CC BY
57
Е.И. Свежинцев,
Волгоградская академия МВД России
ПРАВО НА ДОСТУП К ИНФОРМАЦИИ ЛИЦ, ЧЬИ ИНТЕРЕСЫ ЗАТРОНУТЫ ПРИ ПРОВЕРКЕ СООБЩЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИИ
THE RIGHT TO ACCESS TO INFORMATION BY THE PERSONS WHOSE INTERESTS ARE AFFECTED WHILECHECKING
THE CRIME REPORT
Статья посвящена вопросу формирования единого понятия «участники проверки сообщения о преступлении» и «лица, чьи интересы затронуты при проверке сообщения о преступлении». Проведен анализ и систематизация уже имеющихся прав и обязанностей указанных лиц, закрепленных в УПК РФ, а также рассмотрен вопрос о необходимости установления ограниченного количества прав, связанных с получением доступа к информации о ходе проведения процессуальной проверки и ее итогах.
The article deals with the problem offormation of the common concept «the participants of the crime report checking» and «the persons whose interests are affected while checking the crime report». The author analyzes and systematizes the current rights and duties of the mentioned persons fixed in the Criminal Procedure Code of the Russian Federation; deals with the problem concerning the necessity to limit the amount of rights related to obtaining the access to information, that is the course of the procedural inspection and its results.
Нормы международного и отечественного права гарантируют лицам, вовлекаемым в уголовно-процессуальные отношения, вне зависимости от стадии, этапа уголовного судопроизводства возможность ознакомиться с материалами, затрагивающими их права и свободы. Особую значимость в контексте реализации права на доступ к такой информации имеет стадия возбуждения уголовного дела, реформированию которой законодатель в последнее время уделяет немало внимания. В данном случае упор должен делаться на конкретизацию и уточнение понятий участников данного этапа и круга их прав и обязанностей. Тем не менее анализ действующего уголовно-процессуального законодательства показывает, что законодатель употребляет различные термины для обозначения участников проверки сообщения о преступлении, не вдаваясь в их смысловые различия, что приводит к неопределенности статуса указанных лиц, к нормативному закреплению различного комплекса прав у лиц, вовлеченных в процессуальные отношения на данной стадии. Например, в ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ упомянуты три категории участников: «лица, участвующие в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении», «участники проверки сообщения о преступлении», «участники досудебного производства» [1. — С. 51]. Важность исследования данного вопроса заключается в том, что от понимания того, о каком участнике идет речь, будет зависеть объем его прав и, соответственно, объем предоставляемой ему информации.
Так, в ряде научных публикаций вносятся предложения о введении в стадию возбуждения уголовного дела новой процессуальной фигуры — «заподозренный в совершении преступления». Р. З. Шамсутдинова и Е. В. Сопнева считают необходимым наделить его «традиционными правами» участников уголовного судопроизводства, причем не только теми, которые предусмотрены ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ, а также предлагаются нами для участников проверки в связи с производством судебных экспертиз, но и такими, как заявлять ходатайства, отводы, получать копии документов, знать, в чем он подозревается, а также правом изучения документов и решений, которые затрагивают его права и интересы [2, 3]. Получается, что указанное лицо наделяется кругом прав и гарантий, имеющихся у подозреваемого, что, по нашему мнению, является преждевременным, так как перспектива того, что он станет подозреваемыми или обвиняемым в будущем, является еще сомнительной.
В противовес данной идее появления в уголовном процессе «заподозренного» с подобным комплексом прав приведем ряд контраргументов. Во-первых, введение такого участника в уголовное судопроизводство влечет необоснованное расширение круга лиц со стороны защиты за счет «клонирования» статуса подозреваемого, что потребует дополнительных временных и человеческих ресурсов для обеспечения его прав. Во-вторых, не надо забывать о том, что целью указанной стадии является установление в кратчайшие
сроки достаточных данных, указывающих на признаки преступления, с целью принятия законного и обоснованного решения, но не осуществления масштабного уголовного преследования «заподозренного», которому нужно обеспечить реализацию целого комплекса прав. В-третьих, сложится ситуация, при которой стадия возбуждения уголовного дела будет превращаться в полноценное предварительное расследование, что приведет к увеличению сроков, дублированию процедур всего уголовного судопроизводства и отсрочке реального восстановления прав лица, потерпевшего от преступления.
Кроме того, при появлении данного статуса у лица, участвующего в проверке сообщения о преступлении, возникает проблема, связанная с предоставлением ему доступа к сведениям, содержащимся в материалах процессуальной проверки, что, по нашему мнению, изложенному ниже, является не совсем желательным, т.к. в ряде случаев будет приводить к необоснованному разглашению сведений процессуальной проверки.
Таким образом, законодателю не следует вводить в круг участников проверки сообщения о преступлении еще одну процессуальную фигуру, а необходимо четко определиться с терминологией, обозначающей конкретных участников уголовно-процессуальных отношений на данной стадии.
Вопросы терминологии имеют первостепенное значение в формулировании законодательных подходов к определению статуса отдельных участников. Е. А. Зайцева [4], К. А. Наумов [5], Р. З. Шамсутдинова [2] в своих статьях делают вывод, что законодатель наделил участников уголовного судопроизводства универсальным набором прав (производным от конституционного статуса личности), которым может воспользоваться каждое лицо, вовлеченное в процесс проверки сообщения о преступлении.
В то же время выход из проблемы, связанной с увеличением объема прав отдельных лиц указанного процесса, каждый видит по-своему.
Стоит согласиться с Е. А. Зайцевой, что при наименовании лиц, вовлеченных в процесс проверки сообщения о преступления, более точным и полным было бы использование термина «участники проверки сообщения о преступлении» [4. — С. 51]. Полагаем, такое изменение уберет неоднозначное понимание правоприменителем сущности правового статуса лица, вовлеченного в процесс проверки сообщения о преступлении, позволит участникам проверки пользоваться вышеуказанным универсальным набором прав в ходе возникающих на стадии возбуждения уголовного дела отношений.
Как нам представляется, следующим шагом в данном направлении должна стать конкретная классификация лиц, являющихся участниками проверки сообщения о преступлении, с целью
предоставления отдельным категориям из них дополнительного объема прав. Это связано с тем, что некоторые участники проверки, такие, например, в отношении которых подается заявление, а также лица, в отношении которых ведется проверка на предмет причастности к совершенному преступлению, т.е. потенциальные подозреваемые, подвергаются большему принудительному воздействию со стороны правоохранительных органов, которые осуществляют изучение их персональных данных, проверяют их на причастность к совершенному преступлению. Соответственно, при этом, хотя еще и «вскользь», но все-таки затрагиваются их интересы, ограничиваются определенные права, и в связи с этим круг процессуальных возможностей по защите их интересов на стадии возбуждения уголовного дела должен быть шире.
По нашему мнению, их доступ к информации, содержащейся в материалах процессуальной проверки, должен обеспечиваться только в той мере, в какой данная информация касается интересов указанных лиц.
Примером частичного законодательного решения данной проблемы (на наш взгляд, не совсем удачного) может служить предоставление стороне защиты и потерпевшему «отсроченного во времени» права на ознакомление с постановлением о назначении экспертизы и заключением эксперта, когда экспертиза была проведена до возбуждения уголовного дела (ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ).
Обязательность удовлетворения ходатайства этих лиц о производстве дополнительной либо повторной судебной экспертизы служит, по замыслу законодателя, «компенсацией» за несвоевременное предоставление участникам проверки права на ознакомление с материалами экспертизы на стадии возбуждения уголовного дела, а также за отсутствие комплекса прав, предусмотренных ст. 198 УПК РФ для случаев проведения судебной экспертизы по уже возбужденному уголовному делу [6. — С. 42].
Такой вариант законодательного решения видится нам не совсем рациональным — его реализация ведет к увеличению нагрузки на экспертные учреждения за счет дублирования судебных экспертиз на стадии предварительного расследования; она влечет несвоевременное наделение эффективными правами участников со стороны защиты и потерпевшего, которые могут воспользоваться ими только по завершении проверки в рамках уже возбужденного уголовного дела.
Полагаем, что лучшим вариантом законодательного решения в данном вопросе было бы наделение указанных участников стадии возбуждения уголовного дела комплексом прав, предусмотренных ст. ст. 198 и 206 УПК РФ. Этого же мнения придерживается Е. А. Зайцева, которая обосновывает данную позицию как наиболее эффективный способ защиты их интересов [4, 6].
Присоединяясь к ее точке зрения, хотелось бы дополнить, что указанный комплекс прав наиболее полно и сбалансированно обеспечивает доступ к сведениям, которые прямо затрагивают интересы гражданина и непосредственно влияют на итоговое процессуальное решение по материалу проверки сообщения о преступлении. Это связано с тем, что лица, чьи интересы затрагиваются при проведении указанной экспертизы, смогут не только видеть, какие вопросы поставлены на исследование эксперту, но и заявлять ходатайства о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов, о привлечении иных экспертов, что позволит избежать дополнительных и повторных экспертиз по возбужденному уголовному делу.
Дальнейшее исследование вопроса о предоставлении возможности ознакомления с документами, содержащимися в материалах процессуальной проверки сообщения о преступлении лицам, чьи интересы затронуты этой проверкой, приводит нас к выводу, что такая процедура должна иметь ограничения. Целесообразно давать возможность указанным лицам знакомиться с материалами лишь тех процессуальных действий, при производстве которых они присутствуют либо которые проводятся в их отсутствие, но по заявленному ими ходатайству. Дело в том, что участник проверки (потенциальный подозреваемый) может ходатайствовать о производстве следственных и иных процессуальных действий, направленных на опровержение сведений о возможной причастности его к совершению преступления, о наличии в его действиях признаков преступления. Поэтому результаты таких следственных действий имеют важное значение для защиты прав и интересов указанных лиц. Именно по этим соображениям необходимо предоставлять им материалы проверочных действий, инициированных ими. В остальном же, полагаем, нет необходимости в наделении указанных лиц правом на ознакомление с иными материалами процессуальной проверки сообщения о преступлении, потому что это может привести к «утечке» информации, являющейся основой для формирования доказательственной базы. А это чревато изменением объяснений очевидцев преступления, уничтожением еще не изъятых следов преступления, возможностью для потенциального подозреваемого и обвиняемого скрыться от компетентных органов.
Рассматриваемые вопросы напрямую связаны с объемом предоставляемой участнику стадии возбуждения уголовного дела информации и по окончании процессуальной проверки. В соответствии с ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ лицо вправе приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа в порядке, установленном главой 16 УПК
РФ. Причем необходимо понимать, что в большинстве случаев указанное право используется не столько с целью восстановления нарушенных прав, сколько с целью получения доступа к документам, имеющимся в материале процессуальной проверки. А с учетом позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в постановлении от 18 февраля 2000 г. № 3-П, о том, что гражданам должны предоставляться для ознакомления материалы, непосредственно затрагивающие их права и свободы, даже если такое право прямо не предусмотрено законом [7], можно предположить, что потенциальный «подозреваемый» сможет получить доступ к сведениям, которые в дальнейшем лягут в основу «доказательственной базы», что приведет к нежелательным последствиям, о которых уже говорилось выше.
Выходом из данной ситуации может послужить дифференцированная регламентация процедур реализации указанного права, которая должна зависеть от выносимого решения по материалу проверки и от статуса лица, наделяемого соответствующим правом.
Так, в случае если лицо, чьи интересы затронуты постановлением о возбуждении уголовного дела, подаст жалобу на это решение в порядке ст. ст. 124 и 125 УПК РФ, то наиболее удачным представляется максимальное ограничение в предоставлении документов, послуживших основой для принятия данного решения. По сути, с момента возбуждения уголовного дела сведения, содержащиеся в материалах проверки, попадают в зону действия режима тайны предварительного расследования, предусмотренного ст. 161 УПК РФ, и не подлежат огласке без разрешения следователя.
В случае же вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица внесение последним жалобы на данное решение представляется абсолютно необоснованным. Ведь в данном случае выносится постановление, содержащее решение в его пользу, этим решением его права не ограничиваются, т. к. происходит «позитивное разрешение» правового спора для этого лица.
Безусловно, иначе должны выстраиваться отношения с лицом, подавшим заявление о совершенном преступлении: для подготовки мотивированной жалобы заявителю недостаточно только одного уведомления о принятом решении, необходимо не только изучить текст постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, но и ознакомиться со всеми материалами процессуальной проверки, на основании которых принято это решение, в связи с чем предоставление последнему доступа к материалам процессуальной проверки оправданно [8. — С. 108]. Ведь в данном случае выносится решение, которое не дает заявителю реализовать свое право на судебную защиту его
нарушенных прав либо на реализацию публичного интереса в преследовании лиц, совершивших преступление не в отношении него. Поэтому, чтобы удостовериться в объективности проведенной проверки и мотивированности постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, заявителю необходимо знакомиться с материалами процессуальной проверки.
Кроме того, имеются случаи принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении неустановленного лица. Такие решения часто используются правоприменителями с целью дальнейшей их отмены субъектами контрольно-надзорных полномочий и установления нового срока процессуальной проверки, так как по отдельным категориям дел, в частности по некоторым преступлениям в сфере экономики, максимального срока процессуальной проверки в количестве 30 суток не хватает. Тем не менее иногда приносят жалобы на указанное решение лица, в отношении которых фактически осуществляется изучение их персональных данных, проверяется их причастность к совершенному преступлению, хотя в итоговом решении об отказе в возбуждении уголовного дела сведения об этих лицах не приводятся. Однако следует понимать, что фактически жалобы на решения правоприменителей в ходе и по итогам процессуальной проверки могут заявляться лишь в том случае, когда это решение затрагивает права и интересы инициатора жалобы. Таким образом, в данной ситуации формально их права и интересы не затрагиваются, и, соответственно, в удовлетворении указанной жалобы будет отказано, и, конечно же, никаких сведений из материалов процессуальной проверки таким лицам предоставлять не следует.
С рассматриваемыми вопросами информирования участников процессуальной проверки о ходе и результатах проверочных мероприятий связана проблема применения положений ст. 161 УПК РФ на стадии возбуждения уголовного дела. Так, ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ устанавливает возможность предупреждения участников проверки сообщения о преступлении «о неразглашении данных досудебного производства в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса». Разработчики указанной новеллы не приняли в расчет, что ст. 161 УПК РФ, как одно из общих условий предварительного расследования, действует только после возбуждения уголовного дела, т.е. в границах отношений, возникающих в ходе предварительного расследования, а не процессуальной проверки. Также из диспозиции ст. 310 УК РФ видно, что уголовная ответственность предусмотрена только за разглашение данных предварительного расследования, но не данных, содержащихся в материалах проверки сообщения о преступлении. Полагаем, для разрешения этой коллизии требуется системная корректировка норм УК РФ и УПК РФ.
Таким образом, представляется, что наиболее удачным было бы дальнейшее совершенствование универсального набора прав, которым может воспользоваться каждое лицо, вовлеченное в процесс проверки сообщения о преступления, а также формирование единого понятия «участники проверки сообщения о преступлении». Кроме того, целесообразно дальнейшее совершенствование статуса «частного случая» участников проверки сообщения о преступлении — «лица, чьи интересы затронуты при проверке сообщения о преступлении». Это необходимо для конкретизации круга прав, которыми надлежит наделить лиц, чьи интересы затрагиваются при проведении процессуальной проверки. Во-первых, эти изменения, как говорилось выше, должны касаться наделения указанных лиц комплексом прав, предусмотренных ст. ст. 198 и 206 УПК РФ. Во-вторых, необходимо предоставить возможность лицам, чьи интересы затронуты при проведении проверки сообщения о преступлении, знакомиться с протоколами тех процессуальных действий, в производстве которых они участвовали или которые проводились по их инициативе. Также стоит пересмотреть процедуру подачи жалобы на итоговые решения, принимаемые по результатам рассмотрения сообщения о преступлении. Указанные преобразования будут способствовать соблюдению баланса между реализацией прав участников проверки сообщения о преступлении и возможностью быстрого и обоснованного принятия решения по результатам процессуальной проверки.
ЛИТЕРАТУРА
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федеральный закон от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 07.03.2017) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 07.03.2017).
2. Шамсутдинова Р. З. К вопросу о статусе участников стадии возбуждения уголовного дела // Вестник Удмуртского университета. Серия: Экономика и право. — 2014. — № 2. — URL: http://cyberleninka.ru (дата обращения: 08.03.2017).
3. Сопнева Е. В. Развитие представлений о заподозренном лице // Актуальные проблемы российского права. — 2014. — № 11. — URL: http://cyberleninka.ru/artide/n/razvitie-predstavleniy-o-zapodozrennom-litse (дата обращения: 10.03.2017).
4. Зайцева Е. А. Уголовно-процессуальный статус участников проверки сообщения о преступлении и их правовая активность // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия : Юридические науки. — 2014. — № 2 (17). — С. 50—53.
5. Наумов К.А. О праве на защиту лица, в отношении которого проводится доследственная проверка // Вестник Омской юридической академии. —
2016. — № 4 (33). — URL: http://cyberleninka.ru (дата обращения: 11.03.2017).
6. Зайцева Е. А. Регламентация судебной экспертизы на стадии возбуждения уголовного дела: современное состояние и пути совершенствования // Судебная экспертиза. — 2016. — № 1(45). — С. 38—44.
7. По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 5 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина Б. А. Кехмана : постановление Конституционного Суда РФ от 18 февраля 2000 г. № 3-П // СПС «КонсультантПлюс».
8. Свежинцев Е. И. Право на доступ к информации лица, заявившего о совершенном в отношении него преступлении, на стадии возбуждения уголовного дела // Вестник Волгоградской академии МВД России. — 2016. — № 3(38). — С. 105—109.
