CC BY
89
УДК 321 (091)
А.РМухамадеев
ПРАВОВАЯ КУЛЬТУРА В НАЛОГОВОЙ ПОЛИТИКЕ ВОЛЖСКОЙ БОЛГАРИИ: ОСНОВНЫЕ НАЛОГИ МУСУЛЬМАНСКОГО ПЕРИОДА1
f
Статья посвящена выявлению и анализу основных налогов в Волжской Болгарии после принятия ислама. Смена религии обусловила смену общественной формации государства, что привело к изменениям и в налоговых взаимоотношениях. Изменились принципы налогообложения, появились новые виды, совершенствовались способы взимания налогов.
Ключевые слова: Волжская Болгария, ислам, основные налоги, харадж, джизью, гушр, закят, булгары, финно-
угры.
Almaz Mukhamadеev MAIN TAXES OF VOLGA BULGARIA AFTER ACCEPTION OF ISLAM
The article is devoted to analysis of the phenomenon of taxation in Volga Bulgaria after acception of Islam. Changing of the religion was followed by change in social formation of the state. The latter brought to the change of the ways of taxation. There was a shift in the principles of taxation, new types of taxes occured, the ways of taking taxes were improved. The adoption of Islam in the Volga Bulgaria did not affect the general principles of taxation, but the specific innovations were evident. It is not only the name of taxes that are aligned with the Arab terminology (kharaj, jizya, Gushri etc.). One major difference was that now some taxes heterodox peoples of the orbit of influence of Bulgarian begin charged as non-Muslims. Secondly, introduced new types of taxes in accordance with the system of taxation of Muslim states, such as zakat, khums, etc. Third, improve the mechanism of tax collection, etc. In contrast to the earlier period, where the state tax was "podomnym" now appeared land-(kharaj) and capitation (Jizya) tax.
Key words: Volga Bulgaria, Islam, main taxes, Kharaj, Jiziya, Ushr, Zakyat, Bulgars, Finno-Ugric ethnoses.
Принятие ислама в Волжской Болгарии не повлияло на общие принципы налогообложения, но конкретные новшества были налицо. Изменились не только названия налогов, приведенные в соответствие с арабской терминологией (харадж, джизью, гушр и т.д.). Одним из основных отличий было в том, что теперь некоторые налоги с иноверных народов, входящих в орбиту булгарского влияния, начинают взиматься как с немусульман. Во-вторых, были введены новые виды налогов в соответствие с податной системой мусульманских государств, например, закят, хумс и т.д. В третьих, усовершенствовались механизмы взимания налогов и т.д.
В целом, в тюркских государствах, возникших на завоеванных мусульманских областях, основу земельного фонда составляли государственные (общинные) земли. Население облагалось налогами в пользу казны, и обязано было нести повинности (строительные, воинские и т.д.). Примечательно, что во всех у них наблюдается резкое уменьшение частных и фамильных владений и увеличение условных и вакуфных наделов. Земля феодала, полученная за службу, не выходила из контроля со стороны государства, которое взимало с нее отдельные налоги [1, c.141-142, 143].
Несмотря на скудность сведений, общее представление о податной системе Волжской Болгарии данного периода мы можем почерпнуть из известий ал-Гарнати, русских летописей, произведения Кул Гали, а также сохранившихся, по мнению исследователей, с домонгольского периода памятников устного народного творчества и преданий. Косвенными, но существенно дополняющими доказательствами податных отношений становятся и результаты анализа археологических изысканий.
Понятия «харадж», «джизья», «гушр», «закят» и др., относящиеся к категории основных налогов, были привнесены в Волжскую Болгарию вместе с исламской терминологией. Основу землевладений в Аббасидском халифате, например, составляли государственные земли, верховным держателем которых считался сам халиф. Налог с этих земель (поземельный натуральный или денежный) назывался «харадж», составляющий от 1/3 до 2/5 урожая, пополнял государственную казну. По свидетельству ал-Гарнати, этой податью были обложены как финно-угорские племена, так и северные народности: «А у него (Булгара) есть области (жители которой) платят харадж, между ними и Булгаром месяц пути, называют ее Вису» [2, c.31]. Также арабский путешественник сообщает о некотором народе, живущем в лесах рядом со славянами, «бреющем бороды». Как сообщает арабский путешественник, «харадж они платят булгарам. И нет у них религии, они почитают некое дерево, перед которым кладут земные поклоны» [2, c.37].
Относительно последних (народа, «бреющего бороды»), по мнению А.П.Ковалевского, этот народ -мордва. «Правда, говорит он, мы не имеем сведений о том, что они в XII в. платили дань волжским болгарам, как утверждает ал-Гарнати». Возможно, что возникновение вассальных отношений и, соответственно, уплата дани мордвой булгарам существовали и в более ранее время [2, c.119]. Как отмечал А.Х.Халиков, уже в X-XI вв. мордва была втянута в сферу экономического и политического воздействия Болгарского государства, и, несомненно, ряд товаров болгарского экспорта - меха, мед, рыба и т.п. - поставлялся мордовскими землями. Часть из них шла в качестве дани. Сообщения ал-Гарнати предполагают, что нередко взаимоотношения мордвы с Булгарией перерастали культурно-экономические рамки и часто облекались в политическую
1 Публикация подготовлена при поддержке проекта РГНФ № 13-11-16011.
форму [3, с.161].
Харадж, как один из видов налога в средневековых мусульманских странах, впервые был введен в государстве Сасанидов, затем распространился в странах Востока, Восточной Европы. Это была поземельная подать, взимающаяся в виде доли урожая или в твердых ставках (натурой и деньгами) с определенных площадей. Первоначально харадж брали только с немусульман, однако, он сохранился и при переходе земли во владение мусульман, и при принятии земледельцами ислама.
Возможно, по этой причине в татарской исторической науке сложилось мнение, что в Волжской Болгарии харадж также первоначально взимался только с покоренных племен, а затем подобный налог распространился и на самих булгар. При этом, говорится, что обычно использовалась лишь одна разновидность хараджа, не превышающая десятины [4, с.628]. Однако так ли это достоверно сказать невозможно, т.к. ко времени посещения страны ал-Гарнати в Булгарии харадж, как поземельный налог, вполне мог взиматься уже со всех подданных государства.
Касаясь взимания хараджа, А.П.Ковалевский склонялся к мысли, что в данном случае этим термином обозначен не поземельный, а в общем значении государственный налог [5, с.234]. Близки к этому авторы последних трудов по истории Волжской Болгарии (А.Нигамаев, Ф.Хузин), которые говорят, что в отношении сообщения применительно к «области Вису», слово «харадж» употреблено не как разновидность подати, а просто в значении дани. В Волжской Болгарии харадж в указанный период мог взиматься только натурой в размере 1/3 урожая (в редких случаях с малодоходных земель платили 1/10 часть урожая). Но ал-Гарнати использовал его в понятии всякого налога - дани, поступающего по договорам, когда действительно нельзя было отличить поземельный налог от подушной подати [1, с.142].
Единодушное мнение ученых о том, что под хараджем в данном случае подразумевается дань с иноверческих народов в целом, подтверждается и лингвистическим материалом. Как отмечает В.Напольских, предками удмуртов у булгар были заимствованы термины, употребляемые в разных аспектах и ситуациях. Так, в удмуртском языке сохранилось много булгарских заимствований, как общеправового характера, так и подтверждающие даннические отношения удмуртов к Волжской Болгарии (напр., налог, сбор и т.д.) [1, с. 112]. Подобные заимствования зарегистрированы и в языках других народов Среднего Поволжья и Волго-Вятского района.
«На восток и север жили угорские народы, пишет П.Голубовский, частью сохранявшие свою независимость. Это были пермь, югра, вотяки, черемиса». Эти народы, признавая свою зависимость от булгар, фактически сохраняли своих князьков и выражали свою покорность лишь уплатой налогов и сборов, заключавшихся главным образом в ценных мехах [6, с.35]. Наряду с этим, распространяя свое владычество среди финно-угорских народов, и отчасти среди славян, расширяясь и укрепляясь на севере, по Оке, Верхней Волге и Каме, булгары совершенствовали навыки управления и устройства государственной власти на местах, особенно в области налогообложения, создавали фискальный аппарат.
Повествуя о булгарах, Ал-Гарнати сообщает, что «выше этой страны обитают народы, которым нет числа, они платят джизью царю булгар» [2, с. 31]. Джизья - в средние века подушная подать, которую исламское государство взимало с живших на его территории иноверцев, как плату за покровительство. Это был «налог за веру», символ зависимости от мусульман, поэтому мусульманские авторы часто называют джизьей любую дань с иноверческих народов. Так же, по мнению О.Боль-шакова, дело обстояло и в данном случае, обычную дань ал-Гарнати рассматривает как джизью, поскольку правитель взимает ее с немусульман [2, с.71]. Учитывая, что «джизью» мусульманские авторы иногда называли любую дань с инородцев и обозначение термином «харадж» налогов в целом, О.Большаков склоняется к мысли, что речь идет об одной и той же форме налогообложения. «Возможно, говорит он, что была разница между данью с веси и с тех народов, о которых ал-Гарнати говорил выше, что они платят джизью, но утверждать это нельзя» [2, с.72].
Джизья взималась со всех взрослых мужчин, кроме стариков, калек, нищих рабов, а также военных, находящихся в составе мусульманских войск, от 12 до 48 дирхемов в год. В натуральном виде, этот налог действовал в пушном эквиваленте. Это позволяет сделать некоторые сравнения: со слов ал-Масуди, шкура черной лисицы, например, стоила 100 динаров (1200 дирхемов). Обычно джизью платился по числу членов иноверческой общины [1, с.142]. Цари Волжской Болгарии не могли упустить такого удобного случая пополнения казны и с уверенностью можно предположить, что широко пользовались правом мусульманских правителей в области налогообложения. Что касается зависимых народов, обремененных налогами, то вряд ли их интересовало какой вид налога они платили, и тем более, как он назывался. Обложенное налогом население скорее волновал размер подати, которую они смогли бы собрать и заплатить в установленные сроки.
Период с X по первую треть XIII в. характеризируется как период активного взаимодействия Волжской Болгарии и народов Верхнего Прикамья. Волжская Болгария к Х1-ХП вв. фактически присоединила земли Предуралья. Это дало возможность правителю булгар собирать в Прикамье налоги. Роль торгово-политических представителей государства на этих землях стала играть местная элита, члены которой, уполномоченные охранять интересы купцов, а значит и булгарского государства, получали верительные
знаки. Эти знаки - круглые бляхи с изображением сокольника - в достаточно большом количестве найдены на археологических памятниках Предуралья. Подобными действиями, как считают ученые (А.Белавин), Булгария способствовала и процессам оформления у предуральских народов основ нового общества, отходящего от принципов первобытного устройства. Булгары вошли в состав местного населения, и память о них сохранилась надолго. В Пермском и Очерском районах две деревни носят название «Болгары». В бассейне Иньвы и Обвы, где расположены городища Анюшкар и Рождественское, исследователи прикамской топономики отмечают много названий волжско-тюркского происхождения [1, с.407].
Коми-пермяцкие народные предания говорят о торговых и налоговых взаимоотношениях с булгарами. Так, в предании о Пере сообщается о его поездке в Нижнее Прикамье и уплате им торговой пошлины булгарскому феодалу [7, с.53]. О торговле с булгарами говорит и предание о Кудым-Оше. Но наиболее яркими являются археологические материалы: Верхнем (Уральском) Прикамье, выявлено более 250 объектов, где обнаружены многочисленные предметы булгарского производства [1, с.399].
Исторические сведения о даннических отношениях финно-угорских народов по отношению к булгарам находят свое косвенное подтверждение и в других археологических материалах. В частности, среди находок поломско-чепецкой археологической культуры (конец ^ХШ вв.) бассейна р. Чепцы (левого притока р. Вятки). На сегодняшний день, большинство исследователей считают, что поломско-чепецкое население в этническом и языковом плане, скорее всего, имеют прямое отношение к современным коми-пермякам и удмуртам. Эпохой рассвета указанной культуры рассматривается период с X по XIII вв. В это время центром расселения чепецкой общности становится среднее течение Чепцы, где наблюдается наибольшая концентрация археологических памятников, в том числе самых больших городищ. Эти городища археологи, рассматривают как территориальные и ремесленно-торговые центры, которые во время опасности становились убежищами и оборонительными центрами местного населения. Вместе с тем, ученые (С.Белых, Л.Макаров) не упускают из виду и другую их функцию: они служили своего рода факториями, центрами аккумуляции пушнины, служившей средством обмена и дани [1, с.378-379].
Важнейшим видом хозяйственной деятельности в Х-ХШ вв. становится охота на пушного зверя, т.к. именно меха являлись основным товаром, который предлагало чепецкое население в торговом обмене с соседями. Их основным потребителем была Волжская Болгария. При этом, по мнению исследователей (С.Белых, Л.Макаров), не исключено, что меха попадали туда путем сбора дани с местного населения. Важную роль в этом должны были и играть города-фактории. Остеологический материал с поселений, датируемый этим периодом, однозначно свидетельствует о хищническом истреблении пушных животных, в особенности бобра, т.к. значительную часть костных останков пушных животных составляют кости молодых, неполовозрелых особей. Подобное, по всей вероятности, следует объяснять не обычной торговлей, а чрезвычайно обостренными потребностями в ней, возможно, и необходимостью выплаты дани [1, с.381].
Данью было обложены и мордовские племена еще со времен хазарского владычества, что подтверждается и археологическим материалом. Цнинско-мокшанское население, например, находилось в сфере влияния Хазарского каганата и, по сведениям хазарских источников, платило хазарам дань (Г.Белорыбкин, О.Зеленцова) [1, с.425]. Известно, что на мордву наложили дань и волжские болгары, которую в основном собирали натурой. [8, с.25]. Самостоятельную налоговую политику булгары могли начать только в конечный период существования Хазарии, когда они были зависимы от нее более формально, чем фактически, а на «законных» основаниях приступить к налогообложению мордвы только с ее уничтожением.
Преобразование налоговой системы отразилось и в появлении налога гушр. Булгары, как представители мусульманского общества должны были платить в казну подушный налог или сбор в размере 1/10 от дохода. Его платили все, деятельность которых предусматривала получение прибыли. Этот налог начинали платить и другие подвластные булгарам народы, принявшие ислам. Известно, что к буртасам приезжали булгарские суда и собирали гушр. Факт того, что буртасы платили гушр - налог на мусульман, теоретически идущий на общие нужды, ставший фактически одним из видов государственного налога, говорит о том, что буртасы, по крайней мере, их немалая часть, ко времени посещения ал-Гарнати, могли быть мусульманами. Земельный налог гушр мог рассматриваться и как закят с продуктов земледелия, который обязан отчислять каждый правоверный [1, с. 142].
Закят - налог, предписанный шариатом, который каждый правоверный должен был платить на нужды мусульманской общины. Для булгар этот налог также был обязательным и ежегодным. Земледельцы платили его после сбора урожая, другие слои населения - в конце года. Собранный закят распределялся между неимущими, в чем проявлялось их милосердие по отношению к единоверцам [9, с.33].
Итак, особенностями этого периода основного налогообложения Волжской Болгарии можно назвать следующие обстоятельства. В отличие от раннего периода, где государственный налог был «подомным», теперь появились поземельный и подушный налоги. Однако, источники не только четко не разграничивают их, но и взаимно заменяют. Арабские авторы могли подразумевать под ними государственный налог в целом.
Литература
1. История татар с древнейших времен в семи томах. Том II. Волжская Булгария и Великая Степь. - Казань: Издательство «РухИЛ», 2006.
2. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную Европу и Центральную Европу (1131-1153). - М.: Главная редакция восточной литературы, 1971. - 135 с.
3. Халиков А.Х. Мордовские и болгаро-татарские взаимоотношения по данным археологии / Этногенез мордовского народа. - Саранск: Мордовское книжное издательство, 1956.
4. Татарский энциклопедический словарь. - Казань: Институт Татарской энциклопедии АН РТ, 1998.
5. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Статьи, переводы и комментарии. - Харьков: Изд-во ХГУ, 1956. - 348 с.
6. Голубовский П. Болгары и хазары / «Киевская старина», т.22. - Киев, 1888г., июль.
7. Валеев Р.М. Волжская Булгария: Торговля и денежно-весовые системы IX - начала XIII вв. - Казань: Издательство «Фест», 1995. - 159 с.
8. Циркин А.В. Русско-мордовские отношения в X-XIV вв. - Саранск: Мордовский государственный университет, 1968.
9. Мифтахов З.З., Мухамадеева Д.Ш. История Татарстана и татарского народа. Ч.1. - Казань: Издательство Kazan-Казань, 1993.
1. Istorija tatar s drevnejshih vremen v semi tomah. Tom II. Volzhskaja Bulgarija i Velikaja Step'. - Kazan': Izdatel'stvo «RuhlL», 2006.
2. Puteshestvie Abu Hamida al-Garnati v Vostochnuju Evropu i Central'nuju Evropu (1131-1153). - M. : Glavnaja redakcija vostochnoj literatury, 1971. - 135 c.
3. Halikov A.H. Mordovskie i bolgaro-tatarskie vzaimootnoshenija po dannym arheologii / Jetnogenez mordovskogo naroda. - Saransk: Mordovskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1956.
4. Tatarskij jenciklopedicheskij slovar'. - Kazan': Institut Tatarskoj jenciklopedii AN RT, 1998.
5. Kovalevskij A.P. Kniga Ahmeda ibn-Fadlana o ego puteshestvii na Volgu v 921-922 gg. Stat'i, perevody i kommentarii. - Har'kov: Izd-vo HGU, 1956. - 348 c.
6. Golubovskij P. Bolgary i hazary / «Kievskaja starina», t.22. - Kiev, 1888g., ijul'.
7. Valeev R.M. Volzhskaja Bulgarija: Torgovlja i denezhno-vesovye sistemy IX - nachala XIII vv. - Kazan': Izdatel'stvo «Fest», 1995. - 159 c.
8. Cirkin A.V. Russko-mordovskie otnoshenija v X-XIV vv. -Saransk: Mordovskij gosudarstvennyj universitet, 1968.
9. Miftahov Z.Z., Muhamadeeva D.Sh. Istorija Tatarstana i tatarskogo naroda. Ch.1. - Kazan': Izdatel'stvo Kazan-Kazan', 1993.
