CC BY
608
вых институтов и комплексов. Так, в ближайшее время актуальна консолидация нормативного материала о Красной книге РФ и Красных книгах субъектов Федерации, законов об особо охраняемых природных территориях, земельного законодательства и др. В то же время, ввиду неполноты правового регулирования экологических отно-
шений в целом, имея в виду прежде всего отсутствие некоторых законодательных актов, принятие которых прямо предусмотрено в действующем экологическом законодательстве, консолидация в масштабе всей отрасли экологического законодательства представляется недостаточной и потому не действенной.
Правовая природа полномочия представителя
Е. И. Орешин
Полномочие представителя представляет собой один из наиболее оригинальных правовых феноменов. Оно дает возможность представителю совершать юридические действия от имени представляемого с непосредственным изменением правовой сферы последнего. Однако в юридической литературе нет единства мнений по поводу правовой природы такой «возможности».
Причина этого заключается в том, что полномочие представителя является примером правового явления, объяснение сущности которого с помощью традиционных цивилистических категорий вызывает значительные трудности. Поэтому исследование правовой природы полномочия позволяет внести определенный вклад и в теорию гражданского права. Кроме того, определение правовой природы полномочия имеет существенное значение для понимания представительства: полномочие является одним из его центральных элементов.
Орешин Евгений Игоревич — помощник адвоката Адвокатской конторы «Раппопорт и Партнеры» (Москва).
Установление юридической сущности полномочия также позволяет разрешать проблемы, возникающие на практике при выступлении одного лица от имени другого: возможность обращения представителя в суд за защитой своего полномочия в случае наличия препятствий со стороны третьих лиц при его реализации, формулирование исковых требований представителем о возникновении прав и обязанностей в лице представляемого в результате его действий и проч.
Полномочие представителя имеет множество общих черт с секун-дарными (правообразовательными) правомочиями — правом на акцепт оферты, правом на принятие наследства, правом на зачет, правом выбора предмета в альтернативном обязательстве, правом третьего лица на присоединение к договору, заключенному в его пользу, правом одностороннего отказа от исполнения договора и целым рядом других правомочий. Подобные правомочия, как и полномочие представителя, позволяют их обладателю совершить юридическое действие (одностороннее волеизъявление), которое «автоматически» порожда-
ет обязательные юридические последствия для другого лица. Поэтому исследование правовой природы полномочия представителя целесообразно на основе существующих разработок в отношении такого рода правомочий.
Указанные правомочия обычно подразделяют на два вида: право-образовательные — правомочия, связанные с возникновением правоотношения (право на принятие наследства, право на акцепт оферты и др.), и секундарные — правомочия, связанные с изменением и прекращением правоотношений (право на зачет, право на односторонний отказ от исполнения договора и др.).
Представляется, что для упорядочивания терминологии секундар-ные (правообразовательные) полномочия допустимо обозначать термином «секундарные правомочия». А для традиционного подразделения секундарных правомочий на две группы можно употреблять термины «правообразовательные правомочия» и «правопреобразую-щие правомочия».
В науке гражданского права существует несколько взглядов на правовую природу секундарных правомочий (полномочия представителя). Одни ученые полагают, что секундарные правомочия относятся к проявлениям правоспособ-ности1, другие, отрицая существование секундарных правомочий, решают эту проблему с помощью теории юридических фактов2, третьи считают, что эти правомочия
1 См.: Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву / Избранные труды по гражданскому праву: В 2-х т. Т. I. М., 2002. С. 277—287; Рясенцев В. А. Представительство в советском гражданском праве: Дис. ... д-ра юрид. наук. Т. 1. М., 1948. С. 36—38.
2 См.: Иоффе О. С. Развитие цивилисти-ческой мысли в СССР (часть I) / Избранные труды по гражданскому праву. М., 2003. С. 291—295.
являются субъективными права-ми3, четвертые указывают, что секундарные правомочия образуют самостоятельное правовое явле-ние4, и, наконец, пятые рассматривают правообразовательные правомочия как самостоятельное явление, а правопреобразовательные — как составную часть субъективного права5. Особняком стоит мнение
3 См.: Братусъ С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 8, 18; Гурвич М. А. К вопросу о предмете науки советского гражданского процесса // Ученые записки ВИЮН. Вып. 4. М., 1955. С. 44—50; Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 34; Советское гражданское право: Учебник. Т. 1. М., 1979. С. 207 (автор главы — Гендзехадзе Е. Н.); Невзгодина Е. Л. Представительство по советскому гражданскому праву. Томск, 1980. С. 33—41; Мотови-ловкер Е. Я. Теория регулятивного и охранительного права. Воронеж, 1990. С. 62—66; Кузъмишин А. А. К вопросу о понятии и юридической природе представительства и полномочия в гражданском праве // Юрист. 1999. № 12. С. 9; Власова А. В. Структура субъективного гражданского права: Дис. . канд. юрид. наук. Ярославль, 1998. С. 18; Белов В. А. Гражданское право: Общая часть: Учебник. М., 2002. С. 552—553.
4 См.: Брагинский М. И, Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М., 2001. С. 366—367 (автор главы — Брагинский М. И.); Брагинский М. И, Вит-рянский В. В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2003. С. 324—326 (автор главы — Брагинский М. И.); Скловский К. И. Правомочие и полномочие в механизме возникновения гражданских прав // Хозяйство и право. 2004. № 11. С. 107; Богатырев Ф. О. Се-кундарное право на примере постановления Президиума Верховного суда России // Журнал российского права. 2005. № 2. С. 70.
5 См.: Певзнер А. Г. Понятие гражданского правоотношения и некоторые вопросы теории субъективных гражданских прав // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. V. М., 1958. С. 13—25; Алексеев С. С. Односторонние сделки в механизме гражданского регулирования / Антология уральской цивилистики. 1925—1989: Сборник статей. М., 2001.
Р. О. Халфиной, которая полагает, что выделение секундарных правомочий вряд ли целесообразно6.
Проблема секундарных правомочий в советской юридической науке впервые была затронута М. М. Агар-ковым. Изучая воззрения немецких ученых на подобные явления, он указывал, что в некоторых случаях праву одной стороны соответствует не обязанность другой стороны, а только связанность; потому секундарные правомочия не являются субъективными правами. Эти правомочия М. М. Агарков отнес к проявлениям правоспособности, которую понимал динамически: по его мнению, правоспособность — это не только абстрактная, но и конкретная возможность иметь субъективные права (всякий может составить завещание, но не всякий может составить завещание в отношении конкретного имущества)7 . Данный подход к пониманию секундарных правомочий был использован В. А. Рясенцевым при установлении правовой природы полномочия представителя. Он определил полномочие как «проявление гражданской правоспособности, заключающееся в возможности совершить действия от имени другого с юридическими последствиями для него»8.
Такой взгляд на секундарные правомочия в целом и на полномочие в частности вызвал многочисленные критические замечания по причине непринятия лежащей в его основе концепции динамической правоспособности9. Можно также
С. 66; Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 99; Денисевич Е. М. Односторонние сделки в гражданском праве Российской Федерации: понятие, виды, значение: Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 49.
6 См.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 231—235.
7 См.: Агарков М. М. Указ. соч. С. 277—287.
8 Рясенцев В. А. Указ. соч. С. 38.
добавить, что динамическое понимание правоспособности подразумевает существование двух ее видов: абстрактной правоспособности (возможность иметь права и обязанности в принципе) и конкретной (возможность иметь права и обязанности в связи с обладанием конкретным имуществом), что ведет к размыванию единого понятия правоспособности и невозможности ее отграничения от субъективных прав.
Попытку решить проблему се-кундарных правомочий и полномочия представителя через теорию юридических фактов предпринял О. С. Иоффе. Он указывал, что между правоспособностью и субъективными правами никаких других промежуточных звеньев, кроме юридических фактов, не существует. К числу юридических фактов относятся как события, так и действия, включая такие действия, возможность совершения которых обусловливается уже сложившимися или складывающимися отношениями. Поэтому не существует и никаких секундарных правомочий — процесс формирования субъективного права ведет к появлению субъективного права, отнюдь не предвосхищая его секундарными правомочиями10. Основываясь на таком подходе к се-кундарным правомочиям, О. С. Иоффе определил полномочие представителя как «юридический факт, определяющий границы присоединения к правоспособности представляемого дееспособности представителя»11 .
Следует согласиться с О. С. Иоффе, что полномочие можно отнести к юридическим фактам. Однако это-
9 См.: Иоффе О. С. Развитие цивилистичес-кой мысли в СССР (часть I). С. 292—294; Скловский К. И. Правомочие и полномочие в механизме возникновения гражданских прав // Хозяйство и право. 2004. № 11. С. 110.
10 См.: Иоффе О. С. Развитие цивилисти-ческой мысли в СССР (часть I). С. 293—294.
11 Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. Т. II. Советское гражданское право. СПб., 2004. С. 221.
го явно не достаточно для объяснения сути полномочия. Выступая одним из элементов юридического состава, порождающего эффект представительства, полномочие в то же время является возможностью совершения определенных действий, правовую природу которой и необходимо исследовать. Например, то обстоятельство, что субъективные права могут выступать юридическим фактом, не является основанием для определения их правовой природы как вида юридического факта.
Вызывает также сомнение приемлемость отнесения секундарных правомочий и полномочия представителя к самостоятельным субъективным правам. Полномочие в этом случае обычно определяют как субъективное право представителя осуществлять юридические действия от имени представляемого.
Сторонники данного подхода, в первую очередь, пытаются обосновать наличие обязанности, корреспондирующей секундарному правомочию. Одни ученые конструируют такую обязанность в рамках относительных правоотношений. Так, в работах, посвященных общим вопросам секундарных правомочий, выделяют такую обязанность, противостоящую секундарному правомочию, как обязанность не препятствовать (А. В. Мицкевич) либо обязанность квазипретерпевания (А. В. Власова), а в работах, посвященных полномочию представителя — обязанность представляемого принять на себя все последствия (Е. Л. Невзго-дина) либо обязанность представляемого признать юридические последствия волеизъявления представителя (А. А. Кузьмишин).
Думается, что таких обязанностей не существует. Обязанное лицо в принципе не может препятствовать, не может не принять или не признать все последствия действий уп-равомоченного лица. Суть секун-дарных правомочий в том и заключается, что совершенные на их
основе действия вызывают наступление последствий «автоматически». Физическое же воздействие на обладателя секундарного правомочия в целях недопущения его реализации нарушает не секундарное правомочие, а личную свободу его обладателя. Поэтому не случайно, что даже сторонники выделения противостоящей полномочию обязанности указывают, что «категория «обязанность» здесь не укладывается в рамки традиционных видов обязанности как необходимости совершить определенные действия либо воздержаться от таковых, к тому же такая обязанность практически не может быть нару-шена»12.
Более того, если быть последовательным, то «обязанность» представляемого принять на себя все юридические последствия действует не только в отношении представителя, но и в отношении третьих лиц. Но эта связь с третьими лицами отличается от абсолютных отношений тем, что на стороне неопределенного круга третьих лиц выступают не обязанные лица, а уполномоченные. К тому же круг этих лиц может быть сведен до одного субъекта (выдана доверенность для представительства перед конкретным третьим лицом). Такая структура правовых связей никак не вписывается в субъективное право.
Не решает проблему и попытка рассмотреть обязанность, противостоящую секундарным правомочиям и полномочию представителя в плоскости абсолютных правоотношений — обязанность неопределенного круга лиц воздержаться от нарушения (в отношении секундарных правомочий — Ю. К. Толстой, в отношении полномочия — С. Н. Бра-тусь, Е. Н. Гендзехадзе). Если право собственности, например, можно нарушить путем присвоения чужой вещи, исключительное право — путем опубликования чужого про-
12 См.: Невзгодина Е. Л. Указ. соч. С. 35—41.
изведения, то, как уже указывалось, секундарные правомочия, предоставляющие возможность совершить юридическое действие, нарушить нельзя: присвоить себе эти правомочия не может никто. В ситуации, когда лицо необоснованно не хочет вступать в юридические отношения с представителем, оно препятствует осуществлению прав именно представляемого.
Целый ряд возражений вызывает также подход тех ученых, которые рассматривают правопреобра-зовательные полномочия как дробные части субъективных прав. Сторонники такого подхода считают, что обязанность противостоит не конкретному секундарному полномочию, а субъективному праву в целом, составной частью которого является секундарное правомочие. Но полномочие может существовать не только в рамках классического правоотношения, но и вне его. К тому же существование правооб-разовательных секундарных правомочий вне правоотношения свидетельствует в пользу необходимости рассмотрения всех секундарных правомочий в составе единой группы правомочий, имеющих одинаковую юридическую природу и существующих вне субъективных прав.
Когда же указывают, что секун-дарным правомочиям и полномочию не противостоит чья-либо обязанность, то категория субъективного права и вовсе лишается всякого смысла. Следует присоединиться к обоснованной в юридической литературе позиции, что всякому субъективному праву всегда соответствует обязанность13.
На то, что полномочие не является субъективным правом, так как полномочию не соответствует чья-либо
13 См.: Братусь С. Н. Указ. соч. С. 10—12; Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о правоотношении: Избранные труды по гражданскому праву. М., 2003. С. 673—677; Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 34—35.
обязанность, полномочие нельзя нарушить как субъективное право и полномочие не порождает права на иск, указывал еще В. А. Рясенцев14. В современной литературе ряд дополнительных убедительных аргументов против признания полномочия субъективным правом был высказан К. И. Скловским: полномочие, в отличие от субъективного права, не может быть передано ни в порядке цессии, ни в порядке традиции, что подтверждается правилами о передоверии, в соответствии с которыми передоверие полномочий не прекращает полномочий у представителя; субъективное право является мерой возможного поведения, а границы полномочия в отдельных случаях установить практически невозможно (полномочия законного представителя практически совпадают в объеме с правоспособностью представляемого); ГК РФ не рассматривает выход за пределы полномочия в качестве правонарушения, такие действия создают права и обязанности из совершенной представителем сделки для него лично (п. 1 ст. 183)15.
К этим аргументам можно также добавить, что полномочие, в отличие от других субъективных прав, реализуется не в интересах его обладателя (представителя), а в интересах лица, предоставившего полномочие (представляемого). Но, согласно господствующей в доктрине гражданского права позиции, субъективное право и интерес неразделимы, независимо от рассмотрения интереса как необходимого элемента субъективного права либо как предпосылки и цели субъективного права. Это обстоя-
14 См.: Рясенцев В. А. Указ. соч. С. 34.
15 См.: Скловский К. И. Правомочие и полномочие в механизме возникновения гражданских прав // Хозяйство и право. 2004. № 11. С. 107; Он же. Правомочие и полномочие в механизме возникновения гражданских прав // Хозяйство и право. 2004. № 12. С. 97, 101.
тельство вынудило К. И. Скловско-го в одной из своих первых работ определить полномочие как субъективную обязанность представителя совершить определенные юридические действия от имени представляемого, которому корреспондирует субъективное право представляемого на представительство — право требования от представителя определенных юридических дей-ствий16.
Таким образом, при последовательном сопоставлении секундар-ных правомочий и полномочия представителя с правоспособностью и субъективными гражданскими правами неизбежен вывод о необоснованности их причисления к указанным категориям, об их самостоятельной правовой природе.
Поэтому можно полностью согласиться с мнением М. И. Брагинского об отнесении полномочия представителя к секундарным правомочиям, которым противостоит не обязанность другой стороны, а свя-занность17.
Однако признание полномочия представителя секундарным правомочием еще не в полной мере раскрывает его правовую природу. Для этого необходимо, во-первых, рассмотреть особенности полномочия по сравнению с другими секундарными правомочиями, и, во-вторых, установить место полномочия в общей системе секундарных правомочий.
Полномочие по сравнению с другими секундарными правомочиями характеризуется следующими особенностями.
1. Полномочие нельзя отнести ни к правообразовательнъм секундар-ным правомочиям, ни к правопре-образовательнъм. Полномочие од-
16 См.: Скловский К. И. Представительство в гражданском праве и процессе: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростов на/Д, 1981. С. 7—8.
17 См.: Брагинский М. И, Витрянский В. В. Договорная право. Книга третья. М., 2003. С.
324 (автор главы — Брагинский М. И.).
новременно может быть направлено как на возникновение правоотношения (т. е. быть правообразова-тельным правомочием), так и на изменение и прекращение правоотношения (т. е. быть правопреоб-разовательным правомочием).
2. Полномочие может существовать как вне правоотношения, так и наряду с ним (пример первой ситуации — выдача доверенности до заключения договора поручения (ст. 185 ГК РФ), второй — выдача доверенности на основании договора поручения (ст. 975 ГК РФ)). В то время как остальные секундарные правомочия либо являются предпосылками возникновения правоотношения, либо входят в уже существующее правоотношение18.
3. Полномочие является основанием для совершения любых юридических действий. Другие секундарные правомочия обычно рассматриваются как основания односторонне-обя-зывающих сделок. Полномочие является основанием для совершения как односторонних сделок, так и многосторонних. Полномочие дает представителю возможность не только возложить на представляемого обязанность, но и предоставить ему право. Полномочие позволяет совершать представителю не только сделки, но и определенные юридические поступки.
4. Полномочие может включать в себя возможность наделить таким же полномочием другое лицо (право передоверия). Иные секун-дарные правомочия такую возможность не предоставляют.
5. Полномочие может осуществляться исключительно в интересах представляемого, но не представителя. Все другие секундар-ные правомочия осуществляются в интересах их обладателей.
6. Реализация полномочия не влечет никаких изменений в правовой сфере представителя, а оказывает воздействие только на правовую
1 См.: Певзнер А. Г. Указ. соч. С. 19.
сферу представляемого. Осуществление иных секундарных правомочий влечет правовые последствия непосредственно для уполномоченного лица.
7. Полномочие имеет особую значимость для третьих лиц.
При рассмотрении секундарных правомочий четко прослеживается структура межсубъектных связей между обладателем секундарного правомочия и связанным этим правомочием лицом (лицами). При рассмотрении полномочия такой четкой структуры нет.
Так, Б. Б. Черепахин, полагая, что полномочие является относительным субъективным правом, тем не менее отмечает, что при осуществлении правоотношения представительства определенное правомочие приобретает всякое или определенное третье лицо, которое обеспечивает для третьих лиц распространение последствий совершенной с ними сделки непосредственно на представляемого19. Е. Н. Гендзехад-зе, считая полномочие абсолютным субъективным правом, указывает что «полномочие отличается от большинства абсолютных прав тем, что ему соответствует обязанность как самого представителя (действовать для определенного представляемого, выполняя поручение лично, наилучшим образом и т. п.), так и представляемого (принять все юридические последствия)»20. В. А. Белов понимает под полномочием систему двух субъективных прав представителя, одно из которых является абсолютным, другое — отно-сительным21 . Видимо, отсутствие четкой структуры межсубъектных связей в отношениях представительства и послужило основанием для некоторых представителей гер-
19 См.: Советское гражданское право: Учебник. Т. 1. Л., 1971. С. 200—201.
20 Советское гражданское право: Учебник. Т. 1. М., 1979. С. 207.
21 См.: Белов В. А. Гражданское право:
Общая часть: Учебник. М., 2002. С. 608.
манской цивилистики утверждать, что помимо относительных и абсолютных прав существует также такой вид субъективных прав, как права на установление или изменение права, под которыми понимается правовая власть, в силу которой изменение права, т. е. установление, прекращение или изменение субъективных прав, может быть осуществлено либо самим субъектом, либо наступает в его интересах и помимо его воли22 .
Действительно при реализации полномочия и представитель, и третьи лица в равной степени заинтересованы, что права и обязанности возникнут в лице представляемого, а не представителя. Думается все же, что полномочие — это правовая связь между представителем и представляемым, так как полномочие «связывает» именно представляемого, делает «зависимой» от действий представителя юридическую сферу представляемого, а не третьих лиц. К тому же полномочие гарантирует представляемому, что он приобретает права и обязанности только в результате действий представителя, совершенных в рамках полномочия. Интересы третьих лиц обеспечивает правовая стабильность внутренней связи между представителем и представляемым (аналогичным образом субарендатор, арендующий имущество, должен быть уверен в наличии соответствующего права у арендатора). Тот факт, что третьи лица заинтересованы в действительности полномочия представителя, свидетельствует об особой значимости полномочия для третьих лиц, но не о наличии правовой связи между представляемым и третьими лицами. Здесь можно говорить о неком специфическом, достаточно сильном «отраженном действии»23 полномочия. Что и от-
22 См.: Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т. 1. Полут. 1. М., 1949. С. 247.
личает полномочие от других се-кундарных прав.
8. Заключенная в полномочии возможность может реализовываться как достаточно длительный промежуток времени, так и моментально. Секундарные правомочия реализуются моментально, однократно.
Таким образом, полномочие по многим своим характеристикам существенно отличается от иных се-кундарных прав. Однако разграничение полномочия и секундарных прав представляется неперспективным. Это вынуждает либо относить полномочие к совершенно самостоятельному правовому явлению, либо конструировать для секундарных правомочий и полномочия общую категорию. Конституирующие признаки секундарных правомочий как конкретной правовой возможности — отсутствие корреспондирующей им субъективной обязанности, «автоматизм» наступления юридических последствий в результате их осуществления, «устранение» связанного лица от воздействия на действия лица управомоченного. И полномочие в полной мере соответствует такой характеристике: представитель может совершить от имени представляемого юридическое действие с непосредственным изменением юридической сферы представителя (такая зависимость представляемого от действий представителя «связывает» представляемого). Поэтому особенности полномочия не отделяют его от секундар-ных правомочий, а выделяют его в составе этой категории.
Основываясь на данном подходе, систему секундарных правомочий можно представить следующим образом: в зависимости от вида совер-
23 Такой термин употреблял В. К. Райхер в
отношении относительных правоотношений
(Абсолютные и относительные права (К проблеме деления хозяйственных прав) // Известия экономического факультета Ленинградского политехнического института им. М. И. Калинина. Вып. I (XXV). 1928. С. 298).
шаемых на основании секундарных правомочий юридических действий и от того, в чьих интересах они осуществляются, секундарные правомочия подразделяются на полномочия представителя (является основанием для совершения любых юридических действий в интересах представителя) и правомочия на совершение одно-сторонне-обязывающих сделок (осуществляются в интересах их обладателей). Последние подразделяются на правообразовательные правомочия и правопреобразовательные.
Отнесение полномочия к виду се-кундарных прав ставит вопрос о квалификации правовой связи, существующей между представляемым и представителем. Так, М. А. Гурвич, относя секундарные правомочия к субъективным гражданским правам, которым не противостоит чья-либо обязанность, указывал, что правоотношение в традиционном содержании (право — обязанность) не исчерпывает собой всех возможных урегулированных правом связей, и поэтому помимо таких правоотношений (правовое отношение в узком смысле) необходимо также выделять и правоотношения в широком смысле, куда включаются и связи между обладателем секун-дарного правомочия и связанной им стороной24 . Однако, исходя из самостоятельной правовой природы секундарных правомочий, более обоснованным представляется иное решение. Так как секундарные правомочия не являются субъективными гражданскими правами, не имеет смысла квалифицировать соответствующую правовую связь как правоотношение: категория правоотношения разрабатывалась и существует как форма субъективных прав и обязанностей. Между обладателем секундарного правомочия и связанным полномочием лицом существует правовая связь.
Отказ от квалификации правовой связи представляемого и предста-
1 Гурвич М. А. Указ. соч. С. 47—48.
вителя в качестве правоотношения может вызвать возражение, что в таком случае сделка (выдача доверенности) не устанавливает, не изменяет и не прекращает правоотношение, что свойственно всем сделкам. Однако еще М. М. Агар-ков отмечал, что сделка не обязательно должна непосредственно вызывать этот юридический эффект; направленность сделки на установление, изменение или прекращение правоотношения имеется и тогда, когда стороны выразили волю, направленную на определение условий, от которых будет зависеть наступление этого эффек-та25. Так, выдача представляемым доверенности говорит о направленности его воли на установление,
25 См.: Агарков М. М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву / Избранные труды по гражданскому праву. В 2-х т. Т. II. М., 2002. С. 349—350.
изменение или прекращение правоотношения представителем при совершении им юридического действия от имени представляемого. Даже в том случае, если и действия представителя непосредственно не вызывают установление, изменение или прекращение прав или обязанностей для представляемого (составление акта о недостатках приобретенного товара, признание представителем долга и проч.), эти действия создают юридические предпосылки для таких последствий26 .
Таким образом, полномочие представителя можно определить как секундарное правомочие, которое предоставляет представителю возможность совершить юридические действия от имени представляемого с непосредственными юридическими последствиями для последнего.
26 См.: Рясенцев В. А. Указ. соч. С. 107—108.
