CC BY
63
ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
Косолапова Н.А. Хлебников А.Д.
1.5. ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА: ФРАГМЕНТЫ ОПЫТА ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
Косолапова Наталья Александровна, канд. юрид. наук. Должность: старший преподаватель. Место работы: Белгородский государственный национальный исследовательский университет. Подразделение: кафедра конституционного и муниципального права. Хлебников Александр Дмитриевич, канд. юрид. наук. Должность: старший преподаватель. Место работы: Белгородский государственный национальный исследовательский университет. Подразделение: кафедра конституционного и муниципального права. Email: markheim@bsu.edu.ru
Аннотация: Авторами, исходя из значимости конституционного контроля в системе разделения властей в большинстве стран, предложен сравнительно-правовой анализ нормативных правовых актов, регулирующих конституционное судопроизводство в странах Европы и СНГ.
Ключевые слова: конституционное судопроизводство, конституционное правосудие, конституционный судебный процесс.
LEGAL REGULATION OF THE CONSTITUTIONAL PROCEEDINGS: THE FRAGMENTS OF EXPERIENCE OF FOREIGN COUNTRIES
Kosolapova Natalia Alexandrovna, PhD at law. Position: senior lecturer. Place of employment: Belgorod state national research university. Department: constitutional and municipal law chair.
Khlebnikov Alexander Dmitrievich, PhD at law. Position: senior lecturer. Place of employment: Belgorod state national research university. Department: constitutional and municipal law chair. E-mail: markheim@bsu.edu.ru
Annotation: Authors, proceeding from the importance of the constitutional control in the system of division of the authorities in the majority of the countries, offered the comparative and legal analysis of the normative legal acts regulating the constitutional legal proceedings in the countries of Europe and the CIS.
Keywords: constitutional proceedings, constitutional justice, constitutional litigation.
В зарубежной практике регулирование порядка конституционного судопроизводства, как и порядка классических судопроизводств отнесено к компетенции законодателя, в большинстве случаев органического.
Например, ч. 2 ст. 94 Основного закона ФРГ гласит: «Федеральный закон определяет устройство Федерального конституционного суда и порядок судопроизводства...» [1].
Аналогичным образом ст. 165 Конституции Испании закрепляет, что «Органический закон устанавливает функционирование Конституционного трибунала, статус его членов, процедуру и условия осуществления исков» [2].
В Конституции Франции также предусмотрено, что регламентация конституционного судопроизводства (ст. 63) и регулирование различных аспектов функцио-
нирования судов общей юрисдикции относится к компетенции органического законодателя (ст. 64) [3].
Таким образом, несмотря на встречающееся в литературе утверждение о существовании организационной автономии судов, следует отметить, что сама учредительная власть установила законодательную регламентацию конституционного судопроизводства в приоритетном порядке.
В отличие от гражданского, уголовного, административного и других классических судопроизводств, правовое регулирование которых осуществляется подробно разработанными кодифицированными актами, конституционное судопроизводство европейских государств регулируется краткими и подчас неполными нормами конституционного (органического) законодательства.
В европейских конституциях уделяется гораздо больше внимания организации и функционированию не судов общей юрисдикции, а конституционных судов.
В конституциях весьма абстрактно определяются лишь отдельные принципы судебного процесса, тогда как в отношении конституционного судопроизводства положения конституций отличаются большей конкретикой.
Более подробное регулирование некоторых аспектов конституционного судопроизводства в конституции объясняется рядом факторов. Во-первых, статусом конституционного суда, который в немецкой науке конституционного права охарактеризован как статус «конституционного органа» (Verfassungsorgan).
В соответствии с данным статусом конституционным судам, как и другим органам государственной власти, посредством конституционного регулирования отдельных аспектов их деятельности и функционирования гарантируется независимость от других органов государственной власти, обладающих таким же статусом (например, законодателя). Таким образом, определение в конституции отдельных аспектов конституционного судопроизводства служит гарантией независимости конституционных судов от законодателя.
Во-вторых, необходимостью ограничения компетенции самих конституционных судов [4].
Вместе с тем объяснение регулирования конституцией отдельных аспектов конституционного судопроизводства только лишь необходимостью ограничения компетенции конституционных судов представляется не совсем правильным. Ограничение компетенции европейских конституционных судов и судейской активности достигается не столько конституционным регулированием отдельных аспектов европейских конституционных судопроизводств, сколько конституционным установлением компетенции (органического) законодателя по регулированию порядка конституционного судопроизводства.
В органическом законодательстве любого европейского государства, посвященном организации и функционированию конституционных судов, имеются положения, закрепляющие их организационную автономию. Например, ч. 3 § 1 Закона о Федеральном конституционном суде ФРГ гласит: «Федеральный конституционный суд принимает внутренний регламент, одобряемый пленумом». Часть 2 ст. 2 Закона о Конституционном трибунале Испании закрепляет за ним компетенцию «издания регламентов, регулирующих его собственное функционирование и организацию...». Подобным образом дело обстоит во французском [5, ст. 56] и в итальянском [6, с. 40] конституционных су-
5'2017
Пробелы в российском законодательстве
допроизводствах, где органический (конституционный) законодатель также наделил конституционные суды компетенцией по определению некоторых правил, регулирующих их собственное судопроизводство. Данную компетенцию они реализуют, как и другие европейские конституционные суды, посредством принятия внутренних регламентов.
Здесь следует отметить не вполне обоснованный, на наш взгляд, подход учредительной власти, которая, закрепив компетенцию по регулированию порядка конституционного судопроизводства за органическим законодателем, не упомянула об организационной автономии конституционных судов. Представляется, что в целях обеспечения независимости органов конституционной юстиции от других органов государственной власти полномочие конституционных судов по определению правил собственной организации и функционирования должно было быть закреплено в конституции, аналогично компетенции органического законодателя по регулированию конституционного судопроизводства [7, с. 154].
Каким бы образом ни было закреплено полномочие конституционных судов по определению норм, регулирующих их функционирование, сам факт существования организационной автономии свидетельствует о том, что конституционные суды не являются обычными судами (т.е. судами общей юрисдикции) и обладают особой природой «органа конституционной власти», которая и выражается в рассмотренной выше особенности.
В отличие от судов общей юрисдикции, не обладающих организационной автономией и полностью подчиненных закону как в том, что касается его применения к конкретным рассматриваемым ими делам по существу, так и в том, что касается их функционирования (т.е. процессуального права, которое они применяют), конституционные суды обладают повышенными гарантиями независимости, которые, как уже отмечалось, частично выражаются в возможности устанавливать правила собственного судопроизводства. Таким образом, если суды общей юрисдикции полностью подчинены процессуальному праву, определенному законодателем, то конституционные суды лишь частично подчинены процессуальному праву, определенному учредительной и законодательной (органической) властью. Им предоставлены значительные полномочия по установлению правил собственного судопроизводства, что является одной из гарантий независимости органа конституционной юстиции.
Природа организационной автономии не является судебной, так как подобной автономии нет у других судебных органов [8]. Для того чтобы ее понять, необходимо еще раз обратиться к немецкой теории, объясняющей природу конституционного суда как конституционного органа, которая была разработана Федеральным конституционным судом ФРГ.
Конечно же, в любом из рассматриваемых конституционных судопроизводств организационная автономия конституционных судов ограничена полномочиями органического (конституционного) законодателя [9], обладающего компетенцией по определению некоторых, наиболее общих правил организации и функционирования конституционных судов, но все же остается недостаточно урегулированной учредительной властью и органическим законодателем, что объясняет позицию Федерального конституционного суда ФРГ, рассматривающего себя в качестве хозяина своего судопроизводства [7, с. 155].
Вместе с тем подобной организационной автономией обладают другие (несудебные) органы государственной власти, например, палаты парламентов, так как конституционное и органическое законодательство определяет правила их организации и функционирования. Таким образом, организационная автономия присуща высшим органам государственной власти, статус которых определяется конституционными положениями. Органы, обладающие таким конституционным статусом, не могут не обладать организационной автономией, так как организация государственной власти и принцип разделения властей на данном уровне правопорядка предполагают наличие гарантий независимости данных органов друг от друга.
Признание за конституционными судами полномочия по принятию внутренних регламентов (Gesch^ftsordnung, mglement intárieur, reglamentos), свидетельствующее об их статусе «конституционного органа власти», представляет собой особенность регламентации конституционного судопроизводства в европейских странах. В рамках классических судопроизводств судебные органы не вправе самостоятельно принимать нормативные акты, регулирующие их деятельность.
Некоторыми странами конституционный суд официально не отнесен к судебной власти. Так, в Законе о Конституционном суде Республики Болгария содержится норма, устанавливающая, что Суд независим от законодательной, исполнительной и судебной властей. Статус Конституционного суда Республики Болгария установлен в отдельной главе ее Конституции. В решении от 16 декабря 1993 г. № 18 Конституционный суд Болгарии подчеркнул, что он не является составной частью судебной системы, находится вне трех ветвей власти и осуществляет свою компетенцию независимо и наряду с руководящими органами этих ветвей власти [10, с. 131-132]. Организация и полномочия органов конституционного контроля Италии, Испании, Венгрии также регламентированы отдельными главами их конституций.
Определение места специализированного органа конституционного контроля в системе разделения властей является также предметом дискуссии и в конституционно-отраслевой науке стран СНГ.
Так, в научных правовых исследованиях стран СНГ главенствует точка зрения, в соответствии с которой к судебной власти отнесен специализированный орган конституционного контроля. М.А. Митюковым отмечено, что во всех странах СНГ конституционный суд включен в судебную систему [11, с. 23]. А. Казаклиу считает, что, поскольку в государствах общего права конституционный контроль реализуют суды общей юрисдикции, осуществление той же функции специализированным органом относится к компетенции исключительно судебной власти [12, с. 8]. Г.А. Шмавонян отмечает, что Конституционный Суд Республики Армения при осуществлении своих полномочий отправляет правосудие, так как конституционный контроль и правосудие по разрешению конкретных дел имеют общую правоприменительную и соответствующую правотолковательную природу [13, с. 52]. Г.А. Василе-вич рассматривает Конституционный Суд Республики Беларусь как особый судебный орган, осуществляющий функцию конституционного правосудия [14, с. 127].
Таким образом, независимо от того, каким образом решается вопрос о правовой регламентации конституционного судопроизводства, этот вид процесса в рас-
ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
Косолапова Н.А. Хлебников А.Д.
смотренных странах является особенным, наделенным специфическими чертами их суверенным решением, с общим целевым направлением деятельности -охрана конституции и основных конституционных прав и свобод.
Список литературы:
1. Основной закон Федеративной Республики Германии. Принят 23 мая 1949 года // http://www.1000doku-mente.de/?c=dokument_de&dokument=0014_gru&object= translation&l=ru
2. Конституция Испании // http://vivovoco.astronet.ru/ VV/LAW/SPAIN.HTM
3. Конституция Франции // http://www.conseil-constituti-onnel.fr/conseil-constitutionnel/root/bank_mm/constitution/ constitution_russe_version_aout2009.pdf
4. Favoreu L. Le Conseil constitutionnel regulateur de l'activite normative des pouvoirs publics // Revue de droit public. 1967. С. 5-120.
5. Ордонанс от 7 ноября 1958 г. № 58-1067.
6. Ricci R. Le pro^s constitutionnel en Italie, l'élaboration d'un droit processuel constitutionnel. - Marseille, 1996.
7. Нуриев Г.С. Европейская модель конституционного судопроизводства: монография. - М., 2012.
8. Шинкарецкая Г.Г. Тенденции развития судебных средств мирного разрешения международных споров. - М., 2009.
9. Schlaich K., Korioth S. Das Bundesverfassungsgericht. Stellung, Verfahren, Entscheidungen. - Munchen, 2007.
10. Опря О.В. Конституционный суд Республики Болгарии // Журнал российского права. 2002. № 9.
11. Конституционное правосудие в странах СНГ и Балтии / сост. В.К. Боброва, М.А. Митюков. - М., 1998.
12. Казаклиу А. Актуальные проблемы конституционной юрисдикции Республики Молдова // Конституционное право: Восточно-европейское обозрение. 2001. № 4(37).
13. Шмавонян Г.А. Конституционное правосудие в системе разделения властей. - М., 2003.
14. Василевич Г.А. Конституционный контроль и практика правоприменения в Республике Беларусь // Журнал российского права. 2001. № 1.
Статья проверена системой «Антиплагиат», итоговая оценка оригинальности: 86,21%.
