CC BY
72
УДК 34
Корпачев Павел Игоревич
адъюнкт кафедры истории государства и права Московского университета МВД России [email protected] KorpachevPavelIgorevich
graduated in a military academy of chair of history of state and law Moscow university of interior Ministry of Russia [email protected]
ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ БОРЬБЫ С БАНДИТИЗМОМ ВУСЛОВИЯХСТАНОВЛЕНИЯСОВЕТСКОЙВЛАСТИ
LEGAL PROVISION COMBAT BANDITRY IN THE MAKING
OFSOVIETPOWER
Аннотация: В статье рассматривается докодификационный период законодательного оформления и закрепления уголовно-правового понятия «бандитизм». Автором проводится анализ бандитизма формирующемся Советском государстве, а также нормативно-правовых актов, направленных на борьбу с этим социально-правовым явлением. Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере борьбы с бандитизмом в условиях становления Советской власти. Предметом исследования являются нормативные источники, такие как: законы, подзаконные нормативные акты, постановления, регулирующие деятельность, направленную на борьбу с бандитизмом.
Ключевые слова: бандитизм, банда, шайка, контрреволюция
Abstract: This paper considers a single period legitimizing and consolidating the criminal and legal notion of "thuggery." The analysis of the causes of spontaneous outbreaks of banditry in the newly emerging Soviet state. The object of research is public relations in the sphere of combating gang violence in the making of Soviet power. Subject of research are normative sources, such as laws, regulations, decisions, regulatory activities aimed at combating gang violence.
Keywords:gangsterism, gang, gang, the counter-revolution
В первых декретах Советского государства, а в последующем и во всем советском уголовном законодательстве шла речь об объединениях лиц, сообща концентрирующих свою криминальную деятельность, направленную против начал советского государства и социалистического порядка.
Впервые понятие «бандитизм» возникает в статье 1 Декрета Совета народных комиссаров (СНК) РСФСР от 20 июля 1918 года «О суде», в котором на окружные народные суды возлагалось рассмотрение всех уголовных дел
о посягательствах на человеческую жизнь, изнасиловании, разбое, бандитизме, подделке денежных знаков, взяточничестве и спекуляции.[6] Однако указанный декрет, показав само преступление и органы, в компетенцию которых входит рассмотрение дел о нем, понятие бандитизма в своем содержании не определил.
Бандитизм упоминается и позже декрета «О суде» 1918 года, например, в декрете Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) от 17 февраля 1919 года «О Всероссийской чрезвычайной комиссии» (ВЧК). В нем подчеркивалась его особая опасность и подсудность чрезвычайным комиссиям, имеющим право применять меры непосредственной расправы для пресечения этого преступления.[1]
Однако впервые законодательное определение признаков бандитизма было дано в Декрете ВЦИК от 20 июня 1919 года «Об изъятии из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении». В нем говорилось о том, что в местностях, объявленных на военном положении до издания постановления, ВЧК и губернским чрезвычайным комиссиям принадлежит право непосредственной расправы, вплоть до расстрела, за доказанные преступные деяния. Бандитизм понимался как участие в шайке, образованной для убийства, разбоя, грабежей, пособничество и укрывательство такой шайки.[4]
Термин «шайка» находит свое законодательное определение в советском нормотворчестве позже. В Положении «О революционных военных трибуналах», принятом Декретом ВЦИК от 20 ноября 1919 года, было отмечено, что под шайкой понимается форма соучастия, которая создается для - совершения какого-нибудь преступления.[1]
Пристального внимания заслуживают «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР», принятые постановлением Наркомата юстиции (НКЮ) РСФСР от 12 декабря 1919 года. В разделе «О преступлении и наказании» формулировались принципы назначения наказания, так при определении меры наказания в каждом отдельном случае следовало различать совершено ли деяние группой, шайкой, бандой или одним лицом. В разделе V «О соучастии» объяснялось, что за деяния, совершенные сообща группой лиц наказывались как исполнители, так подстрекатели и пособники. Мера наказания определялась не степенью участия, а степенью опасности преступника и совершенного им дея-ния.[7]
В «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» 1919 года, бандой считалась форма соучастия, равно как шайка и группа. Следует обратить внимание, что в указанном нормативном акте законодатель установил, что при совершении деяния бандой ответственность несут не только исполнители, но и подстрекатели с пособниками.
19 февраля 1920 года вышло Постановление Совета народных комиссаров (СНК) РСФСР «О борьбе с бандитизмом». В постановлении говорилось, что: «...лиц, обвиняемых в вооруженных грабежах, в разбойных нападениях, в налетах, предавать суду военно-революционного трибунала».
Учитывая реальную угрозу основам нового Советского государства со стороны криминальны банд, занимающихся грабежом и разбоем, 19 февраля
1920 года был подписан Декрет СНК «О предании лиц, обвиняемых в бандитизме, суду Военно-революционного трибунала».[2]
Обострение уголовно-правовой борьбы с бандитизмом проявилось и в определении специального режима использования репрессивных мер к лицам, причастным к бандитизму, и специальной подсудности дел, связанных с данным преступлением. Новое «Положение о революционных военных трибуналах» было принято 4 мая 1920 года. Выпущенный нормативный акт был целиком согласован с Положением от 18 марта 1920 года «О революционных три-буналах»[3] и оно, в свою очередь, обнародовалось в качестве главного закона о Революционных Трибуналах Республики. В статье 3 «Положения о революционных военных трибуналах» определялось, что в ведении военных трибуналов были дела обо всех гражданах, не исключая военнослужащих, по обвинению их в бандитизме.[9]
Декрет ВЦИК от 23 июня 1921 года «Об объединении всех революционных трибуналов республики» в статье 1 установил в качестве единого кассационного органа и органа ближайшего надзора для всех действующих на территории РСФСР Трибуналов, также судебного учреждения для дел особой важности - Единый Верховный Трибунал. Были объединены ведомственные Трибуналы, а функции и аппараты объединенных Трибуналов переданы в Верховный Трибунал и Губернские Революционные Трибуналы на местах по принадлежности.^]
Важно отметить, что в рассматриваемый период на территории Советского государства в постановлениях об амнистии свидетельствовалось то, что на лиц, осужденных за бандитизм, амнистия не распространялась, тем самым подчеркивалась его особенная тяжесть.[8]
Статистические данные первой половины двадцатых годов указывают на тенденцию понижения уровня бандитизма. Так, в Москве в 1921 года было зафиксировано 220 бандитских нападений, в 1922 году - 204, а в 1923 году -144.[11] Всего же в РСФСР, по обвинению в бандитизме согласно данным милиции и уголовного розыска, было возбуждено в 1924 году - 3897, в 1925 -3338, а за первые три квартала 1926 - 465 уголовных дел.[10]
Систематизируя рассмотренный материал, следует сделать несколько выводов. В ходе Гражданской войны принятие большинства актов об ответственности за бандитизм было, в основном, вызвано необходимостью наиболее быстрой и эффективной борьбы с этим, особо распространенным в те годы, преступлением. В тот период бандитизм был наиболее опасен, он часто применялся контрреволюционными силами в их противостоянии с Советским государством, он был представлен в специфической форме межклассового противостояния. Следствием этого в нормативных актах этого периода нет четкого разграничения между бандитизмом направленным против основ Советского государства, иными словами контрреволюционного и бандитизмом, посягающим на имущество граждан и организаций, с целью их корыстного завладения.
Характерная особенностьбандитизма состояла еще и в том, что его рост, был связан в основномсо сложнымвременем, когда новая Советская власть бы-
ла ослаблена войной и революцией и зачастую не могла своевременно и в полном объеме реагировать на его проявления.
Несмотря на закрепление в законодательстве термина «бандитизм» и признаков состава бандитизма, в рассматриваемый период законодателем не были раскрыты понятие и сущностное содержание бандитизма как правового явления.
Литература:
1. Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. Под редакцией И.Т. Голякова, М., 1953 г., ст. 43, ст. 54-55
2. СУ РСФСР, № 11, 1920 г., ст. 71.
3. СУ РСФСР, № 22-23, 1943 г., ст. 115.
4. СУ РСФСР, № 27, 1943 г., ст. 301.
5. СУ РСФСР, № 51, 1944 г., ст.294.
6. СУ РСФСР, № 52, 1942 г., ст. 589.
7. СУ РСФСР, № 66, 1943 г., ст.590.
8. СУ РСФСР, № 75, 1944 г., ст. 614.
9. Гусев Л.Н. «Сборник документов по истории советской военной юстиции». М., 1954 г., ст. 101-111;
10. Пионтковский А.А. «Советское уголовное право: Особенная часть». Т. 2. М., 1928 г., ст. 283.
11. Пролетарский суд. № 3, 1925 г., ст. 24.
Literature:
1 .The collection of documents on stories of the criminal legislation of the USSR and RSFSR 1917-1952.Under I.T.Golyakova's edition, M, 1953, Art.43, Art. 54-55
2 .SU of RSFSR, No. 11, 1920 of, Art. 71.
3 .SU of RSFSR, No. 22-23, 1943 of, Art. 115.
4 .SU of RSFSR, No. 27, 1943 of, Art. 301.
5 .SU of RSFSR, No. 51, 1944 of Art. 294.
6 .SU of RSFSR, No. 52, 1942 of Art. 589.
7 .SU of RSFSR, No. 66, 1943 of Art. 590.
8 .SU of RSFSR, No. 75, 1944 of Art. 614.
9 .Gusev L.N. "The collection of documents on stories of the Soviet military justice ".M, 1954, Art. 101-111;
10 .Piontkovsky A.A. "Soviet criminal law: Special part". T. 2 . M, 1928, Art.
11 .Proletarian court.No. 3, 1925 of, Art. 24.
