CC BY
170
УДК 347.77/78:340.5 DOI: 10.12737/jflcl.2021.023
Право интеллектуальной собственности в сравнительном аспекте: к вопросу об уточнении понятия
Н. С. Воробьев
Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, Москва, Россия, vorobev.ns@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-8785-920X
Аннотация. Актуальность данной работы, посвященной сравнительно-правовому исследованию понятия «интеллектуальная собственность» в национальном и международном праве, обусловлена различными подходами к определению указанного понятия в отечественной и зарубежной науке и практике. Данная тенденция приводит к осложнению понятийного механизма ввиду взаимозависимости различных отраслей права, а также активного развития экономических отношений в указанной области и сопутствующего формирования соответствующих новых правовых норм. С развитием цифровых технологий обостряется, с одной стороны, потребность в защите таких предполагаемых объектов интеллектуальной собственности, как умные комплексы, массивы больших данных, геймплеи, творения, выполненные искусственным интеллектом, доменные имена и др., а с другой — правовая возможность отнесения таких объектов непосредственно к интеллектуальной собственности.
Задача исследования — выявить проблемы, возникающие при несовпадении содержания понятий «интеллектуальная собственность» и сдерживающие развитие национального и международного правового регулирования. В связи с этим исследованы нормы-дефиниции российского законодательства, международного права, судебной практики в их взаимосвязи, проанализированы основные векторы правовой трансформации, касающиеся понятия «интеллектуальная собственность», что может стать основой для модернизации отечественного законодательства о праве интеллектуальной собственности. Особое внимание обращается на роль национального законодательства при совершенствовании международного правового регулирования.
Сформулирован вывод о необходимости разработки общих характеристик при определении содержания рассматриваемого понятия, а также усиления сотрудничества государств, направленного на сближение их правовых систем.
Ключевые слова: право интеллектуальной собственности, Всемирная организация интеллектуальной собственности, Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности, авторское право, интеллектуальные права, Европейский суд по правам человека, эволютивное толкование
Для цитирования. Воробьев Н. С. Право интеллектуальной собственности в сравнительном аспекте: к вопросу об уточнении понятия // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2021. Т. 17. № 2. С. 143—149. DOI: 10.12737/jflcl.2021.023
Intellectual Property Law in a Comparative Aspect: To the Question of Clarifying the Concept
Nikita S. Vorobuev
Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia, vorobev.ns@ mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-8785-920X
Abstract. The article is devoted to a comparative legal analysis of the "intellectual property" concept in national and international law. The relevance of this work is due to different approaches to the definition of the "intellectual property" concept in domestic and foreign science and practice. This tendency leads to a complication of the conceptual mechanism due to the interdependence of various branches of law, as well as the active development of economic relations in this area and the accompanying formation of the relevant new legal norms. With the development of digital technologies, the need to protect such alleged intellectual property objects as smart complexes, big data arrays, gameplays, artificial intelligence creations, domain names, and others, on the one hand, and on the other — the legal possibility of attributing such objects directly to intellectual property becomes an acute issue.
In this regard, the article sets the task of identifying the problems that arise when the content of the "intellectual property" concepts does not coincide and restrain the development of national and international legal regulation. In this regard, the norms-definitions of Russian legislation, international law, judicial practice in their interconnection have been investigated, the main vectors of legal transformation related to the «intellectual property» concept have been analyzed, which can become the basis for the modernization of national intellectual property legislation. Particular attention is paid to the role of national legislation in improving international legal regulation.
The conclusion is made about the need to develop common characteristics when defining the content of the concept under consideration, as well as to strengthen cooperation between states, aimed at bringing their legal systems closer.
Keywords: intellectual property law, World Intellectual Property Organization, TRIPS, copyright, intellectual rights, European Court of Human Rights, evaluative interpretation
For citation. Vorobuev N. S. Intellectual Property Law in a Comparative Aspect: To the Question of Clarifying the Concept. Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2021, vol. 17, no. 2, pp. 143—149. (In Russ.) DOI: 10.12737/jflcl.2021.023
В настоящее время охрана интеллектуальной собственности приобретает все большее значение, являясь важным фактором экономического роста и элементом фундамента для внедрения современных технологий. По данным Всемирной организации интеллектуальной собственности (далее — ВОИС), основными государствами, в которых наблюдается общий рост востребованности охраны интеллектуальной собственности в 2018 и 2019 гг., являются Китай, Индия, США, Япония, Канада, Южная Корея, Сингапур и некоторые страны Европы1,2. В Российской Федерации, напротив, несмотря на рост показателей в некоторых областях интеллектуальной собственности, выявлено снижение внутреннего валового продукта на 4,8% из-за недостаточного внимания к охране, защите и монетизации интеллектуальной собственности3.
Отчасти проблема слабого рынка интеллектуальной собственности в Российской Федерации может объясняться предшествующей экономической системой, в рамках которой основная доля прав на охраняемые объекты принадлежала государству. С переходом к рыночной экономике и в связи с возросшей ролью частного бизнеса в формировании инновационного потенциала и конкурентоспособности страны законодателю приходится более точечно учитывать колебания экономики, оценивая потребность в охране тех или иных объектов интеллектуальной собственности.
Понятие «интеллектуальная собственность» получило закрепление в законодательстве Российской Федерации. Так, на основании ст. 1225 ГК РФ результатами интеллектуальной деятельности и приравненными к ним средствами индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственностью), являются: произведения науки, литературы и искусства; программы для электронных вычислительных машин (программы для ЭВМ); базы данных; исполнения; фонограммы; сообщение в эфир или по кабелю радио- или телепередач (вещание организаций эфирного или ка-
1 Мировые показатели деятельности в области интеллектуальной собственности: в 2018 г. число заявок на регистрацию патентов, товарных знаков и промышленных образцов достигло рекордных уровней. URL: https://www.wipo. mt/pressroom/ra/artides/2019/article_0012.html (дата обращения: 15.09.2020).
2 Доклад «Мировые показатели деятельности в области ИС»: рост числа заявок на товарные знаки и промышленные образцы в 2019 г.; нетипичное снижение числа патентных заявок. URL: https://www.wipo.int/pressroom/ru/articles/2020/ article_0027.html (дата обращения: 15.09.2020).
3 ВШЭ: Россия теряет 4,8% ВВП из-за слабого использования интеллектуальной собственности. URL: https://www. kommersant.ru/doc/4558216 (дата обращения: 15.09.2020).
бельного вещания); изобретения; полезные модели; промышленные образцы; селекционные достижения; топологии интегральных микросхем; секреты производства (ноу-хау); фирменные наименования; товарные знаки и знаки обслуживания; географические указания; наименования мест происхождения товаров; коммерческие обозначения.
Исходя из указанного определения интеллектуальная собственность представлена совокупностью результатов интеллектуальной деятельности и приравненными к ней средствами индивидуализации — объектами интеллектуальных прав. Подчеркнем, что в соответствии с вышеназванной статьей презюми-руется охрана лишь поименованных в законе объектов, несмотря на более широкий круг результатов интеллектуальной деятельности, например таких, как идеи, концепции и др.
При этом допускается изменение содержания интеллектуальной собственности. Так, в 2019 г. список был расширен: введен новый самостоятельный объект интеллектуальных прав — географические указания4. Дополнение указанным объектом может объясняться потребностью в охране более значительного количества обозначений, зарегистрировать которые в качестве наименований мест происхождения товаров было невозможно, а также вследствие исполнения обязательств по Соглашению по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (далее — ТРИПС)5 в связи со вступлением во Всемирную торговую организацию. Вопрос появления новых объектов интеллектуальных прав и способов их использования особенно актуален в условиях цифровизации. На данный аспект обращает внимание С. А. Синицын6. Зарубежные исследователи также обращаются к вопросам трансформации системы субъектов и объектов права интеллектуальной собственности7.
Расширение круга объектов интеллектуальной собственности может осуществляться не только путем законодательных преобразований, но и в результате судебного и административного толкования за-
4 См. Федеральный закон от 26 июля 2019 г. № 230-Ф3 «О внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 1 и 231 Федерального закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции"».
5 Заключено в г. Марракеше 15 апреля 1994 г.
6 См.: Синицын С. А. Российское и зарубежное гражданское право в условиях роботизации и цифровизации. Опыт междисциплинарного и отраслевого исследования: монография. М., 2021. 212 с.
7 См.: Abbott R. I Think, Therefore I Invent: Creative Computers and the Future of Patent Law // Boston College Law Review. 2016. Vol. 57. P. 1079—1126.
конодательства8. Одним из примеров может служить постановление Суда по интеллектуальным правам, в котором не была предоставлена охрана такому объекту, как координаты пунктов геодезической сети, поскольку сам процесс не носит творческого характера, поэтому не может охраняться авторским правом9. Верховный Суд РФ, отменяя решение нижестоящего суда, впоследствии указал, что процесс создания геодезической продукции и материалов может быть как техническим, производственным, так и научным (творческим)10. Следует уточнить, что перечень объектов — произведений, подпадающих под защиту в рамках института авторского права, неограничен, а значит, административное и судебное толкование допустимо лишь в границах определения признаков соответствующих произведений для целей их охраны, но не в отношении объектов интеллектуальной собственности как таковых. Из этого следует ограниченная компетенция национальных судов в наполнении юридическим содержанием термина «интеллектуальная собственность».
Научным сообществом неоднозначно оценивается приведенное выше определение интеллектуальной собственности. Так, по мнению М. А. Рожковой, это субъективные гражданские права, выделяющиеся из прочих, во-первых, нематериальным объектом, во-вторых, градацией на две разновидности (личные неимущественные и исключительные) и, в-третьих, срочным характером одной из разновидностей прав (исключительных).
Схожей точки зрения придерживается В. П. Мозолин, по мнению которого понятие интеллектуальной собственности включает как личные неимущественные права, не отделимые от автора, так и имущественные права на использование результата интеллектуальной деятельности11.
Соглашаясь с условным характером термина «интеллектуальная собственность», Г. Н. Черничкина, напротив, отмечает отсутствие противоречий с международными конвенциями в сфере защиты интеллектуальной собственности при обозначении объекта охраны термином «интеллектуальная собственность», так же как и установление в соответствии с национальной правовой доктриной в отношении охраняемого объекта — интеллектуальной собствен-
8 См.: Матвеев А. Г., Синельникова В. Н. Объекты интеллектуальной собственности, получающие охрану в XXI веке // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2019. № 2. С. 288.
9 Постановление Суда по интеллектуальным правам от 25 августа 2014 г. № С01-543/2014 по делу № А12-18806/2013.
10 Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 8 апреля 2015 г. № 306-ЭС14-5432 по делу № А12-18806/2013.
11 См.: Мозолин В. П. О Концепции интеллектуальных
прав // Журнал российского права. 2007. № 12. С. 101.
ности особого вида гражданских прав — интеллектуальных прав12.
В. А. Дозорцев отмечал, что употребление термина «интеллектуальная собственность» сводится к отношениям собственности, что во многом объясняется неправильным переводом соответствующего английского термина. Английский термин "property" означает скорее имущество, чем собственность, для которой существует другой однозначный термин — "ownership". Во всяком случае слова «имущественные отношения» переводятся на английский не иначе как "property relation". По английскому праву "property" — достаточно широкое понятие, в него входят обязательственные отношения и права на интеллектуальный продукт, различаются "tangible" и "intangible property" (вещественное и невещественное имущество). Русский же термин «собственность» имеет только одно, узкое значение. Поэтому перевод "intellectual property" как «интеллектуальное имущество» никаких возражений не вызывал бы, а перевод «интеллектуальная собственность» влечет очень узкий подход к понятию «имущество»13.
Исторически интеллектуальная собственность в законодательстве России не всегда рассматривалась в качестве результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации. До принятия части четвертой ГК РФ интеллектуальная собственность отождествлялась именно с исключительными правами, а не результатами интеллектуальной деятельности и средствами индивидуализации. Со вступлением в силу части четвертой ГК РФ утратила силу ст. 138 ГК РФ, в которой ранее было закреплено иное определение интеллектуальной собственности: «...признается исключительное право (интеллектуальная собственность) гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и т. п.)». При этом самостоятельный термин «исключительные права» также не был легально определен, вследствие чего одним из предметов научных дискуссий выступали целесообразность дублирования одного и того же понятия и его правовое содержание.
Определенный вектор развития права интеллектуальной собственности во многих государствах задает международное право. Ученые при характеристике рынка интеллектуальной собственности отмечают расширение масштабов мирового рынка интеллекту-
12 См.: Черничкина Г. Н. К вопросу становления в российском законодательстве понятия «интеллектуальная собственность» // Современное право. 2018. № 1. С. 65.
13 См.: Дозорцев В. А. Интеллектуальные права. Понятие. Система. Задачи кодификации: сб. ст. М., 2003. С. 72.
альных прав как наиболее глобализированного (по охвату вовлеченных государств) из всех видов деятельности, действующего на основе единых международных правил и стандартов ВОИС и ВТО14.
Многочисленные международные двусторонние и многосторонние соглашения, предметом которых выступают отношения, возникающие в связи с созданием, использованием и охраной результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, продукции, работ и услуг, отличаются по охвату правового регулирования, содержанию норм и составу. Известное российскому правопорядку деление интеллектуальной собственности на соответствующие объекты находит отражение и в международных договорах. Отдельные исключения затрагивают правила по гармонизации внутригосударственных законодательных актов государств-членов, правила сотрудничества государств-членов в различных областях и другие административные процедуры. Такое многообразие и автономность норм свидетельствуют о сформи-рованности самостоятельной отрасли международного интеллектуального права.
При этом нельзя не заметить переплетение международного и национального правопорядков, которое выражается в установлении посредством международных норм ряда «опций», которыми должны руководствоваться государства при применении национальных законов. А. И. Ковлер, рассматривая со -отношение европейского конвенционального и национального права, обращает внимание на принцип субсидиарности: «система наднационального контроля является дополнительной (субсидиарной) по отношению к национальной»15.
В действительности применение на международном уровне, как и в национальной системе права, терминов «интеллектуальная собственность», «исключительные права», «интеллектуальные права» и др. не является однозначным.
Слова «интеллектуальная» и «собственность» в их совместном написании впервые в международном праве используются в Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (далее — Конвенция о ВОИС), подписанной в 1967 г. (вступила в силу в 1970 г.). Указанная Конвенция раскрывает не само поня-
14 См.: ЯковецЮ. В. Закономерности, парадоксы и перспективы мирового, евразийского и российского рынков интеллектуальной собственности // Тенденции и перспективы развития мирового, евразийского и российского рынков интеллектуальной собственности / под ред. Ю. В. Яковца. М., 2013. С. 7.
15 См.: Ковлер А. И. Соотношение европейского конвенци-
онного и национального конституционного права—обострение проблемы (причины и следствия) // Российский ежегодник Европейской Конвенции по правам человека. М., 2015. С. 28.
тие, а де-факто элементы структуры, которые впоследствии могут быть имплементированы государствами в рамках своих систем права. Так, в соответствии со ст. 2 Конвенции о ВОИС термин «интеллектуальная собственность» включает права, относящиеся к литературным, художественным и научным произведениям; исполнительской деятельности артистов, звукозаписи, радио и телевизионным передачам; изобретениям во всех областях человеческой деятельности; научным открытиям; промышленным образцам; товарным знакам, знакам обслуживания, фирменным наименованиям и коммерческим обозначениям; защите против недобросовестной конкуренции; а также все другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в производственной, научной, литературной и художественной областях.
Другим примером служит ТРИПС. В рамках части I данного Соглашения, содержащей общие положения и основополагающие принципы, установлено, что интеллектуальная собственность относится ко всем категориям в рамках части II ТРИПС («Нормы, касающиеся наличия, объема и использования прав интеллектуальной собственности»), включающей разделы, относящиеся к авторским правам, товарным знакам, географическим указаниям, патентам, топологиям интегральных микросхем и охране закрытой информации. Таким образом, конструирование понятия интеллектуальной собственности в рамках ТРИПС также исходит из перечисления определенных прав, которые являются ее наполнением. На данный аспект обращает внимание П. Драхос, отмечая, что большинство определений интеллектуальной собственности представляют собой простое перечисление прав или их предмета вместо определения ее основных характеристик16.
Несмотря на общее и различное в раскрытии категории «интеллектуальная собственность» в названных соглашениях, следует учитывать ее определение лишь в рамках и для целей соответствующих соглашений, что прямо указывается в соответствующих статьях. Собирательная характеристика интеллектуальной собственности в рамках названных соглашений применима лишь для исполнения конкретного международного договора, при этом отсутствуют какие-либо нормы, обязывающие государства, подписавшие ТРИПС, ссылаться на такую характеристику при исполнении иных международных договоров или имплементировать ее сообразно внутригосударственному праву. Аналогичного мнения придержи-
16 См.: Drahos P. The Universality of Intellectual Property Rights: Origins and Development // Intellectual Property and Human Rights. Geneva, 1998. URL: https://www.wipo.int/ edocs/mdocs/tk/en/wipo_unhchr_ip_pnl_98/wipo_unhchr_ip_ pnl_98_1.pdf (дата обращения: 02.02.2021).
вается российский специалист по международному частному праву А. Л. Маковский17.
Множество международных договоров, содержащих нормы об интеллектуальной собственности, можно условно поделить на соглашения по различным правовым вопросам, включая интеллектуальную собственность и направленные на регулирование непосредственно сферы интеллектуальной собственности. Первая группа в абсолютном большинстве представлена различными экономическими соглашениями, такими как Договор о Евразийском экономическом союзе, Договор о функционировании Европейского Союза и др. Подобные соглашения содержат правовые нормы, касающиеся широкой группы отношений, при этом некоторые из них содержат лишь общие нормы о предоставлении национального режима, положений о приоритете определенных объектов интеллектуальной собственности.
Первая и вторая группы указанных международных договоров могут не содержать упоминаний термина «интеллектуальная собственность». Такими соглашениями в части или полностью регулируются отношения касательно ее составных частей. При этом заметны тенденции к дроблению предмета (разделение на более мелкие структурные единицы, такие как права на исполнение фонограмм, авторские права и проч.), а также к образованию более широкого предметного охвата.
Последнее активно наблюдается в рамках эволю-тивного толкования Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — ЕКПЧ) и протоколов к ней. А. И. Ковлер указывает: «Отвечая потребностям времени, а также развитию международного и регионального права прав человека, Европейский суд дает новое толкование так называемых старых прав»18. Одним из ярких примеров выступает категория «собственность» (property), защита которой в соответствии с ЕКПЧ рассматривается с различных ракурсов. Среди последних монографических работ к вопросам определения содержания категории «собственность» обращались авторы А. А. Максуров19 и Л. В. Сагдеева20. Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ) также подчеркивал широкий охват категории «собственность». Так, в 1995 г. в постановлении ЕСПЧ в рамках эво-
17 См.: Маковский Л. А. О кодификации гражданского пра-ва (1922—2006). М., 2010. С. 624
18 Ковлер А. И. Эволютивное толкование Европейской конвенции по правам человека: возможности и пределы. Европейский суд по правам человека как субъект толкования права // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2016. № 3 (58). С. 95.
19 Максуров А. А. Защита права собственности в Европейском суде по правам человека: монография. М., 2016. 275 с.
20 Сагдеева Л. В. Право на защиту собственности в актах
Европейского суда по правам человека. М., 2014. 319 с.
лютивного толкования было указано, что «имущество» имеет автономное значение, которое определенно не ограничивается правом собственности на материальные объекты21 в рамках ст. 1 Протокола № 1 к ЕКПЧ. С тех пор Европейский суд в рамках защиты права собственности рассматривает не только дела, связанные с движимым, недвижимым имуществом и определенными требованиями экономического и имущественного характера, но и о защите деловой репутации и интеллектуальной собственности. При этом ЕСПЧ самостоятельно вырабатывает практику отнесения того или иного объекта к «собственности» при отсутствии поименованных структурных единиц в ЕКПЧ.
В соответствии с потребностями времени и реалиями цифровой эпохи уже сегодня ЕСПЧ в контексте защиты права собственности рассматривает дела, касающиеся патентов, торговых марок, заявлений о регистрации торговых марок (права собственника, связанные с подачей заявления о регистрации торговой марки, были признаны по национальному праву, несмотря на то, что при определенных условиях они могли быть аннулированы, находились под защитой ст. 1 Протокола № 1 к ЕКПЧ), лицензий на предоставление доступа в Интернет, исключительного права на использование и распоряжение зарегистрированными доменными именами в сети Интернет. Помимо непосредственно имущественных прав понятие «собственность» охватывает также и неимущественные — такие как право на публикацию перевода охраняемого произведения.
В условиях развития торгового оборота государства и международные организации будут склонны дополнять существующие и возникающие международные договоры новыми объектами интеллектуальной собственности. В данном контексте указанный термин носит собирательное значение, прикладная роль которого сводится к правильному уяснению государствами-членами его содержания для исполнения конкретного соглашения. По этой причине и ввиду сложившегося неоднообразного применения термина «интеллектуальная собственность» в международной правовой сфере видится необходимость если не выведения универсального понятия, то по крайней мере определения общих унифицированных характеристик для всех групп соответствующих международных договоров, что позволит в будущем исключить неединообразное применение различных норм для смежных правоотношений.
В свою очередь, базовым элементом для построения международного права интеллектуальной соб-
21 См.: ECtHR. Gasus Dosier- und Fordertechnik GmbH v. Netherlands. App. No. 15375/89. 23 February 1995. URL: https:// hudoc.echr.coe.int/eng#{%22fulltext%22:[%22Gasus%20Dosie r%22],%22itemid%22:[%22001-57918%22]} (дата обращения: 27.10.2020).
ственности служит национальное законодательство, которое представляет собой палитру многообразных по характеру и содержанию норм, проектируемых с опорой на соответствующие культурные и правовые обычаи. Диалог между государствами с различными правовыми системами может служить определенным импульсом для их сближения.
Таким образом, отрасли национального и международного права интеллектуальной собственности развиваются параллельно, дополняя друг дру-
га. Учитывая динамику формирования отношений в сфере права интеллектуальной собственности, особое значение приобретает закрепление единых или схожих характеристик интеллектуальной собственности в нормах законодательства отдельных стран и международных договорах, а также в международной и национальной судебной практике, в которой дается толкование различных аспектов этого понятия применительно к конкретным правоотношениям.
Список литературы
Abbott R. I Think, Therefore I Invent: Creative Computers and the Future of Patent Law // Boston College Law Review. 2016. Vol. 57.
Drahos P. The Universality of Intellectual Property Rights: Origins and Development // Intellectual Property and Human Rights. Geneva, 1998. URL: https://www.wipo.int/edocs/mdocs/tk/en/wipo_unhchr_ip_pnl_98/wipo_unhchr_ip_pnl_98_1.pdf (дата обращения: 02.02.2021).
ВШЭ: Россия теряет 4,8% ВВП из-за слабого использования интеллектуальной собственности. URL: https://www.kommersant. ru/doc/4558216 (дата обращения: 15.09.2020).
Дозорцев В. А. Интеллектуальные права. Понятие. Система. Задачи кодификации: сб. ст. М., 2003.
Ковлер А. И. Соотношение европейского конвенционного и национального конституционного права — обострение проблемы (причины и следствия) // Российский ежегодник Европейской Конвенции по правам человека. М., 2015.
Ковлер А. И. Эволютивное толкование Европейской конвенции по правам человека: возможности и пределы. Европейский суд по правам человека как субъект толкования права // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2016. № 3 (58).
Маковский Л. А. О кодификации гражданского права (1922—2006). М., 2010.
Максуров А. А. Защита права собственности в Европейском суде по правам человека: монография. М., 2016.
Матвеев А. Г., Синельникова В. Н. Объекты интеллектуальной собственности, получающие охрану в XXI веке // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2019. № 2.
Мозолин В. П. О Концепции интеллектуальных прав // Журнал российского права. 2007. № 12.
Сагдеева Л. В. Право на защиту собственности в актах Европейского суда по правам человека. М., 2014.
Синицын С. А. Российское и зарубежное гражданское право в условиях роботизации и цифровизации. Опыт междисциплинарного и отраслевого исследования: монография. М., 2021.
Черничкина Г. Н. К вопросу становления в российском законодательстве понятия «интеллектуальная собственность» // Современное право. 2018. № 1.
Яковец Ю. В. Закономерности, парадоксы и перспективы мирового, евразийского и российского рынков интеллектуальной собственности // Тенденции и перспективы развития мирового, евразийского и российского рынков интеллектуальной собственности / под ред. Ю. В. Яковца. М., 2013.
References
Abbott R. I Think, Therefore I Invent: Creative Computers and the Future of Patent Law. Boston College Law Review, 2016, vol. 57, pp. 1079—1126.
Chernichkina G. N. Establishment of the concept of "intellectual property" in Russian legislation revisited. Sovremennoe pravo, 2018, no. 1, pp. 57—65. (In Russ.)
Dozortsev V. A. Intellectual rights: Concept. System. Problems of codification. Moscow, 2003. 416 p. (In Russ.)
Drahos P. The Universality of Intellectual Property Rights: Origins and Development. Intellectual Property and Human Rights. Geneva, 1998. Available at: https://www.wipo.int/edocs/mdocs/tk/en/wipo_unhchr_ip_pnl_98/wipo_unhchr_ip_pnl_98_1.pdf (accessed 02.02.2021).
HSE: Russia loses 4.8% of GDP due to weak use of intellectual property. Available at: https://www.kommersant.ru/doc/4558216 (accessed 15.09.2020). (In Russ.)
Kovler A. I. Evolutive Interpretation of the European Convention on Human Rights: Possibilities and Limits. The European Court of Human Rights as a Subject of Interpretation of Law. Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2016, no. 3, pp. 92— 100. (In Russ.) DOI: 10.12737/20582.
Kovler A. I. Interrelationship of the European Convention and the National Constitutional Law: Deepening of the Problem (Reasons and Consequences). Rossiyskiy ezhegodnikEvropeyskoy Konventsiipopravam cheloveka. Moscow, 2015. Pp. 19—65. (In Russ.)
Makovskiy A. L. On the codification of civil law (1922—2006). Moscow, 2010. 736 p. (In Russ.)
Maksurov A. A. Zashchita prava sobstvennosti v Evropeyskom sude po pravam cheloveka. Moscow, 2016. 275 p.
Matveev A. G., Sinel'nikova V. N. Intellectual property objects acquiring protection in the 21st century. Perm University Herald. Juridical Sciences, 2019, no. 2, pp. 281—309. (In Russ.)
Mozolin V. P. Concept of the intellectual rights. Journal of Russian Law, 2007, no. 12, pp. 100—109. (In Russ.) Sagdeeva L. V. The right to protection of property in the acts of the European Court of Human Rights. Moscow, 2014. 319 p. (In Russ.) Sinitsyn S. A. Russian and foreign civil law in the context of robotisation and digitalization. Expereince in interdisciplinary and industry research. Moscow, 2021. 212 p. (In Russ.)
Trends and Prospects world development, Eurasian and Russian markets for intellectual property. Ed. by Yu. V. Yakovets. Moscow, 2013. 72 p. (In Russ.)
Информация об авторе
Никита Сергеевич Воробьев, младший научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, аспирант
