CC BY
3311. SHerstyuk V.M. Pravo byt' vyslushannym i byt' uslyshannym - princip grazhdanskogo processa // Zametki o sovremennom grazhdanskom i processual'nom prave / pod red. M.K. Treushnikova. M.: Gorodec, 2004. S. 57.
САМСОНОВ НИКОЛАЙ ВЛАДИМИРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского процессуального права, Ростовского филиала Российского государственного университета правосудия (nsamsonov@yandex.ru)
ТАХИРОВ РУСЛАН ЭЛЬШАНОВИЧ магистрант Ростовского филиала Российского государственного университета правосудия (tahiroii22@yandex.ru)
SAMSONOV, NIKOLAI V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Civil Procedural Law, Rostov Branch of the Russian State University of Justice (nsamsonov@yandex.ru)
TAKHIROV, RUSLAN E. - Master of the Rostov branch of the Russian State University of Justice
УДК 343.1
ШАГИАХМЕТОВ М.Р. ПРАВОСУДИЕ И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РФ
Ключевые слова: правосудие, виновность и невиновность, органы дознания, предварительное следствие, судебная защита.
Автором произведен анализ действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ с определением обусловленной им мотивации сотрудников правоохранительных органов и в сопоставлении с положениями Конституции РФ. Опираясь на диалектическую взаимосвязь противоположных определений: виновности и невиновности, сделан вывод об ущербности концепции УПК РФ, в котором понятие правосудия сведено к решению вопроса о виновности. В нарушение конституционного принципа осуществления правосудия только судом, решение вопроса о невиновности отнесено к компетенции органов дознания и предварительного следствия, а решение вопроса о виновности - к компетенции суда. Обусловленная таким разделением структура правоохранительных органов мотивирует сотрудников не на выявление преступлений, а на их сокрытие. С ущербностью концепции УПК РФ связан ряд негативных явлений в работе правоохранительных органов: необоснованные отказы в возбуждении уголовных дел, «не работающие» статьи Уголовного кодекса РФ, возбуждение «заказных» уголовных дел, волокита и формализованность. В результате нарушаются конституционные принципы: осуществления правосудия только судом, гарантированности судебной защиты, рассмотрения дел на принципах состязательности и равноправия сторон. Сделан вывод о крайней неэффективности существующей системы правоохранительных органов и ее несоответствии Конституции РФ.
SHAGIAKHMETOV, M.R.
JUSTICE AND THE CRIMINAL-PROCESSUAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION
Keywords: justice, guilt and innocence, the bodies of inquiry, preliminary investigation, judicial protection.
The author performed an analysis of the current Criminal processual code of the Russian Federation with the definition of the resulting motivation of law enforcement officers and in comparison with the provisions of the Constitution of the Russian Federation. Relying on a dialectical relationship of opposite definitions: guilt and innocence, the conclusion about the inferiority of the concept of the code of criminal procedure, in which the notion of justice is reduced to the solution of the question of guilt. As a result, in a violation of the constitutional principle of justice only by the court, the question of innocence attributed to the competence of bodies of inquiry and preliminary investigation, and the decision of the question of guilt - the jurisdiction of the court. Due to this division of the law enforcement motivates employees not to identify the crimes and their concealment. With the flawed concept of the code is associated with a number of negative phenomena in the work of law enforcement, unjustified refusals to initiate criminal proceedings, "not working" articles of the Criminal code of the Russian Federation, the initiation of "custom-made" criminal cases, red tape and formalization. As a result, violated the constitutional principles of justice only by the court, the warranty of judicial protection, consideration on the principles of competitiveness and equality of the parties. It makes the conclusion about the extreme inefficiency of the existing system of law enforcement and its incompliance with the Constitution.
Около двухсот лет назад Г.В.Ф. Гегель выявил неразрывную диалектическую связь тождества и отрицания в определениях рассудка, каждое из которых «опосредствуется» противоположным, «которое является его отрицанием и представляет собой его границу».[1] К примеру, определение «виновность» опосредствуется определением «невиновность» и оба эти определения охватываются понятием правосудия. Неразрывная взаимосвязь этих определений достаточно очевидна: решая вопрос о виновности, мы одновременно решаем вопрос об отсутствии невиновности и наоборот, определение виновности связано с
отрицанием невиновности. Отрыв одного определения от противоположного закономерно приводит к нелепости, неадекватности. К сожалению, примером такой нелепости и неадекватности является действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ).
Повторяя закрепленный Конституцией РФ принцип, п.1 ст.8 УПК РФ провозглашает: «Правосудие по уголовному делу в Российской Федерации осуществляется только судом»[2] Однако п.2 этой же статьи дает следующую трактовку этого принципа: «Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном настоящим Кодексом». Виновным может признать только суд, но ничего не сказано о признании невиновным, следовательно, этот вопрос уже не является исключительной компетенцией суда. Вот так УПК РФ разделил определение виновности и невиновности, свел понятие правосудия к определению виновности, а определение невиновности, соответственно, из него исключил. И это не просто некорректная формулировка, - в соответствии с этим разделением и фрагментарным пониманием правосудия УПК РФ выстраивает систему правоохранительных органов.
На понимании вопроса о невиновности, как не входящего в процесс осуществления правосудия, основано включение в УПК РФ перечня оснований для отказа в возбуждении, прекращения уголовного дела и уголовного преследования на стадии досудебного производства (ст.ст.24-28). Выделив вопрос о невиновности, УПК РФ определил, что он должен решаться не судом, а органами дознания и предварительного следствия, фактически возложив функции осуществления правосудия на чиновников правоохранительных органов. И участковые инспектора и оперуполномоченные, дознаватели и следователи не только собирают доказательства, оценивают степень доказанности, виновности или невиновности, но вынуждены принимать решение: направлять материал или уголовное дело по инстанции для направления в суд, либо самим вершить правосудие, отказывая в возбуждении уголовного дела, либо прекращая уголовное преследование или уголовное дело.
При этом мотивы принятых решений могут быть различными. К примеру, участковые инспектора, оперуполномоченные отказывают в возбуждении уголовного дела не только потому, что есть предусмотренные кодексом основания, а чаще потому, что не укладываются в сроки проверки, потому что отказать легче, чем работать, а еще потому, что участковый и оперуполномоченный другого решения принять и не вправе. Если органы предварительного следствия не принимают материал, допустим, под предлогом недоработки, которые всегда можно найти, то и другого выхода нет, приходится отказывать в возбуждении уголовного дела даже при наличии явных признаков преступления. Мотивы руководителя следственного подразделения также можно понять. Выгодно возбудить и расследовать мелкие несложные преступления, но для расследования более сложных, особенно экономических преступлений нужны квалифицированные, опытные следователи, которых, как правило, нет и легче вернуть материал под предлогом необходимости его доработать.
Любое решение связано с ответственностью за него. Направление дела в суд для дознавателя и следователя - это всегда риск, потому что в дальнейшем судьба дела зависит не только от качества его работы. Поэтому дознаватели и следователи отсекают все, что вызывает сомнения в доказанности, прекращая уголовное преследование или уголовное дело, направляя в суд дела лишь по тем обвиняемым, в отношении которых гарантировано вынесение приговора. И осуждать дознавателей и следователей нельзя, - даже если они попытаются направить в суд не совсем очевидное дело, его не пропустит надзирающий прокурор, отказав в утверждении обвинительного заключения. Дознаватель, следователь, прокурор, закономерно исходят из того, что лучше перестраховаться и прекратить уголовное преследование подозреваемого или обвиняемого на стадии досудебного производства, чем допустить риск оправдания в суде. А оправдание в суде означает незаконное привлечение к уголовной ответственности и влечет за собой суровое наказание.
Такая система справляется с мелкими, очевидными, одноэпизодными, бытовыми преступлениями, но совершенно неэффективна по более сложным делам, связанным с организованной преступностью, с экономическими, финансовыми преступлениями,
прикрываемыми гражданско - правовыми отношениями, с коррупцией. По таким делам, привлечь к ответственности удается лишь очень немногих, да и то - мелких исполнителей, «стрелочников». В этой ситуации вполне закономерно такое явление, как «не работающие» статьи Уголовного кодекса. Никто не хочет рисковать, делая ставку на статью УК РФ, по которой нет однозначной правоприменительной практики, нет разъяснений Верховного суда.
Выстроенная в соответствии с УПК РФ бюрократическая система досудебного производства, на которую возложена функция осуществления правосудия в части решения вопроса о невиновности, мотивирует не на выявление преступлений, а на их сокрытие. Достаточно очевидно, что эта система крайне неэффективна в борьбе с преступностью.
С выведением определения невиновности за рамки правосудия связано само существование стадии предварительного следствия - до крайности формализованной, скрытой от посторонних глаз - чисто российского изобретения. Следователь, собрав доказательства и оформив уголовное дело, делает то же самое, что делает суд: исследует доказательства, решает вопрос о виновности и невиновности, прекращая уголовное преследование в отношении тех лиц или эпизодов, по которым вина не доказана или есть риск оправдания. Но в отличие от суда, который рассматривает дело открыто, следователь вершит правосудие, прикрываясь «тайной следствия», но под руководством вышестоящего начальства и согласовывая свои решения с прокурором. Может ли такая система быть эффективной в борьбе с коррупцией? Вопрос риторический и ответ на него очевиден. Смысл существования стадии предварительного следствия - в административном контроле за осуществлением правосудия. И решение проблемы не в том, чтобы сделать органы следствия еще более независимыми, а в том, что правосудие должно осуществляться только судом.
В соответствии с Конституцией, каждому гарантируется судебная защита, а в соответствии с УПК РФ права выдвигать обвинение в совершении уголовного преступления ни гражданам, ни организациям не предоставлено. Но целый ряд чиновников - участковых, оперуполномоченных, дознавателей, следователей, прокуроров - решают, фактически, верша правосудие, допустить ли поданное заявление до суда или нет. И пробить эту стену бывает невозможно. Тем самым, конституционная гарантированность судебной защиты остается пустой декларацией. Закрытость процедуры предварительного следствия порождает злоупотребления и такое явление, как «заказные дела», которые возбуждаются для оказания давления. Это явление также связано с наличием у следователя полномочий вершить правосудие и прекращать уголовное преследование, добившись поставленных незаконных целей. Возложив на органы дознания и предварительного следствия обязанность решать вопрос о невиновности, УПК РФ фактически оставил суду только решение вопроса о виновности. Поэтому у нас так редки оправдательные приговоры.
Крайняя степень формализованности стадии предварительного следствия закономерно приводит к тому, что критерий законности смещается с адекватности формируемой в ходе расследования картины преступления к соблюдению формальных процедур. В сочетании с требованиями полноты и всесторонности расследования такая формализованность по фактам экономических преступлений, к примеру, «финансовых пирамид», приводит к уголовным делам в сотни томов, которые расследуются годами и с минимальным результатом. Небольшой пример: в декабре 2008г. в США была выявлена крупнейшая в мире финансовая «пирамида», выстроенная неким Б. Мейдоффом, который уже в июне 2009 года получил свои 150 лет лишения свободы. Для сравнения, дело в отношении С.Мавроди, создателя ОАО «МММ», расследовалось с 1994г., передано в суд только в 2006г., был осужден к 4,5 годам лишения свободы и через месяц вышел на свободу, так как в ходе следствия уже находился под арестом 4 года и 5 месяцев. Главное отличие правоохранительной системы США от российской - это отсутствие стадии предварительного следствия.
Формализованность стадии предварительного следствия, в ходе которого каждое следственное действие протоколируется и соответствующим процессуальным образом оформляется, приводит к противоречиям с конституционными принципами судопроизводства: равноправием сторон и состязательностью. В соответствии со ст. 217
УПК РФ, обвиняемому предоставляются для ознакомления все материалы уголовного дела, а сам он в соответствии со ст.51 Конституции может вообще не давать показания и все свои доводы раскрыть лишь на суде. Но может побеспокоиться о том, чтобы свидетели, с показаниями которых он ознакомился, изменили свои показания, что часто и происходит по делам, связанным с организованной преступностью. Насколько фрагментарно и неадекватно мышление, неспособное осмыслить в единстве противоположности, противопоставляющее одну часть реальности другой, настолько же неадекватны формируемые им представления и выстроенная в соответствии с ними система правоохранительных органов.
15 марта 2016 года на коллегии МВД наш президент отметил очевидный для всех факт: «базовая задача - а это выход на качественно новый уровень работы всей системы МВД, обеспечение кардинального перелома ситуации с преступностью - пока не решена».[3] А министр МВД В.Колокольцев указал, что в условиях роста заявлений о правонарушениях и сокращения личного состава на 10% органы внутренних дел уже «достигли предельной пропускной способности».[4] Это тупиковая ситуация, при которой актуальная задача обеспечения «кардинального перелома» в борьбе с преступностью не решена, а правоохранительные органы на пределе своих возможностей, объясняется только одним -крайней неэффективностью системы, выстроенной в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ. Основные пороки Уголовно-процессуального кодекса РФ проявляются в противоречии с положениями Конституции РФ, сформулированной на более высоком уровне мышления с учетом мирового опыта. И формирование эффективно работающей системы правоохранительных органов не только должно соответствовать положениям Конституции, но и является условием их реального воплощения в жизнь.
Литература и источники
1. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. Наука логики. М.: «Мысль», 1974. С. 134.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. М.: «ИКФ «ЭКСМОС», 2002. 480с.
3. Расширенное заседание коллегии МВД 15 марта 2016 года. г. Москва// http://www.kremlin.ru/events/president/news/51515 (дата обращения 25.04.2016г.)
4. Репрессии оправданы: Путину пожаловались, что МВД «достигло предельной пропускной способности». МКРУ // http://www.mk.ru/politics/2016/03/15/repressii-opravdany-putinu-pozhalovalis-chto-mvd-dostiglo-predelnoy-propusknoy-sposobnosti.html (дата обращения 25.04.2016г.)
References and Sources
1. Gegel' G.V.F. EHnciklopediya filosofskih nauk. T.1. Nauka logiki. M.: «Mysl'», 1974. S. 134.
2. Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii. M.: «IKF «EHKSMOS», 2002. 480s.
3. Rasshirennoe zasedanie kollegii MVD 15 marta 2016 goda. g. Moskva// http://www.kremlin.ru/events/president/news/51515 (data obrashcheniya 25.04.2016g.)
4. Repressii opravdany: Putinu pozhalovalis', chto MVD «dostiglo predel'noj propusknoj sposobnosti». MKRU // http://www.mk.ru/politics/2016/03/15/repressii-opravdany-putinu-pozhalovalis-chto-mvd-dostiglo-predelnoy-propusknoy-sposobnosti.html (data obrashcheniya 25.04.2016g.)
ШАГИАХМЕТОВ МАРАТ РАВГАТОВИЧ - кандидат юридических наук, зав. Сектором, Центр историко-культурного наследия г. Челябинска.
SHAGIAKHMETOV, MARAT R. - Ph.D. in Law, Head sector, Center of historical and cultural heritage of Chelyabinsk (maratchel@mail.ru).
УДК 343.14
ЮЛБЕРДИНА Л.Р. ОСОБЕННОСТИ ПРОТОКОЛА СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ КАК ДОКАЗАТЕЛЬСТВА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Ключевые слова: протокол судебного заседания, протокол следственного действия, уголовный процесс, суд, доказательство, приговор суда.
Статья раскрывает некоторые особенности протокола судебного заседания как доказательства в уголовном процессе. Целью исследования является исследование протокола судебного заседания как основного средства документальной фиксации хода и результатов судебного разбирательства и доказательства по уголовному делу. Автором исследуются дискуссионные вопросы применения ст.74 Уголовно-процессуального кодекса РФ, проводится параллель с нормами Гражданского процессуального кодекса РФ, приводятся примеры выявленных
