CC BY
125
Ишигеев В.С.
СЛЕДСТВЕННЫЙ ИЗОЛЯТОР
ПРАВО НА ЛИЧНУЮ БЕЗОПАСНОСТЬ И ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В СЛЕДСТВЕННОМ ИЗОЛЯТОРЕ
Перейти на Главное МЕНЮ
Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Ишигеев В.С., Заслуженный юрист республики
Бурятия, профессор, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и криминологии
Ботоев С.Б., аспирант кафедры уголовного права и криминологии
ГОУ ВПО «Байкальский государственный университет экономики и права»
Конституция Российской Федерации в качестве основных приоритетов объявила права и свободы личности высшей ценностью. В связи с этим проблемы обеспечения прав и свобод человека и гражданина в условиях их изоляции от общества как никогда актуальны.
Существенная гуманизация деятельности уго-ловноО-исполнительной системы повлекла за собой значительные изменения законодательства, регулирующего порядок отбывания наказания правового положения осужденных, а также подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в СИЗО.
Так, Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых» в ст. 19 предусмотрел право на личную безопасность. Данное положение введено в законодательство в качестве необходимой меры, обеспечивающей возможность любого арестованного получить гарантии личной неприкосновенности. Данным правом государство не только защищает их от вероятных посягательств, но и воспрепятствует нормам «тюремной субкультуры» унижать и терроризировать содержащихся в СИЗО.
Сущность рассматриваемого права состоит в том, что при возникновении какой-либо угрозы жизни и здоровью арестованного, находящегося в СИЗО, он вправе обратиться к любому должностному лицу учреждения с просьбой обеспечить его личную безопасность, оградить от сокамерников, но это так должно быть.
Администрация следственного изолятора должна организовать содержание под стражей таким образом, чтобы максимально способствовать осуществлению расследования и рассмотрению дела в суде. Следовательно, с одной стороны, администрация обязана предоставить возможность подследственным пользоваться всеми правами, кото-
рые предусмотрены уголовно-процессуальным и уголовно-исполнительным законодательством, с другой стороны - оказывать содействие оперативно-розыскным аппаратам в раскрытии и расследовании преступлений.
Именно в этом наблюдается противоречие в деятельности следственных изоляторов по обеспечению прав и свобод человека, непризнанного судом виновным в совершении преступления, и оперативно-розыскной деятельности - хотя вряд ли осуществляемую деятельность можно считать оперативно-розыскной.
В средствах массовой информации отмечено, что еще не искоренены недозволенные методы обращения с подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в СИЗО: известны случаи физического воздействия, жестокого обращения и пыток с целью получить признательные показания, свидетельства против других лиц1.
Известны случаи, когда «человека на основании «доноса» (или в соответствии с «заказом») бросают за решетку и там, в условиях «пресс-хат», используя фашистские методы физического и психического насилия, при помощи внутритюремной агентуры выбивают необходимые показания в совершении особо тяжких преступлений»2.
Так, В. Сайков в своей книге «Преступление без наказания» пишет, что внутрикамерная агентура, выбив путем физического и психического воздействия, а также приемами «тюремной субкультуры» явку с повинной, которую пишут в камере СИЗО, а затем на глазах у остальных сокамерников обмывают это событие спиртным, полученным за работу. Такую явку с повинной позже закрепляют в ходе допроса с обязательным участием назначенного адвоката3.
Неслучайно выше указано, что вряд ли такую деятельность в том виде как она описана, можно называть оперативно-розыскной, так как закон «Об оперативно-розыскной деятельности пронизан
идеей о соблюдении законности при проведении оперативно-розыскных мероприятий, об уважении и охране прав и интересов граждан, оказавшихся в сфере указанной деятельности.
Практика показывает, что оперативная работа нужна для выявления, предупреждения и раскрытия тяжких преступлений, совершенных в условиях неочевидности, установления лиц их совершивших и т. д .
1 До каких пор будут поощряться пытки? // Аргументы и факты. - 2007. - № 18. - С. 13; Камышанский В. А. Анализ следственной практики по Российской Федерации // Особенности расследований злоупотреблений в деятельности правоохранительных органов: Материалы росс.-америк. семинара. - СПб.: Юрид. инст-т ген. прок-ры РФ, 1999. - С. 5-6.
2 Почему коррупционеры остаются непобежденными? // Родная земля. - 2008. - № 31. - С. 2.
3 Сайков В. Преступление без наказания. - Иркутск. - 2009 г. - С. 122.
БИЗНЕС В ЗАКОНЕ
2’ 2009
Естественно, без лиц, оказывающих содействие на конфиденциальной основе органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, невозможно раскрывать преступления. Негласные сотрудники существовали всегда. И всегда несли и несут на себе нелегкое бремя ответственности за успех в раскрытии опасных преступлений, проявляют порой мужество и героизм, спасают человеческие жизни. Фактически негласный аппарат должен работать так (в том числе и в условиях следственного изолятора), чтобы о его работе никто не догадывался, и особенно сокамерники.
Конечно, никто не снимал с них обязанности содействовать раскрытию преступлений и выявлению лиц, их совершивших, но в условиях СИЗО они могут и должны уведомлять начальника учреждения о готовящихся актах глумления и издевательств в отношении подозреваемых и обвиняемых сокамерников. Неслучайно С. Кутякин отмечает, что в СИЗО имеются целые камеры «обиженных», то есть лиц, с которыми был совершен насильственный половой акт, или были унижены по нормам тюремной субкультуры4. По данным респондентов, содержащихся в местах лишения свободы, следственные изоляторы являются основным местом, где происходит «отвержение» будущих осужденных, следовательно, оперативнорозыскная деятельность в этом направлении в СИЗО не осуществляется. В будущем именно эта категория осужденных совершает жестокие преступления против женщин и детей (но это уже тема самостоятельного исследования).
Поэтому, реализация права на личную безопасность должна осуществляться в двух формах: 1) по заявлению самого лица; 2) по инициативе начальника учреждения на основании оперативных данных и других обстоятельств.
В первом случае сам арестованный, определив наличие обстоятельств, которые угрожают его жизни и здоровью, чести и достоинству лично или через адвоката может обратиться к любому должностному лицу следственного изолятора, который должен незамедлительно принять меры безопасности.
Во втором случае начальник учреждения на основании оперативных данных и других обстоятельств принимает решение о переводе арестованного в безопасное место. Это может быть: в случае отпадения угрозы личной безопасности лица - обратный перевод в камеру СИЗО; перевод в другой следственный изолятор; перевод лиц, угрожавших личной безопасности в другой СИЗО.
Право на личную безопасность является одной из важнейших гарантий, обеспечивающих возмож-
ность полномасштабного осуществления подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в СИЗО, целой системы иных личных прав.
4 Кутякин С. Криминальная оппозиция в местах лишения свободы // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. - 2009. - № 1. -С. 45.
