CC BY
41
К 300-ЛЕТИЮ ПОЛИЦИИ РОССИИ
Е.А. Зверков,
Воронежский государственный университет
ПРАВООХРАНИТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА В ВОРОНЕЖЕ В 1917 ГОДУ: ТРУДНОСТИ ПЕРЕХОДНОГО ВРЕМЕНИ
VORONEZH ENFORCEMENT SYSTEM IN 1917: THE DIFFICULTIES OF TRANSITIONAL TIME
Анализируются особенности возникновения, функционирования и эволюции правоохранительных органов в г. Воронеже в период Февральской революции.
The article analyzes details of formation, functioning and evolution of law enforcement during the February Revolution.
Правоохранительная система в силу её особого статуса в структуре государственного управления нередко принимает на себя первые удары в случае осуществления государственных переворотов. Органы правопорядка воспринимаются как один из агентов старой власти, а потому новые элиты не спешат им доверять и меняют либо кадры, либо всю систему целиком. Именно по пути полного слома органов полиции и жандармерии пошло российское общество с началом Февральской революции. Однако найти адекватную замену проверенной системе удалось далеко не сразу.
В соответствии с иллюзиями того времени профессиональную полицию следовало заменить формируемой на добровольческой основе милицией — преступности в свободном обществе, как тогда полагали, быть не может. Однако первые же дни Февральской революции, отмеченные резким взлётом преступности, показали ошибочность этих взглядов.
В данной работе предпринимается попытка анализа возникновения и функционирования органов правопорядка в Воронеже во время Фев-
ральской революции. В рамках исследования рассматриваются такие формирования как милиция, которую можно отнести к структуре государственной власти, и рабочие дружины, взявшие на себя функции вспомогательных по отношению к милиции соединений.
В качестве источниковой базы работы служат опубликованные и неопубликованные материалы. К первой группе относятся, например, архивные дела, опубликованные бывшим главным следователем Воронежской области Н. И. Третьяковым [1]. Вторая группа — документы, хранящиеся в Государственном архиве общественно-политической истории Воронежской области (далее — ГАОПИ ВО), а также документы из Государственного архива Воронежской области.
К сожалению, милиция времён Временного правительства до сих пор не получила должного историографического освещения. Единственной попыткой целенаправленного анализа правоохранительной системы Воронежа весной-осенью 1917 г. является работа О. А. Шевцовой [2].
Более пристальное внимание было уделено рабочим дружинам. Такое внимание не случайно. Главная тому причина — выступление рабочих дружин на стороне большевиков во время Октябрьского переворота. Первую попытку осмысления и описания рабочих дружин сделал И. П. Тарадин, автор трудов по истории революции 1917 г. и Гражданской войны в Воронежской губернии [3]. В соответствии с традициями историографии той поры, в ней не были отражены негативные стороны работы этих формирований. В дальнейшем специальные труды дружине были посвящены сотрудником воронежской милиции А. С. Силиным [4], Е. И. Габелко [5] и, позднее, В. А. Перцевым [6].
Итак, начавшаяся Февральская революция привела к уничтожению не только монархии в России, но и сопутствующих ей структур — местной коронной администрации и системы органов правопорядка — полиции и жандармерии.
Буквально в дни начала событий, приведших к смене власти в Петрограде, жизнь воронежских жандармов шла своим чередом. Одним из их последних дел стало следствие по делу ученического революционного кружка [7. — Л. 11], к которому имел отношение местный гимназист Б. Иппо [8. — С. 6]. Кроме учеников, внимание политической полиции в эти дни привлекали воронежские офицеры 4-го запасного кавалерийского полка.
Известия о революции в Петрограде пришли в Воронеж уже в конце февраля, а 3 марта в газете «Воронежский телеграф» последний губернатор М. Д. Ершов фактически признал свершившийся факт [9].
Официально органы полиции и жандармерии в России были упразднены уже в первые дни марта [10. — С. 427]. Перед организаторами встал логичный вопрос — стоит ли принимать на службу в милицию сотрудников полиции? Ответ был отрицательным. Подобная позиция немедленно привела к двум неизбежным следствиям — кадровому голоду и катастрофичному снижению уровня квалификации сотрудников. Полиция, особенно политическая, настолько сильно ассоциировалась с самодержавием, что стала объектом мощной общественной ненависти.
В рамках правоохранительной системы в Воронеже сложились две силовые структуры: городская милиция и рабочие дружины. Осенью сюда вошли на короткий срок комитеты общественной безопасности.
Правовой основой организации и деятельности милиции, пришедшей на смену царской полиции, стали постановления Временного правительства «Об утверждении милиции» и «Временном положении о милиции», изданные 17 апреля 1917 года. Постановления указывали на недопустимость
параллельного существования милиции и нелегальных народных формирований. В частности, именно такое положение сложилось в Воронеже [11. — С. 12], где сосуществовали милиция и рабочие дружины. В постановлении «Об утверждении милиции» Временное правительство указало, что назначение народной милиции происходит государственной администрацией. Таким образом, народная милиция, созданная сразу после Февральской революции, стала частью государственного аппарата.
Итак, полицию следовало ликвидировать. Как это выглядело на практике? Разоружение полиции в Воронеже проходило как стихийно, так и с помощью комиссаров Временного правительства. Уже вечером 3 марта прибывшие в Воронеж комиссары прямо на станции Воронеж разоружили всех станционных жандармов и вместо них поставили часовых из числа прибывших с ними войсковых частей [12]. Трагедия правоохранительных органов, внезапно оказавшихся вне закона, совершенно беззащитных перед первобытной, свирепой жестокостью толпы, нашла краткое отражение и в донесении губернатора М. Д. Ершова военному министру Временного правительства, указывавшего, что к разоружению полиции активно подключились и солдаты местного гарнизона. Солдаты «бродят вооружёнными по городу. Город организует милицию, которая, однако, означенным явлениям воспрепятствовать не может» [13. — С. 15].
Полиция, находясь в совершенно безнадёжном положении, не сопротивлялась. Возможности сопротивляться и не было. Сразу после революции население проявило крайне враждебное отношение к полиции. Уже 6 марта подобный факт, в частности, был отмечен в Задонске, где население попыталось стихийно разоружить сотрудников полиции [14. — Л. 4]. В целом, процесс расформирования и разоружения полицейских чинов по всей губернии был полностью завершён к концу 20-х чисел марта.
Теперь обратимся к одному из самых важных вопросов — кому принадлежала инициатива создания местной милиции? Решение этого непростого вопроса было возложено на себя гласными воронежской городской Думы. Ими была учреждена должность начальника гражданской милиции г. Воронежа, которую и занял гласный гор. Думы, социал-демократ, присяжный поверенный И. В. Шауров. При этом законы и указания из центра приходили с большим запозданием по отношению к реальности, а потому становились всего лишь юридической формальностью. Так, только 22 марта губернским комиссарам поручили «организовать временную милицию, не стесняясь законами, относившимися к бывшей полиции» [15. — Л. 66].
Теперь несколько подробнее о возможности полицейских чинов перейти на службу в милицию. Прямых указаний из центра касательно кадровой политики милиции не было, поэтому этот вопрос остался на усмотрение местных властей. Губернский комиссар В. Н. Томановский, в свою очередь, переложил ответственность по вопросу набора полицейских чинов в милицию на усмотрение уездных властей [14. — Л. 29]. Благодаря этому в некоторых уездах принималось решение оставлять на службе благонадёжных служащих полиции, а остальной состав пополнять за счёт военных, уволенных со службы [2. — С. 193].
В подавляющем же большинстве случаев полицейским не находилось места в рядах милиции — исключение делалось только для кадров уголовного сыска. Жандармам запрещали работать даже в железнодорожной милиции [16. — Л. 60].
Итак, бывших полицейских, подававших в уездах прошения о принятии на службу в милиции, оставляли без внимания. В то же время полицейские из ряда уездов, признав власть Временного правительства, направляли в Воронеж письма с просьбой оставить их на службе. В частности, выразила готовность служить в рядах полиции и исполнять свои обязанности «свято и беззаветно» полиция Боброва [14. — Л. 9]. Аналогичная ситуация сложилась в Землянске, Задонске, Нижнедевицке, Острогожске.
Увольнение из полиции стало только частью проблем, с которыми столкнулись чины полиции. В ряде случаев бывшие полицейские чины не просто были выброшены на улицу, но и подвергались арестам. За аресты, в частности, активно выступали социалисты, руководившие Советом РСКД. По настоянию Совета, к примеру, гор. исполком постановил заключить в городскую тюрьму бывших жандармских офицеров, находящихся в 58-м и 59-м запасных пехотных полках, в том числе бывшего полицеймейстера Гепнера. 12 апреля несколько жандармских офицеров — Деболин, Дацевич, Мальковский, Зякин, Ежов, Петерсон — были заключены в тюрьму как лица, «угрожающие спокойствию» [8. — С. 27].
Аресты бывших сотрудников полиции происходили как в Воронеже, так и в уездах [2. — С. 194]. При этом убийства жандармов были редки. Один из таких случаев отмечен 4 марта на станции Икорец, где был убит жандарм за отказ сдать оружие [7. — Л. 29].
В конце марта также был опубликован список из 11 секретных осведомителей жандармов, работавших на заводах, среди студентов и служащих. Как следует из этого списка, почти все осведомители работали на жандармов не более двух лет, а их гонорар колебался от 10 до 30 рублей [17].
В Воронеже состав милиции пополнялся за счёт солдат либо рабочих. Согласно решению В. Н. Томановского в случае надобности разрешалось привлекать к охране правопорядка воинские команды.
Что касается особой форменной одежды, то милиция её не имела. Правда, несмотря на неприязненное отношение к полиции, милиционеры испытывали слабость к отдельным элементам формы и вооружения полиции — портупеям, ремням, а также шашкам и револьверам офицерского образца. Револьверы пользовались такой популярностью, кроме того, ввиду крайней сложности в вопросе вооружения милиционеров. Милиция испытывала такие трудности с вооружением, что пришлось изымать револьверы у тюремных надзирателей [18. — Л. 190].
Квартирование милиции осуществлялось в казарме около храма св. Владимира [19].
Новая правоохранительная структура испытывала трудности не только в вопросе вооружения, но и в плане финансирования. Гор. Дума не могла обеспечивать высокий зарплатный фонд для сотрудников, несмотря на их требования повышения зарплаты и даже угрозы части милиционеров (ж/д дружины) покинуть посты [20. — Л. 117].
Стремясь предотвратить злоупотребления новоявленных силовиков, 17 марта Шауров издал приказ с запретом милиции проводить самоуправные обыски и рекомендовал населению требовать у милиции документы при аресте, для чего издал список милиционеров [18. — Л. 47].
Несмотря на формальное подчинение Думе, на практике субординация милиции зависела от сиюминутных обстоятельств. К примеру, 8 июня сотрудники милиции сопровождали членов Исполкома Воронежского совета во время проведения ими обыска у воронежского архиепископа Тихона (что было следствием конфликта между владыкой и священником-эсером из Нижнеде-вицкого уезда Шакиным) [21]. Де-юре уездная милиция, согласно постановлению Временного правительства от 9 июня 1917 года, переходила в ведение уездных земств, которые, в свою очередь, переходили под надзор губернского комиссара [22. — С. 327]. Таким образом, складывалось опосредованное подчинение силовиков губернскому комиссару.
Служба в правоохранительных органах в условиях всеобщей анархии была крайне опасна. В мае, во время облавы, был застрелен начальник рабочей дружины меньшевик И. Сазонов. В августе, во время солдатских беспорядков в Коротояке, в которых приняло участие местное население, жертвой толпы стал начальник милиции в Коротояке. Вместе с ним в тот же день был убит дежурный офицер 20-го полка [23].
Не менее важное место и влияние, чем милиция, в дни Февральской революции имели рабочие дружины, служившие той же цели, что и милиция — охране правопорядка. На этих соединениях следует остановиться поподробнее. Первая «рабочая боевая дружина» была создана уже в марте [3. — Л. 12] и возглавлялась рабочим завода «Столль» И. Сазоновым. Она представляла собой добровольческий отряд из рабочих, в основном из эсеров или меньшевиков. Дружина создавалась как отряд помощи милиции, которая, как уже отмечалось, испытывала организационно-кадровые трудности и потому была заинтересована в помощи со стороны населения. С другой стороны, дружины стали формой участия рабочих в общественном движении. Известный специалист эпохи В. П. Булдаков отмечает ещё один мотив, толкавший рабочих на участие в отрядах, подобных боевой дружине или Красной гвардии, — стремление рабочих, преимущественно молодёжи, удовлетворить тягу к оружию [24. — С. 159].
Организована дружина была уже известным нам И. В. Шауровым. Дружина, составленная из рабочих городских предприятий, принадлежащих или сочувствующих партиям эсеров или меньшевиков, представляла собой добровольческий отряд, в первое время включавший не более 80 человек. К концу мая, когда убитого при облаве Сазонова сменил Козелихин, отряд вырос до 200 человек. Лидеры дружины были поставлены гор. Думой на оклад [11. — С. 12]. Вооружение, необходимое для этих формирований, в крайне ограниченных количествах получали из местного гарнизона.
Обязанности дружинников были схожи с тем набором функций, которые выполняет современная вневедомственная охрана войск национальной гвардии России: охрана городских объектов, патрулирование в общественных местах, помощь милиции во время облав на преступников.
Однако авторы проекта допустили существование так называемой «особой роты». По замыслу эти привилегированные силовики-нелегалы, действовавшие автономно от основной массы дружинников, должны были заниматься уголовно-процессуальными действиями: арестами, обысками, облавами и, кроме того, обладали правом расстрела преступников, что ставило их в положение безнаказанных палачей. По свидетельству члена губернской следственной комиссии А. Я. Морозова, проводившего в 1919 году расследование уголовного дела о преступлениях воронежской рабочей боевой дружины, при проведении допросов дружинники злоупотребляли полномочиями, неоднократно применяли к арестованным пытки [11. — С. 15].
Несмотря на некоторый положительный эффект в деле снижения преступности, дружины
оказались слишком автономны, а некоторые рабочие дружины стали полупартизанскими отрядами во главе с полевыми командирами. Попытка эсеров слить дружины с городской милицией натолкнулась на отказ рабочих. Закончился провалом и проект слияния всех дружин в единое формирование с прямым подчинением Совету.
Что касается вооружения, то, несмотря на название «боевых», т.е. вооружённых, этого самого оружия в дружинах было крайне недостаточно, что следует из многочисленных направляемых в Совет просьб и требований о помощи с поставками оружия отрядам, личный состав которых к сентябрю колебался на отметке в 600 человек [25. — С. 125].
Рабочие дружины стали одной из двух сил, благодаря которым оказался возможен успешный исход Октябрьского переворота в Воронеже. Незадолго до переворота боевая рабочая дружина ещё продолжала состоять при милиции, однако ввиду надвигавшихся событий выделилась в отдельное формирование. Буквально за день до переворота большевистский военно-революционный комитет провёл общегородское собрание рабочих боевых дружин, на котором смог убедить объединить заводские дружины в общегородскую. Лидерство над этой силой взял на себя лояльный большевикам М. А. Чернышёв [26. — С. 93]. Задачей дружинников, к которым добавились примерно 200 человек военной партийной организации большевиков [25. — С. 128], был захват ключевых городских объектов. Милиция, в свою очередь, во время Октябрьской революции заняла нейтральное положение. Большевики не доверяли милиции, а потому и вывели городскую рабочую дружину в отдельное формирование, не подчиняющееся городской милиции [26. — С. 93]. Не доверяли милиции не только большевики. 2 ноября Воронежская городская управа потребовала от начальника милиции соблюдать нейтралитет. После осуществления переворота большевики не без усилий сместили с должности начальника милиции поручика Минина, передав должность одному из лидеров воронежских большевиков солдату И. Чуеву, бывшему студенту-юристу.
Теперь обратимся к последней форме организации сил правопорядка в революционном Воронеже — отрядам самооохраны. Время их возникновения относится к ноябрю 1917 г.
Городская Дума, имевшая, как мы увидели, опыт организации сил правопорядка, была серьёзно обеспокоена ростом уличной преступности. Так как милиция находилась в переходном состоянии уточнения её субординации, то на заседании Думы было решено организовать из числа жителей города отряды самоохраны. В основу
формирования был положен территориальный принцип — отряды образовывали по избирательным участкам. Главной задачей отрядов объявлялось несение ночной охраны улиц [27. — Л. 27 об.]. Предполагалось, что эти отряды, принявшие организационную форму участковых комитетов охраны безопасности, будут действовать в контакте с городской милицией [27. — Л. 51].
Согласно выработанному проекту инструкции к дежурству на добровольно-принудительных началах привлекались все мужчины в возрасте от 20 до 50 лет. Как и в случае с милицией, отряды нуждались в вооружении. О его выделении мы имеем лишь отдельные, отрывочные сведения. К примеру, на 17-й участок городским головой было выдано 64 винтовки с тремя тысячами патронов [27. — Л. 121]. Личный состав отрядов в среднем составлял от 15 до 40 человек. Всего же в дружины входило порядка 600—700 человек.
В качестве интересных нюансов можно отметить, что среди дружинников были даже женщина — Анастасия Краснобородская, и священник — отец Георгий Снесарев. Также при формировании отрядов возникло опасение, что большевики применят к членам дружин репрессивные меры [27. — Л. 97].
После укрепления власти большевиков Комитеты охраны безопасности перешли в их ведение, просуществовав до лета 1918 г., после чего, несмотря на протесты И. Шаурова, были распущены.
Таким образом, в 1917 году в Воронеже сложились три формы организации сил правопорядка: милиция, рабочие дружины и отряды самоохраны. Наиболее легальной из них являлась милиция. Основные проблемы этих структур заключались в недостатке финансирования, вооружения и, прежде всего, недостаточном уровне квалификации сотрудников. Однако, несмотря на все недостатки, которые были им присущи, именно благодаря этим формированиям в городе удавалось сохранять хотя бы элементарный уровень правопорядка. Именно в этом и состоит главная историческая роль первых воронежских милиционеров и дружинников.
ЛИТЕРАТУРА
1. Два архивных документа / [сост. и авт. вступ. ст. Н. И. Третьяков ; науч. ред А. Н. Акиньшин]. — Москва : изд-во Олега Пахмутова, — 2014. — 126 с.
2. Шевцова О. А. Создание милиции в Воронежской губернии в 1917 году // Вестник ВГУ. Сер. История. Политология. Социология. — 2012. — № 1. — 192—194.
3. ГАОПИ ВО. — Ф. 5. — Оп. 1. — Д. 467.
4. Силин А. С. Боевая рабочая. — Воронеж : Центр.-Черноз. кн. изд-во, 1976. — 127 с.
5. Габелко Е. И., Фефелов В. М. Из истории Красной гвардии Воронежской губернии // Записки воронежских краеведов. Вып. 3. — Воронеж, 1987. — С. 5—22.
6. Перцев В. А. Рабочая боевая дружина // Воронежская энциклопедия : [в 2 т.]. Т. 2. / ред-кол. М. Д. Карпачёв (гл. ред.) [и др.]. — Воронеж : Центр духовного возрождения Черноземного края, 2008. — С. 138.
7. ГАОПИ ВО. — Ф. 5. — Оп. 1. — Д. 364.
8. Лавыгин Б. М. 1917 год в Воронежской губернии. Воронеж. — 1928. — 178 с.
9. Объявление воронежского губернатора // Воронежский телеграф. — 1917. — 3 марта.
10. Пайпс Р. Русская революция : в 3 кн. Кн. 1: Агония старого режима. 1905—1917. — Москва : Захаров, 2005. — 480 с.
11. Доклад по делу о Воронежской рабочей боевой дружине // Два архивных документа / [сост. и авт. вступ. ст. Н. И. Третьяков, науч. ред. А. Н. Акиньшин]. — Москва : Издательство Олега Пахмутова, 2014. — С. 9—78.
12. Разоружение полиции // Воронежский телеграф. — 1917. — 3 марта.
13. Донесение воронежского губернатора военному и морскому министру Временного правительства о разоружении солдатами полицейских в гор. Воронеже // Борьба за Советскую власть в Воронежской губернии. 1917—1918 гг. : сборник документов и материалов. — Воронеж, 1957. — С. 65—67.
14. ГАОПИ ВО. — Ф. 5. — Оп. 1. — Д. 339.
15. ГАОПИ ВО. — Ф. 5. — Оп. 1. — Д. 321.
16. ГА ВО. — Ф. Р-52. — Оп. 1. — Д.13.
17. Охранники. Список секретных сотрудников Воронежского губернского жандармского управления // Воронежский телеграф. — 1917. — 24 марта.
18. ГА ВО. — Ф. Р-2393. — Оп. 1. — Д. 14.
19. К вопросу об охране города // Воронежский телеграф. — 1917. — 12 марта.
20. ГА ВО. — Ф. Р-2393. — Оп. 1. — Д. 10.
21. Арест архиерея // Известия Воронежского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. — 1917. — № 3.
22. Минц И. И. История Великого Октября : в 3 т. Т. 2: Свержение Временного правительства. Установление диктатуры пролетариата. 2-е изд. — Москва : Наука, 1978. — 1008 с.
23. Бунт в Коротояке // Воронежский телеграф. — 1917. — 20 августа.
24. Булдаков В. П. Красная Смута: природа и последствия революционного насилия. 2-е изд., доп. — Москва : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — 967 с.
25. Воронежские большевики в трёх революциях (1905—1917) / Г. В. Бердников [и др.]. — Воронеж : Издательство Воронежского университета, 1985. — 171 с.
26. Поливанов А. С. Революционные события в Воронеже в 1917 году: материал для студентов. — Воронеж : [Коммуна], 1967. — 112 с.
27. ГА ВО. — Ф. И-218. — Оп. 1. — Д. 2.
REFERENCES
1. Dva arhivnyih dokumenta / [sost. i avt. vstup. st. N. I. Tretyakov ; much. red A.N. Akinshin]. — Moskva : izd-vo Olega Pahmutova, — 2014. — 126 s.
2. Shevtsova O. A. Sozdanie militsii v Voro-nezhskoy gubernii v 1917 godu // Vestnik VGU. Ser. Istoriya. Politologiya. Sotsiologiya. — 2012. — # 1. — 192—194. "
3. GAOPI VO. — F. 5. — Op. 1. — D. 467.
4. Silin A. S. Boevaya rabochaya. — Voronezh : Tsentr.-Chernoz. kn. izd-vo, 1976. — 127 s.
5. Gabelko E. I., Fefelov V.M. Iz istorii Krasnoy gvardii Voronezhskoy gubernii // Zapiski voronezhskih kraevedov. Vyip. 3. — Voronezh, 1987. — S. 5—22.
6. Pertsev V. A. Rabochaya boevaya druzhina // Voronezhskaya entsiklopediya : [v 2 t.]. T. 2. / redkol. M. D. KarpachYov (gl. red) [i dr.]. — Voronezh : Tsentr duhovnogo vozrozhdeniya Cherno-zemnogo kraya, 2008. — S. 138.
7. GAOPI VO. — F. 5. — Op. 1. — D. 364.
8. Lavyigin B. M. 1917 god v Voronezhskoy gubernii. Voronezh. — 1928. — 178 s.
9. Ob'yavlenie voronezhskogo gubernatora // Voronezhskiy telegraf. — 1917. — 3 marta.
10. Payps R. Russkaya revolyutsiya : v 3 kn. Kn. 1: Agoniya starogo rezhima. 1905—1917. — Moskva : Zaharov, 2005. — 480 s.
11. Doklad po delu o Voronezhskoy rabochey boevoy druzhine // Dva arhivnyih dokumenta / [sost. i avt. vstup. st. N. I. Tretyakov, nauch. red. A. N. Akin-
shin]. — Moskva : Izdatelstvo Olega Pahmutova, 2014. — S. 9—78.
12. Razoruzhenie politsii // Voronezhskiy telegraf. — 1917. — 3 marta.
13. Donesenie voronezhskogo gubernatora voen-nomu i morskomu ministru Vremennogo pravitelstva o razoruzhenii soldatami politseyskih v gor. Voro-nezhe // Borba za Sovetskuyu vlast v Voronezhskoy gubernii. 1917—1918 gg. : sbornik dokumentov i materialov. — Voronezh, 1957. — S. 65—67.
14. GAOPI VO. — F. 5. — Op. 1. — D. 339.
15. GAOPI VO. — F. 5. — Op. 1. — D. 321.
16. GA VO. — F. R-52. — Op. 1. — D.13.
17. Ohranniki. Spisok sekretnyih sotrudnikov Voronezhskogo gubernskogo zhandarmskogo upravleniya // Voronezhskiy telegraf. — 1917. — 24 marta.
18. GA VO. — F. R-2393. — Op. 1. — D. 14.
19. K voprosu ob ohrane goroda // Voronezhskiy telegraf. — 1917. — 12 marta.
20. GA VO. — F. R-2393. — Op. 1. — D. 10.
21. Arest arhiereya // Izvestiya Voronezhskogo Soveta rabochih, soldatskih i krestyanskih deputa-tov. — 1917. — # 3.
22. Mints I. I. Istoriya Velikogo Oktyabrya : v 3 t. T. 2: Sverzhenie Vremennogo pravitelstva. Ustanovlenie diktaturyi proletariata. 2-e izd. — Moskva : Nauka, 1978. — 1008 s.
23. Bunt v Korotoyake // Voronezhskiy telegraf.
— 1917. — 20 avgusta.
24. Buldakov V. P. Krasnaya Smuta: priroda i posledstviya revolyutsionnogo nasiliya. 2-e izd., dop. — Moskva : Rossiyskaya politicheskaya entsiklopediya (ROSSPEN), 2010. — 967 s.
25. Voronezhskie bolsheviki v tryoh revolyutsi-yah (1905—1917) / G. V. Berdnikov [i dr.]. — Voronezh : Izdatelstvo Voronezhskogo universiteta, 1985. — 171 s.
26. Polivanov A. S. Revolyutsionnyie sobyitiya v Voronezhe v 1917 godu: material dlya studentov.
— Voronezh : [Kommuna], 1967. — 112 s.
27. GA VO. — F. I-218. — Op. 1. — D. 2.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Зверков Евгений Андреевич. Аспирант. Воронежский государственный университет. E-mail: zverkovphd@yandex.ru
394052, г. Воронеж, Московский проспект, 88. Тел. (473) 239-29-31.
Zverkov Evgeny Andreevich. Post-graduate student. Voronezh State University. E-mail: zverkovphd@yandex.ru
Work address: Russia, 394052, Moskovsky Prospect, 88. Tel. (473) 239-29-31. Ключевые слова: милиция; полиция; рабочие; Воронеж; Февральская революция; рабочие дружины. Key words: militia; police; workers; Voronezh, February Revolution, worker's detachments. УДК 94:323 (470.324) "1917"
