ключевые слова: трудовое законодательство, нетипичная трудовая занятость, правовое регулирование, сезонная трудовая занятость, временная трудовая занятость, кооперация, артель, дистанционная трудовая занятость, надомный труд.
Key words: labour legislation, atypical employment, legal regulation, seasonal employment, temporary employment, cooperation, artel, distant employment.
Вовлеченность России в глобальные экономические процессы и международное разделение труда, рост производительности труда, внедрение новых технологий и цифровизация в экономике однозначно ведут к изменению структуры трудовой занятости населения, перераспределению рабочих мест и развитию новых направлений трудовой занятости населения.
По оценкам Международной организации труда, нетипичные, или нестандартные формы занятости становятся популярнее не только в мире, но и в России, где такая трудовая занятость составляет 30 % от всего рынка труда [1].
© Тимофеев С. А., 2019
Несмотря на то что такие виды трудовых отношений называются нетипичными и нестандартными, учитывая их объём, можно констатировать, что они стали уже очень даже типичными и стандартными в российской действительности. Вместе с этим эти трудовые отношения недостаточным образом законодательно урегулированы, что несёт за собой риски для участников данных отношений.
Дискуссии о проблеме должного правового регулирования такого типа трудовых отношений современным российским трудовым законодательством, активно ведутся в научной и экспертной среде. Для разработки корректного и детального механизма правового регулирования этих отношений необходимо учитывать исторический опыт в данном направлении. Обобщая представленные в литературе подходы В. Гимпельсона и Р. Капе-люшникова, В.Н. Бобковой, И.В. Цыганковой, Е.В. Масловой, А.А. Фед-ченко, Е.В. Киселёвой, можно констатировать, что фокус в обсуждении этой проблематики сводится в основном к тому, что гибкие формы труда являются продуктом современного общества цифровизации и глобализации, такого рода трудовые отношения появились и стали развиваться лишь в пореформенной России 90-х годов XX в. [2, с. 3-8; 3, с. 91-104; 4, с. 57-59; 5, с. 240-245; 6, с. 354-357; 7, с. 162-165]. Данные выводы представляются достаточно спорными и для того чтобы понять, насколько это соответствует действительности в рамках этой дискуссии, представляет интерес обращение к опыту правового регулирования нетипичной трудовой занятости в России на более ранних этапах развития трудового права, а именно в реалиях Советского государства 20-х гг. периода НЭПа, в которых происходило становление и развитие трудового законодательства.
Классические трудовые отношения, основанные на трудовом договоре, сформировались лишь в конце XIX - начале XX в. и были обусловлены промышленным переворотом и процессами индустриализации. Однако к началу XX в. в России получили развитие новые, нетипичные формы трудовых отношений, и с резким изменением политических, экономических и социальных реалий после 1917 г. вовлечённость в них работников возросла и не теряет актуальности в современности.
Под нетипичной, нестандартной трудовой занятостью понимается «занятость, отличная от стандартной трудовой занятости, характеризующейся работой по найму, в режиме полного рабочего дня, на основе бессрочного трудового договора с четко определенным местом работы в пределах места нахождения работодателя, с законодательно установленным миниму-
мом гарантий под непосредственным руководством работодателя или назначенного им управляющего. Все остальные формы занятости, отклоняющиеся от этого стандарта, рассматриваются как "нетипичные и нестандартные"» [2, с. 3-4].
Несмотря на то что в первые годы советской власти рынок труда был жёстко урегулирован, в последовавший после него период НЭПа потребность в жёсткой регуляции трудовых отношений и воплощения их в типичных, стандартных формах отпала. Напротив, формирование и развитие рыночных отношений при НЭПе заставляли выстраивать трудовые отношения по-новому, поскольку структура рынка труда этого периода характеризуется относительно небольшой прослойкой квалифицированных работников, существенно большим количеством малоквалифицированных работников и огромным (по сравнению с двумя другими упомянутыми группами) классом неквалифицированных работников, пополнявшимся из крестьян. Рынок труда также характеризовался колоссально высоким уровнем безработицы и сезонным колебанием численности безработных, поскольку традиционный отход сельского населения на сезонные заработки сохранялся. Впрочем, сезонный характер работ был исторически свойственен ряду отраслей промышленности: лесозаготовительной, рыбообрабатывающей, строительной, горнодобывающей [8, с.16].
Актуализации нетипичных и нестандартных отношений в сфере трудовой занятости также способствовали и проведенные «чистки» на биржах труда в 1924 г., и запрет на регистрацию в качестве безработных неквалифицированных работников.
Эта специфика рынка труда была признана законодателем, и в течение 1921 - 1928 гг. был издан ряд постановлений об условиях труда некоторых категорий работников в связи с урегулированием определённых видов нетипичной трудовой занятости, получивших развитие в период НЭПа. Все эти постановления содержат определённые изъятия из КЗоТ 1922 г. [19; 20; 21; 26; 27; 28; 29; 30; 31].
Эти изъятия были направлены на три основные направления трудовых отношений, подпадавшие под критерии нетипичности, в сфере: а) промысловой кооперации; б) сезонных и временных работ; в) надомного и дистанционного труда.
Сфера промысловой кооперации в начале XX в. занимала существенное место в структуре российской экономики, в которой были заняты 4,6 млн (63,6%) из 7,3 млн рабочих. В условиях НЭПа начался стремительный рост промысловых кооперативов в виде артелей (с 5681 на 1 июля
64
1921 г. до 18 тыс. на 1 января 1923 г.), которые удовлетворяли многие потребности населения в товарах повседневного спроса и широкого потребления, производство которых артелями составляло 88% от общего производства таких товаров [9; 10, с. 36-78].
Промысловая кооперация - экономико-правовая форма организации деятельности работников, находящихся в тесном взаимодействии, и объединяющая мелких производителей для совместного производства, оказания услуг, закупки сырья, сбыта продукции, использования помещений, технического оборудования. В российской экономической действительности она получила своё выражение в основной организационно-правовой форме - артели - «добровольном товарищеском объединении с приоритетом личного трудового вклада участников, создаваемое для совместной деятельности на началах самоуправления, солидарности и взаимной ответственности» [11, с. 646-661].
В дореволюционный период государство не имело чёткой позиции в отношении правового регулирования кооперативных объединений. Первые шаги в этом направлении наметились лишь с установлением советской власти и ставили своей целью получение возможности контролировать этот вид производственных и трудовых отношений. В рамках политики военного коммунизма, ряд законодательных актов 1918-1921 гг., фактически ставил под прямой государственный контроль производственную кооперацию как отрасль экономики и трудовые отношения в ней. И лишь при переходе к НЭПу последовавшими декретами и постановлениями стало возможным восстановить сущностные признаки специфических отношений в этой отрасли, основанных на производственной демократии [17, с. 40-46].
Декрет СНК РСФСР от 15 декабря 1924 г. «О трудовых артелях», и последовавшее позднее Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 30 января 1928 г. «О трудовых артелях», которое развивало и уточняло правовое регулирование артелей, пошли по пути разделения этой организационно-правовой формы на две основные группы: трудовые и производственные артели [19; 20].
Производственные артели сами производили и реализовывали на рынке свою продукцию, выступая как полноцикловый коллективный производитель. Эти коллективные объединения должны были состоять не менее чем из пяти работников и основываться на личном труде. Основной капитал этих объединений состоял из членских взносов, паёв, вносимых участниками, и прибыль распределялась в соответствии с этими паями и взносами.
Трудовые артели отличались тем, что осуществляли кооперацию преимущественно только в сфере труда, но в виде исключения им было предоставлено право выполнять работы подрядным способом, предоставляя работодателям свои материалы на сумму не свыше 5 тыс. р. (впоследствии до 10 тыс. р.).
И если в соответствии с вышеуказанными законодательными актами к трудовым артелям в основном применялось законодательство о труде рабочих и служащих и, в частности, государственное социальное страхование, то правовое регулирование труда членов промысловых кооперативных артелей было выстроено по-иному. Члены производственных артелей работали не по трудовому договору, а в качестве членов кооперативной организации, коллективными хозяевами которой они являлись. Являясь участниками артели, они несли на себе долевую ответственность за результаты ее деятельности. Продолжительность рабочего дня, объём выработки, размер заработка и порядок его выплаты устанавливались общим собранием членов, правлением артели и фиксировались в уставе и постановлениях этих органов. Общее трудовое законодательство распространялось на производственные артели только в области охраны труда [11, с.232-235].
Особое внимание было обращено на борьбу с использованием наемного труда в скрытой форме и Декретом ВЦИК, СНК РСФСР от 7 июля 1921 г. «О промысловой кооперации», а также впоследствии Постановлением ВЦИК, СНК РСФСР от 11 июня 1928 «Об утверждении Положения о промысловой кооперации» ограничивалось привлечение наемного труда в артелях и количество наёмных работников могло быть не более 20% общего числа членов артели. На наёмных работников в артелях распространялось действие общего трудового законодательства. Этими же 20% было ограничено количество кандидатов в члены артели, и на них в период испытательного срока распространялись правила, регулировавшие труд членов артели. Но если кандидат не проходил испытательный срок, то артель была обязана произвести с ним расчёт исходя из требований и норм общего трудового законодательства [21; 22].
Постановление ЦИК, СНК СССР от 26 июня 1929 г. «О взаимном страховании кустарей и ремесленников» обязывало создание обособленной системы социального страхования, подразумевавшей создание для производственных артелей касс взаимопомощи. При этих кассах также учреждалась инспекция по охране труда в промкооперации, которая осуществляла контроль охраны труда в артелях и существовала в автономном режиме от государственных контролирующих органов в этой сфере [23].
66
Институт ученичества в промысловой кооперации также регулировался особыми правилами, сформулированными Постановлением НКТ СССР 19 января 1925 г. «Об ученичестве в мелкой, ремесленной и кустарной промышленности», которые допускали ученичество как в общем предприятии артели, так и на дому у членов артели, при условии, что их количество не будет превышать два ученика на одного члена артели. Количество учеников не учитывалось в норматив по количеству наёмных рабочих. Ученику выплачивалась обязательная часть заработка в размере 25 % деньгами, которая фиксировалась договором и должна была повышаться в соответствии с повышением профессионального уровня ученика [12, с. 142-144; 13, с. 277-303].
Однако, несмотря на предоставленную свободу кооперативным объединениям, законодательное регулирование имело тенденцию к нарастающему вмешательству государственных органов в их деятельность. Это проявлялось и в регулировании процесса учреждения, и ликвидации кооперативных объединений, и в большей конкретизации и специализации каждого вида кооперативных объединений под отведённую, узкосегментированную и чётко регламентированную государством задачу [24; 25].
Следующее направление, где получила развитие нетипичная трудовая занятость в период НЭПа - временный и сезонный труд. Также существовал ряд категорий работ и отраслей хозяйства с условиями труда, отличающимися от условий труда в промышленности, которые потребовали специального регулирования и издания особых законов для этих отраслей хозяйства. Правовое регулирование этих видов трудовой деятельности также выпало из общего трудового законодательства.
Постановление ЦИК и СНК СССР 4 июня 1926 г. «Об условиях труда на сезонных работах» дает им следующую характеристику: «сезонными признаются работы, которые, находясь в зависимости от природных и климатических условий, не могут выполняться в течение круглого года и производятся в течение определенного периода, не превышающего шести месяцев (сезона)» [26].
Постановление ЦИК и СНК СССР 14 января 1927 г. об условиях труда временных рабочих и служащих дает следующую характеристику временных рабочих и служащих: «Временными рабочими и служащими признаются: а) рабочие и служащие, нанимаемые либо на определенный, в пределах двух месяцев, либо на срок неопределенный, но не свыше двух ме-
сяцев; б) рабочие и служащие, нанимаемые на срок хотя и свыше двух месяцев, но не свыше четырех месяцев, для замещения временно отсутствующих работников, за которыми на законном основании сохраняется их должность» [27].
Вышеперечисленные нормативные акты, а также Постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 2 ноября 1927 г. «Об условиях труда на лесозаготовительных и сплавных работах» и Постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 4 апреля 1928 г. «Об условиях труда на строительных работах», регулировали труд сезонных, временных работников в отдельных, специфичных отраслях промышленности с следующими ограничениями: рабочий день мог быть увеличен более 8 часов в сутки с соответствующим увеличением заработной платы; для сезонных работников увеличенный рабочий день мог применяться и для несовершеннолетних; на ночных работах могли быть задействованы и женщины, за исключением беременных и кормящих грудью; вводилась упрощённая процедура увольнения работников и сокращённая выплата им пособий; отменялось право на отпуск или на компенсацию за него (лишь занятые на строительных работах получали денежную компенсацию за отпуск); заработок не сохранялся при призыве на военную службу; сфера социального страхования лиц, занятых на сезонных работах, регулировалось отельными специальными нормативными актами; резко уменьшен объём социальных выплат и размер пособий, причём степень уменьшения зависела от квалификации работ [28; 29].
Наибольшие изъятия из КЗоТ предусматривались для работавших на лесозаготовительных и сплавных работах. Условия изъятий распространялись на тех, кто был занят на этих работах не более 8 месяцев в году. Если же человек работал более 8 месяцев в году, то он уже попадал под юрисдикцию постановления о сезонных работах, а не КЗоТ [14, с. 35-37; 15, с. 43-45].
Ещё одним крупным направлением трудовых отношений, подпадавшим под определение нетипичной занятости в период НЭПа, выступали надомный труд и дистанционная трудовая занятость. В трудовом законодательстве 20-х гг. XX в., работники надомного и дистанционного труда назывались «квартирники». В соответствии с Постановлением СНК РСФСР от 2 июля 1923 г. «Об изъятиях по распространению Кодекса законов о труде на квартирников», квартирниками признавались лица, работающие лично по найму, у себя на дому, без использования наемного труда и труда учеников, используя материалы работодателя, и не имеющие иных источников дохода, кроме своего личного наёмного труда [16, с. 108-118; 30].
Законодатель отделил «квартирников» от мелких самостоятельных производителей, которыми признавались предприятия, где было занято не более 20 работников ручного труда и не более 10 работников, с использованием машинного труда, которые могли работать не только в мастерской, но и у себя на дому. На таких мелких самостоятельных производителей не распространялось действие КЗоТа, поскольку они не являлись наёмными работниками. Также из-под действия КЗоТ были выведены те «квартирники», которые брали заказы на дом, предназначенные исключительно для удовлетворения личных нужд заказчика или членов его семьи. На остальных «квар-тирников», производивших товары предусмотренные работодателем для продажи, согласно упомянутому постановлению СНК РСФСР от 2 июля 1923 г., вводился ряд особенностей в регулирование трудовой деятельности. Эти особенности касались специфики найма и трудоустройства работников надомного труда, ученичества, вовлеченности в трудовые отношения несовершеннолетних, на которые не распространялись требования КЗОТ. Особой регуляции подлежало рабочее время «квартирников», которое было сложно контролировать, но зато это было возможно делать, установив для них норму максимальной выработки, что позволило косвенно регулировать их рабочее время. Оплата труда производилась на основании норм выработки и сдельных расценок, устанавливаемых коллективным или трудовым договором, но не ниже установленного государственного минимума. Расторжение трудового договора по решению расценочно-конфликтных комиссий не применялось к работникам надомного труда. Если «квартирник» состоял в профсоюзных организациях, то его увольнение осуществлялось в соответствие с КЗоТ. Статья КЗоТ об очередных отпусках распространялась на «квартирников» с изменением в том смысле, что для замены отпуска денежной компенсацией не требовалось разрешения расценочно-конфликтной комиссии. Также усиливался государственный контроль работодателя, привлекающего труд надомных работников, которого обязывали отчитываться перед государственными и контролирующими органами, в отношении приёма и увольнения таких работников, кадрового документооборота и охраны труда [12, с. 242-243].
Последовавшее позднее Постановление СНК РСФСР от 15 ноября 1928 «Об условиях труда квартирников», детализировало регуляцию надомного и дистанционного труда, и в то же время существенным образом урезало социальные гарантии и компенсации этим работникам. Это выразилось в сокращении выплат при расторжении трудового договора; в специфике оплаты простоев, которые оплачивались по соглашению сторон; оплаты за
69
износ инструментов «квартирника», а также за поставляемые ему при выполнении работ материалы, которые могли быть включены в сдельные расценки; уменьшения отпуска до 2 недель в году, и предоставления его по прошествии 11 месяцев работы. Также подчёркивалось, что социальное страхование не распространялось на «квартирников» и стало регулироваться позже особыми постановлениями, которыми устанавливались повышенные взносы работодателя за «квартирника», по сравнению со страховыми взносами за работников стандартной формы трудовой занятости [31].
Единственное, в чём вышеперечисленные законодательные акты защищали «квартирников», это предоставление гарантий от увольнения работникам, состоявшим в профсоюзах, и предписывало их увольнять лишь с согласия профсоюза.
Подводя итоги, в целом можно сказать, что правовое регулирование нетипичных трудовых отношений и занятости в России имеет более длительную и самобытную историю, которая не ограничивается 90-ми годами XX в., как считает большинство современных исследователей в сфере трудового права. Сформировавшись на рубеже XIX - XX вв., данные трудовые отношения получили наибольшую юридическую регламентацию в период НЭПа. Однако правовое регулирование таких отношений не смогло быть охвачено Кодексом законов о труде РСФСР 1922 г., который оказался полностью приемлемым, главным образом, для крупной промышленности и транспорта, где сосредоточены основные квалифицированные кадры рабочего класса. Квалифицированные рабочие и служащие были наёмными работниками с стандартной трудовой занятостью, и в условиях НЭПа, с существованием различных видов собственности и видов трудовой занятости, у советского правительства возникла проблема, связанная с тем, каким образом нормы трудового законодательства будут распространяться на труд работников с нетипичной трудовой занятостью, которая была распространена в сфере производства товаров повседневного спроса, сфере мелкого предпринимательства.
Эта проблема решалась регулярным созданием нормативных правовых актов, с помощью которых государственные органы пытались урегулировать тот или иной вид нетипичной трудовой занятости и регламентировать в них отдельные условия труда. Это привело к созданию большого, разрозненного массива законов, декретов и постановлений, которые детализировали, дополняли, отменяли друг друга.
Хотя артели в России имели длительную историю, детальное законодательное оформление и регулирование к 20-м годам XX в. они не получили. Советское правительство с завидным постоянством осуществляло регулярные попытки особой правовой регламентации труда организаций в сфере промысловой кооперации. В период с 1921 по 1927 г., практически ежегодно, издавались нормативные правовые акты, регулировавшие эту сферу.
Эти регулярные попытки вполне объяснимы желаниями государства интегрировать кустаря-ремесленника в систему общественного производства, сформировать кустарно-ремесленную промышленность, контролировать её и регулировать в плановом режиме.
Государственная политика была изначально направлена на создание системы жёсткого государственного контроля над кооперацией. Все принятые законодательные акты не защищали кооперацию от контроля и вмешательств со стороны власти. И в конечном счёте, попытки дальнейшего правового регулирования привели к введению в 1927 году на законодательном уровне, плановых начал в кустарной отрасли [13, с. 277-303; 17, с. 4046; 18, с. 189-192].
Условия труда, сформированные и регламентированные рядом законодательных актов, содержавшие изъятия из КЗоТ 1922 года, которые были направлены на сферу сезонной, временной трудовой занятости, надомного и дистанционного труда, носили явно дискриминационный характер и являлись ограничением прав работников, занятых в этих сферах.
Но, следует отметить, что действие перечисленных законодательных актов распространялось только на приходящих на работу в эти сферы крестьян. На основной контингент строителей, лесозаготовителей, постоянные кадры квалифицированных рабочих, полностью распространялось действие КЗоТ 1922 г.
Такая позиция законодателя, может быть объяснена сложившейся конъюнктурой на российском рынке труда 20-х годов XX в., которая характеризовалась массовым притоком неквалифицированных и малоквалифицированных работников из крестьян, идущих в город на заработки. Таким образом, создавая менее комфортные условия труда для таких работников, государство ограничивало приток рабочей силы из деревни и снижало стимулы и мотивацию крестьян для занятия таким трудом, что было крайне важно в условиях нарастающей массовой безработицы в этот период, и тем самым больше прикрепляя крестьян к земле.
Однако, несмотря на отступления от общего трудового законодательства, изъятия были сформулированы в стилистике и духе КЗоТ 1922 г. и являлись защитой труда и прав сотен тысяч неквалифицированных и малоквалифицированных работников из крестьян, по сравнению с фактическим бесправным, уязвимым положением и отсутствием хоть какого-то правового регулирования нетипичных трудовых отношений и правовой защиты социальных групп, занятых в этих отношениях до 20-х гг. ХХ в.
Список литературы
1. Коммерсантъ: газ. № 193 от 17.10.2017 [Электронный ресурс]. - URL: https://www.kommersant.ru/doc/3441040 (дата обращения: 25.09.2019).
2. Гимпельсон В., Капелюшников Р. Нестандартная занятость и российский рынок труда. Препринт WP3/2005/05. - М.: ГУ ВШЭ, 2005. - 36 с.
3. Бобков В.Н. Неустойчивая занятость в Российской Федерации: состояние и направление снижения // Народонаселение. - 2019. - № 2.
4. Цыганкова И.В. Телетруд как одна из форм нестандартной занятости работников (опыт ФРГ) // Вестн. Саратов. гос. социал.-экон. ун-та. - Саратов, 2008. - № 1.
5. Маслова Е.В. Распространение нестандартных отношений в сфере занятости: причины, объёмы, тенденции // Инновационные доминанты социально-трудовой сферы: экономика и управление: материалы ежегодн. междунар. науч.-практ. конф. по проблемам социально-трудовых отношений. Воронеж. гос. ун-та (17 заседание). - 2017. - 396 с.
6. Федченко А.А., Олей И.Ю. Дистанционность как прогрессивная форма занятости // Инновационные доминанты социально-трудовой сферы: экономика и управление: материалы ежегод. междунар. научно-практической конференции по проблемам социально-трудовых отношений. Воронеж. гос. ун-та (17 заседание). -2017. - 396 с.
7. Киселёва Е.В. Развитие дистанционного труда в России. Преимущества и недостатки // Изв. АлтГУ. Юрид. науки. - 2018. - № 6.
8. Бухаренкова О. Ю. Советская политика ликвидации безработицы в 19211927 годах. - М.: Изд-во Моск. гос. обл. гуманитар. ин-та, 2013. - 152 с.
9. Смушков В. Экономическая политика СССР. - М.: Пролетарий, 1925. -
125 с.
10. Николаев А. А. Основные виды кооперации в России: Историко-теорети-ческий очерк. - Новосибирск, 2007. - 129 с.
11. Аверьянов В.В., Венедиктов В.Ю., Козлов А.В. Артель и артельный человек. - М.: Ин-т рус. цивилизации, 2014. - 688 с.
12. Войтинский И. С. Трудовое право СССР. - М.: Гос. изд-во, 1925. - 357 с.
13. Горшенин К.П., Орлов Р. П., Догадов В. М., Карасев Я. А. Советское трудовое право. - М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1939. - 320 с.
14. Гришин З.З. Советское трудовое право: учеб. для правовых школ и юрид. курсов и учеб. пособие для правовых вузов. - М.: Сов. законодательство, 1936. -271 с.
15. Андрюшин Е.А. Из истории трудового законодательства СССР и политики советского правительства в области трудовых ресурсов - М.: Новый хронограф, 2012. - 464 с.
16. Заиченко Е.С. Труд надомников в России: История развития правового регулирования // Тр. Ин-та гос-ва и права Рос. акад. наук. - 2011. - № 2.
17. Чичулин А.В. Советское кооперативное законодательство на пути огосударствления кооперации (1917-1931 гг.) // Вестн. ТГПУ. - 2007. - № 3 (66).
18. Давыдов А. Ю. Кооператоры советского города в годы нэпа. Между «военным коммунизмом» и социалистической реконструкцией. - СПб.: Алетейя, 2011. - 216 с.
19. О трудовых артелях: постановление ВЦИК и СНК от 15 дек. 1924 г. // СПС КонсультантПлюс.
20. О трудовых артелях: постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 30 янв. 1928 г. // СПС КонсультантПлюс.
21. О промысловой кооперации: декрет ВЦИК, СНК РСФСР от 7 июля 1921 г. // СПС КонсультантПлюс.
22. Об утверждении Положения о промысловой кооперации: постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 11 июня 1928 г. // СПС КонсультантПлюс.
23. О взаимном страховании кустарей и ремесленников: постановление ЦИК, СНК СССР от 26 июня 1929 г. // СПС КонсультантПлюс.
24. Об утверждении Положения о порядке прекращения кооперативных организаций при их ликвидации, соединении и разделении: постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 15 марта 1927 г. // СПС КонсультантПлюс.
25. О мерах борьбы с лжекооперативами: постановление СНК РСФСР от 27 марта 1929 г. // СПС КонсультантПлюс.
26. Об условиях труда на сезонных работах: постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 04 июня 1926 г. // СПС КонсультантПлюс.
27. Об условиях труда временных рабочих и служащих: постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 14 янв. 1927 г. // СПС КонсультантПлюс.
28. Об условиях труда на лесозаготовительных и сплавных работах: постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 02 ноября 1927 г. // СПС КонсультантПлюс.
29. Об условиях труда на строительных работах: постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 04 апреля 1928 г. // СПС КонсультантПлюс.
30. Об изъятиях по распространению Кодекса Законов о Труде издания 1922 года на квартирников: декрет СНК РСФСР от 2 июля 1923 г. // СПС КонсультантПлюс.
31. Об условиях труда квартирников: постановление СНК РСФСР от 15 ноября 1928 г. // СПС КонсультантПлюс.
Статья поступила 12.12.2019 г.
