CC BY
53
Практика Суда ЕС как источник правового регулирования спортивном деятельности в Европейском союзе
Топорнин Николай Борисович
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры европейского права, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД РФ, n.topornin@yandex.ru
Петров Иван Николаевич
магистр, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД РФ, petrov2012ivan@mail.ru
В данной статье рассматривается практика Суда Европейского союза по судебным спорам, относящимся к сфере спорта. Законодательство Европейского союза не относит спорт к исключительной сфере компетенции ЕС, однако в ст. 165 ДФЕС говорится о способствовании Союза «продвижению решения европейских задач в области спорта с учетом его особенностей, его организации, основанных на добровольном участии, а также его социальной и воспитательной функции». Европейский союз не вмешивается в деятельность спортивных ассоциаций, однако стремится обеспечить честную конкуренцию при проведении спортивных соревнований. При этом особую роль играет практика Суда ЕС в толковании и интерпретации правил спортивных организаций на предмет их соответствию нормам ЕС. В статье рассмотрены наиболее значимые прецеденты Суда ЕС по вопросам спорта (Walrave and Koch, Bosman, Meca-Medina and Majcen) и их значение для регулирования сферы спорта в праве ЕС.
Ключевые слова: Суд ЕС, Европейский союз, спорт, практика, судебное решение, Walrave and Koch, Bosman, Meca-Medina and Majcen, регулирование, соревнования
X
Q
o
0
CSI
<0
01
В правовой системе Европейского союза решения Суда ЕС играют очень важную роль и занимают значимое место среди других источников права. С формально юридической точки зрения учредительные договоры ЕС прямо не наделяют его судебные органы правомочием устанавливать новые нормы права. Однако, согласно ст.19 Договора о Европейском Союзе суд «обеспечивает соблюдение права Договоров в ходе их толкования и применения» [1], тем самым создавая новые правовые нормы, которые обязательны для институтов и органов ЕС, а также для национальных судов всех государств-членов Европейского союза. В силу этого появилось так называемое «прецедентное право Евросоюза», которое постоянно расширяется и эволюционирует, дополняя и развивая «первичное право» ЕС.
Первые учредительные договоры Европейских сообществ (ЕОУС 1951г, ЕЭС и Евратом 1957г) не содержали каких-либо положений, относящихся к сфере спорта. На первых этапах интеграции куда важнее было договориться о сотрудничестве в более значимой для граждан экономической области, так как необходимо было в кратчайшие сроки восстановить экономику входящих в Сообщества государств, пострадавших в ходе второй мировой войны. Поэтому в то время Европейские сообщества в рамках своих наднациональных полномочий так и не получили каких-либо особых компетенций в сфере спорта. В то же время необходимо отметить, что в учредительных договорах отсутствовали положения, прямо выводившие спортивную деятельность из-под их регулирования. После того, как Суд Европейских сообществ вынес консультативное заключение в деле «Walrave and Koch» [4], Европейская Комиссия и Суд стали отмечать в своих решениях, в какой степени европейское право должно применяться к спорту. Как правило, речь шла о защите права граждан Сообществ на свободное передвижение и честную конкуренцию. Тем не менее в принятых в дальнейшем в 90-00гг учредительных договорах ЕС (Маастрихтский, Амстердамский, Ниццкий) нормы, относящиеся к сфере спорта, так и не нашли свое отражение.
В сегодняшнем виде правовое регулирование спорта в Европейском союзе основывается на положениях вступившего в силу 1 декабря 2009 г. Договора о внесении изменений в Договор о Европейском союзе и в Договор об учреждении Европейского сообщества (Лиссабонский договор). Согласно ст. 6 ДФЕС [1, c.52] Европейский союз пользуется в области спорта так называемой
«вспомогательной компетенцией», которая позволяет ЕС осуществлять деятельность, направленную на поддержку, координацию и дополнение действий стран-членов ЕС. Непосредственно спорту посвящена ст. 165 Договора о функционировании Европейского союза, в которой говорится в том числе о способствовании Союза «продвижению решения европейских задач в области спорта с учетом его особенностей, его организации, основанных на добровольном участии, а также его социальной и воспитательной функции» и о развитии «европейского измерения спорта при содействии справедливости и открытости спортивных соревнований, сотрудничества между спортивными организациями, а также защищая физическую и нравственную безупречность спортсменов, особенно самых молодых из их числа» [1, с. 120].
Как уже отмечалось, первым пилотным делом, рассмотренным еще Судом Европейских сообществ о возможности применения норм европейского права к спорту, стало дело «Walrave and Koch». Истцами являлись профессиональные ве-логонщики-грегари (Грегари - это шоссейные велогонщики, направляющие на мотоцикле своих товарищей по команде (т.н. генеральщиков) и оказывающие им на протяжении всей гонки всю необходимую помощь.) из Нидерландов, которые согласно правилам Международного союза велосипедистов (UCI), вступившим в силу в 1973 году, в рамках международных соревнований должны были иметь одно гражданство. По их мнению, это положение сильно ограничивало возможности велогонщиков успешно осуществлять свою трудовую спортивную деятельность, и они оспорили в целом правила UCI 1973г в окружном суде г. Утрехта (Нидерланды), ссылаясь на нарушение права Европейских сообществ. Голландский суд столкнулся с трудностями при толковании действовавших на тот момент норм европейского права и направил преюдициальный запрос в Суд ЕС в Люксембурге.
Принятый в 1957г Договор о Европейском экономическом сообществе (Римский договор о ЕЭС) запрещал трудовую дискриминацию по признаку гражданства, что было закреплено в ст. 7 (ныне -ст. 18 ДФЕС). Проблема заключалась в том, что соответствующие положения Договора устанавливали запрет дискриминации по признаку гражданства лишь в пределах сферы его компетенции и было неясно, решится ли вообще Суд Европейских сообществ применить положения Римского Договора к сфере, которая прямым образом не относилась к его юрисдикции.
После изучения всех нюансов дела Суд ЕЭС отметил, что «с учетом целей Сообщества практика спорта подпадает под право Сообществ лишь в той степени, в какой она составляет экономическую деятельность по смыслу ст. 2 Договора (о Европейском сообществе)» [4]. Такая формулировка исключала применение европейского права к спортсменам-любителям, чего нельзя было сказать о профессиональном спорте. Соответственно, к последнему, казалось бы, обязательно должен применяться запрет дискриминации по признаку
гражданства. Однако спорт, как известно, включает не только экономическую составляющую, он также имеет большое общественное социально-культурное значение, не характерное для многих иных видов экономической деятельности.
В деле «Walrave and Koch» высокий Суд указал, что запрет дискриминации по признаку гражданства «не затрагивает формирование спортивных команд, в особенности национальных сборных, которое является вопросом чисто спортивного интереса и как таковое не имеет ничего общего с экономической деятельностью» [4, с.8]. Данная формулировка подразумевала, что спортивная сфера имеет свое специфическое регулирование и не подпадает под прямое действие общих норм ЕЭС, относящихся к экономике. В то же время Суд выразил опасение, что такая автономия спорта от экономики может оказаться слишком большой, и добавил, что «ограничение сферы применения рассматриваемых положений должно ограничиваться надлежащей целью» [4, с.9].
В конечном счете Суд по делу «Walrave and Koch» не решился встать на сторону спортсменов, посчитав, что он не вправе вторгаться в ту сферу деятельности, которая не отнесена к исключительной компетенции ЕЭС в силу учредительных договоров. Пройдет чуть более двадцати лет, прежде чем Суд изменит свою принципиальную позицию: в 1995 году было рассмотрено нашумевшее дело Bosman [5], ставшее новой вехой в истории развития правового регулирования спорта в ЕС.
Жан-Марк Босман являлся профессиональным футболистом из Бельгии, с 1988 по 1990 годы он выступал за бельгийский футбольный клуб «Льеж». Контракт Ж-М.Босмана с клубом истекал летом 1990 г и в апреле 1990 г. «Льеж» предложил ему новый договор сроком на один сезон с 75% понижением зарплаты. Ж-М.Босман отклонил предложение «Льежа» и принял решение перейти во французский клуб «Дюнкерк», который пообещал ему более выгодные условия. Если бы такая ситуация произошла в иной сфере, чем спорт, то Ж-М.Босман просто дождался бы окончания контракта с прежним работодателем и заключил договор с новым. Однако в то время переходы футболистов (трансферы) имели свою специфику, требующую дополнительного пояснения.
Все игроки, выступавшие в европейских клубах, должны были не только иметь трудовой договор, но и быть зарегистрированными в клубе. Если игрок желал перейти в другой клуб, он не мог это сделать, предварительно не отменив регистрацию в предыдущем клубе и не зарегистрировавшись в новом. Смена регистрации происходила только с согласия предыдущего клуба. Таким образом, только уплаты новым клубом компенсации за переход игрока было недостаточно. Если старый клуб не соглашался снять регистрацию со своего игрока, то трансфер не мог быть осуществлен. Именно это и произошло в случае Жан-Марка Босмана. Бельгийская футбольная ассоциация не предоставила сертификат на трансфер игрока для
5'
-С
m
о
а
Н
А У
т; А
Французской футбольной федерации, несмотря на то, что между клубами было достигнуто соглашение по поводу компенсации со стороны «Дюнкерка» в размере около 1,2 млн бельгийских франков. Впрочем, из-за финансовых проблем французского клуба перевод денежных средств в конечном счете так и не был осуществлен. Ж-М. Босман хотел перейти в «Дюнкерк» по окончании контракта с «Льежем» без выплаты компенсации последнему, однако бельгийский клуб не дал на это разрешения. В результате в июле 1990 г. Ж-М.Босман остался без работы.
В соответствии с действовавшими правилами футбольный клуб «Льеж» отстранил Ж-М.Босмана на один сезон, однако футболист обжаловал это решение в бельгийском суде первой инстанции. Первоначально он требовал вынесения промежуточного решения о невозможности применения к нему действовавших тогда футбольных трансфер-ных правил и такое решение было получено в ноябре 1990 г. Клубу и Бельгийской футбольный ассоциации было предписано воздержаться от пре-пятствования трудоустройству Ж-М. Босмана, однако он так и не смог найти работу в клубе высших лиг Бельгии или Франции и провел остаток карьеры в более мелких клубах этих стран. Решение «Льежа» значительно снизить зарплату Ж-М.Босмана и отсутствие интереса к игроку со стороны ведущих европейских клубов дают основания полагать, что футболист вряд ли смог бы дальше играть на высоком уровне. Однако нельзя не отметить тот факт, что Ж-М.Босман также стал своего рода жертвой бойкота ряда ведущих европейских клубов после перечисленных событий 1990г.
Инициированное Ж-М.Босманом судебное разбирательство было отмечено длительными задержками и неудавшимися попытками в конечном счете направить дело в Суд ЕС в Люксембурге. Ж-М.Босман также пытался оспорить позицию Комиссии Европейских сообществ в отношении футбольных трансферов в Суде, однако иск был признан неприемлемым [2]. В итоге дело дошло до Суда в Люксембурге лишь в октябре 1993 г. в порядке преюдициального запроса, связанного с толкованием ст. 177 Римского Договора ЕЭС. Вопросы, заданные Апелляционным судом г. Льежа, относились к применению статей 48, 85 и 86 Договора о Европейском экономического сообществе, то есть положений, регулирующих конкуренцию и свободное передвижение рабочей силы, и были сформулированы следующим образом: «Должны ли статьи 48, 85 и 86 Римского договора 25 марта 1957 г. быть истолкованы как: 1) запрещающие футбольному клубу запрашивать и получать платежи в форме денежных сумм по вступлении одного из его игроков, чей контракт уже истек, в договорные отношения с новым клубом; 2) запрещаю-х щие национальным и международным спортивным 2 ассоциациям или федерациям включать в свои оч соответствующие регламенты положения, ограни-о чивающие доступ иностранных игроков из Евро-^ пейского сообщества к соревнованиям, которые 2 они организуют?» [5, с.49].
В декабре 1995 г. Суд Европейских сообществ вынес судьбоносное заключение по преюдициальному запросу Апелляционного суда г. Льежа. Суд ЕС не согласился с доводами о том, что спорт не может являться предметом европейского права, и подтвердил свою позицию, в соответствии с которой спортивная деятельность подпадает под действие европейского права лишь в той степени, в какой она составляет экономическую деятельность. Нельзя сказать, что люксембургский Суд выразил явное несогласие с мнением европейских правительств и футбольных ассоциаций, а также УЕФА (Союз европейских футбольных ассоциаций) относительно сложности проведения различия между экономическими и спортивными аспектами футбола, сходства спорта и культуры и автономности деятельности спортивных организаций. В то же время Суд отверг аргумент УЕФА, настаивавшего, что рассматриваемая ситуация является внутренним делом Бельгии, поскольку в нее были вовлечены физическое и юридическое лица одного государства.
Но в данном случае УЕФА не учел две вещи: во-первых, потенциальным работодателем Жана-Марка Босмана являлся французский, а не бельгийский футбольный клуб. Во-вторых, даже если бы футболист пожелал перейти в другой клуб из Бельгии и не смог бы сделать этого по указанным причинам, имело бы место незаконное ограничение одной из свобод внутреннего рынка ЕС - свободы передвижения. Препятствия, создававшиеся действовавшими в то время трансферными правилами, наносили одинаковый ущерб как футболистам, желавшим продолжить карьеру в клубе, зарегистрированном в том же государстве, что и предыдущий клуб, так и игрокам, планировавшим переехать в другую страну Евросоюза. Следовательно, правила регулирования переходов игроков рано или поздно затронули бы свободу передвижения как неотъемлемую составляющую внутреннего рынка Европейских сообществ, а затем и Европейского союза.
Суд в Люксембурге признал необходимость принятия во внимание особого статуса спорта и обозначил, что европейское право запрещает любые трансферные правила, создающие препятствия для свободного передвижения рабочей силы, если такие правила: а) не преследуют законные цели, совместимые с учредительными договорами, продиктованные необходимостью защиты публичного порядка; б) не обеспечивают достижения поставленных целей; в) выходят за рамки того, что необходимо для достижения таких целей (т.е. нарушают принцип пропорциональности).
Нужно отметить, что европейский Суд по-прежнему не претендовал на роль законодателя в спортивной сфере, оставляя правотворчество в компетенции национальных спортивных ассоциа-циий. Роль Суда сводилась к оценке правил и процедур спортивной деятельности на предмет их соответствия стандартам регулирования внутреннего рынка ЕС. Дело «Bosman» в итоге позволило изменить существовавшую трансферную систему
в пользу футболистов и обеспечить более высокий уровень защиты их прав.
Некоторые действия спортивных ассоциаций в силу определенной специфики предмета регулирования могут рассматриваться как злоупотребление доминирующим положением на рынке. Это несовместимо с действующими правилами свободной и честной конкуренции в Европейском Союзе, и в результате вопросы злоупотреблений в спортивной деятельности несколько раз становилась предметом рассмотрения со стороны Суда и Комиссии ЕС. При изучении практики защиты конкуренции в спортивной сфере ЕС необходимо обратить внимание на серию судебных дел «Meca-Medina и Majcen».
Истцы - Давид Мека-Медина (Meca-Medina) и Игор Майсен (Majcen) - профессиональные пловцы из Испании и Словении, у которых 31 января 1999 г. во время чемпионата мира по плаванию в Бразилии были взяты допинг-пробы, которые оказалась положительными. В августе того же года Международная федерация плавания (ФИНА) отстранила пловцов на четыре года, однако в 2001г. Спортивный арбитражный суд (CAS) в Лозанне сократил срок их дисквалификации до двух лет. 30 мая 2001 г. спортсмены подали иск в Комиссию Европейских сообществ, заявляя о несоответствии некоторых регламентов, принятых Международным олимпийским комитетом (МОК) и применяемых ФИНА, а также о противоречии практики проведения допинг-контроля нормам права ЕС, регулировавших справедливую конкуренцию и гарантировавших свободу предоставления услуг. По мнению пловцов, фиксация предельно допустимой концентрации в организме спортсменов нандроло-на и его метаболитов на уровне 2 нг/мл являлось согласованной практикой МОК и 27 аккредитованных им лабораторий. Такое ограничение, по их мнению, являлось научно необоснованным и могло привести к исключению из соревнований невиновных либо просто неосмотрительных спортсменов [3]. Превышение предельно допустимой концентрации запрещенных субстанций порой становилось следствием употребления в пищу определенных видов мяса, что и могло иметь место в случае вышеназванных пловцов. Также спортсменов не устраивал тот факт, что они понесли, по их мнению, так называемую чрезмерно «строгую ответственность» (ответственность без вины), а действовавшие механизмы разрешения спортивных споров (прежде всего, возможность обратиться в CAS) не гарантировали проведение независимого арбитражного разбирательства, что являлось нарушением справедливой и честной конкуренции. Истцы посчитали, что применение антидопинговых правил противоречило статьям 49, 81 и 82 Договора о Европейском сообществе.
В 2002 г. Комиссия ЕС дважды отказывала пловцам в удовлетворении иска, и спортсмены обратились в Суд первой инстанции (СПИ ныне -Суд общей юрисдикции). СПИ в своем определении повторил тезис Суда ЕС о том, что спорт регулируется европейским правом лишь в той степени,
в какой он составляет экономическую деятельность. СПИ счел, что антидопинговые правила МОК не имеют отношения к такой деятельности, а значит, не подпадают под юрисдикцию учредительных договоров ЕС. Такой подход во многом носил весьма спорный характер и по сути позволял наделять руководящие международные спортивные ассоциации полной юрисдикционной автономией, чего и добивались те в течение многих лет. Но с другой стороны, не была опровергнута точка зрения, что рассматриваемые правила все же имели отношение к «экономической деятельности» как спортсменов, так и организаторов соревнований.
Однако Суд первой инстанции исходил из традиционного общего положения о том, что регулирование спорта не входит в компетенцию ЕС. СПИ привел выдержку из дела «Walrave and Koch», в которой указывалось, что предусмотренные соответствующими положениями учредительных договоров запреты не касаются «чисто спортивных правил», не имеющих ничего общего с экономической деятельностью. Такие правила характерны для проведения спортивных соревнований и не могут рассматриваться как накладывающие ограничения на правила Сообщества в отношении свободы движения рабочей силы и оказания услуг [3, с.41]. Суд первой инстанции напомнил, что к «чисто спортивным правилам» также относится порядок формирования национальных сборных команд, а равно правила спортивных игр в строгом смысле, к примеру, устанавливающие продолжительность матчей или количество игроков, которые могут находиться на площадке [3, с.41]. Суд указал, что, хотя подобные нормы находятся вне правового поля ЕС, они не должны выходить за рамки того, что необходимо для достижения надлежащей цели.
СПИ обратил внимание на то обстоятельство, что антидопинговая кампания в спорте не преследовала экономических целей [3, с.44]. Такая кампания была направлена на сохранение «духа честной игры», без которого и любительский, и профессиональный спорт перестанут быть спортом как таковым. Именно этим объяснялось применение оспариваемых правил. Кроме того, кампания пропагандировала защиту здоровья спортсменов, т.к. препараты, содержащие запрещенные вещества, зачастую далеко не безвредны.
Суд первой инстанции выразил мнение, что спорт является, в сущности, «безвозмездной» деятельностью [3, с.45], которое представлялось более чем спорным. Уже в конце прошлого века гонорары и доходы ведущих спортсменов и клубов были настолько большими, чтобы полагать, что спортивная деятельность имеет мало общего с р экономической. Отстраненные от соревнований по Д плаванию истцы, в частности, в течение несколь- Ч ких лет не имели возможность зарабатывать на С жизнь занятием профессиональным спортом. А
Кроме того, суд не счел дискриминационным Н правило, устанавливающее предельно допустимое у содержание в организме спортсменов нандролона А
и его метаболитов на уровне 2 нг/мл. Пловцы не заявили, что такое ограничение применяется лишь к определенным спортсменам либо категориям спортсменов с целью их дисквалификации с турниров. В противном случае, по мнению СПИ, оно «не ограничивалось бы надлежащей целью», т.е. сохранением «благородства соревнований и других идеалов спорта» [3, с.49], и нарушило бы право конкуренции Союза. Относительно утверждения истцов, что Международный олимпийский комитет (МОК) принял оспариваемое положение, руководствуясь в том числе коммерческими причинами (боязнь падения интереса к соревнованиям из-за допинговых скандалов и как следствие снижение их привлекательности для спонсоров), СПИ заявил, что само по себе такое обоснование не может являться неправомерным. Более того, суд посчитал, что МОК установил минимально возможный разумный порог концентрации веществ, имеющий научное обоснование [3, с.58].
Давид Мека-Медина и Игор Майсен обжаловали решение Суда первой инстанции в Суде Европейских сообществ [6], попросив отменить решение нижестоящего суда и возложить на Комиссию расходы на проведение разбирательств в СПИ и Комиссии Евросоюза. Однако Суд ЕС в очередной раз повторил, что спорт подпадает под право ЕС в той степени, в какой он составляет экономическую деятельность, а равно то, что запрет ограничения свободы передвижения не затрагивает правил, касающихся вопросов исключительно спортивного интереса и не имеющих ничего общего с экономической деятельностью. Суд также обратил внимание на «сложность разделения экономических и спортивных аспектов спорта» и напомнил, что ограничение прав и свобод должно быть лимитировано надлежащей целью [6, с.26]. Суд в Люксембурге отверг довод истцов о том, что Комиссия ошибочно не посчитала Международный олимпийский комитет предприятием по смыслу ст. 81 Договора о Европейском сообществе. Суд заявил, что рассмотрение МОК как объединение международных и национальных предприятий основано на неверном прочтении решения Комиссии и по этой причине должно быть отвергнуто [6, с.38].
Истцы также утверждали, что Комиссия неверно интерпретировала обжалуемые антидопинговые правила как не ограничивающие конкуренцию по смыслу ст. 81 Договора о ЕС. По мнению спортсменов, установление порога содержания некоторых веществ в их организме не только было «чрезмерным по своей природе», но и выходило за рамки того, что необходимо для эффективной борьбы с допингом, а равно имело цель защиту экономических интересов МОК [6, с.40]. Суд ЕС пояснил, что даже если затронутые антидопинговые правила должны рассматриваться как решение объединения пред-Н] приятий, ограничивающее свободу действий истцов, 2 то такие правила вовсе необязательно допускают оч ограничение конкуренции, не совместимое с внут-© ренним рынком, ибо такие правила преследуют в ^ конечном счете законную цель. Такое ограничение 2 свойственно организации и надлежащему проведе-
нию спортивных соревнований, и его целью является обеспечение «здорового соперничества между спортсменами» [6, с.45].
Суд в Люксембурге признал возможность наступления последствий, являющихся неблагоприятными для спортсменов и конкуренции в целом, в случае признания наказания за употребление допинга законным. Следовательно, наказания должны соответствовать принципу пропорциональности. С точки зрения Суда, истцы не смогли представить достаточно доказательств того, что Комиссия Европейских сообществ допустила явную ошибку при признании рассматриваемого антидопингового правила обоснованным. По мнению Суда ЕС запрещенные вещества могут вырабатываться эндогенно, в силу чего антидопинговые правила допускают наличие в организме спортсменов разумной минимальной концентрации. Истцы также не представили и не обосновали разумный, на их взгляд, предел такой концентрации.
Проводя сравнение между решениями Суда первой инстанции и Суда Европейских сообществ, заметим, что последний не согласился с мнением СПИ, согласно которому антидопинговые правила не могут подпадать под действие права ЕС. Впрочем, это никак не повлияло на судьбу пловцов: их дисквалификация была оставлена в силе. Предельно допустимая концентрация нандролона и его метаболитов на уровне 2 нг/мл была также признана обоснованной.
Оставляя сферу спорта за пределами своей исключительной юрисдикции Европейский союз тем не менее внимательно следит за тем, что происходит в этой области на европейском континенте. ЕС не стремится контролировать и тем более регулировать деятельность международных и европейских спортивных организаций, но он хочет гарантировать честную конкуренцию и соблюдение основополагающих экономических свобод ЕС для всех участников спортивных соревнований. И в этом процессе знаменательную роль призван играть Суд Европейского союза, который создает в процессе рассмотрения и решения споров правила и принципы, влияющие впоследствии на формирование нормативно-правовых основ, регулирующих отношения в мире спорта. И если сегодня практика Суда ЕС по спортивным спорам не так обширна, то в будущем, несомненно, в силу дальнейшей коммерциализации спортивных соревнований ее границы значительно расширятся, а значение будет неуклонно возрастать.
Литература
1. Consolidated version of the Treaty on European Union. Official journal of the European Union. C 326, 26/10/2012 P. 0001 - 0390.
2. Case C-117/91 Jean-Marc Bosman v Commission [1991] ECR I-4837.
3. Judgement of the Court of First Instance of 30 September 2004. - David Meca-Medina and Igor Majcen v Commission of the European Communities and Republic of Finland. European Court reports 2004, page II-3294.
4. Judgment of the Court of 12 December 1974.
B.N.O. Walrave and L.J.N. Koch v Association Union cycliste internationale, Koninklijke Nederlandsche Wielren Unie and Federación Española Ciclismo. Reference for a preliminary ruling: Arrondisse-mentsrechtbank Utrecht - Netherlands. Case 36-74. European Court Reports 1974 -01405.
5. Judgment of the Court of 15 December 1995. Union royale belge des sociétés de football association ASBL v Jean-Marc Bosman, Royal club liégeois SA v Jean-Marc Bosman and others and Union des associations européennes de football (UEFA) v JeanMarc Bosman. Case C-415/93. European Court Reports 1995 I-04921.
6. Judgement of the Court of 18 July 2006. - David Meca-Medina and Igor Majcen v Commission of the European Communities and Republic of Finland. European Court reports 2006, page I-7006.
7. Weatherill S. European Sports Law. Collected Papers.- Second Edition.- The Hague: Asser Press, 2014. 573 p.
8. Weatherill S. Principles and Practice in EU Sports Law.- Oxford: Oxford University Press, 2017. 373 p.
9. Петров И.Н., Топорнин Н.Б. Организационно-правовые аспекты создания Европейской футбольной Суперлиги // Аграрное и земельное право. 2019. №2 (170). М.: Право и государство пресс.
C.138-144.
EU Court practice as source of legal regulation for sports activity in European Union Topornin N.B., Petrov I.N.
Moscow State Institute of International Relations (MGIMO-University)
The article covers practice of EU Court on judicial disputes in sport sphere. Primary legislation of the European Union doesn't include sport in exclusive jurisdiction of the EU, however article 165 (TEU) provides that «The Union shall contribute to the promotion of European sporting issues, while taking account of the specific nature of sport, its structures based on voluntary activity and its social and educational function». The EU doesn't interfere in the activities of sport associations but it strives to secure honest competition while holding sport events. The EU Court' practice in interpretation of sport organisations rules and their compliance to eU legislation plays an important role. The most important judicial cases in sport matters (Walrave and Koch, Bosman, Meca-Medina and Majcen) and their importance for regulation of sport sphere are studied in this article. Keywords: EU Court, European Union, sport, practice, judgement, Walrave and Koch, Bosman, Meca-Medina and Majcen, regulation, competitions. References
1. Consolidated version of the Treaty on European Union. Official
journal of the European Union. C 326, 10/26/2012 P. 0001 -0390.
2. Case C-117/91 Jean-Marc Bosman v Commission [1991] ECR I-
4837.
3. The Court of Justice of September 30, 2004. - David Meca-
Medina and Igor Majcen, Commission of the European Communities and the Republic of Finland. European Court reports 2004, page II-3294.
4. Judgment of the Court of 12 December 1974. B.N.O. Walrave
and L.J.N. Koch v Association Union cycliste internationale, Koninklijke Nederlandsche Wielren Unie and Federación Española Ciclismo. Reference for a preliminary ruling: Arrondisse-mentsrechtbank Utrecht - Netherlands. Case 36-74. European Court Reports 1974-01405.
5. Judgment of the court of 15 December 1995. Union-royale-belge
des sociétés football association ASBL v Jean-Marc Bosman, SAA Jean-Marc bourbon de los sénées et al. Marc Bosman. Case C-415/93. European Court Reports 1995 I-04921.
6. Judgment of the Court of July 18, 2006. - David Meca-Medina
and Commissioner of the European Communities and the Republic of Finland. European Court reports 2006, page I-7006.
7. Weatherill S. European Sports Law. Collected Papers. Second
Edition. The Hague: Asser Press, 2014. 573 p.
8. Weatherill S. Principles and Practice in EU Sports Law.- Oxford:
Oxford University Press, 2017. 373 p.
9. Petrov I.N., Topornin N.B. Organizational and legal aspects of the creation of the European Football Super League // Agrarian and land law. 2019. №2 (170). M .: Law and the state of the press. P.138-144.
5'
-C
m
о
a
Н
А
У
т; А
