CC BY
2М^ИНБАРИ ОЛИМОНИ ЧАКОН
Трибуна молодых ученых Tribune Of Young Scientists
удк 343.14
правовое регулирование электронной информации как доказательства в уголовном процессе россии и таджикистана:
сравнительный анализ
танзими ^уцуции иттилооти электронй хдмчун далел дар мурофиаи чиноятии россия ва точикистон: та^лили муцоисави
legal regulation of electronic information as evidence in criminal proceedings in russia and tajikistan: comparative analysis
Абдуллобекзода Т. А. Abdullobekzoda TA. Адъюнкт 2-го курса адъюнктуры Волгоградской академии МВД
России, старший лейтенант милиции Адъюнкти курси 2-юми адъюнктураи Академияи ВКД Россия дар
ш. Волгоград, лейтенанти калони милитсия Adjunct of the 2nd year of postgraduate studies at the Volgograd Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, senior
lieutenant of militia
Научная специальность: 5.1.4. Уголовно-правовые науки.
Ихтисоси илмй: 5.1.4. Илмх,ои чиноятй-хукукй.
Scientific specialty: 5.1.4. Criminal law sciences.
Рецензент: Рахмаджонзода Р.Р. - заместитель начальника Академии МВД Республики Таджикистан по науке, доктор юридических наук, доцент, подполковник милиции.
Такриздщанда: Рах,мадч,онзода Р.Р. - муовини сардори Академияи ВКД Чумхурии Точикистон оид ба илм, доктори илмх,ои хукукшиносй, дотсент, подполковники милитсия.
Reviewer: Rakhmadzhonzoda R.R. - deputy head of the Academy of the Ministry of internal affairs of the Republic of Tajikistan for science, doctor of law, associate professor, lieutenant colonel of militia.
Аннотация: Информатизация - один из ключевых процессов, сопровождающих современное общество. Он охватывает самые различные сферы жизнедеятельности, приводит к трансформации преступности и, как следствие, к необходимости совершенствования работы с электронной информацией в уголовном судопроизводстве. Цель настоящего исследования - на основе анализа теоретических положений и отдельных норм уголовно -процессуального законодательства России и Таджикистана определить достаточность правового регулирования использования
e-mail: temurmalik.ab-dullobekzoda@bk. ru
электронной информации как доказательства в уголовном процессе названных стран. Для достижения поставленной цели использованы логический, формально-юридический, аналитический и некоторые иные методы исследования.
Ключевые слова: уголовный процесс, электронные доказательства, электронный носитель информации, электронная информация.
Аннотатсия: Иттилоотонй яке аз равандх,ои асосии чомеаи муосир мебошад. Он сох,ах,ои гуногуни хдётро дар бар мегирад, боиси тагйирёбии чинояткорй ва дар натича за-рурати такмил додани кор бо иттилооти электронй дар мурофиаи чиноятй мегардад. Хддафи асосии тавдик;от ин дар асоси тах,лили мукдррароти назариявй ва меъёрх,ои муа-йяни конунгузории мурофиавии чиноятии Россия ва Точикистон муайян кардани кофй бу-дани танзими хукукди истифодаи иттилооти электронй хдмчун далел дар мурофиаи чино-яти ин давлатх,о мебошад. Барои ноил шудан ба ин хддаф аз усулх,ои мантией, расмй-х,укук;й, тах,лилй ва баъзе дигар усулх,о истифода шуданд.
Вожауои калиди: мурофиаи чиноятй, далелх,ои электронй, барандаи иттилооти электронй, иттилооти электронй.
Annotation: Informatization is one of the key processes accompanying modern society. It covers a wide variety of spheres of life, leads to the transformation of crime and, as a consequence, to the need to improve work with electronic information in criminal proceedings. The purpose of this study is to determine, based on an analysis of theoretical provisions and individual norms of the criminal procedural legislation of Russia and Tajikistan, the sufficiency of legal regulation of the use of electronic information as evidence in the criminal proceedings of these countries. To achieve this goal, logical, formal legal, analytical and some other research methods were used.
Key words: criminal process, electronic evidence, electronic storage medium, electronic information.
Современный этап развития общества характеризуется ускоренными темпами информатизации многих сфер жизни. В большинстве стран мира создаются и используются новые информационные системы, технологии и устройства, которые позволяют автоматизировать процессы обработки информации, улучшить качество и скорость работы, повысить эффективность деятельности различных субъектов. Информационные технологии становятся главными стратегическими ресурсами человеческого общества. Их активное развитие, включая сервисы по предоставлению онлайн-услуг, электронных платежей, интернет-торговли, оказывает существенное влияние на темпы роста валового внутреннего продукта государства.
Одновременно с обществом развивается и преступность, которая адаптируется к изменяющемуся миру, вырабатывая новые способы совершения преступлений. Все чаще преступные деяния совершаются, к
примеру, в сети Интернет. Распространенность подобных деяний обусловлена тем, что в виртуальном мире скорость операций увеличивается по сравнению с реальной жизнью, преступник и жертва могут находиться на удалении друг от друг и отследить виновных лиц гораздо сложнее ввиду сохранения их анонимности, поэтому, зачастую, им удается избежать уголовной ответственности.
Согласно статистическим данным, размещенным на портале правовой статистики Генеральной прокуратуры РФ, каждое четвертое преступление в 2020-2022 г.г. совершено с использованием информационно-телекоммуникационных технологий или компьютерной информации, а их раскрываемость составляла 20%, 23,4% и 28,6% соответственно [4].
Развитие нового типа общества, в котором во главе угла стоят информационные технологии, обусловливают необходимость адаптации уголовного процесса к существующим условиям. Реализовать цели уголов-
ного законодательства невозможно без привлечения виновных лиц к установленной законом ответственности. Вместе с тем, чтобы установить вину конкретного субъекта в совершении преступления, необходимо собрать достаточное количество доказательств.
Кроме того, современные деловые отношения между различными субъектами нередко строятся на основе электронного документооборота. Он упрощает процесс обмена данными, сокращает сроки и расходы на пересылку документов, особенно в тех случаях, когда контрагенты находятся на удаленном расстоянии друг от друга. Все это приводит к тому, что часть информации, имеющей доказательственное значение по уголовному делу, может храниться в электронном виде на определенных носителях.
В связи с этим особую актуальность приобретает вопрос использования электронной информации в уголовном процессе в качестве доказательства по делу, в том числе ее правовое регулирование. Однако исследование данного вопроса невозможно без уяснения термина «электронная информация». Под таковой следует понимать сведения (сообщения, данные), представленные в виде, пригодном для восприятия человеком посредством их обработки компьютером или другим электронным устройством. Это может быть электронный документ, изображение, аудио- или видеозапись.
Собирать электронные сведения в рамках производства следственных действий можно с помощью электронных устройств, которые помогут установить обстоятельства происшедшего. Для этого необходимо при производстве предварительного следствия по уголовному делу изъять устройство, являющееся носителем информации: персональный компьютер, ноутбук или их части (например, жесткий диск), мобильный телефон и пр. Однако использовать данные, содержащиеся на указанных носителях, в качестве доказательств по уголовному делу достаточно сложно. Для этого требуются определенные знания и опыт. В первую очередь, необходимо убедиться в подлинности и точности информации путем производства су-
дебной экспертизы или с помощью специалистов в области информационных технологий.
Кроме того, сама специфика формы и порядка сбора электронной информации требуют особого правового регулирования использования такой информации в уголовном процессе. В каждой стране в этом аспекте законодательство развивается по-разному.
Так, в соответствии со ст. 72 Уголовно-процессуального кодекса Республики Таджикистан (далее - УПК РТ) электронные файлы, аудио- и видеозаписи могут являться доказательствами по уголовному делу. Вместе с тем никаких особых требований к изъятию, хранению и представлению суду такой информации в названном законе не установлено. В этом вопросе актуально рассмотреть опыт Российской Федерации в урегулировании отдельных аспектов обращения с цифровыми носителями данных.
В ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) напрямую электронная информация не указана в перечне допустимых доказательств. Однако в ст. 164.1 УПК РФ урегулирован порядок изъятия электронных носителей информации. Исходя из смысла ч. 4 ст. 81 УПК РФ, такие носители являются предметами и могут быть признаны вещественными доказательствами по делу.
Термин «электронные носители информации» упоминается в нормах уголовно-процессуального закона более 35 раз, но при этом его дефиниция законодательно не закреплена. Как отмечает А.И. Зазулин, на таких носителях может находится цифровая информация разных типов, а потому официальное закрепление указанного термина необходимо для обеспечения единого механизма изъятия и копирования электронной информации [5, с. 57].
Д.В. Бахтеев и Е.В. Смахтин отождествляют понятие электронных носителей информации с электронными (цифровыми) доказательствами [2, с. 63]. С их мнением согласиться сложно по следующим основаниям. В ст. 72 УПК РТ и ст. 74 УПК РФ говорится о том, что доказательствами являются сведения, связанные с уголовным де-
лом и позволяющие сделать вывод о совершении преступного деяния конкретным лицом. Следовательно, электронные (цифровые) доказательства - это сами данные, хранящиеся на электронных носителях, а именно электронные письма и текстовые сообщения, фотографии, видео- и аудиозаписи, электронные документы, программное обеспечение и иные электронные файлы, с помощью которых можно подтвердить или опровергнуть факты, имеющие значение для уголовного дела, а также установить личность подозреваемого (обвиняемого) и иные обстоятельства, подлежащие доказыванию.
Как справедливо отмечает А.А. Коли-ченко, электронные носители информации «являются средством собирания, хранения и воспроизведения электронных доказательств в уголовном процессе» [7, с. 116].
На основе изложенного можно сделать вывод о том, что значимая для уголовного дела электронная информация и носитель, на котором эта информация содержится, выступают в качестве двух самостоятельных категорий. Если такие носители являются предметами и выступают в уголовном процессе как вещественные доказательства, то электронные сведения, по своей сути, не относятся ни к одному из видов доказательств, перечисленных в УПК РТ и УПК РФ. Особо следует подчеркнуть, что не всегда электронные файлы можно расценить как электронный документ.
Согласно ст. 1 Федерального закона РФ от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» документами признаются материальные носители, на которых информация представлена в виде текста, изображения или звукозаписи. Аналогичное определение содержится в ст. 1 Закона Республики Таджикистан от 26 декабря 2011 г. № 792 «Об обязательном экземпляре документов». В том смысле, в котором таджикский и российский законодатели предложили понимать документ, компьютерная программа или программное обеспечение не являются документами. Они представляет собой набор инструкций и алгоритмов, которые компьютер использует для выполнения определенных задач.
А.А. Балашова в своем диссертационном исследовании указывает на то, что по результатам изучения материалов уголовных дел выявлена следующая закономерность: в 93% случаев лица, производящие предварительное расследование, признавали электронную информацию вещественным доказательством, а в 7% случаев - иным документом [1, с. 77].
Вопрос о том, к какой категории доказательств относится электронная информация, важен с точки зрения ее правового регулирования. В связи с чем целесообразно остановиться на нем более подробно, начиная с рассмотрения свойств вещественных доказательств.
Так, в советский период развития науки уголовного права учеными высказывались идеи о том, что предмет, признаваемый вещественным доказательством, ценен для уголовного дела не сам по себе, а только в силу наличия у него определенных качеств, имеющих связь с доказательственными фактами. Отсутствие таких качеств означает отсутствие и доказательственной ценности самого предмета. Таким образом, фактически доказательствами являются свойства (состояния) предмета, но их выражение в определенной форме (в виде материального носителя) позволяет признавать их вещественными доказательствами [9, с. 109].
С такой точки зрения электронная информация как «свойство» своего носителя в совокупности с ним должна признаваться вещественным доказательством. Именно на этой логике основаны положения УПК РФ. Иначе обстоит дело с нормами УПК РТ, где электронные материалы, включая видео- и аудиозаписи, перечислены наряду с вещественными доказательствами. Следовательно, цифровая информация в уголовном процессе Таджикистана расценивается как самостоятельная категория доказательств, не являющаяся вещественными доказательствами.
К.Ю. Яковлева, изучая аналогичные вопросы, в своем исследовании отмечает, что сущность вещественного доказательства не в наличии какого-либо описания, а в материальном отображении обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, во
Осори Академияи ВКД Ч,умдурии Точикистон. № 4 (60). 2023
внешнем виде, свойствах или месте нахождения конкретного предмета [10, с. 154].
Специфика электронного носителя информации в том, что с помощью органов чувств без использования каких-либо технических средств человек не может непосредственно воспринять хранящиеся на нем сведения. Кроме того, информация, находящаяся на таком носителе, может не являться исходной (например, если она скопирована с другого электронного носителя), что ставит вопрос о соответствии данных на носителе с первичными данными, а значит и позволяет усомниться в возможности его признания вещественным доказательством.
Опираясь на мнение К.Ю. Яковлева, можно отметить, что в качестве одного из важнейших свойств вещественного доказательства является его достоверность. Изымая различные предметы в рамках расследования уголовного дела, следователь (дознаватель) с определенной степенью уверенности предполагает, что сведения, которые отображаются на этом предмете, являются подлинными, не были изменены или подделаны. В последующем с помощью судебных экспертиз следователь устанавливает взаимосвязи этих сведений с событиями происшедшего. Например, обнаружив на месте преступления стакан с отпечатками пальцев рук, следы крови или иных биологических жидкостей, не возникают сомнения в их подлинности, но устанавливается механизм появления этих следов на месте происшествия, а также взаимосвязи лиц, оставивших их, с событием преступления. При этом важен не только сам след, но и его связь с носителем. Такой же отпечаток пальца, оставленный тем же лицом в другом месте, не будет иметь значения для дела.
Электронная информация не является уникальной, она может копироваться и изменяться много раз, даже если все это время она храниться на одном и том же материальном носителе. Связь электронной информации с ее внешним выражением весьма условна, поскольку изменение носителя не будет влиять на доказательственную ценность самой информации. Более того, ее характеристики не сопоставимы ни с какими материальными объектами.
Опираясь на подобные рассуждения, Д.В. Овсянников приходит к выводу о том, что электронные файлы с точки зрения признания их доказательствами в российском уголовном процессе должны относиться к категории иных документов [8, с. 110]. Однако ранее в настоящем исследовании уже упоминалось о том, что не всегда электронная информация приобретает вид электронного документа.
В науке уголовного процесса высказываются следующие идеи относительно того, к какой категории доказательств следует относить электронные данные. Если они представлены в виде электронного документа, то подпадают под определение «иные документы» как по УПК РФ, так и по УПК РТ. Если очевидна связь электронной информации и ее материальным носителем, то в обоих странах она должна признаваться вещественным доказательством по делу. В том случае, если при утере материального носителя информация может быть восстановлена без ущерба для ее доказательственной ценности, то она вещественным доказательством не является [6, с. 37]. Продолжая эту мысль, можно заметить, что в России нет других категорий доказательств, кроме «вещественных» и «иных документов», к которым можно было бы отнести электронную информацию. В свою очередь, в Таджикистане вариативность электронной информации шире, помимо обозначенных двух категорий, электронная информация может относиться к электронным наблюдениям.
Подводя итог изложенному, можно сделать несколько выводов.
Во-первых, и в России, и в Таджикистане не урегулирован надлежащим образом вопрос использования электронной информации в качестве доказательства по уголовному делу.
Во-вторых, в обеих странах существует необходимость выделения в качестве самостоятельной такой категории, как «электронные доказательства», поскольку значение этого термина шире, чем вещественные доказательства и электронные документы в их совокупности.
В-третьих, в связи с тем, что язык специалистов в области информационных технологий значительно отличается от юридического языка, в УПК РФ и УПК РТ целесообразно сформулировать определение электронных доказательств, где под ними можно понимать имеющие значение для уголовного дела данные, файлы, программы, программные средства, которые созданы, сохранены, переданы или использованы с помощью электронных устройств (компьютеры, планшеты, смартфоны, средства видео- и аудиозаписи и пр.) и не могут существовать в отрыве от электронных носителей информации.
В-четвертых, УПК РТ требует внесения значительных корректив относительно сбора электронных доказательств, их хранения и дальнейшего использования в уголовном деле. В настоящее время можно констатировать, что таджикский законодатель хотя и предпринял попытку учесть существование таких доказательств, расширив общий перечень, содержащийся в ст. 72 УПК РТ, но никак не отразил специфику работы следователя с ними, поскольку не регулирует этот вопрос никакими другими нормами уголовно-процессуального закона.
Использованная литература
1. Балашова, А.А. Электронные носители информации и их использование в уголовно -процессуальном доказывании: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Анна Александровна Балашова. - М., 2020. -216 с.
2. Бахтеев, Д.В., Смахтин, Е.В. Криминалистические особенности производства процессуальных действий с цифровыми следами / Д.В. Бахтеев, Е.В. Смахтин // Российский юридический журнал. - 2019.
- № 6. - С. 61-68.
3. Дорохов, В.Я. Природа вещественных доказательств / В.Я. Дорохов // Советское государство и право. - 1971. - № 10. - С. 109-114.
4. Ежемесячный сборник о состоянии преступности в России // Портал правовой статистики Генеральной прокуратуры РФ // [Электронный ресурс] - Режим доступа: URL: http://crimestat.ru/51 (дата обращения: 01.06.2023).
5. Зазулин, А.И. Обоснованность использования термина «электронный носитель информации» в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации / А.И. Зазулин // Правопорядок: история, теория, практика. - 2016. - № 4 (11). - С. 54-57.
6. Использование информации, содержащейся на электронных носителях, в уголовно -процессуальном доказывании: учебное пособие / А.А. Балашова, В.Ф. Васюков, В.Ф. Гаврилин и др.; под ред. Ю.В. Гаврилина, А.В. Победкина. - М.: Академия управления МВД России, 2021. - 138 с.
7. Количенко, А.А. Электронные носители информации как источник получения электронных доказательств в уголовном процессе / А.А. Количенко // Вестник Казанского юридического института МВД России. - 2022. - № 1 (47). - С. 114-121.
8. Овсянников, Д.В. Копирование электронной информации как средство уголовно -процессуального доказывания: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Дмитрий Васильевич Овсянников. - Челябинск, 2015. - 192 с.
9. Теория доказательств в советском уголовном процессе / Р.С. Белкин, А.И. Винберг и др.; отв. ред. Н.В. Жогин. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Юридическая литература, 1973. - 736 с.
10. Яковлева, К.Ю. Соотношение электронной информации с некоторыми видами доказательств в уголовном процессе / К.Ю. Яковлева // Теория и практика общественного развития. - 2023. - № 2 (180).
- С. 153-156.
References
1. Balashova, A.A. Electronic storage media and their use in criminal procedural evidence: dis. ...cand. legal Sciences: 12.00.09 / Anna Aleksandrovna Balashova. - M., 2020. - 216 p.
2. Bakhteev, D.V., Smakhtin, E.V. Forensic features of the production of procedural actions with digital traces / D.V. Bakhteev, E.V. Smakhtin // Russian legal journal. - 2019. - No. 6. - Pр. 61-68.
3. Dorokhov, V.Ya. The nature of material evidence / V.Ya. Dorokhov // Soviet state and law. - 1971. -No. 10. - Pp. 109-114.
4. Monthly collection on the state of crime in Russia // Legal statistics portal of the General Prosecutor's Office of the Russian Federation // [Electronic resource] - Access mode: URL: http://crimestat.ru/51 (access date: 06/01/2023).
5. Zazulin, A.I. Validity of using the term "electronic storage medium" in the Criminal Procedure Code of the Russian Federation / A.I. Zazulin // Law and order: history, theory, practice. - 2016. - No. 4 (11). - Pp. 54-57.
6. Use of information contained on electronic media in criminal procedural evidence: textbook / A.A. Balashova, V.F. Vasyukov, V.F. Gavrilin and others; edited by Yu.V. Gavrilina, A.V. Pobedkina. - M.: Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2021. - 138 p.
7. Kolichenko, A.A. Electronic media as a source of obtaining electronic evidence in criminal proceedings / A.A. Kolichenko // Bulletin of the Kazan Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. - 2022. - No. 1 (47). - Pp. 114-121.
8. Ovsyannikov, D.V. Copying electronic information as a means of criminal procedural proof: dis. ...cand. legal Sciences: 12.00.09 / Dmitry Vasilievich Ovsyannikov. - Chelyabinsk, 2015. - 192 p.
9. The theory of evidence in Soviet criminal proceedings / R.S. Belkin, A.I. Vinberg et al.; resp. ed. N.V. Zhogin. 2nd ed., rev. and additional. - M.: Legal literature, 1973. - 736 p.
10. Yakovleva, K.Yu. Correlation of electronic information with certain types of evidence in criminal proceedings / K.Yu. Yakovleva // Theory and practice of social development. - 2023. - No. 2 (180). - Pp. 153156.
