CC BY
43
УДК 342.25
О. А. Диулина
Сибирский институт управления — филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (Новосибирск, Россия)
ПРАВОВАЯ ИНТЕГРАЦИЯ МЕСТНОГО ПРАВА БЕССАРАБИИ И ЗАКОНОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (XIX В.): ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И НАПРАВЛЕНИЯ
Предметом исследования являются проблемы интеграции права, с которыми столкнулся отечественный законодатель при присоединении Бессарабии. Главным было решение вопроса — какую модель согласования двух различных по содержанию систем права избрать. В статье приведен анализ существовавших в Бессарабии на момент ее присоединения источников права, а также основные направления их согласования с источниками права России.
Ключевые слова: история права, источники права, право Российской империи, местное право, право Бессарабии.
Право, являясь незамкнутой системой, детерминируется различного рода факторами (экономические институты, политические процессы, культурные феномены и пр.), которые носят как объективный, так и субъективный характер. Данные факторы, воздействуя извне, со временем становятся феноменами самого права, получая самостоятельное значение и развитие уже внутри него. Одним из таких факторов, комплексных по своему характеру, является процесс интеграции права разных народов в единую систему при политическом и экономическом объединении. Важность изучения данного процесса состоит в том, что позволяет глубже исследовать систему права как в статике (как некую данность в определенный период истории права), так и в динамике (процесс и причины изменения правовых институтов и элементов, перспективы их развития).
Правовая интеграция — это сложное, многоаспектное явление, одной из сторон которого является взаимодействие различных систем права и правовых систем на макроуровне и отдельных их элементов (институты, нормы и пр.) на микроуровне. Ранее проблематике интеграционных процессов в праве (и логически, и исторически) не уделялось достаточно внимания в отечественном правоведении. В имеющихся исследованиях основной акцент делается на установление в общем виде системы возникающих в результате интеграции политико-правовых институтов и источников права. Зарубежные же исследователи изучают интеграционные процессы преимущественно в геополитике. Одним из направлений таких работ являются институты и межправительственные объединения в пределах Европейского Союза. Вместе с тем наблюдается отсутствие работ, предметом которых выступали бы концептуальные теоретико-методологические и философские параметры
ISSN 2412-8945. Развитие территорий. 2015. № 3. © О. А. Диулина, 2015
понятия «интеграция» в правовой сфере. Для уточнения природы данного явления необходимо проанализировать его проявления в праве прошлого.
История развития и становления права России изобилует событиями, напрямую связанными с процессами интеграции. Изучение этих событий позволяет дополнить сложившиеся взгляды на путь становления права в России новыми аспектами. Так, 16 мая 1812 г. был принят Бухарестский трактат, 5 августа 1812 г. — заключен мир с Оттоманской Портой, в результате чего к Российской империи была присоединена Бессарабия1. Данные события имели своей целью укрепление суверенитета Российской империи, упрочение его международных позиций. Их прочность и устойчивость могли быть обеспечены прежде всего через объединение систем права, изначально чуждых друг другу (имперского и права присоединенного народа). А именно требовалось определить, в какой мере и в каких сферах сохраняется действие местного права, а в каких — применяется исключительно российское. В первых же узаконениях империи была закреплена позиция сохранения местного права и обычаев. Так, в Уставе образования Бессарабской области от 29 апреля 1818 г., в Докладе Синода от 21 августа 1813 г., утвержденного императором, об устройстве Епархии Кишеневской и Хотинской в § 9 предписано соблюдать местные права и обычаи. В последующем юридическая политика империи была направлена на проведение этих положений в жизнь. При этом определение того, в каких конкретно случаях должны применяться законы Российской империи, не вызвало особых затруднений и было вполне логичным и оправданным: те вопросы, которые затрагивали интересы казны, организацию органов управления, а также те, которые находились в противоречии с
1 См.: Манифест О заключении мира между Россией с Оттоманской Портой // ПСЗ РИ. Собр. 1. Том 32. № 25199. Эл. б-ка РНБ. URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php
местным правом, полностью разрешались с помощью законов империи.
Относительно применения местного частного права Бессарабии требуется установить его содержание и особенности, охарактеризовать источники местного права Бессарабии на момент присоединения, систему правоприменения и судебную практику. Эта задача оказалась не из простых.
По составу населения, форме управления, системе права и сложившейся правоприменительной практике Бессарабия представляла собой «весьма странное и хаотичное явление», считает историк права М. В. Шимановский1. В 1896 г. Кассо говорил о том, что в Бессарабии «в настоящее время... может быть речь не об jus particulare, как о действующей системе романистических норм, а только о местном праве, как о совокупности цивилистических особенностей, почти что лишенных органической связи»2. В Бессарабии до присоединения к Российской империи действовало право, не закрепленное должным образом в законах и писаных сборниках обычаев. Закона в собственном смысле этого слова в Бессарабии не было. По предложению первого полномочного наместника Бессарабской области Бахметева 13 января 1817 г. при временном Бессарабском комитете была учреждена особая комиссия для приведения в систематический порядок всех действующих в Княжестве Молдавии и Валахии законов. Работа комиссии результатов не дала. В Отношении № 370 от 21 января 1817 г. Бахме-тев пишет графу Каподистрии: «Молдавские чиновники, от коих зависело единственно представить верное понятие бессарабских прав и постановлений бывшего правления, не имеют и сами достаточного представления об этом». В 1818 г. Высочайше учрежденная комиссия (создана 28 февраля 1804 г. для составления Свода законов Российской империи), которая должна была систематизировать местные законы, запросила у наместника Бессарабской области свод местных законов. Местная комиссия должна была направить во II отделение Его Императорского Величества канцелярии свод в том виде, в каком он находился. Проработав до 1830 г., местная комиссия так ничего и не направила. Процесс выявления содержания местного права Бессарабии проходил со значительными трудностями. Сказывалось это также на судопроизводстве и правоприменении в целом.
Так, направляя апелляционные дела в Сенат, Верховный Совет Бессарабской области вместе с самим делом, гражданским или уголовным, обязан был направить и выписку из местных законов, что, однако, не делалось. Вследствие этого в 1825 г. 2-й Департамент Сената предписал полномочному наместнику графу Воронцову направить в Правительствующий Сенат все имеющиеся узаконения. На это граф Воронцов ответил, что у
1 Шимановский М. В. О местных законах Бессарабии. Одесса : Тип. «Одесского вестника», 1887. Вып. I. Общие вопросы. С. 5.
2 Кассо Л. А. Общие и местные гражданские законы.
Харьков, 1896. С. 7.
него имеются лишь «Книга Арменопуло», «Книга Донича» и «Соборная Грамота Господаря Александра Маврокордато». Первые два источника были направлены из Сената в Государственную коллегию иностранных дел для перевода. Сопоставление первых двух источников с аналогичными изданиями на древнем эллинском языке, содержащимися в Императорской публичной библиотеке, показало их существенное расхождение.
«Книга Арменопуло» имеет полное название «Перевод ручной книги законов, или так называемого Шестикнижия, собранного отовсюду и сокращенного достопочтенным номофилактом и судьей в Фессалонике Константином Армено-пулом». Как видно уже из самого названия, книга представляет собой скорее хаотичное собрание (компиляцию) некоторых положений византийского права, сложившегося к XIV в., приведенных в сокращенном виде.
Оценка такого источника права дана в Судебном вестнике Российской империи 1874 г. (№ 242), где указано, что «в Бессарабии до сих пор удерживаются в делах гражданских так называемые местные законы, хотя эти законы ничто иное, как беспорядочный сборник юридических положений, наставлений, поучений, примеров, известных под именем Шестикнижия Арменопу-ло, составленный в XIV столетии для Византии, применявшийся некоторое время в Румынии, затем заброшенный там, как хлам негодный, и на закате дней своих нашедший приют в России, где по настоящий день сохраняет свою силу»3. С точки зрения содержания «Книга Арменопуло» диссонировала с существовавшими общественно-экономическими отношениями, имела низкий уровень юридической техники и в целом служила возникновению тяжб, усилению неопределенности правовых отношений, а не их гармонизации.
Сопоставление положений «Книги Арменопу-ло» и действовавшего в тот период времени российского законодательства показывает, насколько более совершенным, прогрессивным для своего времени было наше законодательство. К примеру, «Книга Арменопуло» содержит большое число положений, актуальных для рабовладельческого строя, о рабах и вольности, царе, правах женщин и несовершеннолетних, евнухах, мореплавателях, волках, об усыновлении, ряд гражданских процессуальных и уголовно-процессуальных норм, «земледельческие законы, выбранные из книг блаженной памяти императора Юстиниана» и др.). В то же время «Книга Арменопуло» содержала признаваемые правительством Российской империи разделы (в книге первой — разделы (титулы) VIII «О документах», IX «О договорах», X «О сделке», XI «О насилии», XII «О несовершеннолетних, малолетних и обратной отдаче», XVII «О прекращении отеческой власти»; книга вторая об обязательствах; книга четвертая о браке, добрачных обязательствах, содержащая компиляцию правовых и религиозных правил), но все же некоторые их по-
3 Цит. по: ШимановскийМ. В. Указ. соч. С. 55.
ложения юридической силы не имели из-за противоречий с имперским правом.
Например, в действующем титуле IV (понятие брака, условия его заключения) содержится норма, согласно которой запрещено свататься и вступать в брак по указанию царя; нарушение этого запрета влечет конфискацию имущества и признание рожденных в таком браке детей незаконнорожденными. Как указывает К. И. Малышев, ценность этого недействующего положения в том, что оно позволяет конкретизировать границы такого положительного условия для вступления в брак, как свобода воли1. Применение же данной санкции было невозможно в силу отсутствия соответствующего инструментария в публичном праве России.
Также «Шестикнижие Арменопуло» содержит указание на уголовную ответственность в случае противозаконности брака (основания: вступление в брак родственников, свойственников, в том числе духовных, отсутствие отеческого согласия и иные) в форме лишения лица достоинства, конфискации имущества, отправления в ссылку, лишения наследства, применения физического наказания к низшему сословию. Однако поскольку уголовное право находилось в ведении имперского права, то данные санкции не применялись. Гражданско-правовые последствия расторжения брака или санкции за отказ от заключения брака после помолвки (пеня, убытки) регламентировались на практике местным правом Бессарабии (Шестикнижие, кн. VI, т. IV, с. 19). Подтверждение этому положению находим у Шима-новского, приводившего примеры судебных решений волостных судов. При этом, как он отметил, Кассационный Департамент Сената разъяснил: положения ст. 684 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи о вреде и убытках не должны применяться в силу отсутствия аналогичных положений в российском имперском праве (Кассационное решение 1870 г. № 403, 1872 г. № 1015, 1887 г. 10 июля дело Блохина).
То, что недействующие положения не были исключены из источников технически, позволяло при применении действующих норм более полно и всесторонне устанавливать их содержание и правильно толковать. В этом можно увидеть проявление признака системности в праве, представляющем собой не просто сумму положений, а их взаимосвязь и взаимодействие, подчинение общим принципам и друг другу. Интеграция обычного права Бессарабии в имперское осуществлялась не методом механического отбора и «перечисления» годных положений, а путем определения общих правовых ориентиров. Приведенные примеры показательны, так как позволяют продемонстрировать избранную правительством России модель соотношения имперского права и местного, когда первичным элементом права, подвергнутым изменению в целях интеграции, явились не
1 См.: Малышев К. И. Курс общего гражданского права
России. СПб., 1878. Т. I. § 1088. С. 228.
отрасли или институты, а части норм права. Другими словами, гипотеза и диспозиция определялись в соответствии с нормами бессарабского права, а санкция — с нормами имперского права. Это приводило к тому, что в рамках одной системы российского права (созданной как результат интеграции) функционировали горизонтально (т. е. без подчинения друг другу) разные подсистемы. Это влекло возникновение разного объема прав и обязанностей подданных в одних и тех же правоотношениях в зависимости от места их происхождения и проживания. Это можно назвать одним из признаков партикуляристской системы права Российской империи. Формирование такой модели соотношения имперского и местного права было обусловлено особой природой материальных источников права Бессарабии, а также целью российского правительства сохранить в результате интеграции социальный мир путем создания эффективной правовой основы «союза» с присоединенным народом.
«Книга Донича», изданная в 1814 г. в г. Яссах после присоединения Бессарабии к Российской империи, представляет собой не что иное, как учебник. Полное название книги — «Краткое собрание законов, извлеченных из царских книг для руководства обучающихся оным, с указанием на книгу, титул, главу и параграфы царских зако-нов»2. Авторство приписывается молдавскому боярину Доничу. Не только по содержанию (некоторые юридические термины, общие выводы, повторы «Книги Арменопуло» с разъяснениями), но и по формальному признаку данная книга не может являться местным законом, поскольку не имеет никакого отношения к процессу законотворчества.
Соборная грамота Господаря Александра Мав-рокордато 28 декабря 1785 г. как законодательный акт содержит две части: гражданские законы и положения публичного права о статусе цыган и лиц, заключивших с ними брак. Данный акт действовал до последней четверти XIX в., кроме положений в сфере государственного устройства (военная, морская, финансовая, каноническая сферы, вопросы статуса лиц, публичных торгов и иных урегулированных российским имперским правом), которые утратили силу с момента присоединения Бессарабии. В части семейного и наследственного права грамота продолжала действовать на протяжении всего времени нахождения Бессарабии в составе России.
Прошения по упорядочению и переработке книг Арменопуло и Донича, дважды (1844, 1847 гг.) направлявшиеся из Бессарабии в Сенат, по причине их непригодности получали отказ со ссылкой на необходимость руководствоваться в случаях неясности законами Российской империи, что закреплено в § 63 Высочайше утвержденного Учреждения для управления Бессарабской областью.
В местном праве Бессарабии отсутствовали нормы закона, регулирующие порядок судопроиз-
2 Шимановский М. В. Указ. соч. С. 61.
водства. Писаные источники не содержали соответствующих норм. Судопроизводство осуществлялось хаотично. Одно и то же дело могло многократно пересматриваться в любой судебной инстанции различными судами, куда бы ни обратился заявитель. Не было никакого источника права, закрепляющего четкую процедуру обжалования решений приговоров, сроки и основания пересмотра дел. В данной сфере стало безоговорочно действовать имперское право, была создана судебная система, предусматривающая создание 6 цынутных (уездных) судов в качестве первой инстанции, 2 областных судов (гражданский и уголовный) в качестве апелляционной инстанции. При этом Верховный Совет утрачивал судебную функцию, в его ведении находились лишь вопросы распорядительные и казенные. 16 марта 1818 г. учрежден Временный Комитет для рассмотрения жалоб на решения Верховного Совета по тяжебным делам. Был также предпринят ряд дальнейших мер по приведению системы судоустройства в соответствие общеимперскому. 3 августа 1825 г. было постановлено о переносе дел по апелляции из Бессарабского областного гражданского суда во 2-й Департамент Сената и о разрешении их по законам и обычаям Бессарабской области. При этом была введена четкая процедура пересмотра дел с определением годичного срока и закреплением обязанностей областного гражданского суда по передаче дел в Сенат с приложением выписок из местных законов и обычаев, на которые сослался суд и стороны.
Проблема многократности обращений в суд по одним и тем же вопросам в разные суды нашла свое разрешение путем принятия мер материально-правового характера. 28 мая 1823 г. издан именной Указ Сенату «О распространении давности на судебные иски в Бессарабской области». В Указе сказано: «.положить конец постоянному возобновлению в Бессарабской области судебных дел, происходящему из-за неясности законов местных о сроках, что препятствует частным и общественным интересам»1 . Также была распространена на Бессарабию норма о 10-летнем сроке давности по тяжбам о собственности.
Процесс совершенствования судебной системы был одним из самых результативных из всех направлений проводившейся юридической политики Российской империи. Причина тому — относясь к сфере публичного права, законодательство о судоустройстве и судопроизводстве было основано на положениях имперского законодательства. Как видно, был создан новый институт судебной системы Бессарабии.
В последующие годы был принят целый ряд узаконений в области частного права, способствовавших процессу интеграции, совершенствованию права и правоприменения в Бессарабии. Как было указано ранее, частные общественные отношения изначально находились вне действия
1 ПСЗ РИ. Собр. 1. Том 38. № 29486. URL: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/content.html (Здесь и далее источник — Эл. фонд РНБ).
законов империи, однако в условиях негодности местных источников права, не согласованных с имперскими, нормально общественные отношения развиваться не могли. С одной стороны, со временем выявлялись отношения, не урегулированные местным правом, с другой стороны, внутри местного права выявлялись противоречия и несоответствия, которые должны были разрешаться с помощью положений имперского права.
Высочайше утвержденное Учреждение для управления Бессарабской областью от 29 февраля 1828 г.2 объясняло взгляд законодателя на предшествующее законодательство Бессарабии, цель и значение нового закона. В нем было введено понятие «законы и обычаи края», а не «молдавские законы», как ранее; было указано на общее правило применения местного права, сочетающегося с применением законов Российской империи в случае недостаточности местных. То есть постепенно общественные отношения переходили из сферы регулирования местным правом в сферу действия имперского права.
Юридическая общественность Российской империи не осталась в стороне от обсуждения того, каким образом воспринимать и применять местное право, как его соотнести с нормами действовавших имперских законов. А. Н. Егунов в статье «1606 ст. 2 ч. X т. и бессарабские местные законы» отмечает, что если в «Шестикнижии Арменопуло», «Книге Донича» и в Соборной грамоте 1785 г. имеются неясности, противоречия, то споры должны разрешаться на общем их смысле. А на основании законов империи должны разрешаться только дела, прямо изъятые из регулирования местным правом3. Однако М. В. Шиманов-ский считает, что поскольку «Книга Арменопуло» как источник неосновательна в силу исторических данных, а правительство Российской империи не ограничивает себя в праве отмены любых местных законов и распространении законов России, то законы империи действуют всегда, когда отсутствуют соответствующие положения и обычаи местного права. А. Н. Егунов толкование ст. 1606 строит на ст. 9 Уставов гражданского судопроизводства, в силу положений которой применяется общий смысл законов в случае их недостатков. Вместе с тем, как справедливо замечает М. В. Ши-мановский, Уставы гражданского судопроизводства регламентируют процессуальные правоотношения и не распространяются на права и преимущества Бессарабской области материально-правового характера, что и было закреплено в ряде судебных актов. Например, Кассационное решение 1871 г. № 273, 1876 г. № 444, 500, Указ Сената Одесской судебной палаты по делу Кагулкова от 29 октября 1886 г. № 5977.
На Первом съезде юристов в Москве в 1875 г. прозвучал доклад Фальковского и Соловьева «Об издании гражданского уложения Российской
2 См.: ПСЗ РИ. Собр. 2. Т. 3. № 1834.
3 См.: Егунов А. 1606 ст. 2 ч. X т. и бессарабские местные законы: Март // Журн. граждан. и торгового права, 1871: Март. СПб. : Тип. И. И. Глазунова, 1871, Кн. 1. С. 526—538.
империи с изложением начала необходимости отмены местных сводов гражданских узаконений, ныне действующих, с указанием основных положений, могущих служить к объединению в России гражданского права»1. Несмотря на то что ситуация в местном праве была признана ненормальной, выводы об отмене местного права не нашли поддержки.
Также существовал спор о том, стоит ли вводить местное право в общеимперский свод законов. А. Н. Егунов полагал, что из-за негодности сборника Арменопуло по формальным соображениям, он не должен быть отменен, так как отдельные положения заслуживают сохранения и переноса в общерусское гражданское уложение, например равные права на родительское состояние детей обоих полов, включенные в «Книгу Арменопуло» как положение византийского права. Примечательным является замечание А. Н. Егунова относительно взаимодействия местного и имперского права: «.дело не в том, чтобы уничтожить местные законы, а в том, чтобы сделать из них толковую выборку, изложить выбранное с той ясностью, какая подобает закону, а затем разместить в соответствующем разделе X тома так же, как размещены местные законы Черниговской и Полтавской губерний»2.
Стоит согласиться с данным суждением в том смысле, что византийское право (составлявшее один из источников права Бессарабии) содержало общие положения, имеющие глубокие правовые начала. Вместе с тем одних общих принципов для полноты регулирования общественных отношений недостаточно. К концу XIX в. применение местного права Бессарабии сошло на нет. Анализ судебных решений и статистики архива Одесской судебной палаты, содержащихся в юридической литературе того периода, самих положений указанных источников показало, что мнение о живучести и востребованности местного права, его применимости и обширности охвата общественных отношений, является пре-
увеличенным. Так, статистические данные судебного архива показали, что с 1870 г. в Одесскую судебную палату поступило из Кишиневского суда всего 30 470 дел всех видов, включая 1931 дело по апелляции и 1074 частных, из которых с применением местного права Бессарабии разрешено лишь 693.
Таким образом, процесс правовой интеграции между Российской империей и Бессарабией шел нелегким путем поиска областей соприкосновения, а не путем отмены местного права. Это породило ряд проблем, которые требовали деликатного подхода. К ним относятся: выявление источников местного права и выяснение их содержания и иерархии; определение общего смысла местного права, а также всех элементов системы местного права; выбор областей общественных отношений, которые должны быть урегулированы исключительно имперским правом и исключительно местным, а также те, которые относятся к сфере совместного регулирования.
Нормы публичного права Бессарабии утратили силу, уступив место имперскому (основные законы, государственные учреждения, уставы о государственной службе, о пошлинах и податях, уголовные законы). Статус частного местного права (права состояний, семейное право, наследственное право, договорное право) изменился от подтверждения действия местного права в полном объеме до признания его силы только в случае отсутствия соответствующих положений в имперском праве.
Цель, к которой стремился отечественный законодатель, — приспособить друг к другу разные по уровню развития и содержанию системы права, чтобы получить в итоге более эффективную имперскую правовую систему, полагаю, была достигнута постепенно. В результате юридической политики России местное право Бессарабской области к концу XIX в. было практически полностью интегрировано в имперскую правовую систему.
O. A. Diulina
LEGAL INTEGRATION OF LOCAL BESSARABIA LAW AND THE LAWS OF THE RUSSIAN EMPIRE (XIX CENTURY): KEY PROBLEMS AND DIRECTIONS
The subject of the study are the problems of law integration, with which a domestic legislator faced during Bessarabia accession. The main issue was to make a decision of which model of harmonising two different law systems to choose. The article provides an analysis of the law sources existing in Bessarabia at the time of its accession, as well as the main directions of their alignment with law sources in Russia.
Keywords: history of law, law sources, the law of the Russian Empire, local law, Bessarabian law.
1 См.: Первый Съезд русских юристов в Москве в 1875 году / под ред. С. И. Баршева, Н. В. Калачова, С. А. Муромцева, А. М. Фальковского. М. : Тип. А. И. Мамонтова и Ко, 1882.
С. 60. -
2 Цит. по: Шимановский М. В. Указ. соч. С. 32. 3 Там же. С. 74.
