CC BY
10
УДК 303.446.4+281.913+323.1 doi: 10.21685/2072-3024-2024-2-11
Православная община в общественно-политической жизни Ливана: историография проблемы в трудах отечественных, западноевропейских и ближневосточных авторов ХХ-ХХ1 вв.
Р. В. Захаров
Институт востоковедения Российской академии наук, Москва, Россия [email protected]
Аннотация. Актуальность и цели. Данное исследование представляет собой историографический анализ участия православной общины в общественно-политической жизни Ливана. Значительная часть монографий, диссертационных исследований и статей, используемых в настоящей работе, впервые вводятся в научный оборот и ранее никогда не переводились на русский язык. Вкупе с тем, что православная община является в целом одной из наименее изученных религиозных общин Ливана, представленный историографический анализ является одной из немногих попыток в отечественной арабистике дать характеристику основополагающих работ в рамках заданной тематики. Материалы и методы. Использовались принципы историзма, системности и объективности, что позволило проанализировать различные точки зрения исследователей касаемо роли православной общины в общественно-политической жизни Ливана. Результаты. Анализ редкой и малодоступной литературы по православной общине Ливана позволил не только определить степень изученности самой темы, но и проследить динамику численности православной общины в различные периоды истории Ливана, выявить основные идеологические течения внутри православной общины, а также поляризацию взглядов между ее членами относительно национальной и культурной идентичности общины, степень политического участия православных в рамках системы политического конфессио-нализма в Ливане, роль Антиохийской православной церкви в формировании ливанской внутриполитической повестки. Выводы. На фоне большого количества работ, посвященных общей истории Ливана и различным религиозным конфессиям, интерес исследователей к изучению православной общины Ливана остается достаточно незначительным ввиду ограниченной роли православной общины во внутриполитических процессах в Ливане. Это выражается в нежелании ее членов участвовать в перманентном межконфессиональном противостоянии, неясности политических требований и внутриобщинной разобщенности.
Ключевые слова: Ливан, православные христиане, национальная идентификация, Антиохийская православная церковь, арабский национализм, ливанский национализм
Для цитирования: Захаров Р. В. Православная община в общественно-политической жизни Ливана: историография проблемы в трудах отечественных, западноевропейских и ближневосточных авторов XX-XXI вв. // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2024. № 2. С. 125-139. doi: 10.21685/20723024-2024-2-11
© Захаров Р. В., 2024. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
Orthodox community in public and political life in Lebanon: historiography of the theme in works of Russian, Western Europe and Middle East researchers from the 20th to the 21st centuries
R.V. Zakharov
Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia [email protected]
Abstract. Background. This study dwells on analyzing historiography of the participation of Orthodox community in public and political life in Lebanon. For the first time the author introduces new scientific monographies, PHD researches and articles which have not seen translation in Russian previously. Taking into account that the Orthodox community is still the least studied religious community in Lebanon this analysis of historiography represents one of a few attempts in Arabic studies in Russia to systematize the main works within a topic given. Materials and methods. During the writing of this article the author relies on principles of historicism, systematicity and objectivity which made it possible to analyze the different points of view of researchers regarding the role of the Orthodox community in public and political life in Lebanon. Results. An analysis of rare and inaccessible literature on the Orthodox community in Lebanon has allowed to determine not only the degree of study of the topic itself, but also to trace the dynamics of the size of the Orthodox community in various periods of Lebanese history, identify the main ideological trends within the Orthodox community, as well as the polarization of views between its members regarding national and cultural community identity, the degree of political participation of Orthodox Christians within the system of political confessionalism in Lebanon and role of the Antio-chian Orthodox Church in shaping the Lebanese domestic political agenda. Conclusions. Amid considerable amount of works touching upon the history of Lebanon and various religious communities, researches do not pay much interest to studying Orthodox community in Lebanon due to its limited role in domestic policy of Lebanon. This is expressed in reluctance of its members to participate in permanent interfaith confrontation, the ambiguity about political demands and intra-community disunity.
Keywords: Lebanon, Orthodox Christians, national identity, Antiochian Orthodox Church, Arab nationalism, Lebanese nationalism
For citation: Zakharov R.V. Orthodox community in public and political life in Lebanon: historiography of the theme in works of Russian, Western Europe and Middle East researchers from the 20th to the 21st centuries. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Pov-olzhskiy region. Gumanitarnye nauki = University proceedings. Volga region. Humanities. 2024;(2):125-139. (In Russ.). doi: 10.21685/2072-3024-2024-2-11
Введение
Историография места и роли православной общины в политической системе Ливана является неотъемлемой частью общих исследований, посвященных ливанской государственно-конфессиональной системе или системе политического конфессионализма. Каждую конфессиональную группу Ливана можно охарактеризовать как сложный механизм взаимосвязанных элементов на нескольких уровнях взаимодействия - политическом, экономическом, религиозном, влияние на которые оказывает внешняя динамика ближневосточного региона. Не является исключением и православная община,
представляющая собой независимую единицу, которая тем не менее тесно инкорпорирована в структуру ливанского общества. Таким образом, большинство исследований, так или иначе затрагивающих ливанскую внутриполитическую повестку, будут включать в себя обзор конфессиональных общин Ливана, включая православную общину.
Вместе с тем на фоне значительного количества работ, посвященных отдельным ливанским конфессиям, в мировой историографии практически отсутствуют работы, посвященные православной общине. Причины этого, предположительно, заключаются в том, что православная община на протяжении всего XIX в. и большей части XX в. предпочитала дистанцироваться от перманентного внутриполитического противостояния между ведущими конфессиональными группами Ливана и занимать нейтральную позицию. Интерес же исследователей по большей части фокусировался на взаимодействии и противоречиях трех крупнейших конфессиональных групп Ливана -маронитов, суннитов и шиитов, которые с 1943 г. благодаря личным договоренностям обеспечили себе доминирующее положение в ливанской политике. Напротив, члены православной общины, хоть и внесли значительный интеллектуальный и идеологический вклад в развитие политической жизни Ливана, занимали второстепенные должности и не оказывали существенного влияния на политику страны.
Таким образом, наблюдается значительный перекос в сторону изучения именно ведущих конфессиональных групп страны, в то время как православная община остается одной из наименее изученных религиозных общин Ливана.
В связи с вышесказанным проследить какую-либо закономерность в исследовании православной общины Ливана достаточно сложно из-за малого количества системообразующих работ на заданную проблематику. Для существенной части исследователей, особенно на Западе, православная община остается христианской общиной «второго плана» (после маронитов), которая, соответственно, не заслуживает детального изучения.
Наибольший вклад в изучение православной общины внесли отечественные и сиро-ливанские исследователи. Это объясняется, во-первых, религиозным фактором, что в равной степени относится и к отечественным, и к сиро-ливанским исследователям (большинство из них были православного вероисповедания); во-вторых, общностью целей и задач, которые стояли перед Русской православной церковью и Антиохийским патриархатом на разных этапах исторического развития; в третьих, внешней политикой Российской империи, а затем Советского Союза, которые часто рассматривали православных христиан как наиглавнейших союзников в регионе.
В настоящей статье был дан обзор, как нам представляется, наиболее значимых работ, посвященных православной общине Ливана. Большинство из них были написаны в середине XX - начале XXI в., однако встречаются как более ранние, так и более поздние работы. При этом можно констатировать практическое отсутствие работ на заданную тематику за последние 10 лет за исключением нескольких статей, которые будут упомянуты в настоящей работе.
Основное внимание в статье все же уделено либо редко упоминавшимся, либо вовсе никогда не переводившимся на русский язык работам. Каждая
работа посвящена отдельному аспекту политического участия православных. Можно выделить следующие группы исследований: исследования на общую тематику, охватывающие расселение и численность православных христиан Ливана; исследования, посвященные национальной, культурной и цивилиза-ционной самоидентификации православной общины; исследования, посвященные роли и месту православной общины во внутриполитических процессах в Ливане; исследования, посвященные истории и роли Антиохийской православной церкви в формировании внутриполитической повестки в Ливане.
Охватываемые исследования различаются по типу (диссертации, монографии, статьи), методологическим подходам (количественные и качественные методы, эмпирический и теоретический способы познания).
При этом автор отдает должное более ранним работам русских дипломатов, путешественников и востоковедов XIX в., внесших огромный вклад в исследуемую проблематику. К их числу относятся генеральный консул в Бейруте К. М. Базили и позже сменивший его на посту К. Д. Петкович, путешественник и востоковед А. Е. Крымский. Работы указанных авторов, безусловно, до сих пор сохраняют актуальность и являются примерами ранних работ в отечественной арабистике.
География населения и демографические показатели православных Ливана
Начать, на наш взгляд, следует с фундаментальной работы французского исследователя Жан-Пьера Валоня, в которой автор фокусируется на истоках восточного христианства, расселении и демографии восточных христиан, дифференциации обрядов, догматов и церковного устройства, а также историческом развитии на различных этапах, начиная с периода начала распространения ислама за пределы Аравийского полуострова и заканчивая концом XX в. [1]. Отдельно рассматриваются проблемы, с которыми сталкиваются восточные христиане на современном этапе (сокращение числа верующих, культурные и идеологические различия), и их реакции на текущие кризисы: начиная от стратегий полной интеграции в общественно-политическое и экономическое пространства, объединения и компромисса с доминирующими силами, заканчивая отчуждением и непринятием культурных и идеологических концепций большинства.
Православным христианам Ж.-П. Валонь посвящает несколько страниц в рамках большого обзора христианских конфессий Ливана. Численность православных в Ливане Ж.-П. Валонь оценивает в 200-250 тыс. человек, не указывая при этом временной отрезок. Вкратце описаны центры расселения православных (Бейрут, Триполи), их экономическая активность, подчеркивается высокий образовательный и культурный уровень православной общины [1, р. 663].
При этом, по мнению Ж.-П. Валоня, политическое участие православных остается на низком уровне. Признавая высокий потенциал православной общины, Ж.-П. Валонь упрекает ее в отсутствии внутриобщинной солидарности: «Православные священники и депутаты очень часто представляют только самих себя» [1, р. 664].
Большой историко-географический обзор православной общины провела ливанская исследовательница Мэй Дейви [2]. Ценности работе придает
использование автором ранее недоступных архивов греко-православной епархии Бейрута. Она представляет основные вехи исторического развития православных епархий Антиохийской церкви Бейрута, Джебейля, Батруна и других территорий, населенных православными христианами. В предисловии автор честно признает недостаточное количество доступного материала, поэтому исследования в этой области находятся только в начале пути и еще далеки от завершения. Более того, М. Дэйви рассматривает свою работу как этап для будущих более глубоких исследований, поскольку, по ее словам, имеются значительные пробелы в исследовании православной общины как на национальном, так и на общинном уровне [2, p. 7-8].
М. Дэйви фиксирует увеличение внутренней миграции православных христиан из сельских районов Горного Ливана в прибрежные города Бейрут и Триполи на рубеже XIX-XX вв. По мере прибытия в Бейрут все большего количества православных христиан город начинает разрастаться. Численность православных в городе выросла с 4 тыс. человек в 1860 г. до 25 тыс. человек к началу XX в. М. Дэйви пишет, что «демографический поток положил начало городскому толчку» и образованию многочисленных пригородов Бейрута, многие из которых до сих пор находятся на карте. Многие из них со временем приобрели значительную финансовую и экономическую мощь во многом благодаря широким связям православной элиты с западным капиталом [2, p. 45-47].
Организация местного самоуправления в православных районах Бейрута также является предметом исследования М. Дэйви. Так, православные христиане были представлены в общественном совете (Джамийят Киллайят ар-Рум) и совете миллета (Маджлис аль-милля). Совет миллета возглавлялся епископом и состоял из 12 мирян, которые в свою очередь избирались влиятельными бейрутскими семьями и, соответственно, представляли их интересы. Епископ руководил общественным порядком, разрешал судебные и финансовые вопросы. Совет контролировали следующие влиятельные православные семьи: Саба, Трад, Сурсук, Джубейл, Фиани, Дагер, Туейни, Бутрос, Ризкал-ла, Каркаби. Еще около сотни человек из 68 знатных семей входили в общинное собрание. Общее количество семей, представители которых находились на службе у епископа на 1870 г., по данным ливанской исследовательницы Мей Дэйви, составляло 167 семей [10, p. 62]. М. Дейви пишет, что расселенные по всему региону, представленные практически во всех слоях общества, экономически независимые и свободно перемещающиеся с места на место, православные арабы выполняли роль связующего звена между различными конфессиональными группами [3, p. 90-91].
Более детальным и фундаментальным исследованием, раскрывающим внутреннюю и внешнюю миграцию христиан Сирии и Ливана, является работа современного российского востоковеда А. В. Сарабьева. В работе приводятся статистические показатели численности православных христиан в различных районах Ливана, мест расселения, причины миграционных процессов. Существенное внимание уделяется материальному, общественному и культурному уровню православной общины на рубеже XIX-XX вв. [24]. В динамике показаны изменения миграционных показателей относительно конфессионального состава, численности и основных направлений миграционных потоков в начале - середине XX в.
Интересными представляются статистические данные о конфессиональном составе ливанской эмиграции. Так, на 1932 г. христианские конфессии составляли до 85 % от всего миграционного потока, при этом не менее 23 % эмигрантов составляли представители православной общины [4, с. 239]. Наиболее популярными направлениями эмиграции в первой половине XX в. были страны Латинской Америки, США и Франция [4, с. 226-227].
Объяснить влияние гражданской войны в Ливане на внутреннюю миграцию христианских конфессий помогает исследование, изложенное в статье ливанского демографа Сальмы Хусейн [5]. К 1975 г. численность православной общины, по данным С. Хусейн, едва дотягивала до 7 % при общей численности населения в 2 млн 325 тыс. человек. При этом православные были склонны к урбанизации больше, чем марониты. Так, в 1975 г. 46,1 % православных проживало в Бейруте, 14,5 % - в Куре и 8 % - в Триполи. Наименьшая часть из них проживали в сельской местности - 3,8 % проживали в Метне и 2,6 % - в Рашайе [5, р. 148].
Проблема национальной, культурной и цивилизационной самоидентификации православной общины
Самосознание православной общины формировалось на протяжении всего периода османского владычества и характеризовалось порой полярными мнениями и взглядами относительно национальной и культурной самоидентификации православного населения. Ключевой вопрос, который стоял перед интеллектуальной православной элитой того времени, - к какой из двух мировых цивилизаций принадлежит сиро-ливанская православная община - западно-христианской или арабо-мусульманской? Ответ на этот вопрос часто определялся, с одной стороны, историческим опытом внешнего взаимодействия православной общины сначала с завоевателями-крестоносцами, затем с османами и пришедшими им на смену европейскими колониальными державами, а с другой - опытом внутреннего сосуществования с представителями других конфессий Ливана. При этом стоит отметить, что на указанную дилемму достаточно сложно дать однозначный ответ - в большинстве случаев исторический опыт взаимодействия что с одной, что другой цивилизациями имел как положительные, так и негативные стороны.
Наиболее фундаментальное исследование по национальной и культурной идентичности православных содержится в диссертации Тарека Митри [6]. «Православные - самые арабские из христиан», - так написал Т. Митри, делая особый акцент на участии православных христиан в арабском националистическом движении [6, р. 378]. С точки зрения Т. Митри, «арабская» идентичность православной общины является подтверждением, с одной стороны, их «независимости» от стран Запада, стремлением обособить себя от влияния западной культуры, а с другой - чувством принадлежности к большому арабскому миру.
Т. Митри отмечает непосредственную роль Антиохийской православной церкви в «арабизации» православной общины. Сам процесс «арабиза-ции», достаточно долгий и растянутый во времени, берет свое начало в IX в., когда под влиянием Арабского Халифата произошла языковая «арабиза-ция», которая впоследствии распространила свое влияние на литургическую
и богословскую мысль. Т. Митри упоминает несколько видных православных богословов времен Арабского Халифата, говоривших и писавших свои труды на арабском языке, среди которых Иоанн Дамаскин и его ученик Абу Курра, которого считают отцом православной литературы на арабском языке. При этом Т. Митри не отрицает наличия у православных христиан «византийского наследия», что делает их, по его словам, мостом между западно-христианской и арабо-мусульманской цивилизациями [6, р. 379].
В середине XIX в. на территорию арабских провинций Османской империи начинает проникать идеология национализма, которая быстро трансформировалась в идею объединения всей арабской нации в рамках единого государства.
История национального движения арабов и участия в нем христианских общин Сирии и Ливана нашло свое отражение в книге историка арабского националистического движения Джорджа Антониуса «Пробуждение арабов»
[7]. Особое внимание Дж. Антониус уделяет истокам арабского националистического движения и стремлению египетского султана Мухаммеда Али к созданию единого арабского государства. Дж. Антониус указывает на весьма благосклонное отношение Мухаммеда Али к православному меньшинству в Сирии, что в дальнейшем имело существенное влияние на положительное восприятие идей арабского национализма среди христианских конфессий
[7, р. 26].
Дж. Антониусу вторит американский исследователь Мартин Крамер
[8]. Автор отмечает, что в середине XIX в. основными центрами распространения идей арабского национализма и панарабизма становятся Сирия и Ливан. Наибольшее участие в этих процессах принимала христианская община, в том числе православные, как наиболее прогрессивная и восприимчивая к европейскому опыту. М. Крамер указывает на роль арабо-христианских меньшинств, испытавших сильное влияние со стороны европейских миссионеров и использующих арабский язык как средство миссионерской деятельности и современного просвещения, что способствовало повышению интереса к светской литературе и искусству в Сирии и Ливане в середине XIX в. [8, р. 22].
О высокой популярности идей арабского национализма среди православных писал и сирийский историк А. Хаурани: «Образованные молодые люди, которые были настоящими лидерами движения, в целом поддерживали разделение политики и религии с подчеркиванием равенства всех конфессий внутри арабского сообщества. На этой основе они нашли много сторонников среди арабских христиан, особенно среди православных» [16, р. 30-31].
Развитие антиколониальных настроений в Сирии и Ливане в период французского мандата способствовало дальнейшему принятию идей арабского национализма. Особый вклад в разработку идеологических концепций арабского национализма и панарабизма внесли выходцы из православной общины Сирии и Ливана - Мишель Афляк [10] и Контантин Зурайк [11]. Оба из указанных идеологов арабского национализма значительную часть своих трудов посвятили роли религии, особенно ислама, в чаемом объединенном арабском государстве, правам национальных и религиозных меньшинств в арабском обществе, предпочтительной экономической модели развития арабского
государства, взаимоотношениям с Западом и западной культурой, проблеме упадка и цивилизационной отсталости арабских обществ.
Распространение арабского национализма во второй половине XX в. встретило сопротивление со стороны некоторых слоев сирийского и ливанского обществ, видевших свои страны в качестве исключительных на политической карте Ближнего Востока. Объединение в единое арабское государство также рассматривалось ими в качестве негативного варианта развития событий. По мнению противников арабского национализма, это вело к утрате собственной национальной и культурной идентичности и, что самое главное, суверенитета во внутренних и внешних делах. Подробный обзор идеологических концепций сирийского и ливанского национализмов содержится в работе «Взлет и падение христианского Ливана» исследователя Бассама Халифы [12]. Б. Халифа указывает на особую популярность идей сирийского национализма среди образованных выходцев из православной общины, видевших для себя возможность восстановления исторической справедливости и объединения со своими единоверцами в Сирии, с которыми они оказались разъединены вследствие политики французской мандатной администрации [12, р. 79]. Напротив, как признает Б. Халифа, идеи ливанского национализма были распространены среди христиан-маронитов, которые рассматривали Ливан не как общество равноправных граждан, а как конгломерат изначально неравноправных религиозных общин, объединенных гегемонией маронитов [12, р. 97-108].
Одним из немногих сторонников ливанского национализма среди представителей православной общины был Шарль Малик, занимавший пост министра иностранных дел Ливана в период с 1956 по 1958 г. Ш. Малик оставил после себя многочисленные философские и политологические труды, в которых он размышлял об идеальном устройстве ливанского общества и месте Ливана в арабо-мусульманском мире, рассматривая его как уникальное в своем роде ближневосточное государство, которое не относится ни к Востоку, ни к Западу [13, р. 9].
Мнения ведущих православных политиков и философов касаемо культурной и национальной самоидентификации Ливана, относящих себя к разным общественно-политическим движениям, содержатся в работе ливанской исследовательницы Мэй Семан «Политическое мировоззрение греко-православных в Ливане» [14]. Особую ценность работе придает использование М. Семан метода интервьюирования при опросе видных православных политиков и философов середины XX в., среди которых уже упоминавшийся Ш. Малик, архиепископ Антиохийской православной церкви Жорж Ходр, занимавшие различные государственные посты Фуад Бутрос и Мишель Сас-син, издатель газеты «Ан-Нахар» Гасан Туэйни. Резюмируя мнения, М. Семан характеризует православную общину как независимую единицу ливанского общества, относящую себя к арабо-мусульманскому миру и стремящуюся взаимодействовать с ним [14, р. 123].
Тем не менее связи православных Ливана с западно-христианской цивилизацией также остаются достаточно прочными из-за ориентации образовательной системы Ливана на западные стандарты, а также отсутствия, в отличии от маронитов и других конфессиональных общин Ливана, большого
количества специализированных православных учебных заведений, в связи с чем значительная часть ливанских школьников и студентов получали образование в католических и протестантских школах. Вместе с тем М. Семан приходит к выводу, что большинство членов православной общины имеют негативное восприятие исторического опыта взаимодействия с Западом, начиная от периода крестовых походов, заканчивая деятельностью католических и протестантских миссионеров в Ливане в середине XIX в. Православные считают себя неотделимой частью арабо-мусульманского мира, и любые попытки представить Ливан в качестве какого-либо отдельного от этого мира субъекта встречают их яростное сопротивление. Отсюда, продолжает М. Се-ман, следует активное участие православных христиан в арабском националистическом движении, центральной идеей которого было единство арабского мира вне зависимости от религиозной принадлежности и страновой принадлежности [14, р. 121-126]. Таким образом, идеологии партии Баас или ССНП являются не просто привлекательными для православных ввиду полноценного обоснования их принадлежности к арабо-мусульманскому миру, но и гипотетическим объединением со своими единоверцами в Сирии и Палестине, с которыми они были разъединены вследствие политики западных держав [14, р. 121-126].
Несколько иной взгляд на причины популярности идей арабского национализма среди православных Сирии и Ливана содержится в книге сирийского историка Роберта Хаддада «Сирийские христиане в исламском обществе» [15]. Так, Р. Хаддад отмечает роль католических и протестантских учебных заведений, а также деятельность западных миссионеров в восприятии православными идей национализма, этнической солидарности и конституционного устройства государства. Р. Хаддад пишет, что «именно Европа воспламенила сознание некоторых православных Сирии и подготовила их к уникальной роли, которую они в дальнейшем сыграли в арабском националистическом движении» [15, р. 89].
Роль и место православной общины во внутриполитических процессах в Ливане
Распределение политических должностей в ливанской политике определялось Национальным пактом - неписанными договоренностями между представителями трех крупнейших конфессиональных общин Ливана, заключенными в 1943 г. Договор не только предусматривал установление конфессионально-политической системы в стране, где каждая министерская должность заранее закреплялась за представителем той или иной конфессиональной группы, но и определял роль и место Ливана в мире и его отношения с иностранными государствами. Крупнейшие по значимости и влиянию должности были распределены между тремя конфессиями - маронитами, суннитами и шиитами. Православным, согласно договоренностям, позволялось занимать должность вице-председателя совета депутатов, а также ряд второстепенных постов. В статье ливанского исследователя Фарида Аль-Хазина Национальный пакт характеризуется как конечный итог внутриполитических процессов, происходивших в Ливане в период французского мандата [16, р. 3]. Национальный пакт стал символом системы политического
конфессионализма, которая с некоторыми изменениями существует в Ливане до сих пор.
С середины XX в. в среде православной общины начинает зарождаться мнение о необходимости «реформирования» общины путем повышения религиозного и этнического самосознания, что, по их мнению, является ключом к более консолидированному отстаиванию своих интересов. На рубеже 40-50 гг. XX в. в среде православной общины появляются ряд общественных движений, настроенных на реформирование как светских, так и религиозных институтов общины.
Большую роль в продвижении интересов православного сообщества сыграло Православное движение реформ, созданное в 1951 г. бейрутским адвокатом Хабибом Ребейсом, который также был главным редактором печатного издания «Аль-Харака». При этом о структуре движения, руководстве (за исключением Х. Ребейса), основных положениях доктрины (если она была) практически отсутствует какая-либо информация за исключением выдержек из нескольких статей «Аль-Харака» в уже упоминавшемся исследовании Т. Митри [6, р. 144].
Более подробная информация имеется о деятельности Движения православной молодежи, созданной в 1943 г. митрополитом Жоржем Ходром, который стал ее первым секретарем и одним из главных ее идеологов. Так, на страницах статьи ливанского исследователя Раймонда Ризка деятельность Движения характеризуется как имеющее просветительский, миссионерский, культурный, социальный характер [17]. Р. Ризк пишет о негативном отношении членов Движения и самого Ж. Ходра к сложившейся в Ливане системе политического конфессионализма и нежелании участвовать в межконфессиональном противостоянии [17, р. 368-369].
Выдержки из документов Движения, включая его устав, можно найти в сборнике статей под редакцией митрополита Ж. Ходра [18]. Так, в статье Джебраила Сааде указывается, что деятельность движения не должна была сводиться к политической активности, а наоборот концентрироваться на совершенствовании религиозной практики и обучения [19, с. 7-25].
Аспекты участия православных в мирных инициативах в годы Гражданской войны раскрываются в диссертации Риты Бехази [20]. Она отмечает, что период Гражданской войны является характерным для православной общины с точки зрения попыток выступить как единая конфессионально-политическая единица, пытаясь при этом сыграть роль медиатора между противоборствующими группировками. В то же время Р. Бехази указывает, что, несмотря на несколько попыток выработать единую позицию по внутрили-ванскому противостоянию, они потерпели неудачу. Это объясняется тем, что православная община встретила гражданскую войну, будучи политически и идеологически разделенной и атомизированной. С одной стороны, часть православных, преимущественно представители экономической и политической элиты Ливана, выступали со смешанных позиций нейтралитета и готовности ситуативно поддержать «маронитский лагерь», при этом подчеркивая арабский характер Ливана и желание взаимодействовать с «мусульманским лагерем». С другой стороны, среди рядовых членов православной общины доминировали левые идеи и настроенность на взаимодействие с палестинскими группировками [20, р. 47-60].
Участие членов православной общины на стороне различных враждующих группировок в годы Гражданской войны нашли свое отражение в диссертационном исследовании Марвана Ровайхеба [21]. Автор отмечает, что в период Гражданской войны православные не создавали собственные вооруженные группировки, как это делали другие религиозные общины Ливана (марониты, шииты, сунниты, друзы) [21, p. 13]. Напротив, православные предпочитали присоединяться к другим враждующим группировкам, выражая таким образом поддержку различным политическим проектам будущего Ливана. Отмечено участие православных христиан в боевых действиях на стороне как левых панарабских и пропалестинских группировок, так и в рядах маронитских боевых отрядов.
Одной из немногочисленных работ, частично посвященных современному участию православной общины во внутриполитических процессах в Ливане, является работа Максимилиана Фелша «Христианский политический активизм в Ливане» [22]. Значительное внимание в статье уделяется инициативе Православного собрания от 2011 г. по реформе избирательного права в стране в преддверии парламентских выборов в 2013 г. (которые так и не состоялись). Законопроект предполагал, что выборы в Ливане будут проходить по конфессиональным квотам, т.е. предусматривать возможность голосования исключительно за членов своей религиозной общины. М. Фелш пишет, что законопроект был разработан националистической прослойкой православной общины совместно с праворадикальными партиями маронитов и не только нарушал ливанское законодательство, но и отвергал представление о Ливане как об «общем доме» для всех конфессий. Впоследствии законопроект «Православного собрания» был отвергнут большинством немаронитских партий из-за опасений, что он может пошатнуть межконфессиональное единство ливанского общества [22, p. 33]
Взаимодействие Антиохийской церкви и православной общины Ливана
Антиохийская православная церковь начиная с 1899 г. после победы в арабо-греческом противостоянии за антиохийский престол и избрания первого арабского патриарха Мелетия Думани неизменно выступала с панараб-ских позиций. О важности данного события пишут в том числе современные российские востоковеды: Е. М. Копоть и М. И. Якушев.
В статье «К вопросу об интерпретации греко-арабского противостояния и влияния России в Антиохийском патриархате во второй половине XIX в. (по материалам АВПРИ)» М. Е. Копоть отмечает негативные моменты нахождения Антиохийской православной церкви под властью Константинопольского патриархата в годы Османской империи, что выражалось в доминировании патриархов-греков на антиохийском престоле [23]. М. Е. Копоть пишет, что Антиохийская православная церковь к середине XIX в. стала представлять из себя «периферийный "филиал" монастыря Святого Гроба Господня в Иерусалиме (Святого братства) - замкнутой греческой монашеской корпорации, из среды которой ставились Патриархи на соседний патриарший престол» [23, с. 32]. Указанное, в свою очередь, стало одной из причин формирования предпосылок к избранию арабского патриарха, к числу которых
Е. М. Копоть относит в том числе численность и влиятельность арабской паствы в сиро-ливанском регионе [23, с. 37].
О роли Российской империи и ее поддержки избранию Мелетия на ан-тиохийский престол пишет современный российский востоковед М. И. Якушев [24]. Одной из причин поддержки Россией избрания арабского патриарха стал вопрос дальнейшего функционирования русских школ на территории Сирии и Ливана. М. И. Якушев отмечает, что арабы в случае своей победы обещали не препятствовать созданию русских школ по линии ИППО на территории Антиохийского патриархата [24, с. 101].
О причинах поддержки Россией Мелетия в борьбе за антиохийский престол упоминает британский востоковед Дерек Хопвуд [25]. В своей работе «Русское присутствие в Сирии и Палестине» Д. Хопвуд отмечает, что Меле-тиос приветствовал расширение сети «московских» школ в сиро-ливанском регионе [25, р. 170].
Работа Д. Хопвуда является одной из немногих попыток западноевропейских исследователей проанализировать степень влияния Российской империи в сиро-ливанском регионе. Значительную часть работы Д. Хопвуд посвящает борьбе между Россией и Англией в регионе, а также арабо-греческому противостоянию за антиохийский престол. При этом автор ориентируется исключительно на арабские и западные (преимущественно английские и греческие) источники.
Фундаментальной работой по истории Антиохийской церкви выступает исследование сирийского историка Асада Рустума ««Церковь Божьего Града Великой Антиохии» [26]. В своей работе А. Рустум описывает двухтысяче-летнюю историю Антиохийской церкви, делая акцент на взаимоотношениях Антиохийского патриархата с властями Османской империи и отношениях с Константинопольским и Иерусалимским патриархатами.
Мнение Антиохийской церкви по вопросам той позиции, которой должна придерживаться православная община в межконфессиональном противостоянии в условиях Гражданской войны в Ливане, содержится в работе Патриарха Антиохийской церкви Игнатия IV [27]. В своей работе «Ливанский вопрос: судьба христианства» Игнатий IV пишет, что православная община не сражалась ни на чьей стороне, однако были одной из общин, понесших ущерб от этой войны, не принимая в ней участия [27, с. 23]. Тем не менее ограниченное участие православных в боевых действиях вовсе не означало отсутствие симпатий к одной из сторон.
Позицию Антиохийской православной церкви по отношению к конфликту можно охарактеризовать как проарабскую и пропалестинскую. Арабскость Антиохийской церкви объясняется не только фактом того, что большинство ее паствы представляют собой арабов, но и укорененностью восточно-христианского присутствия внутри арабского общества. Игнатий IV писал, что с точки зрения Церкви Бог с палестинцами, а Бог есть сама справедливость, соответственно, и Церковь должна быть с палестинским народом [18, с. 38].
Заключение
Представленный историографический обзор православной общины Ливана не охватывает абсолютно все работы и исследования на заданную
тематику. Тем не менее, даже исходя из наличия доступных для изучения материалов, можно констатировать незначительное количество работ, посвященных православной общине Ливана. Наименее изученным остается период середины XX - начала XXI в., а именно вопросы реальной вовлеченности православных христиан в левые и правые идеологические движения середины XX в., причины возникновения и развития в середине XX в. православных общественно-религиозных организаций и их роли во внутренней политике Ливана, роли православной бизнес-элиты в продвижении собственных интересов в высших политических кругах, истинные причины отрешенности православных от участия во внутриполитических процессах в Ливане, в то время как их численный, финансовый и идеологический потенциал не только позволял, но и настойчиво требовал более активной вовлеченности в ливанскую политику с целью занятия достойного места в рамках системы политического конфессионализма.
Список литературы
1. Valognes J.-P. Vie et mort des chrétiens D'Orient. Les Chrétiens du Liban. Paris : Librairie Arthème Fayard, 1994. 972 p.
2. Davie M. Atlas historique des orthodoxes de Beyrouth et du Mont Liban, 1800-1940. Tripoli : Université de Balamand, 1999. 158 p.
3. Davie M. Civil Consciousness of the Orthodox of the Antiochian Patriarchate // History of Antiochian Orthodox Church: what Specificity? Al-Balamand, 1999. 78 p.
4. Сарабьев А. В. Дома, за рубежом. Миграции христиан Сирии и Ливана (вторая половина XIX - первая половина XX в.). М. : ИВ РАН, 2012. 324 с.
5. Husseini S. La redistribution territoriale des Chretiens au Liban // Les Cahiers de L'Orient. 1994. Vol. 32/33. P. 145-174.
6. Mitri T. Conscience de soi de rapport à autrui chez les orthodoxes au Liban : PHD Thésis. Paris : Université Paris - Nanterre, 1985. 499 p.
7. Antonius G. The Arab Awaikening. Philadelphia : J. B. Lippincott Company, 1939. 492 p.
8. Kramer M. Arab Awakening and Islamic Revival: The Politics of Ideas in the Middle East. New Jersey : Transaction Publishers, 2008. 297 p.
9. Hourani A. Minorities in the Arab World. London : Oxford University Press, 1947. 118 p.
10. Aflaq M. On the Way of Resurrection. Beirut : Dar al-Taliea, 1946. 318 p.
11. Zureiq K. Battle for Civilization. Beirut : Dar al-'Ilm al-malai'in, 1964. 426 p.
12. Khalifah B. The Rise and Fall of Christian Lebanon. London : York Press LTD, 2001. 205 p.
13. Malik C. The Near East: The Search for Truth. Beirut : Charles Malik Institute, 1952. 32 p.
14. Semaan M. La perception politique des grecs-orthodoxes au Liban : PHD Thésis. Beyrouth : Centre d'Études Orthodoxes d'Antioche, 1983. 223 p.
15. Haddad R. Syrian Christians in Muslim society: an Interpretation. New Jersey : Prinston University Press, 1970. 132 p.
16. El-Khazen F. The Communal Pact of National Identities. London : Center for Lebanese Studies, 1991. 68 p.
17. Rizk R. Le Mouvement de la Jeunesse Orthodoxe du Patriarcat d'Antioche // Centre d'études Istina. 2011. Vol. 6. P. 359-378.
18. Commitment to earthly affairs / ed. by G. Khodr // Renewal of Antiochian Orthodox Church: Documents and Texts. Beirut : Manshurat an-Nur, 1990. 294-297 p.
19. Saadeh D. Brief History of the Creation of the Orthodox Youth Movement / ed. by G. Khodr // Renewal of Antiochian Orthodox Church: Documents and Texts. Beirut : Manshurat an-Nur, 1990. 7-25 p.
20. Bekhazi R. Unité et différenciation de la décision politique chrétienne: cas de là communauté grecque orthôdoxe (1943-1989) : Master Thésis. Beyrouth : Université Saint Joseph, 1989. 96 p.
21. Rowayheb M. Ethnic Mobilization, Political Power and Resources: The Case of the Greek Orthodox of Lebanon during the Civil War (1975-1988) : PHD Thesis. London : University of London, 2001. 371 p.
22. Felch M. Christian Political Activism in Lebanon: A Revival of Religious Nationalism in Times of Arab Upheavals // Studies in Ethnicity and Nationalism. 2018. Vol. 18, № 1. P. 19-37.
23. Копоть Е. М. К вопросу об интерпретации греко-арабского противостояния и влияния России в Антиохийском патриархате во второй половине XIX века (по материалам АВПРИ) // Вестник Московского университета. Серия 13: Востоковедение. 2011. № 3. С. 31-38.
24. Якушев М. И. Первый патриарх-араб на антиохийском престоле // Восточный архив. 2006. № 14-15. С. 99-106.
25. Hopwood D. The Russian Presence in Syria and Palestine 1843-1914. Oxford : Clarendon Press, 1969. 231 p.
26. Рустум А. Кяниса мадинати Аллах Антакийя аль-узма: аль-джуз'у ас-салис (Град церкви Божией великой Антиохии: часть третья). Йорк : Хиндави, 2021. 410 p.
27. Хазим Х. Фи аль-мас'аляти аль-любнанийяти: аль-масыр аль-масихи (Ливанский вопрос: судьба христианства). Бейрут : Маркяз ад-дирасат аль-урсузукс аль-антаки, 1989. С. 96.
References
1. Valognes J.-P. Vie et mort des chrétiens D'Orient. Les Chrétiens du Liban. Paris: Librairie Arthème Fayard, 1994:972.
2. Davie M. Atlas historique des orthodoxes de Beyrouth et du Mont Liban, 1800-1940. Tripoli: Université de Balamand, 1999:158.
3. Davie M. Civil Consciousness of the Orthodox of the Antiochian Patriarchate. History of Antiochian Orthodox Church: what Specificity? Al-Balamand, 1999:78.
4. Sarab'ev A.V. Doma, za rubezhom. Migratsii khristian Sirii i Livana (vtoraya polovina XIX - pervaya polovina XX v.) = At Home, Abroad. Migrations of Christians in Syria and Lebanon (second half of the 19th - the first half of the 20th century). Moscow: IV RAN, 2012:324. (In Russ.)
5. Husseini S. La redistribution territoriale des Chretiens au Liban. Les Cahiers de L'Orient. 1994;32/33:145-174.
6. Mitri T. Conscience de soi de rapport à autrui chez les orthodoxes au Liban: PHD Thésis. Paris: Université Paris - Nanterre, 1985:499.
7. Antonius G. The Arab Awaikening. Philadelphia: J.B. Lippincott Company, 1939:492.
8. Kramer M. Arab Awakening and Islamic Revival: The Politics of Ideas in the Middle East. New Jersey: Transaction Publishers, 2008:297.
9. Hourani A. Minorities in the Arab World. London: Oxford University Press, 1947:118.
10. Aflaq M. On the Way of Resurrection. Beirut: Dar al-Taliea, 1946:318.
11. Zureiq K. Battle for Civilization. Beirut: Dar al-'Ilm al-malai'in, 1964:426.
12. Khalifah B. The Rise and Fall of Christian Lebanon. London: York Press LTD, 2001:205.
13. Malik C. The Near East: The Search for Truth. Beirut: Charles Malik Institute, 1952:32.
14. Semaan M. La perception politique des grecs-orthodoxes au Liban: PHD Thésis. Beyrouth: Centre d'Études Orthodoxes d'Antioche, 1983:223.
15. Haddad R. Syrian Christians in Muslim society: an Interpretation. New Jersey: Prinston University Press, 1970:132.
16. El-Khazen F. The Communal Pact of National Identities. London: Center for Leba-nese Studies, 1991:68.
17. Rizk R. Le Mouvement de la Jeunesse Orthodoxe du Patriarcat d'Antioche. Centre d'étudesIstina. 2011;6:359-378.
18. Khodr G. ed. Commitment to earthly affairs. Renewal of Antiochian Orthodox Church: Documents and Texts. Beirut: Manshurat an-Nur, 1990:294-297.
19. Saadeh D. Brief History of the Creation of the Orthodox Youth Movement. Renewal of Antiochian Orthodox Church: Documents and Texts. Beirut: Manshurat an-Nur, 1990:7-25.
20. Bekhazi R. Unité et différenciation de la décision politique chrétienne: cas de là communauté grecque orthodoxe (1943-1989): Master Thésis. Beyrouth: Université Saint Joseph, 1989:96.
21. Rowayheb M. Ethnic Mobilization, Political Power and Resources: The Case of the Greek Orthodox of Lebanon during the Civil War (1975-1988): PHD Thesis. London: Universi-ty of London, 2001:371.
22. Felch M. Christian Political Activism in Lebanon: A Revival of Religious Nationalism in Times of Arab Upheavals. Studies in Ethnicity and Nationalism. 2018;18(1):19-37.
23. Kopot' E.M. On the Interpretation of the Greco-Arab Confrontation and Russia's influence in the Antiochian patriarchate in the second half of the 20th century. Vestnik Mos-kovskogo universiteta. Seriya 13: Vostokovedenie = Moscow University Bulletin. Series 13: Oriental Studies. 2011;(3):31-38. (In Russ.)
24. Yakushev M.I. The first Arab patriarch on the throne of Antioch. Vostochnyy arkhiv = Eastern Archives. 2006;(14-15):99-106. (In Russ.)
25. Hopwood D. The Russian Presence in Syria and Palestine 1843-1914. Oxford: Clarendon Press, 1969:231.
26. Rustum A. Kyanisa madinati Allakh Antakiyya al'-uzma: al'-dzhuz'u as-salis (Grad tserkvi Bozhiey velikoy Antiokhii: chast' tret'ya) = Kyanisa madinati Allakh Antakiyya al'-uzma: al'-dzhuz'u as-salis (The City of the Church of God the Great Antioch: The 3rd part). York: Khindavi, 2021:410.
27. Khazim Kh. Fi al'-mas'alyati al'-lyubnaniyyati: al'-masyr al'-masikhi (Livanskiy vo-pros: sud'ba khristianstva) = Fi al'-mas'alyati al'-lyubnaniyyati: al'-masyr al'-masikhi (The Lebanese Question: The Fate of Christianity). Beyrut: Markyaz ad-dirasat al'-ursuzuks al'-antaki, 1989:96.
Информация об авторах / Information about the authors
Руслан Викторович Захаров Ruslan V. Zakharov
лаборант-исследователь, Laboratory researcher, Institute
Институт востоковедения of Oriental Studies of the Russian
Российской академии наук Academy of Sciences
(Россия, г. Москва, (12/1 Rozhdestvenskaya street,
ул. Рождественская, 12/1 ) Moscow, Russia)
E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов / The author declares no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 17.04.2024
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 10.05.2024 Принята к публикации / Accepted 24.05.2024
