CC BY
107
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2020. № 6
межотраслевые исследования
Ю. Б. корсаненкова, кандидат юридических наук, доцент кафедры
трудового права юридического факультета МГУ*
право социального обеспечения и уголовное И уголовно-исполнительное право: межотраслевые связи
В статье поставлена цель уяснения специфики и видов межотраслевых связей права социального обеспечения с уголовным и уголовно-исполнительным отраслями права. В ходе анализа межотраслевого пересечения уголовного права и права социального обеспечения выявляются охранительные, функциональные и терминологические межотраслевые связи рассматриваемых отраслей. Акцентируется внимание на вопросах коллизионного регулирования смежных отношений (по обязательному социальному страхованию осужденных) в сфере действия уголовно-исполнительного права и права социального обеспечения и предлагаются пути их решения.
Ключевые слова: право социального обеспечения, уголовное право, уголовно-исполнительное право, функции и принципы права, межотраслевые связи.
The purpose of the article is to identify interbranch relations of social security law аnd criminal and penal enforcement branches of law. The article reveals the protective, functional and terminological relations of these branches of law. The author focuses on the issues of conflict-of-laws regulation of related intersectoral connections (on compulsory social insurance of convicts) in the field of penal enforcement law and social security law and suggests ways to solve them.
Keywords: social security law, criminal law, penal enforcement law, functions and principles of law, intersectoral connections of branches of law.
Установлению межотраслевых связей уголовного права и права социального обеспечения способствует приоритетность задачи охраны личности, вытекающей из положений Конституции РФ (гл. 2), которую уголовное право реализует и гарантирует посредством охраны человека от преступных посягательств. Данная принципиальная расстановка ценностно-нормативных приоритетов в сфере борьбы с преступность отражена в Уголовном кодексе РФ, который признает, что человек в цивилизованном мире является высшей ценностью.
* korsanenkova@yandex.ru
В соответствии с этим концептуальным положением в уголовном законодательстве последовательно проведен принцип приоритета общечеловеческих ценностей, провозглашена ориентация на максимальное обеспечение безопасности личности, всемерную охрану жизни, здоровья, чести, достоинства, прав и свобод гражданина, их неприкосновенности. Данная концепция, заложенная в Уголовном кодексе РФ (далее — УК), принятом в 1996 г.1, отражена в Общей части УК, а также в структуре Особенной части УК, которая построена с учетом значимости объектов правовой охраны по схеме «личность — общество — государство» и прежде всего предусматривает ответственность за преступления против личности, прав и свобод гражданина, к которым относятся социально-трудовые права2.
Право социального обеспечения также представляет собой отрасль, регулятивная функция которой сводится к защите человека от всевозможных социальных рисков, связанных с угрозой его благополучию, а также с материальным обеспечением права каждого человека на достойный уровень жизни. Следует согласиться с М. В. Филипповой в том, что общеправовой принцип признания права каждого на жизнь в сфере социального обеспечения трансформируется из запрета лишения жизни (реализуемого как раз посредством норм уголовного права) в обязанность обеспечения условий достойной жизни3. В этом заинтересовано любое общество, если учесть, что субъектами права социального обеспечения является практически все население России (работающие застрахованные граждане, семьи с детьми, дети, граждане пожилого возраста, инвалиды, безработные). Политическая функция социального обеспечения для государства как раз и заключается в поддержании социальной стабильности общества, создании стабильной политической обстановки.
В праве социального обеспечения прослеживаются по своей функциональной направленности охранительные межотраслевые связи уголовного права по отношению к защите конституционных социальных прав типичных субъектов права социального обеспечения: предпенсионеров, беременных женщин и женщин с детьми до трех лет.
Так, нормы ст. 1441 и 145 УК РФ предусматривают уголовную ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение данных субъектов. При этом следует отметить не прямую, а опосредованную (синтетическую) структурную межотраслевую связь уголовного права с правом социального обе-
1 СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
2 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. М., 1999. С. 8.
3 См.: Право социального обеспечения: учеб. / Под ред. М. В. Филипповой. М., 2016. С. 22, 69.
спечения через трудовое право при установлении уголовного запрета необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения предпенсионеров (ст. 1441 УК). Данную межотраслевую связь можно охарактеризовать как терминологическую с «коллизионной привязкой» норм уголовного закона к нормам пенсионного законодательства. Данная коллизия преодолевается путем заимствования уголовным правом термина, обозначающего субъекта права социального обеспечения — лица предпенсионного возраста (ст. 8 Федерального закона «О страховых пенсиях» от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ), на что обращается внимание в примечании к ст. 144.1 УК РФ)4.
Статья 145 УК, в частности, фактически устанавливает уголовный запрет дискриминации при приеме на работу в отношении женщин с детьми до трех лет. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 465 обращается внимание на то, что уголовная ответственность по ст. 145 УК РФ применима в случае дискриминации по признаку наличия детей при трудоустройстве и увольнении не только матерей, но и женщин: усыновителей, опекунов или приемных матерей, воспитывающих одного или более ребенка в возрасте до трех лет (п. 16). Однако трудовое законодательство, равно как и законодательство о детских пособиях, с которым устанавливается межотраслевая связь через нормы ст. 145 УК, исходят из принципа равной защиты лиц с семейными обязанностями (как мужчин, так и женщин). В частности, защита социально-трудовых прав касается одиноких отцов (усыновителей, опекунов, попечителей) и иных лиц, воспитывающих детей без матери6. Однако формулировка ст. 145 УК позволяет сделать вывод, что законодатель не учитывает данную категорию лиц с семейными обязанностями.
Использование терминологии права социального обеспечения (терминологические межотраслевые связи) также можно обнаружить в
4 При определении данной категории следует руководствоваться принятым Минтрудом России Письмом от 18 декабря 2018 г. № 21-2/10/П-9349, которым были утверждены Рекомендации об определении критерия с целью отнесения граждан к лицам предпенсионного возраста в целях предоставления им льгот и мер социальной поддержки с 1 января 2019 г.: Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
5 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 46 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина (статьи 137, 138, 138.1, 139, 144.1, 145, 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации): Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
6 См.: Конвенция МОТ «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями» № 156 (принята в г. Женеве 23 июня 1981 г.) (СЗ РФ. 2004. № 32. Ст. 3284); гл. 41 Трудового кодекса РФ (далее — ТК) (в частности, ст. 264 ТК «Гарантии и льготы лицам, воспитывающим детей без матери») (СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 3); Федеральный закон «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» от 19 мая 1995 г. № 81-ФЗ (ст. 12.1 «Право на единовременное пособие при передаче ребенка на воспитание в семью») (СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1929).
ст. 1451 УК, устанавливающей уголовную ответственность за невыплату пенсий и пособий. Для квалификации данного преступления против социальных прав человека и гражданина требуется не только обращение к терминологии права социального обеспечения для раскрытия содержания дефиниций («пенсия», «пособие»), но и предварительная конкретизация посредством норм пенсионного законодательства и законодательства о пособиях условий, порядка, сроков их выплаты.
Определенная взаимосвязь уголовного права и права социального обеспечивания прослеживается через нормы-принципы уголовного законодательства — принцип равенства граждан перед законом, принцип справедливости и принцип гуманизма (ст. 4, 6, 7 УК), которые являются общеправовыми, но в каждой отрасли права имеют особое проявление.
В частности, в уголовном праве выражением принципа гуманизма является установление достаточно высокого возраста, по достижении которого может наступать уголовная ответственность (по общему правилу с 16 лет согласно ч. 1 ст. 20 УК), а также ряд особенностей ее применения к несовершеннолетним. Нормы разд. 5 «Уголовная ответственность несовершеннолетних» устанавливают льготы уголовной ответственности. Например, несовершеннолетние, совершившие преступления небольшой или средней тяжести, могут быть освобождены судом от наказания с применением к ним принудительных мер воспитательного воздействия (ч. 1 ст. 92 УК). Причем данное положение не находится в противоречии с признанием несовершеннолетия виновного как одного из обстоятельств, смягчающих наказание (ст. 61 УК).
К обстоятельствам, смягчающим наказание согласно ст. 61 УК, также относятся факт беременности и наличие малолетних детей у виновного, которые диктуются заботой о здоровье ребенка и самой женщины. В частности, дифференциация уголовного законодательства выражается в выделении в привилегированный состав убийства матерью новорожденного ребенка с учетом того факта, что «беременность (особенно нежелательная) и физиологические роды оказывают весьма неблагоприятное воздействие на психику женщины»7. Данная дифференциация является оправданной с точки зрения рассмотрения психологами процесса беременности как «жизненного кризиса, обусловленного резкими изменениями условий жизни» и выделения трех возможных направлений развития личности женщины в этот период: здорового, адаптивного и дезадаптивного развития8.
7 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С. 237.
8 См.: Кулешова К. В. Направления и факторы развития женской личности в период беременности: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 2013. С. 10.
Таким образом, общность двух отраслей с охранительной функцией выражается через наличие общих отраслевых субъектов (несовершеннолетних, беременных женщин и лиц с семейными обязанностями).
Также охранительная функция уголовного права реализуется через нормы разд. 6 УК, в котором в числе преступлений против личности установлены преступления против семьи и несовершеннолетних (гл. 20 УК). Так, например, ст. 156 УК предусматривает уголовную ответственность за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних. В данном случае объектом воздействия охранительной функции уголовного права являются те же конституционные права, связанные с государственной поддержкой материнства, отцовства, семьи, детства (ст. 8 Конституции РФ).
В праве социального обеспечения данная охранительная функция носит характер обеспечительной, так как реализуется через оказание материальной поддержки семье с детьми, детям (в виде пенсий по потери кормильца, семейных пособий, средств материнского (семейного) капитала, компенсационных выплат и других мер их социальной поддержки).
При этом социально-обеспечительное законодательство устанавливает отрицательные последствия для родителей, лишенных родительских прав — исключение их из круга получателей детских пособий (абз. 3 ч. 2 ст. 1 ФЗ «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей»). Согласно ст. 69 Семейного кодекса РФ9 (далее — СК) родители (один из них) могут быть лишены родительских прав, в частности если они уклоняются от выполнения родительских обязанностей, в том числе при злостном уклонении от уплаты алиментов; а также если они жестоко обращаются с детьми, в том числе осуществляют физическое или психическое насилие, покушаются на их половую неприкосновенность; совершили умышленное преступление против жизни или здоровья своих детей, другого родителя, супруга, в том числе не являющегося родителем детей, либо против жизни или здоровья иного члена семьи. Следовательно, перечисленные деяния, одновременно порождают (или могут породить) отрицательные последствия сразу в трех отраслях права: в уголовном праве — уголовную ответственность родителей (в частности, по ст. 156 УК)10; в се-
9 СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 16.
10 Если при рассмотрении дела суд обнаружит в действиях стороны, других участников процесса, должностного или иного лица признаки преступлений, предусмотренных гл. 20 УК, либо признаки иных преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетнего, он в соответствии с ч. 3 ст. 226 ГПК РФ сообщает об этом в органы дознания или предварительного следствия (согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 ноября 2017 г. № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а
мейном праве — лишение их родительских прав (ст. 69 СК); в праве социального обеспечения — с помощью опосредованной сложной межотраслевой связи с семейным правом данные события являются юридическими фактами, правопрекращающими правоотношения по выплате пособий на детей.
Еще один юридический факт, связанный с неуплатой одним из родителей алиментов влечет уголовную ответственность, предусмотренную ст. 157 УК (неуплата родителем без уважительных причин в нарушение решения суда или нотариально удостоверенного соглашения средств на содержание несовершеннолетних детей, а равно нетрудоспособных детей, достигших 18 лет, если это деяние совершено неоднократно). В праве социального обеспечения данное противоправное действие влечет повышенный уровень социального обеспечения семьи. Так, в ряде регионов, факт уклонения от уплаты алиментов порождает право малообеспеченной семьи на повышенный размер пособия на ребенка11 (правоизменяющий юридический факт). Правда, следует отметить, что в данном случае социально-обеспечительное законодательство не устанавливает, в каком порядке этот факт должен быть установлен.
Таким образом, в приведенных примерах взаимосвязь уголовного права и права социального обеспечения прослеживается благодаря общности юридических фактов — уголовно наказуемых деяний, которые в то же время могут являться основаниями изменения и прекращения социально-обеспечительных правоотношений.
Еще один пример юридического факта, влекущего отрицательные последствия в уголовном праве и праве социального обеспечения — лишение права на пенсию по случаю потери кормильца лица, совершившего уголовно наказуемое деяние, которое повлекло за собой смерть кормильца, установленное в судебном порядке (ч. 1 ст. 10 Федерального закона «О страховых пенсиях» от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ12).
Функциональные межотраслевые связи уголовного права и права социального обеспечения также могут быть обнаружены благодаря
также при ограничении или лишении родительских прав»: Доступ из СПС «Консуль-тантПлюс»).
11 Например, в Москве пособие на ребенка в повышенном размере назначается в частности, на ребенка, родители которого уклоняются от уплаты алиментов либо в других случаях, когда взыскание алиментов невозможно (п. 6 Постановления Правительства Москвы «Об утверждении Положения о порядке назначения и выплаты ежемесячного пособия на ребенка и Положения о порядке учета, исчисления величины среднедушевого дохода семьи в целях получения ежемесячного пособия на ребенка и подтверждения доходов членов семьи» от 28 декабря 2004 г. № 911-ПП: Доступ из СПС «КонсультантПлюс»).
12 СЗ РФ. 2013. № 52 (ч. 1). Ст. 6965; 2014. № 2 (ч. 2) (поправка).
ряду комплексных межотраслевых институтов — обязательного социального страхования, охраны здоровья, социального обслуживания.
Так, при регламентации ряда налоговых преступлений (ст. 198-1994УК) через содержащийся в указанных статьях УК РФ термин «страховые взносы», который раскрывается в ст. 8 Налогового кодекса РФ13 (далее — НК) (также ряд вопросов, связанных с уплатой страховых взносов, регламентируется гл. 34 НК), устанавливаются опосредованные, через нормы финансового (налогового) права, функциональные связи уголовного права с институтом обязательного социального страхования отрасли права социального обеспечения.
Межотраслевой институт охраны здоровья граждан14 позволяет установить межотраслевые связи взаимного влияния двух рассматриваемых отраслей через ряд норм, касающихся применения судом принудительных мер медицинского характера15 к лицам, которые совершили уголовные деяния в состоянии невменяемости или некоторым другим, указанным в ч. 1 ст. 97 УК. В частности, такие меры могут быть применены к ним в виде принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях или принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего или специализированного типа (ст. 99 УК).
На социальное влияние на применение данных мер медицинского характера обращается внимание в науке уголовного права. Так, Г. В. Назаренко считает такие меры по своей природе «мерами социальной безопасности», которые призваны обеспечить безопасность общества за счет принудительного лечения лиц, совершивших общественно опасные деяния (преступления) и страдающих психическими расстройствами. Автор полагает, что включение принудительных мер медицинского характера в так называемые «Иные меры уголовно-правового характера» (разд. 6 УК) представляет собой неоправданное новшество, так как принудительное лечение не является уголовно-правовой мерой. В этой связи в юридической литературе
13 СЗ РФ. 1998. № 31. Ст. 3824.
14 В частности, Т. К. Миронова полагает, что отношения по медицинской помощи (в том числе оказываемой гражданам бесплатно) являются частью другого весьма обширного комплекса отношений — самостоятельной сферы общественных отношений в сфере здравоохранения, в рамках которой правовое регулирование осуществляется нормами разных отраслей права, включая нормы права социального обеспечения в части, касающейся бесплатного оказания медицинской и лекарственной помощи, санаторно-курортного лечения (см.: Миронова Т.К. Правовое регулирование бесплатного оказания медицинской помощи: учеб. пособие. М., 2018).
15 Согласно ст. 13 «Принудительные меры медицинского характера» Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» от 2 июля 1992 г. № 3185-1 (в ред. от 19 июля 2018 г.) (Вед. СНД и ВС РФ. 1992. № 33. Ст. 1913).
неоднократно высказывались предложения об исключении института принудительного лечения из Уголовного кодекса16.
Как правильно отмечает Т. К. Миронова, поведение гражданина, реализующего свое конституционное право на охрану здоровья и медицинскую помощь, может заключаться не только в удовлетворении интереса в получении медицинской услуги, но и в реализации своего права на отказ от медицинского вмешательства17. Применение принудительных мер медицинского характера, что, собственно, даже следует из их названия, исключает добровольный характер их получения лицом, страдающим психическими расстройствами. Как верно отмечает В. М. Лебедев, относительно принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях, оно включает «обязательное диспансерное наблюдение» лиц, страдающих психическими расстройствами. Следовательно, отличие правового статуса психически больных, которые находятся под принудительным наблюдением и лечением у врача-психиатра в амбулаторных условиях, от иных пациентов, получающих амбулаторную психиатрическую помощь, заключается в невозможности прекратить такое наблюдение и лечение без решения суда. При отсутствии их согласия лечение проводится по решению комиссии врачей-психиатров18.
Иными словами, несмотря на ряд общих признаков, связанных с осуществлением права на медицинскую помощь в рамках права социального обеспечения (общие источники правового регулирования19, бесплатное оказание медицинской помощи, субъекты ее оказания20), сферы действия уголовного права и права социального обеспечения нормативно разграничены. Такие особенности уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, как применение к ним принудительных мер медицинского характера, проистекают из принципов гуманизма и справедливости, общих для рассматриваемых отраслей.
16 Назаренко Г. В. Принудительные меры медицинского воздействия: раздел «Меры общественной безопасности» // Lex russica. 2017. № 8. С. 101 — 111.
17 См.: Миронова Т. К. Указ. соч.
18 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. В. М. Лебедев. М., 2017.
19 Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 (в ред. от 1 июля 2020 г.) // СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.
20 Согласно ч. 4 ст. 97 УК, суд может передать необходимые материалы в федеральный орган исполнительной власти в сфере здравоохранения или орган исполнительной власти субъекта РФ в сфере здравоохранения для решения вопроса о лечении указанных лиц в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь, или направлении указанных лиц в стационарные учреждения социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами, в порядке, установленном законодательством в сфере охраны здоровья.
Охранительная межотраслевая связь уголовного права и права социального обеспечения также формализуется путем установления уголовной ответственности за те преступления против личности, которые могут быть совершены в отношении субъектов права социального обеспечения — получателей медицинской помощи и социальных услуг. К числу статей УК, регламентирующих данные преступления, относятся следующие: ст. 124 УК — неоказание помощи больному лицом, обязанным ее оказывать (например, медицинскими работниками); ст. 1241 — воспрепятствование законной деятельности медицинского работника по оказанию медицинской помощи; ст. 125 УК — заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности; ст. 236 УК — нарушение санитарно-эпидемиологических правил; ст. 238 УК — производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей21. К числу субъектов права социального обеспечения — получателей социальных услуг — могут быть отнесены инвалиды и граждане пожилого возраста, дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, дети, подвергшиеся жестокому обращению в семье, граждане, оказавшиеся в экстремальной ситуации (пострадавшие от стихийных бедствий, катастроф и др.), беженцы и вынужденные переселенцы. Таким образом, охранительные функциональные связи рассматриваемых отраслей формализуются через наличие группы субъектов права социального обеспечения- получателей медицинской помощи и социальных услуг в сфере социального обеспечения, которые могут выступать в качестве потерпевших при характеристике объективной стороны определенных видов преступлений, совершенных против личности, здоровья населения и общественной нравственности.
Конституционное право человека на охрану здоровья и медицинскую помощь реализуется и в нормах уголовно-исполнительного законодательства. Так, в силу ст. 26 Закона об основах охраны здоровья лица, задержанные, заключенные под стражу, отбывающие наказание в виде ограничения свободы, ареста, лишения свободы либо административного ареста, имеют право на оказание медицинской помощи, в том числе в необходимых случаях в медицинских органи-
21 Следует отметить, что к правоотношениям в области общественного контроля в сфере социального обслуживания применяется Закон РФ «О защите прав потребителей» от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 (ст. 34 Федерального закона «Об основах социального обслуживания граждан в РФ» от 28 декабря 2013 г. № 442-ФЗ (в ред. от 13 июля 2020 г.)) // СЗ РФ. 2013. № 52 (ч. 1). Ст. 7007.
зациях государственной и муниципальной систем здравоохранения. Беременные женщины, женщины во время родов и в послеродовой период из числа указанных лиц имеют право на оказание медицинской помощи, в том числе в медицинских организациях охраны материнства и детства.
Так, в ч. 6 ст. 12 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (далее — УИК) говорится, что осужденные имеют право на получение медицинской помощи (первичной медико-санитарной и специализированной) в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения. Речь в данном случае идет прежде всего об осужденных, отбывающих наказания, связанные с изоляцией от общества (ст. 60.6, 72 УИК). Обязанность реализации этого права возлагается на администрацию исправительных учреждений, которая несет ответственность за выполнение установленных санитарно-гигиенических и противоэпидемических требований, обеспечивающих охрану здоровья осужденных (ч. 3 ст. 101 УИК). Определенные правила касаются подозреваемых и обвиняемых (п. 9 ч. 1 ст. 17, 24 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ22 (в ред. от 27 декабря 2019 г.)23. Осужденным к лишению свободы лечебно-профилактическая и санитарно-профилактическая помощь организуется и предоставляется в соответствии с Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденными Приказом Минюста РФ от 16 декабря 2016 г. № 29524.
В уголовно-исправительной системе организована сеть специализированных медицинских учреждений для обслуживания осуж-
22 СЗ РФ. 1995. № 29. Ст. 2759.
23 Так, согласно п. 23 Постановления Правительства РФ «Об утверждении Положения об условиях содержания, нормах питания и порядке медицинского обслуживания задержанных лиц в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации» от 16 апреля 2012 г. № 301 (в ред. от 23 июня 2020 г.), организация оказания медицинской помощи задержанным лицам, их направление и доставление в медицинские организации государственной и муниципальной систем здравоохранения, охрана таких лиц при доставлении и нахождении в медицинских организациях осуществляется в соответствии с Приказом МВД России «Об утверждении Порядка организации оказания медицинской помощи задержанным лицам в территориальных органах МВД России» от 18 марта 2013 г. № 141 (в ред. от 23 июня 2020 г.). В пп. 4, 5 данного Порядка, в частности, устанавливается, что при нахождении задержанных лиц в состоянии, угрожающем их здоровью или жизни, вызванном внезапным заболеванием, обострением хронических заболеваний и т. д., оперативный дежурный вызывает бригаду скорой медицинской помощи, которая при наличии медицинских показаний для оказания медицинской помощи в стационарных условиях осуществляет медицинскую эвакуацию задержанных лиц в медицинские организации государственной и муниципальной систем здравоохранения: Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
24 Приказ Минюста России «Об утверждении Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений от 16 декабря 2016 г. № 295 (в ред. от 1 апреля 2020): Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
денных. К таким лечебно-профилактическим учреждениям относятся: больницы, специальные туберкулезные и психиатрические больницы, медицинские части, а также лечебные исправительные учреждения для больных открытой формой туберкулеза, алкоголизмом и наркоманией. В каждом исправительном учреждении имеется медицинская часть со штатом основных специалистов. Сеть всевозможных лечебных заведений в системе исполнительного учреждения довольно разветвленная, в них занят большой штат медицинских работников25. Однако при невозможности оказания медицинской помощи в исправительном учреждении осужденные имеют право на оказание ее в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранений, а также на приглашение для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций26. В последнем случае заключается договор об оказании медицинской помощи (первичной медико-санитарной, специализированной, в том числе высокотехнологичной, и паллиативной) между учреждениями уголовно-исполнительной системы и медицинской организацией, форма которого утверждена Приказом Минюста России от 28 августа 2013 г. № 16727. Возмещение расходов по оказанию исполнителем медицинском помощи лицам, лишенным свободы, осуществляется в соответствии с государственным контрактом (гражданско-правовым договором), заключенным сторонами в соответствии с законодательством РФ о размещение заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд.
Из сказанного следует, что осужденные, отбывающие наказания в условиях изоляции от общества, свое право на медицинскую помощь и лечение реализуют в рамках уголовно-исполнительного права. Таким образом, сферы действия норм права социального обеспечения и уголовно-исполнительного права нормативно разграничены. Однако пересечение данных сфер действия рассматриваемых отраслей будет
25 См.: Бриллиантов А. В., Курганов С. И. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу РФ (постатейный). М., 2016.
26 См.: Постановление Правительства РФ от 28 декабря 2012 г. № 1466 «Об утверждении Правил оказания лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, медицинской помощи в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранения, а также приглашения для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций при невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы»: Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
27 Приказ Минюста России «Об утверждении примерной формы договора об оказании медицинской помощи, заключаемого между учреждением уголовно-исполнительной системы и медицинской организацией государственной и муниципальной системы здравоохранения» от 28 августа 2013 г. № 167: Доступ из СПС «Консультант-Плюс».
проявляться в отношении осужденных, находящихся в условиях свободы, в отношении которых действует обычный порядок обязательного медицинского страхования.
Относительно иных видов обязательного социального страхования лиц, осужденных к лишению свободы и привлекаемых к оплачиваемому труду, — пенсионному, страхованию на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством и страхованию от несчастных случаев на производстве (ч. 1, 4 ст. 98 УИК) — следует сказать следующее.
Статья 98 УИК устанавливает, что осужденные к лишению свободы, привлеченные к труду, подлежат государственному социальному страхованию на общих основаниях, однако выплаты осужденным по листкам нетрудоспособности регулируются Постановлением Правительства РФ «О порядке обеспечения пособиями по обязательному государственному социальному страхованию осужденных к лишению свободы лиц, привлеченных к оплачиваемому труду» от 15 января 2001 г. № 72728 (в ред. от 25 марта 2013 г.). В итоге к отношениям по обязательному социальному страхованию осужденных к лишению свободы применимы нормы права социального обеспечения, но с теми ограничениями (изъятиями), которые установлены уголовно-исполнительным законодательством. Сказанное подтверждается ссылкой на п. 6 ч. 1 ст. 2 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством» от 29 декабря 2006 г. № 255-ФЗ29 (в ред. от 8 июня 2020 г.), который относит к числу застрахованных лиц, осужденных к лишению свободы и привлеченных к оплачиваемому труду. Также данные лица в отличие от Федерального закона «Об обязательном пенсионном страховании» от 15 декабря 2001 г. № 167-ФЗ30 (в ред. от 1 апреля 2020 г.) упомянуты в качестве застрахованных лиц в Федеральном законе «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ31 (в ред. от 1 апреля 2020 г.) (ст. 5). Следовательно, в данных случаях посредством «терминологической отсылки» ст. 98 УИК к упомянутым законам об отдельных видах обязательного социального страхования устанавливаются межотраслевые связи уголовно-исполнительного права и права социального обеспечения. Последние могут быть выявлены благодаря межотраслевому институту обязательного социального страхования (его субъектному составу — застрахованным лицам). При этом применение норм права социального обеспечения
28 СЗ РФ. 2001. № 43. Ст. 4106.
29 Там же. 2007. № 1 (ч. 1). Ст. 18
30 Там же. 2001. № 51. Ст. 4832.
31 Там же. 1998. № 31. Ст. 3803.
носит субсидиарный характер по отношению к нормам уголовно-исполнительного права.
Относительно обязательного пенсионного страхования осужденных лиц, привлекаемых к оплачиваемому труду, следует отметить следующие проблемные вопросы. С отношениями по обязательному пенсионному страхованию связано определение периодов, подлежащих включению в страховой стаж (ст. 11 и 12 ФЗ о страховых пенсиях), с наличием которого связано возникновение у осужденного гражданина права на страховую пенсию по старости. Однако в числе указанных периодов не указывается период работы осужденных, привлекаемых к оплачиваемому труду. Однако ч. 3 ст. 104 УИК указывается, что время привлечения осужденных к оплачиваемому труду засчитывается им в «общий трудовой стаж».
В данном случае возникают вопросы коллизионного порядка. Во-первых, в УИК используется устаревшая терминология — в связи с вступившим в действие с 1 января 2015 г. Законом о страховых пенсиях № 400-ФЗ32 период работы осужденных, подлежащих «обязательному государственному социальному страхованию» согласно ч. 1 ст. 98 УИК (включая обязательное пенсионное страхование), вероятно, должен засчитываться им в страховой стаж. Однако в настоящее время сохраняют силу нормы утратившего силу с 1 января 2015 г. Федерального закона «О трудовых пенсиях в РФ» от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ (ст. 30 «Оценка пенсионных прав застрахованных») в части определения размера страховых пенсий тем гражданам, которые имели общий трудовой стаж до 1 января 2002 г. Следовательно, неясно, в какой вид трудового стажа согласно его классификации в соответствии с новым пенсионным законодательством (общий трудовой или страховой) должен включаться период оплачиваемой работы осужденных (как тех, кто был привлечен к оплачиваемому труду до 1 января 2002 г., так и тех, кто привлекался к работе после этой даты).
Во-вторых, ч. 3 ст. 104 УИК фактически устанавливает право администрации исправительного учреждения самостоятельно определять продолжительность и порядок исчисления общего трудового стажа, закрепляя следующее правило. Учет отработанного времени возлагается на администрацию исправительного учреждения и производится по итогам календарного года, а при систематическом уклонении осужденного от выполнения работы соответствующий период времени исключается по решению администрации исправительного учреждения из его общего трудового стажа. Однако следует заметить, что подсчет периодов страхового стажа осуществляется на основании сведений индивидуального персонифицированного учета и действу-
32 Там же. 1996. № 14. Ст. 1401.
ет только в отношении лиц, подлежащих обязательному пенсионному страхованию (ст. 1 Федерального закона «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования» от 1 апреля 1996 г. № 27-ФЗ33 (в ред. от 20 июля 2020 г.). Привлекаемые к труду осужденные не упомянуты в Законе об обязательном пенсионном страховании и с ними не может заключаться трудовой договор.
Согласно ст. 103 УИК, осужденные обязаны трудиться в местах лишения свободы, а администрация исправительного учреждения обязана привлекать их к труду с учетом их пола, возраста, трудоспособности, состояния здоровья и, по возможности, специальности, исходя из наличия рабочих мест.
Следовательно, из-за невозможности применения к труду осужденных норм трудового права ввиду лишения добровольности для осужденных и исправительных учреждений на вступление в отношения по использованию наемного труда (отсутствие свободы труда как главного принципа трудового права)34, приходим к верному выводу о том, что отношения по труду осужденных не входят в предмет трудового права, а включаются в предмет уголовно-исполнительного права. Однако последняя отрасль отчасти использует модель, юридическую конструкцию трудовых отношений наемных работников, приспосабливая ее к своему предмету и методу правового регулирования.
Таким образом, в данных случаях невозможно вести речь о субсидиарном применении норм трудового права. В приведенном примере имеет место именно влияние трудоправовых норм (трудо-правовых средств) на правовое регулирование сферы трудовой деятельности осужденных нормами уголовно-исполнительного права. В уголовно-исполнительном законодательстве использована юридическая конструкция трудовых отношений с целью социальной адаптации осужденных к лишению свободы, т. е. в качестве общественно полезного труда. Труд издавна признается эффективным средством исправления осужденных35.
Полагаем, что в этом случае необходимо более четкое нормативное разграничение смежных правовых сфер действия трудового и уголовно-исполнительного права, которое пока не произошло в силу ряда проблем, которые отмечают отраслевые специалисты36.
33 Там же. 1996. № 14. Ст. 1401.
34 Подробнее см.: Тарусина Н. Н., Лушников А. М., Лушникова М. В. Социальные договоры в праве. М., 2017.
35 См.: Чигринец Е. А. Проблемы законодательного регулирования ресоциализа-ции и социальной адаптации осужденных к лишению свободы // Административное право и процесс. 2019. № 12.
36 Отраслевые специалисты отмечают несовершенство законодательства в указанной части. Трудовая деятельность осужденных одновременно регламентируется
Таким образом, сфера влияния и сфера действия отраслей — разные понятия, которые также могут быть положены в основу классификации межотраслевых связей. Сфера действия отрасли подвергается воздействию правовых средств другой отрасли (например, сфера действия отрасли трудового права в отношении труда госслужащих согласно ч. 7 ст. 11 ТК подвергается воздействию другой отрасли — административного права в силу общности публичных начал, свойственных обеим отраслям). В то время как сфера влияния отрасли показывает, за счет чего данная отрасль сама оказывает влияние на сферу действия другой отрасли.
Еще одна проблема в связи с обязательным пенсионным страхованием осужденных, привлекаемых к оплачиваемому труду, связана с подтверждением им трудового стажа. Согласно п. 2.1 Инструкции «О порядке учета времени работы осужденных в период отбывания ими наказания в виде лишения свободы, засчитываемого в общий трудовой стаж», утвержденной Указанием Минсоцзащиты России от 2 ноября 1992 г. № 1—94-У37, документом, подтверждающим время работы осужденного в местах лишения свободы, является трудовая книжка, а при ее отсутствии — справка, выдаваемая администрацией исправительно-трудового учреждения по определенной форме Приложения 1 к Указанию. Однако со времени принятия данного Указания прошло почти 30 лет, в течение которых пенсионное законодательство претерпело неоднократные коренные изменения (учитывая принятие Закона о трудовых пенсиях и Закона о страховых пенсиях) а также был принят новый Трудовой кодекс от 30 декабря 2001 г.38 (далее — ТК). Кроме того, п. 1.3 данного Указания регламентирует, что в общий трудовой стаж (который сегодня для всех граждан, приступивших к трудовой деятельности, начиная с 1 января 2002 г. утратил свое юридическое значение при исчислении страховой пенсии) включается фактически проработанное время при выполнении трудовых заданий и добросовестном отношении к труду. При систематическом уклонении и отказе (два и более раз в течение месяца) осужденного от выполнения трудовых заданий и/либо его отсутствии на рабочем месте в течение трех часов подряд в смену соответствующий период времени (месяц или день) не включается в общий трудовой стаж.
УИК РФ и ТК РФ из-за чего «на практике указанный правовой дуализм порождает массу неразрешенных вопросов, с которыми сталкиваются прокуроры» (Прокурорская проверка. Методика и тактика проведения: учеб. пособие / Под ред. О. Н. Коршуновой. М., 2019).
37 Указание Минсоцзащиты РФ «О порядке учета времени работы осужденных в период отбывания ими наказания в виде лишения свободы, засчитываемого в общий трудовой стаж» от 2 ноября 1992 г. № 1-94-У»: Доступ из СПС «КонсультантПлюс»
38 СЗ РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 3.
Следовательно, можно заключить, что данным актом предусмотрены специальные правила подсчета трудового стажа заключенных, однако учитывая, что данный акт был принят Министерством социальной защиты, его нельзя отнести к источникам уголовно-исполнительного права. Данный акт нельзя также отнести и к источникам трудового права в силу невозможности оформления с осужденным трудовых отношений и отсутствия признака свободного волеизъявления на заключение трудового договора (ст. 15 и 56 ТК). Однако согласно п. 3.3 Указания при освобождении осужденного из исправительно-трудового учреждения сведения карты учета о суммарном времени его работы39 заносятся в трудовую книжку или справку, а для исчисления пенсии выдается справка о среднемесячной заработной плате установленного образца. При этом трудовая книжка не предусматривает внесения такого рода сведений. Пункт 19 Постановления Правительства РФ от 16 апреля 2003 г. № 22540 (в ред. от 25 марта 2013 г.) предусматривает лишь только запись об основании, о сроке и наименовании должности, которую работник был лишен права занимать в связи с прекращением трудового договора с ним как осужденным в соответствии с приговором суда к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и не отбывшим наказание.
Кроме того, период работы осужденных, привлекаемых к труду, должен, безусловно, засчитываться им в страховой стаж, необходимый для назначения им пособия по временной нетрудоспособности, что прямо следует из ст. 16 ФЗ об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством. Однако в п. 18 Приказа Минздравсоцразвития России от 6 февраля 2007 г. № 9141 периоды привлечения к оплачиваемому труду лица, осужденного к лишению свободы, в течение которых им выполнялся установленный график работы, после 1 ноября 2001 г. подтверждаются трудовой книжкой и документами учреждения, исполняющего наказание. Здесь также возникает коллизия в связи
39 Согласно п. 3.1 Указания сведения о фактическом проработанном осужденным в течение календарного месяца времени (сумма рабочих часов переводится в число рабочих дней) и отражаются по мере обработки его личной карточки с заполнением карты учена. Осужденный под роспись ежемесячно знакомится с засчитываемым ему в общий трудовой стаж времени.
40 Постановление Правительства РФ «О трудовых книжках» (вместе с «Правилами ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей») от 16 апреля 2003 г. № 225 (в ред. от 25 марта 2013 г.) // СЗ РФ. 2003. № 16. Ст. 1539.
41 Приказ Минздравсоцразвития России «Об утверждении Правил подсчета и подтверждения страхового стажа для определения размеров пособий по временной нетрудоспособности, по беременности и родам» от 6 февраля 2007 г. № 91 (в ред. от 14 января 2020 г.): Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
с тем, трудовая книжка ведется на каждое лицо, которое вступает в трудовые правоотношения (ст. 66, 66.1 ТК).
Таким образом, законодателю следует внести ясность в вопросы правового регулирования обязательного пенсионного страхования осужденных, прямо закрепив данную категорию в Законе об обязательном пенсионном страховании (ст. 2), а также устранить выявленные коллизии в связи с порядком подсчета и подтверждения страхового стажа, необходимого для назначения страховых пенсий и пособий по временной нетрудоспособности осужденным, привлекаемым к труду.
Согласно ч. 1 ст. 12 Закона о страховых пенсиях, в страховой стаж подлежат зачету следующие нестраховые периоды: период содержания под стражей лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности, необоснованно репрессированных и впоследствии реабилитированных, и период отбывания наказания этими лицами в местах лишения свободы и ссылке (п. 5), а также период, в течение которого лица, необоснованно привлеченные к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированные, были временно отстранены от должности (работы) в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством РФ (п. 10). Данная норма пенсионного законодательства устанавливает охранительную связь с уголовно-процессуальным законодательством, как и норма ст. 135 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее — УПК), которая предусматривает возмещение реабилитированному имущественного вреда, включая суммы заработной платы, пенсии, пособий, других средств, которых он лишился в результате уголовного преследования.
В то же время данные межотраслевые связи носят характер причинно-следственных, так как возникновение права на реабилитацию при наличии установленных уголовно-процессуальным законодательством оснований (ст. 133 УПК) порождает восстановление трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав реабилитированного (ст. 138 УПК).
В частности, восстановление пенсионных прав реабилитированных граждан происходит посредством корреспондирующих норм ст. 12 Закона о страховых пенсиях. Однако следует заметить, что восстановления пенсионных прав осужденных не произойдет, если ни до, ни после периодов, указанных в п. 5 и/или п. 10 ч. 1 ст. 12 данного Закона у осужденного не было ни одного дня работы (ч. 2 ст. 12 Закона о страховых пенсиях). Таким образом, данный период, как и иные нестраховые периоды, не играет самостоятельной роли при полном отсутствии у гражданина страховых периодов (периодов работы) в течение жизни и не будут участвовать в формировании его страхового стажа. Однако, если учесть, что осужденные к лишению свободы
привлекались к труду, то они подлежат обязательному пенсионному страхованию. В то же время, если по каким-либо причинам необоснованно привлеченный к уголовный ответственности гражданин в местах лишения свободы не работал, то период отбытия им наказания в любом случае будет засчитан в его страховой стаж на основании п. 5 ч. 1 ст. 12 Закона о страховых пенсиях (при наличии хотя бы одного дня работы в течение всей его жизни). Таким образом, существующее правовое регулирование ставит необоснованно осужденных в неравное положение. Полагаю, что в случае работы необоснованно привлеченных к уголовной ответственности и необоснованно репрессированных и впоследствии реабилитированных в местах лишения свободы и ссылке вопрос о зачете в страховой стаж периодов работы должен решаться для них в льготном исчислении.
Так, в соответствии с ранее действовавшим Законом РФ «О государственных пенсиях в РФ» от 20 ноября 1990 г.42 (с изм. от 5 ноября 2002 г.) гражданам, необоснованно привлеченным к уголовной ответственности, необоснованно репрессированным и впоследствии реабилитированным, время содержания под стражей, пребывания в местах заключения и ссылке засчитывалось в общий трудовой стаж в тройном размере (ст. 94). Полагаю, что льготное исчисление данных периодов, указанных в пп. 5, 10 ч. 1 ст. 12 Закона о страховых пенсиях должно быть восстановлено безотносительно условия о наличии хотя бы одного дня работы до или после них.
Исходя из проведенного анализа, межотраслевые связи отраслей уголовного и уголовно-исполнительного права с отраслью права социального обеспечения могут быть выявлены в пересечении их функций и принципов, а также формализованы в текстуально выраженных нормах уголовного, уголовно-исполнительного и социально-обеспечительного законодательства.
коллизионные межотраслевые связи рассматриваемых отраслей по способам преодоления коллизий43 можно подразделить на следующие: 1) с императивной коллизионной привязкой: с определением отраслевого приоритета исследуемой отрасли, но возможными ограничениями, установленной в другой или субсидиарного применения исследуемой отрасли; 2) со «скрытой» коллизионной привязкой: а) через единое «терминологическое поле» отраслей; б) через прием правового заимствования термина у другой отрасли; 3) нормативное разграничение смежных сфер регулирования законодателем.
42 Вед. СНД и ВС РФ. 1990. № 27. Ст. 351.
43 См.: Пикуров Н.И. Теоретические проблемы межотраслевых связей уголовного права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 1998. С. 10; Челышев М.Ю. Система межотраслевых связей гражданского права: цивилистическое исследование: Авто-реф. дис. ... д-ра юрид. наук. Казань, 2009. С. 9.
список литературы
1. Бриллиантов А. В., Курганов С. И. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу РФ (постатейный). М., 2016.
2. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. М., 1999.
3. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: В 4 т. Т. 1: Общая часть / Отв. ред. В. М. Лебедев. М., 2017.
4. Кулешова К. В. Направления и факторы развития женской личности в период беременности: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 2013.
5. Миронова Т. К. Правовое регулирование бесплатного оказания медицинской помощи: учебное пособие. М., 2018.
6. Назаренко Г. В. Принудительные меры медицинского воздействия: раздел «Меры общественной безопасности» // Lex russica. 2017. № 8.
7. Пикуров Н. И. Теоретические проблемы межотраслевых связей уголовного права: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Волгоград, 1998.
8. Тарусина Н. Н., Лушников А. М., Лушникова М. В. Социальные договоры в праве: М., 2017.
9. Челышев М. Ю. Система межотраслевых связей гражданского права: ци-вилистическое исследование: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Казань, 2009.
10. Чигринец Е. А. Проблемы законодательного регулирования ресоциа-лизации и социальной адаптации осужденных к лишению свободы // Административное право и процесс. 2019. № 12.
