CC BY
96
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
УДК 34.01
В.А. Рудковский
ПРАВОВАЯ ИДЕОЛОГИЯ И НАУЧНОЕ ПРАВОСОЗНАНИЕ: ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ
Введение: статья посвящена анализу сложившихся в теоретической литературе представлений о правовой идеологии, как структурном компоненте современного правосознания. Цель: показать проблематичность существующей концепции и наметить пути более последовательного разграничения правовой идеологии и научного правосознания. Методологическая основа: в статье комплексно использовались диалектический, логический, структурно-функциональный, сравнительный и другие методы научного познания. Результаты: утвердившееся в теории права понимание правовой идеологии, как систематизированного научного выражения правовых взглядов нуждается в серьезной корректировке. Изложенный подход, во-первых, ведет к необоснованной идеологизации научного правосознания и юридической науки в целом. Во-вторых, не позволяет в должной мере отразить специфику самой правовой идеологии, показать ее особое место и назначение в структуре современного правосознания. Правовая идеология становится по существу неотличимой от любого систематизированного юридического знания и, как следствие, теряет свою понятийную определенность. Выводы: правовую идеологию и научное правосознание необходимо рассматривать в качестве взаимосвязанных, взаимодействующих и, вместе с тем, специфичных компонентов современного правосознания. У них свое назначение, функции, логика развития.
Ключевые слова: общественное сознание, социальная идеология, правосознание, структура правосознания, правовая идеология, правовая психология, научное правосознание, юридическая наука.
V.A. Rudkovsky
LEGAL IDEOLOGY AND LEGAL CONSCIOUSNESS RESEARCH: PROBLEMS OF DIFFERENTIATION
Background: the article deals with the analysis of the ideas of legal ideology as a structural component of the modern legal consciousness formed in the theoretical literature. Objective: to show the problematic nature of the existing concept and to outline the ways of more consistent differentiation of legal ideology and scientific legal consciousness. Methodology: dialectical, logical, structure-functional, comparative and other methods of legal knowledge were used in complex in the research. Results: the understanding of legal
© Рудковский Виктор Анатольевич, 2019
Доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории и истории права и государства (Волгоградский государственный университет); e-mail: rudkovsky@volsu.ru © Rudkovsky Victor Anatolyevich, 2019
Doctor of law, professor, professor, Theory and history of law and state department (Volgograd State University) 15
ideology as systematized scientific expression of legal views, which has been established in the theory of law, requires serious corrections. Firstly, the described approach leads to unjustified ideologization of scientific legal conscience and legal science in general. Secondly, it does not allow to properly reflect the specifics of the legal ideology itself, to determine its special place and purpose in the structure of modern legal consciousness. Legal ideology becomes essentially indistinguishable from any systematic legal knowledge and, as a consequence, loses its conceptual certainty. Conclusion: legal ideology and scientific legal consciousness should be considered as interrelated, interacting and, at the same time, specific components of modern legal consciousness. They both have their own purposes, functions, logic of development..
Key-words: public consciousness, social ideology, legal consciousness, structure of legal conscience, legal ideology, legal psychology, scientific legal conscience, legal science.
В современной российской юридической литературе утвердилось понимание структуры правосознания как единства двух элементов: правовой идеологии и правовой психологии. Правовая идеология, в свою очередь, обычно трактуется в качестве своеобразного аналога или даже синонима научного (теоретического) правосознания. Ее содержание, согласно доминирующей позиции, составляют правовые идеи, взгляды, теории и т.д., которые, в систематизированном научном виде, отражают правовую действительность.
В частности, по мнению П.П. Баранова, «в отличие от правовой психологии, правовая идеология представляет более высокий, научно-теоретический m концептуальный уровень правосознания, более глубокое осмысление людьми S правовых явлений общественной жизни» [1, с. 475]. «Правовая идеология, — S отмечает Н.Л. Гранат, — есть систематизированное научное выражение право-^ вых взглядов, принципов, требований...» [2, с. 166]. Н.С. Соколовасчитает, что | правовая идеология тождественна теоретическому правосознанию и представ-| ляет собой «правовые теории, систематизированные научные идеи и взгляды, i совокупность интеллектуальных установок и парадигм» [3, с. 368]. В анало-1 гичном ракурсе рассматривают правовую идеологию и многие другие авторы. I Например, Р.С. Байниязов акцентирует внимание на таком свойстве идеологии, | как системность. Идеология, поясняет указанный автор, «не есть совокупность каких-то отдельных, фрагментарных, изолированных, не связанных между
I
| собой сведений, знаний, принципов, идей, взглядов, а представляет собой до-| статочно устойчивую духовно-идеальную систему проникновения и отражения
сущности какого-либо социального явления» [4, с. 168 - 169]. ! Проблематичность изложенного подхода состоит в том, что он, во-первых,
g ведет к тотальной идеологизации научного правосознания и юридической науки § в целом. Все, что производит научная правовая мысль (идеи, учения, концеп-I ции) — это идеология. Такова квинтэссенция указанного подхода. й Во-вторых, отождествление правовой идеологии с систематизированным
научным выражением правовых взглядов нивелирует особенности собственно идеологического отражения правовой действительности. Парадокс состоит в том, что идеологизация правосознания оборачивается утратой его идеологических смыслов. Правовая идеология как бы «растворяется» в потоке многообразных правовых идей, теряет свою понятийную определенность, становится неотличи-
16
мой от любого систематизированного юридического знания.
Современное научное правосознание оперирует огромным количеством идей, понятий, моделей, учений и т.д. В том числе спорных, дискуссионных, отражающих высокий уровень специализации современного правоведения и т.д. Можно ли все это теоретическое разнообразие именовать идеологией, не рискуя при этом утратить смысловую специфику самого термина «идеология»? Какое идеологическое значение имеет, например, учение о структуре нормы права? Ему, конечно, можно «приклеить» ярлык буржуазного, социалистического или какого-то еще. Но сути дела это не меняет. Даже досконально изучив всю новейшую отечественную литературу, посвященную проблемам структурного строения норм права, вы не получите ни малейшего представления о правовой идеологии современной России. И это относится к значительному, если не сказать подавляющему, числу общетеоретических, историко-правовых, отраслевых и прочих научных разработок. Следовательно, черты системности, концепту-альности и т.д., отнюдь не являются специфичными для правовой идеологии. Они присущи любому теоретическому знанию, в том числе и такому, которое никакого идеологического содержания в себе не несет.
Все это говорит о том, что сложившееся понимание правовой идеологии нуждается в серьезной корректировке.
Идеология, как известно, выражает ту сторону общественного сознания, «в которой группы и классы осознают свое положение в социальной действительности... интерпретируют ее и ориентируют в ней свою деятельность» [5, с. 42]. По своей социальной направленности, идеология «предназначена прежде всего для социального действия, для воспитания людей, для регулирования их поведения» [6, с. 49]. е
Не всякие идеи (теории, учения и пр.), составляющие содержание той или и иной формы общественного сознания, имеют прямое отношение к идеологии. а На данное обстоятельство отечественные философы обращали внимание еще в о
в
60-70-х гг. прошлого века. В частности, В.П. Тугаринов писал: «Люди стремятся о
познать все, что их окружает в природе и в обществе. Но далеко не все из этой а
совокупности знаний имеет прямое отношение к их групповым (классовым или |
иным) интересам, а также к интересам и целям всего того общества, в котором е
они живут. Лишь эта последняя часть знания является идеологией» [7, с. 141]. о
Тесная связь идеологии с социальным положением, потребностями и инте- р
ресами различных групп населения (государств, обществ), ее склонность ин- 1
терпретировать социальную действительность в определенном, как правило, о
предвзятом русле, всегда служили поводом для сомнений в ее социальной цен- К
ности. Если, как учили классики марксизма, «во всякой идеологии люди и их |
отношения оказываются поставленными на голову, словно в камере-обскуре.» и
[8, с. 13.], то можно ли серьезно полагаться на идеологию в решении социально- №
ш
политических и, тем более, научных задач? Отсюда следуют неоднозначные, з а порой и взаимоисключающие трактовки идеологии. Как отмечает, в частности, ) Ж.М. Денкен, «согласно авторам, согласно контекстам это слово обозначает не 9 только различные реальности, но и несовместимые понятия. Иной раз его используют хвалебно, иной раз нейтрально, иной раз пежоративно. Противопоставляют „идеологию" „истине", но этот термин используют также для доказательства того, что понятие истины лишено смысла» [9, с. 79].
Что касается юридической литературы, то в ней преобладает «хвалебное» отношение к идеологии. Разумеется, не к любой, а к правовой. Объяснить это
можно, очевидно, тем, что юристы в принципе склонны идеализировать все правовое. Прилагательное «правовая» как бы автоматически возводит идеологию в разряд правильной, справедливой, разумной, гуманной и т.д. Определенные основания для этого действительно имеются. Будучи составным компонентом правосознания, правовая идеология несет в себе образ известного правопорядка и, следовательно, «объективно» противостоит деструктивным проявлениям социальной жизни. Однако нужно иметь в виду, что правовая идеология, как и правосознание, как и право - явление конкретно-историческое. Она бывает разной. Свою правовую идеологию имело, например, Советское государство, которое сегодня некоторые называют тоталитарным. Следовательно, правовая идеология — это не только права человека и так называемые демократические ценности. Правовую идеологию современной России характеризует не только Конституция РФ 1993 г., но и действующее уголовное, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное, административное, трудовое, пенсионное и прочее законодательство, а также практика его разработки, принятия, реализации органами государственной власти.
Все это важно учитывать, прежде всего, в плане выработки более реалистичного взгляда на правовую идеологию, которая, при всей ее несомненной значимости, была и остается формой проявления социальной идеологии со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Господствовавшее в советской юридической литературе понимание правовой идеологии как «теоретического самосознания класса (социальной группы), выражающего отношение этого класса (группы) к праву, его содержанию и социальным целям, роли в государственном управлении» [10, с. 178], если в нем не гипертрофировать так называемый «классовый интерес», то данное высказывание является, в сущности, правильным. Главное в правовой идеологии - способность выражать и формировать определенное отношение власти и общества (различных социальных групп) к праву, государственным и правовым институтам, правовому порядку. Если правовой идеологии удается это сделать, она становится действенным фактором правового развития, если нет — остается в сфере абстрактных лозунгов, призывов, заявлений, декларативных положений законодательства. Такой преимущественно лозунговый характер имеет в современной России, например, идеология правового и социального государства, идеология прав личности. Несмотря на официальный статус, указанные виды или компоненты государственно-правовой идеологии так и не стали «материальной силой», овладевшей массовым правосознанием российского общества и его политической элиты. Поэтому какого-то заметного влияния на процессы правового регулирования и правового развития в нашей стране они не оказывают.
Можно ли объяснить указанные факты каким-то критическим пробелом научного правосознания, дефицитом научных работ, посвященных проблемам построения в современной России правового и социального государства, обеспечения права и свободы человека и гражданина и т.п.? Вряд ли. Такие разработки имеются, притом весьма основательные. Более того, указанная проблематика во многом предопределяла характер правовых исследований в последние десятилетия, прочно вошла не только в научную, но и учебную литературу, стала неотъемлемой частью юридического образования в нашей стране. И тем не менее налицо явный кризис правовой идеологии в части легитимации и, главное, практической реализации соответствующих идеалов и принципов.
А разве мало в последние годы было написано научных работ о коррупции, ее причинах и условиях, способах эффективного противодействия и пр.? Однако и эта идеология, как известно, переживет не лучшие времена.
Указанные примеры, помимо прочего, говорят о том, что научно-теоретическое и идеологическое освоение правовой действительности — далеко не одно и то же. Можно иметь хорошо проработанную научную теорию и, одновременно с этим, слабую и недееспособную правовую идеологию. Но в то же время, они свидетельствуют и о том, что речь идет все-таки о явлениях взаимосвязанных.
Современную правовую идеологию сложно представить в каком-то абсолютном отрыве от научно-теоретического знания, отражающего присущие правовой жизни особенности, закономерности, тенденции функционирования и развития. Так или иначе, правовая идеология на указанное знание ориентируется, опирается, использует его в своих идеологических целях. Этому способствуют и высокий авторитет юридической науки, и потребности самой правовой идеологии, которая должна не просто констатировать определенные социально-правовые интересы, притязания и порядки, но убеждать в их правильности, целесообразности, нравственно-правовой оправданности. И лучше всего это делать, разумеется, с позиций научного правосознания. Отсюда, в частности, хорошо известные политико-идеологические призывы к обеспечению научности правотворчества, правоприменения, правовой политики и т.д. Как отмечает В.Н. Синюков, «для отечественного типа социального обновления при всем его иррационализме, непредсказуемости и перманентной политической хаотичности тем не менее вот уже на протяжении двух веков весьма характерно стремление опереться на научный авторитет, рациональную программу переустройства общества» [11, с. 558]. е
Юридическая наука, в свою очередь, также далека от образа «стража, бодр- и ствующего в темной ночи» (К. Манхейм), т.е. субъекта, находящегося вне сферы а идеологического влияния. о
Поднимая проблемы социальной справедливости, свободы, равноправия, к прав человека, конституционного строя, правовой политики государства и т.д., о
п
юридическая наука «объективно» вторгается в область жизненных интересов | общества и государства, а ее положения и выводы приобретают не только научно- в
н
теоретическое, но и идеологическое значение. Они могут быть использованы и но для подтверждения «научности» определенных идеологических установок, и ю
Т5
для их дискредитации как научно несостоятельных и ошибочных. |
Юридическая наука, кроме того, проявляет вполне очевидную заинтересо- к
ванность в том, чтобы в общественном правосознании утверждались прогрес- а
сивные правовые взгляды; чтобы юридическое образование было качественным |
и общедоступным; чтобы государственные органы руководствовались в своей и
деятельности требованиями законности, уважали права личности и т.д. А все №
это имеет немаловажное значение, в том числе, с точки зрения формирования и 1
функционирования определенной правовой идеологии. Так что и в этом смысле )
взаимосвязь научного и идеологического правосознания не подлежит сомнению. 9
Вместе с тем, хотелось бы подчеркнуть, что речь идет именно о взаимосвязи и взаимодействии, а не о тождестве указанных феноменов.
Научное правосознание сориентировано на получение достоверных и по возможности полных знаний о государственно-правовой действительности, тех явлениях, которые ее составляют, закономерностях их возникновения, развития,
функционирования, строения и т.д. Его ценность в структуре правосознания и в 19
правовой системе в целом определяется способностью быть интеллектуальным источником и генератором такого знания. Объектом научного правосознания выступает в том числе и правовая идеология, ее свойства, виды, механизм становления и реализации, функции, структура и прочие аспекты.
Опыт развития отечественной юридической науки свидетельствует о том, что лучше всего со своими задачами научное правосознание справляется тогда, когда над ним не довлеют установки официальной идеологии, когда выбор научной проблематики и ее решение определяются не идеологическими мотивами, а внутренней логикой развития юридического знания, потребностями его углубления, актуализации, восполнения имеющихся пробелов. Речь, повторимся, идет не об идеологической «стерильности» научного правосознания, а о его принципиальной ориентации. Если указанная ориентация не выдерживается, то познавательная функция правосознания (а именно она является определяющей для научного правосознания) начинает постепенно деградировать, уступая место идеологическим интерпретациям правовой действительности. Примеры подобных метаморфоз хорошо известны, прежде всего, из недавнего прошлого нашей юриспруденции. Это, в частности, безапелляционная критика советским правоведением буржуазных политических и правовых учений; апология социалистического права как права высшего исторического типа; противопоставление буржуазного и социалистического правотворчества как, соответственно, стихийного и научно обоснованного и т.д. и т.п.
Идеологическая аргументация сохраняется и в современном российском правоведении, хотя и проявляет себя в менее навязчивых формах. Можно, оче-а видно, говорить о том, что наличие определенной «дозы» идеологии и сегодня ? нередко воспринимается в качестве своеобразного показателя актуальности,
0
3. теоретической и практической значимости правового исследования. Во всяком
% случае, весьма живучей оказалась традиция обосновывать выбор темы научной
1 работы и ее актуальность ссылками на высказывания главы государства, пред-& седателя правительства, официальные директивы, послания и пр. Понятно, что
го
| в научном плане подобные ссылки ничего не доказывают и не опровергают. Тем | не менее они свидетельствуют о «правильной ориентации» ученого, знании им | «линии партии и правительства», т.е. выполняют вполне очевидную идеологи-
2 ческую функцию.
° В целом идеологизацию научного правосознания следует рассматривать в
« качестве фактора, препятствующего его нормальному функционированию и | развитию. «По своей сущности, — отмечает, в частности, В.М. Сырых, — право-
0 вая наука представляет собой систему достоверных истинных знаний о праве и
1 государстве и не может содержать каких-либо идеологических положений, вы° сказываний» [12, с. 135]. Соблюсти указанный образ правовой науки в чистоте
3 сложно, но стремиться к нему, несомненно, надо.
1 Правовая идеология, в свою очередь, преимущественно сориентирована на обе-
| спечение эффективного функционирования оценочной и регулятивной функций правосознания (права, правовой системы). Она «отвечает» за жизнеспособность мировоззренческих основ правопорядка, легитимность правовой политики государства, социальную обоснованность правовых притязаний определенных групп населения или всего общества. То есть обеспечивает регуляцию социального поведения на уровне легитимации базовых (идеалы, цели, принципы) устано-
20
вок правосознания. Как отмечает А.И. Клименко, основные функции правовой
идеологии могут быть сведены «к общей интегративной сущностной функции — функции правовой легитимации современного политически организованного общества в его нормальном состоянии» [13, с. 35].
Правовая идеология, как и любая другая, «есть всегда заинтересованное отражение и закрепление в теоретической форме социальных потребностей и интересов» [14, с. 79]. И эту ее особенность не следует воспринимать в качестве некоего негатива. Напротив, речь идет о сущностном свойстве идеологии - способности выражать и в убедительной форме (научной или ненаучной) отстаивать определенные социальные интересы. Правовая идеология, которая никому не интересна - это социальный нонсенс.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на некорректность встречающегося в литературе деления правовой идеологии на три уровня - индивидуальный, коллективный и общественный. Индивидуальной идеологии (идеологии Петрова, Сидорова и т.д.) в строгом смысле слова не существует. Идеологии формируются индивидами (идеологами) и проявляются на уровне сознания конкретных людей. Но формируются и проявляются именно как сегменты коллективного сознания и действия.
Отсюда, помимо прочего, проистекает практическая значимость проблем, касающихся объективных пределов так называемой деидеологизации общества (государства, права). Вполне очевидно, что деидеологизация не может быть безграничной. Абсолютно деидеологизированное общество - это общество, в котором нет солидарности, координации, понимания общих целей и принципов
жизнедеятельности. То есть, строго говоря, речь идет уже не об обществе, а о него
кой совокупности «атомизированных индивидов», где каждый преследует свои Т
н
«атомизированные» интересы. С
Свои пределы, однако, имеет и обратная тенденция - стремление к тотальной | идеологизации правовой жизни. к
С.С. Алексеев, обращает внимание на тот факт, что различные грани права г
о
по-разному поддаются использованию в качестве элемента идеологии. Так на- Д
а
зываемая догма права, являющаяся предметом аналитической или догматиче- Т
в
ской юриспруденции (юридического позитивизма), хотя и допускает известное нн воздействие со стороны правовой идеологии (господствующего правосознания), сама по себе является идеологически нейтральной и в принципе должна быть д
и
максимально освобождена от идеологических интерпретаций. В противном с
к
случае в науке появляются такие пассажи, как, например, «социалистическое а правоотношение». А вот что касается основополагающих (центральных) право- | вых идей, то это, по мысли С.С. Алексеева, «та грань права, где философия права | и идеология права совпадают. Именно здесь философия права, выраженная в № юридической системе данной страны, имеет непосредственное идеологическое 1
3
содержание - ближайшим образом влияет на все содержание права, на все слои ° правовой материи, на правовую политику, а в критических ситуациях - обнажа- 9 ется, становится решающей регулирующей и политико-идеологической силой в жизни общества» [15, с. 53].
Иными словами, идеологизация научного правосознания тесно связана с характером решаемых им теоретических и практических проблем. Она ничтожна в сфере догматических, технико-юридических и т.п. разработок, и, напротив, весьма ощутима при решении сущностных проблем правоведения. Поднимая 21
подобные проблемы, научное правосознание почти всегда рискует оказаться «в плену» определенной идеологии.
Вместе с тем, как представляется, и в данном случае нужно все-таки более последовательно разграничивать собственно идеологическое и научно-теоретическое значение соответствующих идей. В научном правосознании идеи (понятия, представления) являются средством выражения, передачи, развития соответствующего знания. А в правовой идеологии те же идеи являются средством выражения и формирования определенного отношения общества и государства к тем или иным явлениям социально-правовой жизни; инструментом воздействия на поведение субъектов правовых отношений. Поэтому факт восприятия юридической системой определенных научных (философских) идей сам по себе еще не свидетельствует о совпадении научно-теоретического и идеологического правосознания.
Таким образом, правовая идеология и научное правосознание - это взаимосвязанные, взаимодействующие и, вместе с тем, специфичные компоненты современного правосознания. У них свое назначение, функции, логика развития. Подобно тому, как научное правосознание не может и не должно брать на себя функции правовой идеологии, правовая идеология не может и не должна подменять собой научное правосознание.
Библиографический список
1. Баранов ПЛ. Правосознание и правовое воспитание // Общая теория права: курс лекций / под ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород: Нижегородская ВШ МВД Российской Федерации , 1993. С. 474-494. § 2. Гранат Н.Л. Правосознание и правовая культура // Общая теория права и госу-
Z дарства: учебник / под ред. В.В. Лазарева. М.: Юрист, 1994. С. 159-169. 3. 3. Соколова Н.С. Правосознание, правовая культура и правовое воспитание // Про-
» блемы общей теории права и государства: учебник для вузов; под ред. В.С. Нерсесянца. | М.: Изд-во НОРМА, 2001. С. 384-413.
| 4. Байниязов Р.С. Правосознание и правовой менталитет в России. 2-е изд., изм. и
f перераб. Саратов: СЮИ МВД России, 2008. 212 с.
5. Санистебан Л. Политика и идеология // Диалог. 1993. № 8-9. С. 40-43. й 6. Иванов В. Идеология: характер и закономерности развития / пер. с болг. М.: По-
1 литиздат, 1977. 303 с.
2 7. Тугаринов В.П. Философия сознания (современные вопросы). М.: «Мысль», 1971. ! 199 с.
I
» 8. Цит. по: Иванов В. Идеология: характер и закономерности развития/ пер. с болг.
I М.: Политиздат, 1977. 303 с.
g 9. Денкэн Ж.М. Политическая наука / пер. И.А. Гобозова. М.: Изд-во МНЭПУ, 1993.
| 162 с.
« 10. Туманов ВА.. Идеологические аспекты правовой системы // Правовая система
S. социализма: Понятие, структура, социальные связи. Кн. 1 / под ред. А.М. Васильева. " М.: Юридическая литература, 1986. С. 176-201.
i 11. Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. 2-е изд.,
^ доп. М.: Норма, 2010. 672 с.
12. Сырых В.М. История и методология юридической науки: учебник. М.: Норма: ИНФРА-М, 2016. 464 с.
13. Клименко А.И. Функционально-структурные характеристики правовой идеологии: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2016. 55 с.
14. Вопленко Н.Н. Очерки общей теории права. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009. 898 с. 22 15. Алексеев С.С. Философия права. М.: НОРМА, 1998. 336 с.
References
1. Baranov P.P. Legal Conscience and Legal Education // General Theory of Law: course of lectures / edited by. V.K. Babaev. Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod HS MIA of the Russian Federation, 1993. P. 474-494.
2. Granat N.L. Legal Consciousness and Legal Culture // General Theory of Law and state: textbook / edited by. V.V. Lazarev. M.: Jurist, 1994. P. 159-169.
3. Sokolova N.S. Legal Conscience, Legal Culture and Legal Education // Problems of General Theory of Law and State. Textbook for high education institutions. Edited by. V.S. Nersesyants. M.: Publisged by NORMA, 2001. P. 384-413.
4. Bainiyazov R.C. Legal Conscience and Legal Mentality in Russia. 2nd ed., amended and revised. Saratov: SUI MIA of Russia, 2008. 212 p.
5. Sanisteban L. Politics and Ideology // Dialog. 1993. No. 8-9. P. 40-43.
6. Ivanov V. Ideology: Character and Laws of Development. Transl. from Bulg. M.: Polytizdat, 1977. 303 p.
7. Tugarinov V.P. Philosophy of Conscience (Modern Questions). M.: «Mysl», 1971. 199 p.
8. Cit. by: Ivanov V. Ideology: Character and Laws of Development. Transl. from Bulg. M.: Polytizdat, 1977. 303 p.
9. Denken J.M. Political Science / transl. by I.A. Gobozov. M.: Published by IIEPU, 1993. 162 p.
10. Tumanov V.A. Ideological Aspects of Legal System // Legal System of Socialism: Definition, Structure, Social Connections. B. 1 / Edited by. A.V. Vasyliev. M.: Jurid. lit., 1986. P. 176-201.
11. Sinyukov V.N. Russian Legal System. Introduction to General Theory. 2nd rev., add. M.: Norma, 2010. 672 p.
12. Syrykh V.M. History and Methodology of Legal Science: textbook. M.: Norma: INFRA-M, 2016. 464 p. с
13. Klimenko A.I. Functional-structural Characteristics of Legal Ideology: extended U abstract of diss. ... doctor of law. M., 2016. 55 p. С
7 ± ш
14. Voplenko N.N. Sketches of General Theory of Law: monograph. Volgograd: Published о by VolSU, 2009. 898 p. о
15. Alekseev S.S. Phylosophy of Law. M.: NORMA, 1998. 336 p. 0
с
УДК 340.132 0
й
5
О.В. Пискунова Ч
ПРАВОТВОРЧЕСТВО КАК ФОРМА ОБЕСПЕЧЕНИЯ | РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВОВЫХ НОРМ М
и
Введение: реализация правовых норм зависит от их эффективности и качества №
и предопределяется должным уровнем их проработанности на стадиях проектиро- 1
вания, обсуждения, экспертизы и принятия, т.е. напрямую зависит от эффектив- s
ности правотворческих процедур. В связи с этим, важное значение имеет анализ 1 одной из приоритетных форм государственной деятельности — правотворчества, в контексте обеспечения реализации правовых норм. Цель: выявить особенности
© Пискунова Ольга Владимировна, 2019
Кандидат юридических наук, доцент кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: opickunova@mail.ru © Piskunova Olga Vladimirovna, 2019
Candidate of law, associate professor, Theory of the state and law department (Saratov State Law Academy) 23
