CC BY
6
Яблонский Иван Владимирович Харитонов Илья Константинович
Правовая регламентация деятельности полицейских учреждений Черноморского казачьего войска во второй четверти XIX в.
Посредством подробного анализа Положения об управлении Черноморского войска от 26 апреля 1827 г. и Положения о Черноморском казачьем войске от 1 июля 1842 г. раскрываются основные особенности правовой регламентации порядка формирования, внутренней структуры, материального обеспечения и компетенции городской и сельской полиции Черноморского казачьего войска во второй четверти XIX в.
Ключевые слова: Черноморское казачье войско, наказной атаман, полиция Екатеринодара, полицеймейстер, полицейская команда, земские сыскные начальства, казаки, положение, штат.
Legal regulation of the activities of the police institutions of the Black Sea Cossack Army in the second quarter of the 19th century
In the article, through a detailed analysis of the Regulations on the management of the Black Sea Army d.d. April 26, 1827 and the Regulations on the Black Sea Cossack Army d.d. July 1, 1842, the main features of the legal regulation of the formation order, internal structure, material support and competence of the urban and rural police of the Black Sea Cossack Army in the second quarter of the nineteenth century.
Keywords: Black Sea Cossack Army, ataman, Ekaterinodar police, police chief, police team, zemstvo detective authorities, Cossacks, position, state.
Первоначальный этап формирования городской полиции Екатеринодара и сельской полиции Черномории в основном завершился к началу XIX в. В это время полицейские институты Черноморского казачьего войска достаточно активно развивались, росла их штатная численность: городничество Екатеринодара эволюционировало в полицейскую экспедицию при войсковой канцелярии, став, по сути, управой благочиния с многочисленной полицейской командой, составленной из казаков, с полицеймейстером во главе, а окружные правления - в земские сыскные начальства, соответствовавшие нижним земским судам Центральной России [1, с. 16-17, 19-21]. В своей деятельности полицейские органы Кубани руководствовались Учреждением для управления губерний Всероссийской империи 1775 г. и Уставом Благочиния или Полицейским 1782 г., а также иными документами, издававшимися местными органами власти, отчасти дополнявшими и конкретизировавшими указанные общеимперские узаконения с учетом региональной специфики, такими как Порядок общей пользы, Наставление из Войскового Черноморского правительства
Екатеринодарскому окружному правлению, Инструкция старшему есаулу [2] и т.д. Вместе с тем организационно-правовые основы функционирования местной полиции не были урегулированы должным образом, оставаясь в течение продолжительного времени без внимания высших органов власти империи. Кардинальным изменениям в данной сфере, произошедшим в 20-40-х гг. XIX столетия, и посвящена данная статья.
В настоящем исследовании авторами предпринята попытка подробного анализа правовой основы организации и деятельности полицейских учреждений Черноморского казачьего войска во второй четверти XIX в. Именно в этот период начинают приниматься первые фундаментальные и основательные акты высших органов государственной власти Российской империи, утвержденные главой государства, подробно регламентировавшие порядок формирования, внутреннюю структуру, материальное обеспечение и компетенцию местной полиции. В частности, речь идет о Положении об управлении Черноморского войска от 26 апреля 1827 г. и изданном пятнадцатью годами позднее Положении о Черноморском ка-
143
зачьем войске от 1 июля 1842 г. Как следует из указанных дат, оба эти документа были подготовлены в период правления императора Николая I и им же высочайше утверждены.
Положение об управлении Черноморского войска 1827 г. примечательно тем, что именно в нем впервые на законодательном уровне империи вводятся такие понятия, как «полиция города Екатеринодара» и «Екатеринодар-ская полиция», до этого упоминаемые лишь в документообороте местной кубанской администрации. Первоначально проект настоящего положения и предполагаемый штат войска были внесены в департаменты законов и военных дел Государственного Совета Российской империи командиром Отдельного Кавказского корпуса генералом от инфантерии Алексеем Петровичем Ермоловым на излете кавказского этапа его карьеры и после рассмотрения в общем собрании представлены на утверждение императору, которое состоялось 26 апреля, а 3 июня того же года Положение было опубликовано Сенатом.
Положение 1827 г. представляло собой достаточно объемный документ, включавший четыре главы, десять отделений, сто девять параграфов-статей и штат в качестве приложения. Данный акт регламентировал состав, компетенцию и функции важнейших административно-судебных институтов: войсковой канцелярии, военного и гражданского судов, а также полиции.
Заключительная четвертая глава «О полиции» состояла из 40 статей, сгруппированных в четырех отделениях: 1) О Полиции в городе Екатеринодаре; 2) О Земских сыскных началь-ствах; 3) О Куренном управлении; 4) Об управлении находящимися в войске рыболовными заводами.
В самом лаконичном первом отделении, состоявшем всего из двух параграфов, предусматривалось, что «Полиция и Полицеймейстер с подчиненными ему Чиновниками должны состоять под начальством Войсковаго Атамана и Канцелярии и руководствоваться правилами, для Городничих предписанными» [3, с. 391].
В Положении 1827 г. также отмечалось, что полицеймейстер города Екатеринодара назначался на должность командиром отдельного Кавказского корпуса, а полиция Екатеринодара и земские сыскные начальства «в зависимости [...] состояли» от Войсковой канцелярии [3, с. 385]. В упомянутой канцелярии вопросами деятельности екатеринодарской полиции и земских сыскных начальств руководил третий стол специально учрежденной Воинской экс-
педиции, о котором в Положении говорилось: «ведает дела Полицейския» [3, с. 387]. Под особым надзором полицеймейстера Екатери-нодара кроме городской полиции также находились пожарная команда и тюрьма.
Одновременно с Положением императором был утвержден штат по управлению Черноморским казачьим войском, включавший раздел «Екатеринодарская Полиция». Помимо полицеймейстера, годовое жалованье которого составляло 300 руб., штат предусматривал наличие двух частных приставов и письмоводителя. Таким образом, на содержание четырех полицейских чиновников полагалось 900 руб. в год, а также 400 руб. на наем писарей и канцелярские расходы [4, с. 129]. Как видим, в настоящем штате не предусматривалось наличие полицейской команды, поэтому численный состав казаков, направлявшихся в Екатеринодар для полицейской службы, их денежное и провиантское довольствие относились к предметам ведения местной военной администрации.
Второе отделение «О Земских Сыскных На-чальствах» было гораздо более объемным и насчитывало уже 11 параграфов. Так, § 72 устанавливал состав земских сыскных на-чальств, включавший для каждого из четырех местных учреждений одного начальника, трех заседателей, секретаря и назначенных по мере надобности канцелярских чиновников. Помимо немногочисленного штата чиновников в ведении каждого сыскного начальства состояла так называемая «розыскная команда из казаков, отправляющих внутреннюю службу» [3, с. 392]. Однако состав и численность подобных команд в Положении не устанавливались.
В Положении 1827 г. особенно отмечалось, что земские сыскные начальства в своих правах равны земской (сельской) полиции, а также подчеркивалось, что «Сыскное Начальство производит все дела, которыя предоставлены Земким Судам Высочайшим Учреждением и последующими за ними узаконениями» [3, с. 392].
Городской полиции Екатеринодара наряду с земскими сыскными начальствами предоставлялось право «наказывать жителей [...] и нижних чинов войска не из дворян», уличенных «в пьянстве, своевольстве, непослушании, нарушении благочиния, неважной драке, краже от 20 до 100 руб. ассигнациями и прочих маловажных преступлениях» [3, с. 392].
Земские сыскные начальства и «Градская Полиция» были уполномочены накладывать «денежный штраф до 25 руб. ассигнациями», определять наказание в виде содержания «под арестом от 7 дней» до одного месяца, назна-
144
чать на общественные работы на срок до двух недель, а также применять «телесное наказание до 100 ударов розгами» [3, с. 392]. В отношении женщин и детей, не достигших 14-летнего возраста, допустимо было устанавливать телесное наказание «розгами не более как до 20 ударов». Престарелые (старше 70 лет), тяжело больные лица и беременные женщины не подлежали телесным наказаниям.
Кроме того, § 81 определял структуру канцелярий земских сыскных начальств, состоявших из двух столов, и род деятельности каждого из них: первый стол контролировал «дела след-ственныя, уголовныя, полицейския и экономи-ческия»; второй стол вел списки нарядов на службу, исполнял предписания начальства, составлял месячные и годовые отчеты по военной части для Воинской экспедиции, осуществлял выдачу паспортов и билетов не несущим службу чиновникам и казакам, отъезжающим за пределы войска, а также и служилым, отпускаемым на заработки внутри войска [3, с. 392].
Штат по управлению Черноморским казачьим войском в отношении земских сыскных начальств предусматривал гораздо более серьезные расходы (5000 тыс. руб. в год), чем на екатеринодарскую городскую полицию (1300 руб. в год), что объясняется прежде всего большей численностью подразделений и чиновников в них: в городской полиции их было всего четыре, тогда как в четырех земских сыскных начальствах уже двадцать, т.е. по пять чиновников в каждом (начальник, три заседателя и писарь). Однако если сравнивать данные структуры по должностным категориям и расходам, то содержание одного отдельно взятого земского сыскного начальства обходилось государственной казне дешевле, чем расходы, связанные с городской полицией. Так, жалование земского начальника составляло 250 руб. в год против 300 руб. у полицеймейстера, жалование заседателя - 150 руб. против 200 руб. у частного пристава, жалование секретаря также 150 руб. против 200 руб. у письмоводителя. Только «на писарей и расходы» для городской полиции и земских сыскных начальств предусматривалась равная сумма, составлявшая 400 руб. в год для каждого [4, с. 130].
Наиболее пространным являлось третье отделение «О куренном управлении», которое состояло из 18 параграфов, однако далеко не все из них можно отнести к «полицейской» сфере. Исполнение полицейско-судебных функций в рамках казачьего куреня возлагалось на одного куренного атамана, которому полагались два помощника и писарь. Кроме них в помощь
атаману избирались два почетных обывателя из казаков, не несущих службу, именовавшиеся куренными судьями. Куренному атаману предписывалось наблюдать за спокойствием жителей и порядком в возглавляемом курене, в его ведении состояла «сельская полиция с пожарными инструментами» [3, с. 393]. Несение караульной службы по куреню и исправление других должностей осуществлялось казаками, назначенными для внутренней службы сроком на один год.
Куренные атаман и судьи образовывали так называемый куренной суд, который «судил ма-ловажныя преступления», ущерб от которых не превышал 25 руб. ассигнациями, как то: обман (мошенничество - примеч. авт.) или кража; легкие побои; оскорбления в драке или ссоре; пьянство; своевольство, непослушание, нарушение благочиния; кратковременная своевольная отлучка из куреня. За перечисленные выше проступки куренной суд мог применять к нарушителям следующие санкции: денежный штраф до 5 руб. ассигнациями; содержание под арестом не свыше семи дней; осуждение на общественную работу на три дня; телесное наказание до 50 ударов [3, с. 393].
Ежегодно либо при передаче должности все дела и отчеты куренного атамана подлежали проверке «избранными стариками» куреня, которые о найденных ими «непозволительных издержках или злоупотреблениях» должны были сообщать в соответствующее земское сыскное начальство, в ведомстве которого находился данный курень [3, с. 394].
Немалый интерес представляет и заключительное четвертое отделение «Об управлении находящимися в войске рыболовными заводами» главы «О полиции», включавшее 9 параграфов-статей. Так, § 101 Положения 1827 г. предусматривал «для заведывания всеми рыболовными заводами, в войске Черноморском по разным местам рассеянным» введение должности «особого Смотрителя». Его главной обязанностью считалось обнаружение и борьба с беспаспортными, преступниками, уклоняющимися от службы казаками, которые «укрывались» в «глухих местах» Черномории. В этих целях смотрителю надлежало ежемесячно объезжать все заводы и проверять на них рабочих людей, а в случае обнаружения нарушителей «без письменных видов» передавать их в земские сыскные начальства [3, с. 394].
Также в компетенцию смотрителя входила выдача «особых билетов». Каждый желающий устроиться на рыболовный завод обязан был обратиться к смотрителю и в обмен на свой
145
паспорт получить у него билет, дающий право на работу. К работе допускались только казаки, свободные в данный момент от несения очередной службы. Смотритель хранил у себя документы «забродчиков» и вел специальную регистрационную книгу, в которой указывалось, на каком именно заводе трудится тот или иной казак, чтобы в случае необходимости его можно было быстро отыскать и направить к месту несения службы. По окончании работы на заводе билет обменивался на паспорт, казак возвращался в свой курень.
Таким образом, Положение об управлении Черноморского войска от 26 апреля 1827 г. положило начало правовой регламентации организации, структуры и деятельности полицейских учреждений Черномории со стороны центральных органов государственной власти Российской империи. Указанная работа продолжится и в дальнейшее правление Николая I и благодаря изданию 1 июля 1842 г. нового Положения о Черноморском казачьем войске выйдет на качественно иной уровень.
Положение 1842 г. - гораздо более объемный и содержательный акт с достаточно громоздкой структурой, состоявшей из обширных частей, подразделявшихся на отделения, которые, в свою очередь, делились на многочисленные главы и параграфы-статьи. Положение регулировало широчайший спектр различных сфер жизнедеятельности войска - от богоугодных заведений до добычи нефти, но, безусловно, центральное место отводилось военной составляющей. Достаточное внимание было уделено и правоохранительной деятельности, обеспечению порядка и спокойствия на землях Черноморского казачьего войска. В общей сложности документ включал 4 части, 16 отделений, 51 главу, 498 статей.
Нормы, регламентирующие особенности организации и деятельности екатеринодарской полиции, были закреплены в четвертой части положения «О гражданском управлении Чер-номорскаго казачьяго войска в особенности», первом отделении «О войсковом гражданском управлении вообще», девятой главе «О полиции г. Екатеринодара», которая включала 25 статей, сгруппированных в четыре самостоятельных подраздела: полицейское управление вообще; пожарная часть; войсковой острог; квартирная комиссия. Согласно Положению полиция, как и все остальные присутственные места, подчинялась непосредственно наказному атаману Черноморского казачьего войска, который выступал в качестве «ближайшего начальника сего войска и его управления». В
предметы ведения атамана входило: «неусыпное наблюдение и попечение [...] чтобы повсюду соблюдалось благоустройство, благочиние и точное повиновение властям; чтобы каждый из обитателей, в собственности его и лично находил законную защиту и правосудие [...]». Положение устанавливало, что наказной атаман, «охраняя законы, строго преследует всякое злоупотребление и преступное действие, мерами власти, ему предоставленной» [5, с. 713].
Полиция г. Екатеринодара являлась одним из элементов так называемого войскового гражданского управления и помимо наказного атамана подчинялась также Войсковому правлению, которое, согласно Положению, являлось главным присутственным местом Черноморского казачьего войска. Войсковое правление должно было постоянно осуществлять «неусыпный» и «тщательный» контроль по следующим направлениям: «чтобы все подчиненныя ему места и лица исполняли законы со всею точно-стию; чтобы дела производились и оканчивались успешно и правильно; чтобы полицейския учреждения, охраняющия спокойствие, порядок и благоустройство, и ограждающия личную и по имуществу безопасность, были везде с точно-стию исполняемы» [5, с. 730].
Первый подраздел «Полицейское управление вообще» девятой главы «О полиции г. Екатеринодара» предусматривал деление города на две полицейские части и пять кварталов («одна из сих частей состоит из трех, а другая из двух кварталов»). Соответственно, в городе полицейскую службу несли два частных пристава и пять квартальных надзирателей «с определенным по штату числом канцелярских чиновников и нижних чинов», подчинявшихся непосредственно полицеймейстеру. Помимо двух частных приставов в екатеринодарской полиции той поры было предусмотрено наличие должности следственного пристава. Вместе два частных и один следственный пристав образовывали «присутствие полиции», действовавшее под председательством полицеймейстера [5, с. 733].
Положение 1842 г. кратко описывало процедуру назначения полицеймейстера города Ека-теринодара и чиновников более низкого ранга. Соответствующие кандидатуры из числа войсковых чинов представлялись командующим войсками на Кавказской линии и в Черномории на рассмотрение наказного атамана, который выбирал одного наиболее подготовленного и достойного офицера. Назначение на должность полицеймейстера подлежало обязательному утверждению военным министром.
146
Частные и следственные приставы также избирались наказным атаманом, но утверждались «в сих званиях» командующим войсками на Кавказской линии и в Черномории. Прочие чиновники полиции (например, квартальные надзиратели) определялись на службу единолично наказным атаманом. Нижние чины, комплектовавшиеся из казаков в рамках несения ими внутренней службы по войску, назначались войсковым дежурством [5, с. 733].
Статья 346 Положения устанавливала, что особенности деятельности («предметы действий») екатеринодарской полиции, ее обязанности, порядок сношений, делопроизводство, отчетность и ответственность определялись «общими узаконениями о полициях губернских городов, изображенными в IV книге II раздела 2 Т. Свода Гражданских Законов». Кроме того, для разбирательства частных словесных исков при Екатеринодарской городской полиции был учрежден словесный суд [5, с. 733].
Говоря о численности «полицейского управления» Екатеринодара (а именно такая формулировка была применена в прилагаемом к Положению 1842 г. штате), необходимо отметить, что всего на службе в городской полиции состоял 31 чиновник. Кроме упомянутых полицеймейстера, частных и следственного приставов, квартальных надзирателей, в штате состояли 5 полицейских урядников и обширный канцелярский аппарат, включавший: секретаря, столоначальника, старшего писаря и 14 младших писарей, подразделявшихся на писарей высшего и низшего окладов. При полиции также состояла не в ходившая в ее штат полицейская команда, упоминаемая по-другому как полицейская стража, сформированная из пяти урядников и сорока казаков внутренней службы [6, с. 126].
Интерес представляет и денежное довольствие служителей екатеринодарской полиции. Так, ежегодно каждому чину полагалось следующее жалование: полицеймейстеру - 343 руб.; частному и следственному приставам - по 128 руб. 60 коп.; секретарю - 102 руб. 85 коп.; квартальному надзирателю и столоначальнику - по 71 руб. 50 коп.; старшему писарю -57 руб. 20 коп.; младшему писарю высшего оклада - 42 руб. 90 коп.; младшему писарю низшего оклада - 28 руб. 60 коп.; уряднику -10 руб. 30 коп [6, с. 126].
Таким образом, содержание екатеринодарской полиции без учета канцелярских расходов ежегодно обходилось государственной казне в 1812 руб. 65 коп. Как видим, денежное довольствие пяти наиболее высокооплачиваемых чи-
новников (полицеймейстера, трех приставов и секретаря) составляло без малого половину (около 46%) от суммы, предусмотренной на содержание всего штата городской полиции, включавшего, как уже было отмечено выше, 31 чиновника. Кроме того, полиции Екатеринода-ра ежегодно выделялось на освещение города и острога, исправное содержание пожарных инструментов, отопление казарм и будок, а также фураж для пожарных лошадей по 3803 руб. 35 коп.
Важно отметить, что обеспечение противопожарной безопасности в городах Российской империи в XIX столетии было неразрывно связано с полицией. Так, согласно второму подразделу вышеупомянутой девятой главы пожарная часть города Екатеринодара находилась под «непосредственным начальством Полицеймейстера» и состояла из следующих чиновников: начальника пожарной команды; урядника при начальнике; двух брандмейстеров; четырех учеников. Начальник команды и брандмейстеры назначались из войсковых чинов и утверждались наказным атаманом Черноморского казачьего войска. Пожарная команда, лошади, инструменты и прочее вспомогательное оборудование размещались при съезжих домах каждой полицейской части города и должны были всегда находиться «в надлежащей исправности и полном комплекте». Количество пожарных инструментов и штат пожарных лошадей определялись специальной ведомостью, являвшейся приложением к рассматриваемому Положению. Аналогично, как и в случае с полицией, при городской пожарной части состояла пожарная команда из двух урядников и тридцати восьми казаков внутренней службы [5, с. 733].
Денежное довольствие сотрудников пожарной части было сопоставимо с тем, которое получали нижние чины городской полиции, а именно: начальнику пожарной команды полагалось 102 руб. 85 коп.; брандмейстерам - по 71 руб. 50 коп.; ученикам - по 25 руб. 75 коп.; уряднику - 10 руб. 30 коп [6, с. 126]. Таким образом, на годовое содержание екатеринодар-ской пожарной части отводилась сумма, равная 359 руб. 15 коп.
Помимо пожарной охраны к ведению ека-теринодарской полиции также относились и места заключения, в частности войсковой острог. Руководство острогом было возложено на «особого Смотрителя», назначавшегося из числа обер-офицеров войска по решению наказного атамана. Смотритель острога состоял в непосредственном подчинении екатерино-дарского полицеймейстера. Обязанности и
147
ответственность смотрителя острога и стражи, назначаемой из казаков внутренней службы, устройство острога, содержание и размещение арестантов регламентировались «общими Уставами: Строительным и о Содержащихся под Стражею, изображенными во 2 и 12 Томах Свода Гражданских Законов» [5, с. 734]. Штат острога был весьма малочисленным и включал самого смотрителя с ежегодным жалованием 102 руб. 85 коп. и писаря, получавшего 28 руб. 60 коп. [6, с. 127]. Количество казаков, привлекавшихся к несению службы в остроге, отдельно в штате не оговаривалось, из чего следует заключить, что к данному наряду, вероятно, могли привлекаться казаки из городской полицейской стражи (команды).
В составе екатеринодарской городской полиции выделялся и такой любопытный институт, как «Квартирная Коммисия». В § 355 Положения отмечалось: «Коммисия сия, под председательством Полицеймейстера, состоит из трех депутатов от чиновников, казаков и лиц инороднаго сословия, с Канцеляриею по штату», куда входили письмоводитель и писарь, удовлетворявшиеся ежегодным жалованием в размере 71 руб. 50 коп. и 28 руб. 60 коп. соответственно. Для полицеймейстера и депутатов дополнительное довольствие в связи с осуществлением обязанностей в настоящей комиссии предусмотрено не было. Основной задачей данной комиссии являлось обеспечение служебными «квартирами всех чинов, как воинских, так и гражданских, имеющих право на получение оных». Комиссия осуществляла контроль за тем, чтобы чиновники, которым полагалось служебное жилье, не допускали нецелевого использования указанных объектов недвижимости, если квартиры предоставлялись им «в натуре», либо нецелевого использования «квартирных денег», предназначавшихся для найма жилых помещений [5, с. 734].
В заключительной ст. 362 девятой главы специально оговаривалось, что «все чины, в Екатеринодарскую городскую полицию по § 344 (частные и следственный приставы -примеч. авт.), 345 (квартальные надзиратели и нижние чины полиции - примеч. авт.), 349 (начальник пожарной команды и брандмейстеры -примеч. авт.) и 353 (смотритель - примеч. авт.) назначаемые, служат по три года» [5, с. 734]. Срок полномочий екатеринодарского полицеймейстера в Положении 1842 г. определен не был.
Переходя к рассмотрению деятельности полицейских учреждений в сельской местности, отметим, что деятельность окружных сыскных
начальств регламентировалась нормами, закрепленными в состоявшей из одиннадцати статей второй главе «Об окружных сыскных начальствах» второго отделения «Об окружном управлении вообще» ранее упомянутой четвертой части. Окружные сыскные начальства являлись одним из структурных компонентов окружного гражданского управления Черномории. Согласно Положению 1842 г. предусматривалось наличие трех сыскных начальств: Екатеринодарского, Ейского и Таманского. Последнее по своему штату и подведомственной территории являлось наиболее крупным подразделением. Екатеринодарское и Ейское сыскные начальства состояли из сыскных начальников, двух заседателей из чиновников и двух заседателей из казаков, в состав Таманского «сообразно пространству округа» были дополнительно введены по одной должности заседателя от чиновников и заседателя от казаков [5, с. 735].
Избрание и утверждение полномочий перечисленных должностных лиц осуществлялось в соответствии с изрядно устаревшими к тому времени екатерининскими «Учреждениями для управления губерний Всероссийской империи» 1775 г. Таким образом, действовавшие в Черномории земские сыскные начальства не только по порядку комплектования, но и по своей компетенции и административно-судебным полномочиям в целом соответствовали земским судам внутренних губерний России. При земских сыскных начальствах функционировали словесные и мировые суды, учреждавшиеся для обеспечения разбора исков войсковых обывателей «в делах тяжебных» [5, с. 735].
В составе каждого сыскного начальства была организована канцелярия во главе с секретарем, наряду с которым имелись по два столоначальника, по два старших писаря и по четыре младших писаря. В Таманском сыскном начальстве количество младших писарей было увеличено на две дополнительные единицы. Каждому сыскному начальству ежегодно полагалось на канцелярские расходы по 214 руб. 30 коп. Жалование сыскных начальников было в два раза ниже оклада екатеринодарского полицеймейстера и составляло 171 руб. 45 коп. Заседатели от чиновников и секретари земских сыскных начальств, напротив, обеспечивались довольствием в большем размере (114 руб. 30 коп.), нежели секретарь екатеринодарской городской полиции (102 руб. 85 коп.). Заседатели от казаков довольствовались гораздо более низким жалованием, составлявшим всего 28 руб. 60 коп., и обеспечивались им не из государственной казны, а «серебром из станичных
148
доходов» [6, с. 127]. У остальных сотрудников канцелярского аппарата сыскных начальств жалование было идентично тому, что полагалось писарям екатеринодарской полиции.
Кроме того, при каждом земском сыскном начальстве «для надзора за пожарными инструментами и действия заливными трубами» находились по три брандмейстера и по три брандмейстерских ученика, которым из станичных доходов производилось жалование «по 3 р. 43 к. серебром каждому и провиант» [6, с. 128].
Подводя итоги, отметим, что законодательные установления Николая I в виде двух
1. История полиции Кубани: хрестоматия / сост. Л. В. Карнаушенко, И. В. Яблонский и др. Краснодар, 2018.
2. Яблонский И.В., Швец А.А. О формировании полицейского аппарата Черноморского казачьего войска в 1793-1802 гг. // Российская полиция: три века служения Отечеству: материалы юбилейной междунар. конф., посвящ. 300-летию российской полиции, Санкт-Петербург, 23-25 апр. 2018 г. /под ред. Н.С. Нижник. СПб., 2018. С. 717-721.
3. Полное собрание законов Российской Империи (ПСЗ). Собр. 2. Т. II. 1827. № 1058.
4. ПСЗ. Собр. 2. Т. II. 1827. К № 1058.
5. ПСЗ. Собр. 2. Т. XVII. Отд. I. 1842. № 15809.
6. ПСЗ. Собр. 2. Т. XVII. Отд. 2. 1842. К № 15809.
утвержденных им положений 1827 и 1842 гг. сыграли значимую роль в развитии не только всего Черноморского казачьего войска в целом, но и местных правоохранительных институтов, в частности Екатеринодарской городской полиции и земских сыскных начальств. Сопоставимые по масштабу изменения в сфере организационно-правового регулирования функционирования кубанских полицейских учреждений произойдут спустя несколько десятилетий, в 1870-1880-х гг., на заключительном этапе царствования Александра II и в период правления Александра III.
1. History of the Kuban police: reader / comp. by L.V. Karnaushenko, I.V. Yablonsky et al. Krasnodar, 2018.
2. Yablonsky I.V., Shvets A.A. On the formation of the police apparatus of the Black Sea Cossack Army in 1793-1802 // Russian police: three centuries of service to the Fatherland: proc. of the anniversary intern. conf. dedicated to the 300th anniversary of the Russian police. St. Petersburg, Apr. 23-25, 2018 / ed. by N.S. Nizhnik. St. Petersburg, 2018. P. 717-721.
3. Complete collection of laws of the Russian Empire (PSZ). Coll. 2. Vol. II. 1827. No. 1058.
4. PSZ. Coll. 2. Vol. II. 1827. K No. 1058.
5. PSZ. Coll. 2. Vol. XVII. Dep. I. 1842. No. 15809.
6. PSZ. Coll. 2. Vol. XVII. Dep. 2. 1842. K No. 15809.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Яблонский Иван Владимирович, кандидат исторических наук, доцент, начальник кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России; e-mail: [email protected];
Харитонов Илья Константинович, кандидат юридических наук, доцент, заместитель начальника кафедры гражданского права и процесса Краснодарского университета МВД России; e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHORS
I.V. Yablonsky, Candidate of Sciences in History, Associate Professor, Chief of the Department of Constitutional and Administrative Law, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected];
I.K. Kharitonov, Candidate of Sciences in Jurisprudence, Associate Professor, Deputy Chief of the Department of Civil Law and Procedure, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected]
149
