CC BY
14
Философия права, 2015, № 4 (71 )
3. Князева Е. Н. Нелинейная паутина познания // Человек. 2006. № 2.
4. Кравченко С. А. Социологический постмодернизм. Теоретические источники, концепции, словарь терминов. М., 2010.
5. Лекторский В. А. Кант, радикальный конструктивизм и конструктивный реализм в эпистемологии // Вопросы философии. 2005. № 8.
6. Лубский А. В. Российская социология на рубеже веков: состояние и тенденции развития // Гуманитарий Юга России. 2012. № 1.
7. Лубский А. В. Неоклассическая модель социологического исследования // Социально-гуманитарные знания. 2012. № 7.
8. Лубский Р. А. Государственность в России: проблемы изучения в контексте методологии системного исследования // Философия права. 2011. № 4 (47).
9. Лубский Р. А. Методологические особенности постнеклассического исследования «человека политического» // Философия права. 2013. № 5 (60).
10. Лубский Р. А. Российская государственность как предмет концептуального мышления // Философия права. 2014. № 6 (67).
11. Мертон Р. Самоисполняющееся пророчество (теорема Томаса). URL // http: // sodoline.ru/pag-es/r-merton-samoispolnyayuscheesya-prorochestvo-teorema-tomasa
12. Немировский В. Г. Массовое сознание и бессознательное как объект постнеклассической социологии // Социологические исследования. 2006. № 2.
13. Руднев В. П. Реальность как ошибка. М., 2011.
14. Степин В. С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопросы философии. 2003. № 8.
15. Тихонов А. В. Отечественная социология: проблемы выхода из состояния преднауки и перспективы развития // Социологические исследования. 2011. № 6.
16. Weber M. Gesammelte Aufsätze zur Wissenschaftslehre. Tübingen, 1968.
УДК 81 : 17 ББК 81
Э. Г. Куликова
«ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ» И «ПРАВОВАЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ» КАК КАТЕГОРИИ СОВРЕМЕННОГО ПУБЛИЧНОГО ДИСКУРСА
Статья посвящена одной из важнейших проблем современности - манипулятивной коммуникации. Автор рассматривает наиболее характерные манипулятивные приемы публичного дискурса. Подчеркивает, что нарушение этических, а как следствие, и юридических норм, использование манипулятивныхприемов относятся к проблемам правового и лингвистического пространства.
Ключевые слова: манипуляция, правовая норма, дискурс, семантика, прагматика.
«LEGAL RESPONSIBILITY» AND «LEGAL UNCERTAINTY» AS CATEGORIES
OF THE MODERN PUBLIC DISCOURSE
Manipulative communication is one of the main problems of modern time. The term «manipulation» has a clear negative pragmatics. Violation of the ethical rules, and consequently legal rules, the use of manipulative techniques relates to the problems of legal and linguistic space. The article lists some of the most typical manipulative techniques of modern public discourse.
Keywords: manipulation, legal norm, discourse, semantics, pragmatics.
Одной из важнейших проблем современности является манипулятивная коммуникация. Термин «манипуляция» имеет яркую негативную прагматику. Нарушение этических норм, использование различных приемов воздействия относятся к проблемам лингвоправового пространст-
ва. В современных условиях возрастающего ма-нипулятивного воздействия СМИ необходимы знания о том, какие инструменты используются манипуляторами, для того чтобы определить возможные средства защиты от них. Рассмотрим такой прием манипуляции, как умолчание. Уже
само значение этого термина, его внутренняя форма подсказывают, что речь идет о паравер-бальных (непроговариваемых) элементах смысла. С одной стороны, избежать умолчания невозможно. Если все проговаривать, то речь может стать нестерпимо многословной. С помощью умолчания происходит реализация манипулятив-ного намерения - утаивания, невключения в текст высказывания информации о релевантных, важных для ситуации событиях. Часто его понимают как «частичную ложь». Однако в каком случае умолчание может квалифицироваться именно в качестве манипулятивного приема? Как все-таки определить, что события релевантны определенной ситуации и насколько? В следующем примере содержится обвинение в умолчании:
«Жалко, что такая уважаемая газета опустилась до информации типа "одна бабка сказала". Процитируем данное сообщение: "Как АиФ сообщили в Минфине (кто из ответственных лиц сообщил?), на деньги этих фондов покупается иностранная валюта и размещается в Банке России" » (Отечественные записки. 2008. № 12).
Тоталитарными, а также посттоталитарными режимами в управлении коммуникацией (в широком смысле) активно эксплуатируется такой манипулятивный прием, когда из области внимания исключаются «неудобные» вопросы. Ср. выраженную В. Костиковым критику такой стратегии на телевидении:
«На злобу дня. Социологи фиксируют рост недоверия к телевидению. Широко распространено мнение, что российское телевидение занижает культурный уровень нации, развращает молодежь и подростков, делает из граждан баранов, которые голосуют, как надо...
Критики в значительной степени правы: из вдумчивого собеседника телевидение превращается в навязчивого пропагандиста, в продавца политической "медовухи".
Верховный суд Италии недавно разрешил замужним итальянским женщинам врать в суде о своих связях на стороне, дабы сохранить свою честь и честь семьи. Но мы-то чего ради врем друг другу? Такое впечатление, что телевизионная тусовка живет по принципу: "Мы рисуем вам картину маслом, а вы - власть - закрываете глаза на криминально-попсовую вакханалию и юмор ниже пояса"» [3, с. 88].
Умолчанием можно считать, когда отправитель сообщения употребляет неактуализированные примеры, например, и т. д., и т. п., и др., и проч. Естественно, что манипулятивным этот прием
будет только в том случае, когда за такими обозначениями в действительности ничего не стоит, а продуцент речи (в любом виде) изображает ситуацию в качестве типичной, повторяющейся (причем не обязательно, чтобы у него действительно имелись другие примеры).
В такой сфере, как рекламная коммуникация, прием манипулятивного умолчания приводит нередко к нарушению законодательства. Ср. информацию, представленную в рекламе Агентства по ипотечному жилищному кредитованию:
«Государственное предприятие "НИКА" предлагает ипотечные кредиты под любое жилье без поручителей под 14 % в рублях на срок от года до 30 лет. "НИКА" - государство заботится о Вас» [3, с. 89].
Эта реклама содержит информацию об условиях ипотечной сделки: без поручителей, в рублях, 14 % сроком от одного года до 30 лет. Но не отражает важные сведения, например, то, что одним из обязательных условий кредитования является страхование жизни, а в случае потери трудоспособности и имущества. Выполнение данного обязательства в значительной степени повышает стоимость кредита, а это очень существенная для потребителя информация. И. В. Некрасова отмечает общественную опасность заведомо ложной, вводящей в заблуждение рекламы, обусловленную отсутствием существенной информации о товаре, способе его применения и приобретения [7, с. 87].
А. Г. Рихтер утверждает, что необеспеченность граждан правами на открытое получение информации, манипулятивное ее искажение вызывают резко негативную реакцию со стороны населения, что в свою очередь приводит к дестабилизации общественно-политической ситуации в стране [8, с. 40]. Кроме того, автор говорит о «правовой неопределенности» в таких вопросах, как порядок, в результате которого происходит обеспечение права на информацию. Общеизвестно, что право на получение информации, свобода обмена ею относятся к основным правам граждан и являются важнейшими механизмами реализации демократии и публичности, открытости власти.
Умолчание в определенных коммуникативных ситуациях может оцениваться в качестве искажения фактов, лжи, противопоставленности истине:
«Теракт 11 сентября - поворотное событие для всего нашего мира. Есть публичная книга-отчет
Философия права, 2015, № 4 (71)
об официальном расследовании теракта в Ман-хэттене. Текст ее занимает около 500 страниц. Я [Дж. Кьеза] внимательнейшим образом ее проштудировал и отыскал в тексте более 200 мест, где или заведомое вранье либо искажение фактов. Это не что иное, как тактика умолчания, обычная в таких случаях» (Отечественные записки. 2008. № 13).
К приемам, используемым в манипулятив-ной коммуникации, относится также манипуляция точными числами, или «софизм мнимой точности», то есть дезинформация. Основывается этот прием на том, что точные числа обычно «пользуются большим доверием» у людей. Так, в 90-е годы XX века ведущий еженедельной телевизионной программы «Итоги» Евгений Киселев аккуратно фиксировал рейтинги популярных в то время политиков (Геннадий Зюганов - 17,64 %, Борис Ельцин - 34,78 % и другие). Кроме того, называлось точное количество информантов, участвовавших в социологическом опросе, говорилось о том, в каких городах он проводился, но при этом не сообщалось, какие именно группы населения анкетировались. При использовании софизма «поспешное обобщение» лидер легко мог сделаться аутсайдером, а аутсайдер - лидером. Ср. разоблачение приема с количественной манипуляцией, осуществляемое на форуме «любителей русской словесности»:
«Заголовок: США сократили военную помощь Израилю на 500 млн долларов. В первом абзаце: Израиль не досчитается 500 млн военной помощи США в следующем году: военная помощь увеличится на 100 млн долларов, а не на 600, как надеялись власти Израиля». Это довольно безобидный пример «передергивания» данных. Зачастую подлинный смысл можно понять только после прочтения всей статьи, а иногда - после самостоятельного анализа информации с привлечением дополнительных источников
Подмена понятий может осуществляться при создании «квазисинонимической ситуации», когда в одном ряду располагаются слова, имеющие смысловую близость только в рамках конкретного контекста. Так, использование современными СМИ в одном ряду слов «эти все фашисты, националисты, коммунисты» влечет за собой «иррадиацию» (распространение) негативного, отрицательного смысла на те понятия, которые прежде имели положительную прагматику. Создание квазисинонимической ситуации приводит к «вне-
дрению», распространению в массовом сознании выгодных манипулятору оценок, более того, это еще и способ, позволяющий журналисту уклониться от уголовного наказания за нанесенное оскорбление, потому что квазисинонимы - это все-таки не обсценизмы и не прямое оскорбление. Л. А. Брусенская пишет о двух противоположных тенденциях в современной публичной коммуникации: с одной стороны, явное снижение порога нормативности, а с другой - смягчение речи и эвфемизация [4, с. 87]. Использование эвфемизмов также способствует подмене понятий, которая нередко происходит в результате употребления слов, имеющих предельно широкую семантику. Такие выражения, как «общечеловеческие ценности» и «национальные интересы», не только характеризуются максимально широким, трудно очерчиваемым объемом значения, но еще и мощной аффективной составляющей, которая блокирует адекватное восприятие, а следовательно, осуществлению манипулятивных целей.
Известный еще в эпоху Античности в качестве манипулятивного прием «квезиция» происходит от латинского слова quesitio (расследование или нечестный вопрос).
Фактически в этом так называемом нечестном вопросе не один, а два вопроса, причем вторая его часть считается корректной только при условии получения положительного ответа на первую часть. Таким образом формулируется пресуппозиция, которая служит опорной второму вопросу. Ср. типичное начало в рекламе: «Знаете ли вы, что нет лучшего средства сохранения здоровья зубов и так далее». Заказчик рекламного сообщения (обычно - в телерекламе) «спрашивает» о том, знает ли адресат, какими замечательными свойствами обладает рекламируемый товар. Очевидно, что таким образом утверждается, а не доказывается существование замечательных свойств товара или услуги. С. Г. Кара-Мурза пишет о семантических механизмах, делающих возможным искажение истины, как об универсальных. Он отмечает, что наиболее развитые общества отличаются только частотой и степенью использования способов искажения онтологической истины. К примеру, современная массовая коммуникация едва ли может внести существенный вклад в исследование способов искажения онтологической истины: вполне возможно, что сегодня манипулятор использует приблизительно те же методы, что и софисты в Древней Греции [5, с. 603].
Навязывание пресуппозиции также относится к числу самых популярных в арсенале манипулятора приемов. Он состоит в подаче важной для говорящего семантической информации не в качестве новой, требующей анализа, основанного на рациональном знании, а как само собой разумеющейся, известной или в качестве условия осмысления сказанного [1, с. 193]. Это можно продемонстрировать на следующем примере: «Сложно сказать, что заставило чиновников столь высокого ранга закрыть глаза на некоторые нарушения законодательства, допущенные при участии дочернего предприятия ГТК» [3, с. 90]. Здесь внимание фокусируется на идее 'Сложно сказать', при этом имеется в виду, что говорящему не понятны причины, почему чиновники «закрывали глаза» «на некоторые нарушения законодательства», а непосредственно «нарушение законодательства при участии дочернего предприятия ГТК» преподносится как известное, очевидное.
Коммуникативная ситуация, в которой постоянно, концентрированно повторяется одна и та же информация, может условно считаться мани-пулятивной, потому что в таком случае осуществляется эксплицитное воздействие. Постоянный повтор влечет за собой успешную онтологизацию информации и оказывается вполне эффективным (особенно при сочетании с другими приемами). Человек, который, не отрываясь, смотрит на экран телевизора и слышит многократно одну и ту же информацию, является объектом манипуляции [5, с. 201]. Техника повтора признается специалистами по рекламе самым распространенным способом манипулирования, когда успех прохождения информации находится в зависимости от того, насколько хорошо произошло запоминание фраз и названий. При этом, по мнению одних авторов, при повторах важно дополнять сообщение, пусть и незначительной, но новой информацией, изменять формы и способы передачи его содержания. Однако исследователи механизма внушения полагают, что нужно непрерывно, длительно, однообразно повторять рекламные сюжеты, что автоматически повлечет за собой устойчивое поведение потребителей.
Одной из причин эффективности рекламы является ее воздействие на человека в разное время суток, а также в определенные периоды времени, «благоприятность» которых связана с естественным изменением психофизиологиче-
ского состояния индивидуума. Так, при определенных коммуникативных условиях повторение рекламы приводит к увеличению потребительского спроса.
К числу манипулятивных логично относят оперирование имиджами, стереотипизацию, упрощение вместо оперирования логическими конструкциями. В последнее время укрепились стереотипные оценки государственной власти как силы, которая не может принести что-то хорошее.
Таким образом, границу между честным убеждением и манипулятивными дискурсивными практиками можно считать границей между аргумен-тативным и скрытым, завуалированным речевым воздействием. К сожалению, список манипуля-тивных приемов открыт, а многие из них даже не имеют, как правило, названий.
Литература
1. Баранов А. Н. Лингвистическая экспертиза текста: теоретические основания и практика: учебное пособие. М., 2007.
2. Беляева И. В. Феномен речевой манипуляции: лингвоюридические аспекты: монография. Ростов н/Д, 2009.
3. Брусенская Л. А., Куликова Э. Г., Беляева И. В. Юридическая риторика: учебник. М., 2007.
4. Брусенская Л. А. Криминализация институционального дискурса: проблема жаргониза-ции современного русского языка // Философия права. 2014. № 3.
5. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М., 2006.
6. Левин Ю. И. Семиотика советских лозунгов // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998.
7. Некрасова И. В. Правовое регулирование рекламы // Адвокат. 2007. № 7.
8. Рихтер А. Г. Тенденции законотворчества в сфере массовой информации // Язык в контексте социально-правовых отношений современной России: материалы Международной научно-практической конференции (г. Ростов-на-Дону, 22 марта 2006 года). Ростов н/Д, 2006.
9. Русский язык для вас. Форум любителей русской словесности. URL // http://rusforum.ru/ viewtopic. php&f=2@t=421@view=unread
