CC BY
106
УДК 801.52.
С.А. Алиева, доц. каф. русского языка ДГУ, г. Махачкала, Республика Дагестан, Т: 8(872-2) 67-17-58
ПРАГМАСЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОНОМАТОПОВ В РАЗНОСИСТЕМНЫХ ЯЗЫКАХ
Статья посвящена исследованию метафорического значения ономатопов. Автор использует языки различных типологий (русский, английский, кумыкский), чтобы доказать, что универсальный характер ономатопов проявляется при анализе как прямых значений, так и переносных.
Ключевые слова: звукоподражание, метафоризації)!, прагматика, сема, семантическая структура.
В исследованиях последних десятилетий наметилась общая тенденция рассматривать язык как с точки зрения его отражательной способности, так и в связи с его функционированием [1]. Это предопределило становление лингвистической прагматики. Одним из основных ее вопросов является исследование эмоционально-оценочного содержания языковых единиц.
В плане семантическом ономатопы (к ним мы относим как сами звукоподражания, так и слова, морфологически оформленные - глаголы и существительные) объединены в лексико-семантическое поле на основе наличия у них общей, идентифицирующей семы. Такой семой является сема звучания. В свою очередь, смысловая структура каждого слова семантического поля звучания представляет собой системное образование, в котором выделяются ядерная и периферийная зоны. Ядерная зона включает семы субъектную и звучания. Периферийную зону составят семы конкретного звучания, интенсивности, способа звучания, эмоциональности и характера издаваемого звука. Однако четких границ между ядерными и периферийными семами нет, они подвижны, потому что не остается неизменной сама семантическая структура звукоподражательных слов.
При употреблении звукоподражательного слова в переносном значении можно заметить изменения, происходящие в семантической структуре. Например: Невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреевича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него (Л.Толстой. Война и мир).
Таким образом, видим, что в глаголе «фыркать» возникло коннотативное значение: сердиться, брюзжать, выражать недовольство. Это значение передает оценку речи субъекта, его эмоционально-психического состояния.
Звукоподражание подразумевает подражание различным звукам, издаваемым одушевленными существами и неодушевленными предметами. В данной статье ономатопея будет ограничена речевой имитацией звуков, издаваемых разными живыми существами. Ономатопы будут рассмотрены в пределах трех групп: «Человек», «Птицы», «Животные». При рассмотрении групп «Птицы» и «Животные» следует разграничить прагматическое значение, которое появляется у звукоподражательных слов как внутри группы: птица ^ птица, животное ^ животное, так и между группами: животное ^ птица, животное ^ человек, человек^ животное.
По мнению ГН. Скляревской, метафорические переносы в языке подчинены достаточно жесткой закономерности. Тип регулярного метафорического переноса животное^ человек играет в языке роль одного из самых экспрессивных средств [2, с. 18].
Отмеченные нами другие метафорические переносы относятся к нерегулярным, однако встречаются в художественной литературе, и поэтому будут также подвергнуты анализу. Например: Тут и кусочки соловьиных трелей, и резкое мяуканье иволги, и сладкий голосок малиновки, и музыкальное лепетание пеночки, и тонкий свист синички (Куприн. Скворцы).
Мяуканье иволги — метафора, скрытое сравнение, которое можно легко вербально выразить: мяукает, как кошка.
Если птицы издают звуки, свойственные животным, то прагматика в этом случае не будет выражена. В тех словах, где обозначение связано только с восприятием звуков, произносимых животными, прагматика отсутствует.
мяукает мурлычет
Но в сочетании «кошка воет» звукоподражательное слово «воет» несет в себе прагматику оценочного состояния животного и восприятие этого состояния со стороны говорящего.
Кот смотрел на нас сверху дикими глазами и грозно выл (Паустовский. Кот-ворюга).
Выть. 1. Издавать вой (о волках и собаках). 2. Громко протяжно плакать, вопить.
В семантической структуре глагола «выть» отсутствует сема конкретного звучания (о кошке). Поэтому здесь явно выражена отрицательная прагматика.
В качестве объекта сравнения писателями и поэтами используются самые разнообразные предметы и явления окружающей действительности. Слова, их обозначающие, обязательно содержат семантические признаки, которые согласуются со смыслом глагола, подвергшегося метафоризации, и усиливают его образный смысл.
Возникают некоторые особенности в результате сочетаемости глагола-метафоры со словами, используемыми как объект сравнения. Так, глаголы физиологического состояния, конкретного действия, как правило, сочетаются со словами, обозначающими животный мир.
Огромное количество звуков издают медведи. Они мяукают, скулят, пыхтят, ревут, рявкают, мычат, воют, мурлычут, урчат, рычат, фыркают, визжат. Об этом говорят примеры из художественных произведений. Однако в сознании рядового носителя языка медведь как крупное хищное животное должен издавать резкие, отрывистые звуки: рев, рявканье, рычание, например: Медведица взревела и бросилась на быка (Сетон-Томпсон. Жизнь серого медведя). Обозлился мишка, вскинулся на дыбки, рявкнул на мать (Сладков. Неслух).
Перенос «Человек ^ Животное» встречается достаточно редко: Жеребенок ржал все реже, глуше и тоньше был короткий режущий крик. И крик этот до холодного ужаса был похож на крик ребенка (Шолохов. Жеребенок).
Выше было отмечено, что в семной структуре звукоподражательных слов происходят определенные изменения при употреблении слова в переносном значении.
Изменение функциональных условий реализации субъектной семы может привести к изменению значения, а именно к его метафоризации. Это связано с изменением типа субъекта в структуре предложения. Сравним, например: 1. Обломов слушает внимательно, как кудахтает наседка, как пищат цыплята (Гончаров. Обломов). 2. Возле нее металась и кудахтала мать, а Игнатенок, весь красный, смущенно улыбаясь, тянул девку за подол (Шолохов. Поднятая целина).
В первом примере, где S — птица, слово «кудахтает» реализует свое основное значение — «издает кудахтанье» (о курице, иногда о других птицах). Во втором примере S — человек. Это приводит к метафоризации значения глагола «кудахтала», в котором основной семой является «говорить, произносить слова», а сема «звук, издаваемый курицей», отходит на второй план, выступая как фоновая сема «характер говорения». В результате глагол «кудахтать» переходит из лексикосемантической группы звукоподражательных глаголов в лексико-семантическую группу глаголов речи, говорения. Нечленораздельные звуки, издаваемые животными, становятся членораздельными звуками, произносимыми человеком.
Значение говорения у звукоподражательных глаголов развивается очень активно, но не всегда находит отражение в толковых словарях. Так, «Словарь современного русского литературного языка» не отмечает значение говорения у глаголов «кукарекать», «мяукать», «трубить».
— Слуга покорный, — трубил Амвросий, — представляю себе твою жену, пытающуюся соорудить в общей кухне дома порционные судачки а ля натюрель (Булгаков. Мастер и Маргарита).
Трубить — производить сильные, низкие звуки, похожие на звук трубы. Однако в конкретном примере глагол «трубить» употреблен в значении: «говорить быстро и громко, гудеть».
При формировании значения говорения на базе значения звучания, издаваемого животными, птицами, насекомыми, в основе сравнения лежит прежде всего характер издаваемого животным и человеком звука, а также непосредственно сами субъекты действия — человек и животное. Однако сравнение происходит опосредованно через наши отношения. Человек может относиться к животным по-разному: положительно или отрицательно. Такое отношение влияет на то, что лексема звучания, употребленная в значении говорения, имеет различные коннотативные наслоения: рыкать — перен. говорить грубо и отрывисто. По субъекту действия основного значения (в нашем примере это может быть любое хищное животное) определяется характер эмоционального состояния в переносном значении.
Все звукоподражательные глаголы при переносном употреблении приобретают новую сему, отсутствующую в основном значении, причем эта сема основная, так как звукоподражательный глагол переходит в другую лексико-семантическую группу.
Ядерная сема звучания есть у данных глаголов не только в основном, но и переносном значении. Различаются же они лишь дифференциальной семой субъект действия. У звукоподражательных глаголов в качестве субъекта выступает предмет природы (животное, птица, насекомое), а у глаголов говорения — только одушевленный субъект — лицо.
В переносном значении утрачивается связь между содержанием звучания и фонетическим составом корня глагола, которая еще существует в основном значении. Лексема в переносном значении приобретает те качества, в том числе и валентностные свойства, которые присущи глаголам этой группы в основных значениях [3, с. 64].
1) У глаголов «каркать», «квакать», «клохтать», «кудахтать», «хрюкать», «чирикать», «шипеть», «щебетать» метафорический перенос происходит по следующей модели: от обозначения действия какого-либо животного или птицы к оценочному названию действия человека, содержащего ту или иную качественную характеристику Ср.: брехать — 1) лаять, 2) врать.
Брехал он что-то такое, да я признаться не поняла (Куприн. Олеся).
2) У глаголов «мычать», «ржать», «гоготать», «фыркать» метафорический перенос происходит по другой модели: от обозначения звуков, издаваемых животными, к названию отрицательных звуко-речевых действий людей.
Элен все более и более возвышала голос и одушевлялась...
— Гм... гм..., — мычал Пьер, — морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом (Л.Толстой. Война и мир).
Перенос значения в звукоподражательных глаголах происходит по-разному:
1) в значении метафоры могут актуализироваться дифференциальные и потенциальные (ассоциативные) семы значения. Автор стремится охарактеризовать речь человека путем сравнения и уподобления, поэтому потенциальные семы будут функционально доминировать. Рассмотрим глаголы «реветь», «рыкать», «рычать», «рявкать». Употребленные в переносном значении, они характеризуют речь громкую, резкую, грубую, злобную, раздраженную. Громко, резко — дифференциальные семы (интенсивности звучания); грубо, злобно, раздраженно
— потенциальные семы (эмоциональности звучания).
2) метафорический перенос может основываться только на ассоциативном сходстве, при этом потенциальные семы не входят в структуру значения слова, а имплицируются: «фыркать» - говорить сердито, недовольно, раздраженно; «ворковать» - говорить мягко, нежно; «лаять» - грубо, ожесточенно; «мычать» - говорить невнятно, неотчетливо [4, с. 137-138].
Глаголы, передающие звуки, которые издают животные или птицы, часто характеризуют контрастные признаки речи. Словари в таких случаях фиксируют речь ироническую, шутливую, отрицательную, грубую, невнятную, раздражительную.
Парень громко хрюкает (М.Горький. Женщина).
Метафора может создаваться при помощи синтеза средств. Речь идет об осложненной метафоре, в которой, с одной стороны, субъект действия указывает на основное значение глагола, а с другой - имеется сходство производимого впечатления. Докажем справедливость вышеизложенного на примере.
Ты кроток, честен, Илья; ты нежен... голубь; ты прячешь голову под крыло - и ничего не хочешь больше; ты готов всю жизнь проворковать под кровлей ... да я не такая: мне мало этого, мне нужно чего-то еще, а чего - не знаю! (Гончаров. Обломов).
В произведениях художественной литературы встречаются такие случаи употребления звукоподражательных глаголов, когда субъект действия представляет из себя имя существительное в творительном падеже. Неправда, она [Анастасия] куковала кукушкою, а петухом не пела! (М. Загоскин. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году).
В переносном значении «куковать» - терпеть лишения, бедствовать. Здесь мы имеем дело не с метафорой, а с метаморфозой. Вдруг, вижу, озверело лицо, Заторский побагровел весь, вскочил да как заревет быком, - куда твой барабан (Б.Житков. Джарылгач).
Кроме того, иногда рядом с метафорическим глаголом употребляются слова, характерные для животного, а не для человека, этим писатели усиливают внешнее сходство. Так бы вот встал на четвереньки, и зарычал бы, и залаял бы, и головой бы замотал (Шукшин. Билетик на второй сеанс).
Универсальный характер звукоподражательных слов и их национальные особенности могут быть выявлены лишь при сопоставлении. Мы достаточно подробно рассмотрели прагматические особенности ономатопов в русском языке. Обратимся к языкам других языковых систем, в частности, английскому и кумыкскому.
Г.С.Хромых отмечает следующую закономерность: «Между любыми двумя аналогичными лексико-семантическими группами русского и английского языков в образовании переносных значений больше сходства, чем между различными лексико-семантическими группами в одном языке [5, с. 18].
Рус. лаять - 1) издавать лай, т. е. звуки, произносимые собакой и некоторыми другими животными; 2) перен., кого, что. Бранить, ругать.
В англ. лаять - bark; (о гончих bay) -ся, груб. = браниться.
His bark is worth than his bite. «Он больше бранится, чем сердится».
В толковом словаре современного английского языка прямое значение этого слова аналогично русскому: крик, издаваемый собаками и лисицами; перен. сказать резким, командным голосом: The officer barked out his orders. Come here! «Офицер рявкнул (приказал) своим подчиненным: «Идите сюда!».
Когнитивная метафорическая модель звучания получает реализацию на всех уровнях языковой деятельности, она может быть воплощена в любых образных средствах языка. К таким образным средствам относятся фразеологизмы и паремии. Barking dogs seldom bite. «Не бойся собаки брехливой, а бойся молчаливой» (букв. «Лающие собаки редко кусают»). «Drink up! Drink up!» he cried like an angry lion, to astonished salesman. — «Да пейте же! Пейте до дна! — словно разъяренный лев, рычал он на пораженных торгашей» (Snow. Time of Hope).
Чтобы передать рычание, автор использует сравнительный оборот: словно разъяренный лев, хотя глагол «to cry» означает прежде всего «кричать». Аналогично в русском языке:— Бухар, грабют! — разозлившись окончательно, взревел и хозяин, выпучив по-бычьи окровенившиеся глаза (М. Алексеев. Драчуны).
В данном примере «рев» человека уподобляется звериному, так как сравнение осуществляется не только по звучанию, но и по внешнему облику человека и животного. По отношению к человеку глагол «реветь» содержит в себе скрытую коннотацию со значением «плохо». При употреблении звукоподражательных слов в переносном значении большинство из них приобретает отрицательный эмоционально-оценочный компонент. Тем не менее, возможна и мелиоративная оценка: Он опустился на стул, все не меняя направления взгляда, взял перо и, мурлыча себе под нос, изредка взмахивая волосами, перечеркивая, марая, принялся выводить строку за строкою (Тургенев. Новь).
Перен. Мурлыкать — тихонько напевать.
Missis Black purred with delight on receiving the invitation to dine with the duchess. «Миссис Блек промурлыкала с наслаждением на получение приглашения пообедать с герцогиней».
She purred her approval of the suggestion. «Она промурлыкала свое одобрение».
В английском языке «purr» (перен.) — выражать удовлетворение. В обоих языках глагол выражает умиротворенное состояние человека. Скрытая метафора со словом «кошка», которая находится в таком же состоянии.
«Со звучанием певчих птиц (не хищных) и звучанием кошки связано представление о покое, мирном течении жизни [6, с. 15].
Мать тотчас же одергивала ее (сестру):
- А ты-то что скулишь, бесстыдница: не вздыхай тяжело — не отдадим далеко (М. Алексеев. Драчуны).
Скулить — перен. Докучать жалобами, ныть, плакаться на что-нибудь (разг. неодобр.). В самом толковании слова выражена прагматика со значением «плохо». Русско-английский словарь предоставляет нам большее количество английских слов, соответствующих русским глаголам «скулить, визжать», причем в некоторых случаях это понятие может выражать один глагол, например, whine — скулить, визжать, хныкать, плакаться.
If that child doesn’t stop whining, I’ll clobber it. «Если ребенок не перестанет скулить (хныкать), я изобью его!».
Кроме того: The boy squalls as soon as he sees the dentist. «Мальчик завизжал вскоре, как увидел зубного врача».
Screech тоже обозначает визг, но также и рев, скрип, вопль. Например, о реактивном самолете нельзя сказать, что он визжит, аналогично о тормозах автомобиля, которые скрипят.
Jet planes screeching over the house-tops. «Реактивный самолет ревет сверху над домом».
The brakes screeched as the car stopped. «Тормоза заскрипели, когда машина остановилась».
He squeаl like a pig. «Он визжит, как свинья». В данном случае использован сравнительный оборот. В английском языке существует и идиома Squeаl like a stuck pig «Визжать как свинья недорезанная». Идиомы, в которых звукотип ономатопа резонирует аллитерирующие или ассоциирующие звуки в соседних словах, обладают в английском языке особой выразительностью [7]. Это наглядно демонстрирует приведенный пример, где ономатоп squeаl аллитерирует со словом stuck.
И наконец, whimper - хныкать; wail - вопить, выть, причитать, стонать, оплакивать.
В кумыкском языке звукоподражательные слова также способны употребляться в переносном значении, но происходит это реже, чем в русском и английском, и имеет свои особенности. Докажем справедливость этого на конкретных примерах.
Къатынгиши къычырды, къакыллады, ялкъларындан гёзьяшлар акъды. «Женщина закричала, закудахтала, слезы хлынули у нее по морщинам щек» (А.Н. Толстой. Черная Пятница).
В прямом значении курица закудахтала «тавукъ къакъыллады». В данном случае в обоих языках используется один и тот же глагол.
Но часто, чтобы показать, что звуки, издаваемые животными, произносит человек, в кумыкском языке в предложение вводится дополнительное слово, которое обозначает конкретный вид животного.
Парень громко хрюкает. «Улан донгуз йимик хоруллады» (букв. «Парень хрюкает, как свинья»). Хорулламакъ «храпеть, хрюкать». В кумыкском языке данный глагол соответствует двум русским глаголам, поэтому для передачи актуального смысла высказывания в предложение вводится сравнительный оборот донгуз йимик «как свинья».
Арто! Ар-то-шень-ка! — жалобно завыл старик (Куприн. Белый пудель). «Арто! Ар-то-шень-ка! — деп, къарт языкъ улуп йиберди».
В русско-кумыкском словаре выть — улумакъ. Но в предложении: Мальчишки завыли от восторга, зашлепали по воде руками (Паустовский). «Сююнмеклигинден яшлар къы-чырдылар, сувгъа къоллары булан урдулар». Здесь уже используется другой глагол с общим значением — «закричали от радости», потому что вой в кумыкском языке ассоциируется именно с жалобными, протяжными звуками и имеет в семной структуре значения отрицательный эмоционально-оценочный компонент, кроме того, этот компонент может быть выявлен и благодаря сочетанию глагола с наречием «жалобно».
Во втором примере эмоциональный компонент также присутствует, но в этом случае он — положительный, потому что это «вой от радости». Кумыкский язык не закрепляет за данным глаголом такого значения, поэтому использован глагол с более общим значением. В русском языке глагол «выть» употребляется по отношению к живым существам и неживым предметам. Если в кумыкском языке нет специального слова для выражения прямого значения некоторых звукоподражательных глаголов русского языка, то соответственно и в переносном значении его не будет.
Сема радостно замычал (Паустовский. Колхида). «Сёма сююнмеклигинден къычырып йиберди». Букв. «радостно закричал». Вновь употреблен глагол с общим значением.
- Назад! - рявкнул капитан (Б.Житков. Механик Салерно). «Артгъа! — деп акъырды капитан».
Акъырды «закричал, заревел, зарычал».
Андрей издал короткое ржание (Ю.Олеша. Зависть). «Андрей астаракъ ат кишнейгенде йимик авазлар эте эди».
Хотя в кумыкском языке существует конкретный глагол кишнемек «ржать» (именно производное от него существительное употреблено в этом предложении), тем не менее ис-
пользуется и сравнение с лошадью, чтобы еще раз подчеркнуть особенность данного звука.
Сопоставление прагмасемантической характеристики ономатопов в русском, английском и кумыкском выявило как совпадения, так и различия.
Совпадений обнаружено больше в русском и английском языках. Переносные значения у ономатопов в обоих языках развиваются на основе прямых, и происходит это за счет усиления определенных сем, прежде всего интенсивности звучания и характера издаваемого звука, и ослаблением других сем прямого значения. Семантическое содержание слов-эквивалентов в разных языках совпадает не во всем объеме.
Поэтому при передаче актуального смысла высказывания некоторые семы необходимо эксплицировать отдельно: дополнительными словами, словосочетаниями, описательными оборотами.
В кумыкском языке метафоризация ономатопов встречается реже, чем в русском и английском языках, что объясняется большим количеством слов, прежде всего глаголов конкретного звучания в русском и английском языках и соответствием последним глаголов общего значения кумыкского языка.
Таким образом, универсальность ономатопов может быть выявлена не только при анализе прямых значений, но и переносных.
Bibliography
1. Zuyevskaya, V.A. Go to the pragmatics of interrogative: Theoretical and applied aspects of the study of languages of the North Caucasus and other regions of the world. Symposium VIII. Part II. Proceedings of IV International Congress on "Peace in the Northern Caucasus through languages, education, culture," September 21-24, 2004. - Pyatigorsk: PGLU, 2004.
2. Sklyarevskaya, G.N. Linguistic metaphor as object of lexicology and lexicography: dis. ... Dr. Sc. Science. - L., 1989.
3. Tretyakov, V.P. Onomatopoeic verbs in Russian: dis. ... Candidate. Sc. Science. - Moscow, 1985.
4. Voziyanova, N.V. Semantic structure and text features of verbs of speech: dis. ... Candidate. Sc. Science. - M., 1991.
5. Khromih, G.S. Figurative meaning in lexical microsystems (patterns of development and organization): dis. ... Candidate. Sc. Science. - Kyiv,
1979.
6. Mishankina, N.A. The phenomenon of sound in the interpretation of Russian linguistic metaphor: dis. ... Candidate. Sc. Science. - Tomsk, 2002.
7. Pavlovskaya, I.J. Fonosemantichesky speech analysis. - St.Petersburg: Publishing SA - Peterb.un-ta, 2001.
Article Submitted 22.12.10
УДК 395 (571.56)
О.Н. Дмитриева, асп. СВФУ, г. Якутск, E-mail: oksanadm2006@mail.ru
КОМПОЗИЦИОННАЯ СТРУКТУРА СВАДЕБНЫХ АЛГЫСОВ ЯКУТОВ
Рассматривается свадебная обрядовая поэзия якутов в контексте семейно-бытового фольклора якутов. Проанализированы материалы и публикации по свадебным алгысам и выявлены их композиционная структура. Изучены семантические блоки алгысов, мифологические воззрения якутов в свадебных благопожеланиях.
Ключевые слова: обрядовая поэзия, свадебный обряд, алгыс, заклинание, композиционная структура, семантический блок, дух-покровитель, божество, обращение, угощение, просьба.
По-якутски обряд, обрядность называется дуом или туом, обычай, правило - сиэр, а исполняемые при обряде пожелания, благословения или заклинания, моления, посвятительные песнопения называются алгыс (от глагола ал5аа - благословлять, доброжелательствовать, приветствовать, заклинать, молить, славославить). Многозначность этого слова отметил еще Э.К. Пекарский: - « 1) благословение, благопожелание...» [1, стб. 76]. В сущности, словом алгыс якуты обозначали различные виды произведений обрядовой поэзии - благопожелания, благословения, молитвы, заговоры, заклинания, гимны.
Первые сведения о свадебных обрядах якутов имеются в трудах дореволюционных исследователей Я.И. Линденау [2], Р.К. Маака [3], И.А. Худякова [4], В.М. Ионова [5], Э.К. Пекарского [6], В.Л. Серошевского [7], С.В. Ястремского [8], которые описали основные этапы свадьбы. Советскими учеными А.Е. Кулаковским [9], Г.В. Ксенофонтовым [10], А.А. Поповым [11], С.И. Боло [12], Г.М. Васильевым [13], Х.И. Константиновым [13], А.А. Саввиным [14], Н.А. Алексеевым [15], П.А. Слепцовым [16], в основном, описан порядок проведения свадебных обрядов. В последнее время вклад в изучение свадебных обрядов и поэзии внесли Н.Е. Петров [17], А.С. Федоров [18].
Актуальным представляются классификация, выявление закономерностей композиционной структуры, исследование языка и поэтических особенностей алгысов, как одного из архаических пластов обрядовой поэзии якутов.
В якутской фольклористике жанры якутского фольклора были впервые классифицированы Г.У. Эргисом. Он считал, что основой ее развития были миф и обряд. Обрядовую поэзию Г.У. Эргис классифицировал по этнографическому
принципу и по исполнителям на следующие группы: алгысы в честь духов-хозяев местности, алгысы на промыслах, включающие алгысы охотников, рыбаков; семейно-бытовые алгы-сы, включающие алгысы духов-хозяев дома и огня, свадебные алгысы, родильные алгысы; скотоводческие и трудовые алгы-сы, алгысы на открытии ысыаха [19] .
Так как объектом исследования являются свадебные за-клинания-алгысы, рассмотрим их композиционную структуру на примерах опубликованных материалов.
Алгыс больше, чем какие-либо жанры якутского фольклора характеризуется устойчивостью и консервативностью художественной формы. Это, прежде всего, сказывается в композиционной структуре алгыса и его функциональном значении.
Первый компонент алгысов - адресная направленность. По адресной направленности каждый свадебный алгыс обращен к разным адресатам и объектам. Адресатом выступали культы поклонения: божества, духи-покровители или люди. Адресантом или адептом является человек. Адепт приносил культам поклонения дары, исполнял им свои гимны, просил их покровительствовать, а они в ответ на дар, «награждали» адепта всеми благами, которые он просил в своих гимнах [20, с. 101]. Их связывало отношение взаимного обмена. Адресант посылал «сообщение». В нем говорил адепт, а культы поклонения только внимали или «слушали». Все это происходило как диалог, складывалась коммуникативная ситуация. Таким образом, четкая привязка структурных элементов произведений обрядовой поэзии к этапам обрядов придает ритуалам осмысленность, сакральность и функциональную направленность.
