CC BY
42УДК 502(571.53/.54)(09)
ББК 20.1(253)г
DOI 10.17150/2308-2588.2016.17(4)747-764
И. В. Курышова
Иркутский национальный исследовательский технический университет, г. Иркутск, Российская Федерация
ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ В БАЙКАЛЬСКОМ РЕГИОНЕ НА РУБЕЖЕ XIX-XX ВЕКОВ:
ПРИРОДООХРАННЫЙ АСПЕКТ
Аннотация. Рассматривается процесс формирования системы правовой регламентации лесопользования, промысловой охоты и рыболовства в Байкальском регионе в конце XIX — начале ХХ в. в контексте природоохранной деятельности органов государственной власти. Отмечается, что если большая часть идей правового обеспечения охраны лесов принадлежала государству, то ограничение охоты и рыбного промысла инициировались местными властями, купцами и промышленниками. Делается вывод о том, к что в Байкальском регионе, несмотря на половинча- Ы тый характер многих правовых актов и трудности с их реализацией, в целом была заложена основа природоохранной правовой системы, причем во многом это произошло усилиями региональных властей.
Ключевые слова. Байкальский регион, история охраны природы, природопользование, природо- О охранная деятельность. Я
I. V. Kuryshova а
Irkutsk National Research Technical University, е Irkutsk, Russian Federation
REGULATORY ACTIONS IN THE SPHERE OF NATURAL RESOURCES MANAGEMENT IN THE BAIKAL REGION ON XIX-XX CENTURIES: CONSERVATION ASPECT
о
а
;
J5 и
a i i
Abstract. The article studies the process of formation g of forest management, commercial hunting, and fishing
s
© И. В. Курышова, 2016
747
GO
ce
regulation system in the Baikal region in the end of XIX — beginning of XX centuries in the context of conservation activities of the public authorities. The author underlines that while legal coverage of forest management was developed by the central government, legal coverage of commercial hunting and fishing was invoked by local authorities, merchants, and industrialists. The author comes ! to the conclusion that despite unaccomplished charac-
i ter of many legal act and some realization problems the
I foundation of conservation legal system was laid mostly
■ by the local authorities in the Baikal region.
! Keywords. Baikal region, conservation history, natu-
» ral resources management, conservation activity.
> Проблемы правовой регламентации природопользования в Байкальском регионе во второй поло-
■g вине XIX — начале ХХ в. стали особенно актуальны
g на фоне двух обстоятельств. Первое из них состояло jf в том, что активное включение Байкальской Сибири
! в экономическую сферу страны происходило в усло-
§ виях становления в России капиталистических отно-
§ шений. Рыночные механизмы, в известной степени
<Л
j; эффективные для повышения уровня жизни человека
s
15 и прогресса человечества в целом, в чистом виде, к со-§ жалению, не предусматривают природоохранной деятельности, которая бы соответствовала давлению общества на окружающую среду. Самое большее, на что | способна рыночная экономика, — рационализация ^ природопользования в интересах сохранения прибы-s лей. Второе обстоятельство не менее важно, и состоит 13 оно в том, что Сибирь, несмотря на свою географи-ИТ ческую и историческую связь с европейской частью § России, зачастую рассматривалась центральными властями как сырьевая база. Еще в середине XIX в. всерьез велись споры о том, является Сибирь частью России или ее колонией. Первое из названных обстоятельств § привело к трансформации экологических традиций населения, причем не только пришлого, но и корен-S ного. Второе — обусловило нерациональный характер
освоения сибирских пространств, которым была уго- 221
~ 3 1
тована роль сырьевой базы и территории, за счет кото- - j рой можно было снять напряженность в европейской 88' части России, вызванную малоземельем. ••
В совокупности следствия перечисленных обсто- j ятельств сформировали комплекс антропогенных явлений, напрямую повлиявших на сокращение при- j родных ресурсов в Байкальском регионе на рубеже XIX-XX столетий. Так, уменьшение поголовья зверя j и сокращение рыбных ресурсов явились следствиями j бесконтрольной промысловой деятельности, а сокращение лесов было вызвано самовольными порубками и лесными пожарами, произошедшими по вине человека. Уменьшение лесных массивов естественным образом влияло и на сокращение популяций животных.
Проблема сохранения природных богатств Сибири обострилась настолько, что власти были вынуждены обратить на нее внимание. В условиях распространения товарно-денежных отношений лишь внятная ^ государственная политика, опирающаяся на твердую s| законодательную и финансовую базу и имеющая в | своем распоряжении репрессивный аппарат, могла Я эффективно решать эти вопросы. ^
Становление природоохранного законодательства ^ Сибири, призванного упорядочить взаимоотношения человека и природы, в конце XIX — начале ХХ в. ^ происходило на фоне общей активизации российской -в законотворческой деятельности, направленной на ох- | рану окружающей среды и рационализацию приро- | допользования. На общероссийском уровне в области J его правового регулирования приоритет отдавался 1 лесоохране. Правовые нормы, регламентирующие лесопользование, включали детально разработанные | правила, которые дополнялись нормативными актами местных властей. Лесопользование в Российской империи в конце XIX — начале ХХ в. регулировалось Лес- ^ ным уставом (редакции 1842, 1857, 1876, 1893, 1905 гг.).
О
Согласно положениям Лесного устава 1905 г., леса на всей территории России подразделялись на государственные и состоящие в общественной и частной собственности. Государственные леса составляли собственность казны и подразделялись на казенные и имеющие особое предназначение. К казенным лесам отно-» сились: 1) леса, отведенные в пользование на опреде-= ленный срок: а) казенно-оброчные статьи, образован-= ные из аренды пустых земель и б) леса сорокалетнего | пользования, образованные из аренды пустых земель ^ на 40 лет или без срока и без оброка; 2) леса, находящиеся в пользовании государственных учреждений: зем-| ли этапов, почтовых станций, казенных заводов; 3) пустопорожние земли. К разряду лесов, имеющих особое предназначение, относились леса: 1) государственные, | состоявшие в пользовании государственных крестьян; Ц1 2) отведенные в надел крестьянам и инородцам в Си-
| бири; 3) выделенные монастырям; 4) состоящие в поль-<*) - 1 8 зовании инородцев, казачьих войск1.
| Примерами нормативных актов, регулирующих
^ лесопользование, помимо Лесных уставов 1842, 1857,
1 1876, 1893 и 1905 гг., являются Положение «О сбереже-§ нии лесов» от 4 апреля 1888 г.2, а также большое коли° чество инструкций: по устройству казенных лесов от -Ц 19 июня 1908 г.3, для устройства защитных лесов от
2 22 марта 1889 г.4, для устройства водоохранных лесов
-
1 Извлечение из Устава лесного // Сборник законов и распо-1 ряжений по переселенческому делу и по земельному устройству и в губерниях и областях Азиатской России : (по 1 августа 1909 г.). | СПб., 1909. С. 514-515.
£ 2 Положение «О сбережении лесов» от 4 апреля 1888 года //
Вся Россия: Рус. кн. пром-сти, торговли, сел. хоз-ва и админи-■й страции: торг.-пром. адрес-календарь Рос. империи на [1895 год]. ^ СПб., 1895. С. 330-334.
3 Инструкция об устройстве казенных лесов (1908 г.) // Рос-§ сийский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 387.
-« Оп. 28. Д. 651. Л. 1-13.
,а
4 Инструкция для устройства защитных лесов (1889 г.) // РГИА. Ф. 387. Оп. 28. Д. 653. Л. 1-13.
1903 г. и т. д. В этих документах были использованы 221
~ 3 I
не только существующие уже положения об охране ле- -1 сов, но и учтен практический опыт и достижения оте- 88' чественной науки о лесоводстве. :
Необходимо отметить, что из-за удаленности от • центра, малочисленности населения, неразвитой инфраструктуры, обособленности региона и наличия | огромных лесных ресурсов, казавшихся неисчерпаемыми, на Сибирь не распространялось большинство | норм лесопользования, принятых в России до кон- | ца XIX в. До середины XIX в. не проводилось даже ] сколько-нибудь значимых исследований лесных пространств региона. Однако перспектива уменьшения лесов исподволь подталкивала власти к проведению мер по их охране и в Сибири.
Обеспокоенность сохранением природных богатств Сибири проявлялась на всех уровнях власти. Что касается лесоохраны, то определенные меры в этом направлении предпринимались и органами местного са- ^ моуправления и крестьянской общиной. Так, местны- ^ ми властями были установлены «Условия для продажи | леса, с учетом по площади из казенных дач Иркутской Я губернии», «Условия для продажи мертвого (сухопод- ^ стойного, валежного, буреломного) леса, с учетом по ^ количеству заготовленных материалов, из казенных дач Иркутской губернии»5. Но в целом инициатива в ^ вопросе лесоохраны принадлежала государству, по- -в скольку большая часть лесных пространств являлась | государственной собственностью [2, с. 84-85]. |
Предпринимаемые центральной государствен- 1 ной властью меры были направлены, прежде всего, на 1 организацию деятельности лесничеств. Первоначально лесопользование в регионе находилось в ведении местной исполнительной власти. Исследованиями | лесов Иркутской губернии по штату 1894 г. при Ир- |
5 Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 157. Оп. 1. Д. 9. Л. 53, 56.
кутском генерал-губернаторе занимались вице-инспекторы корпуса лесничих, четыре ревизора лесоустройства и двенадцать кондукторов6. С 1895 г. начинается процесс образования лесничеств в Байкальском регионе. Лесничества явились здесь основой развития природоохранной работы. В 1896 г., для более эф! фективной эксплуатации земельных и лесных ресур-: сов, по решению Государственного Совета создается
1 Управление Государственных имуществ Енисейской и > Иркутской губерний. С 1 апреля 1897 г. фактическое ! управление делами взяла на себя Иркутская Казенная
палата. К 1917 г. на территории региона функциони-\ ровало около трех десятков лесничеств. Их основные функции сводились к охране лесов от пожаров и са-■м мовольных вырубок (последнее — карательными, а | не предупредительными методами: регистрация вы-Ц1 рубок, выписывание штрафов и т. п.) и проведению | лесоустроительных работ (исследование территорий, § выделение заказников, контроль за их состоянием), | причем первая из перечисленных функций — природоохранная — являлась приоритетной. Природоох-§ ранная деятельность лесничеств нуждалась в правовой § регламентации.
2 Порядок преследования самовольных порубок -Ц определялся Законом от 7 апреля 1897 г. о лесных £ проступках, распространявшемся и на Сибирь, и за-£ ключался он в следующем: после обнаружения нару-к шения составлялся протокол, в котором обозначались
сведения о месте, объеме, времени порубки, личности ^ нарушителя, свидетелях и понятых, указывалась стоимость похищенного леса. Все эти данные в дальней-Ц шем использовались при разбирательстве (судебном ^ или административном). Протоколы о проступках, нанесших убыток на сумму свыше 5 р. по казенной § таксе, лесничие должны были отправлять к Управля-
в
в
£ а
6 Всеподданнейший отчет Иркутского генерал-губернатора за 1906-1907 г. Иркутск, 1908. С. 21.
ющему Государственными имуществами, а по протоколам, где сумма убытка не превышала 5 р., представитель лесничества составлял на месте постановление о наложении взыскания в пользу казны. Нарушитель, согласный с административным решением, мог внести штраф сразу или в течение двух недель, а также в рассрочку, о которой должна была быть сделана запись в постановлении. Кроме того, разрешалось, при согласии лесничего, отработать взыскание в лесничестве, в котором совершено нарушение. В случае несогласия нарушителя с административной мерой наказания, дело разбиралось в общем порядке, установленном для дел о преступлениях и проступках против имущества и доходов казны7. Таким образом, законодательно была закреплена ответственность (в том числе, уголовная) за нарушение правил лесопользования.
Противопожарные меры регламентировались «Правилами о побочных пользованиях в казенных лесах Иркутской губернии, изъятых из свободного поль- ^ зования»8 1895 г. и «Правилами для предупреждения | лесных пожаров в губерниях Иркутской и Енисейской 1 и на 30 верстах расстояния от берегов сплавных рек в ^ Якутской области», принятых в 1897 г.9 По ним с 15 мая ^ по 15 октября на всей территории Иркутской губернии палы запрещались совсем, в другое время палы допу- ^ скались только с соблюдением определенных правил, в разграничивались полномочия местной полиции, лес- |
7 ГАИО. Ф. 157. Оп. 1. Д. 5. Л. 79-81. |
8 Правила о побочных пользованиях в казенных лесах Ир- Л кутской губернии, изъятых из свободного пользования, препо- § данные г-ном Иркутским генерал-губернатором в предложение Казенной палате 22 февраля 1895 г. за № 24. Ст. 20 // Общество -§ Сибирских охотников в г. Иркутске: отчеты о деятельности обще- I ства за 1895 г. Иркутск, 1896. С. 46-47. |
9 «Правила для предупреждения лесных пожаров в губерни- | ях Иркутской и Енисейской и на 30 верстах расстояния от берегов ^ сплавных рек в Якутской области» от 30 октября 1897 г. // ГАИО. 1 Ф. 157. Оп. 1. Д. 9. Л. 1. §
ничих и крестьян при тушении пожаров. В частности, согласно эти правилам, в случае возникновения лесных пожаров для тушения должны были собираться жители ближайших селений, расположенных от места пожара не далее 15 верст, а при сильных пожарах и жители отделенных селений (не далее 25 верст). В 1908 г. » были приняты «Правила для производства рубки леса = в Государственных пустопорожних дачах». Согласно £ этим правилам, вырубать лес имел право лишь тот, у | кого на руках был лесорубочный билет10. - В целях рационализации лесопользования с кон-
ца XIX в. в Байкальском регионе начинается работа по | выделению казенно-оброчных статей и заказников из казенных земель. Согласно Указу о заведовании государственными лесами 1894 г. часть земель, представ-| ляющая особую ценность, изымалась из свободного Ц1 пользования, а лесные материалы из данных участков | могли отпускаться только за установленную плату11. § С образованием лесничеств процесс формирования | заказников начинает проходить более быстрыми тем-^ пами. В 1895 г. был образован Хайтинский заказник.
1 Аршанский заказник был создан на основании поста-§ новления Иркутского генерал-губернатора от 24 мар-
2 та 1899 г.12 Яндинский заказник (Черемховское лесничество) возник в 1912 г.
« Если инициатором лесоохраны выступало госу-
^ дарство, то в отношении охраны фауны сибирской к тайги приходится констатировать отсутствие обще-13 российской природоохранной правовой базы. По-^ пытки оформления соответствующей правовой базы Л предпринимались (например, обсуждение проекта Ц об охоте для Азиатской России, единого рыболовно-^ го Устава для всей Сибири), но до реальных законов ^ дело не дошло. Единственный общероссийский за-
,« 10 ГАИО. Ф. 176. Оп. 1. Д. 3120. Л. 40.
11 Там же. Ф. 171. Оп. 1. Д. 387. Л. 7. £ 12 Сибирь. 1913. 12 нояб. (№ 254). С. 3.
754
кон, распространявшийся и на Сибирь, ограничивал соболиную охоту. Интересно отметить, что с инициативой его принятия выступили местные власти сибирских губерний и члены Ирбитского ярмарочного комитета. На фоне процессов сокращения численности соболя, при сохранении стабильного спроса на шкурки этого ценного зверька, купцы и промышленники сами были заинтересованы в регулировании соболиного промысла. В 1911 г. Иркутский генерал-губернатор принял постановление о запрете производить охоту на соболя в Забайкальской области с 1 февраля по 1 октября13. Члены Ирбитского ярмарочного комитета, понимая необходимость охраны соболя законодательным путем, начиная с 1910 г. выступали с инициативой принятия закона о запрете соболиной охоты на два года. Они обращались с соответствующими ходатайствами к членам Государственной Думы, в Министерство торговли и промышленности, Главное управление землеустройства и земледелия. В 1911 г. Государственная Дума созда- ^ ла особую комиссию по охоте, обратилась к местным | властям с просьбой о сборе информации относитель- 1 но охоты на соболя. Ирбитский ярмарочный коми- ^ тет посчитал необходимым выбрать трех депутатов, ^ самых лучших специалистов по пушной торговле — М. В. Пихтина, Г. И. Лелянова и А. О. Швеца — для ^ участия в работе этой комиссии14. 16 апреля 1912 г. в Совет министров на основании отчета Иркутско- | го генерал-губернатора за 1910-1911 гг. постановил | признать настоятельно необходимым немедленное 1 распространение на Сибирь закона об охране соболя 1 для сохранения этого зверя, неотложность выделе- | ния охранных участков (так называемых заказников). 9 июня 1912 г. Государственной Думой и Государственным Советом был утвержден Закон «Об уста-
13 Забайкальская новь. 1911. 3 апр. (№ 1098). С. 2.
14 Там же. 8 дек. (№ 1283). С. 3. §
новлении ограничительных по охоте соболя мер», который запрещал соболиную охоту с 1 февраля 1913 г. по 15 октября 1916 г.15 В течение этого срока запрещалось продавать, покупать, развозить, перевозить и хранить убитых соболей, соболиные меха и шкурки, не снабженные клеймами или пломбами, 2 удостоверяющими, что они добыты до 1 февраля = 1913 г. По истечении указанного срока, охота на со-= боля воспрещалась ежегодно с 1 февраля по 15 октя-| бря — на период размножения зверей и роста дете-- нышей. Контроль за исполнением закона возлагался на местные органы самоуправления (волостных стар-| шин, сельских старост, должностных лиц казачьего и инородческого управления), лесную стражу, лес-■м ничих и полицию. Протоколы о нарушении закона | предписывалось составлять согласно статьям Устава Ц1 головного судопроизводства, обязательно указывая, | какие предметы и в каком количестве отобраны у § обвиняемого. Меры наказания за нарушение закона | были достаточно мягкими — предполагались изъ-^ ятие добычи, штраф от 15 до 100 р. за незаконную | добычу (за каждую шкурку) и до 300 р. за хранение, § продажу и покупку, а также арест до 1 месяца за до° бычу и 1-3 месяца за хранение и куплю-продажу. -Ц Конфискованные соболиные меха и шкурки обяза-« тельно регистрировались: клеймились, пломбирова-£ лись, получали удостоверения, после чего поступали к в продажу. Вырученные от продажи деньги и штрафы должны были вноситься в местное казначейство ^ департамента Главного управления землеустройства Л и земледелия для хранения до издания особого закона ноположения.
^ В деле более детального регулирования промыс-
ловой деятельности большая роль принадлежала
«
в а
.г 15
,а
Закон «Об установлении ограничительных по охоте соболя мер» от 9 июня 1912 г. // Сибирские вести. 1913. 12 янв. (№ 10).
местной власти. Иркутская администрация в конце XIX — начале ХХ в. выпустила не менее десятка нормативных актов, ограничивающих зверовой и рыбный промыслы. Основными видами промысловых животных в Байкальском регионе были пушные звери, поэтому неудивительно, что значительная часть правил, изданных местными властями для регулирования охоты, касалась промысла именно пушного зверя. Среди этих правил преобладали ограничения сроков охоты. Например, в 1902 г. Иркутским военным генерал-губернатором было принято постановление, запрещавшее охоту на всех пушных зверей с 1 марта по 1 сентября в пределах Иркутского генерал-губернаторства16. С целью охраны соболя в Байкальском регионе образовывались питомники, заказники, были основаны по инициативе местных властей первые в России заповедники -Баргузинский и Саянский. В 1915 г. постановлением Иркутского генерал-губернатора Л. М. Князева территория Ирбейского лесничества (Канский уезд Енисейской губернии) была изъята из свободного ^ пользования населения и объявлена дачей единствен- | ного владения казны в целях организации Саянского 1 заповедника [1, с. 287]. ®
На совещании при Департаменте земледелия в ^ 1916 г. было одобрено предложение о создании Саянского соболиного заповедника, утвержден план орга- I низации, выделено на 1916 г. 22,7 тыс. р., а 1 мая 1916 г. -в назначен заведующий заповедником — Август Гансо- & вич Лепп. В этом же году начал действовать органи- | зованный при заповеднике соболиный питомник, в 1 котором, кроме разведения соболя, предполагалось 1 разведение маралов и кабарги. Но политические события 1917 г. не позволили официально оформиться Саянскому заповеднику на государственном уровне. | Более удачно сложилась судьба второго заповедника, |
I
--а
&
га о га
16 ГАИО. Ф. 25. Оп. 10. Д. 1970. Л. 294.
организованного в Байкальском регионе в первые десятилетия ХХ в. для охраны соболя — Баргузинского. Согласно постановлению от 17 мая 1916 г. того же генерал-губернатора Л. М. Князева, территория баргу-зинской тайги была изъята из свободного пользования тунгусов (которые продавали права на пользование тайгой промышленникам и купцам) и передана = в исключительное распоряжение и под надзор казен-= ного местного управления. Местность эта находилась | под охраной Баргузинского лесничества еще с января - 1915 г. Официальной датой создания Баргузинского заповедника считается 29 декабря 1916 г., когда было | одобрено представление Министра земледелия в Правительствующий Сенат «Об учреждении Баргу-зинского заповедника», опубликованное 20 января | 1917 г.17 Заповедник организовывался для охраны осо-Ц1 бо ценного баргузинского соболя в целях содействия | его размножению и расселению на прилегающих § участках. Площадь заповедника охватывала террито-| рию в 260 000 десятин [3, с. 12]. Первым заведующим ^ Баргузинским заповедником был Константин Алек-
1 сеевич Забелин.
§ Ряд нормативных актов региональной админи-
2 страции ограничивал охоту на копытных, численность которых к началу ХХ столетия неуклонно со-
£ кращалась, и упорядочивал рыбный промысел на £ Байкале и реках края. Так, ограничению охоты на кок пытных было посвящено несколько статей принятых в 1895 г. «Правил о побочных пользованиях в казен-^ ных лесах Иркутской губернии, изъятых из свободного пользования». Согласно этим правилам, охота §> на лосей, изюбров, диких коз и кабаргу запрещалась ^ с 1 марта по 1 сентября. Запрещались также исполь-^ зование для охоты на этих животных ям, капканов, § петель, охота по насту. Однако наказание за наруше-
,а
^ 17 РГИА. Ф. 387. Оп. 28. Д. 1063. Л. 13.
758
ние правил было символическим — штраф в размере 22! трех рублей18. 221
В 1910 г. Иркутский генерал-губернатор утвер- 88' дил правила, согласно которым охотиться в казенных лесах разрешалось «...или в порядке образования | оброчных статей, или же по дозволительным билетам, за плату, по определенным таксам»19. Ежегодное | уменьшение зверя, продолжающееся истребление коз, сохатых, изюбров привели к изданию постановления Иркутского генерал-губернатора от 29 марта 1911 г. о воспрещении весенней охоты по насту20. ] Согласно постановлению, сельские старосты и родовые начальники должны были ежегодно к 1 мая доносить в волостные правления и инородные управы о каждом случае охоты по насту, указывая количество убитых животных, участников охоты для привлечения виновных к ответственности. Чины лесной стражи неоднократно выступали против того, чтобы контроль за исполнением постановлений был возложен ^
на местные власти, ссылаясь на то, что волостные и ^
£
инородческие начальники сами нередко участвуют в |
истреблении зверей в запрещенное время, а земская 1 полиция в лице одних земских заседателей не может
та
физически следить за правильностью охоты и пресле- ^
довать виновных21. Отдельные меры местных властей |
и работа лесничих были бы более эффективны, если ^
бы существовал общероссийский закон, ограничива- в
ющий промысловую охоту. Но он так и не появился в |
Российской империи. |
Наблюдение за состоянием рыбного промысла в 1
Байкальском регионе местные власти стали осущест- 1
влять с начала XIX в. Отдельные ограничительные |
|
-
18 Правила о побочных пользованиях в казенных лесах Ир- § кутской губернии. С. 44-45. §
19 ГАИО. Ф. 176. Оп. 1. Д. 1905. Л. 37. I
20 Там же. Л. 6. |
21 Там же. Ф. 25. Оп. 10. Д. 1978. Л. 274. §
меры временного характера начали вводиться еще с 1816 г. [4, с. 17]. С целью упорядочения отношений между различными группами рыбопромышленников, а также для урегулирования рыбного промысла в конце XIX в. постепенно начинает формироваться система охраны рыбных ресурсов. Были изданы временные «Правила о рыбопромышленности во время = рунного хода омулей в реках Верхняя Ангара и Киче-= ра», утвержденные генерал-губернатором Восточной | Сибири Н. П. Синельниковым 26 мая 1872 г., Прави-- ла 1882 г., упорядочившие рыбопромышленность на Байкале (проект подготовлен в Иркутске комиссией | статского советника Д. Большакова [4, с. 18]), Правила 1895 г., утвержденные Приамурским генерал-губерна-тором22. За ними последовали «Правила о рыбопро-| мышленности на озере Байкал, реке Селенге», утверж-Ц1 денные Приамурским генерал-губернатором 23 ав-| густа 1900 г.23, «Правила о рыбопромышленности на § озере Байкал и рек, впадающих в него, расположенных | в пределах Баргузинского уезда Забайкальской обла-^ сти, кроме рек Верхняя Ангара и Кичера», принятые
1 Иркутским генерал-губернатором 12 июня 1906 г.24, к «Правила о рыбопромышленности на озере Байкал и
2 реках в него впадающих», утвержденные Иркутским -Ц генерал-губернатором А. Н. Селивановым 29 декабря £ 1908 г.25 Правила 1908 г. более тщательно регламенти-£ ровали рыбный промысел, они были составлены с уче-к том природных и метеорологических особенностей 13 местности, отличались более четкой структурой орга-^ нов надзора за соблюдением правил и распространять лись на всю территорию Байкала.
22 Обзор Забайкальской области за 1898 г.: приложение к Всеподданнейшему отчету военного губернатора Забайкальской области. Чита, 1899. С. 6.
,« 23 ГАИО. Ф. 25. Оп. 10. Д. 2291. Л. 42.
а.
^ 24 Там же.
д
Примечательно, что инициаторами правового 22! ограничения рыбной ловли являлась, в большинстве -! случаев, общественность, в частности, промышленни- 8 < ки. Сам факт того, что инициатива проведения природоохранных мероприятий была проявлена «снизу», свидетельствует о формировании определенного общественного мнения, сочувствующего идее разумного ограничения природопользования.
Вместе с тем, сохранение пережитков колониального сознания у представителей центральной и местной администраций и необходимость согласования волевых решений с экономическими интересами страны и конкретных предпринимателей обусловили двойственный характер природоохранной деятельности в Байкальском регионе. Лесничества испытывали серьезные трудности, связанные с недостатком квалифицированных кадров, недостаточным финансированием, непоследовательностью центральной власти, требующей от лесничеств, в нарушение ранее ^ принятых правил, содействия при проведении пере- ^ селенческих мероприятий, строительстве железных | дорог и т. д. Меры по ограничению охоты и рыбной 1 ловли были противоречивы и не могли искоренить ^ причин сокращения животных. Общероссийские за- ^ коны об охоте и рыбной ловле отсутствовали, те же правила, которые издавались местными властями, I оказывались малоэффективными, так как их приме- в нение не могло быть контролируемо ввиду недостат- & ка средств и людей. 1
В целом приходится признать, что далеко не все 1 правовые нормы, зафиксированные на бумаге, приме- 1
нялись в реальной жизни. Ситуация осложнялась бю- |
рократическими препонами, непрофессионализмом служебных лиц. Тем не менее, в Байкальском регионе | была заложена основа законодательства, регламенти- | рующего природопользование. Правила, ограничива- | ющие охоту и рыболовство в Байкальском регионе, ре-
гулировали различные стороны промысловой деятельности, составлялись с учетом специфики различных территорий и видов промысловых животных. Важно, что местные органы власти могли более или менее эффективно решать некоторые вопросы даже в условиях недостаточной разработанности общероссийского за! конодательства.
; Таким образом, во второй половине XIX — нача-
I ле XX в. в Байкальском регионе складывается систе-; ма обусловленного правом пользования природными ! ресурсами. Эта система включала в себя комплекс мероприятий, к каковым можно отнести: образование \ органов, регулирующих лесопользование (лесничеств), формирование законодательной базы, ограде ничивающей промысловую деятельность (географи-| ческие рамки, сроки, приемы, орудия, объекты охоты и рыбной ловли) и пользование лесными ресурсами,
в
| а также системы наказаний за нарушения правовых § норм; образование заповедников, заказников и пи-| томников. Мотивы властей и общественных организаций, являвшихся инициаторами природоохранно-§ го законодательства, — отдельный вопрос. Очевидно, § что опасения за сохранность природных богатств ° диктовалась не столько заботой о сохранении экологического равновесия в регионе, сколько экономиче-« скими соображениями. Тем не менее, это тот случай, £ когда важнее результат.
к Современные органы местного самоуправления,
имеющие гораздо более мощный профессиональный ^ ресурс и широкие полномочия, нежели имели местные власти в конце XIX — начале ХХ в., могли бы взять Ц на вооружение позитивный опыт предыдущих поко-^ лений. Это касается не только разработки местного ^ природоохранного законодательства, но и взаимодей-§ ствия местных властей с центральным государственным аппаратом, с одной стороны, и с общественно-3 стью — с другой.
Список использованной литературы
1. Зуляр Ю. А., Очерки истории природопользования в Байкальском регионе в XX веке / Ю. А. Зуляр. — Иркутск : Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2002. — 496 с.
2. Строгий А. А. О лесах Сибири / А. А. Строгий. — СПб. : Тип. СПб. градоначальства, 1911. — 108, [1] с.
3. Устинов С. К. Заповедник на Байкале : [Баргузин. заповедник] / С. К. Устинов. — Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1979. — 191 с.
4. Шахеров В. П. Проблемы рационального природопользования в Сибири XIX в. / В. П. Шахеров, А. В. Даниленко // Хозяйственное освоение Сибири в XIX — начале ХХ в. — Иркутск : ИГПИ, 1991. — С. 16-22.
Информация об авторе
Курышова Ирина Васильевна — кандидат исторических наук, доцент, кафедра государственно-правовых дисциплин, Иркутский национальный исследовательский технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83, e-mail: [email protected].
Author
о
Irina У. Kuryshova — Ph.D. in History, Associate Professor, Department of State Legal Subjects, Irkutsk National Research ^ Technical University, 83, Lermontov st., Irkutsk, Russian Federation, 664074, e-mail: [email protected]. |
£
Библиографическое описание статьи |
Курышова И. В. Правовая регламентация при- |
родопользования в Байкальском регионе на рубеже |
XIX-XX веков: природоохранный аспект / И. В. Куры- |
шова // Историко-экономические исследования. — И
2016. — Т. 17, № 4. — С. 747-764. — DOI: 10.17150/2308- |
2588.2016.17(4).747-764. О
I
Reference to article =
Kuryshova I. V. Regulatory actions in the sphere of natural ^ resources management in the Baikal region on XIX-XX centu- 1
GO
ce
a
IS
13 «
if
ries: conservation aspect. Istoriko-ekonomicheskie issledovaniya = Journal of Economic History & History of Economics, 2016, vol. 17, no. 4, pp. 747-764. DOI: 10.17150/2308-2588.2016.17(4).747-764. (In Russian).
