CC BY
19
ЭТИМОЛОГИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
УДК 316 ББК 60.5
А. В. Лубский
КРИТИКО-РЕАЛИСТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ
В статье рассматривается критико-реалистическое направление в постнеклассической социологии как ответ на эпистемологические вызовы постмодернизма, основой которого является неоклассическая рациональность. Автор отмечает, что представители этого направления с позиций конструктивного реализма подвергли критике не только эпистемологические идеи постмодернизма, но и методологические основания классической и неклассической моделей социологического исследования.
Ключевые слова: постнеклассическая социология, неоклассическая рациональность, критико-реалистическое направление, объективизм, конструктивизм, радикальный конструктивизм, конструктивный реализм.
CRITIC AND REALISTIC DIRECTION IN POST-NONCLASSICAL SOCIOLOGY
In article is considered the critical and realistic direction post-nonclassical sociology as answer to epistemological calls ofa postmodernism which basis is neoclassical rationality was created. The author notes representatives of this direction from positions of constructive realism criticized not only epistemological ideas of a postmodernism, but also the methodological bases ofclassical and nonclassical models of sociological research.
Keywords: post-nonclassical sociology, neoclassical rationality, critical and realistic direction, objectivism, constructivism, radical constructivism, constructive realism.
В современной научной литературе существуют различные представления о специфике постнеклассической социологии. Одни исследователи ее усматривают в предметной области, полагая, что в постнеклассической науке все объекты, развивающиеся на основе деятельностно-го отношения человека к миру, являются «чело-векоразмерными» [15, с. 11]. Другие считают, что для социологического понимания самоорганизующихся, нелинейно развивающихся структур требуется новая - постнеклассическая - методология [4, с. 168]. Третьи к особенностям постнеклассической социологии относят использование междисциплинарных и полипарадигмальных подходов, синтез социально-гуманитарного и естественнонаучного знания, включение современных направлений системного анализа (синергетики, диатропики, фрактального подхода и других) в спектр методологических основ социологии [12, с. 13; 8, с. 23-26].
Специфика этой науки обусловлена особым типом рациональности, которая получила название постнеклассической [14, с. 15]. В социальном познании она связана с постмодернизмом и критическим реализмом. Постмодернистская рациональность, предполагая дискурсивные практики и языковые игры в качестве основного способа познавательной деятельности, базируется на принципе affirmo ergo est («утверждаю - значит так есть»). Критико-реалистическая, или неоклассическая, рациональность - это рациональность, возникшая в результате синтеза поиска истины в классической социологии и установления зависимости объясняемых характеристик социологического исследования от его методологических предпосылок при осмыслении ценностно-целевых ориентаций субъекта научной деятельности, обусловленных социокультурным контекстом [6, с. 68; 9, с. 76-79].
Критико-реалистическое направление в пост-неклассической социологии сформировалось в качестве методологического ответа на эпистемологический вызов постмодернизма, разрушающего все привычные представления о социальной реальности и природе социологического познания. Этот вызов заключается в том, что постмодернисты, рассматривая социальную реальность не как нечто внешнее для познающего субъекта, а как то, что конструируется в дискурсе языком, отрицают возможность получения объективно истинного знания. Базовым принципом постмодернистской эпистемологии выступает радикальный конструктивизм, который в отличие от когнитивного объективизма, предполагающего возможность реконструкции социальной реальности, исходит из того, что социальная реальность производится множеством видов социокультурных, в том числе познавательных, практик.
Представители критико-реалистического направления осудили не только эпистемологические идеи постмодернизма, поставившие под сомнение профессиональный и социальный статус социологии, но и эпистемологические основания классической и неклассической моделей социологического обследования за методологическую односторонность их научно-исследовательских практик. Классическая модель социологического исследования осуждается за крайний объективизм, элиминирующий специфику социологического познания, отвергающий структурирующую роль текста и языка. Решительно отклоняя принцип нейтральности субъекта познания, критики полагают, что эпистемология должна обращаться не к абстрактному субъекту социологического исследования, а к целостному человеку, познающему и интерпретирующему. При этом богатство познавательного опыта ставит сегодня проблему возможного синтеза многообразных когнитивных практик на основе принципа доверия к субъектам научной деятельности. Ряд вопросов вызывает и неклассическая модель социологического исследования, прежде всего когнитивная односторонность ее номиналист-ско-идиографического стиля мышления, который способствовал распространению субъективизма и релятивизма в социологии. В результате популярная в ней субъективно-культурная проблематика привела, по существу, к отказу от объективно-каузального объяснения научных фактов.
Рассмотрев эпистемологические идеи постмодернизма и методологические основания классической и неклассической моделей социологического исследования, представители крити-
ко-реалистического направления в постнеклас-сической социологии обратили внимание на то, что конструктивистское начало присутствует во всяком процессе социального познания, субъект которого не столько отражает, сколько конструирует социальную реальность [3, с. 2131]. В связи с этим социологическое исследование представляет собой когнитивное моделирование социальной реальности, а любые ее модели в виде формализованных и структурированных представлений, выраженных в символической форме, содержат определенные ошибки в отношении воспроизводимого ими внешнего социального мира. Данные ошибки обусловлены тем, что когнитивные модели упрощенно воспроизводят социальный мир, постоянно упуская те или иные его аспекты, а в результате какие-то стороны моделируемого социального явления описываются и объясняются узко или противоречиво [2, с. 75-115].
В современном конструктивизме как эпистемологическом течении, наряду с радикальным, существует конструктивный реализм [5, с. 11-21]. В радикальном конструктивизме преодолевается дуалистическая онтология «социальная действительность - социальное знание» путем абсолютизации субъекта познания как когнитивной системы, замкнутой на себе и вплетенной в социокультурную практику. При этом социальное познание рассматривается не просто как диалог культур, а как интеллектуальная игра, которая ведется с помощью средств культуры. Между тем социальные науки, в том числе и социология, не обладают, как считают радикальные конструктивисты, привилегированным доступом к действительности, находящейся вне культуры, и поэтому не могут претендовать на монопольное производство истинного знания.
В радикальном конструктивизме социальная реальность сводится к множеству случаев установления социокультурных конвенций относительно тех или иных социальных ситуаций. По этой причине социологические знания всегда могут быть «размонтированы» и преобразованы в другие интерпретации. Истинность или ложность социологических знаний определяется не их адекватностью социальной действительности, а социокультурными контекстами их производства. Истинными считаются социологические знания, полученные в соответствии с социально и культурно санкционированными понятийными схемами, прошедшими селективный отбор, который осуществляют различные социальные группы, прежде всего производители этих знаний. Кроме того, значительное влияние на
производство социологических знаний и отбор «истинных описаний» оказывают власть, деньги, авторитет, репутация ученых, их готовность пойти на сделки с властью и собственной совестью, а также убеждение, уговоры и множество негласно существующих конвенций. Высшим арбитром истинности (ложности) социологических знаний выступает общая система идей, образующих конкретную культуру [1, с. 43-49]. Для радикального конструктивизма социологическое познание есть форма ориентации в современном мире, а социологические знания производятся, для того чтобы облегчить социокультурные коммуникации.
В радикальном конструктивизме можно выделить две формы: риторическую и концептуальную. Представители риторического конструктивизма рассматривают язык как ключ к пониманию социальной реальности и в своих принципиальных положениях опираются на идеи постмодернизма, в рамках которого отношения социального знания к социальной действительности потеряли всякий смысл и были заменены провозглашением познающего субъекта в качестве репрессивной инстанции, творящей социальный «мир». Концептуальный конструктивизм не отказывается от признания социальной действительности, но в научно-исследовательской практике этому не придается никакого значения, поскольку социальное знание рассматривается только как проекция самой научной деятельности. В концептуальном конструктивизме истинными считаются социологические знания, полученные в соответствии с требованиями научности, принятыми в определенном академическом сообществе [10, с. 9-13].
Конструктивный реализм, преодолевая оппозицию объективизма и радикального конструктивизма, исходит из того, что познающий субъект не столько отражает, сколько конструирует социальную реальность в рамках определенного культурно-эпистемологического контекста. Представители конструктивного реализма рассматривают социологическое познание как некую когнитивную деятельность, которая предполагает взаимодействие ученых, с одной стороны, между собой, а с другой - с трансцендентальной социальной реальностью. В рамках этих взаимодействий создаются картины социального «мира», в определенной мере соответствующие социальной действительности, но неизбежно несущие на себе «почерк» познающих. Разновидностью конструктивного реализма выступает конструктивный альтер-нативизм, согласно которому социальная реальность может интерпретироваться субъектами социологического познания на основе «конструктив-
ных альтернатив», или моделей социальной реальности, позволяющих рассматривать социальные факты с различных точек зрения.
Под влиянием идей конструктивного реализма в социологии происходит становление нового типа методологического сознания, актуализирующего вопрос о субъективном «мире» социологического знания, в котором обнаруживает себя объективный «мир» социальной действительности. В рамках такого методологического сознания социологи начинают проявлять себя в разных ипостасях. В нем преодолевается «жажда объективности» и формируется представление о том, что социальный мир трансформируется в социальную реальность в соответствии с познавательным контекстом. В связи с этим в академическом сообществе социологов почти не осталось ученых, которые бы ратовали за возможность и необходимость использования единого подхода к изучению социальной реальности. В таких условиях социологическое знание приобретает онтологическую «скромность»: оно утрачивает социальную реальность «саму по себе» в той мере, в какой она трансформируется в разные ее «картины», ни одна из которых не может быть признана единственно правильной.
Вместе с тем в рамках конструктивного реализма атрибутом научности социологического познания признается стремление к истине, то есть желание показать, что «есть в социальной реальности на самом деле». Однако при реализации этого стремления социолог сталкивается с целым рядом проблем. Давно уже замечено, что люди живут в том обществе, каким они его себе представляют, благодаря способности к конструированию социальной реальности на основе знаний, получаемых извне, и собственному социальному опыту. Поэтому для социолога изучать общество - это значит анализировать представления живущих в нем людей, поскольку, как заметил в свое время У. Томас, «если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны по своим последствиям» [11].
Таким образом, в социологических работах можно выделит два аспекта. В первом презентуется самосознание общества, связанное с тем, как различные социальные группы воспринимают его на уровне здравого смысла и нерефлексивных повседневных социальных практик. Во втором - самосознание социолога, зависящее от того, как он осмысливает общество на уровне научно-теоретического разума. Такая постановка вопроса побуждает к некоторым размышлениям методологического характера. Речь идет о том, в какой мере социолог может задаваться во-
просом, насколько адекватно индивиды или социальные группы воспринимают социальную действительность, поскольку они «живут» в той социальной реальности, какой ее себе представляют. Люди по-разному трактуют события и процессы, происходящие в обществе, в контексте своих повседневных социальных практик, в том числе используя свое воображение, что часто приводит к замещению социальной реальности виртуальной. Но это не навязанная извне виртуальность, а их ментальная проекция. Однако на вопрос о том, насколько адекватно люди либо социальные группы воспринимают социальную действительность, ответить довольно затруднительно, поскольку не понятно, насколько социология или ее отдельные представители адекватно презентуют социальную действительность в своих когнитивных моделях.
Социальная действительность не дает нам критериев ее оценки, поэтому мы не можем утверждать, что одни индивиды или социальные группы воспринимают ее адекватно, а другие -нет. Проблематично это и для стороннего, но методологически ориентированного наблюдателя-социолога, поскольку в современной науке любым методологиям отказано в претензии на универсальность. В условиях мультипарадигмаль-ности постнеклассической социологии исследователи создают различные, в том числе и альтернативные, научные модели социальной реальности, каждая из которых, будучи поставленной на место социальной действительности, создает такие же их личные «послания». Претензия любой научной модели социальной реальности на ее адекватность социальной действительности - это стремление к монополии на научную истину.
Таким образом, можно сделать вывод, что социологические исследования всегда носят ангажированный характер. Явные формы ангажированности связаны с социологическим воображением как идеологической проекцией того, каким общество хочет себя видеть. В результате социологический дискурс часто представляет собой противостояние позиций, соотносимых с «большими идеологиями» и «презентацией будущего», «опрокинутого» в настоящее. В этом случае ангажированность социологического дискурса обнаруживается в ригоризме оценочных идеологических суждений.
В скрытых формах ангажированность социологических исследований, проявляющаяся в различных социологических опросах населения, обусловлена тем, что точки зрения и социологов, и респондентов на социальную действительность
связаны с их позициями в социальных и смысловых структурах общества. Социологические опросы являются, по существу, выяснением того, каким общество хочет (или не хочет) видеть себя. Но речь в этом случае идет не о «свободе оценочных суждений», связанных с идеологическими или политическими предпочтениями, а об «отнесении к ценности» как принципу неклассической социологии.
В неклассической, или «понимающей», социологии принцип «отнесения к ценности» является правилом, согласно которому ученые формируют свои когнитивные интересы, различая в социальном мире значимое и незначимое. Это происходит благодаря тому, что исследователи, сознательно занимая определенную позицию по отношению к миру, обладают способностью наделять его смыслом [16, с. 180]. При этом изучается не столько социальная действительность, сколько воображаемая социальная реальность, соотнесенная с его системой когнитивных и культурных ценностей, представляющая собой конструкт социолога и респондентов: социолог воображает социальную реальность, задавая респондентам вопросы о том, как они относятся к тем или иным социальным явлениям; респонденты воображают социальную реальность, отвечая на них (при этом ответы могут быть как результатом целерационального или ценностно-рационального мышления, так и проекцией культурных архетипов, или образов, коллективного бессознательного).
Таким образом, в постнеклассической социологии сформировалось критико-реалистическое направление, представители которого в научно-исследовательской деятельности придерживаются принципа конструктивного реализма. В рамках этого направления сложилась неоклассическая модель социологического исследования, когнитивная стратегия которой базируется на многомерных методологических конструктах изучения социальной реальности на основе синтеза «положительных» познавательных установок классической и неклассической социологии, а также с учетом всего того рационального, что содержится в постмодернизме [7, с. 112-120].
Литература
1. Агафонова М. Ю. Проблема насилия в познании. Ростов н/Д, 2002.
2. Балацкий Е. В. Диалектика познания и новая парадигма экономической науки // Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 7.
3. Князева Е. Н. Нелинейная паутина познания // Человек. 2006. № 2.
4. Кравченко С. А. Социологический постмодернизм. Теоретические источники, концепции, словарь терминов. М., 2010.
5. Лекторский В. А. Кант, радикальный конструктивизм и конструктивный реализм в эпистемологии // Вопросы философии. 2005. № 8.
6. Лубский А. В. Российская социология на рубеже веков: состояние и тенденции развития // Гуманитарий Юга России. 2012. № 1.
7. Лубский А. В. Неоклассическая модель социологического исследования // Социально-гуманитарные знания. 2012. № 7.
8. Лубский Р. А. Государственность в России: проблемы изучения в контексте методологии системного исследования // Философия права. 2011. № 4 (47).
9. Лубский Р. А. Методологические особенности постнеклассического исследования «человека политического» // Философия права. 2013. № 5 (60).
10. Лубский Р. А. Российская государственность как предмет концептуального мышления // Философия права. 2014. № 6 (67).
11. Мертон Р. Самоисполняющееся пророчество (теорема Томаса). URL // http: // sodoline.ru/pag-es/r-merton-samoispolnyayuscheesya-prorochestvo-teorema-tomasa
12. Немировский В. Г. Массовое сознание и бессознательное как объект постнеклассической социологии // Социологические исследования. 2006. № 2.
13. Руднев В. П. Реальность как ошибка. М., 2011.
14. Степин В. С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопросы философии. 2003. № 8.
15. Тихонов А. В. Отечественная социология: проблемы выхода из состояния преднауки и перспективы развития // Социологические исследования. 2011. № 6.
16. Weber M. Gesammelte Aufsätze zur Wissenschaftslehre. Tübingen, 1968.
УДК 81 : 17 ББК 81
Э. Г. Куликова
«ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ» И «ПРАВОВАЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ» КАК КАТЕГОРИИ СОВРЕМЕННОГО ПУБЛИЧНОГО ДИСКУРСА
Статья посвящена одной из важнейших проблем современности - манипулятивной коммуникации. Автор рассматривает наиболее характерные манипулятивные приемы публичного дискурса. Подчеркивает, что нарушение этических, а как следствие, и юридических норм, использование манипулятивныхприемов относятся к проблемам правового и лингвистического пространства.
Ключевые слова: манипуляция, правовая норма, дискурс, семантика, прагматика.
«LEGAL RESPONSIBILITY» AND «LEGAL UNCERTAINTY» AS CATEGORIES
OF THE MODERN PUBLIC DISCOURSE
Manipulative communication is one of the main problems of modern time. The term «manipulation» has a clear negative pragmatics. Violation of the ethical rules, and consequently legal rules, the use of manipulative techniques relates to the problems of legal and linguistic space. The article lists some of the most typical manipulative techniques of modern public discourse.
Keywords: manipulation, legal norm, discourse, semantics, pragmatics.
Одной из важнейших проблем современности является манипулятивная коммуникация. Термин «манипуляция» имеет яркую негативную прагматику. Нарушение этических норм, использование различных приемов воздействия относятся к проблемам лингвоправового пространст-
ва. В современных условиях возрастающего ма-нипулятивного воздействия СМИ необходимы знания о том, какие инструменты используются манипуляторами, для того чтобы определить возможные средства защиты от них. Рассмотрим такой прием манипуляции, как умолчание. Уже
