CC BY
67
А.А. Романов, А.Ю. Ованнисян
ПОЗИЦИЯ США И РОЛЬ СОПРЕДЕЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВ В ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМАХ СОВРЕМЕННОГО ИРАНА: «КУРДСКИЙ ФАКТОР»
Аннотация
Этничность, ее политизированную форму, как и религию, порою затруднительно обнаруживать и регламентировать в общественной жизни и с научно-практической точки зрения особое значения приобретает сравнительный анализ этнополитических процессов. Исламская Республика Иран является самым актуальным примером в западноазиатском регионе со сложной этнополитической обстановкой. Проблема усугубляется еще и тем, что в силу ряд обстоятельств Иран стал ареной столкновения интересов всех сопредельных государств и мировых держав. В Исламской Республике Иране, с точки зрения единства, целостности и неделимости государства, есть три проблемных региона: северо-запад страны (азербайджанцы), запад страны (курды) и юго-восток (белуджи). Обострение ситуации вокруг Ирана в связи с атомной программой выдвигает на первый план комплексное изучение стихийных этнона-циональных процессов, которые находятся как в латентном состоянии, так и активно заангажированы. В данной работе авторы проводят исследование причин возникновения «курдского фактора» в современном Иране. Современные глоба-лизационные процессы предполагают построение нового мирового порядка, унификацию и стандартизацию разных параметров жизнедеятельности человека, стирание местных локальных и этнических особенностей и ценностей, однако актуальность «курдского вопроса» наглядно продемонстрировала, что с той же
A. Romanov, A. Hovhannisyan
THE US POSITION AND THE ROLE OF THE NEIGHBORING STATES IN THE ETHNOPOLITICAL PROBLEMS OF MODERN IRAN: «KURDISH FACTOR»
Abstract
Ethnicity, its politicized form, as well as religion, sometimes it finds difficult to detect and regulate in public life and, from the scientific and practical point of view, comparative analysis of ethnopoliti-cal processes acquires special significance. The Islamic Republic of Iran is the most relevant example in the West Asian region with a difficult ethnopolitical situation. The problem is aggravated also with the fact that in force a number of circumstances Iran became the arena of the clash of interests of all the neighboring countries and world powers. In the Islamic Republic Iran, from the point of view of unity, integrity and indivisibility of the state, there are three problem regions: the northwest of the country (Azeris), the West of the country (Kurds) and the southeast (Balochi). The aggravation of the situation around Iran in connection with the nuclear program highlights the complex study of spontaneous ethnona-tional processes that are both in a latent state and actively biased. In this paper, the authors are investigating the causes of the emergence of the "Kurdish factor" in modern Iran. Modern globalization processes presuppose the construction of a new world order, the unification and standardization of various parameters of human life, the erasure of local ethnic features and values, but the relevance of the "Kurdish issue" clearly demonstrated that with the same intensity there is observed the a different process -ethnofragmentation, which in its practical
интенсивностью наблюдается контротен-деция глобализации - этнофрагментация, которая в своем практическом проявлении начала принимать правовую модель этнонационального самоопределения курдского народа. Помимо этого, в статье исследуется отношение и роль сопредельных государств, а также Соединенных Штатов к данной проблеме, их заинтересованность и степень вовлеченности во внутрииранские этнонациональные процессы. В заключительной части авторы представили потенциально возможные варианты развития этнических процессов в Иране, модели конфигурации этнона-циональных конфликтов, что может имеет как теоретическую, так и практическую значимость для правильного понимания сущности и содержания этнического сепаратизма, вероятные парадигмы трансформации этнополитической системы Ирана.
Ключевые слова:
Иран, этнонациональные движения, этно-политические проблемы, этнический сепаратизм, этничность, «курдский фактор», интересы США.
manifestation began to adopt a legal model of ethnonational self-determination of the Kurdish people. Furthermore, the article explores the relationship and role of neighboring states, as well as the United States to this issue, their interest and the degree of involvement in the internal Iranian ethno-national processes. In conclusion, the authors presented potentially possible variants of the development of ethnic processes in Iran, a model of the configuration of ethnona-tional conflicts, which can have both theoretical and practical significance for a correct understanding of the essence and content of ethnic separatism, and probable paradigms for the transformation of the ethnopolitical system of Iran.
Key words:
Iran, ethnonational movements, ethnopoli-tical problems, ethnic separatism, ethnicity, "the Kurdish factor", interests of the USA.
Этнополитические конфликты относятся к наиболее сложным проблемам современных полиэтничных государств. Данные конфликты представляют собой некую форму столкновения интересов, в котором группы различаются по этническому признаку, при этом этничность не сама по себе, а как интегративный показатель этноопределяющих признаков, где религия и конфессия приобрели отнюдь не отдаленное значение [2, с. 88]. В силу того, что этничность, ее политизированную форму, как и религию, порою затруднительно обнаруживать и регламентировать, с научно-практической точки зрения особое значение приобретает сравнительный анализ вышеуказанных этнических процессов [3, с. 40]. Едва ли не самым актуальным примером в Западно-Азиатском регионе со сложной этнополитической обстановкой является Исламская Республика Иран. Актуальность выбранной темы обусловлена тем, что, во-первых, современный быстро меняющийся мир характеризуется глобализацией всех сторон общественной жизни [4, с. 150], однако в то же время - этнофрагмента-цией, актуализацией этнонационального самоопределения едва ли не во всех полиэтнических государствах, в частности, в Иране; во-вторых, со-
временный Иран стал ареной столкновения интересов всех сопредельных государств и мировых держав; в-третьих, наука должна адекватно оценить и отреагировать на сложившуюся ситуацию и дать по возможности достоверное ее понимание.
Иран представляет собой полиэтническое государство, где государ-ствообразующим народом являются этнические персы, которые составляют более 51% населения страны [23]. При этом, ареал расселения персов ограничивается относительно небольшой территорией центральных и южных провинций Ирана. На обширных территориях западной и юго-восточной части Ирана персидское население весьма незначительно. Регионы, где компактно проживает преимущественно персидское население, составляют лишь около трети территории Ирана.
Существует множество различных оценок численности этнических и религиозных меньшинств Ирана, которые часто носят тенденциозный и политически спекулятивный характер. В связи с этим, необходимо привести наиболее объективные оценки, основанные на данных академических исследований. Следует отметить, что общая численность населения Ирана так же является дискуссионной темой, причем, даже в докладах ООН и других авторитетных международных организаций, величина данной оценки имеет значительный разброс. Наибольшая численность населения определяется в иранских источниках - 78,4 млн. человек [24]. Столь авторитетный источник как «The Military Balance», выпускаемый Международным институтом стратегических исследований (Лондон), указывает численность населения Ирана на конец 2016 года в 75,2 млн. человек [23]. И это при том, что за последние 30 лет Иран покинуло по той или иной причине более 5 млн. человек. Тот же источник указывает следующие оценки удельного веса основных этнических групп Ирана: персы - 51%, азербайджанцы - 24%, курды - 7%, гилянцы-мазендеранцы -8%, арабы - 3%, белуджи - 2%, луры - 2%, туркмены - 2%. Оценки численности этнических групп Ирана также зачастую искажены в соответствующей политико-демографической литературе. К примеру, в иранских источниках чаще всего снижается доля этнических курдов - до 4%, хотя их численность по данным независимых источников составляет не менее 7-8% или от 5,1 до 6,2 млн. человек [23]. Турецкие и азербайджанские авторы чрезмерно завышают численность тюркоговорящих азербайджанцев Ирана, а пакистанские же авторы преувеличивают чис-
ленность иранских белуджей. Безусловно, все это отражает геополитические интересы вышеуказанных государств в данном регионе. На наш взгляд, наиболее серьезное значение для современного иранского государства имеет проблема курдов, которые в основном компактно проживают на западе Ирана. В отличие от ираноязычных гилянцев и мазенде-ранцев, и, даже тюркоязычных азербайджанцев, курды не считают себя наряду с персами государствообразующим народом Исламской Республики Иран. Иранские курды самоидентифицируют себя как автохтонная этническая общность иранской языковой группы. Своей этнической прародиной курды считают западные провинции современного Ирана [1, с. 57].
Иранские же историки полагают, что прародиной курдов является южный Иран, откуда они и рассеялись по всему Ближнему Востоку. Однако, будучи иранским по языку народов, курды не стали составной частью иранской нации-государства. Проживая в соседстве со многими народами и государствами Ближнего Востока, курды так и не смогли создать собственную письменность, единый общеэтнический язык, литературу и культуру. Лишь благодаря исламу курдские племена приобщились в цивилизации, а их этническая элита стала пользоваться арабской и персидской письменностью. Вплоть до наших дней уровень общеэтнического самосознания среди курдов находится на низком уровне. Миллионы сирийских, иракских, турецких и иранских курдов, в первую очередь, идентифицируют себя с родами и племенами, а уже потом признают себя частью метаэтнического курдского народа.
Не смотря на отсутствие государственности, в истории Ближнего Востока курды всегда играли значительную роль. Борясь за свои этнические права, курды стали важным геополитическим фактором в данном регионе [16, р. 83]. Курдская проблема в Иране возникла в XIX веке, но свое развитие данная проблема получила лишь в начале XX века, когда ослабленный монархический режим Персии оказался в зависимости от двух крупнейших мировых империй того времени: Великобритании и России. В период 11-й Мировой войны Великобритания и СССР использовали «курдский фактор» в своих геополитических и экономических целях [6, с. 42]. При активной поддержке Советского Союза на западе Ирана была попытка создания курдского государства - Мехабадская республика со столицей в городе Мехабад (город в провинции Западный Азербайджан). Однако вскоре СССР отказался от этой затеи, находясь под постоянным
давлением со стороны своих союзников - Великобритании и США. Несмотря на это, начиная с середины XX века и вплоть до наших дней «курдский фактор» является основной этнополитической проблемой современного Ирана [9, р. 148]. Однако, на протяжении двух последних столетий существования иранского государства, проблема курдов активизируется в основном при поддержке внешних акторов. Вслед за Исламской революцией в Иране в 1979 году, иранские курды, при поддержке именно внешних акторов, развернули масштабное движение за свои этнические права, право на этнонациональное самоопределение, вплоть до полного суверенитета и отделения Курдистана от Ирана. Правительство ИРИ жестко подавило данное движение, которое могло распространиться и на другие этнические группы Ирана, вызвав тем самым сильный политический кризис в стране. В период Первой войны в Персидском заливе (1980-1988) курды продемонстрировали свою лояльность к иранскому государству, сыграв большую роль в защите Ирана от агрессии со стороны соседнего Ирака.
Согласно последней переписи населения (июнь 2015 года) [24], на территории Ирана проживают 5,2 млн. курдов, занимая обширные территории на северо-западе, западе и северо-востоке страны. Курды составляют значительную часть населения нескольких провинций на западе Ирана, а также компактно проживают на северо-западе и северо-востоке ИРИ. Ниже нами приведена таблица (см. табл. 1), которая демонстрирует численность иранских курдов в наиболее компактно заселенных ими провинциях, а также их процент к общему числу населения данных провинций [17, р. 93].
Таблица 1. Наиболее компактное расселение курдов по провинциям Ирана, 2015 г.___
Название провинции (остан) Численность курдов Процент к общему числу населения провинции
Курдистан 1763 842 97,8%
Керманшах 768 238 92,5%
Илам 643 585 86,2%
Северный Хорасан 424 358 46,1%
Западный Азербайджан 846 376 26,7%
Хамадан 73 174 10,3%
Как мы видим из данных о численности населения курдов по провинциям Ирана, в остане Курдистан проживают 1,7 млн. курдов, то есть всего чуть более трети от общей численности в Иране, а наиболее компактно курды проживают в западных останах ИРИ: Курдистан, Керманшах и Илам. Однако, следует отметить, что курдские этнополитические движения находят проявления лишь в остане Курдистан, где сосредоточены курдские общественно-политические организации. Достаточно определенным курдским самосознанием, за пределами остана Курдистан, обладает курдское население Северного Хорасана и Западного Азербайджана. Другие курдонаселенные провинции Ирана: Керманшах, Илам, Хамадан, Лори считаются более ассимилированными с различными ираноязычными этническими группами данных провинций - лорийцами, бахтиярами, персами, которые очень близки к курдам по языку и культуре. Курды, проживающие в крупных городах Ирана (Тегеран, Исфахан и Шираз), стремительно ассимилируются с населением этих городов, приобретая общеиранское национальное самосознание. Таким образом, к курдам в ИРИ можно отнести от 3,2 до 3,5 млн. человек [14, р. 72], остальное курдское население Ирана постепенно ассимилировались в той или иной степени с другими ираноязычными этническими группами. Конечно, это значительно меньше численности курдов в Турецкой Республике - 15 млн. человек и в Ираке - до 6,5 млн. человек, но, больше, чем в Сирийской Республике - до 2,5 млн. человек [11, р. 64]. Стоит также отметить, что курдам присуще значительное преувеличение своей численности, а странам, в которых проживают крупные курдские общины, (Турция, Ирак, Иран и Сирия) присуще преуменьшение численности последних. По этой причине, определить конкретное количество курдов в регионе крайне затруднительно, однако наиболее успешные исследователи в данном вопросе называют цифру от 35 до 40 млн. человек [11, р. 68]. Сами же курды, говоря о своей численности, часто приобщают к ней множество других ираноязычных квазиэтнических групп, которые проживают в непосредственном соседстве с ними. «Курдистаном» же они считают огромную территорию от Средиземного моря до Персидского залива, которая располагается на территории сразу четырех суверенных государств: Турция, Иран, Сирия и Ирак.
В начале 1990-х годов официальный Вашингтон отвергал какие-либо инициативы, связанные с развитием сепаратизма на территории
ИРИ. «Курдским фактором», а вместе с курдами и другими этническими меньшинствами Ирана, в США начали активно интересоваться в начале 2000-х годов, когда Джордж Буш в ежегодном обращении к Конгрессу для описания режимов, спонсирующих, по мнению США, терроризм или разрабатывающих оружие массового поражения и способных передать его террористам, использовал термин «Ось зла». С этого периода спецслужбы Соединенных Штатов, при активной поддержке турецких, израильских, азербайджанских и пакистанских спецслужб, разрабатывают различные проекты с одной целью - активизировать сепаратистское движение среди иранских этнических меньшинств. На наш взгляд, в первую очередь, это направлено на то, чтобы установить полный контроль над основными нефтяными резервами, которые располагаются в Иране. Согласно исследовательским данным ВР, запасы в Иране составляют около 22 млрд. тонн [20]. Отметим, что до террористических событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, ведущие аналитики Соединенных Штатов, занимающиеся проблемами на Ближнем и Среднем Востоке, совершенно отрицали какие-либо попытки территориального расчленения Ирана, поддерживая целостность государства и национальную стабильность в ИРИ. Соединенные Штаты опасались непредсказуемых событий после обрушения иранской этнополитической конструкции, и образования в дальнейшем ряда неконтролируемых очагов политической и военной напряженности, что могло привести к блокированию источников нефти и важнейших коммуникаций в Персидском заливе. В то же время, такие страны, как Турция, Азербайджанская Республика, Израиль, Пакистан и, возможно, Афганистан неофициально долгое время поддерживают этносепаратистские настроения в Иране. Однако, эти государства, без должной поддержки Соединенных Штатов, не в силах достичь ощутимых результатов в данном направлении. Вместе с тем, США, без местной агентуры, также не способно реализовать свои цели, именно по этой причине, Вашингтон активно сотрудничает с региональными акторами, которые заинтересованы в дестабилизации и расчленении ИРИ, с той целью, чтобы создать в Иране зоны этнической конфликтности и образования ситуации бесконтрольности со стороны Тегерана, что станет поводом для интервенции в Иран, как это произошло в 2003 году с Ираком [8, р. 45].
В противовес усилиям внешних акторов, начиная с середины нулевых, иранское правительство делает определенные шаги в оживлении
экономической и культурной жизни районов компактного проживания курдов: увеличение периодических изданий на курдском и персидском языках; создание исследовательских центров, к примеру, «Салахеддин» в городе Урмие; создание крупного университета с 36 различными направлениями в городе Санандаж; инвестиции в провинцию Курдистан для развития экономической жизни; открытие новых рабочих мест для снижения высокой безработицы (>25% в провинции Курдистан); создание Особой экономической зоны (ОЭЗ) в городе Мериван.
Более того, центральные власти Ирана предоставили губернатору остана Курдистан Джалалу Джалализаде (по происхождению этнический иранский азербайджанец) особые полномочия для выправления сложившейся ситуации в социально-экономической сфере региона [17, р. 94]. Губернатор проводит регулярные встречи с местными жители, выступая с намерением расширить полномочия местных общин. Джалализаде сосредотачивает внимание местных органов на строительстве новой инфраструктуры, привлечению инвестиций и открытий новых рабочих мест. Он также активно содействует привлечению молодежи к работе в местном управлении. Традиционная и ведущая политическая сила в провинции Курдистан - «Демократическая партия иранского Курдистана» (PDKI) запрещена с начала 1980-х годов Высшим руководителем Ирана аятоллой Хомейни [5, с. 47]. На данный момент партия, находясь на нелегальном положении, продолжает свое подпольное существование, но уже отказалась от какой-либо радикальной деятельности в отношении иранского государства. Тем не менее, среди иранских курдов есть и радикальная часть, которая требует административно-территориального расширения Иранского Курдистана, с включением в него других курдонаселенных районов Ирана. Наиболее радикальной же является «Партия свободной жизни Курдистана» (Р]АК), которая считается левым крылом РПК. Бойцы Р]АК периодически сталкиваются с местными правоохранительными органами и выступают за создание независимого Курдистана на территории компактного проживания курдов в Иране. Однако в большинстве курды Ирана симпатизируют либеральным и реформистским движениям страны, стараясь дистанцироваться от радикальных этнонациональных движений [9, р. 83].
По мнению директора программы исламских проблем Шерин Хантер, в Иране нет реальной угрозы территориального и этнополитического рас-
кола государства. В частности, в одном из своих докладов Хантер отмечает: «Существуют проблемы культурного и социального развития определенных провинций Ирана, в том числе наиболее сложная проблема - получение образования на языках этнических меньшинств. Однако крайне маловероятно, что тюркоязычное, но проиранское азербайджанское население ИРИ может объединиться с Турцией или Азербайджанской Республикой, где доминирует пантюркистские и антииранские настроения. Самостоятельное существование курдского или белуджского государства также представляется проблематичным» [12, р. 131]. Ведущий аналитик Фонда «Наследие» (Вашингтон) Ариэл Коэн в одном их своих публикаций отметил: «В интересах США использовать различные этнические группы Ирана с целью политико-пропагандистского давления на Тегеран, однако, вместе с тем, складывается впечатление, что Соединенные Штаты не располагают конкретными сведениями для разработки проектов по расчленению Ирана» [8, р. 157].
Несмотря на это, необходимо констатировать тот факт, что Вашингтон постепенно внедряется в этнические регионы Ирана с той целью, чтобы организовать их более активное политическое участие в реформировании и либерализации ИРИ. В настоящее время Соединенные Штаты внимательно отслеживают за развитием тех или иных этнических процессов в Иране, считая их составной частью либерального и реформистского движения в ИРИ [11, р. 78]. Однако в дальнейшем не исключены проектирования конкретных планов по демонтажу существующей общественно-государственной системы Ирана.
События последних пяти лет на Ближнем Востоке продемонстрировали, что в сравнении с другими полиэтничными и многоконфессиональными региональными государствами, Иран представляет собой наиболее стабильное государство. Основанный на шиитском мировоззрении, государственно-политический строй Исламской Республики Иран предоставляет равенство, насколько оно возможно в конкретных социально-экономических и культурных условиях, всем этническим общинам страны. Персидская политическая элита вместе с тюркоязычными азербайджанцами и ираноязычными гилянцами и мазендеранцами сохраняет стабильную власть. В Иране не существует сколь-нибудь существенной этнополи-тической проблемы, связанной с ираноязычными мазендеранцами и гилянцами, численность которых составляет более 7 млн. человек [15, р.
152]. Тюркская же этничность Ирана на протяжении многих веков всегда сохраняли полную лояльность иранскому государству, а тюркоязычные азербайджанцы, компактно проживающие на северо-западе страны, в подавляющем большинстве рассматривают себя государствообразующим народом. Немного сложнее ситуация с курдами, которые считают себя дискриминированной этничностью в ИРИ. Тегеран, находящийся уже долгое время под жесткими санкциями со стороны США и ряда государств Персидского залива, не имеет таких экономических перспектив, которые позволили бы активно инвестировать в курдонаселенные районы, чтобы снизить уровень высокой безработицы и начать развитие районов компактного проживания курдов, с целью снижения этнического сепаратизма среди курдов. Несмотря на это, внешние акторы не могут в полной мере воспользоваться «курдских фактором» для давления на Тегеран.
Исследовав истоки этнополитических проблем Ирана, в частности, «курдский фактор», современную ситуацию и отношение сопредельных стран и мировой общественности к данной проблеме, а также проанализировав противодействия иранских властей в течение последних столетий, мы попытались привести несколько возможных вариантов развития ситуации вокруг этнополитического сепаратизма в Иране:
1. Ситуация останется прежней. Иранские власти сохранят имеющееся положение дел в этнической (религиозной) сфере, а все вызовы, направленные против стабильности, будут жестко подавлены. Внешняя политика будет направлена на продолжение противодействия различным вызовам внутригосударственной устойчивости, исходящие как из соседствующих с Ираном государств и находящихся там радикальных организаций, так и на международной арене, в первую очередь, со стороны США, ЕС и стран НАТО. Нужно признать то факт, что Иран не позволит нарушение территориальной целостности и неприкосновенности. Ввиду последних событий в регионе и жесткой позиции Тегерана, можно с уверенностью говорить, что данный вариант является наиболее реалистичным.
2. Ухудшение ситуации. Этот вариант развития событий возможен при следующих обстоятельствах. В сочетании эндогенных факторов: ужесточение религиозной политики властей в отношении этнических меньшинств (в первую очередь, суннитов), дискриминация прав и свобод этнических меньшинств, которая может привести к беспорядкам и волнени-
ям в провинциях компактного проживания иранских азербайджанцев, курдов, белуджей и других этнических групп страны. Безусловно, эти беспорядки будут с воодушевлением поддержаны извне; в сочетании экзогенных факторов: осложнение ситуации на границе с компактным проживанием курдов, к примеру, провозглашение независимого Курдистана на территории Республики Ирак. Победа антииранских сил в соседних государствах или усиление влияния США в регионе и, в частности, по данному вопросу. Однако, с учетом событий последних пяти лет в регионе, соседние государства предпочитают стабильность, так как дестабилизация ситуации в Иране может докатиться по принципу домино и до них. По этой причине, считаем, что данный вариант представляется маловероятным.
3. Предоставление автономии этническим общинам Ирана. Этот сценарий возможен только в случае резкого ослабления Ирана и, соответственно, потери им политического контроля над провинциями компактного проживания иранских азербайджанцев, курдов и белуджей. Однако в ближайшее время данный сценарий практически нереален, так как Иран в наши дни - это страна с огромным потенциалом как в политической, так и экономической сферах. Страна активно интегрируется с различными проектами, которые выдвигаются, к примеру, со стороны КНР или ЕАЭС. Так, планируется открытие ЗСТ со странами ЕАЭС на армяно-иранской границе в городе Мегри (Армения), а также Тегеран поддержал инициативу Пекина, выдвинутую в 2010 году Председателем КНР Си Цзиньпи-нем, - «Один пояс и один путь». Иран активно вовлечен так же в политические процессы, протекающие на ближневосточном регионе. На наш взгляд, комплексная мощь Ирана дает возможность при различных обстоятельствах избежать ослабления до состояния, при котором Тегеран будет вынужден согласиться предоставить азербайджанцам, курдам или белуджам этническую автономию, что расшатает, установившийся с 1979 года, государственно-политический режим в стране. Пожалуй, вышеуказанные аргументы говорят нам о том, что данный сценарий практически нереален.
Конец XX - начало XXI вв. доказали, что недостаточное внимание к этническим проблемам приводит к росту этнического сепаратизма и затяжным межэтническим конфликтам. Для такой полиэтнической страны, как Иран, резкое обострение этнических проблем грозит распадом госу-
дарства. Поэтому, можно с уверенностью говорить, что иранские власти и дальше будут принимать меры по разрешению этнических проблем внутри страны. Правильно скоординированная этноправовая политика по разрешению этнополитических проблем в стране, выступает гарантией стабильного и безопасного развития государства. События прошедших лет в Сирии, Ираке, Йемене, Египте, Ливии, Мьянме, Саудовской Аравии и в других странах мира продемонстрировали этническим меньшинствам Ирана, что существование в едином, стабильном и экономически развивающемся государстве более безопасно и перспективно, нежели жить в раздробленности и в постоянной гражданской войне. Помимо этого, не стоит забывать и о том, что Иран является сильным государством, которое способно жестко подавить любые этносепаратистские выступления и попытки децентрализовать государственную власть.
Литература
1. Барзани М. Мустафа Барзани и курдское освободительное движение / пер. А. Хаурами. СПб.: Наука, 2005.
2. Даллакян К. К вопросу об этнизации правовой политики // Регион и мир. 2016. №2.
3. Даллакян К. Тенденции современной глобализации // Вестник финансового университета. 2016. №3.
4. Даллакян К. Этничность этнонации: дифференциация концептуальных определений // Научный Вестник МГТУГА. 2013. №191.
5. Жигалина О. Национальное движение курдов в Иране (1918-1947). М.: Наука, 1988.
6. Лазарев М. Курдский вопрос (1890-1917 гг.). М.: Институт востоковедения, 1972.
7. Лури Н. История происхождения иранских курдов. М.: Наука, 1975.
8. Cohen A. Foreign Policy and National Security Implications of Oil Dependence, Foreign Affairs Committee. U.S. House of Representatives, 2007.
9. Denise N. The Kurds and the State: Evolving National Identity in Iraq, Turkey, And Iran. NY.: Syracuse University Press, 2005.
10. Eagleton W. An Introduction to Kurdish Rugs and Other Weavings. LA.: University of California, 2014.
11. Elphinston W. The Kurdish Question. Washington DC: Loyal Press,
2011.
12. Hunter Sh. The US interests on Iran: Separatism, is it Real? Washington DC: Milloty, 2004.
13. Jawahani R. The Iranian population of modern Azerbaijan. Esfahan: Desht, 2012.
14. Kucьkзi H. Free Azerbaijan: Myth or Reality? Ankara: Cavet, 2007.
15. McDowall D. The Kurds: A Nation Denied. Washington D.C.: Minority Rights Publications, 1992.
16. Meiselas S. Kurdistan In the Shadow of History. N.Y.: Random House,
2017.
17. Mihranzade A. The peoples of Iran. NY.: SR press, 2016.
18. Sabanji R. A Modern History of the Kurds. London: I.B. Tauris, 2016.
19. FARS News. URL: http://www.farsnews.com/newstext.php?nn = 13921029000489 (дата обращения 13.09.2017).
20. Statistical Review of World Energy 2015. URL: https://www.bp.com/content/dam/bp/pdf/energy-economics/statistical-review-2015/bp-statistical-review-of-world-energy-2015-full-report.pdf (дата обращения: 13.09.2017).
21. Syria civil war: Kurds declare federal region in north. URL: https://www.aljazeera.com/news/2016/03/syria-civil-war-kurds-declare-federal-system-north-160317111902534.html (дата обращения 14.08.2017).
22. The BBC informs. URL: http://www.bbc.com/russian/international/ 2015/11/151127_ (дата обращения 05.10.2017).
23. The IISS Military Balance. URL: http://www.iiss.org/en/publications/military-s-balance (дата обращения 21.08.2017).
24. The Statistical center of Iran. URL: https://www.amar.org.ir/Portals/1/Iran/census-2.pdf (дата обращения 23.08.2017).
References
1. Barzani M. Mustafa Barzani i kurdskoe osvoboditel'noe dvizhenie / per. A. Haurami. SPb.: Nauka, 2005.
2. Dallakyan K. K voprosu ob ehtnizacii pravovoj politiki // Region i mir. 2016. №2.
3. Dallakyan K. Tendencii sovremennoj globalizacii // Vestnik finansovogo universiteta. 2016. №3.
4. Dallakyan K. EHtnichnost' ehtnonacii: differenciaciya konceptual'nyh opre-delenij // Nauchnyj Vestnik MGTUGA. 2013. №191.
5. ZHigalina O. Nacional'noe dvizhenie kurdov v Irane (1918-1947). M.: Nau-ka, 1988.
6. Lazarev M. Kurdskij vopros (1890-1917 gg.). M.: Institut vostokove-deniya, 1972.
7. Luri N. Istoriya proiskhozhdeniya iranskih kurdov. M.: Nauka, 1975.
8. Cohen A. Foreign Policy and National Security Implications of Oil Dependence, Foreign Affairs Committee. U.S. House of Representatives, 2007.
9. Denise N. The Kurds and the State: Evolving National Identity in Iraq, Turkey, And Iran. NY.: Syracuse University Press, 2005.
10. Eagleton W. An Introduction to Kurdish Rugs and Other Weavings. LA.: Univer-sity of California, 2014.
11. Elphinston W. The Kurdish Question. Washington DC: Loyal Press,
2011.
12. Hunter Sh. The US interests on Iran: Separatism, is it Real? Washington DC: Milloty, 2004.
13. Jawahani R. The Iranian population of modern Azerbaijan. Esfahan: Desht, 2012.
14. Kuc'kzi H. Free Azerbaijan: Myth or Reality? Ankara: Cavet, 2007.
15. McDowall D. The Kurds: A Nation Denied. Washington D.C.: Minority Rights Publications, 1992.
16. Meiselas S. Kurdistan In the Shadow of History. N.Y.: Random House,
2017.
17. Mihranzade A. The peoples of Iran. NY.: SR press, 2016.
18. Sabanji R. A Modern History of the Kurds. London: I.B. Tauris, 2016.
19. FARS News. URL: http://www.farsnews.com/newstext.php?nn = 13921029000489 (data obrashcheniya 13.09.2017).
20. Statistical Review of World Energy 2015. URL: https://www.bp.com/content/dam/bp/pdf/energy-economics/statistical-review-2015/bp-statistical-review-of-world-energy-2015-full-report.pdf (data obrashcheniya: 13.09.2017).
21. Syria civil war: Kurds declare federal region in north. URL: https://www.aljazeera.com/news/2016/03/syria-civil-war-kurds-declare-federal-system-north-160317111902534.html (data obrashcheniya 14.08.2017).
22. The BBC informs. URL: http://www.bbc.com/russian/international/ 2015/11/151127_ (data obrashcheniya 05.10.2017).
23. The IISS Military http://www.iiss.org/en/publications/military-s-balance 21.08.2017).
24. The Statistical center https://www.amar.org.ir/Portals/1ZIran/census-2.pdf 23.08.2017).
Balance. URL:
(data obrashcheniya
of Iran. URL:
(data obrashcheniya
