CC BY
79
Список литературы:
1. Война в кинематографе // Курская быль. 1915. 27 января. № 25.
2. Глинка С. Орудие злой силы // Земщина. 1915. 22 сентября. № 2136.
3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 116. Оп. 1. Д. 624.
4. Е. К. В московском «конвенте» // Земщина. 1917. 2 февраля. № 2595 (31).
5. Земщина. 1916. 5 января. № 2235.
6. Иванов А.А. Последние защитники монархии. - СПб., 2006.
7. Петроград, 9 октября // Речь. 1915. 9 (22) октября. №. 278 (3301).
8. Петроградец. Надо бить в набат // Земщина. 1917. 12 февраля. № 2604 (40).
9. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1282. Оп. 1. Д. 1137.
10. РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1987.
11. Русское знамя. 1915. 29 сентября. № 213.
12. Русское знамя. 1915. 30 сентября. № 214.
13. Русское знамя. 1916. 18 марта. № 59.
14. Совещание монархистов 21-23 ноября 1915 г. в Петрограде. Постановления и краткий отчет. М., 1915; Труды Всероссийского Монархического Совещания в г. Н. Новгороде уполномоченных правых организаций с 26 по 29 ноября 1915 г. Пг., 1916.
15. Степанов А. <Д.> Земщина // Черная сотня. Историческая энциклопедия / Сост. А. Д. Степанов, А. А. Иванов, отв. ред. О. А. Платонов. - М., 2008.
16. Степанов А. <Д.> Русское собрание // Черная сотня. Историческая энциклопедия. / Сост. А. Д. Степанов, А. А. Иванов, отв. ред. О. А. Платонов. - М., 2008.
А. А. Иванов *
Правая группа Государственного совета в 1917 году: «председательский кризис»
Статья посвящена процессам, происходившим в правой группе Государственного совета в 1917 г. В работе впервые реконструирован и проанализирован кризис, проявившийся в ходе выбора последнего председателя правой группы. Автор приходит к выводу, что увеличение в январе 1917 г. численности правых в Государственном совете не привело к усилению их группы.
The article is devoted to processes in the right group of the State Council in 1917. The crisis, witch appeared during the elections of the last right group’s chairman, was reconstructed and analyzed in this work for the first time. The author concludes that the encrease of the number of the rights in the State Council in January 1917 didn’t lead to the strengthening of the group.
Ключевые слова: Государственный совет, правая группа, А. Ф. Трепов, консерватизм, Первая мировая война, политический кризис.
Keywords: The State Council, right group, A. F. Trepov, conservatism, World War I, political crisis.
*Иванов Андрей Александрович, кандидат исторических наук, доцент, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена.
Канун и начало революционного 1917 г. были для правых обеих законодательных палат Российской империи весьма тревожными и свидетельствовали об глубоком кризисе в этой группе, который с конца 1916 г. переходил в заключительную и безнадежную стадию. Налицо были развал думской фракции правых [7, с. 141-146] и заметное ослабление позиций правого крыла Государственного совета. На фоне этого разложения, властью и лидерами правых были предприняты попытки укрепления правой группы Государственного совета. Как справедливо замечает А. П. Бородин, «к концу 1916 г. необходимость укрепления правого крыла Гос. совета и назначения его председателем правого становится очевидной для Николая II в связи с опасным для трона усилением Прогрессивного блока», тем более, что «в этом направлении его подталкивали все настойчивее и лидеры правой группы Гос. совета, и вожди монархических организаций, и правые члены правительства...» [2, с. 162].
26 ноября 1916 г. председатель Совета министров А. Ф. Трепов представил царю записку, в которой, обращая внимание монарха на то, что «сочувственно отнеслась к правительственной декларации одна лишь правая группа», сетовал на то, что в результате ряда причин, консервативный фланг верхней палаты заметно поредел и нуждается в усилении [2, с. 162]. В 1917 г. один из лидеров правой группы Государственного совета И. Г. Щегловитов показывал, что император вызвал его к себе 23 декабря 1916 г., и, сославшись на то, что ему рекомендовал его А. Ф. Трепов, предложил встать во главе верхней палаты законодательных учреждений. На возражения Щегловитова, что ему как председателю правой группы Государственного совета будет трудно руководить заседаниями верхней палаты в виду того, что правые не пользуется сочувствием парламентского большинства, император Николай II заверил политика, что правая группа будет усилена [14, с. 425].
Несмотря на то, что современники событий, а вслед за ними и советские исследователи, нередко трактовали меры по усилению правого крыла в верхней палате как «настоящий разгром» оппозиции [5. Л. 122], историками А. П. Бородиным [2, с. 163-165], С. В. Куликовым [8, с. 345-358] и А. Н. Мичуриным [9, с. 276-277] было убедительно доказано, что чистка, проведенная императором в Государственном совете, носила довольно мягкий характер и не являлась радикальным реакционным поворотом. Мера, предпринятая императором, имела главной своей целью стабилизировать состав Государственного совета и «подморозить» его растущую оппозиционность до победоносного окончания войны. В условиях же победы русского оружия (в которую в верхах, несомненно, верили), политическая ситуация должна была бы измениться в более благоприятную для власти сторону.
Из назначенных императором в начале января 1917 г. 18 новых членов Государственного совета, все имели репутацию правых деятелей. В результате «чистки» численность правой группы в Государственном совете выросла с 58 до 70 (по другим данным - 71) человек, а ее удельный вес достиг 57 % от общего числа членов, что теоретически могло дать правой группе в союзе с правым центром и внепартийными членами верхней палаты, не вошедшими в Прогрессивный блок, преобладание в общем собрании палаты. Выходила следующая картина: председателем Государственного совета был назначен председатель правой группы И. Г. Щегловитов; вицепредседателем - член группы правого центра В. Ф. Дейтрих. Незадолго до этого, 26 декабря 1916 г. председателем Совета министров был назначен член правой группы Государственного совета князь Н. Д. Голицын. В связи с этим, отмечали газеты, у правых Государственного совета наблюдалось большое оживление, вызванное надеждой, что они снова станут хозяевами положения в верхней палате. Оживились и правые деятели на местах, у которых на короткое время
114
возродились надежды на возможность коренного перелома. Но при этом, они не расслаблялись в благодушном умиротворении, а указывали на крайнюю ответственность наступившего момента. Так, видный одесский черносотенец Н. Н. Родзевич писал 5 января 1917 г. И. Г. Щегловитову: «Никогда так пламенно не желал я успехов в нашей внешней и внутренней политике, как именно теперь, когда к власти призваны правые. Ведь теперь неудачный шаг может окончательно погубить правое дело и в глазах царя, и в глазах населения» [18, с. 212]. «Теперь, когда в ряды правительства и Гос. Совета призваны люди совершенно определенного направления, - писал публицист
К. Н. Пасхалов председателю думской фракции правых С. В. Левашеву, - наступил благоприятный момент для поражения “пораженческой” “общественности” и организации настоящей русской. Но для этого надо развить и кипучую деятельность при полном содействии правительства и, главное, власти» [18, с. 212].
Но развить «кипучую деятельность» правые так и не смогли. Несмотря на численное увеличение правой группы, добиться
внутренней сплоченности защитникам самодержавия так и не удалось. Отсутствие единомыслия между членами правого объединения верхней палаты наглядно показали события, связанные с выбором нового председателя правой группы.
После того, как И. Г. Щегловитов был избран председателем Государственного совета, он отказался от руководства правой группой. Свое решение, озвученное за заседании правых верхней палаты
5 января 1917 г., Щегловитов объяснял некорректностью совмещения председательства в Совете с руководством одной из его групп [21,
6 января]. Таким образом, правая группа оказалась перед
необходимостью выбора нового лидера.
Выбор этот оказался непростым. Часть группы вновь выдвинула в председатели предшественника Щегловитова - графа
115
А. А. Бобринского, отмечая его прошлый опыт руководителя правыми как успешный (Бобринский был председателем правой группы после вынужденного ухода с этого поста П. Н. Дурново с августа 1915 по март 1916 г., зарекомендовав себя сторонником либерально-консервативного курса). Другая же часть правой группы (более консервативная), категорически отвергала эту кандидатуру, обвиняя бывшего лидера в том, что «при графе А. А. Бобринском в группе появились течения, которые позволили советскому (т. е. находящемуся в Государственном совете - А. И.) Прогрессивному блоку при некоторых голосованиях даже пользоваться голосами правых» [4, 1 января]. Кандидатурой этой части членов правой группы стал А. С. Стишинский, «который являлся правой рукой покойного П. Н. Дурново и теперь, когда правые вновь усилились, мог бы ввести железную дисциплину и сплоченность, которой отличались правые при П. Н. Дурново» [4, 1 января].
Разногласия в вопросе о новом председателе правой группы показали, что той сплоченности, которая отличала правую группу перед Первой мировой войной уже нет, а деление ее членов на либеральных консерваторов (сторонников А. А. Бобринского) и крайне правых традиционалистов (сторонников А. С. Стишинского) явно свидетельствовало об окончательном формировании в группе как минимум двух явно выраженных направлений - «левого» и «правого» (дальнейшие события показали, что спектр взглядов в рамках правой группы был еще более широким). Споры между сторонниками двух крыльев правой группы привели к тупиковой ситуации, поскольку каждой из сторон выдвигаемая их оппонентами кандидатура председателя группы казалась неприемлемой.
На совещании группы, проходившем 5 января 1917 г. помимо кандидатур Бобринского и Стишинского, также назывались имена А. П. Струкова, А. Ф. Трепова и А. А. Макарова, но последний сразу же взял самоотвод [21, 6 января]. К 10 января сторонники А. А. Бобринского
116
взяли верх, и группа направила графу запрос, чтобы узнать, согласен ли он вновь встать во главе правых Государственного совета. Однако Бобринский, заявив, что «чувствует себя утомленным», от председательства отказался [13, 10 января]. «В осведомленных кругах, однако, передают, - замечало “Утро России”, - что гр. А. А. Бобринский пытается выяснить отношение к нему вновь избранных правых (точнее назначенных - А. И.) членов Государственного совета, и только тогда выставит свою кандидатуру» [21, 10 января].
12 января в Мариинском дворце должно было состояться очередное заседание правой группы для того, чтобы выработать консолидированную позицию по базовым политическим вопросам и избрать председателя. Из-за уклончивого ответа А. А. Бобринского, видимо, как на временной фигуре остановились на вице-председателе правой группы А. П. Струкове, который исполнял обязанности председателя после ухода с этой должности И. Г. Щегловитова. Однако Струков категорически от должности руководителя отказался, и выборы председателя были вновь «на некоторое время» перенесены. «Председательский кризис в связи с этим сильно обостряется, так как [ни] одна из выдвигаемых кандидатур не встречает общего согласия», -отмечало «Вечернее время» [4, 12 января]. Ситуация повторилась и во второй половине января, когда на очередном заседании правой группы выборы председателя вновь были отложены. «Выяснилось, что в группе существует несколько течений, которые поддерживают кандидатуры А. П. Струкова, А. С. Стишинского, гр. А. А. Бобринского и А. Ф. Трепова. Однако ни одна из этих кандидатур не встречает общего сочувствия» [4, 19 января].
В конце концов, 19 января, после очередного отказа А. П. Струкова, сославшегося на болезненное состояние, последним председателем правой группы был избран недавний председатель Совета министров А. Ф. Трепов, получивший при голосовании 37
117
голосов из 50-ти. Остальные голоса распались «и за некоторых кандидатов подавали по одному, по два и по три голоса» [13, 20 января].
Новый руководитель правой группы имел репутацию «сильной личности», по отзыву председателя фракции правых в Государственной думе С. В. Левашева был «человек весьма энергичный» [3, с. 356] и пользовался авторитетом в правых кругах (хотя стремительное завершение его карьеры на посту председателя Совета министров, продолжавшейся 46 дней несколько подорвало репутацию Трепова). Представители оппозиции также признавали, что А. Ф. Трепов - человек «одаренный волей и умом» (Н. В. Савич) [20, с. 187], «способный, чрезвычайно решительный, с большим характером», но при этом «оппортунист, который может пойти куда угодно», и, если будет затронуто его самолюбие, «может далеко пойти». (А. И. Савенко) [19, с. 119]. К тому же, как замечал Савенко, Трепов стоял на точке зрения, что «соглашение (с оппозицией - А. И.) необходимо и без уступок невозможно» [19, с. 119]. Примерно также отзывался о нем и прогрессивный националист В. В. Шульгин: «Две маски. Но - это человек умный, с деспотическим характером. Может далеко пойти в обе стороны (т. е. как влево, так и вправо - А. И.). Мы можем только ожидать, какую маску он выберет» [19, с. 119]. Те же качества Трепова подчеркивал и кадет А. И. Шингарев, утверждавший, что этот правый деятель «человек импульса», с большим самолюбием, талантливый и «иногда соглашается с левыми» [19, с. 119]. На «беспокойное направление» ума и «резкое непостоянство взглядов» А. Ф. Трепова указывал и его бывший коллега по группе А. Н. Наумов [11, с. 368].
Поэтому, когда в ноябре 1916 г. А. Ф. Трепов сменил на посту председателя Совета министров Б. В. Штюрмера, члены Прогрессивного блока первоначально решили выстраивать отношения с ним в рамках от «дружественного нейтралитета» (прогрессивный националист А. И. Савенко), до нейтралитета «вооруженного» (левый кадет
118
Н. В. Некрасов) [19, с. 120]. Сам же Трепов, как утверждали оппозиционные круги, заверял их, что хотя он формально и правый, но групповой дисциплине не подчиняется [19, с. 119].
Впрочем, не исключено, что дело тут было не столько в присущей Трепову «неустойчивости», сколько в прагматическом расчете. По словам А. Н. Наумова, Трепов «проявлял недюжинные способности дальновидного политика в деле привлечения на свою сторону симпатий нужных для его популярности и устойчивости положения людей» [11, с. 369]. По свидетельству А. А. Мосолова, которому Трепов приходился «другом и шурином», в бытность свою премьером будущий председатель правой группы планировал, при наличие возможности, предложить четыре министерских портфеля «лицам, пользующимся доверием общественности и Думы» [10, с. 17].
Как комментировал эту уступчивость Трепова Н. В. Савич, лидер правых хоть и был «противником стремления Думы упрочить и развить ее влияние в деле управления Россией», но полагал, что победа России в войне «зависит от того, будет ли или нет сохранен внутренний мир». «Ради этой главной цели, - резюмировал депутат-октябрист, - он готов был на уступки общественному мнению, понимал, что надо в первую голову, так или иначе договориться с Думой. Он ей не сочувствовал, но все его с ней разногласия казались ему ничтожными по сравнению с той грандиозной задачей, которую ставила перед властью Великая война» [20, с. 186].
Стоит также обратить внимание на то, что последний председатель правой группы Государственного совета вызывал стойкую антипатию императрицы Александры Федоровны, наделявшей его в переписке с государем такими характеристиками как «ужасный Трепов», «лживый человек» и признававшейся, что нерасположенность к нему она не может осилить [16, с. 138, 184-185]. И эта неприязнь не была беспричинной. То, что в начале премьерства Трепова давало
119
умеренным представителям либеральной оппозиции надежду на его поворот лицом к «общественности» - раздражало императрицу. «...Тр[епов] заигрывает с Родз[янко]. Всем известно, что они по 2 раза в день встречаются - это недостойно», - информировала она императора Николая II, призывая супруга остерегаться премьера, которого, по ее мнению, нельзя ни любить, ни уважать [16, с. 184-185]. Особое раздражение императрицы вызывала затеянная Треповым в бытность его председателем Совета министров интрига против Г. Е. Распутина и А. Д. Протопопова, которую она воспринимала отнюдь не как желание верноподданного «спасти» трон от «сторонних влияний», а как стремление «разогнать» преданных ей людей. «Я бы повесила Тр[епова] за его дурные советы. <...> Я ненавижу лживого Тр[епова], который делает все, чтобы повредить тебе», - откровенно признавалась императрица в письме к Николаю II [16, с. 190]. Да и император не питал к Трепову особого доверия, хотя и высоко ценил его деловые качества. «Противно иметь дело с человеком, которого не любишь и которому не доверяешь, как Тр[епов]. Но раньше всего надо найти ему преемника, а потом выставить его.» - писал он 14 декабря 1916 г. [16, с. 192].
В связи с избранием Трепова председателем правой группы в прессу просочилась информация, что свое согласие на эту должность он обставил двумя условиями: во-первых, группа должна предоставить своему лидеру полную свободу выступлений и голосования в тех случаях, когда он разойдется с мнением большинства и, во-вторых, группа не будет вести «ретроградной политики», в которой ее до сих пор обвиняли [1, с. 330]. Правда, вскоре после появления подобных газетных сообщений, Трепов поспешил выступить с заявлением, в котором говорилось об искажении журналистами его слов в отношении политики правой группы, которая «никогда ретроградной не была и, конечно, не будет». Но, как не без оснований замечал политический обозреватель «Вестника Европы», «весьма может быть, что собеседник
120
А. Ф. Трепова не совсем точно передал содержание им сказанного, но едва ли можно сомневаться в том, что избранию нового председателя предшествовал разговор о некотором изменении образа действий, которых до сих пор держалась группа». «Совершенно понятно, -заключал он, - прежде чем стать его (правого объединения Государственного совета - А. И.) вождем, А. Ф. Трепов пожелал заручиться обещанием несколько большей умеренности в проведении излюбленных принципов» [1, с. 330].
Показательно также, что в дни Февральской революции, когда лидеры правой группы были подвергнуты арестам, А. Ф. Трепов, как рассказывал А. Н. Наумову А. Н. Яхонтов, явился в свое бывшее ведомство (путей сообщения) предлагать услуги новой власти [11, с. 371] и хотя востребован ею не был, но за то, что «был противником А. Д. Протопопова» получил от председателя Государственной думы М. В. Родзянко (по другим сведениям, от депутата-прогрессиста А. А. Бубликова) своего рода «охранную грамоту» [12, с. 333].
Но вместе с тем, «своим» человеком считали Трепова и крайне правые. Лидер Астраханской народно-монархической партии Н. Н. Тиханович-Савицкий 15 февраля 1917 г. просил вождя крайне правых А. И. Дубровина переговорить с Треповым и постараться привлечь его в Совет намечавшегося на конец февраля монархического съезда. «Если бы удалось взять Трепова в Совет председателем, это было бы для нас большим успехом во всех отношениях», -резюмировал Тиханович-Савицкий [17, с. 223].
Таким образом, избрание Трепова можно рассматривать как победу умеренного крыла внутри правой группы Государственного совета, но победу, которая не была принципиально неприемлемой и для ее крайне правой части. Трепов оказался компромиссной фигурой между «слишком правым» Стишинским и «слишком левым» Бобринским. Однако и этот компромисс был принят далеко не всеми. Избрание
121
^1 СП СЛ со м
Трепова произошло вопреки желанию председателя верхней палаты И. Г. Щегловитова и министра внутренних дел А. Д. Протопопова, противодействовавших проведению кандидатуры А. Ф. Трепова [15, с. 155].
В результате, избрание А. Ф. Трепова не принесло правой группе стабильности и успокоения. Как сообщало «Утро России», получившее информацию от своего источника в группе правого центра, избрание Трепова председателем правой группы Государственного совета вызвало неприятие крайне консервативного крыла «во главе с Н. А. Маклаковым», считавшего нового руководителя «чересчур либеральным». «В то же время другие члены правой группы из земских деятелей обнаруживают тяготение к нейдгартовцам (т. е. группе правого центра, которую возглавлял шурин П. А. Столыпина А. Б. Нейдгарт), -передавало издание. - Таким образом, группа правых находится накануне полного развала» [21, 24 января].
Выходило, что численное усиление правой группы не гарантировало ее единства. Да и времени на то, чтобы преодолеть внутренний разлад уже не оставалось. В новом, поправевшем составе Государственный совет успел провести только два заседания, после чего, разразившаяся Февральская революция 1917 г. прервала его работу.
Список литературы:
1. Арсеньев К. На темы дня // Вестник Европы. 1917. № 2.
Бородин А. П. Государственный Совет России (1906-1917). - Киров, 1999.
Вестник Европы. 1916. № 12.
Вечернее время. 1917.
Государственный архив Российской федерации (ГАРФ). Ф. 5971. Оп. 1. Д. 111. Демин В. А. Верхняя палата Российской империи. 1906-1917. - М., 2006.
Иванов А. А. Последние защитники монархии. Фракция правых IV Государственной думы в годы Первой мировой войны (1914 - февраль 1917). -СПб., 2006.
8. Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914-1917). - Рязань, 2004
9. Мичурин А. Н. Политическая борьба в Государственном совете в годы Первой мировой войны. - СПб., 2010.
10. Мосолов А. А. При дворе последнего императора. Записки начальника
канцелярии министра двора. - СПб., 1992.
11. Наумов А. Н. Из уцелевших воспоминаний. 1868-1917. Кн. 2. - Нью-Йорк, 1955.
12. Николаев А. Б. Революция и власть: IV Государственная дума 27 февраля - 3 марта 1917 года. - СПб., 2005.
13. Новое Время. 1917.
14. Падение царского режима: По материалам Чрезвычайной следственной
комиссии Временного правительства / ред. П. Е. Щеголев. Т. 2. - М.-Л., 1925
15. Падение царского режима: По материалам Чрезвычайной следственной
комиссии Временного правительства / ред. П. Е. Щеголев. Т. 4. - М.-Л., 1925.
16. Переписка Николая и Александры Романовых. Т. 5. 1916-1917. - М.-Л., 1927.
17. Переписка правых и другие материалы об их деятельности в 1914-1917 годах // Вопросы истории. 1996. № 8.
18. Правые в 1915 - феврале 1917. По перлюстрированным Департаментом
полиции письмам / публ. Ю. И. Кирьянова // Минувшее. Исторический альманах. -М .-СПб., 1993.
19. Прогрессивный блок в 1915-1917 гг. / Публ. Н. Лапин // Красный архив. 1933. Т. 1 (56).
20. Савич Н. В. Воспоминания. - СПб .-Дюссельдорф, 1993.
21. Утро России. 1917.
И.А. Тропов*
Деятельность местных органов власти и управления Советской России по организации статистических работ в 1917-1920 гг.
В статье рассматриваются мероприятия местных органов Советского государства по организации статистических исследований в годы революции и «военного коммунизма». Дана характеристика взглядов советских чиновников и политических деятелей на место и роль статистических органов в системе государственного управления в 1917-1920 гг. Показаны итоги межведомственной борьбы по вопросу об организации и проведении статистических работ в стране.
Article examines activity of local bodies of the Soviet state for the organization of statistical researches in days of revolution and «military communism». Author gives the characteristic of views of the Soviet officials and politicians on a place and a role of statistical bodies in government system in 1917-1920. Article shows results of interdepartmental struggle of the organization and carrying out statistical works in the country.
Тропов Игорь Анатольевич, канд. ист. наук, доцент кафедры истории и политологии Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения
