CC BY
17
ния наиболее серьезных проблем наших дней. Но отношение Париса к этой доктрине, как и многих его коллег, было далеко не однозначным, Не принимая ни «научный социализм» классиков марксизма, ни марксизм-ленинизм как философскую доктрину и как идеологическую надстройку политических структур в Советском Союзе и странах Восточной Европы, они не могли игнорировать значимость гуманистических устремлений марксистов к социальной справедливости и социальной защищенности,
Библиографический список
1. Гальван, Тьерно. Что значит быть агностиком? - М.: Прогресс, 1983.
2. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. - М.: Политиздат, 1991.
3. Ортега-и- Гассет, X. Восстание масс II Вопросы философии. - 1989, - N 3 - С. 119-154; N 4. - С. 114-155.
4. Abellán J.L. La cultura en España, Madrid, 1971.
5. Abellán J.L. La industria cultural en España. Madrid, 1975.
ó. Bachelard G. Le matérialisme rationnel, Paris, P.U.F., 1953.
7. Bueno G. Ensayos materialistas. Taurus, Madrid, 1972.
8. Bueno G. Etnología y Utopía. Las Ediciones de los Papeles de Son Armadons, 1971,
9. En favor de Nietshe. Madrid, 1972.
10. Galván T. Razón Mecánica y razón dialéctica. Ed. Tecnos, Madrid, 1969.
11. Lefebre H. Critique de la vie quotidienne. L'Arche, Paris, 1958.
12. Los marxistas españoles y la religión. Edicuso, Madrid, 1977.
13. Lukács G. Geschichte und Klassenbewusstsein, Neuwied - Berlin (West), 1968.
14. Martínez С. Crónica de una emigración. D.F. Sibro, México, 1959.
15. París C. El rapto de la cultura. Madrid, 1978. ló. París C, Filosofía, ciencia, sociedad, Madrid,
1972.
17. París C. Hombre y naturaleza. Madrid, 1970.
18. París C. La Filosofía marxista // Introducción al pensamiento marxista. Madrid, 1961. P. 19-49.
19. París C, Sobre Marx y el marxismo. En el centenario de Marx II Sistema, 1983. N 54-55. P. 169-190.
20. Sartre J.-P. L'Existentialisme est un humanisme. Paris, Nagel, 1946.
Статья принята к публикации 7.12.06
A.C.Сысоева, К.А.Шмыгалев
Правовое государство и вера в этическую состоятель-ность культуры __
С того момента, когда в 1749г. Ж.-Ж. Руссо написал свое сочинение на тему объявленного конкурса «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов» и дал отрицательный ответ, начинается систематическая критика культуры, несмотря на веру в общественный прогресс. Вместе с тем, именно в это время возникли представления духовной элиты о том, что с помощью человеческого разума можно создавать бытие человека таким, каким оно действительно должно быть, Великая французская революция 1789г. положила начало представлениям о возможности изменять судьбу, руководствуясь принципами разума. Тем самым она вызвала всеобщее воодушевление выдающихся людей Европы. Раньше мало кто на это рассчитывал. Правда, протестантизм обновил христианство, но не секуляризировал его, стремясь вернуть его к истокам.
Великая французская революция обозначила в сознании ментальный перелом, состоящий в представлении о том, что существование людей, не отвечающее разуму
и идеалам, может быть изменено. Предшественниками такого менталитета можно считать тех протестантов, которые основали американские колонии, покинув родину. На новой почве они хотели осуществить идею общих прав человека. Однако ход французской революции обнаружил, что в действительности может произойти прямо противоположное задуманному. Воля, направленная на установление свободы, привела к террору, уничтожившему равенство, братство и свободу.
Первую обширную критику этоса своего времени, отличающуюся глубиной и серьезностью, дал С.Кьеркегор, Он резко критиковал протестантскую религию за смягчение средневекового аскетизма и рационализацию религии, Ф.Ницше выразил всю трагичность культуры своего времени словами «Бог умер», предвидя появление европейского нигилизма, Ф.М.Достоевский в «Бесах» предостерегал от тоталитарного общества коммунистического типа. Через шигалевщину, которую затем выстраивает в иерархию соподчинения «пятерок
наших», замешанных на крови, Петр Верховенский, Достоевский раскрывает «общественную формулу» левоэкс-тремистского тоталитаризма, «Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом» [1, с.311]-, говорит Шигалев, а Петр Верховенский затем поясняет, что «это смелее, чем у Фурье, потому что все рабы и в рабстве равны. В крайних случаях - клевета и убийство, а главное - равенство» [там же, с.322]. Художественных экспликаций выстраивания феноменов закрытого тоталитарного общества, начиная с Платонова государства, теперь известно много - через Е.Замятина,
A.Платонова, О.Хаксли, Дж, Оруэлла, А.И.Солженицина,
B.Войновича, Вл. Высоцкого и др.
Через XIX век проходило много мрачных теорий осознания кризиса культуры. Например, в то Бремя как публика была удовлетворена образованием и прогрессом, Гете высказал мысль о том, что человечество станет умнее и рассудительнее, но не лучше, счастливее и деятельнее, Он говорил, что предвидит такое время, когда человечество не будет больше радовать Бога, и он будет вынужден вновь все разрушить для обновленного творения. Я.Буркхарт пророчески испытывал ужас перед наступающим варварством демократии. Однако Алексис де Токвиль считал демократию неизбежной, но только надо следить за тем, чтобы народные массы не нанесли большого урона духовной культуре.
Рассматривая вопрос под углом зрения благополучия людей, процветания искусства, гуманности человеческого существования, следует сказать, что ощущение опасности для бытия человека проходит и через все XX столетие. «Закат Европы» О.Шпенглера характеризует упадок как необходимое явление, которое соответствует морфологии культуры, Культура, исчерпав свой духовный габитус, неизбежно превращается в омертвелую бездуховную цивилизацию.
Вопрос о современной ситуации, об этосе культуры сейчас поставлен острее, чем когда-либо. В ответах содержится и возможность гибели культуры, и возможность подлинного начинания, если этос народа с ним справится. Ни перед чем не останавливающаяся рациональность ввела в существование человека господство техники. Земной шар стал повсюду доступен, а пространство распределено. Техническое господство над пространством, временем и материей возрастает беспредельно. Произошел переворот, содержание которого мы воспринимаем не как нечто позитивное, а как нагромождение неизмеримых трудностей. Нет больше ничего прочного, все вызывает вопросы, которых не знал еще XIX век. На Западе произошло радикальное разбо-жествление мира. Сотворение мира становится предметом человеческого познания, воспроизводя как бы познанные мысли самого Бога. Великие представители естествознания ХУН-ХУШ веков оставались еще верующими христианами, но последующее его развитие устранило Бога-творца. «То, что ни один бог за тысячелетие не сделал для человека, человек делает сам. Вероятно, он
надеялся узреть в этой деятельности бытие, но, испуганный, оказался перед им самим созданной пустотой», -писал К.Ясперс, анализируя духовную ситуацию своего времени [2, с.299].
Развитие технического мира обозначило процесс подлинного господства над природой. Человек заключил планету в сеть своей аппаратуры. Теперь это создание человека соперничает с природой по силе своего воздействия. Но если человек с ним не справится, то он окажется самым несостоятельным из всех существ. В XX веке возникла забота о сохранении самой природы человека. Человечество в результате страшных катастроф техногенного характера (Чернобыль) может потерять себя, вступить в стадию нивелирования и механического существования, т.е. в жизнь, где нет свободы и свершений, в царство черной злобы, не знающей гуманности. V нас есть прецеденты - национал-социалистические и социалистические концлагеря. Массовые убийства в газовых камерах концлагерей фашизма разверзли перед нами бездну антигуманности, и мы увидели, что может совершить человек, вовлеченный в круговорот событий, в которые он вступил. Человек в жизни, где он ежеминутно испытывает насилие, становится просто механизмом рефлексов, является технически оперативной системой, создать которую могла лишь наша эпоха. Эта опасность страшнее самой атомной бомбы, так как угрожает душе человека. Содрогание перед страшным будущим, может быть, способно его предотвратить. Нельзя допустить, чтобы ужасы прошлого были преданы забвению. Мы должны сохранить этот страх, но он должен перейти в активную борьбу с опасностью.
Сейчас показывают кадры о зверствах по отношению к военнопленным в современных так называемых локальных войнах, Это те же самые симптомы отпадения от человечности, сведения ее к механическому функционированию.
Спасение от этого лишь одно - конституирование свободы в рамках правового порядка, который должен стать мировым порядком в условиях глобализации мира. Принести спасение может не озабоченность, вызванная угрозой личным интересам, но озабоченность судьбой человека в целом. Страх, на котором держится подлинная экзистенция, следует принять, считает К.Ясперс, поскольку он является основой надежды. Пока есть страх, у человека еще есть возможность выстоять, и реальность этого шанса зависит от того, как человек преодолеет этот страх. Если человек превращается в постоянно действующий двигатель вынужденного поведения, то страх может забыться и уменьшиться. Преодолеть страх по-человечески он может только инициативой человеческой свободы. Это относится и к возникшей в условиях глобализации ужасной, страшной реальности терроризма. Он не вмещается ни в этос культуры в целом, ни в этос религии, с какими бы мировыми язвами он ни боролся, пусть это даже будут язвы мировой власти.
Безусловно, власть есть зло, и в то же время она присутствует в качестве неизбежной реальности в нашем несовершенном мире, где не установлен единый консолидирующий мировой порядок. А потому власти необходимо отвести ту действительно необходимую сферу, превратить ее в момент мирового порядка, действующего до того предела, вне которого ей уже незачем проявляться. Устранить присущее власти зло возможно только борьбой за установление действия закона, т.е. правового государства. В условиях легитимного закона устанавливается политическая свобода, а в условиях свободы - и этика, и мораль.
Мысль не новая, идея не новая, но не нашедшая пока воплощения в действительности. По отношению к России, как нам представляется, это означает борьбу за правовое государство. В этом свете России не надо искать какой-то особой национальной идеи, выдвигать на первый план и вообще выдвигать мессианские идеи спасения человечества, свойственные ей. Они обычно кончались тем, по выражению П.Я, Чаадаева, что преподносили миру урок, как не надо делать! Надо осенить наш народ необходимостью проведения в жизнь обще-цивилизационной идеи правового государства с минимумом мздоимной бюрократии путем легитимного принятия действующих и соблюдаемых законов. Чем не национальная идея для России, в которой никогда не было правового государства? Было самодержавие, диктатура пролетариата, тоталитарное сталинское государство построения социализма, общенародное государство, в котором право было факультетом ненужных вещей, но правового государства никогда не было, как и сейчас нет. А ведь правовое государство - феномен общечеловеческих ценностей цивилизационного развития, который способен вывести из бесправия унижения, недостойного человека уровня жизни, ввести библейскую заповедь «не укради» (не воруй). В современной постперестроечной России и приватизация, и олигархизм есть ничто иное, как забвение этого принципа, который теперь вместо обычая должен охраняться законом. И это путь из того культурного этического одичания, в котором находится современная Россия, Россия масс.
В нравственном отношении свобода, основанная на несокрушимости доверия к законной власти и закону, есть открытость взаимного общения на основе разума и толерантности. Сохранение свободы предполагает наличие этоса совместной жизни. Он становится свойством человеческой натуры. Он основан на понимании форм и законов; развиваются естественная гуманность в общении, компромисс в житейских вопросах, отказ от насилия над группами меньшинств. Это должна быть не формальная демократия, которая способна к вырождению и подтасовке.
Появление веры в правовое государство, демократию дает надежду на будущее. Это феномены западного мира, и нам их не нужно бояться, утопая в почвенничестве и кичась мессианством. Правильного мироустрой-
ства не существует. Справедливость остается задачей, не имеющей окончательного решения,
После того, как мир стал однополярным в условиях глобализации, возникла тенденция к мировому господству у оставшейся после крушения поляризации американской державы. Эта претензия на роль хозяина мира порождает много проблем, включая мировой терроризм. А, между тем, мировой порядок в условиях глобализации, как об этом писал еще К.Ясперс, являет собой единство всех без единой власти. Все решается законодательным путем на основе подчинения всех сторон, согласно процедуре постановлений. Путь к мировому порядку ведет через самоограничение тех, кто обладает могуществом. И это самоограничение является условием свободы всех. Это писал Ясперс в 60-е годы, но ничего похожего на мировой арене до сих пор нет. А потому продолжаются глобальные затруднения мирового кризиса как бинарного мира богатства и бедности, экологического беспредела при отсутствии консолидации в решении экологических проблем, полярности образованности, высоких технологий и отсталости, высокомерия одних стран и комплекса неполноценности других. С таким этосом невозможно добиться глобального единства мира, единого мирового порядка, планетарного единства. А если еще атомная бомба окажется в руках террористов? Чтобы этого не случилось, необходимо опираться на общечеловеческий этос народов и общий этос для всех религий. Только в этом случае можно создать гарантии планетарного единства мира. Вот как об этом пишет К.Ясперс: «Вера в человека - это вера в возможности, которые он черпает в свободе, а не вера в обожествленного человека. Вера в человека предполагает веру в божество, благодаря которому он есть. Без веры в Бога вера в человека превращается в презрение к человеку.... История - это путь человека к свободе под знаком веры. На основе веры люди создают законы, подчиняющие себе власть, формируется легитимность, без которой нет ничего надежного, становится самим собой человек, подчиняясь необходимым требованиям» [3, с.232].
Одновременно с религиозным экзистенциалистом К.Ясперсом, и даже несколько раньше, с идеями граж-данско-этической организации общества выступил К.Р.Поппер, эти идеи не потеряли своей актуальности в современном реформировании постперестроечной России. Это идеи утверждения открытого общества, правового государства, создаваемых методами социальной инженерии. Социальная инженерия - это та социальная технология, на основе которой реформируются институты общественной жизни в соответствии с нашим пониманием, с учетом метода проб и ошибок, а не та, которая руководствуется пророчеством в духе «обнаруженной» тенденции. Постепенная поэтапная социальная технология строится на понимании общественных институтов как средств, обслуживающих определенное целесообразное их назначение. Она исключает такие пророче-
_ __._
ские понятия, как требования Бога, веление судьбы, историческая необходимость [4, т.1, с.5]. Поясняя принципы социальной технологии, основанной на целесообразной человеческой деятельности, Поппер говорит о том, что наши общественные традиции и социальные институты, которые оказываются таковыми, возникают не прямым путем как точно запланированные, спроектированные и сконструированные. Нет,- говорит Поппер,- большинство из них постепенно «выросло». Их возникновение можно объяснить на основе человеческих потребностей, мотивов и ожиданий. Поэтому нельзя уповать только на царство экономической необходимости, а надо по достоинству оценивать царство человеческой свободы. Однако Поппер оговаривается, что абсолютная свобода - это произвол (как получилось у Шигалева-Верховенского).
В открытом обществе свобода каждого защищена законом, которым ограничена свобода государства. В правовом государстве никто не должен жить за счет милосердия других, но все должны иметь право на защиту со стороны государства, а потому государственное регулирование, институт защиты экономически слабых от экономически сильных не противоречит принципам открытого общества. Законодательно неограниченный капитализм необходимо ставить под контроль политической власти, которая должна служить человеческой свободе, а не сбрасывать ее со счетов. Самой правильной формой открытого общества Поппер считал демократию, а она предполагает контроль за государством со стороны управляемых. Сила открытого общества заключается в создании институтов демократического контроля за экономической властью, которые одновременно являлись бы институтами защиты граждан от экономической эксплуатации.
С точки зрения принципов открытого общества плоха всякая власть, не ограниченная законом. Государству нельзя отдавать больше власти, чем это требуется для защиты свободы, Главным вопросом в открытом обществе является не извечный рефрен: «Кто будет нами править?» Необходимо защищаться от власти правителей, а потому и ставить вопрос по-другому: «Как мы можем укротить их?» Поппер справедливо указывает, что если мы не будем разумно совершенствовать общество (на технологиях ненасилия), то безумно было бы надеяться на иррациональные силы истории. Следовательно, политическое вмешательство в экономику, моральные факторы, социальная технология конструирования социальных институтов - вот тот путь, по которому должно идти открытое общество. Но от этого история не становится более предсказуемой. Поставив перед собой вопрос: «Имеет ли история какой-нибудь смысл?», Поппер отвечает: только тот, который мы ей придадим сами [4, т.2, с.299-322]. Историю спланировать невозможно, но общественные институты планировать можно, и они действительно планируются. «Только планируя шаг за шагом общественные институты для защиты свободы, особенно
свободы от эксплуатации, мы можем надеяться достичь лучшего мира» - заключает К.Поппер [4, т.2, с.168]. Метод социальной инженерии призван разрабатывать технологию улучшения общества без насилия.
Итак, политическое вмешательство в экономику, моральные факторы, социальная технология конструирования социальных институтов (правозащиты, контроля, суда, законодательства) - вот путь развития открытого демократического общества. Общественным идеалом является открытое демократическое общество. Программа открытого общества, по Попперу, такова:
1. Укрепление свободы и вытекающей из нее ответственности.
2. Мир во всем мире.
3. Борьба с бедностью.
4. Борьба с демографическим взрывом.
5. Обучение не насилию или, во всяком случае, воспитание неприятия жестокости.
Дальнейшее развитие этих идей в современных условиях принадлежит Дж, Соросу, в теории которого, развернутой в многочисленных книгах и опубликованных докладах, открытое общество предстает как идеал современной глобальной цивилизации.
Дж. Сорос по-прежнему признает, что важнейшей составляющей открытого общества наряду с рыночной экономикой является представительная демократия. В новых условиях глобализации мировой экономики сама рыночная экономика нуждается в коррекции «Пропаганда рыночных принципов зашла слишком далеко и стала слишком односторонней. Рыночные фундаменталисты верят в то, что лучшим средством достижения общего блага является ничем не ограниченное стремление к личному благу и невмешательство властей. «Это ложная вера,- пишет Дж. Сорос,- и, тем не менее, она приобрела много последователей. Именно она является помехой на пути к нашей цели - глобальному открытому обществу. Мы очень близки к этой цели, однако не сможем достичь ее, если не осознаем ошибочности рыночного фундаментализма и не устраним несоответствия между экономической организацией мира и ее политической организацией»[5, с. 171]. Рыночный фундаментализм подобен ньютоновской статике равновесия и в условиях мировой экономики может привести к нестабильности, создавая нестабильность финансовых рынков и подрывая «совершенство» самой рыночной экономики в погоне за эффективностью прибыли. В новых условиях появилась потребность уточнить само понятие «открытое общество», поскольку оно строилось на антитезе закрытому в условиях существования коммунистических режимов. Казалось бы, с исчезновением альтернатив закрытого общества открытое общество должно было стать мировой тенденцией.
Однако Россия, отказавшись от своей коммунистической альтернативы, отнюдь не стала открытым обществом с его ценностями демократии и благосостояния народа. Напротив, в ней возникла система грабитель-
ского, преступного, или олигархического капитализма, основанного на передаче национальной собственности 8 руки коррумпированных с правительственными кругами «олигархов». В то же время Запад, потерявший интерес к России с падением ее статуса второй, равной США, супердержавы, не помог ей вмиг обнищавшей, стать открытым обществом. Тем не менее, хотя интерес к открытому обществу как универсальной идее потерял свою остроту вследствие поражения универсальной идеи, какой была идея коммунизма, проблема открытого общества требует своего переосмысления и уточнения в новой ситуации. Если в золотой век капитализма доктрина Ф.фон Хайека Laissez-faire capitalism, т.е. доктрина невмешательства государства в экономику и стремления ничем не ограниченного преследования индивидуумом своекорыстных интересов имела полные права на существование [6, 7], то сейчас в условиях глобализации она страдает чрезмерным индивидуализмом, а потому должна быть скорректирована признанием общих интересов. Сама же конкуренция - это не идеальное состояние общества, а лишь выработанный социальной коммуникативностью механизм для усвоения рассосре-доточенной информации. По этому поводу Дж. Сорос вполне объективно замечает: «Сохранение рыночных механизмов само по себе отнюдь не является предметом общего интереса. Участники рынка конкурируют не потому, что стремятся сохранить сам дух конкуренции, а исключительно, чтобы победить. Если бы это было в их власти, они бы покончили с конкуренцией раз и навсегда» [5, с. 13].
К современному миру неприменима идея рыночного равновесия, поскольку она таит угрозу для открытого общества в трех аспектах: экономической стабильности, социальной справедливости и международных отношений. Когда рыночный механизм расширяет безгранично сферу своего действия, он становится нестабильным. «В глобальном открытом обществе с таким многообразием культур, религий и традиций трудно найти общую почву. Принимая своекорыстный интерес в качестве главного принципа, идеология невмешательства игнорирует пороки и нестабильность, присущие всеобъемлющей рыночной ориентации» [8, с. 17]. Культ успеха в бизнесе вытеснил веру в принципы, в основополагающие ценности, поэтому почва под таким обществом колеблется, утрачиваются критерии хорошего и плохого. Следовательно, принцип невмешательства корректируется, поскольку неравенство может стать нестерпимым, а это чревато апелляцией к тоталитарным режимам. «Поэтому,- пишет Дж. Сорос,- без прямой конфронтации с идеологией рыночного фундаментализма невозможно достичь никакого улучшения условий» [9, с.З].
Другой контраргумент к доктрине невмешательства вырастает из ее опоры на принцип естественного отбора, эволюцию, в которой выживает сильнейший. Такая доктрина чревата социальным дарвинизмом, который давно скомпрометировал себя в анализе общест-
венных процессов. Взаимодействия в экономике, особенно сейчас, приобретают более сложный характер, где конкуренция предполагает и сотрудничество, корпоративность, альянс во имя общих интересов. Примером такого содружества и альянса являются страны Евросоюза. Дж. Сорос делает вывод о том, что идеология невмешательства не совместима с концепцией глобального открытого общества, так как не вырабатывает целенаправленных усилий по его созданию, в число которых входит правовое регулирование. Определяя открытое общество, Дж. Сорос называет его обществом, открытым улучшениям, к которым стремится человек, принимая на себя презумпцию собственной погрешимости, С учетом этого, несовершенное может быть улучшено, в том числе путем проб и ошибок, социальной инженерии и правового государства.
Россия не вступила в этап становления открытого общества, потому что, сломав старый миропорядок, основанный на идее коммунизма, новый еще не сумела обрести. Россия пока пребывает в границах того «грабительского капитализма», о котором уже говорилось выше. Та же концепция сверхдержавы, на которую претендуют США, есть утопическая идея, так как не соответствует открытому обществу. Оно может быть основано на идеях демократического союза, корпоративности и содружества открытых обществ, примером которых может служить Евросоюз. Идея демократического союза открытых обществ не может быть основана на приоритетах национальных интересов сверхдержавы, которые демонстрируют миру США. Статус сверхдержавы и статус лидера свободного мира сейчас не должны противоречить друг другу, как это и было во времена холодной войны. Однако в современном однополярном мире США подчеркивают теперь статус сверхдержавы вместо того, чтобы сделать ставку на статус лидера свободного мира. Гегемоническая сверхдержава поддерживает рыночный фундаментализм, потому что глобальные финансовые рынки приносят выгоду странам, находящимся в центре международной рыночной системы, в особенности США [9,с.З]. Именно эта неооправданная позиция препятствует созданию альянса открытых обществ с приданием концепции открытого общества позитивного содержания.
Библиографический список
1. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 30-ти т. - Л.: Наука, 1974. -Т.10.
2. Ясперс К.Духовная ситуация времени// Смысл и назначение истории. - М,: Политиздат, 1991. - С. 288-419.
3. Ясперс К. Истоки истории и ее цель.// Смысл и назначение истории. - М.: Политиздат, 1991. - С, 28-287.
4. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. В 2-х т. - М.: Международный фонд «Культурная инициатива», Soros Foundation (USA), 1992.
5. Сорос Дж. Открытое общество. Реформируя глобальный капитализм. - М.: Некоммерческий фонд «Поддержка Культуры, Образования и Новых информационных технологий», 2001. - 458 с.
6. Хайек Ф.А. Дорога к рабству II Новый мир,-1991. - № 7,8.
7. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. - М.; Изд-во «Новости» при участии изд-ва «Са1а11аху», 1992. - 304 с.
8. Сорос Дж. Новый взгляд на открытое общество. - М.: ИЧП «Изд-во Магистр», 1997. - 32с.
9. Сорос Дж. Тезисы о глобализации II Ырр:// magazines.rU/vestnik/2/sor-pr.html. 7с.
Статья принята к публикации 30.10.06
А.А.Кузьмичева
Онтогенез и филогенез времени
Вводя отношения «было, есть, будет», мы упорядочиваем (усложняем) отношения существования категорией времени. Это позволяет нам ввести в онтологию изменчивость вещей, ведь рассматривая вещи как процессы [длительности), мы и образуем категорию времени в онтологии четырёхмерного мира. Именно последовательные изменения в существовании пространственных вещей, представленные через упорядоченную смену их состояний, позволяют сделать вещи четырёхмерными введением четвёртой координаты - времени их форм и способов существования.
Время в онтогенезе, Ребёнок овладевает атрибутом длительности, процессуальное через обыденные характеристики, связанные с понятием времени: «сейчас, потом, всегда, никогда, вчера, сегодня, завтра» и т.п. Это происходит позже атрибута протяженности вещей, ибо первый требует более долгого опыта, памяти и воображения. Видимое движение диска Солнца по небу с востока на запад чаще всего связывается с длением, ожиданием значимых событий: «Когда солнышко взойдет, мы пойдем гулять, когда зайдет, мы ляжем спать». Однажды постояв в углу в наказание, ребенок почувствует мучительность времени ожидания, переживания несвободы. Маленький часто пугает прошлое «вчера» с будущим «завтра». Начиная понимать, что он растёт, ребенок сопоставляет этот рост с упорядоченным повторением смен времен года (сколько лет прошло, сколько зим) и начинает все более осмысленно отвечать на вопрос: «Сколько тебе лет?». Каждая эпоха в человеческой культуре через семейное и школьное воспитание и обучение прививает индивиду свое родовое понимание времени, дает навыки обращения со временем, в первую очередь слежения и управления (волевое соблюдение режима дня), необучаемый ребенок не может освоить эти навыки и его жизнь дезорганизована и зависима от любого внешнего влияния, оказавшись вне общественного контроля, «без призора», такие дети быстро гибнут.
Филогенез времени. В природе есть только «сейчас», как момент между ушедшим прошлым и ненаступившим будущим, но человечество, благодаря памяти, реконструирует прежние «сейчас», связывая их с будущими «сейчас», тем самым представляя время как поток событий, текущих из прошлого в будущее. Замечает, что моментальные состояния вещей и всего мира связаны каузальной цепью, время течет упорядоченно и никогда не обращается вспять, Время создается как калейдоскопическая вереница состояний вещей, но роль вещного мира (РЕ-альности) в образовании категории времени осознали не сразу.
X. Древние о времени: хроника мифа
В глубокой древности люди сначала заметили постоянство смены дня и ночи (хода солнца с востока на запад), лета, осени, зимы и весны, как природной периодичности, смену популяций живого, смену поколений людей. Эта изменчивость была устойчива и напоминала вращение колеса, которое и стало первой моделью времени. Например, древнеславянские рисунки вечного коловорота времен на глиняных горшках изображают движение солнца по небу с востока на запад, (рис ,1).
1МПМ11Н11МЧ1Ч11.,....ммпт,,,,,,,,,Ч|,||пи
Рис.1. Круговой бег солнца - символ времени, внизу - полоса вспаханного поля (Причелина русской избы XIX в)
