CC BY
350
Литература
1. Баранов П. П., Овчинников А. И. Конституционная легитимность государственной власти в России // Государственная власть и местное самоуправление. 2014. № 7.
2. Овчинников А. И. Идеалы и ценности российской государственности в правовой политике современной России // Юристъ-Правоведъ. 2012. № 1 (50).
3. Текст интервью В. Путина в преддверии встречи с G20 Первому каналу и агентству Associated Press // Голос России. 2013. 4 сентября.
4. Путин В. В. Строительство справедливости. Социальная политика для России // Комсомольская правда. 2012. 13 февраля.
5. Овчинников А. И. Национальная безопасность России в условиях сетевой войны // Философия права. 2014. № 2 (63).
6. Гаджиев К. С. Консерватизм: современные интерпретации. М., 1990.
7. Овчинников А. И., Овчинникова С. П., Андрейченко А. С. Православное вероучение и консервативная философия права // Философия права. 2007. № 1. Ч. I.
8. Гусев В. А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития // Философия права. 2007. № 1.
9. Библия, 1-е послание Петра, 2:13-17. URL // http://azbyka.ru/biblia/?1Pet.2:13-17
10. Митрополит Филарет Московский и Ко-ломенскийго (Дроздов). Сочинения Филарета,
митрополита Московского и Коломенского. Слова и речи. М., 1861. Т. III.
11. Фроянов И. Я. Драма русской истории: На путях к опричнине / отв. ред. Ю. Г. Алексеев. М., 2007.
12. Закатов А. Н. Основы христианского учения о монархии в их историческом развитии и Российский императорский дом Романовых // Светоч. Альманах. 2010. № 6.
13. Овчинников А. И. Христианские ценности в современном праве и глобализация (к 1700-летию Миланского эдикта) // Северо-Кавказский юридический вестник. 2013. № 2.
14. Леонтьев К. Н. Восток, Россия и славянство. М., 2007.
15. Бердяев Н. А. Философия неравенства. Письмо пятое: О консерватизме. URL // http:// www.vehi.net/berdyaev/neraven/05.html
16. Овчинников А. И. Духовные причины правового нигилизма // Северо-Кавказский юридический вестник. 2013. № 3.
17. Овчинников А. И. Духовно-нравственная легитимация права: мировоззренческий контекст // Философия права. 2013. № 1 (56).
18. Овчинников А. И. Ценность права в христианской культуре русского народа // СевероКавказский юридический вестник. 2011. № 1.
19. Солженицын А. И. Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Париж, 1988. Т. 4.
20. Овчинников А. И. Базовые ценности и конституционное развитие России // Философия права. 2011. № 5 (48).
УДК 340 : 1 ББК 67 + 84
М. А. Исайчев ПРАВОВАЯ АКСИОЛОГИЯ П. И. НОВГОРОДЦЕВА
Статья посвящена взглядам П. И. Новгородцева на правовую аксиологию. Особое внимание обращается на соотношение права и морали, на обоснование правовой аксиологии как способа преодоления современного кризиса правосознания.
Ключевые слова: правовая аксиология, соотношение права и морали, кризис правосознания, право, правовой идеал, правовые ценности.
P. I. NOVGORODTSEV'S LEGAL AXIOLOGY
This article is about P. I. Novgorodtsev s opinions on law axiology. The outstanding Russian law thinker has summed up the centuries-old dispute about correlation of right and morals, having subjected each argument to the founding of law axiology system as a way of modern law consciousness crisis division.
Keywords: on law axiology, correlation of right and morals, law consciousness crisis, law, law ideal, law values.
Правовая аксиология - явление сложное, включающее множество аспектов, которые обретают смысл лишь в контексте нормативных значений, имеющих ценности в отношении права. Иными словами, речь идет о том, что право как право действующее, позитивное, как система правовых норм, санкционируемых и защищаемых государством, обладает некоторой духовной идеальной основой в виде совокупности ценностей, воплощаемых в нем. Таким образом, с точки зрения аксиологии право есть совокупность ценностей, которую должен воплощать и охранять закон.
В связи с этим В. С. Нерсесянц отмечал, что «юридическая аксиология, таким образом, предполагает различение и соотношение права и закона, и как таковая она возможна и имеет смысл лишь на основе, в рамках и в русле юридического правопонимания, в той или иной его версии» [ 1, с. 53-54]. Тем не менее подчеркнем, что юридическая аксиология как ценностная интерпретация права не должна рассматриваться как явление уникальное для какого-либо отдельного типа правопонимания, но свойственное, характерное для всех возможных его типов. Так, например, юридический позитивизм, основополагающим методологическим принципом которого является отстранение и исключение всякой аксиологической проблематики, тем не менее не мог игнорировать ее полностью, рассматривая в качестве фундаментальной ценности закон. В этом случае само понятие правовой ценности существенно модифицируется в соответствии с особенностями юридического позитивизма. Кельзен, в частности, в этом отношении писал о том, что «нельзя сказать, как это часто делается, что право не только представляет собой норму (или приказание), но что оно также составляет или выражает некую ценность (подобное утверждение имеет смысл только при допущении абсолютной божественной ценности). Ведь право составляет ценность как раз потому, что оно есть норма» [2, с. 93].
Очевидно, что юридический позитивизм формировался именно в контексте критики школы естественного права как альтернатива его метафизическому, моральному истолкованию. Это накладывает существенный отпечаток на его правовую аксиологию, которая может быть сведена к положению о том, что право ценно лишь как
норма. Само же аксиологическое обоснование права в рамках позитивистского мировоззрения находится вне права и, соответственно, вне науки о праве.
Но некоторые типы правопонимания придают правовой аксиологии особое значение. Так, естественно-правовая доктрина, апеллирующая к разуму, природе человека и проч., выводя из естественных универсалий некоторую совокупность нравственных ценностей, рационализирующихся в правовых идеалах, именно аксиологии отводила решающую роль не только в интерпретации права, но и в правообразовании, поскольку в иной трактовке позитивное право, лишаясь своего духовного содержания, теряет и свой социальный смысл как регулятор общественных отношений [3]. Очевидный утопизм такого подхода доказывает реальная юридическая практика, которая нуждается не столько в моральных доктринах, выступающих критерием оценки права, сколько в познании внутренней логики права, закономерностей правообразования и пра-вореализации, где именно юридическая техника, а не нравственная оценка права имеет решающее значение. Поэтому юридический позитивизм выступил не только в качестве ниспровергателя юснатурализма, но и в соответствующих исторических условиях как эффективный инструмент познания права, реально функционирующего, действующего, что в конечном счете стало важным основанием формирования современной правовой теории.
Между тем когда общество сталкивается с необходимостью переустройства, которое предполагает оценку действующего права, аксиологическая проблематика вновь становится актуальной, выводя в качестве приоритетных вопросы, порой весьма далекие от позитивной юридической теории. При этом поиск критериев оценки права становится определяющим, во многом смыкаясь со школой естественного права. Так, в России конца XIX - начала XX века возникло множество школ и направлений юриспруденции, значительная часть которых вполне положительно оценивала естественно-правовую теорию в ее сопоставлении с авторитетным юридическим позитивизмом.
Речь прежде всего идет о феноменологическом подходе к праву Н. Н. Алексеева и психологической теории права Л. И. Петражицкого.
Первый видел «естественные» истоки права в культуре общества, а второй - в психике индивида. Это стремление преодолеть абстрактность школы естественного права апелляцией к конкретному опыту, где правовые начала еще не нашли своего позитивного воплощения, в значительной степени напоминающего позитивистский подход, тем не менее всегда сводилось к его критике. Примечателен вывод Л. И. Петражиц-кого, который он делает в основной своей работе «Теория права и государства в связи с теорией нравственности»: «В прежние века философы, моралисты и юристы верили в существование всеобщих, вечных и неизменных обязанностей и норм; теперешние в это не верят, они верят лишь в существование временных и местных обязанностей и норм. В частности, новые юристы смотрят на учение прежних философов права о существовании, наряду с временными и местными, меняющимися сообразно с изменениями обычаев и законодательных предписаний, нормами права, еще иного, не зависящего от местных обычаев и местного законодательства, вечного и неизменного права, как на какую-то нелепость, странное заблуждение. По их мнению, существуют только позитивные, местные и временные, правовые обязанности и нормы права.
Оба учения, и старое и новое, не научны, не критичны в том отношении, что оба они исходят из реального существования обязанностей и норм и не знают тех реальных, действительно имеющих место в их же психике, процессов, под влиянием коих ими эти своеобразные вещи представляются где-то существующими; но прежние учения, в частности, учение прежних юристов о существовании двух видов права, более соответствовали действительности, более правильно отражали действительную природу человеческой этики (права и нравственности), чем новые с их мнимым более критическим отношением к делу» [4, с. 40].
Такая оценка теории естественного права в те годы была вполне закономерной, очевидно, именно в контексте необходимости поиска правовых начал, в качестве которых для одних выступала некая совокупность свойств культуры, для других - свойства психики, для третьих -ценности и идеалы. В контексте этой закономерности особое значение имеет правовое учение П. И. Новгородцева, критический темперамент которого по отношению к юридическому позитивизму измерялся уровнем аксиологизации правовой действительности. Впрочем, основным
мотивом следует считать именно стремление преодолеть формальность юридического позитивизма, его аксиологическую нейтральность. В связи с этим примечательна оценка П. И. Нов-городцевым теории Л. И. Петражицкого, подход которого к праву он не разделял, но всячески одобрял критику юридического позитивизма. Так, в одной из своих работ, имея в виду критику последнего, он подчеркивал, что «.. .Петражиц-кий шел впереди всех. То, что другие лишь планировали, он попытался осуществить, и притом очень своеобразно, с элементарной творческой силой и большим диалектическим дарованием. Всю предшествующую теорию прав он объявил лишенной прочной научной базы. Он решился заново построить на основе психологии все здание правоведения, причем подверг критике и ревизии саму эту основу. Он надеялся в результате предпринятой работы придать не только юриспруденции, но и правовой политике характер точной науки так, чтобы в скором времени, при условии успешной разработки его идей, явилась возможность получить от науки точные указания для законодательства и жизненной практики» [5, с. 384].
Критика П. И. Новгородцевым юридического позитивизма, в первую очередь, касалась методологии, подразумевая содержательные выводы природы правовых явлений, правообразова-ния. При этом основным объектом критики было именно игнорирование позитивизмом аксиологической проблематики в рамках социологической школы права, оборачивающееся догматизмом. По оценкам некоторых исследователей, «.социологизм проник гораздо глубже в правовую науку и претендовал не только на социологическую интерпретацию проблем теории права, но во многом ратовал за синтез правового знания на основе социологического правопонима-ния» [6, с. 52].
В данном контексте П. И. Новгородцев отмечает несостоятельность юридического позитивизма в контексте социологического правопо-нимания Н. М. Коркунова, рассматривающего внутреннюю идею права в качестве основополагающей задачи правоведения тех лет. По его мнению, «.социологический метод есть не только известный прием исследования, равнозначный другим приемам, но и. общий фундамент для всяких исследований в области общественных и нравственных явлений. Вследствие этого социологический принцип вместо того, чтобы быть плодотворным приемом мысли, часто становится дог-
матическим предрассудком, затуманивающим ясный взор исследователя» [7, с. 303].
Между тем испытанный временем принцип давно известен правоведению и заключается в поиске идеальных начал права. Так, «в применении к праву задачу выяснения этих идеальных начал правообразования давно уже выполнила школа естественного права, состоявшая в неразрывной связи с моральной философией. Вот почему и теперь для юристов, которые поднимают важный и необходимый вопрос о творчестве новых правовых форм, представляется необходимым возрождение школы естественного права. Она должна возродиться освобожденная от старых ошибок, но верная той старой правде, которой она всегда служила» [7, с. 305].
Именно возрождение школы естественного права, которое в применении к решению задач современного П. И. Новгородцеву права означает доминанту аксиологической проблематики, выяснение содержания идеала, которым должно руководствоваться правообразование, является, по его мнению, способом выхода из кризиса правосознания того времени [8]. При этом вполне закономерно, обновляя теорию естественного права гегелевской идеей историзма, воплощаемой в его трактовке общественного идеала, строя свою правовую аксиологию, П. И. Новгородцев исходит из концепции различения права и закона, реализуемой в его трактовке проблемы соотношения права и нравственности [9], в теории общественного идеала.
Основной недостаток классической теории естественного права заключается в догматизации положения о правовых началах, которые рассматривались в качестве непреходящих истин. Поэтому неизбежна, по мнению П. И. Новго-родцева, и утопичность данных учений, поскольку в их рамках ставилась цель воплощения данного универсального идеала в царстве правды и справедливости, при построении земного рая. Особенность аксиологии классической школы естественного права заключалась именно в невременном характере ценностей и идеалов, которые должны воплощаться в законе, что, в свою очередь, означало социальную утопию построения рая на земле. «Стремясь к отысканию абсолютного идеала, - пишет ученый, - утопии земного рая, полагали, что он может быть не только безусловной целью прогресса, но и практической действительностью. Рисуя светлые образы идеальной гармонии, они хотели видеть их воплощенными в жизни; они верили в то, что обето-
ванная земля всеобщего блаженства должна стать достоянием человечества. Но возвещая эти будущие счастливые времена, утопические построения всегда оставляли неясной одну существенную сторону вопроса: всегда, как настоящая пропасть, открывался в них один глубочайший пробел, который не могла перешагнуть и самая пылкая фантазия утопизма. От несовершенных общественных форм предлагается перейти к безусловной гармонии нового мира. От неизменно проявлявшихся в истории противоречий надо возвыситься к незыблемому согласию и единству» [10, с. 56].
Главная ошибка этих утопий заключалась в абсолютизации абсолютного и игнорировании относительного в общественном идеале. Между тем правовед полагает, что именно в этой исторической диалектике кроется истина - в воплощении абсолютного в относительном. Так, абсолютный идеал есть не что иное, как требование бесконечного совершенствования. При этом на каждом историческом этапе нравственного прогресса мы можем видеть воплощение этого абсолютного требования в относительной его реализации. Так, в праве идеал понимается как принцип всеобщего объединения на началах равенства и свободы. Поэтому П. И. Новгородцев подчеркивает, что «идеальный смысл общения не исчерпывается принципами формального права, обеспечивающего каждому свое: более того, он выражается в требованиях высшего нравственного закона, объединяющего людей духом солидарности и любви и связующего их разрозненные силы в общее культурное стремление» [10, с. 11].
В целом П. И. Новгородцев рассматривает общественный идеал как принцип свободного универсализма, который в этом качестве выступает абсолютным пределом, а значит, не может иметь никаких признаков в виде конкретных явлений. Сказанное относится и к праву, которое, таким образом, не может выступать в качестве признака общественного идеала, поскольку воплощает его не полностью, но лишь относительно. В связи с этим, будучи неокантианцем, П. И. Новгородцев критически относился к некоторым идеям Гегеля, который рассматривал государство и право как воплощение нравственной идеи на земле. Государство и право всегда будут воплощением внешнего закона, узды, а воплощение абсолютного идеала связано с торжеством свободного духа, когда личность сама себе ставит закон и руководствуется им,
то есть превращает закон из внешнего во внутренний.
Таким образом, П. И. Новгородцев строит свою аксиологию на примате автономии личности, ее свободы. Это существенным образом отличает его учение возрожденного естественного права от классического юснатурализма. Именно идеал свободы, реализуемой в конкретных исторических условиях, определяет содержание правового учения мыслителя, который не склонен абсолютизировать роль права в контексте своей теории об общественном идеале. Право не является абсолютной ценностью, а правовое государство - это не универсальная отмычка от ворот земного рая. Воплощая нравственный идеал человечества, ограниченный и определяемый историческими условиями, право имплементарно и относительно. Так, «прежняя вера во всемогущую силу правовых начал, в их способность утвердить на земле светлое царство разума, отжила свое время. Опыт XIX столетия показал, что право само по себе не в силах осуществить полное преобразование общества. Но в то время как для одних этот опыт служит поводом к отрицанию всякого значения права, для других он является свидетельством необходимости восполнить и подкрепить право новыми началами, расширить его содержание, поставить его в уровень с веком, требующим разрешения великих социальных проблем. Не назад, а вперед обращены взоры творцов, и то, что открывается как идеал для будущего, есть новый и высший шаг в развитии правосознания» [11, с. 338].
Главной интегрирующей всю правовую аксиологическую концепцию П. И. Новгородцева является идея нравственного совершенствования человечества, которая формирует иерархию правовых ценностей как ценностей относительных в контексте абсолютного идеала [12]. Обосновывая концепцию нравственных основ нормативного понимания права, он полагает, что правовая аксиология должна включать в качестве основополагающих ценностей правовое и социальное государство, право, опирающееся на нравственные принципы, идею непреходящего значения свободной личности.
В заключение необходимо подчеркнуть, что концепция возрожденного естественного права П. И. Новгородцева формируется как правовая аксиология, преодолевающая ограниченность как классических теорий правопонимания, таких как юридический натурализм и юридический пози-
тивизм, так и необоснованность новых способов интерпретации права, возникших на рубеже Х1Х-ХХ веков. К числу последних, прежде всего, следует отнести концепции социологического правопонимания, которые в те годы претендовали на роль универсальной теоретико-правовой методологии. При этом выделение аксиологической проблематики в праве как основной в решении проблем правоведения тех лет позволяет теоретику преодолеть как методологические, так и концептуальные трудности правовой теории, реабилитировать как само право, так и правовую теорию посредством акцента на нравственной проблематике. Очевидно, что вывод об относительности правовых ценностей является одним из основных научных положений правоведа, выражающих теоретико-методологические особенности его правовой аксиологии.
Литература
1. Нерсесянц В. С. Философия права. М., 1997.
2. Чистое учение о праве Ганса Кельзена. М., 1988. Вып. 2.
3. Кацапова И. А. Философия права П. И. Нов-городцева // История философии. 2002. № 9.
4. Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 1909. Т. 1.
5. Новгородцев П. И. О своеобразных элементах русской философии права // Сочинения. М., 1995.
6. Бухарова И. В. Психологическая теория правового воздействия Л. И. Петражицкого: теоретико-методологический анализ: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2014.
7. Новгородцев П. И. О задачах современной философии права // Сочинения. М., 1995.
8. Новгородцев П. И. Кризис современного правосознания // Сочинения. М., 1995.
9. Матросова Е. Ю. Нравственность как идейное основание философии права П. И. Новгород-цева // Вестник МГТУ. 2008. № 1. Т. 11.
10. Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1995.
11. Новгородцев П. И. Общественный идеал в свете современных исканий // Сочинения. М., 1995.
12. Фролова Е. А. Политическое и правовое учение П. И. Новгородцева: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010.
