CC BY
156
УДК 811.112.2 С. В. Минина
кандидат филологических наук, доцент; доцент кафедры немецкого языка факультета иностранных языков Брянского государственного университета им. академика И. Г. Петровского; e-maiL: [email protected]
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ СТИЛИСТИКИ
В статье рассматриваются стилистические средства реализации прагматической установки высказывания. В статье уделяется внимание прагматическому аспекту стилистики, регулирующему отношения между отправителем и получателем информации. Важно отметить, что с точки зрения целенаправленности речевого акта, стилистика в состоянии объяснить многие языковые явления, используемые в процессе коммуникации, которые не укладываются в рамки других лингвистических дисциплин. Речевые акты рассматриваются автором с учетом их иллокутивной цели и правил коммуникативного акта, которые подчинены принципу кооперации и рекомендуют строить речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора. Таким образом, основой для прагматически ориентированной стилистики является теория речевых актов, которая всегда рассматривает язык в процессе коммуникации как речевое действие.
На примерах из немецкоязычной и русскоязычной художественной литературы автор демонстрирует использование различных стилистических средств для выражения дополнительного значения, содержащегося в речевом акте. Как правило, применение различных тропов вносит в высказывание экспрессивность, придавая таким образом речевому акту специальную интенцию. Автор обращает внимание на то, что стилистические приемы часто выявляют намерение говорящего и являются также способом осуществления этого намерения.
С прагматической точки зрения, пропозициональное содержание высказывания в конкретном стилистическом контексте оценивается как истинное или ложное, многозначное, ироничное, несерьезное и т. д. Нас интересует также воздействие высказывания на адресата и типы его речевого реагирования, которые могут быть прямыми или косвенными высказываниями.
В статье отмечается, что в процессе коммуникации собеседники часто прибегают к косвенным речевым актам, которые позволяют выразить в высказывании как можно больше смыслов, используя при этом минимум языковых единиц. Внимание акцентируется на передаче дополнительной информации в косвенном речевом акте с помощью различных стилистических приемов, которые показывают, что отправитель речевого акта соотносит языковые выражения с объектами действительности в соответствии со своими намерениями.
Автор обращает внимание на понимание или непонимание прагматической установки высказывания, которая является следствием прагматических пресуппозиций речевого акта, а именно общего фонда знаний, интересов, информированности, психологического состояния, взглядов, способности понимания адресата. Кроме того, прослеживается связь между прагматическими пресуппозициями
речевого акта и использованием тех или иных стилистических средств. Умение вывести импликатуру на основе предыдущего опыта речевого общения имеет большое значение для понимания дополнительного смысла, содержащегося в высказывании. Следует отметить, что прагматический аспект стилистики проявляется также в выборе собеседниками языковых средств, что дает дополнительную информацию экстралингвистического характера об их возрасте, социальном статусе, уровне образования, профессии, интересах и т. д.
Ключевые слова: речевой акт; иллокутивная цель; интенция; экспрессив; репрезентатив; косвенный речевой акт.
S. V. Minina
Ph. D. (PhiLoLogy), Associated Professor at the Department of German Language, Foreign Languages Faculty; Bryansk State University; e-mail: [email protected]
PRAGMATIC ASPECT OF STYLISTICS
Stylistic means that implement pragmatic attitude in an utterance are considered in the articLe. In this connection our attention is devoted to pragmatic aspect of stylistics that adjusts relations between an information addresser and an information addressee. It should be noted that due to iUocutionary force of a speech act stylistics is able to explain much language phenomena during process of communication that the other branches of linguistics cannot do. The speech acts are considered by the author in connection with their iUocutionary forces and the rules of communication that are subjects to the Cooperative Principle and advise to make talk exchange according to the goals and to the accepted purpose of conversation. Thus the basis of pragmatic stylistics is speech act theory that deals with a language during process of communication as speech act.
The author gives some examples from the German and Russian bettetristic Literature and shows using various styListic means for conveying extra meaning within the speech act. As the rule different tropes add to the utterance expressivity and thereby impart special intention to the speech act. The author notices that figures of speech reveal often the speaker's purpose and serve also as mode to implement this purpose.
The utterance's propositional content is estimated from the stylistic point of view in specific stylistic context as true or false, multiple-meaning, ironic, unfounded etc. We are interested also in utterance's influence on an addressee and in the types of his/ her speech reaction. They can be direct or indirect speech acts. The author mentions that during conversation the participants use often indirect speech acts and thus put as more as possible meanings in the speech acts using a minimum of language units.
Much consideration is given to transmission of additional information within an indirect speech act by means of stylistic devices.
The examples indicate that an addresser correlates language expressions with reality objects according to his / her purposes.
The author pays attention to understanding and misunderstanding of utterance's pragmatic attitude that follows from pragmatic presuppositions of a speech act nameLy totaL knowledge, interests, competence, psychological condition, opinions, addressee's ability to understand. In addition there is relationship between the pragmatic presuppositions of speech act and the using some stylistic means. Ability to draw implicature on basis of previous conversational experience is of great importance to understand additional sense of the speech act. It should be noted that pragmatic aspect of stylistics is revealed also in choosing language means by participants. They receive additional extralinguistic information about their age, social status, standard of education, occupation, interests etc.
Key words: speech act; iUocution; intention; expressive; representative; indirect speech act.
Проблема того, как эффективно и соответствующим образом оформлять свои высказывания в различных сферах человеческого общения, является ключевой для лингвистики. Лингвистический энциклопедический словарь определяет стилистику, как раздел языкознания, который рассматривает стиль во всех языковедческих значениях этого термина в качестве основного предмета.
Данное определение не дает конкретного представления о задачах стилистики, поскольку проблематика учения весьма обширна, соответственно определение носит описательный характер и учитывает многие аспекты. Так, Э. Г. Ризель рассматривала стилистику с точки зрения социолингвистики, а также учитывала прагматический аспект науки. Социолингвистически ориентированная стилистика, согласно Э. Г. Ризель, занимается способами употребления и формами выражения языка во всех сферах коммуникации и коммуникативных ситуациях в различных коммуникативных актах [Ризель, Шендельс 1975]. Прагматический аспект стилистики регулирует отношения между отправителем и получателем информации, так как исследует языковую уместность в процессе коммуникации, а именно наиболее эффективные способы употребления языкового потенциала с учетом внешних и внутренних лингвистических факторов общения.
С точки зрения целенаправленности речевого акта, стилистика в состоянии объяснить многие языковые явления, используемые в процессе коммуникации, которые не укладываются в рамки известных лингвистических дисциплин. Если другие лингвистические науки имеют свои собственные единицы изучения, то у стилистики нет особых единиц исследования. Она скорее рассматривает фонетику, грамматику, лексику, синтаксис со стилистической точки зрения.
Теоретические вопросы стилистики и область практического применения науки охватывают всю речевую деятельность современного общества. Поэтому в цикле лингвистических дисциплин филологического образования стилистика завершает курс обучения.
Основой для прагматически ориентированной стилистики является теория речевых актов, которая всегда рассматривает язык в процессе коммуникации как речевое действие. В этой связи нас интересуют явные и скрытые цели высказывания (иллокутивные цели); типы речевого поведения собеседников и их речевая тактика; правила коммуникативного акта, подчиненные принципу кооперации, которые рекомендуют строить речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора (Х. П. Грайс); соотнесение языковых выражений с объектами действительности, вытекающее из намерения говорящего, т. е. референция отправителя речевого акта; оценка говорящим общего фонда знаний, интересов, информированности, психологического состояния, взглядов, способности понимания адресата, прагматические пресуппозиции; оценка содержания высказывания (его истинность или ложность, многозначительность, ирония, несерьезность и др.); воздействие высказывания на адресата и типы его речевого реагирования (прямые или косвенные высказывания) [Минина 2006, с. 3].
Носители языка применяют его для речевого взаимодействия, осуществляя таким образом коммуникативный акт, в ходе которого они решают коммуникативные задачи. В прагматике термином «речевой акт» принято называть «высказывание», иначе «речевое действие». В процессе говорения человек преследует какую-либо цель: он информирует, критикует кого-то за что-то, предупреждает или уверяет, спрашивает или отвечает и т. п. Речевой акт, рассматриваемый с точки зрения его коммуникативной цели, выступает как иллокутивный акт [Остин 1986, с. 87].
Если кратко сформулировать цель прагматической стилистики, то ею является регулирование отношений между партнерами по коммуникации, т. е. между говорящим и слушающим.
Рассмотрим конкретные примеры из немецкоязычной и русской художественной литературы.
«Ist es noch weit?», stöhnte Mia fünf Minuten und zig Mückenstiche später. Sie fuchtelte mit den Armen herum, um sich gegen die Schwärme von Mücken zu wehren, die sich begeistert auf uns stürzten. «Ich sterbe gleich an Blutverlust!»
«Es ist gleich hier um die Biegung», meinte ich und hoffte, dass es stimmte [Röder 2008, с. 125].
Мия и Алекс уже долго идут по лесу и девушка сильно устала. Она использует гиперболическое высказывание: «Я умру прямо сейчас от потери крови», которое представляет собой репрезентатив; иллокутивная цель состоит в том, чтобы отразить положение дел в мире, и предполагает наличие у говорящего соответствующего мнения. Причем его переносное значение выражает больше смыслов, заключенных в одно предложение, чем, если бы то же самое было сказано прямо. Девушка намекает на комаров и порезы от колючих растений, на долгий путь, кроме того, она пытается воздействовать на своего попутчика, вызвав у него чувство жалости, используя для этого преувеличение, выраженное глаголом sterben - умирать и такое лексическое средство, как наречие gleich - сейчас, которое указывает на то, что она очень устала. Следовательно, данное высказывание - это еще и экспрессив. Собеседник Мии хорошо понимает скрытый смысл, заложенный в словах девушки, поэтому отвечает ей: «Это прямо здесь за поворотом», и он использует такое стилистическое средство, как повтор, в данном случае слова gleich как отзыв, чтобы успокоить Мию. В сознании партнеров по речевому общению имеются четкие представления о некой норме действий и состояний. Когда ситуация, по мнению говорящего, не соответствует принятой норме, возможно употребление гиперболы. Данная пресуппозиция не воспринимается слушающим как ложная благодаря наличию тех же самых нормативных представлений и самой ситуации общения.
- Как же мне туда попасть? - пробормотала я.
Леня с откровенной издевкой засмеялся.
- Голубушка, что за несвойственные тебе колебания? Бери гитару -и вперед.
- Зачем мне музыка? - удивилась я. - И потом, гитара, конечно, тоже, как и арфа, струнный инструмент, но я совершенно не умею на ней играть...
- Гитара - это отмычка, - пояснил Дубовский [Донцова 2003, с. 285].
Участница рассматриваемого акта речевого общения интересуется способом, с помощью которого она могла бы проникнуть в некое помещение. В качестве ответа она получает директив,
собственно, это есть побуждение к действию, и он (директив) имеет форму вопросительного предложения. Собеседник при этом использует слово гитара, приводящее отправителя речевого акта в изумление. Именно поэтому она и задает уточняющий вопрос, касающийся музыки, поскольку понимает слова своего собеседника в прямом, а не переносном смысле. По ее мнению, упоминание музыкального инструмента в данном речевом акте неуместно. Однако ее собеседник использует слово из стилистически дифференцированной лексики, имеющее социальную окраску и относящееся к воровскому жаргону, который знаком следователям, а собеседница при знакомстве представилась следователем. Соответственно, ее вопрос позволяет уличить ее во лжи. Пример наглядно показывает, как бывает просто выявить недостаточную компетентность собеседника, использовав в беседе социально окрашенную лексику для обозначения референта. Воровской жаргон, арго, является социальным диалектом, который получил распространение в среде деклассированных представителей общества. Для арго характерна своеобразная лексика, содержащая элементы условности и «тайности», которые непонятны другим представителям социума. В нашем примере говорящая не готова встретить в таком значимом учреждении представителя преступного мира, поэтому совершает ошибку.
Wie ich Mia da oben sitzen sah, fiel mir ein Kinderrätsel ein, mit dem uns Oma jeden Sommer auf die Nerven ging: «Es sitzt eine Jungfrau auf einem Baum, hat ein rotes Röcklein an. In ihrem Herzen ist ein Stein. Rat, was mag das sein?» rezitierte ich. »Das ist doch einfach!, ne Kirsche!«, lachte Mia. «Falsch, das bist du!», zog ich sie auf. «Mit einem Stein als Herzen, der sich nicht dazu erweichen lasst runterzukommen und deine Kirschen mit mir zu teilen! Nun gut, dann muss ich eben raufkommen!» [Röder 2008, с. 98].
Данный пример интересен использованием такого стилистического приема, как сравнение, которое имеет необычный вид -стихотворение-загадку. Здесь нет сравнительных частиц, которые, как правило, указывают на сравнение. Алекс вспоминает старую загадку и задает ее Мии:
Сидит одна дева на дереве, одетая в красную юбку,
В сердце ее камень. Угадай: что это?
Правильный ответ - вишня, и Мия его озвучивает, но Алекс не просто так вспомнил старую загадку, в ней скрыт совершенно другой смысл, т. е. перед нами косвенный речевой акт. Сравнивая деву с каменным сердцем с Мией, Алекс намекает на ее холодность по отношению к нему. В следующей фразе Алекс делает акцент именно на одной строчке из загадки, разъясняя ее смысл: Mit einem Stein als Herzen (камень вместо сердца), и данное сравнение уточняет его коммуникативное намерение. Собственно отгадка представляет собой метафору. Сравнив девушку с вишней, Алексу приходится объяснять причины подобного переноса значения, поскольку речь идет об индивидуальной метафоре. Для создания нового смысла говорящий использует две категории объектов и свойства каждой их них. С одной стороны, есть красивая девушка, которая ему очень нравится, а с другой - сладкая ягода, которую хочется съесть. Но девушка не отвечает на знаки внимания, которые Алекс ей оказывает, и остается неприступной и холодной, как и у вишни внутри тоже есть «неожиданный сюрприз» - твердая косточка, которую не раскусишь.
«Du solltest mich aber gut genug kennen, um zu wissen, daß ich mit Sicherheit nicht plötzlich aufstehe und verschwinde», sagte Janet.
Andrew wandte sich um. «Hat sich dein Mann, haben sich deine Söhne auch in dieser Sicherheit gewiegt?»
Janet wurde blaß. «Das ist nicht fair, Andrew», sagte sie leise [Link 2009, с. 87].
Данный речевой акт интересен игрой слов. Жанет использует словосочетание mit Sicherheit (наверняка): «.. .что наверняка я не встану так вдруг и не исчезну». Эндрю употребляет это же слово, но в устойчивом словосочетании j-n sich in Sicherheit wiegen (чувствовать себя в полной безопасности): «Твой муж, твои сыновья тоже чувствуют себя в полной безопасности?». Причем оба выражают свои мысли не прямо. Жанет напоминает Эндрю о прошлых близких отношениях между ними (Ты должен меня достаточно хорошо знать, чтобы понять, что...). Эндрю своим вопросом упрекает Жанет за ее своенравие, но упоминая мужа и сыновей, он намекает на то, что она его бросила, и, говоря о чувствах ее близких, в действительности
выражает свою боль и обиду. Жанет хорошо поняла смысл высказывания Эндрю, именно поэтому она, побледнев, говорит, что это нечестно с его стороны (она оставила Эндрю из-за детей, что он сейчас и подчеркивает). Декодирование информации обоими собеседниками происходит успешно. Зная друг друга хорошо, участники коммуникативного акта, как правило, понимают скрытые смыслы в высказываниях партнера. Автор намеренно соединяет в данном диалоге два значения одного и того же слова, чтобы показать иронию одного из героев по отношению к другому. В данном случае игра слов становится возможной благодаря заложенной в самом языке многозначности и употреблению устойчивого словосочетания. Подобный стилистический прием дает возможность не только создать выразительность высказывания, но и продемонстрировать чувства собеседников.
- Я сегодня очень устала, - доверительно сообщила ему Александра <...> - Пятница - самый трудный день. Обязательно произойдет что-нибудь непредвиденное. Перед выходными все стараются как следует накачать народ, чтоб никто, не дай бог, не забыл, в какое ужасное время мы живем ...
- Накачать? - переспросил он недоуменно. Александра засмеялась.
- Ну, вывалить очередную кучу чернухи, - пояснила она весело.
- Ага. Чернухи, - сказал француз и тоже засмеялся. - К сожалению, я знаю только классический русский язык, и мне иногда трудно с пониманием [Устинова 2002, с. 11].
В данном речевом акте мы наблюдает использование одним из собеседников лексических единиц со стилистически сниженной коннотацией. Будучи французом, собеседник Александры не знаком с русской устной разговорной лексикой. Более того, чтобы выразить свое недовольство действиями коллег и усилить экспрессивность своего высказывания, она использует разговорно-сниженное слово накачать. Александра безуспешно пытается разъяснить значение употребленного слова с помощью синонимичного выражения, но ее попытка приводит к неудаче, поскольку оно также имеет разговорно-сниженную эмоциональную окраску. Кстати, не только иностранец, но даже и носитель языка может вывести значение употребленных слов и выражений лишь исходя из контекста. Так, если учесть, что для Александры, которая работает на телевидении, пятница - самый тяжелый день, следовательно, она очень устала, то значение слова накачать можно понять, как «сообщить много негативной информации».
Синонимичное выражение должно разъяснить предыдущее слово. «Вывалить очередную кучу чернухи», по мнению собеседницы, подразумевает, что информация отражает темные стороны жизни, проникнутые обреченностью и беспросветностью и сообщает о жестокости и насилии, следовательно, делает жизнь невыносимой. Стилистически сниженная лексика отличается от литературного языка, нормы которого воспринимаются как правильные и общеобязательные. При изучении иностранного языка обучаемые знакомятся, как правило, с распространенной лексикой устной разговорной речи. Понимание и использование жаргона и сленга в иностранном языке требуют огромного опыта общения на этом языке в определенной социальной или профессиональной группе людей. В приведенном примере француз не смог понять собеседницу, так как владел только классическим русским языком.
Und ich frage mich, warum du das alles für mich getan hast, damals, und warum du jetzt mit mir nach meiner Familie forschst, obwohl.
Obwohl ich lieber in Ruhe auf den Tod warten sollte? <.> [Gesthuysen 2015, S. 181]
В приведенном примере мы наблюдаем такую стилистическую фигуру речи, как умолчание или апозиопезу. Апозиопеза вводит в речь многозначительность, побуждает другую сторону к домысливанию, она подчеркивает несоразмерность глубины якобы заложенной мысли со скромностью самого выражения. Говорящий отказывается продолжать уже начатое предложение. Одной из причин незаконченности высказывания является принцип вежливости, когда партнер по речевому общению понимает, что он не может употребить ранее выбранную конструкцию, как происходит в вышеприведенном речевом акте. Говорящая не осмеливается закончить свою мысль и прерывается на союзе хотя, но ее собеседник выводит импликацию из незавершенного высказывания, понимая, о чем идет речь, и озвучивает невысказанную мысль: «Хотя для меня было бы лучше спокойно ждать смерти». Часто фигура умолчания служит средством напряжения в развитии диалога и передает взволнованность речи. Следовательно, данный речевой акт, являясь репрезентативом, также содержит дополнительную иллокутивную силу экспрессива.
В нашей статье мы рассмотрели лишь некоторые стилистические приемы, которые отражают прагматический аспект стилистики.
Особого внимания заслуживает прагматика стилистического синтаксиса, которую мы не затрагивали в рамках данной статьи. Следует отметить, что прагматическая стилистика позволяет объяснить наиболее эффективные способы употребления языкового потенциала, даже если они выходят за рамки тех или иных правил использования языковых норм.
Итак, проанализированные нами примеры позволяют сделать следующие выводы: стилистические приемы, которые соотносятся с тропами и фигурами речи, усиливают прагматический эффект текста и делают речь более выразительной. Они выявляют намерение говорящего и являются также способом осуществления этого намерения.
В процессе коммуникации собеседники часто прибегают к косвенным речевым актам, которые позволяют выразить в высказывании как можно больше смыслов, используя при этом минимум языковых единиц.
Участники речевого акта часто употребляют тропы как фигуры речи, которые имеют переносное значение, чтобы в более выразительной и в тоже время лаконичной форме осуществить свое коммуникативное намерение.
Как правило, на основании предыдущего коммуникативного опыта собеседники распознают намерения партнера по общению. Понимание или непонимание дополнительного значения, выраженного в косвенном речевом акте, указывает на степень владения языком. Мы придерживаемся мнения, что из любого высказывания можно вывести подразумеваемое значение: для высказывания, имеющего прямую иллокутивную силу, данный процесс «вывода» импликатуры будет содержать меньше шагов, чем для высказывания с косвенной иллокутивной силой, и зависит от контекста [Минина 2006, с. 85].
Выбор собеседниками языковых средств дает дополнительную информацию экстралингвистического характера об их возрасте, социальном статусе, уровне образования, профессии, интересах и т. д.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Донцова Д. А. Обед у людоеда: Роман. М. : Эксмо, 2003. 320с. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд.,
доп. М. : Большая Российская энциклопедия, 2002. 709 с.
Минина С. В. Аномальные коммуникативные ситуации, обусловленные нарушением принципа кооперации (в сфере вопросно-ответного дискурса) : дис. ... канд. филол. наук: Орел, 2006. 167 с.
Минина С. В. Прагматический компонент значения вопросительных высказываний в аномальных коммуникативных ситуациях // Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике: материалы I Международной науч. конф. (Кемерово, 29-31 августа 2006 г.): в 4 ч. Кемерово : Юнити, 2006. Ч. 4. С. 84-91.
Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.17: Теория речевых актов: сборник. М. : Прогресс, 1986. С. 22-129.
Ризель Э. Г., ШендельсЕ. И. Стилистика немецкого языка: учебник для ин-тов и фак. иностр. яз. М. : Высш. школа, 1975. 317 с.
Устинова Т. В. Мой личный враг: Повесть. М. : Эксмо, 2002. 320 с.
Gesthuysen A. Sei mir ein Vater. Köln : Verlag Kiepenheuer & Witsch, 2015. 419 S.
Link Ch. Die Sünde der Engel. München : Random House, 2009. 336 S.
Röder M. Im Fluss. Ravensburg : Ravensburger Buchverlag, 2008. 251 S.
