CC BY
41
ПРАВО И ЭКОЛОГИЯ
БЪЯРН МЕЛКЕВИК
Факультет права, Университет Лаваля G1V0A6, Canada, Québec, rue de l'Université, 2325 E-mail: [email protected] ORCID: 0000-0002-4299-546X
ПРАВО МЕЖДУ ЭКОЛОГИЕЙ И ОЙКУМЕНОЙ: ДОВОДЫ В ПОЛЬЗУ ПУБЛИЧНОЙ НОРМАТИВНОСТИ*
Аннотация. В рамках философских дискуссий о состоянии окружающей среды и наступлении глобального экологического кризиса обозначилось противостояние двух картин мира, двух мировоззренческих установок. Первую можно условно связать с концептом экологии, вторую — с концептом ойкумены. Под экологией в данном случае имеется в виду не наука о закономерностях взаимодействия организмов с окружающей средой, а идеологема, на базе которой возникают многочисленные движения в защиту дикой природы и биосферы в целом. Поскольку генеральной целью таких общественных движений является установление «разумного равновесия» между человеком и природой, их деятельность приобретает политическое и правовое измерения, что, в частности, выражается в призывах признать природу и отдельные ее компоненты (животных, реки, озера, леса и т.п.) субъектами права. Однако экологический взгляд на отношения человека с природой страдает ярко выраженным монологизмом: любые решения проблем окружающей среды формируются как безусловные императивы, адресованные локальным сообществам либо всему человечеству, но при этом не предполагается никакой делиберативной процедуры, которая обеспечила бы содержательное обсуждение этих решений. И дело не в том, базируются ли такие решения на научных данных (им, в принципе, по желанию заинтересованных лиц может придаваться любая интерпретация), а в том, что со-
* Доклад «Le droit entre écologie et œkoumène: Pour une normativité publique» был представлен на симпозиуме «Этика ойкумены» в Университете Оттавы 12 мая 1999 г. и опубликован: Melkevik B. Le droit entre écologie et œkoumène: Pour une normativité publique // Droits fondamentaux et droit de l'environnement / Dir. par. A de Raulin, G. Saad. Beyrouth: Éditions Al Najoie, 2008. P. 73-90. Перевод с французского И.И. Кушаковой — канд. филолог. наук, доцента кафедры романских и германских языков Санкт-Петербургского государственного университета; Е.Г. Самохиной — канд. юрид. наук, доцента кафедры теории и истории права и государства юридического факультета Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Санкт-Петербургский филиал).
ответствующие решения предопределяются поведением субъектов, которые не принимают никакого участия в их выработке.
Концепт ойкумены, напротив, исходит из того, что люди ответственны за свое место обитания и разумны настолько, что могут самостоятельно вырабатывать справедливые моральные и правовые нормы, регулирующие защиту окружающей среды. Это не означает отказа от осуществления продуманной государственной политики, скорее, речь идет о внедрении элементов самоуправления или самоорганизации, диалога между специалистами-экспертами и всеми заинтересованными лицами. Таким образом, концепт ойкумены предполагает активное вовлечение граждан в формирование норм экологического права, которое призвано обеспечить обустройство ойкумены на принципах справедливости, добра и красоты.
Ключевые слова: природа, окружающая среда, экология, этика, коммуникативное сообщество, правовые нормы, жизненный мир, ойкумена, Ю. Хабермас
BJARNE MELKEVIK
Law Faculty, Université Laval
2325, rue de l'Université, Québec G1V0A6, Canada
E-mail: [email protected]
ORCID: 0000-0002-4299-546X
THE LAW BETWEEN ECOLOGY AND OECUMENE: FOR A PUBLIC NORMATIVITY
Abstract. In the framework of philosophical discussions on the state of the environment and the onset of the global ecological crisis there appeared a confrontation between two pictures of the world, two ideological installations. The first can be conditionally associated with the concept of ecology, the second — with the concept of oecumene. By ecology we mean in this particular case not a science on patterns of interaction of organisms with the environment, but ideology on the basis of which there are numerous movements in defense of the wildlife and biosphere in general. Since the overall objective of such public movements is to establish "a reasonable balance" between man and nature, their activity acquires political and legal dimensions, what is expressed, in particular, in appeals to recognize nature and its selected components (animals, rivers, lakes, forests, etc.) as subjects of law. However, ecological approach to the interrelationships between man and nature suffers the pronounced "monologic consciousness": any solutions of environmental problems are formed up as an absolute imperative, which local community addresses to all humanity, but no deliberative procedure that would ensure a meaningful discussion of these solutions are expected. And it
is not about whether such solutions are based on scientific data (in principle, at the request of interested persons they can be given any interpretation), but the fact that corresponding decisions are predetermined by the behavior of the subjects which take no part in making them.
On the contrary, oecumene concept comes from the fact that people are responsible for their habitat and so reasonable that they can produce fair moral and legal norms on environmental protection. It does not mean a refusal to implement a sound state policy, rather, it is about introduction of elements of self-government or self-organization, a dialogue between specialists-experts and all interested persons. Thus, oecumene concept implies the active involvement of citizens in environmental law formation, which is intended to ensure the arrangement of oecumene on the principles of justice, good and beauty.
Keywords: nature, environment, ecology, ethics, communicative community, legal norms, life world, oecumene, J. Habermas
1. Введение
Экология или ойкумена1? Эта дилемма возникла в рамках дискуссий о состоянии окружающей среды и наступлении глобального экологического кризиса. Поскольку лично я делаю выбор в пользу ойкумены, цель данной работы заключается в том, чтобы обосновать этот выбор, представить философские доводы, касающиеся наших отношений с «окружающей средой» и «природой», выявить теоретические и практические причины особой привлекательности концепта «ойкумены» для современной юриспруденции. Такого рода обоснование приведет нас в область философии права — сферу, способную обеспечить достаточное дистанцирование мысли от чувства экологической чрезвычайности2.
В данном исследовании экологические проблемы рассматриваются с точки зрения «публичной нормативности», или «коммуникативной логики» (Ю. Хабермас)3. В связи с этим я отвергаю любую
1 Слово «ойкумена» можно писать и как «экумена». Мой выбор объясняется названием симпозиума, на котором был представлен этот доклад.
2 См. : Jonas H. Le principe responsabilité: une éthique pour la civilisation technologique / Trad. de l'allemand par J. Greisch. Paris, 1990. Об авторе этой работы см.: Hans Jonas: Nature et responsabilité / Dir. par G. Hottois, M.-G. Pinsart. Paris, 1993.
3 См.: Habermas J. Théorie de l'agir communicationnel. T. 2: Pour une critique de la raison fonctionnante / Trad. de l'allemand par J-L. Schegel. Paris, 1987; Idem. De l'éthique de la discussion / Trad. de l'alemand par M. Hunyadi. Paris, 1992; Idem. Morale et communication. Conscience morale et activité communicationnelle / Trad. de l'allemand par Ch. Bouchindhomme. Paris, 1986.
этическую систему деонтологического, субстанциалистского или эс-сенциалистского типа из-за замкнутого характера, присущего со-отвтетствующим доктринам. За пределами этих тупиковых систем находится горизонт открытой, плюралистической, строящейся на демократических началах публичной нормативности. Именно публичная нормативность способна дать ответ на правомерные ожидания руководства к дейтвииям экологических движений и населения, обеспокоенных ухудшением окружающей среды, а также профессионалов (юристов, геодезистов, специалистов по планированию, географов и т.д.).
Сначала я проанализирую тот идеологический контекст, в котором актуален концепт «экология». Затем рассмотрю понятие «ойкумена», чтобы выяснить, насколько оно соответствует нормативному выбору общества в вопросах окружающей среды. Заручившись этими знаниями, можно предложить вариант демократического решения экологических проблем на основе принципа публичной нормативности. Это даст возможность подумать о «рекламе» экологических целей общественного развития и условиях их реализации.
2. Экология и пропасть монологизма
Сначала обратим внимание на полисемию слова «экология». Подчеркнем, что «экология», если исходить из словарного значения, отсылает нас к научной дисциплине, предметом которой выступает взаимосвязь между живыми существами и окружающей их средой. В таком смысле данный термин относится к формированию определенного «знания» (или, по меньшей мере, информации) и в этом отношении может быть увязан с ойкуменой. Но слово «экология» используется и радикально иным способом, как идеологема, когда обслуживает запросы «монологического сознания», желающего присвоить себе исключительное право толковать природу, если не весь мир. Во втором значении термин характеризует идеологическое движение, цель которого — найти «наилучшее равновесие» между человеком и природой, а также защита природы. Он также относится к политическому течению, защищающему это движение. Экология, таким образом, понимается как «заостренное сознание», тип мировоззрения или как идеологическая установка («экологизм»), распространяющая свое «уникальное видение» на отношения между человеком и природой или даже вообще на человеческую жизнь. Если «экология» как научное понятие несет в себе некоторую информацию, которая может на-
вести на размышления, «экология», рассматриваемая во втором значении, стремится, как и все прочие идеологемы, «абсолютизироваться», возвыситься над людьми в виде «готовой мысли», почти магической, вездесущей и вневременной. Использование термина «экология» во второрм значении весьма многопланово, но я буду рассматривать «экологию» только в качестве препятствия здравым размышлениям об охране окружающей среды. Это препятствие может вызвать интеллектуальную девиацию, направляющую мысль в сторону бесполезного, если не губительного, монологизма, который, радикализируясь, способен породить фанатизм и иные самоубийственные для человечества последствия.
2.1. Монолог реифицированного «я». Большая часть текстов, посвященных охране окружающей среды, исполнены в виде монолога, обращеного к самому себе. Речь идет о логике, которая выделяет «я», с одной стороны, ответственное, серьезное, способное на «проникновение в суть вещей», с другой стороны, «я», сознающее актуальность экологической проблемы. Отсюда сущетсвует риск появления «я» искаженного, неподвижного, застывшего, которое больше не развивается, словно находится в закрытом сосуде, потому что вращается вокруг этического «сознания» и экологического «знания». В процессе такого овеществления (реификации) «я» могут быть выявлены два момента.
Во-первых, подчеркнем, что «я» функционирует в монологической этике, делающей экологические проблемы «своими собственными». «Я» оказывается единственным, кто претендует на обладание совестью, оценивающей степень важности экологических проблем. Структурируя оценку этих проблем в нарративном плане, т.е. с точки зрения личной истории или коллективного предпочтения, либо черпая информацию из резервуара науки, «я» некритически воспринимает экологический дискурс. Позиция «я» сводится к личной оценке нынешнего кризиса и чрезвычайной экологической ситуации.
Во-вторых, в таком случае человек, как правило, практически не улавливает смысл, не усваивает информацию, предоставляемую наукой, находится в эпистемической изоляции. Наука дает ценные и точные данные, ученые постоянно создают модели, делают прогнозы, разрабатывают долгосрочные сценарии и т.д. При этом наука не страдает от недостатка легитимности. Но следует иметь в виду, что предоставляемые наукой данные, гипотезы, прогнозы трудно интерпретировать: чаще всего они имеют конкретную и ограниченную область применения. Любая ситуация изоляции порождает чувство
уязвимости и панику. И тогда экологический дискурс начинает интерпретировать научную информацию как неизбежность катаклизмов и трагедию и требовать немедленных действий.
Таким образом, мы приходим к выводу об опасном положении «реифицированного я», терзаемого своим собственным экологическим сознанием. Уместно даже говорить о хрупкости «я» — затопленного, затерянного в многочисленных экологических дискурсах и обладающего лишь слабой способностью к здравым рассуждениям. Такое «бодрствующее сознание» ставит субъекта дискуссии в ситуацию, когда он не может обратиться к какой-либо «публичной нормативности» и, не имея другой точки опоры, кроме монологической этики, остается наедине с этим сознанием, сформированным в оппозиции к миру, который будто бы предал «экологию», природу, животных и т.д. Отсюда возникает ощущение чрезвычайности, стремление противостоять всем тем, кто в лучшем случае неразумен, наивен или глуп либо в худшем случае руководствуется эгоизмом, жадностью, высокомерием и жаждой наживы или преступно равнодушен к ухудшению состояния окружающей среды и разрушению различных форм жизни.
Я использую формулу «реифицированное я», потому что в рамках идеологизированного экологического мышления человек становится партикулярным «фактом» и не может опираться на «публичную нормативность» или участвовать в ее развитии. Такое «реифицированное я» также хорошо соотносится с «экологической покорностью» («после меня хоть потоп») и с экотерроризмом («убить охотников — спасти китов»); оба этих подхода равным образом заводят в тупик. Это «я» также проявляет себя, выдвигая нереальную концепцию природы, согласно которой природа должна стать субъектом права.
2.2. Природа как эманация «самореифицированного я». Если мы представим природу как «субъект права» и начнем требовать «права» во имя природы, то это наглядно продемонстрирует несовершенство экологизма «реифицированного я». Когда дело касается живой или неживой природы, мы не можем не быть поражены тем, как в дискурс, построенный на базе совести, этики и предполагаемой научности, хотят ввести «я», чей монологизм принуждает человека отступать перед природой, снова возведенной в культ4. Такой дискурс радикализирует
4 См.: Ferry L. Le nouvel ordre écologique: l'arbre, l'animal et l'Homme. Paris, 1992.
«я» и делает его иррациональным. Слово «право» в данном случае становится пустым и бессмысленным5.
Рассмотрим течение, известное как «глубинная экология», сторонники которого в духе Б. Спинозы6 утверждают, что люди должны руководствоваться «экоинтеллектуальной» мудростью, все должно быть полностью под ее защитой и опекой. Идея этого течения заключается в том, что наука может занять только подчиненное место рядом с «действительной ценностью» природы7. Из этого следует тезис о физической вездесущности «ценностей природы», которые сколь ошибочны, столь же и легко отождествляются с «правами» рек, гор, лесов, животных и т.д. С позиции сторонников глубинной экологии, у той или иной реки, например, просто есть «права».
Сходным образом функционирует и утилитаризм, чье присутствие в правовом сознании весьма велико: опираясь на физикализм (или биологизм), он видит юридические проблемы в любой ситуации, где доказано наличие «страданий»8. Таким образом, например, вопрос о наличии нервной системы увязывается с вопросом о наличии «права». Опираясь на свойственное ему отрицание любой произвольной иерархии видов9, утилитарный экологизм борется за «юридическое» освобождение всех этих химерических «я», которые могут страдать,
5 См.: MelkevikB. Horizons de la philosophie du droit. Paris; Québec, 1998. P. 39-56.
6 Напомним, что для Б. Спинозы любой индивид зависит от всеобщей власти «Природы»: «Но я имею для этого следующие основание. В природе нет ничего, что можно было бы приписать ее несовершенству; ибо она всегда и везде одна и та же, и ее сила и способность действия всегда одинаковы; т.е. законы и правила природы, по которым все совершается и переходит из одних форм в другие, всегда и везде одни и те же, и поэтому существует только один способ понять природу всяких вещей, а именно — посредством общих законов и правил природы» (Спиноза Б. Этика / Пер. с лат. В.И. Модестова. Минск; М., 2001. С. 120).
7 См.: NaessA. Ecology, Community, and Lifestyle: Outline of an Ecosophy / Translated from Norwegian by D. Rothenberg. Cambrigde, 1989. См. также тематический номер «Arne Naess's Environmental Thought» журнала «Inquiry. An Interdisciplinary Journal of Philosophy» (1996. Vol. 39. Iss. 2) и работу: Wisdom in the Open Air. The Norwegian Roots of Deep Ecology / Ed. by P. Reed, D. Rothenberg. Minneapolis, 1992.
8 И. Бентам пишет, что истинный вопрос, который возникает по поводу животных, следующий: «Способны ли они страдать? [,..]Не встает вопроса по поводу того, могут ли они думать? Могут ли они говорить? Но: могут ли они страдать?» (Bentham J. Déontologie ou science de la morale // Bentham J. Œuvres in 4 Tomi / Trad. de l'anglais par P.E.L. Dumont, B. Laroche. Tome 4. Aalen, 1969. P. 9.)
9 См.: Chapouthier G. Les droits de l'animal. Paris, 1992.
в том числе птиц, рыб и дождевых червей, поставленных им на тот же уровень, что и человек10.
Добавим к предыдущим примерам неоромантическое экологическое направление с превалирующей эстетической рациональностью, в которой укоренен образ щедрой природы, оскверненной своими неблагодарными детьми. В таком ключе эту метафору подхватил публицист М. Серр, у которого природа представлена как великодушная «мать», преданная и растерзанная своими детьми11. Отталкиваясь от прообраза природного «договора», берущего начало в далеком прошлом, он формирует идею «равенства», которое сначала необходимо установить, а затем уважать. Именно эстетическая сущность таких образов, как договор, равенство и уважение, призвана перенести отношения между людьми и природой в плоскость права.
Упомянем, наконец, и течение, известное как «экопрагматизм». Его сторонники стремятся к признанию «прав» неживой природы как живой, считая, что это было бы полезно и для «я» природы, и для «я», которое пользуется природой. Не видя или не желая видеть абсурдности таких притязаний, экопрагматизм высказывает соображения в духе «правового» антропоморфизма. Так, К.Д. Стоун, например, настаивает на признании прав природы и необходимости «учитывать» их наряду с другими «правами»12, даже если придется создать «общество», агента по «правам» природы.
Все эти концепции связывает символическая фигура реифициро-ванного «я», которое может мыслить, поддерживать или отстаивать только такое же реифицированное право. «Чистая совесть» отказывается от разработки правовых норм об охране природы, о предупреждении и урегулировании экологических проблем. «Чистая совесть» довольствуется «волшебным» решением, когда она не позволяет себе быть ослепленной своим собственным дискурсом13. В самом деле, для
10 См.: Singer P. La libération animale. Paris, 1993; Singer P. Questions d'éthique pratique. Paris, 1997.
11 См.: Serres M. Le contrat naturel. Paris, 1992.
12 См.: Stone C.D. Earth and Other Ethics: the Case of Moral Pluralism. New York, 1987; Idem. The Gnat is Older Than Man: Global Environment and Human Agenda. Princeton; New York, 1993; Idem. Should We Establish a Guardian to Speak for Future Generations? // Creating a New History for Future Generations / Ed. by T.C. Kim, J.A. Dator. Kyoto, 1994. Р. 128-139.
13 См.: Sosoe L.K. D'un prétendu droit de la nature: trois hypostases // Cahiers de philosophie politique et juridique. 1992. No. 22. P. 181-203, особенно с. 203, где автор проводит аналогию между тезисом о правах природы и общеюридическим
чего создавать нормы, которые могут способствовать решению современных юридических проблем? Зачем создавать реальное право, если такое «право» якобы уже существует? Если «право» есть в «природе» и ей оно предназначено, не должны ли мы тогда отречься от своей правосубъектности, смириться или вообще исчезнуть с лица земли?
2.3. Одиночество «реифицированного я» перед страданиями «Природы». Несомненно, что монологическая модель «я», находящая свое отражение в большей части современного юридико-экологического дискурса, является симптомом тех сложностей, которые испытывает философия права. Проблема заключается в том, что право трудно воспринимается иначе, чем совокупность субъективных прав, столь же нематериальных, что и «природные» («мое» право, «твое» право, «его» право), иначе, чем сумма субъективных прав всех автономных «я». Эта модель не предполагает возможность права быть включенным в юридическое «мы». Однако в самом центре современного правового проекта находятся требования таких «мы» — правовые и демократические. Именно это придает смысл всему. И именно это привело нас к понятию «ойкумены», к которому мы сейчас переходим.
3. Ойкумена и сосуществование с человеком
Обращение к понятию «ойкумена» требует объяснения его значения, что, в свою очередь, предполагает обстоятельные рассуждения. Сначала отметим, что это понятие является полезным для достижения основной цели, заключающейся в избавлении от образа «природы» внешней, чужой, оппозиционной человеку («человек» и «природа», «природа» против «человека»). Но нужно и избавиться от образа человека как небрежного или жестокого хозяина природы — как в романах Ч. Диккенса, где главный герой, бедный мальчик, находящийся в «естественном состоянии», терпит притеснения от малодушного и жестокого хозяина. Понятие «ойкумена» полезно для достижения этой цели, потому что в противоположность такому конфликтогенно-му образу необходимо ввести в обращение другое понятие, способное
формализмом: с точки зрения теорий, характеризующихся общеюридическим формализмом, право представляет собой необъяснимый принцип, который позволяет нам определить, чем оно является, и познать его таким. Другими словами, способ бытия и познания природы имеет сугубо философское значение, которое, как представляется, явствует из этих различных теорий и принадлежит праву. Все имеет правовой аспект. Право — везде.
охарактеризовать сближение между человеком и природой. Такое понятие окажется и реальным, и полезным для решения экологических проблем. Нельзя дать определение понятия «ойкумена», не раскрыв его значение в контексте современных потребностей общества. Используя понятие «ойкумена», вводим новый образ отношений между человеком и природой. Мы будем делать это, опираясь — как всегда в философии права — вначале на смысл этого понятия, затем на перспективу, которую данное понятие открывает перед нами, и, наконец, на значительное усиление эстетической составляющей нашей «среды обитания», которое данное понятие обеспечивает.
3.1. Ойкумена или природа как место обитания. В понятии «ойкумена» нас особенно интересует его этимология14, указывающая на землю как место обитания, в том числе «жизненное пространство», место, где встречаются природа и культура. «Ойкумена» — это именно «место обитания» со всеми вытекающими отсюда последствиями в отношении людей и вещей, которые хотят или должны занимать данное место. А. Берк определяет понятие «ойкумена» скорее поэтически: «Ойкумена — это сама Земля. Но не Земля просто как физическое тело, не даже определенная экологическая сущность, как это могло бы быть, если мы — человечество — не существовали бы. Ойкумена — это земля, где мы живем. Конкретнее: это — место нашего бытия»15.
Итак, если первоначально «ойкумена» было только географическим понятием, обозначающим «обитаемое пространство» земли, ее поверхность, природу в целом и т.д., то сегодня акцент делатеся на том, что это больше, чем просто «окружающая среда»: «ойкумена» включает в себя также пространство, которое было обустроено человеком. Выраженное в поэтическом стиле, как мы только что это видели, понятие «ойкумена» не страдает избыточным романтизмом и одновременно не является идеологизированным. Оно лишь указывает на то, что на практике мы живем в природе, окружающей среде как в нашем жилище — не просто заполняя пространство, но и обустраивая его. Таким образом, «ойкумена» дает место воле, выбору, действию; делает наш образ жизни на земле, наше качество жизни зависимым, в частности, от нашего интеллекта, нашего умения и нашей нормативности, касающейся нашей среды обитания.
14 «Œkoumène» происходит от греч. «oikos», что означает «поселение, жилище».
15 Berque A. Être humains sur la terre: principes d'éthique de l'écoumène. Paris, 1996. P. 12. См. также: Berque A. Écoumène. Introduction à l'étude des milieux humains. Paris, 2000.
Кроме понимания «экологии» как «дикого», необитаемого и, следовательно, не обустроенного человеком пространства, существует иное понимание, согласно которому ойкумена рассматривается как «дом человека», представляет собой мирскую, материальную точку зрения, признающую наше присутствие в мире, а также необходимость охраны окружающей среды, естественным образом обусловленную этим присутствием. По словам А. Берка, «Земля есть не только необходимая среда для нашей биологической жизни, как и для всех живых организмов в биосфере. Она, как и ойкумена, является условием, которое позволяет нам быть людьми. Если бы не было ойкумены, мы были бы какими-нибудь другими животными»16.
Поскольку для нас невозможно, оставаясь людьми, жить подобно зверям, культурный горизонт нашего развития всегда определяет обустройство ойкумены. Зная об этом, следует понимать, что «природа», в которой мы живем, является уже отчасти нашим созданием. На самом деле она была таковой в течение многих тысячелетий. Точнее говоря, мы сами — и природа вместе с нами — так или иначе моделировали друг друга с незапамятных времен, поэтому можно говорить о симбиозе природы и культуры. Для человечества среда обитания в первом значении слова habitat17 является неопределенной, в отличие от места обитания, жилища (второе значение этого термина18), следовательно, можно сказать, что мы моделируем природу больше, чем она нас. Мы хотим подчеркнуть, что природа, окружающая среда практически является для человечества домом. В самом деле, достаточно подняться на холм и посмотреть на «природу», которая открывается взору, чтобы увидеть созданное человеком: тропинка, дорога, не говоря уже о возделываемых полях, домах, лодках и искусственных реках, например. И эколог, который убежден в обратном, находя убежище в «дикой природе», заблуждается, ибо простого пребывания «в лоне природы» достаточно, чтобы убедиться в том, что вся природа прекрасна и является домом человека!
3.2. Общее жилище. Представленные выше размышления неизбежно приводят к выводу, что ойкумена — это жизненное простран-
16 BerqueA. Être humains sur la terre: principes d'éthique de l'écoumène. P. 12.
17 Habitat в первом словарном значении — «географическая среда, пригодная для жизни животных и растений». См.: Dictionnaire Le Petit Robert de la langue française. URL: https://www.lerobert.com/ (дата обращения: 20.11.2018).
18 Habitat во втором словарном значении — «способ организации и заселения пространства человеком, в котором он обитает». См.: Dictionnaire Le Petit Robert de la langue française. URL: https://www.lerobert.com/ (дата обращения: 20.11.2018).
ство, которое человечество разделяет и обустраивает. Это порождает вопрос о выборе, предполагаемом при таком совместном пользовании и обустройстве. Постановка такого вопроса — это также возможность провести критический анализ «анонимных сил», которые часто влияют на наш выбор, в значительной степени без нашего ведома, иногда вплоть до его предопределения.
Если мы включаем природу, окружающую среду, землю в пределы ойкумены, то каким мы видим свое место обитания? Как мы должны обустраивать наше пространство? Каковы наши требования с точки зрения комфорта, чистоты, функциональности, красоты и т.д.? И если понятие «ойкумена» открывает горизонты общего владения, так это именно потому, что только люди могут ответить на подобные вопросы. Если верно, что человек живет в «единстве судеб» с природой, мы не должны игнорировать ту уникальную роль, которая выпадает на его долю, ведь только человек способен действовать согласно стандартам, которые он сам разработал и затем зафиксировал, в том числе и в отношении окружающей среды. Занимая определенную территорию, животные могут ее покинуть, если это необходимо. У человека все по-другому; безусловно, он может перемещаться, но побег из ойкумены невозможен. И только человек может попытаться исправить состояние, которое он считает непригодным для жизни.
Подчеркивая, что природа есть не что иное, как наш дом, мы стремимся напомнить о хорошо известных вещах. Важно помнить, что необходимо разумное обустройство «человеческого дома». С точки зрения концепта ойкумены ничто не является абсолютно устойчивым, поэтому и обустройство явялется длящимся процессом. Интеллект, присущий человеческому разуму, поятоянно находится в работе, анализируя и оценивая разнообразный опыт в пересекающихся мирах природы и культуры.
В настоящее время наука в целом и экологическая наука в частности находят поддержку каждый раз, когда призывают приняться за какую-нибудь работу по обустройству ойкумены. Мы не говорим здесь об «экологизме» как идеологии, но различные науки, рассказывая об отношениях между живыми существами и окружающей их средой, помогают сделать осознанным наш выбор того или иного сценария развития. Ибо если обитание на земле возможно для человека лишь при условии полного понимания закономерностей взаимодействия с природой, то это понимание может быть достигнуто только благодаря науке. Научный анализ может дать сведения о нашем способе населять ойкумену и его последствиях. Таким образом, «экология»
понимается как наука, изучающая отношения между живыми существами, в том числе людьми, и их окружением, т.е. отношения человека и ойкумены.
Что касается конкретного выбора действий, которые должны быть совершены на основании информации, предоставленной наукой, то мы должны верить в «изобретательность» человека. Человек не подчиняется «природе», а живет в ней; он автономен и, следовательно, «свободен» использовать все свои способности для обустройства и защиты природы.
Обратимся к различным экологическим сценариям катастроф, которые были предсказаны в 1960-х, 1970-х, 1980-х и 1990-х гг.19, чтобы напомнить о том, что они не произошли. Эти сценарии, предрекавшие истощение запасов нефти и всех природных ресурсов или голод, который должет был привести к значительному сокращению человечества в конце прошлого века, сегодня вызывают у нас улыбку. Несмотря на то что они имели научное обоснование, они упускали из вида один фактор, который не поддается научному измерению, — человеческую изобретательность. Человек включает свою смекалку, и, поскольку природа и культура неотделимы, она постоянно возвращает человека к своему «дому», к ойкумене. Вместо того чтобы быть во власти предопределенности, человек несет ответственность за свою судьбу.
3.3. Жить в красоте ойкумены. Описав природу как место обитания, т.е. как ойкумену, и подчеркнув, что разделение этого места между собой всеми его обитателями предполагает постоянный выбор, обратимся к вопросу эстетического характера — о «красоте» среды обитания.
Все доводы в пользу признания «природы» «субъектом права» базируются на понятиях «добра» и «справедливости». Между тем, за исключением, возможно, весьма личных суждений, такие понятия неприменимы к отношениям человека и природы. Несмотря на то что понятия «добро», «справедливость» и «красота», как правило, воспринимаются в качестве элементов единой триады, все же именно понятие «красота» проступает на горизонте смысла «ойкумены». «Красота» представляет собой скорее требование, чем понятие, ибо необходимость жить на земле в состоянии «красоты» следует из смысла понятия «ойкумена».
19 Cm.: Meadows D.H., Meadows D.L., Randers J., Behrens WW The Limits to Growth. A Report for the Club of Roma's Project on the Predicament of Mankind. New York, 1972; Mesarovic M., PestelE. Mankind at the Tturning Point: The Second Report to the Club of Rome. New York, 1974; Carson R., Darling L. Silent Spring. Boston; Cambridge, 1962; Commoner B. L'encerclement. Paris, 1972.
Действительно, из этого понятия вытекает, что людям необходимо жить на Земле так, чтобы они могли пользоваться ею в полной и, следовательно, рациональной мере. Вполне допустимо использовать ресурсы Земли и приспосабливать науку и технику для этой цели. Это предполагает необходимость действовать таким образом, чтобы место нашего обитания всегда было чистым, приятным, короче говоря, приемлемым для жизни. Загрязненные почвы, не говоря уже о целых загрязненных регионах, вовсе не свидетельствуют об адекватном обустройстве Земли; плохой, вредный для здоровья, если не смертельный, воздух явно несовместим с жизнью. Как человек может жить на Земле как в ойкумене и при этом не жить в красоте?
Кто бы ни принимался за решение экологических проблем в правовом поле, эстетический аспект никогда не учитывался. Экология, претендующая на статус «науки» или «контрнауки», здесь не явялет-ся исключением. Тем не менее обустройство «человеческого дома» требует учета и эстетических факторов. Если мы заботимся о красоте своего дома, не должны ли мы быть обеспокоены и красотой другого жилища, которое мы разделяем со всем человечеством? Разве мы не должны возродить эстетический интерес к «человеческому дому», потесненный некоторыми другими экономическими, частными, неотложными и, как следствие, очень ограниченными интересами?
Запах и звук взрывов, распространяющиеся на километры, изуродованные горы, линии электропередач, водоемы с разлитой нефтью, приватизированные и забетонированные прибрежные зоны и т.д. — это проблемы не только экологического, но и эстетического порядка.
Всякий раз, когда речь будет заходить об обустройстве ойкумены, необходимо принимать во внимание и эстетическую составляющую проблемы. Это требует разворота публичной позиции к «красоте» организации жизни как человеческого интереса первостепенной важности.
3.4. Осознание ойкумены. Итак, ойкумена, или земля, рассматриваемая как «человеческий дом», приглашает нас к размышлениям над тем, что значит «жить на земле в красоте». Само понятие «ойкумена» ничего не предрешает, а лишь напоминает о том, что именно мы, люди, должны определить, что значит «жить на земле в красоте». Земля или природа никогда не дадут ответа на этот вопрос.
На нас лежит ответственность не только за нахождение «красивых» научных, технических и иных решений экологических проблем, которые подходят нашему «дому», но также и за нормативное выражение этих решений.
4. Публичная нормативность
Проблемы окружающей среды, как никакой другой сферы, должны быть предметом общественных дискуссий с участием профессионалов, таких как градостроители, географы, геодезисты и юристы. Мы должны быть уверенными в том, что для решения проблем окружающей среды, как и в других сферах, у нас есть «умная» публичная нормативность. Но как мы можем сформировать такую нормативность? Идет ли речь лишь о возобновлении доверия политикам и (или) различным сообществам экспертов, юристов, «экологов» и т.д., мечтающих только о том, чтобы сменять друг друга? Напротив, только нормативность, которая подпитывается демократическими дебатами в публичной сфере, может быть адекватной вызовам времени. Поэтому нормативное решение экологических проблем должно быть в руках демократов. Это побуждает пересмотреть наши представления о публичной нормативности.
4.1. Публичная нормативность и интерсубъективность. В настоящее время нормативность, соответствующая ойкумене, может быть разработана только с участием граждан как субъектов права. Именно поэтому крайне важно говорить о публичной нормативности как о порождении демократического автономного законотворчества. Гражданское общество — вот та сфера, где содержатся предпосылки для совместной выработки демократических публичных норм. В этом смысле публичная нормативность должна быть результатом интерсубъективного процесса.
Уместно подчеркнуть, что никакая публичная нормативность не заменит этику или индивидуальную мораль — те мириады «этик совести», вытекающих из различных «норм», которые руководят совестью каждого человека; норм, при разработке которых обращаются к «автономному суждению» любого морального субъекта, в идеале рациональному, но на самом деле уязвимому и подверженному разным ошибкам20. Кроме того, эти этические нормы абсолютно необходимы, потому что они определяют усилия человека, объясняют его действия или просто заставляют чувствовать вовлеченность в общее дело.
Однако это не значит, что речь идет только о каком-то обобщении, сопоставлении и превращении в «публичные» различных индивидуальных этических воззрений, как предлагают некоторые теорети-
20 Это отличается, подчеркнем, от индивидуальной морали «реифицирован-ного я», создающего экологическую «причину».
ки21. Как только исследователи обращаются к вопросам, связанным с ойкуменой, они начинают понимать, что для их решения недостаточно взывать к совести того или иного лица, но необходимо вступать во взаимодействие, чтобы иметь возможность влиять на формирование общей политической воли. Для людей совместное проживание на земле сводится к активной «интерсубъективности». Важно знать, что она предстает в виде общего горизонта большой работы человека, множества коммуникативных действий, которые позволяют выработать нормативыные решения общественно значимых проблем.
Поэтому можно постулировать зависимость «публичной нормативности» от наших демократических позиций и рассматривать в качестве решения проблем окружающей среды нормативность ойкумены, построенную на прочном фундаменте публичного пространства. Такая нормативность будет во многом вдохновляться «коммуникативным действием» и «делиберативной демократией» Ю. Хабермаса22, который делает акцент на коммуникацию, полагая, что она влияет на публичную деятельность, позволяя «встречаться» разным аргументам и доводам. Публичный характер формирования нормативности должен позволить всем гражданам свободно выражать свои желания и озабоченности в форме нарративов, интерпретаций и аргументов, подтверждая, таким образом, интерсубъективный характер существования человека и образа его жизни в ойкумене.
Действительно, однажды похоронив «фундаменталистскую»23 перспективу, остается только признать, что ни одна норма не сможет должным образом управлять действиями современного человека без его согласия, полученного в рамках демократической процедуры. Поэтому в любой момент человек должен быть готов занять определенную позицию в отношении конкретного нормативного предложения и быть в состоянии сформировать свое мнение о нем. Только право,
21 См.: Renaut A. Kant aujourd'hui. Paris, 1997; Mesure S., Renaut A. La guerre des dieux. Essai sur la querelle des valeurs. Paris, 1996.
22 См.: Habermas J. Théorie de l'agir communicationnel. T. 2: Pour une critique de la raison fonctionnaliste / Trad. de l'allemand par J-L. Schegel; Idem. Droit et démocratie. Entre faits et normes / Trad. de l'allemand par R. Rochlitz, Ch. Bouchindhomme. Paris, 1997; Idem. L'intégration républicaine. Essais de théorie politique / Trad. de l'allemand par R. Rochlitz. Paris, 1998. О Ю. Хабермасе см.: MelkevikB. Horizons de la philosophie du droit. P. 91-150; Idem. Rawls ou Habermas. Une question de philosophie du droit. Québec; Bruxelles, 2002.
23 Данный неологизм описывает то, что относится или отсылает к одному или нескольким «фундаментальным дискурсам» (о нормах, институтах и проч.).
порождаемое демократической процедурой, понимаемое как процесс отбора норм и институтов, может ответить на запросы современности.
Из этого следует, что публичная нормативность в отношении как охраны окружающей среды, так и обустройства ойкумены может быть сформирована только в результате демократического гласного процесса. Такой процесс должен гарантировать каждому возможность высказаться, принять участие в обсуждении. Как следствие, человек должен уметь выступать против любых сил, угрожающих его автономии. Как понятие «ойкумена» стремится утвердить совместное существование людей на практике, так и демократический процесс, обеспечивающий гласность и взаимность обмена различными мнениями по соответствующим правовым вопросам, утверждает его в нормативном плане.
4.2. Гласность и публичные дискуссии. Чтобы установить определенную публичную нормативность относительно ойкумены, необходимо принять во внимание важные факты. Способность сделать демократический выбор во многом зависит от взвешивания различных интересов, затрагиваемых при обустройстве «человеческого дома». В отличие от «эколога», который остается в добровольной слепоте и воспринимает «природу» односторонне, житель ойкумены не только может, но и должен исходить из как можно более подробной и разнообразной информации и интересов, делая выбор, который, как известно, никогда не будет идеальным.
Одна из главных проблем (если не самая главная) связана с тем, что у нас есть множество интересов, которые хотя и законны, но в своей основе являются антагонистическими. Может ли глобальная задача обеспечения всех жителей планеты достаточным количеством пищи оправдать использование генетически модифицированных семян? Должна ли борьба с разрастанием городов, захватывающих все больше пахотных земель, противопоставляться урбанизации, в результате которой не станет бездомных и люди покинут плохие жилища? Является ли загрязнение окружающей среды в результате деятельности завода основанием для того, чтобы сделать его работников безработными? Должны ли состояние тропических лесов и вырубка леса в мировом масштабе побудить нас ратовать за интенсивное разведение лесов?
Столкнувшись с такими противоречиями, справедливо будет спросить, не должны ли мы уметь проводить различие между действием, с одной стороны, и его исполнителями, преследующими свои интересы, — с другой. Даже если некое действие приводит к посягатель-
ству на тропический лес, разве нет разницы между двумя захватами земли: семьей бедняка и международной компанией? Первое действие ничего не дает для экономического развития, второе может оказаться значительной инвестицией и создать (прямо или косвенно) много рабочих мест. Тем не менее в таких случаях бессмысленно говорить о предпочтении того или иного решения, потому что все будет зависеть от места, обстоятельств и законодательных решений, которые люди должны принять. Разработка публичных норм является прекрасной возможностью для обмена информацией с целью показать заинтересованным лицам различные варианты решений проблемы, из которых они, являясь полноправными участниками демократической процедуры, должны сделать ответственный выбор. Потребность в таком открытом обмене информацией ощущается особенно остро, когда при решении экологических проблем в игру вступают «анонимные силы».
Каждое действие в большинстве случаев имеет последствия, которые один человек не может знать или просчитать. Конечно, многие люди теперь знают, как образуется смог и что он негативно влияет на жизнь горожан. Но никто никогда не хотел образования смога так же, как и любого иного загрязнения окружающей среды. Все это свидетельствует о том, что в области охраны окружающей среды лишь меры, одновременно предпринимаемые всеми и на основании достаточно точной информации, могут обеспечить достижениее желаемых результатов.
В связи с этим и с учетом конечной цели, заключающейся в том, чтобы обеспечить красоту «человеческого дома», не возникает ли у нас потребность в науке, в новых технологиях, в новых источниках энергии, в новых производственных процессах и т.д.? Не пора ли переосмыслить «науку» и «технологии» так, чтобы они равным и надлежащим образом удовлетворяли все человеческие потребности «проживания»? Это, конечно, не возврат в каменный век, речь идет о значительных инвестициях в «науку».
В итоге представляется, что не существует никакого иного пути решения нормативных проблем окружающей среды, кроме как через раскрытие информации, которой могут обладать все заинтересованные стороны. И именно на основе этой информации, которая будет включена в публичное обсуждение, может быть сделан демократический выбор. Только таким образом возможно право ойкумены — «совместная нормативная жизнь», совмещенная с «совместной реальной жизнью».
4.3. За демократически разделенную ойкумену. В перспективе публичной общественной нормативности необходимо делиться информацией и знаниями, озвучивать и обсуждать различные доводы и аргументы. Информация не должна быть привилегией отдельных лиц, уделом тех, кто «знает», так как ученые, специалисты, чиновники, технократы и политики охотно сводят обмен информацией до ее «передачи», когда передатчик — тот, кто «знает», и приемник — тот, кто «не знает». А ведь информация необходима всем в процессе формирования общей политической воли.
Формирование публичной нормативности, таким образом, происходит через последовательную мобилизацию людей, заинтересованных в решении некоего конкретного вопроса, касающегося ойкумены. Понятно, что именно люди, которые населяют ойкумену, способны определять, каким образом следует хозяйствовать. Именно из общественного обсуждения возникают все эти пожелания, планы, нарративы, интерпретации и аргументы. И, наконец, такой процесс предполагает и определенное противостояние профессионалов с заинтересованными людьми. Только в таком котле, в слиянии перспектив, в объединении опыта у человека появится возможность «почувствовать пульс» его собственного «дома».
Во многих отношениях у нас есть только один ресурс — демократический процесс. Он формирует наше юридическое «мы», благодаря которому мы можем решать экологические проблемы, или проблемы, связанные с ойкуменой, и прежде всего установить нормы, которым мы будем следовать и которые отвечают нашим стремлениям, в частности — стремлению жить на земле в красоте.
5. Заключение
Подводя итоги, следует еще раз заострить внимание на том, что у нас есть только ойкумена, нет другой Земли или «запасной планеты». Таким образом, мы заинтересованы в занятии человечеством более скромного положения в природе, как нам это рекомендует понятие «ойкумена».
В отличие от позиции фаталистов, которых в этой области легионы, перспектива, открываемая ойкуменой, приглашает нас удвоить наши усилия, чтобы развивать интеллект, обогащать научно-технические знания и улучшать нормативные системы для того, чтобы наше «жилище» было как можно более приятным для всех. Вместо того чтобы держать нас в иллюзии магических решений и формул, будь то
этические, моральные или какие-то другие, концепт ойкумены только предупреждает нас о том, что обустройство нашего дома находится в пределах «практики», т.е. ответственного коллективного действия.
Нам предстоит изобрести науку и технологию, которые позволят наслаждаться нашим общим домом, нам предстоит обустраивать — как практически, так и в нормативном плане — ойкумену, чтобы иметь возможность жить в красоте.
Нужно только вложить минимум реализма в головы, особенно в горячие головы, для понимания того, что не существует магического решения проблем окружающей среды. Наши проблемы обезлесения, опустынивания, загрязнения, одним словом, ухудшения состояния окружающей среды являются реальными. И их решение должно быть таким же реальным. Осознание этого будет означать, что мы поняли, что живем в ойкумене.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Спиноза Б. Этика / Пер. с лат. В.И. Модестова. Минск; М.: Харвест; АСТ, 2001.
Bentham J. Déontologie ou science de la morale // Bentham J. Œuvres in 4 Tomi / Trad. de l'anglais par P.E.L. Dumont, B. Laroche. Tome 4. Aalen: Scientia Verlag, 1969.
Berque A. Écoumène. Introduction à l'étude des milieux humains. Paris: Belin, 2000.
Berque A. Être humains sur la terre: principes d'éthique de l'écoumène. Paris: Gallimard, 1996.
Carson R., Darling L. Silent Spring. Boston; Cambridge: Houghton Mifflin; Riverside Press, 1962.
Chapouthier G. Les droits de l'animal. Paris: Presses universitaire de France, 1992.
CommonerB. L'encerclement. Paris: Stock, 1972.
Ferry L. Le nouvel ordre écologique: l'arbre, l'animal et l'homme. Paris: Grasset, 1992.
Habermas J. L'intégration républicaine. Essais de théorie politique / Trad. de l'allemand par R. Rochlitz. Paris: Fayard, 1998.
Habermas J. De l'éthique de la discussion / Trad. de l'alemand par M. Hunyadi. Paris: Cerf, 1992.
Habermas J. Droit et démocratie. Entre faits et normes / Trad. de l'allemand par R. Rochlitz, Ch. Bouchindhomme. Paris: Gallimard, 1997.
Habermas J. Morale et communication. Conscience morale et activité communi-cationnelle / Trad. de l'allemand par Ch. Bouchindhomme. Paris: Cerf, 1986.
Habermas J. Théorie de l'agir communicationnel. T. 2: Pour une critique de la raison fonctionnaliste / Trad. de l'allemand par J-L. Schegel. Paris: Fayard, 1987.
Hans Jonas: Nature et responsabilité / Dir. par G. Hottois, M.-G. Pinsart. Paris: Vrin, 1993.
Jonas H. Le principe responsabilité: une éthique pour la civilisation technologique / Trad. de l'allemand par J. Greisch. Paris: Cerf, 1990.
Meadows D.H., Meadows D.L., Randers J., Behrens WW The Limits to Growth. A Report for the Club of Roma's Project on the Predicament of Mankind. New York: Universe Books, 1972.
Melkevik B. Horizons de la philosophie du droit. Paris; Québec: L'Harmattan; Sainte-Foy, 1998.
Melkevik B. Rawls ou Habermas. Une question de philosophie du droit. Québec; Bruxelles: Les Presses de l'Université Laval; Bruylant, 2002.
Mesarovic M., Pestel E. Mankind at the Turning Point: The Second Report to the Club of Rome. New York: Dutton, 1974.
Mesure S., Renaut A. La guerre des dieux. Essai sur la querelle des valeurs. Paris: Grasset, 1996.
Naess A. Ecology, Community, and Lifestyle: Outline of an Ecosophy / Translated from Norwegian by D. Rothenberg. Cambrigde: Cambrigde University Press, 1989. DOI: 10.1017/cbo9780511525599
Renaut A. Kant aujourd'hui. Paris: Aubier, 1997. Serres M. Le contrat naturel. Paris: Flammarion, 1992. Singer P. Questions d'éthique pratique. Paris: Bayard, 1997. Singer P. La libération animale. Paris: Grasset, 1993.
Sosoe L.K. D'un prétendu droit de la nature: trois hypostases // Cahiers de philosophie politique et juridique. 1992. No. 22. P. 181-203.
Stone C. Should We Establish a Guardian to Speak for Future Generations? // Creating a New History for Future Generations / Eds. by T.C. Kim, J.A. Dator. Kyoto: Institute for the Integrated Study of Future Generations, 1994. P. 128-139.
Stone C.D. Earth and Other Ethics: The Case of Moral Pluralism. New York: Harper & Row, 1987.
Stone C.D. The Gnat is Older Than Man: Global Environment and Human Agenda. Princeton: Princeton University Press, 1993.
Wisdom in the Open Air. The Norwegian Roots of Deep Ecology / Ed. by P. Reed, D. Rothenberg. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1992.
REFERENCES
Bentham, J. (1834). Deontology: Or, The Science of Morality. Two Volumes. London: Longman, Rees, Orme, Brown, Green, and Longman. [Fr. ed: Bentham, J. (1969). Déontologie ou science de la morale. In: Bentham J. Œuvres in 4 Tomi. Translated from English by P.E.L. Dumont and B. Laroche. Volume 4. Aalen: Scientia Verlag].
Berque, A. (1996). Être humains sur la terre:principes d'éthique de l'écoumène. Paris: Gallimard. (in Fr.).
Berque, A. (2000). Écoumène. Introduction à l'étude des milieux humains. Paris: Belin. (in Fr.).
Carson, R. and Darling, L. (1962). Silent Spring. Boston; Cambridge: Houghton Mifflin; Riverside Press.
Chapouthier, G. (1992). Les droits de l'animal. Paris: Presses universitaire de France. (in Fr.).
Commoner, B. (1972). L'encerclement. Paris: Stock. (in Fr.).
Ferry, L. (1992). Le nouvel ordre écologique: l'arbre, l'animal et l'homme. Paris: Grasset. (in Fr.).
Habermas, J. (1987). Theorie des kommunikativen Handelns. Bd. II: Zur Kritik der funktionalistischen Vernunft. Frankfurt am Main: Suhrkamp. (in Germ.). [Fr. ed: Habermas, J. (1987). Théorie de l'agir communicationnel. Volume 2: Pour une critique de la raison fonc-tionnaliste. Translated from German by J-L. Schegel. Paris: Fayard].
Habermas, J. (1983). Moralbewußtsein und kommunikatives Handeln. Frankfurt am Main: Suhrkamp. (in Germ.). [Fr. ed: Habermas, J. (1986). Morale et communication. Conscience morale et activité communicationnelle. Translated from German by Ch. Bou-chindhomme. Paris: Cerf].
Habermas, J. (1991). Erläuterungen Zur Diskursethik. Frankfurt am Main: Suhrkamp. (in Germ.). [Fr. ed: Habermas, J. (1992). De l'éthique de la discussion. Translated from German by M. Hunyadi. Paris: Cerf].
Habermas, J. (1992). Faktizität und Geltung: Beiträge zur Diskurstheorie des Rechts und des demokratischen Rechtsstaats. Frankfurt am Main: Suhrkamp. (in Germ.). [Fr. ed: Habermas, J. (1997). Droit et démocratie. Entre faits et normes. Translated from German by R. Rochlitz and Ch. Bouchindhomme. Paris: Gallimard].
Habermas, J. (1996). Die Einbeziehung des Anderen: Studien zur politischen Theorie. Frankfurt am Main: Suhrkamp. (in Germ.). [Fr. ed: Habermas, J. (1998). L'intégration républicaine. Essais de théorie politique. Translated from German by R. Rochlitz. Paris: Fayard].
Hottois, G. and Pinsart, M.-G., eds. (1993). Hans Jonas: Nature et responsabilité. Paris: Vrin. (in Fr.).
Jonas, H. (1979). Das Prinzip Verantwortung: Versuch einer Ethik für die technologische Zivilisation. Frankfurt am Main: Insel Verlag. (in Germ.). [Fr. ed: Jonas, H. (1990). Le principe Responsabilité. Une éthique pour la civilisation technologique. Translated from German by J. Greisch. Paris: Cerf].
Meadows, D.H., Meadows, D.L., Randers, J. and Behrens, W.W. (1972). The Limits to Growth. A Report for the Club of Roma's Project on the Predicament of Mankind. New York: Universe Books.
Melkevik, B. (1998). Horizons de la philosophie du droit. Paris; Québec: L'Harmattan; Sainte-Foy. (in Fr.).
Melkevik, B. (2002). Rawls ou Habermas. Une question de philosophie du droit. Québec; Bruxelles: Les Presses de l'Université Laval; Bruylant. (in Fr.).
Mesarovic, M. and Pestel, E. (1974). Mankind at the Turning Point: The Second Report to the Club of Rome. New York: Dutton.
Mesure, S. and Renaut, A. (1996). La guerre des dieux. Essai sur la querelle des valeurs. Paris: Grasset. (in Fr.).
Nœss, A. (1974). 0kologi, samfunn og livsstil: Utkast til en okosofi. Oslo: Universi-tetsforlaget. (in Norw.). [Eng. ed: Naess, A. (1989). Ecology, Community, and Lifestyle: Outline of an Ecosophy. Translated from Norwegian by D. Rothenberg. Cambridge: Cambridge University Press. DOI: 10.1017/cbo9780511525599].
Reed, P. and Rothenberg, D., eds. (1992). Wisdom in the Open Air. The Norwegian Roots of Deep Ecology. Minneapolis: University of Minnesota Press.
Renaut, A. (1997). Kant aujourd'hui. Paris: Aubier. (in Fr.).
Serres, M. (1992). Le contrat naturel. Paris: Flammarion. (in Fr.).
Singer, P. (1993). La libération animale. Paris: Grasset. (in Fr.).
Singer, P. (1997). Questions d'éthique pratique. Paris: Bayard. (in Fr.).
Sosoe, L.K. (1992). D'un prétendu droit de la nature: trois hypostases. Cahiers de philosophie politique et juridique, (22), pp. 181—203. (in Fr.).
Spinoza, B. (1677). Ethica ordinegeometrico demonstrata en in quinquepartes distincta, in quibus agitur. Amsterdam: Jan Rieuwertsz. (in Lat.). [Russ. ed: Spinoza, B. (2001). Ethika [The Ethics]. Translated from Latin by V.I. Modestov. Minsk; Moscow: Kharvest; AST].
Stone, C.D. (1993). The Gnat is Older Than Man: Global Environment and Human Agenda. Princeton: Princeton University Press.
Stone, С. (1994). Should We Establish a Guardian to Speak for Future Generations? In: T.C. Kim and J.A. Dator, eds. Creating a New History for Future Generations. Kyoto: Institute for the Integrated Study of Future Generations, pp. 128-139.
Stone, C.D. (1987). Earth and Other Ethics: The Case of Moral Pluralism. New York: Harper & Row.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Бъярн Мелкевик — доктор права, титулярный профессор факультета права, Университет Лаваля (Канада).
AUTHOR'S INFO:
Bjarne Melkevik — Doctor of Legal Sciences, Titular Professor, Law Faculty, Université Laval, Canada
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Мелкевик Б. Право между экологией и ойкуменой: доводы в пользу публичной нормативности // Труды Института государства и права РАН / Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2018. Т. 13. № 6. С. 71-93.
CITATION:
Melkevik, B. (2018). The Law Between Ecology and Oecumene: For a Public Norma-tivity. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 13 (6), pp. 71-93.
