CC BY
172
Добровольное страхование жизни получило широкое распространение как в законодательстве стран континентальной Европы (Венгрия, Германия, Испания, Италия, Польша, Франция, Хорватия, Чехия, Швейцария), так и в странах англо-американской системы права (Великобритания, США). Изучение опыта зарубежных стран представляет не только научный, но и практический интерес для России, поскольку правовое регулирование страхования жизни по российскому праву осуществляется на основании различных нормативных актов, что способствует появлению пробелов и противоречий законодательства. В отличие от российского, страховое законодательство Франции является более единообразным, так как детально разработанный Страховой кодекс — основной источник правового регулирования рассматриваемого в настоящей статье договора страхования имущества.
Примечание
1. Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 466.
2. Code assurances. Dalloz, 2012.
3. См.: Лельчук А.Л. Страхование жизни. М., 2010. С. 17S—194.
4. Petauton P. Theorie et pratique de l’assurance-vie. P., 2012.
5. Российская газета. 1993. 12 января.
6. См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26 января 1996 года № 14-ФЗ (в ред. от 14 июня 2012 г.) // СЗ РФ. 1996. № 5, ст. 410.
7. Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. 4-е изд. СПб., 190S. Т. II: Товар. Торговые сделки. С. 35S.
S. Deschanels T. Clause beneficiaire du contrat d’assurance-vie. P., 2011.
9. F. Lefebre Aide-memoire de l’assurance vie. P., 2013.
M.B. Свистунова
Свистунова Мария Валерьевна — аспирант кафедры гражданского права, Уральская государственная юридическая
академия (620066, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21)
E-mail: maria.svistunova@list.ru
Право на строение, возведенное на основании суперфиция
Статья посвящена новому вещному праву, предложенному Концепцией развития гражданского законодательства, — праву застройки. В статье рассматривается вопрос о праве застройщика на возведенное строение. Автор изучает историю вопроса, приводит сравнительную характеристику зарубежного законодательства.
The article is devoted to the new real right presented in The Conception of Development of Civil Legislation — the building right. The article concerns builder’s rights to the building. The author studies the background and gives comparative analysis of foreign legislation.
Существование ограниченных вещных прав на землю признается едва ли не всеми современными правовыми системами, при этом одна группа вещных прав в большей степени направлена на обеспечение интересов отдельных лиц (например, узуфрукт), а другая позволяет более эффективно использовать имеющиеся ресурсы (например, эмфитевзис, суперфиций).
Суперфиций, возникнув в Древнем Риме, в результате рецепции римского права был воспринят многими правопорядками. В настоящее время право застройки закреплено в законодательстве многих стран, в том числе Австрии, Бельгии, Германии, Италии и др. Часто введение данного института имело своей целью решение жилищной проблемы, хотя право застройки используется и для строительства нежилых помещений. В любом случае здание является центральным элементом права застройки, той «мелиорацией земельного участка,
ради которой собственник решается обременить его на десятки лет вещным правом, почти поглощающим материальное содержание собственности»1. Здание — ключевой элемент и для застройщика, интерес которого к праву застройки заключается в том числе в приобретении вещного права на возведенные постройки.
Как известно, своему происхождению суперфиций обязан римскому праву. В том виде, в котором суперфиций возник первоначально, его сложно было отнести к частноправовому институту: установление суперфиция зависело от воли государства, объектом его могли стать только государственные и муниципальные земли, размер платы, вносимой суперфициарием, устанавливался «по известной таксе», при этом каким-либо сроком суперфиций ограничен не был. С ростом городов и формированием класса городского безземельного населения для строительства стали передаваться
Свистунова М.В. Право на строение, возведенное на основании суперфиция
Свистунова М.В. Право на строение, возведенное на основании суперфиция
не только государственные, но и частные земли, и отношения по предоставлению земли под застройку перешли в сферу частного права. Изначально данное отношение носило обязательственный характер, но с увеличением экономического значения безземельного населения государство было вынуждено признать за правом застройки характер вещного права2.
Вопрос о том, кому принадлежит право собственности на здание, в римском праве решался однозначно: хотя право пользоваться зданием в течение срока суперфициарного договора принадлежало только суперфициарию, собственность на строение приобретал собственник земельного участка. Данное положение было обусловлено действием принципа «superficies solo cedit» (все находящееся на земле и связанное с ней принадлежит собственнику земельного участка). Как было указано Л.А. Кассо, римское право, с одной стороны, не считало возможным допустить скрещение двух прав собственности на одном и том же участке, а с другой, не находя мыслимым представления о здании как отдельном объекте без соответствующего пространства земли, оно давало одному лицу собственность на землю и на здание, но одновременно обременяло ее существенным и пространным правом в пользу второго лица3.
В древнегерманском праве вопрос о принадлежности строения получил иное разрешение. Известно, что для обеспечения возможности наследования зданий лицами, которые могли наследовать лишь движимое имущество, некоторым постройкам придавался соответствующий статус. Данное положение не означает, что здания признавались исключительно имуществом движимым, напротив, во многих отношениях оно рассматривалось как недвижимость. Указывалось, что «дом по отношению к наследникам движимая, а по отношению к вотчиннику недвижимая вещь». В этом случае здание как движимое имущество могло перейти к одним родственникам, а земля вместе с остальной вотчиной — другим. В случае же передачи собственником своей земли для строительства право на здание приобреталось как собственником земли, так и строителем, который также признавался собственником постройки, хотя и стоящим ниже первого4.
В германской цивилистике вопрос о природе права на возведенное здание долгое время оставался дискуссионным, и к XIX веку сложилось несколько теорий, обосновывающих различные взгляды. Первая — теория разделенной собственности — основывалась на признании верховной и подчиненной собственности (dominium directum и dominium utile). Данное учение, разработанное глоссаторами, получило широкое распространение в Германии и Австрии. Впоследствии право верховной собственности стало трактоваться как право на субстанцию вещи, а право подчиненной собственности — как право пользования, соединенное с некоторыми правами по распоряжению субстанцией
вещи5. С переходом от феодального строя к буржуазному теория разделенной собственности утратила свое значение.
Еще одной теорией, обосновывающей природу права застройки, стало учение о признании прав пользования земельным участком для строительства вещным или личным сервитутом. Противники теории указывали, во-первых, на необходимость наличия господствующего и служебного участков для установления вещного сервитута и отсутствие такого требования для возникновения суперфиция; во-вторых, на целевой характер суперфиция (строительство и эксплуатация здания); в-третьих, на возможность отчуждения суперфиция и передачи его по наследству, что исключено в отношении сервитута6.
При формировании теоретической конструкции права застройки германскими цивилистами было принято во внимание, что создаваемая модель права застройки должна была, во-первых, соответствовать пандектному учению, а во-вторых, отвечать имущественным потребностям того времени. В итоге было принято решение о признании строения, возведенного на основании права застройки, существенной составной частью наследственного права застройки и распространения на данное право режима недвижимых вещей, благодаря чему право застройки могло быть обременено ипотекой7.
В Швейцарии право застройки рассматривается как разновидность сервитута. Согласно статье 779 Швейцарского гражданского уложения 1907 года земельный участок может быть обременен правом третьего лица, позволяющим ему возводить и эксплуатировать здание над или под поверхностью земельного участка8. Право собственности на возведенные постройки приобретает управомоченное лицо; по истечении срока действия суперфиция право собственности переходит собственнику земли, а суперфициарию выплачивается компенсация за строение9.
Положение о том, что застройщик приобретает право собственности на строения, закреплено в законодательстве многих стран, в том числе Италии, Испании10, Аргентины. Исследователи французского права отмечают, что разделение между правом на землю и правом на сооружения было характерно для дореволюционного права. Гражданский кодекс Франции ставил перед собой задачу восстановить единую собственность на недвижимое имущество, однако Кассационный суд признал возможность пространственного разделения права собственности и допустил возможность наличия у лица, не являющегося собственником земельного участка, такого права на пространство над или под ним, которое фактически сводилось к праву собственности. Сегодня соответствующее положение закреплено на законодательном уровне: лицо, обладающее правом застройки, в течение срока действия права является собственником возведенных им построек. Таким образом, допускается су-
ществование нескольких собственников в рамках одного пространства11.
Дореволюционное законодательство прямо не регулировало вопрос о том, на каком праве застройщику принадлежат возведенные им строения. Ряд цивилистов12 полагали, что по общему правилу застройщик имеет право собственности на здание, хотя иное могло быть установлено соглашением сторон.
В советской литературе вопрос о праве застройщика на строение также не был решен однозначно. Многие ученые (А. Карасс, И. Новицким, П.И. Стучка, А.Г Гойхбарг и др.) полагали, что права застройщика на строения в том виде, как они установлены советским законодательством, имеют самостоятельный характер и должны рассматриваться как ограниченные во времени собственнические правомочия, тогда как другая сторона договора либо не имеет прав на строения, либо имеет только производное право — право преимущественного удовлетворения своих претензий к застройщику за счет ценности строений13.
В пользу наличия вещного права застройщика на возведенные им строения высказывался М.С. Ли-пецкер. Обратив внимание на то, что Конституция 1936 года, закрепляет право личной собственности граждан на их трудовые доходы и сбережения, а также на жилой дом и подсобное домашнее хозяйство (ст. 10), он предположил, что названное положение относится не только к домам, возведенным до Октябрьской революции, но и к домам, построенным на трудовые доходы и сбережения советских граждан после революции. Вместе с тем, в течение длительного периода времени начиная с 1922 года индивидуальное жилищное строительство могло быть осуществлено только на праве застройки.
Жилые дома, писал М.С. Липецкер, прямо указаны в статье 10 Конституции 1936 года в качестве объектов, право личной собственности на которые гарантировано законом. Было бы политически неверным исключить из действия настоящей гарантии жилые дома, выстроенные гражданами за свой счет, к тому же «было бы практически вредным для развертывания индивидуального рабочего жилищного строительства и для борьбы с текучестью рабочей силы пропагандировать взгляд, что десятки тысяч рабочих-застройщиков не могут считать построенные ими дома своими и что они, в конечном счете, тратили силы и средства на создание «чужой вещи».
Сравнивая права застройщика на строения, которые были ему переданы вместе с земельным участком для достройки или восстановления (ст. 84 ГК РСФСР 1922 г.), и на строения, которые были возведены им своими силами, М.С. Липецкер приходит к выводу о наличии между ними существенных отличий. Прежде всего, за пользование строениями, переданными застройщику на основании статьи 84 ГК РСФСР, наряду с платой за земельный участок, застройщик должен был уплачивать арендную плату. Такого правила не было установлено для
строений, возведенных самим застройщиком. Кроме того, страхование зданий, возведенных застройщиком, осуществлялось на имя самого застройщика, тогда как страхование зданий, переданных застройщику для достройки или восстановления, осуществлялось на имя коммунального отдела, у которого и хранились страховые полисы.
Учитывая все перечисленное, а также то обстоятельство, что иски о восстановления нарушенного владения и об устранении препятствий в пользовании или владении строениями, возведенными застройщиком, предъявляются им самим, М.С. Липецкер делает вывод о том, что застройщику принадлежит самостоятельное вещное право на возведенные им строения, которое почти совпадает по своему содержанию с правом собственности, но отличается от него срочным характером дей-
ствия1 4.
С.В. Вильнянский писал, что «теоретически в том виде, в каком этот институт конструируется в гражданских кодексах, право застройки как вещное право представляет собой срочное право на земельный участок, а право на строение составляет как бы придаток этого права на земельный участок, но фактически, в том виде, в котором оно применяется в настоящее время, оно представляет собой вещное право на строения, возведенные застройщиком по договору застройки. Оно отличается от права личной собственности на жилой дом не тем, что объектом права личной собственности является жилой дом, а объектом права застройки — земельный участок, причем за этим правом следует в первом случае право на земельный участок, а во втором — право на строение. ... Право застройки у нас теперь отличается от права личной собственности на жилой дом только своей срочностью»15.
Сторонники другой концепции рассматривали права застройщика на строение как близкие по природе к вещным правомочиям нанимателя чужой вещи, а собственником строений признавали контрагента застройщика по договору16. Данное положение было обосновано, во-первых, наличием ряда правомочий местного совета или совхоза в отношении строения (право требовать возведения строения определенного качества и к установленному сроку, право требовать от застройщика надлежащего отношения к строению, включая выполнение обязанности по страхованию и т. д.); во-вторых, наличием для застройщика ограничений в распоряжении зданием, а именно запрещалось застройщику совершение действий, которые бы повлекли невозможность исполнения его обязанности по передаче строения местному совету или совхозу в исправном состоянии. Кроме того, право распоряжения, принадлежащее застройщику, относится не к строению, а к самому праву застройки: застройщик не может произвести отчуждение строения, сохранив при этом право владения и пользования земельным участком, равно как и не может заложить строение, а только право застройки или его идеальную долю17.
Свистунова М.В. Право на строение, возведенное на основании суперфиция
Свистунова М.В. Право на строение, возведенное на основании суперфиция
К.М. Варшавский, отмечая наличие многих точек соприкосновения в положении застройщика и подрядчика, пришел к выводу о том, что договор о праве застройки представляет собой договор подряда, осложненный имущественным наймом и вещно-правовым эффектом. Право собственности на возведенные строения застройщику не принадлежит, в том числе в силу общего отрицательного отношения законодателя к институту собственности, а также в силу отсутствия специального указания закона на такую необычную форму права собственности, как срочную18.
Критикуя положение о том, что право собственности на возведенное строение принадлежит коммунальному отделу, М.С. Липецкер указывал, что, во-первых, притязания коммунального отдела к застройщику не имеют вещного характера, а являются относительными; во-вторых, ограничения застройщика в праве распоряжения не отрицают самостоятельный характер его прав на строение, поскольку аналогичные ограничения могут быть установлены и в отношении собственников строений, а в-третьих, неразрывная связь существует не только между правом застройки и правомочием пользования земельным участком, но и между правом собственности на здание и правом пользования земельным участком19.
Как мы видим, при решении вопроса о том, какое право имеет застройщик в отношении возведенных им строений, часто отдается предпочтение временному праву собственности. По истечению срока действия права застройки право собственности на строения переходит к собственнику земельного участка с выплатой застройщику компенсации или без таковой. Данное положение совместимо с реализацией модели единого объекта недвижимости, предусмотренной Концепцией развития гражданского законодательства Российской Федерации, поскольку при прекращении права застройки здания и сооружения поступают в собственность собственника земельного участка и с этого момента они могут участвовать в гражданском обороте как одна недвижимая вещь.
Примечания
1. Митилино М.И. Право застройки. Опыт цивилисти-ческого исследования института. Киев, 1914. С. 158.
2. См.: Варшавский К.М. Право застройки в СССР. М., 1926. С. 26—27.
3. См.: Кассо Л.А. Здания на чужой земле. М., 1905. С. 2.
4. См. там же. С. 3—5.
5. См.: Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М., Л., 1948. С. 106, 109—111.
6. См.: Емелькина И.А. Система ограниченных вещных прав на земельные участки: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 216.
7. См. там же. С. 216—217.
8. См.: Круглова О.А. Право застройки в современном российском гражданском праве и некоторых зарубежных правопорядках, перспективы его развития в России // Актуальные проблемы российского права. 2012. № 3. С. 145—153.
9. See: Dessemontet F., Ansay T. Introduction to Swiss law. Kluwer Law International, 2004. P. 102.
10. See: Rafael Sanchez Aristi, Nieves I. Moralejo Imberndn. Property and Trust Law in Spain. Kluwer Law International BV, The Netherlands. 2011. Р 70—72.
11. See: George A. Bermann, Etienne Picard. Introduction to French Law. Kluwer Law International, 2008. P.166; Круглова О.А. Указ. соч. С. 1 50.
12. См.: Митилино М.И. Указ соч. С. 166—167; Шер-шеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 2005. Т. 1. (Классика российской цивилистики). С. 395— 407; и др.
13. См.: Липецкер М.С. О юридической природе права застройки. Советское государство и право. 1947. № 3. С. 64—70; ГойхбаргА.Г. Хозяйственное право РСФСР. М., 1924. Т. 1. С. 84; Карасс А. Очередной вопрос жилищного строительства. Еженедельник советской юстиции. 1923. № 43. С. 989—991; Новицкий И. Права частных лиц на строения. Право и жизнь. 1924. № 9. С. 5—14; Стучка П.И. Курс советского гражданского права. М., Л., 1931. Т. 3. С. 51, 55.
14. См.: Липецкер М.С. Указ. соч. С. 66—70.
15. Вильнянский С.В. Право на жилой дом. Советское государство и право. 1947. № 4. С. 54—58.
16. См.: Липецкер М.С. Указ. соч. С. 66.
17. Подробнее см.: Липецкер М.С. Указ. соч. С. 66— 67. Против признания за застройщиком права собственности на возведенные строения выступал также А.В. Копылов. См.: Копылов А.В. Вещные права на землю. М., 2000. С. 157.
18. См.: Варшавский К.М. Указ. соч. С. 34—35, 128.
19. См.: Липецкер М.С. Указ. соч. С. 67—68.
