CC BY
14УДК 343.12 DOI 10.25724/VAMVD.OGHI
ББК 67.410.201
М. А. Лавнов
ПРАВО ПРОКУРОРА НА ОТКАЗ ОТ ОБВИНЕНИЯ В УСЛОВИЯХ ДЛЯЩЕЙСЯ РЕФОРМЫ
РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА*
Движущей силой уголовного процесса состязательного типа является уголовное преследование и обвинение. Государственный обвинитель наделен правом распорядиться судьбой уголовного иска, что предопределяет итоговое решение по уголовному делу. Теоретическая и законодательная модель разрешения уголовного дела по существу в случаях, когда государственный обвинитель отказался от поддержания обвинения, исследуется через призму «длящегося реформирования» российского уголовного судопроизводства.
В работе поставлена задача на основе представлений о типовых моделях уголовных судопроизводств разработать непротиворечивую систему правовых норм, регламентирующих процедуру разрешения уголовного дела по существу при отказе прокурора от обвинения. С этой целью исследуются российское и зарубежное законодательство, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, ведомственные нормативные акты, а также современные взгляды ученых-правоведов.
При проведении исследования использовались диалектический, логический, системный, структурно-функциональный, сравнительно-правовой, историко-правовой, формально-юридический, статистический и другие методы научного познания. В результате проведенного исследования выявлены проблемы, связанные с наличием у прокурора права распоряжаться судьбой уголовного иска, с процедурой разрешения уголовного дела по существу при отказе прокурора от обвинения с точки зрения обеспечения разумного баланса частных и публичных интересов, гарантий прав личности, а также соблюдения принципов уголовного процесса. Сформулированы предложения по их решению.
Ключевые слова: уголовный иск, отказ прокурора от обвинения, прекращение уголовного дела, обеспечение прав личности, независимость судей, права потерпевшего, состязательность сторон.
M. A. Lavnov
PROSECUTOR'S RIGHT TO REFUSE THE CHARGE IN THE CONTEXT OF ONGOING REFORM
OF THE CRIMINAL PROCEEDINGS OF RUSSIA
The motive power of adversarial criminal proceedings is said to be prosecution and charge. The state prosecutor has the right to solve a criminal lawsuit that predetermines the final decision in a criminal case. Theoretical and legislative model related to solving a criminal case is examined through the context of ongoing reform of the Russian criminal proceedings in criminal cases where the state prosecutor has refused to charge.
Based on the ideas related to typical models of criminal proceedings the task of the author is to develop a consistent system of legal norms regulating the procedure to solve a criminal case when the prosecutor refuses to charge. The author examines the Russian and foreign branches of legislation, legal provisions of the Constitutional Court of the Russian Federation, department normative acts as well as topical points of views of legal scholars (scientists).
While examining the problem, the author applies dialectical, logical, systemic, structural and functional, comparative legal, historical legal, formal legal, statistical and other methods of scientific knowledge. The author identifies problems related to the prosecutor's right to solve a criminal lawsuit, the procedure to solve a criminal case when the prosecutor refuses to charge in order to ensure a reasonable balance of individual and public interests, guarantees of human rights as well as, compliance with the principles of criminal proceedings. The author formulates his points of view to solve these problems.
Key words: a criminal lawsuit, prosecutor's refusal to charge, rescission of a criminal case, human rights ensuring, independence of judges, rights of a victim, adversarial process.
В научной литературе, посвященной уголовно-процессуальной тематике, редко можно встретить работы, в которых в той или иной форме не употребляется термин «судебная реформа» и не говорится о «реформировании уголовного процесса». В истории отечественного уголовного судопроизводства, безусловно, есть реальные примеры судебных реформ — Судебная реформа 1864 г. или глубокое переосмысление советскими учеными-правоведами базовых представлений в середине XX в. Происходящие с начала 1990-х гг. изменения российского уголовно-процессуального законодательства имеют в себе нечто реформаторское, только вот говорить о них как о чем-то целостном и завершенном можно лишь условно.
По нашему мнению, нет каких-либо объективных критериев, позволяющих считать определенные этапы (к примеру, изменения 1990—2000 гг.; 2000—2010 гг. и 2010—2020 гг.) развития российского уголовного судопроизводства составными частями единой судебной реформы или самостоятельными реформами. Включение состязательности в число принципов уголовного процесса, изменение порядка судебного разбирательства в соответствии с состязательными началами, безусловно, можно занести в актив результатов реформаторской деятельности, однако считать такую деятельность завершенной вряд ли возможно. Обоснованной выглядит позиция Л. В. Головко, который утверждает, что мы уже три десятилетия имеем дело с перманентной судебной реформой, а все ее достижения носят промежуточный характер [1].
Как представляется, хаотичные и несогласованные изменения уголовно-процессуального законодательства последнего времени не могут обеспечить комплексное и системное преобразование уголовного судопроизводства, привести к реальному улучшению функционирования его правовых институтов, повысить эффективность правоприменительной деятельности. Ярким примером такого непоследовательного «реформирования» является правовая модель деятельности прокурора, когда при отсутствии единой концепции его роли в уголовном процессе законодатель многократно и весьма непоследовательно изменял полномочия прокурора в досудебном производстве [2; 3, а 102]. Не претендуя на выявление всех системных характеристик, элементов и связей этой модели в рамках настоящей работы, остановимся на одном из наиболее спорных моментов, связанных с полномочиями прокурора фактически разрешать уголовное дело по существу.
Совершение деяния, запрещенного уголовным законом, всегда связано с появлением социального конфликта уголовно-правового характера, законным способом разрешения которого выступает уголовное судопроизводство. При этом уголовное дело может быть разрешено по существу как в досудебном производстве органами предварительного расследования, так и при отправлении правосудия независимым и беспристрастным судом. В силу презумпции невиновности только суд может ответить на вопрос о виновности или невиновности подсудимого. Одна из проблем отечественной уголовно-процессуальной науки, которая активно обсуждается, связана с отказом прокурора от обвинения в суде первой инстанции.
Ключевыми точками этой полемики, как представляется, выступает следующая группа вопросов:
— в чем состоит правовая природа наличия у прокурора (государственного обвинителя) права распоряжения судьбой уголовного иска (обвинения) в судебных стадиях уголовного процесса;
— соответствует ли процессуальное положение прокурора (его права и обязанности) российской модели состязательного уголовного судопроизводства;
— что является основанием принятия прокурором решения об отказе от обвинения, каков порядок заявления и рассмотрения (согласования) отказа от обвинения, его обязательность для суда и других участников уголовного дела;
— правовые последствия отказа прокурора от обвинения;
— как при этом обеспечиваются права личности, прежде всего, право потерпевшего на судебную защиту, в том числе при обжаловании итогового процессуального решения.
Закрепленная в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (УПК РФ) конструкция отказа прокурора от обвинения основана на принципе состязательности, который предполагает активность сторон и некоторую пассивность суда при разрешении уголовного дела. При состязательном построении уголовного судопроизводства зависимость суда от позиции обвинения или наличия обвинения как такового не вызывает никаких сомнений. Обвинение является движущей силой уголовного судопроизводства, и без обвинения не может быть и уголовного дела. Подкрепляется это на официальном уровне. Так, приказ Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 25 декабря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» ориентирует государственных обвинителей
на то, что отказ от уголовного преследования невиновных и их реабилитация в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и поддержание обоснованного обвинения.
Интересный подход к пониманию проблемы наличия у прокурора права на отказ от обвинения предлагает Л. В. Головко, именуя ее экзистенциальной проблемой состязательности [4, с. 54]. Преступление — это общественно опасное деяние, следовательно, затрагивает интересы всего общества и каждого его члена, а обвинение поддерживает конкретный прокурор, которому общество такие полномочия никаким образом не делегировало. В отсутствие каких-либо механизмов связи общества и прокуратуры ставится под сомнение легитимность всей деятельности по поддержанию государственного обвинения в суде. Исследуя данный вопрос на диссертационном уровне, А. А. Михайлов определил, что право государственного обвинителя по распоряжению судьбой уголовного иска имеет свои пределы, которые связаны с отстаиванием как публичных интересов (интересов общества и государства), так и с реализацией прокурором правозащитной функции, недопустимостью нарушения прав других участников уголовного судопроизводства [5, с. 8]. Решение этой проблемы на доктринальном уровне — весьма непростая задача, которая требует глубокого теоретического осмысления не только со стороны уголовно-процессуальной науки, но и юридической науки в целом.
Тенденции в развитии российского уголовного процесса, обозначившиеся в предреформенный и постреформенный период, можно образно назвать «погоней за состязательностью», при том что традиции и теоретические разработки советского периода по-прежнему оказывают серьезное влияние как на законодательство, так и на реалии правоприменительной практики. Определенный интерес в этой связи представляет постановление Конституционного Суда Российской Федерации (КС РФ) от 2 июня 2013 г. № 16-П (далее — Постановление № 16-П), посвященное проверке конституционности наличия у суда права возвращать уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в случаях, когда будет установлено, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, указывают на наличие признаков более тяжкого преступления.
Закрепление в тексте УПК РФ такого полномочия суда, по мнению ряда российских ученых, дало новую жизнь свойственному для советского уголовного процесса полномочию суда направлять
уголовное дело для дополнительного расследования [6; 7; 8; 9, с. 282; 10, с. 47; 11], которое в полной мере соответствовало духу того времени и отвечало задаче быстрого и полного раскрытия преступления, изобличения виновных и обеспечения правильного применения закона, с тем чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности. Правовая позиция КС РФ представляет немалый интерес и в контексте исследования проблемы отказа прокурора от обвинения, поскольку она затронула в этом случае фундаментальные основы, на которых строится все уголовное судопроизводство.
В Постановлении № 16-П отмечается, что ограничение права суда на выбор нормы уголовного закона, подлежащей применению, или на возвращение уголовного дела прокурору (как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе) на основании ч. 1 ст. 237 УПК РФ ставит решение суда в зависимость от решения, обоснованность которого и составляет предмет судебной проверки и которое принимается органами уголовного преследования, в том числе входящими в систему исполнительной власти, т. е. является неправомерным вмешательством в осуществление судебной власти, самостоятельность и независимость которой находятся под защитой Конституции Российской Федерации, прежде всего ее ст. 10 и 120 (часть 1) [12]. КС РФ констатировал несоответствие принципа независимости судей и подчинения их только закону с состязательной моделью уголовного судопроизводства, в которой суд связан позицией сторон и не может выйти за пределы предъявляемых требований.
В такой ситуации правильное определение типологической направленности развития российского уголовного процесса как справедливой процедуры разрешения уголовных дел состязательного типа и положения прокурора в этой системе правовых норм позволит сформировать непротиворечивую модель справедливого разрешения уголовного дела по существу при отказе от обвинения.
Отметим, что в разных правовых системах исторически сложились разные подходы к решению проблемы отказа от обвинения. Так, состязательный уголовный процесс стран англо-саксонской правовой семьи, пропитанный идеями диспози-тивности, закрепляет за государственным обвинителем право беспрепятственного распоряжения судьбой уголовного иска, что определяет итоговое судебное решение по делу [13]. С другой стороны,
в странах с континентальным типом уголовного судопроизводства действует модель, в которой прокурор является представителем общества (государства) без права отказаться от обвинения [14; 15, с. 373]. Приведенный пример отчетливо демонстрирует зависимость формирования типологии уголовного процесса от модели деятельности прокурора и объема его полномочий по распоряжению судьбой уголовного иска. Российский уголовный процесс, имеющий исторические корни именно континентальной модели, тем не менее провозглашается состязательным, что только усложняет поиск оптимального решения выявленных проблем.
Вопросы о процедуре разрешения уголовного дела по существу в случае отказа прокурора от обвинения, возможностях потерпевшего влиять на итоговое процессуальное решение, пределы усмотрения суда в такой ситуации — наиболее обсуждаемые в юридической литературе. При этом высказываются мнения о необходимости предусмотреть право потерпевшего на поддержание обвинения и закрепить согласительную процедуру отказа от обвинения, участниками которой будет прокурор и потерпевший [16, с. 28; 17, с. 59; 18; 19; 20, с. 370; 21]. Такой подход активно применяется в уголовно-процессуальном законодательстве ряда стран на постсоветском пространстве. В УПК Таджикистана закреплено, что отказ прокурора от обвинения не лишает лицо, пострадавшее от преступления, права поддерживать обвинение (ч. 5 ст. 24) [22]. Также право на поддержание потерпевшим обвинения присутствует в УПК Республики Беларусь (ч. 3 ст. 28, ч. 8 ст. 293), где сказано, что отказ прокурора от обвинения не лишает потерпевшего, гражданского истца или их представителей права на поддержание обвинения [23]. УПК Украины предусматривает возможность наделения потерпевшего всеми правами стороны обвинения во время судебного разбирательства (ст. 340) [24].
Подобный подход не был воспринят российским законодателем и подвергся критике в уголовно-процессуальной науке. Так, В. Д. Холоденко справедливо указал на недопустимость зависимости осуществления публичного уголовного преследования от усмотрения частного лица, отстаивающего свои интересы [25]. Мнение потерпевшего не должно препятствовать реализации государственным обвинителем дискреционных полномочий в судебных стадиях уголовного судопроизводства. Схожая конструкция была воспроизведена в ст. 37 и ст. 306 УПК Республики Армения: в случаях, когда
обвинитель обнаружил обстоятельства, позволяющие не осуществлять уголовное преследование, он вправе заявить отказ от осуществления уголовного преследования в отношении подсудимого. При отказе прокурора от обвинения суд прекращает производство по уголовному делу и уголовное преследование [26].
Стоит отметить, что в юридической литературе неоднократно предпринимались попытки разрешить данную проблему. К примеру, можно отметить некую компромиссную позицию А. Леви, предлагающего указать в уголовно-процессуальном законе, что отказ прокурора от обвинения не вызывает немедленного прекращения уголовного дела, а должен рассматриваться как ходатайство стороны обвинения [27].
Такой подход, по нашему мнению, лучше согласуется с конституционным принципом независимости судей, значение которого как принципа правосудия состоит в создании для судей таких условий осуществления их деятельности, при которых они могли бы рассматривать дела и принимать по ним самостоятельные решения по своему внутреннему убеждению, руководствуясь законом и совестью. С другой стороны, прокурор также будет выступать как независимый участник уголовного процесса со стороны обвинения, который может выразить свою позицию по существу уголовного дела, при этом не предрешая его исхода. В целях реализации назначения уголовного судопроизводства государственный обвинитель, руководствуясь законом и совестью, должен отказываться от обвинения только после всестороннего исследования доказательств и изложить свою мотивированную позицию в письменной форме. Потерпевший сможет в полной мере реализовать свое право на доступ к правосудию, высказав собственное мнение относительно обоснованности позиции прокурора, представить суду доказательства, а также дать свою оценку обстоятельствам, имеющим значение для дела.
Тем не менее с учетом того места и роли, которые отводятся прокурору в современном российском уголовном процессе, преждевременно говорить о необходимости предоставления потерпевшему всех прав стороны обвинения в судебном разбирательстве. Его право на судебную защиту должно быть обеспечено иным образом. Формирование внутреннего убеждения прокурора о необходимости отказа от обвинения связано с установлением обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии события или состава преступления, а равно непричастности лица к совершению пре-
ступления. Указанные обстоятельства в полном соответствии со ст. 302 УПК РФ, независимо от позиции прокурора по существу обвинения, должны служить основанием для постановления оправдательного приговора, который будет ассоциироваться именно с невиновностью подсудимого, а не с недоказанностью его вины [28, с. 21—22]. В случае частичного отказа от обвинения следует выносить несколько решений (постановление / определение о прекращении уголовного преследования и приговор по оставшейся части обвинения) [29, с. 54].
Таким образом, в условиях построения справедливого состязательного уголовного судопроиз-
водства, отвечающего международным стандартам правосудия, необходимо переосмысление роли прокурора в уголовном процессе как единоличного распорядителя судьбой уголовного дела в судебном разбирательстве. Признание приоритета прав и свобод человека и гражданина требует от государственного обвинителя соответствующей модели поведения, которая могла бы обеспечить право каждого на судебную защиту, а равно отстаивать интересы не только государства, но и общества в уголовном судопроизводстве.
Примечание
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-01100887.
1. Головко Л. В. Уголовное судопроизводство в условиях перманентной судебной реформы // Закон. 2019. № 4. С. 67—82.
2. Чурикова А. Ю. О деятельности прокурора в досудебном производстве по уголовным делам // Судебная система и гражданское общество России: к 150-летию Судебной реформы: материалы Междунар. науч.-практ. конф. (г. Саратов, 20 ноября 2014 г.). Саратов: Поволжский ин-т управления им. П. А. Столыпина, 2015. С. 76—79.
3. Манова Н. С. Обеспечение процессуальной самостоятельности следователя в системе контрольно-надзорных отношений на досудебном производстве // Актуальные проблемы обеспечения прав участников уголовного судопроизводства / под ред. Н. С. Мановой. М.: Проспект, 2016. 192 с.
4. Головко Л. В. Институт отказа прокурора от обвинения и изменение обвинения в суде: постсоветские перспективы в условиях теоретических заблуждений // Государство и право. 2012. № 2. С. 50—67.
5. Михайлов А. А. Изменение прокурором обвинения и отказ прокурора от обвинения в суде первой инстанции: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2008. 29 с.
6. Дикарев И. С. Уголовный процесс: «тихая революция» сменилась реакцией // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 5, Юриспруденция. 2013. № 3 (20). С. 98—103.
7. Александров А., Лапатников М.. Восстановление института возвращения судом уголовного дела прокурору на доследование // Уголовное право. 2013. № 6. С. 82—88.
8. Ковтун Н. Н. Суды fema // Уголовный процесс. 2013. № 11. С. 20—27.
1. Golovko L. V. Criminal Proceedings in the Context of Permanent Judicial Reform. Law. 2019; 4: 67—82.
2. Churikova A. Yu. On Prosecutor's Activity in Pre-Trial Criminal Proceedings. In: Judicial System and Civil Society of Russia: Devoted to the 150th Anniversary of the Judicial Reform: Proceedings of International-Scientific and Practical Conference, 20 November 2014, Saratov. Saratov: Povolzhskiy Institute of Management named after P. A. Stolypin; 2015: 76—79.
3. Manova N. S. Ensuring Procedural Independence of an Investigator in the System of Control and Supervisory Relations in Pre-Trial Criminal Proceedings. In: Topical Problems of Ensuring Rights of Parties to be in Criminal Proceedings. Ed. by N. S. Manova. Moscow: Prospect; 2016: 192.
4. Golovko L. V. Institute of Prosecutor's Refusal to Charge and Change of Charging in Court: PostSoviet Prospects in the Context of Theoretical Errors. State and Law. 2012; 2: 50—67.
5. Mikhailov A. A. Prosecutor's Change of Charging and Prosecutor's Refusal to Charge in the First-Instance Court. Abstract of dissertation of the candidate of juridical sciences. Tomsk; 2008: 29.
6. Dikarev I. S. Criminal Process: "Quiet Revolution" Turned to Reaction. Bulletin of the Volgograd State University. Series 5, Jurisprudence. 2013; 20 (3): 98—103.
7. Alexandrov A., Lapatnikov M. Restoring Institution of Court's Returning a Criminal Case to Prosecutor for Further Investigation. Criminal Law. 2013; 6: 82—88.
8. Kovtun N. N. Fema Courts. Criminal Procedure. 2013; 11: 20—27.
9. Пастухов П. С. Доктринальная модель совершенствования уголовно-процессуального доказывания в условиях информационного общества. М.: Юрлитинформ, 2015. 347 с.
10. Манова Н. С. Роль суда в состязательном уголовном судопроизводстве // Судебная реформа как инструмент совершенствования правосудия: сб. ст. Всерос. науч.-практ. конф., по-свящ. 25-летию судебной реформы в Российской Федерации (г. Пенза, 21 октября 2016 г.). Пенза: Пензенский государственный университет, 2017. С. 42—47.
11. Зайцева Е. А. Постановление Конституционного Суда РФ по жалобе Б. Т. Гадаева и запросу Курганского областного суда: размышления о праве суда на возвращение уголовных дел прокурору в состязательном уголовном судопроизводстве // Российский судья. 2014. № 5. С. 39—43.
12. По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б. Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда: постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 2013 г. № 16-П // СЗ РФ. 2013. № 28. Ст. 3881.
13. Чурикова А. Ю. Характер и цель деятельности прокурора в досудебном производстве уголовного процесса Великобритании // Право. Законодательство. Личность. 2010. № 1 (8). С. 93—105.
14. Михайлов А. А. Право прокурора распоряжаться обвинением в суде и его пределы // Уголовная юстиция. 2013. № 1 (1). С. 37—46.
15. Guinchard S., Buisson J. Procédure pénale. Paris, 2000. 864 p.
16. Фоменко А. Н. Отказ от обвинения и права потерпевшего // Уголовный процесс. 2005. № 12. С. 24—28.
17. Бояров С. Отказ прокурора от обвинения // Уголовное право. 2005. № 4. С. 58—59.
18. Горобец В. О соблюдении интересов правосудия при отказе государственного обвинителя от обвинения // Уголовное право. 2006. № 1. С. 77—78.
19. Яковлев Н. М. Ограничение прав потерпевших на свободный доступ к правосудию // Журнал российского права. 2005. № 5. С. 71—79.
20. Манова Н. С., Францифоров Ю. В. Правовые последствия отказа прокурора от обвинения: проблемы и возможности их решения // Российский криминологический взгляд: ежеквартальный научно-практический журнал Северо-Кавказского государственного технического университета. 2009. № 1. С. 367—370.
9. Pastukhov P. S. Doctrinal Model to Improve Criminal-Procedural Proving in Information Society. Moscow: Yurlitinform; 2015: 347.
10. Manova N. S. Role of the Court in Adversarial Criminal Proceedings. In: Judicial Reform as a Tool to Improve Justice: Collection of Articles of All-Russian Scientific-Practical Conference Devoted to the 25th Anniversary of Court Reform in the Russian Federation, 21 October 2016, Penza. Penza: Penza State University; 2017: 42—47.
11. Zaytseva E. A. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation on the complaint of B. T. Gadayev and the request of the Kurgan Regional Court: reflections on the right of the court to return criminal cases to the prosecutor in the adversarial criminal proceedings. Russian judge. 2014; 5: 39—43.
12. Decree of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 16-P of 2 July 2013. "On Case to Check the Constitutionality of Provisions of the First Part of Article 237 of Criminal Procedural Code of the Russian Federation Due to the Complaint of B.T. Gadayev, Citizen of the Republic of Uzbekistan, and Request of Kurgan Regional Court". SZ RF. 2013; 28: Article 3881.
13. Churikova A. Yu. Nature and Purpose of Prosecutor's Activity in Pre-Trial Criminal Proceedings in the UK. Law Legislation Person. 2010; 8 (1): 93—105.
14. Mikhailov A. A. Right of Prosecutor to Charge in Court and its Restrictions. Criminal Justice. 2013; 1 (1): 37—46.
15. Guinchard S., Buisson J. Penal procedure. Paris; 2000: 864.
16. Fomenko A. N. Prosecutor's Refusal to Charge and Rights of a Victim. Criminal Procedure. 2005; 12: 24—28.
17. Boyarov S. Prosecutor's Refusal to Charge. Criminal Law. 2005; 4: 58—59.
18. Gorobets V. O. On Observance of Justice Interests in the Context of Prosecutor's Refusal to Charge. Criminal Law. 2006; 1: 77—78.
19. Yakovlev N. M. Restriction of Rights of Victims to Free Access to Justice. Journal of Russian Law. 2005; 5: 71—79.
20. Manova N. S., Frantsiforov Yu. V. Legal Consequences of Prosecutor's Refusal to Charge: Problems and Possible Solutions. Russian Criminological Point of View: Quarterly Scientific and Practical Journal of the North Caucasus State Technical University. 2009; 1: 367—370.
21. Lavnov M. A. Modern Model of Prosecutor's Refusal to Charge and Prospects to Improve it in the Russian Criminal Proceedings. Bulletin of the Saratov State Law Academy. 2013; 95 (6): 204—209.
21. Лавнов М. А. Современная модель отказа прокурора от обвинения и перспективы ее совершенствования в российском уголовном процессе // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2013. № 6 (95). С. 204—209.
22. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Таджикистан от 3 декабря 2009 года (с изменениями и дополнениями по состоянию на 02.01.2019). URL: https://online.zakon.kz/Document/ ?doc_id=30594304 (дата обращения: 29.02.2020).
23. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь от 16 июля 1999 г. № 295-З (с изменениями и дополнениями по состоянию на 09.01.2019). URL: https://online.zakon.kz/document /?doc_id=30414958№pos=384;-58 (дата обращения: 29.02.2020).
24. Уголовный процессуальный кодекс Украины от 13 апреля 2012 г. № 4651-VI (с изменениями и дополнениями по состоянию на 19 декабря 2019). URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_ id=31197178 (дата обращения: 29.02.2020).
25. Холоденко В. Учет мнения потерпевшего и его представителя при изменении обвинения прокурором в стадии судебного разбирательства // Российская юстиция. 2002. № 3. С. 49—50.
26. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Армения // Национальное Собрание Республики Армения: офиц. сайт. URL: http://www.parliament. am/legislation.php?sel=show&ID=1450&lang =rus№41 (дата обращения: 29.02.2020).
27. Леви А. Отказ государственного обвинителя от обвинения // Законность. 2006. № 6. С. 41—43.
28. Перлов И. Д. Судебное разбирательство в советском уголовном процессе. Часть пятая. Приговор в советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1960. 263 с.
29. Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство, практика. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма: ИНФРА-М, 2010. 238 с.
© Лавнов М. А., 2020
Лавнов Михаил Александрович,
доцент кафедры уголовного процесса
Саратовской государственной
юридической академии,
кандидат юридических наук;
e-mail: [email protected]
22. Code of Criminal Procedure of the Republic of Tajikistan of 3 December 2009 (as Amended and Supplemented of 2 January 2019). Available from: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=3059430 4. Accessed: 29.02.2020.
23. Code of Criminal Procedure of the Republic of Belarus No. 295-Z of 16 July 1999 (as Amended and Supplemented of 9 January 2019). Available from: https://online.zakon.kz/document/?doc_id =3041 4958 №pos=384;-58. Accessed: 29.02.2020.
24. Code of Criminal Procedure of the Ukraine No. 4651-VI of 13 April 2012 (as Amended and Supplemented of 19 December 2019). Available from: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=3119 7178. Accessed: 29.02.2020.
25. Kholodenko V. Taking into Account the Opinion of a Victim and his Representative While Prosecutor's Charge Changing at the Trial Stage. Russian Justice. 2002; 3: 49—50.
26. Code of the Criminal Procedure of the Republic of Armenia. National Assembly of the Republic of Armenia. Official Site. Available from: http://www.parliament.am/legislation.php?sel=show &ID=1450&lang=rus№41. Accessed: 29.02.2020.
27. Levi A. Refusal of the State Prosecutor to Charge. Legality. 2006; 6: 41—43.
28. Perlov I. D. Court Proceedings in the Soviet Criminal Procedure. Part Five Sentence in the Soviet Criminal Proceedings. Moscow: Gosjurizdat; 1960: 263.
29. Lupinskaya P. A. Decisions in Criminal Proceedings: Theory, Legislation, Practice. 2nd ed., rev. and add. Moscow: Norma: INFRA-M; 2010: 238.
© Lavnov M. A., 2020
Lavnov Mikhail Alexandrovich,
associate professor at the department of criminal procedure of the Saratov State Law Academy, candidate of juridical sciences; e-mail: [email protected]
* * *
