CC BY
101
Раздел I
ИНФОРМАЦИОННЫЕ И КОММУНИКАЦИОННЫЕ НАУКИ
Т. Д. Рубанова
ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЗЕМСКИХ НАРОДНЫХ БИБЛИОТЕК в 1905-1917 гг.
В статье представлен анализ правовой ситуации, в которой действовали народные земские библиотеки в период с 1905 по 1917 г., дана характеристика работы местных органов управления Уральского региона в связи с ее изменением. Ключевые слова: народная библиотека, правовое положение, земские органы управления.
The article contains analysis of the legal situation of zemstvo popular libraries functioning within the period of time 19051917 and of the Ural region local authorities’ activities characteristics in connection with its changes.
Key words: popular library, legal position, zemstvo authorities.
Правовое положение отечественных библиотек в дореволюционный период было сложным и запутанным. В 60-80-е гг. XIX в. порядок открытия библиотек регулировался статьями 158 и 175 Устава о цензуре и печати, принятого в 1865 г. Чрезвычайный лаконизм и изначальная архаичность закона привели к тому, что в последующие десятилетия он неоднократно корректировался. Наличие множества частных распоряжений, подзаконных актов с дополнениями и уточнениями усложняло ситуацию.
Увеличение в 80-е гг. XIX в. числа народных библиотек в масштабах страны привело к усилению бюрократических мер контроля и надзора за ними. В частности, в 1884 г. в качестве временной меры была установлена процедура утверждения губернатором лица, ответственного за библиотеку. Закон прямо указывал, что «в случае сомнения в политической благонадежности уполномоченных на заведование... лиц и вообще всяких служащих при оных», они могут быть устранены от руководства ими, а сами библиотеки закрыты. Кроме того, министру внутренних дел предоставлялось право «указывать местным начальствам те произведения печати, которые не должны быть допускаемы к обращению в публичных библиотеках и общественных читальнях» [Цит. по: 7, с. 10]. Е. А. Звягинцев писал, что эти суровые ограничительные меры были бы оправданными, если бы речь шла не о мирных учреждениях, какими являются библиотеки, а о чрезвычайно опасных складах пороха или огнестрельного оружия [7, с. 11].
«Временные правила» 1884 г. устанавливали одинаковые для публичных и народных библиотек требования с точки зрения процедур открытия-закрытия и форм контроля. Различные подходы к
6
этим двум группам библиотек со стороны государственных структур были закреплены в 1888 г. с принятием документа, который существенно осложнил деятельность библиотек для народа. С 4 февраля 1888 г. правительство возложило на Ученый комитет Министерства народного просвещения обязанность пересмотра каталогов народных библиотек. Первоначально речь шла не об издании каких-то особых каталогов для народных библиотек, а о необходимости утверждать в Ученом комитете названного министерства каталогов отдельных народных библиотек. Однако в связи с быстро увеличивающимся числом народных библиотек чиновникам министерства все труднее было справляться с возрастающим объемом работ по пересмотру их каталогов. Как справедливо отмечает Е. А. Звягинцев, Ученый комитет Министерства народного просвещения «подменил одно поручение другим» и «вместо пересмотра каталогов отдельных народных библиотек он стал составлять, печатать и издавать списки книг наиболее пригодных, по его мнению, в народные библиотеки-читальни вообще» [Там же, с. 13].
В первой половине 90-х гг. XIX в. начало формироваться правовое поле, в рамках которого действовали народные библиотеки. В 1890 г. были приняты «Временные правила о бесплатных народных библиотеках и о порядке надзора за ними» [5]. Благодаря «Временным правилам.» народные библиотеки впервые в отечественной библиотечной практике получили «права гражданства».
Действие «Правил.» 1890 г. распространялось на «все открываемые для бесплатного пользования книгами заведения, под каким бы названием они ни существовали и кем бы ни были учреждены»
[5, с. 17]. Документ устанавливал, что порядок открытия, заведования и закрытия народных библиотек подчиняется общим правилам, по которым учреждались публичные библиотеки. С точки зрения состава книжного фонда все народные библиотеки, находящиеся в ведении Министерства народного просвещения, в равной степени подчинялись действию министерских каталогов.
18 января 1904 г. были утверждены новые «Правила о народных библиотеках при низших учебных заведениях министерства народного просвещения» [13], которые несколько облегчили положение библиотек: упростили процедуру открытия и разрешили существование народной библиотеки без ее объединения с ученической и учительской библиотеками.
Таким образом, «Временные правила.» 1890 г. и «Правила.» 1904 г. оставляли неизменным разрешительный порядок открытия библиотек, устанавливали надзор за библиотеками со стороны местной администрации в лице губернатора, представителей духовного и учебного ведомств и существенно ограничивали права читателей на книгу. По меткому выражению Е. А. Звягинцева, «трудно было по этим правилам завести в деревне книжный шкаф; трудней было найти лиц, которые открыли бы его, и еще труднее было поставить на полки этого шкафа хорошие книги» [7, с. 24].
Только революционные события 1905 г. освободили библиотеки от мелочной опеки. В соответствии с духом Манифеста 17 октября 1905 г. в декабре того же года были отменены печально знаменитые «Правила.» 1890 г. Бесплатные библиотеки-
читальни, открытые вне школ, были подчинены общим правилам функционирования публичных библиотек. Изменился порядок комплектования библиотек по спискам Ученого комитета Министерства народного просвещения. Комитет по-прежнему составлял и печатал списки книг для бесплатных библиотек и читален, но они уже не носили обязательноограничительного характера. По мнению современников, для народных библиотек «открылась совершенно новая эпоха их истории» [1, с. 46].
Вскоре (28 февраля 1906 г.) были введены новые правила для народных библиотек при школах. Главным их достоинством был § 5, который гласил:
«В народных библиотеках при низших учебных заведениях могут быть приобретаемы книги и периодические издания, допускаемые в общем порядке в публичные библиотеки и читальни» [Цит. по: 7, с. 40]. Таким образом, гражданские права читателей народных пришкольных библиотек были уравнены с
7
правами пользователей публичных библиотек и библиотек-читален, для которых, как отмечалось выше, каталоги Ученого комитета были отменены еще в 1905 г. Кроме того, упрощался порядок открытия народных библиотек при школах: для этого требовалось только согласие учредителей учебных заведений. Это были самые либеральные правила функционирования библиотек.
Земские собрания с одобрением встретили новые правила, снимавшие множество препятствий на пути успешного развития библиотек. Количество библиотек в земских губерниях стало быстро расти. В уральских губерниях эта динамика была особенно ощутимой: с 1900 по 1913 г. количество земских народных библиотек в Пермской губернии увеличилось в 4,5 раза, в Вятской - почти в 3.
Несмотря на это, положение народных земских библиотек продолжало оставаться неустойчивым. Чрезвычайный лаконизм «Правил.», а также вольные интерпретации местными властями «Положения о земских учреждениях» приводили к неожиданным последствиям. В историко-библиотечной литературе неоднократно упоминается о ревизиях книжных фондов народных библиотек в период послереволюционной реакции. Попытка отыскать корни этого явления, которое во многом противоречило действующему библиотечному законодательству, дала интересные результаты. В частности, удалось установить, что весьма значительные по масштабам изъятия из народных библиотек в это время проводились по разъяснению правительствующего Сената № 3762 от 12 марта 1910 г. Поводом к появлению этого разъяснения послужило обращение в Сенат Вятского губернского по земским и городским делам присутствия, отменившего постановление Сарапульского уездного земского собрания о выделении средств на приобретение книг по современным вопросам. Сенат разъяснил, что в попечение земств не входят заботы о «политическом и общественном воспитании населения путем распространения через местных библиотекарей книг и брошюр специального политического содержания» [Цит. по: 2, с. 100]. Вятский прецедент дал основание министру внутренних дел обратиться ко всем губернаторам с просьбой своевременно приостанавливать постановления земских собраний подобного характера и направлять их к отмене в губернские по земским и городским делам присутствия.
Во исполнение этого распоряжения вятский губернатор приказал к 1 августа 1910 г. провести тщательную проверку фондов народных библиотек. Выполнение приказа было возложено на училищное
начальство, которое по «Правилам.» 1906 г. (§ 8) осуществляло общий надзор за библиотеками. Журнал «Библиотекарь» с тревогой сообщал, что в губернии начался «крестовый поход» против библиотек: «Производятся неимоверные выемки, арестовываются бесчисленные издания, уничтожаются тысячами книги самого разнообразного содержания» [17, с. 88]. С особенным рвением чистки фонда шли в Малмыжском уезде, где член управы Коротких изъял из библиотек книги А. С. Серафимовича, А. И. Куприна, К. М. Станюковича, Г. И. Успенского. В список «крамольных книг» попал даже «Кавказский пленник» Л. Н. Толстого. Корреспондент газеты «Вятская речь» заключал: «. это разъяснение Сената страшнее былого министерского списка разрешаемых библиотекам книг. .[Оно] дает местным представителям администрации еще большую, дискреционную власть над [книжным] составом - жизнью и смертью народных библиотек» [Там же].
Хотя изъятия из народных библиотек, подобные вятским, не получили широкого распространения, они свидетельствовали о слабости правовой базы народных библиотек и по-прежнему бесправном положении как учредителей библиотек, так и их пользователей.
Попутно отметим, что воссоздание обстоятельств ревизий фондов вятских народных библиотек помогает «реабилитировать» земство, которое историки советской формации упрекали в реакционности. Земские органы, пройдя через горнило первой русской революции, изменились, но в библиотечном деле их позиция осталась прежней. Некоторое сокращение земского финансирования библиотек в 1906-1907 гг. было результатом оскудения земских бюджетов.
Возвращаясь к характеристике правовых норм, в рамках которых действовали народные библиотеки, отметим, что они были нестабильными. Взамен либеральных «Правил.» 1906 г. в 1912 г. министром народного просвещения Л. А. Кассо были приняты «Правила о народных библиотеках при низших учебных заведениях ведомства министерства народного просвещения» [16, с. 27-28]. Их действие распространялось на самую многочисленную группу библиотек, открытых при школах.
Выбор школы в качестве места расположения народной библиотеки по представлению земства был оправдан: библиотека и школа выполняли во многом сходные задачи развития в народе просвещения. Недаром во второй половине XIX в. библиотеку называли «младшей сестрой школы». Школьный учитель чаще всего был наиболее подходящей кандидатурой для библиотечной должности. Размещение библио-
8
теки в школе было выгодно с экономической точки зрения, так как это освобождало земство от необходимости приобретать для библиотеки отдельное помещение, либо платить арендную плату. Однако народная библиотека все-таки не являлась собственностью школы, книжный фонд принадлежал земству, а учитель был наемным земским служащим. Вся предшествующая история развития земских народных библиотек свидетельствует, что земство относилось к народной библиотеке, организованной при школе, как к своей собственности.
Сам факт правового регулирования народных библиотек при школах отдельно от других категорий народных библиотек был не нов. Он устанавливался Указом Сената № 9989 от 5 октября 1895 г., затем был сохранен в «Правилах.» 1904 и 1906 гг. В обоих «Правилах.» было следующее примечание: «. библиотеки при низших учебных заведениях могут быть предоставляемы учредителями или в полную собственность, или во временное пользование сих учебных заведений» [Цит. по: 7, с. 39]. То есть учредителю библиотек (в большинстве случаев - земству) предоставлялось право по своему усмотрению предоставлять или не предоставлять открытые им библиотеки в собственность школы. Ни в одном из земств такая передача прав собственника не была оформлена, да и не могла быть оформлена, так как школа не являлась самостоятельным юридическим лицом, и подобное постановление не могло иметь законной силы.
«Правила.» 1912 г. обязывали учредителя передать народные библиотеки «в полное распоряжение учебных заведений», в которых они были открыты. В дальнейшем библиотеки должны были работать «под контролем инспектора и директора народных училищ» [9, с. 155-156]. Земствам по этим правилам отводилась роль лишь «жертвователя».
Можно понять негодование земских деятелей, которые посвятили созданию народных библиотек так много сил и средств. Уфимское губернское земство, например, определило размер вложений в эти библиотеки в 80 тысяч рублей, а в масштабах страны эта сумма исчислялась в десятки миллионов рублей [15].
Помимо этого «Правила.» 1912 г. возвращали старый порядок комплектования книжных фондов по специальным ограничительным каталогам Ученого комитета Министерства просвещения. Книги, которые допускались в публичные библиотеки, можно было приобретать только с согласия инспектора народного училища. С. О. Серополко, осуждая такой порядок комплектования, предсказывал, что «.инспектора народных училищ, до-
рожа спокойствием и личным благополучием, будут всячески уклоняться от предоставленного им права [включения в фонд народных библиотек книг, не одобренных министерским списком]» [15, с. 1159, 1161].
Именно возврат к старой практике комплектования и надзора за библиотеками был побудительным мотивом принятия «Правил.» 1912 г. Передача библиотек в полное распоряжение школ облегчала министерству и правительству дальнейший контроль за состоянием народного чтения. Учебное начальство на местах энергично взялось за очищение фондов переданных библиотек в первую очередь от книг, поступивших после 1905 г. Журнал «Земское дело» сообщал о показательном случае, имевшем место в Уфимской губернии: инспектор народных училищ отдал распоряжение об изъятии из пришкольной народной библиотеки 95 % (!) книг [6, с. 430].
Депутат Старлычанов, выступая в Государственной Думе, обвинил Министерство народного просвещения в том, что оно «с подозрением смотрит на всякую книжку в руках деревенского читателя; ему хочется, чтобы все щели, через которые проходит свободная мысль, были тщательно замазаны.»; он назвал «вандализмом» желание министерства «превратить земские библиотеки в учреждения со специфически тенденциозным подбором книги для черносотенной пропаганды.» [Цит. по: 4, с. 103].
Вся земская Россия протестовала против принятия правил. Впервые за всю историю земского участия в библиотечном деле земства столь активно и дружно выразили свое несогласие с государственной библиотечной политикой. Земское непринятие «Правил.» 1912 г. поддержала общественность: проблема горячо обсуждалась на страницах периодики.
В земской среде существовало три подхода к «Правилам.» 1912 г.
Первый из них, поддержанный Московским, Воронежским, Харьковским, Саратовским губернскими и рядом уездных земств, заключался в оформлении ходатайств об отмене «Правил.». Этот подход был традиционным для земской практики, и следование ему принесло столь же традиционные результаты: как и большинство земских ходатайств предыдущего периода, он был проигнорирован министерством. По образному выражению одного из участников земской дискуссии, «Министерство народного просвещения действовало с определенной целью, хотело определенных, предусмотренных результатов. Поэтому, издавая сегодня правила, оно не станет отменять их завтра» [3, с. 945].
Второй, более радикальный и непримиримый подход был представлен Уфимским, Ярославским, Тверским, Ярославским губернскими земствами. Они исходили из того, что «Правила.» 1912 г. должны быть отменены как нарушающие земские интересы и права (в частности, «Положение о земских учреждениях») и противоречащие действующему законодательству (имелось в виду Высочайшее повеление от 2 декабря 1905 г. и принятые на его основе «Правила.» 1906 г.). Группа земств, придерживающихся данной позиции, встала на путь обжалования в Сенате министерских правил, нарушающих законы страны. Это было зрелое решение, демонстрирующее правовую компетентность земских собраний и готовность публично отстаивать права земств, а вместе с ними и права читателей земских библиотек.
Наиболее последовательно этот подход реализовывался Уфимским земством. В декабре 1912 г. XXXVIII губернское собрание постановило, что невозможно «устранить земство от заведования делом, поставленным во главу угла земской работы» [10, с. 68]. Принятое решение было категоричным:
- «признать “Правила.” 9 июня 1912 г. неприемлемыми для земства;
- все земские народные библиотеки, находящиеся при школах, закрыть;
- книги из закрытых библиотек взять и употребить. на открытие самостоятельных народных сельских библиотек. и разослать по другим существующим библиотекам.;
- просить учебную администрацию выдать принадлежащие губернскому земству книги из этих библиотек; в случае отказа - ...предъявить к ней иски;
- войти в Сенат с жалобой на распоряжение Министра народного просвещения, выразившееся в правилах 9 июня 1912 г. . ограничивающих права собственности земства на принадлежащее ему имущество;
- деятельность народных библиотек при школах временно приостановить» [Там же, с. 68-69].
Решение собрания положило начало тяжбе, в которую оказались втянутыми губернатор, члены Уфимского губернского по земским и городским делам присутствия, Министерство внутренних дел, Совет министров и даже император.
Разбирательство было недолгим. Уже 13 сентября 1913 г. император по рекомендации Совета министров и министра внутренних дел подписал решение об отмене постановления земского собрания Уфимской губернии. Главный аргумент заключался в том, что в губернии с трехмиллионным населением
9
нельзя закрывать библиотеки. В результате передачи народно-школьных библиотек Министерству просвещения количество библиотечных учреждений, подведомственных земству, в одной только Уфимской губернии единовременно сократилось с 857 в 1910 г. [11, с. 159] до 213 в 1914 г. [8, с. 6].
Третий вариант реакции на «Правила.» 1912 г. демонстрировали Вятское и Пензенское губернские земства. Они посчитали излишним очередное ходатайство или обжалование действий министерства в Сенате. В ходе обсуждения проблемы летом 1913 г. на экстренной сессии Вятского губернского собрания была высказана парадоксальная мысль, что «правила 9 июня должны считаться благодетельными для земско-библиотечного дела: они заставят многие земства серьезно подумать о внешкольном образовании» [14, с. 292-293]. Собрание постановило закрыть пришкольные библиотеки и приступить к созданию самостоятельных народных библиотек. Администрация активно воспротивилась этому. Губернатор обратился к уездным собраниям с обширным циркуляром, посвященном работе земских народных библиотек. В нем, в частности, указывалось, что в уставах самостоятельных народных библиотек, которые предполагает организовать земство, оговаривается право приобретения всех книг, не изъятых из обращения. Это, по мнению губернатора, противоречит решению Сената, ограничивающего деятельность народных земских библиотек только изданиями образовательного характера. Губернатор высказался отрицательно и по поводу учреждения библиотечных советов. Уездным земским собраниям было предложено пересмотреть свою библиотечную деятельность. Часть уездных управ пошла на компромисс и продолжила финансовую поддержку пришкольных народных библиотек. Другие категорически отказались впредь финансировать народные библиотеки, переданные школам, и пошли по пути создания самостоятельных народных библиотек. Местные власти не давали разрешения на их открытие, не утверждали библиотекарей. В связи с этим на протяжении всего 1913 г. работа большинства вятских земских библиотек была приостановлена. Из-за введения «Правил.» 1912 г. в губернии в общей сложности закрылось 220 пришкольных народных библиотек [Там же].
Таким образом, «Правила.» 1912 г. стали своеобразным катализатором развития земской концепции библиотечного дела и подтолкнули земства к более последовательной и активной библиотечной
политике в разработке планомерной сети библиотек в уездах и губерниях.
В марте 1913 г. 73 депутата трудовой группы Государственной Думы выступили с запросом «По поводу издания Министерством народного просвещения, с нарушением Высочайшего повеления от 2 декабря 1905 г. новых правил о порядке приобретения книг в народные библиотеки при низших учебных заведениях» [4, с. 103]. В апреле запрос был принят к рассмотрению на очередном заседании Думы и «Правила.» 1912 г. были признаны противоречащими закону.
В мае 1915 г. под давлением многочисленных земских ходатайств Министерство народного просвещения пересмотрело «Правила.» 1912 г. и заменило их новыми, пятыми по счету, «Правилами о народных библиотеках» [12].
Анализ этого документа показывает почти полное тождество с «Правилами.» 1912 г. Единственное существенное различие заключалось в том, что они четко определили, что пришкольные народные библиотеки «должны соответствовать образовательно-воспитательным целям» тех училищ, при которых они открываются (§ 4). Так была подтверждена последовательно проводимая с 1890 г. линия на отличие народных библиотек при школах от всех прочих общедоступных библиотек. Неизменным осталось стремление ограничить права народного читателя на свободу выбора книг и уравнять его с читателем-ребенком, изолировать земства от влияния на библиотеку. Земства откликнулись на новую редакцию «Правил.» заявлениями об их непригодности и ходатайствами об отмене, но решающего значения это уже не имело, потому что к этому времени земские органы управления уже стали открывать самостоятельные народные библиотеки.
Таким образом, анализ правовой ситуации, в которой действовали народные земские библиотеки, и характеристика действий местных органов управления в связи с министерскими «Правилами.» позволяют сделать следующие выводы.
1. Библиотеки для народа, организованные земством при учебных заведениях, в 1905-1915 гг. трактовались Министерством народного просвещения как особая группа библиотек, имеющих, в отличие от прочих общедоступных библиотек, особые задачи, особый контингент читателей и, в соответствии с этим, особые, ограниченные права на комплектование книжных фондов (исключение составил период, когда действовали «Правила.» 1906 г.).
10
2. Земства четко сформулировали неправомерность отнесения народных библиотек, открытых при школах, к юрисдикции Министерства просвещения и последовательно отстаивали необходимость передачи всех народных библиотек под юрисдикцию Министерства внутренних дел. Лейтмотивом всей земской борьбы за права народной библиотеки было признание обязательного законодательного регулирования библиотечной деятельности, которое земские деятели считали непременным условием успешного развития библиотек. Прийти на смену ведомственному нормотворчеству
должен был, по их мнению, государственный закон, определяющий порядок открытия и функционирования библиотек.
3. Принятие «Правил.» 1912 г., с одной стороны, привело к существенному сокращению количества земских библиотек, с другой - послужило своеобразным катализатором развития земской концепции библиотечного дела. Последовавшее после принятия «Правил.» массовое закрытие библиотек подтолкнуло земские органы к более активной разработке и практической реализации планомерных библиотечных сетей в уездах и губерниях.
1. Абрамов, Я. В. Хроника народных библиотек / Я. В. Абрамов // Рус. шк. - 1906. - № 1. - С. 42-47.
2. Богатырева, О. Н. Контроль государственной администрации над деятельностью органов земского самоуправления (вторая половина XIX - начало ХХ века) / О. Н. Богатырева // Известия / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. -2004. - № 32. - С. 89-101.
3. Богомолов, А. Закон, земства и Министерство народного просвещения: опыт юрид. исслед. Правил 9 июня 1912 г. . / А. Богомолов // Зем. дело. - 1913. - № 13/14. - С. 935-946.
4. В Государственной Думе: запрос по поводу Правил 9 июня 1912 г. // Библиотекарь. - 1913. - № 2. - С. 98-103.
5. Временные правила о бесплатных народных библиотеках и о порядке надзора за ними // Звягинцев, Е. А. Правовое положение народных библиотек за 50 лет / Е. А. Звягинцев. - М.: [б. и.], 1916. - С. 17-21.
6. Григорьев, П. Вопросы народного образования на Уфимском губернском собрании / П. Григорьев // Зем. дело. -1913. - № 5. - С. 424-431.
7. Звягинцев, Е. А. Правовое положение народных библиотек за 50 лет / Е. А. Звягинцев. - М.: [б. и.], 1916. - 54 с.
8. Народные и центральные библиотеки Уфимского губернского земства: стат. очерк / сост. М. Н. Обухов; Уфим. гу-берн. земство. - Уфа: [б. и.], 1915. - 52 с.
9. Настольная книга по народному образованию: законы, распоряжения, правила, инструкции, уставы, справочные сведения и проч. по школьному и внешкольному образованию народа: пособие для зем. и гор. обществ. учреждений: в 2 т. / сост.: Г. Фальборк, В. Чарнолуский. - СПб.: Изд. т-ва «Знание», 1899. - Т. 1. - 713 с.
10. Об отмене постановления губернского собрания о закрытии народных библиотек при низших учебных заведениях ведомства министерства народного просвещения: докл. № 114 / Уфим. губерн. зем. управа // Докл. Уфим. губерн. зем. управы XXXIX очеред. губерн. зем. собр. - С. 68-70.
11. Очерк деятельности Уфимского губернского земства по народному образованию, 1875-1910 гг. / сост. П. Н. Григорьев; Уфим. губерн. земство. - Уфа: Тип. «Печать», 1910. - 160 с.
12. Правила 21 мая 1915 г. о народных библиотеках // Библиотекарь. - 1915. - № 3/4. - С. 322-324.
13. Правила о книжных складах при нижних учебных заведениях Министерства народного просвещения от 18 янв. 1904 г. // Летопись народной школы: (настол., справоч. и памят. кн. для народ. учителей) / сост. М. И. Обухов. -Уфа, 1915. - С. 191, 192.
14. Сборник постановлений Вятского губернского земства за 21 год, Сессии XXVI-XLV (1892-1913 гг.) / Вят. губерн. земство. - Т. 5. - [Раздел] VIII. Народное образование. - Вятка: Тип. и хромалит. Шкляевой, 1913. - 686 с.
15. Серополко, С. О. Возврат к старым порядкам в народно-библиотечном деле по «новым» правилам о библиотеках / С. О. Серополко // Зем. дело. - 1912. - № 19. - С. 1159-1163.
16. Справочная книжка по библиотечному делу, книжной торговле и издательству: системат. сб. законов, циркуляров и разъяснений Сената. / сост. В. И. Чарнолуский. - 2 изд., перераб. и доп. - Пг.: Изд. журн. «Вестн. нар. образования», 1914. - 111 с.
17. Хроника: из жизни общ. и др. общеобразоват. б-к // Библиотекарь. - 1910. - № 2. - С. 87-90.
11
