CC BY
77
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №9/2016 ISSN 2410-700X_
остается не решенным и является актуальным на сегодняшний день как науке, так и на практике.
Так, М. А. Сойников выделяет ряд проблемных аспектов, существующих между Федеральным законом «Об искусственных земельных участках» и Градостроительным кодексом Российской Федерации, [3, с. 2832] которые заключаются в следующем:
1. Особенности подготовки документации по планировке территории в планируемых границах искусственного земельного участка, а также проектной документации урегулированы ст. ст. 9 и 10 Федерального закона «Об искусственных земельных участках». Указанные статьи содержат отсылочные нормы градостроительного законодательства. Однако ст. 47 Градостроительного кодекса РФ не содержит специальных требований к инженерным изысканиям для подготовки проектной документации на создание искусственного земельного участка;
2. В ст. 11 Федерального закона «Об искусственных земельных участках» со ссылкой на ст. 51 Градостроительного кодекса РФ содержит указание на необходимость получения разрешения на проведение работ по созданию искусственного земельного участка. При этом указанная норма градостроительного законодательства посвящена разрешениям на строительство. Очевидно, что категория «проведение работ по созданию искусственного земельного участка» шире категории «строительство». Таким образом, возникает не определенность, в каком порядке следует получать разрешение на проведение работ, предшествующих непосредственно строительству искусственного земельного участка, а также последующее за этим строительство работ (к примеру, введение участка в эксплуатацию);
Кроме того, существует и другая сторона проблемы, так на сегодняшний день многие политики, а также ученые, занимающиеся исследованием вопросов, в сфере создания искусственно созданных земельных участков, ссылаются на экономическую не целесообразность в финансировании подобного нормативного проекта, в силу «обширности и необъятности» нашей страны, что позволяет тем самым не нуждаться в создании подобных земельных участков.
Однако, не смотря на выше изложенные казусы и противоречия, на наш взгляд, остаются не решенными и не урегулированными специальными нормами правами, возникающие в данной сфере общественные отношения с целью дальнейшего их единообразного правоприменения. Список использованной литературы:
1. Об искусственных земельных участках, созданных на водных объектах, находящихся в федеральной собственности, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 19.07.2011г. № 246-ФЗ // Российская газета. № 159. 2011 (22 июля).
2. Об организации и о проведении XXII Олимпийских зимних игр и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в городе Сочи, развитии города Сочи как горноклиматического курорта и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 01.12.2007 № 310-Ф3 // Собрание законодательства РФ. 2007. № 49. Ст. 6071.
3. Сойников М. А. Проблемы правового регулирования отношений, связанных с искусственными земельными участками // Правовые вопросы недвижимости. 2014. № 1. С. 28 - 32.
4. Замышляев Д. В., Задорожнюк Е. И. К проблеме создания искусственных территорий // Юрист. 2008. № 6.
© Абдуллина Ю.И., Пономарева Е.В., 2016
УДК 342.1
Бердегулова Любовь Алексеевна,
канд. юрид. наук, доцент СФ БашГУ, г.Стерлитамак, РФ
e-mail: [email protected]
ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В КВАЗИГОСУДАРСТВЕННОМ ОБРАЗОВАНИИ
Аннотация
Статья посвящена исследованию проблемы защиты прав и свобод человека в квазигосударственных
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №9/2016 ISSN 2410-700X_
образованиях. Специфика проблемы обусловлена неопределенным политико-правовым статусом квазигосударства, который затрудняет полноценное применение всех известных технологий защиты прав человека.
Ключевые слова
Права человека, квазигосударства, международное признание, самоопределение, материнское государство, суверенитет
Состояние защиты и охраны прав человека в квазигосударственных образованиях остается актуальной проблемой. Анализируя ситуацию в государстве, не обладающим международным признанием, необходимо учитывать специфику защиты прав человека на международном уровне. Не станет ли отсутствие легитимного статуса препятствием для обращения в суды международного уровня, например в Европейский суд по правам человека.
Позиция по этому вопросу уже выработана в международной судебной системе (Международным судом ООН, Европейским судом по правам человека), а ее содержание сводится к постулируемому положению о действительности определенных юридических актов квазигосударства (в первую очередь касающихся прав человека) вне зависимости от степени легитимности такого новообразования. Проследить выработку указанного тезиса можно на типологически близком примере Намибии. По делу Намибии принято Консультационное заключение Международного суда ООН «О юридических последствиях продолжавшегося, несмотря на резолюцию Совета безопасности 276 (1970), присутствия Южной Африки в Намибии» разъясняет: «Непризнание (суверенитета Южной Африки над территорией Намибии) не должно повлечь лишения населения Намибии каких бы то ни было преимуществ, получаемых от международного сотрудничества. В частности, нелегитимность или недействительность актов правительства Южной Африки от имени или в отношении Намибии [...] не может распространяться на такие акты, как регистрация рождений, смертей и браков» [1].
Подобная стратегия международного сообщества в отношении квазигосударственных образований и их юридических актов сводится к непризнанию юридических актов нелегитимных образований, за исключением актов, затрагивающих права человека, представляющие наивысшую ценность. В указанном направлении выстраивает свою позицию и Российская Федерация в отношении квазигосударств, что находит подтверждение в случаях с Приднестровской молдавской республикой и Нагорным Карабахом, в отношении которых РФ признает легитимность актов гражданского состояния и иных актов, связанных с правовым статусом человека.
Реализовав свое право на самоопределение, предполагается, что нарушений прав человека в квазигосударстве должно быть меньше. Нарушения прав национальных меньшинств в родительском государстве являлось основным лейтмотивом фактической сецессии. Национальная концепция квазигосударств сводится к идее невозможности дальнейшего совместного сосуществования ввиду повсеместных ущемлений прав граждан, не являющихся представителями титульной нации.
Логичным было бы предположить, что ситуация в области охраны прав человека в квазигосударственных образованиях после отделения от государства-эмитента должна кардинально измениться. Однако, не во всех государствах с неопределенным политико-правовым статусом зафиксирован этот факт (перелом).
Квазигосударственные образования не связаны никакими международными обязательствами и потому вправе руководствоваться и следовать лишь собственным принципам и нормативно-правовым актам. Ввиду отказа в легитимности, эти публично-правовые образования не могут присоединиться к международным конвенциям, направленным на защиту прав человека. Хотя это обстоятельство не мешает в данных субъектах имплементировать правозащитные технологии и институты.
К сожалению, ни одно квазигосударственное образование на сегодняшний день не может полноценно обеспечить права человека. Демократическая свобода в большинстве квазигосударств находится на недостаточном уровне. В Косово, несмотря на международное признание и членство во многих международных организациях, «демократическое государство» - не более чем красивая вывеска, за которой
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №9/2016 ISSN 2410-700X
скрывается правовой беспредел, абсолютное бессилие правоохранительных органов. В подобных условиях, права человека не обеспечиваются и не охраняются, в связи с чем огромное число местных жителей предпочитает попросту иммигрировать в соседние государства.
Во всех квазигосударствах декларируется, обеспеченный правом, приоритет прав человека. В то же время, фактических усилий квазигосударства недостаточно для полноценной обеспеченности прав и свобод человека на их территории. Необходимо, этому вопросу уделять более пристальное внимание, создать эффективный механизм защиты нарушенных прав и сформировать систему адекватных мер ответственности. Помимо прочего, слабость правозащитных структур, их незаинтересованность в поддержании законности и правопорядка, саботирует весь арсенал существующих правовых норм, регламентирующих процесс охраны и защиты прав и свобод человека и гражданина. Таким образом, квазигосударствам предстоит пройти долгий путь в достижении цели установления на своей территории верховенства закона.
Список использованной литературы: 1.http: //www .un.org/ru/icj /inaction. shtml
© Бердегулова Л.А., 2016
УДК 34
Гунькин Алексей Николаевич
магистр 2 курса кафедры конституционного и муниципального права Орловского филиала РАНХиГС ( Российская Федерация, г. Орел)
e-mail: [email protected] Фомина Мария Геннадиевна канд.полит.наук, доцент
кафедры конституционного и муниципального права Орловского филиала РАНХиГС ( Российская
Федерация, г. Орел) e-mail: [email protected]
ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО КОНТРОЛЯ В МЕСТАХ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО СОДЕРЖАНИЯ
Аннотация
Автор статьи анализирует положения Федерального закона «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» и «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» устанавливающие полномочия членов общественной наблюдательной комиссии при осуществлении общественного контроля в местах принудительного содержании.
Ключевые слова
Гражданское общество, общественный контроль, места принудительного содержания.
PROBLEMS OF PUBLIC CONTROL IN PLACES OF DETENTION
Annotation
The author analyzes the provisions of the Federal Law "On the basis of social control in the Russian Federation" and "On public control over ensuring human rights in places of detention and on the assistance of persons in places of detention" setting powers of the Public Monitoring Commission in the implementation of public control places of detention.
