CC BY
18
Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. Вып. 22. 2022. Т. 13, № 2. С. 130-141.
Transactions of the Ко1а Science Centre of RAS. Humanitarian Studies. Series 22. 2022. Vol. 13, no. 2. P. 130-141.
АРХЕОЛОГИЯ
Научная статья
УДК 902.3"953"(470.21)
doi:10.37614/2307-5252.2022.2.13.22.010
ПОЗДНЕСРЕДНЕВЕКОВОЕ СМОЛОКУРЕННОЕ ПРОИЗВОДСТВО НА ОЗЕРЕ ВЕРХНЕЕ КУЙТО. К ВОПРОСУ О «ЛОПАРСКИХ ДРЕВНОСТЯХ» В ЗАПАДНОМ ПРИБЕЛОМОРЬЕ
Марк Михайлович Шахнович
Центр гуманитарных проблем Баренц региона Федерального исследовательского центра «Кольский научный центр Российской академии наук», Апатиты, Россия, marksuk62@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-0771-675X
Аннотация
В 2008 г. на озере Верхнее Куйто, на острове Лиетесуари, около села Вокнаволок в Северной Карелии, проводились археологические раскопки «лопской ямы», описанной финским этнографом в конце XIX в. Объект интерпретирован как место по производству смолы, существовавшее с конца XV по XVIII вв. Рассматриваются две темы: проблематика «лопарского вопроса» для территории Западного Беломорья и специфика изготовления смолы в крестьянских хозяйствах этого региона. Ключевые слова:
Восточная Фенноскандия, Западное Прибеломорье, Вокнаволок, Средневековье, лопь, производство смолы Благодарности:
работа выполнена при поддержке федерального бюджета по теме государственного задания Центра гуманитарных проблем Баренц региона Кольского научного центра Российской академии наук № FMEZ-2022-0028. Выражаю признательность за помощь в полевой работе Ю. Кожевниковой, Э. Суоминену, В. Горшкову. Для цитирования: Шахнович М. М. Позднесредневековое смолокуренное производство на озере Верхнее Куйто. К вопросу о «лопарских древностях» в Западном Прибеломорье // Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. Вып. 22. 2022. Т. 13, № 2. С. 130-141. doi:10.37614/2307-5252.2022.2.13.22.010
ARCHEOLOGY
Original article
LATE MEDIEVAL ТАR PRODUCTION ON THE LAKE VERKHNEE KUITO. ON THE QUESTION OF "LOPAR ANTIQUITIES" IN THE WESTERN WHITE SEA REGION
Mark M. Shakhnovitch
Barents Centre of the Humanities of the Kola Science Centre of the Russian Academy of Sciences, Apatity, Russia, marksuk62@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-0771-675
Abstract
In 2008, archaeological excavations of the "Lopar pit", described by a Finnish ethnographer at the end of the XIX century, were carried out on Lake Verkhnee Kuito on the island of Lietesuari near the village of Voknavolok in North Karelia. The object is interpreted as a place for the production of tar, which existed from the end of the XV to the XVIII centuries. Two topics are considered: the problems of the "Lopar question" for the territory of the Western White Sea and the specifics of tar production in the farms of this region.
© Шахнович М. М., 2022
Keywords:
Eastern Fennoscandia, the Western White Sea, Voknavolok, the Middle Ages, Lapps,
tar extraction Acknowledgments:
the article was supported by the federal budget to carry out the state task of the Federal
Research Centre "Kola Science Centre of the Russian Academy of Sciences"
No. 0226-2019-0066. The author expresses his sincere gratitude to Yu. Kozhevnikova,
E. Suominen, V. Gorshkov.
For citation: Shakhnovitch M. M. Late medieval tar production on the Lake Verkhnee Kuito. On the question of "Lopar antiquities" in the Western White Sea region // Transactions of the Kola Science Centre of RAS. Humanitarian Studies. Series 22. 2022. Vol. 13, no. 2. P. 130-141. doi:10.37614/2307-5252.2022.2.13.22.010
С XIX в. и до наших дней земляные стационарные находки в лесах Северной Финляндии и Северной Карелии историки и этнографы, следуя в русле многовековой народной традиции, описывают как следы деятельности легендарной «лопи», которая в региональной историографии отождествляется с саамским этносом. Список «лопарских древностей» значителен: «лапландские могилы», «лопарские ямы», «лопские печища», «лопарские руины», «оленьи могилы» и т. д. Сегодня можно утверждать, что такая односторонняя трактовка спорна и требует дополнительного обоснования. Письменные свидетельства историко-географического характера, касающиеся региона Беломорья и Восточной Лапландии, — это единичные упоминания и лаконичные описания, встречающиеся в древнерусских документах и скандинавской эпической литературе. Культурная интерпретация «имеющих древний вид» исторических объектов в Восточной Фенноскандии с их помощью невозможна. Только благодаря археологическим изысканиям можно получить качественно новую информацию по «лопарской» истории этого региона в период Средневековья [1].
В данной работе речь пойдет о двух разных, но увязанных на одном археологическом объекте темах: о «лопском вопросе», столь важном для Средневековья Западного Прибеломорья, и о проблематике крестьянских промыслов, в частности производства смолы.
По письменным документам XVI-XVIII вв. несколько «лопарских станов» находилось на крупнейшем водоёме Северной Карелии — Куйто-озере (современный Калевальский район Республики Карелия). Для получения новых сведений о «лопских» памятниках в Беломорской Карелии археологическая экспедиция Карельского государственного краеведческого музея и антропологический отряд МАЭ РАН в 2008 г. проводили комплексные разведочные работы в западной части озера Верхнее Куйто (Калевальский и Костомукшский районы Республики Карелия), около старинного карельского села Вокнаволок (Вуоккиниеми).
История археологических работ в селе Вокнаволок
Первые опубликованные археологические предметы из окрестностей села Вокнаволок были приобретены у местных крестьян в конце XIX в. финляндским этнографом Л. В. Пяаккёненым1. В 1918 и 1921 гг. в Национальный музей Финляндии от М. Ремшуева поступили несколько каменных артефактов [2 : 60]. Московский археолог А. Я. Брюсов в общей сводке археологических находок и памятников, известных в Карелии к 1930-м гг., описывает небольшую коллекцию из Вокнаволока (сланцевые орудия (два топора и тесло) и фрагменты неолитической керамики), переданную в начале XX в. в Олонецкий губернский
музей известным фотографом Карлом Иогансоном [3 : 216]. Целенаправленные археологические работы около села начались только в 1990-е гг.: в 1993 г. А. М. Жульников зафиксировал на распаханных участках в границах населённого пункта семь частично разрушенных памятников эпохи неолита — бронзового века (Вокнаволок I—VII), а в 2008 и 2019 гг. М. М. Шахнович нашел стоянки Вокнаволок VIII и IX.
Местом основного изучения в 2008 г. стал остров Лиетесуари в 1,5 км к северо-востоку от села. Он полностью песчаный, порос крупным сосняком, с запада на восток его пересекает каменистый оз. В его западной части в 1993 г. А. М. Жульников открыл два поселения периода раннего металла — Лиетесуари I и II. В научном отчете он упоминает еще четыре «древние», хорошей сохранности впадины овальной и подквадратной формы (размерами от 3,5 х 2,5 до 4 х 5 м) и одну «современную», находящиеся на гребне оза, рядом с поселением Лиетесуари II. При осмотре местности в 2007 г. в западной части острова М. М. Шахнович выявил ещё одну систему из семи ям, расположенных цепочкой параллельно краю берегового обрыва с юга на север.
Более ста лет назад эту группу впадин посетил финляндский этнограф С. Ювелиус. В ходе своего путешествия по Беломорской Карелии он тщательно фиксировал информацию обо всех сообщаемых ему местными жителями древностях этого края. В основном учёный описывает крупные шлифованные орудия из сланца эпохи неолита, которые крестьяне-карелы находили при земледельческих работах и считали «долотами и топорами Укко», обладающими магической силой. По возможности он старался лично осматривать и «лопарские» кладки, и ямы. «На острове Лиеттесуари есть большая группа оленьих ям лопарского времени. Большинство овальные. Длиной 4-5 локтей, шириной — 2-4 локтя, глубиной — 1,2-1,4 локтя. Они расположены на идущей вдоль южного берега гряде, по обе стороны проходящей по ней пешеходной дороге. У подножия гряды есть ещё одна крупная яма, имеющая форму перевёрнутого конуса, диаметром 7 локтей, глубиной 2,5 локтя. Помимо оленьих ям обнаружил на склоне гряды четырехугольную яму, которая имеет форму лопарской ямы, используемой для жилища. Её размеры 7-8 локтей, квадратная, глубиной 2,5 локтя»2.
Сегодня накоплен значительный опыт полевой работы с «лопарскими впадинами», и можно утверждать, что их назначение может быть самым различным: места хранения продуктов (ледники), остатки углубленных жилищ, охотничьи ловушки на крупных животных и т. п. Проведение археологических изысканий позволит получить конкретные ответы на вопросы датирования и функции этих объектов. Опираясь на информацию об исследованиях коллегами подобных памятников в Северной Финляндии (в провинции Кайнуу), можно предположить, что находящиеся на озе три неглубокие ямы округлой и овальной формы — это охотничьи ямы-ловушки, а две глубокие впадины подчетырёхугольной конфигурации с большим содержанием углей в грунте связаны с угольным производством.
Кратко отметим, что ловчие ямы как одна из форм пассивной охоты использовались в промысловом хозяйстве жителей всей лесной зоны Северной Евразии в огромный временной период — с эпохи мезолита до этнографической современности [4 : 181-183]. На северных территориях Финляндии и Швеции они многочисленны и активно раскапываются археологами
[5 : 119-123]. В Мурманской области они известны, но археологами не изучались. В Карелии раскопано только четыре памятника подобного типа [1 : 241]. Выяснились внешние признаки ям-ловушек: характерное расположение в рельефе цепочкой на удалении друг от друга на 30-60 м и наличие кругового выброса без прерывания на «вход».
Описание работ 2008 года
Объектом изучения в 2008 г. стала одна из впадин, описанная С. Ювелиусом как «имеющая форму перевёрнутого конуса». Предполагалось, что это сооружение относится к тем самым «лопарским» древностям, которые ранее никогда на территории Северной Карелии раскопками не исследовались. В 35 м к востоку от неё находится ещё одна подобная яма округлой в плане формы, с хорошо различимым валом выброса по окружности, с крутыми стенками размерами 2,8 х 2,8 х 1,4 м (рис. 1).
Рис. 1. Остров Лиетесуари. «Лопарская яма» до начала раскопок
Раскопанная впадина располагается в 55 м к востоку от озера, на ровной песчаной террасе, поросшей редким средним сосняком. С севера к ней примыкает крутой склон западного отрога оза, на востоке начинается плавный спуск к болотистой низине. В современном состоянии сооружение в плане подквадратной формы, с размерами по внешнему контуру (с валом) 7 х 6 м, по внутреннему — 3,5 х 2 м. Яма окружена по периметру хорошо различимым валом выброса, приподнятым над дневной поверхностью на 0,2-0,25 м, шириной до 1,5 м. Вал создан преднамеренно, как часть конструкции для увеличения глубины ямы, которая составляет 0,8 м ниже современной дневной поверхности. Стенки сооружения сохранили крутизну, и степень их осыпания незначительна. Раскоп площадью 33 кв. м (6 х 5,5 м) полностью включил в себя саму впадину и валик выброса по её периметру. Грунт — мелкозернистый (рис. 2).
Рис. 2. Остров Лиетесуари. «Лопарская яма». Материк
Сразу под дерном, в центре впадины, неожиданно проступили кости животного — целый костяк, лежавший в анатомическом порядке. Кости, располагающиеся выше, были перемешаны с древесным тленом и крупными кусками обугленного дерева, но в целом скелет сохранял общее анатомическое единство. Он был преднамеренно присыпан небольшим слоем песка. По «свежей» степени сохранности костных и тканевых органических останков в сочленениях можно предположить, что останки имеют относительно «молодой» возраст. В Институте биологии КарНЦ РАН кости определены как принадлежащие скелету лошади (рис. 3).
Рис. 3. Остров Лиетесуари. «Лопарская яма». Череп лошади
По краям ямы сохранились остатки деревянных плах, обугленные куски стволов деревьев (толщиной до 5 см) и тонкие ветки со следами рубки. Также фрагменты истлевшего дерева темно-коричневого цвета лежали параллельно друг к другу как поверх слоя костей, так и под ним. Вероятно, животное погибло, проломив некое перекрытие и упав в яму3.
Верхний край ямы в ее северо-западной части был укреплен нерегулярной обкладкой из небольших окатанных камней (до 0,15 м), принесённых, скорее всего, с осыпи ближайшего обрыва. Часть их со временем сползла вниз и находилась на дне. Среди них найдена перфорированная сланцевая плитка (10,2 х 19 х 2,5 см) со следами оббивки по краю и двусторонним отверстием в центре, происходящая, вероятно, из культурного слоя стоянки Лиетесуари II.
В первоначальном виде яма имела прямоугольную форму и размеры 3 х 2 м. Её глубина от верхнего уровня вала составляла 1,35 м, от естественного уровня почвы — 1,25 м. Наброс в западной части сооружения более значительный (до 0,4 м), чем в восточной — 0,1 м. Слой наброса—темно-желтый с прокаленностью и углями песок (0,05-0,25 м) — перекрывал по периметру ямы погребённый дерн, под которым находился прокалённый подзол темно-серого цвета и ниже темно-желтый песок. На самом дне сохранился невыбранный, плотный слой древесного угля, мощностью до 0,2 м. Материк — крупнозернистый песок желтого цвета, скрепленный окислами железа (ортзанд) (рис. 4).
Рис. 4. Остров Лиетесуари. «Лопарская яма». Стратиграфия валика
По крупным фрагментам угля со дна ямы в изотопной лаборатории РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург) получена радиоуглеродная дата 270 ± 50 л. н. (8РЬ-4). Её калиброванное значение позволило определить относительный период функционирования объекта — с 1470 по 1690 гг. н. э. (са 1580 ± 110 н. э.).
Реконструкция объекта
Не вызывает сомнений производственный характер раскопанного сооружения — здесь происходила термическая переработка древесины. Принцип технологии смолокурения и получения древесного угля сходны: при сильном нагревании без доступа воздуха дерево обугливается, а смола вытапливается и стекает вниз. При этом для получения смолы необходима более высокая температура, чем для изготовления древесного угля. В процессе возникает большой объем сопутствующей массы золы и крупных углей.
По ряду признаков — воронкообразная форма ямы, использование мелкого, наколотого древесного материала и его вертикальная укладка («стойком»), слой невыбранного полностью угля на дне ямы — можно утверждать, что данное сооружение использовалось для сухой выгонки смолы. В процессе углежжения в качестве сырья применялась более крупная древесина (брёвна, плахи, пни), уложенные штабелем, который перекрывался дерном или песком чаще всего без создания ямы. Технология смолокурения предполагает отвод наружу продуктов перегонки (смолы, скипидара) по подземным желобам (в этом случае конструкция делалась на краю обрыва) или в емкость на дне ямы, что не удалось проследить в процессе раскопок4.
Радиоуглеродная дата, планиграфические и стратиграфические наблюдения позволяют наметить два этапа в истории исследуемого объекта. Первоначально для получения смолы была создана прямоугольная в плане яма (глубиной до 0,7 м), которая функционировала с конца XV в. по конец XVII в. Затем, после длительного перерыва, в конце XVIII в., её углубили до 1,35 м и уже использовали для производства древесного угля. Об этом свидетельствует мощный слой темно-желтого с прокаленностью и углями песка (до 0,3 м), перекрывающий погребённый дерн по периметру вала. Возможно, сооружение применялось в последующее время и для других целей. Практика применения одной ямы для различных задач часто подтверждается в процессе раскопок [1 : 241 ; 5 : 124].
Остров Лиетесуари неслучайно избран как место для производства угля и смолы. Из ближайших к деревне Вокнаволок островов он имеет лёгкий для создания котлованов грунт — чистый, без камней песок. Кроме того, работа с огнем на острове должна была локализовать негативные последствия при возможных пожарах.
Пять ям на острове можно отнести к «угольным». Процесс термической переработки древесины подразумевал их многоразовое и разносезонное использование. Считается, что на старом месте выгонки, покрытом угольным мусором, производительность значительно увеличивается. Объем ям незначительный — около 8 кв. м. Экспериментально установлено, что простые по конструкции крестьянские смоловарни были вполне продуктивны и удовлетворяли потребностям отдельного хозяйства: при объеме ямы в 4 кв. м за 5-7 суток непрерывной переработки получается около 100 л смолы [6 : 30]. Среди обугленной древесины в раскопанной яме отсутствовали различимые остатки пневого осмола (пни 10-15 лет), наиболее продуктивного для выработки смолы сухой перегонкой5. Вероятно, в нашем случае в качестве исходного материала использовался «смольняк» (просмолившаяся, лишенное коры «живое» дерево). От одного дерева брали только 3,5-4 м нижней части ствола подсоченной сосны6.
Таким образом, принадлежность исследованного сооружения к «лопарским древностям» не подтвердилась. Более убедительно предположение о его связи с хозяйственной деятельностью местных крестьян-карелов. Для истории этого региона важна дата, полученная из угля в яме. По фискальным документам карельские поселения в западных районах Беломорской Карелии отмечаются с середины XVI в. В региональной историографии существует мнение, что деревня Вокнаволок (Вуоккиниеми) основана около 1600 г. До работ 2008 г. идея о более раннем проживании карелов в районе системы озер Куйто (Куйтти) при отсутствии археологических находок была только гипотезой [7 : 413]. Исследования на острове Лиетесуари позволяют аргументировано говорить
о включении данной территории Западной Карелии в ареал оседлого расселения карельского этноса начиная с конца XV в. Полученные результаты ещё раз показывают, что память об истории и характере объектов, находящихся в ближней округе и прекративших своё существование более ста лет назад, у местного населения не сохраняется. Работы на острове Лиетесуари — это хороший пример того, что проблематика памятников «лопи», как подчеркивалось ранее, может быть решена только с помощью археологических изысканий.
Смоляное производство
Несмотря на то что «смоляные ямы» — многочисленный тип археологических памятников на территории Карелии, их изучение археологами стало проводиться совсем недавно, в последнее десятилетие. Причина в том, что производство смолы в Карелии и в соседней Финляндии активно и повсеместно осуществлялось ещё в первой четверти ХХ в., поэтому памятники этой сферы крестьянской деятельности воспринимались археологами как малоинтересная этнографическая данность. В XXI в. ужесточение законодательства Российской Федерации по сохранению объектов историко-культурного наследия дало возможность массово проводить раскопки угольных ям и куч в рамках охранных работ. В статье не ставилась задача подробно рассмотреть характер и особенности термической переработки древесины в Карелии7. Остановимся на ее основных моментах.
До 1864 г. в Южной и Центральной Карелии древесный уголь выжигался в огромных количествах для нужд железоделательных заводов Олонецкого края. В последующее время поле сбыта сузилось в основном до потребностей ближайшей округи. В Беломорской Карелии смолокурение и углежжение как отдельные отрасли в небольшом объеме существовали среди крестьянских промыслов в Х1Х-ХХ вв. Например, по данным губернского статистического комитета, в западных карельских волостях огромного Кемского уезда Архангельской губернии в 1872 г. насчитывалось 43 смолокура. В период распутицы при выжигании угля, золы и выгонке («сидке») смолы и дегтя они пользовались традиционными способами: в присыпанных землей ямах, иногда с выложенными камнями стенками; в штабелях при открытом доступе воздуха8. Выгонка смолы невысокого качества (с примесью подсмольной воды), как и выплавка железа из болотной руды, в удалённых местах Карелии проводилась в основном для потребностей крестьянских хозяйств. Простые «ямные» конструкции смолокурен просуществовали здесь до середины ХХ в.
Сходный тип углежогных объектов бытовал и у других финно-угорских народов. Например, по описанию У. Сирелиуса, коми-зыряне делали смоляные ямы небольшой глубины — 0,5-1 м. Их дно и уложенные горизонтально поленья накрывались кусками еловой коры. Все сооружение сверху засыпалось землей с оставлением двух входов для поджигания9.
В соседних районах Северной Финляндии уже во второй половине XIX в. из-за растущего спроса химической промышленности мирового рынка «ямная выкурка» смолы была модернизирована в печное производство [8]. В финской этнографической литературе есть подробная информация о способах выгонки смолы в крестьянских хозяйствах в разных районах Финляндии в XIX в., что позволяет наметить некоторые региональные отличия.
В Финской Карелии курение смоляной ямы проводилось до и после Иванова дня под руководством опытного смолокура. Обычно процесс
переработки одной «парции» занимал около недели. Для того чтобы избежать смешивания смолы с песком, стенки ямы обмазывались глиной или обкладывались еловой корой или берестой. Поверх поленьев укладывался слой свежего мха или коры и толстый слой земли, дерна или торфа10. Т. Итконен, описывая производство смолы в Финской Лапландии, отмечает, что ямы сооружались на пологом склоне около водоема: чем меньше наклон, тем более качественным получался конечный продукт, который по воронке из еловой коры стекал в бочонок, установленный в углублении внизу ямы. Точно таким же способом осуществлялась и выгонка дегтя [9 ; 10 : 497-499].
В прибрежных районах Восточной Ботнии смолокурение было более модернизированным. Например, в 2007 г. в районе города Тампере вскрыты два сооружения, отнесенные к типу длинных ям по добыче смолы. Длинные ямы в Тампере состояли из двух котлованов округлой формы, соединенных желобом, с размещенной в нем под наклоном выдолбленной деревянной трубой. В одной яме производилась термическая переработка древесины, вторая служила резервуаром для сбора смолы. Дно обмазывалось глиной. Радиоуглеродное датирование позволило отнести время их существования к периоду 1720-1820 гг. [11 : 58]. Объекты данного типа, в отличие от круглых ям, имеют вытянутую форму, значительную длину (3-10 м) и встречаются преимущественно в Центральной и Восточной Финляндии, а также в зоне расселения финского населения в Западном и Северном Приладожье.
Выводы
Работы около деревни Вокнаволок наглядно демонстрируют, что «лопские» памятники Карелии — все еще абстрактный исторический термин, без фактологического наполнения.
Этнокультурная ситуация на обширной территории Восточной Фенноскандии не может восприниматься в рамках традиционного историографического стереотипа «новгородцы-карелы и саамы-лопь». Даже на основании существующего скромного блока письменных источников и археологических материалов можно говорить о ситуации этнической мозаичности заселения этих районов локальными группами «лопарского племени» и сторонними корельскими, двинскими, финскими и северонорвежскими торгово-промысловыми коллективами. В настоящее время проблематика этнического состава средневекового населения Восточной Лапландии и Карельского Беломорья начинает разрабатываться, идет поиск приоритетных направлений для полевой работы и определение основных дискуссионных вопросов.
Примечания
1 См.: Pääkkönen L. V. Kesämmtkoja Venäjän Karjalassa sekä hajanaisia Karjalan Kansan nykyisyydestä ja entisyydestä // Suomen Muinaismuistoyhdistyksen aikakauskirja. 1898. XVIII. Helsinki. Р. 128; Huurre M. Vuokkiniemen seudun esihistoria // Tupenkolahuttajien mailla. Vuokkiniemi esihistoriasta toiseen maailmansotaan. Jyväskylä, 2006. Р. 25.
2 См.: Juvelius S. W. Muistoja Pohjoisen venäjän Karjalan Muinaisuudesta // Suomen Muinaismuistoyhdistyksen aikakauskirja. 1889. Х. Helsinki. Р. 46.
3 Скорее всего, это санитарное захоронение, но в контексте проблемы можно вспомнить и непонятное средневековое «погребение» лошади в Хиукка
около Рованиеми. См.: Jarva E., Niskanen M. and Paavola K. Anatomy of A Late Iron Age Inhumation Burial of Hiukka at Nivanky^ (Rovaniemish, Finnish Lapland) // Fennoscandia Archaelogica. 2001. XVIII. P. 27-49.
4 Редкие археологические раскопки подобных сооружений XIV-XVI вв. также фиксируют их небольшую глубину (0,5-0,7 м) и прямоугольную в плане форму. См.: Третьяков В. П. Ямы углежогов XIV-XVI вв. в Верхнем Поднепровье // Краткие сообщения Института археологии. 1973. № 135. С. 117-118; Суворов А. В. Новые археологические исследования объектов углежогного промысла в Вологодской и Архангельской областях // Русский Север: вариативность развития в контексте исторического и социально-философского осмысления. Вологда: Археология Севера, 2008. С. 62, 65; Супренков А. А. Охранные археологические раскопки у д. Высоково Междуреченского района Вологодской области // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху Средневековья. Вып. 8. Тверь: ИТК Парето-Принт, 2015. С. 251-257.
5 Из четырех-десяти пней получается один кубометр осмола. См.: Комшилов
H. Ф., Пилипчук О. И. Пневый осмол Карело-Финской ССР // Известия Карело-Финского Филиала АН СССР. № 3. Петрозаводск: Гос. изд-во КФ ССР, 1951. С. 47.
6 Овчинников Н. Смолокурение в условиях Карело-Мурманского края // Карело-Мурманский край. 1929. № 3. С. 23.
7 На Кольском полуострове система угольных ям автором встречена пока только около города Кандалакши, в местечке Питкуль. Радиоуглеродное определение угля одной из ям позволило датировать их второй половиной XV в. (372 ± 25 ВР SРb 1834).
8 Благовещенский И. И., Гарязин Л. А. Кустарная промышленность в Олонецкой губернии. Петрозаводск: Губернская типография, 1895. С. 110, 115; Кустарные промыслы и ремесленные заработки крестьян Олонецкой губернии. Петрозаводск: Губернская типография, 1905. С. 45-46; Промыслы крестьян Каргопольского уезда Олонецкой губернии. Вып. 1. Петрозаводск: Северная скоропечатня Р. Г. Кац, 1902. С. 2-4.
9 Sirelius U. T. Suomen kansanomaista kulttuuria. Esineellisen kansatieteen tuloksia. 1989. II. Helsinki. Р. 58.
10 См. Merva T. Miesten teknikkaa. Kansatieteellisiä muistiipanoja ilomansin itäkylistä // Kansatieteellinen arkisto. 1939. III. Р. 235-259; Конка А. П., Логинов К. К. Материальная культура, семейная и календарная обрядность // Истории и культура Сямозерья. Петрозаводск: ПетрГУ, 2008. С. 242.
Список сокращений
КарНЦ РАН — Карельский научный центр Российской академии наук МАЭ РАН — Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого Российской академии наук
РГПУ — Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена
Список источников
I. Шахнович М. М. «Лопь» и «лопарские» памятники Северной и Западной Карелии // Кольский сборник. СПб.: Элексис Принт, 2007. С. 228-246.
2. Nordqvist K., Seitsonen O. Finnish Archaeological Activities in the Present-day Karelian Republic until 1944 // Fennoscandia Archaelogica. 2008. Vol. XXV. Р. 27-60.
3. Брюсов А. Я. История древней Карелии // Труды ГИМ. 1940. Вып. IX. 320 с.
4. Косинская Л. Л. О некоторых параллелях в археологии севера Западной Сибири и северо-запада Европы: ловчие ямы каменного века // Взаимодействие и хронология культур мезолита и неолита Восточной Европы. СПб.: ИИМК РАН / МАЭ РАН, 2009. С. 181-183.
5. Суоминен Э. Ловчие ямы в свете данных по провинции Кайнуу в Финляндии // Вестник Карельского краеведческого музея. 2002. Вып. 4. С. 114-133.
6. Неймарк М. Л. Опыт получения смолы традиционным способом в смолокуренной яме // Соловецкое море. 2005. Вып. 4. С. 29-31.
7. Таавитсайнен Ю.-П. Находка лыж из Ухтуа — к истории раннесредневекового расселения в Беломорской Карелии // Диалог культур и народов средневековой Европы. СПб.: Дмитрий Буланин, 2010. С. 411-415.
8. Kauppila R., Suihko A. Tervan tie. Kajaani, 1987. 179 р.
9. Itkonen T. I. Muinaisen tervahaudan kaivaus Sulkavalla // Suomen Muinaismuistoyhdistyksen aikakauskiija. 1934. 40. Р. 244-249.
10.Itkonen T. I. Suomen lappalaiset. Vueteen 1945. 1984. T. 1. Helsinki. 615 р.
11.Poutiainen H. Kipinaaita ja rannihauta — Kaksi historiallisen ajan muinaisjaannostyypia Pirkanmaalta // Pirkan maan alta. 2008. Vol. 9. P. 53-63.
References
1. Shakhnovitch M. M. "Lop'" i "loparskie" pamyatniki Severnoj i Zapadnoj Karelii ["Lop" and "Lopar" monuments of Northern and Western Karelia]. Kol'skij sbornik [Kola Collection]. Saint Petersburg, Eleksis Print, 2007, pp. 228-246. (In Russ.).
2. Nordqvist K., Seitsonen O. Finnish Archaeological Activities in the Present-day Karelian Republic until 1944. Fennoscandia Archaelogica, 2008, vol. XXV, pp. 2760.
3. Bryusov A. Ya. Istoriya drevnej Karelii [History of ancient Karelia]. Trudy GIM [Proceedings of the SHM], 1940, vol. IX, 1940, 320 р. (In Russ.).
4. Kosinskaya L. L. O nekotoryh parallelyah v arheologii severa Zapadnoj Sibiri i severo-zapada Evropy: lovchie yamy kamennogo veka [About some parallels in the archaeology of the North of Western Siberia and the North-West of Europe: Stone Age hunting pits]. Vzaimodejstvie i hronologiya kul'tur mezolita i neolita Vostochnoj Evropy [Interaction and chronology of Mesolithic and Neolithic cultures of Eastern Europe]. Saint Petersburg, ISMC RAS/MAE RAS, 2009, pp. 181-183. (In Russ.).
5. Suominen E. Lovchie yamy v svete dannyh po provincii Kajnuu v Finlyandii [Hunting pits in the light of data on the province of Kainuu in Finland]. Vestnik Karel'skogo kraevedcheskogo muzeya [Bulletin of Karelian Museum of Local History], 2002, vol. 4, pp. 114-133. (In Russ.).
6. Nejmark M. L. Opyt polucheniya smoly tradicionnym sposobom v smolokurennoj yame [The experience of obtaining resin in the traditional way in a smoldering pit]. Soloveckoe more [Solovetsky Sea], 2005, vol. 4, pp. 29-31. (In Russ.).
7. Taavitsajnen Yu.-P. Nahodka lyzh iz Uhtua — k istorii rannesrednevekovogo rasseleniya v Belomorskoj Karelii [Finding skis from Ukhtua — to the history of Early Medieval settlement in the White Sea Karelia]. Dialog kul'tur i narodov srednevekovojEvropy [Dialogue of cultures and peoples of Medieval Europe]. Saint Petersburg, Dmitrij Bulanin, 2010, pp. 411-415. (In Russ.).
8. Kauppila R., Suihko A. Tervan tie. Kajaani, 1987, 179 р.
9. Itkonen T. I. Muinaisen tervahaudan kaivaus Sulkavalla. Suomen Muinaismuistoyhdistyksen aikakauskirja, 1934, vol. 40, pp. 244-249.
10.Itkonen T. I. Suomen lappalaiset. Vueteen 1945, 1984, T. 1, Helsinki, 615 р. U.Poutiainen H. Kipinaaita ja rannihauta — Kaksi historiallisen ajan muinaisjaannostyypia Pirkanmaalta. Pirkan maan alta, 2008, vol. 9, рр. 53-63.
Информация об авторе
М. М. Шахнович — кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник, исполняющий обязанности директора.
Information about the author
M. M. Shakhnovitch — PhD (History), Leading Researcher, Acting Director Fellow.
Статья поступила в редакцию 15.03.2022; одобрена после рецензирования 05.04.2022; принята к публикации 19.04.2022.
The article was submitted 15.03.2022; approved after reviewing 05.04.2022; accepted for publication 19.04.2022.
Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. Вып. 22. 2022. Т. 13, № 2. С. 142-152.
Transactions of the Ко1а Science Centre of RAS. Humanitarian Studies. Series 22. 2022. Vol. 13, no. 2. P. 142-152.
Научная статья УДК 903.27
doi:10.37614/2307-5252.2022.2.13.22.011
«ОХОТА С ЛУКОМ НА ЛОСЯ»: КОМПОЗИЦИЯ ИЗ СКОПЛЕНИЯ «КАМЕННЫЙ 7», КАНОЗЕРО
Вадим Алексеевич Лихачев12
1 Университет Лапландии, Рованиеми, Финляндия, lihva@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-4770-6468
2Музей-заповедник «Петроглифы Канозера», Умба, Россия Аннотация
В данной работе анализируется сцена из группы «Каменный 7», комплекса петроглифов Канозеро (Северо-Запад России). Это единственная на Канозере повествовательная композиция, которую можно назвать «Охота с луком на лося». Ранее она не выделялась и не анализировалась. В статье излагаются аргументы в пользу композиционной связи этой сцены с соседствующей крупной композицией «Охота на медведя». Также выявлено типологическое сходство анализируемой сцены с еще одной сценой охоты на лося из данного скопления. Фигура охоты с луком на лося сравнивается с подобными сценами из Альты (Норвегия) и Залавруги (Карелия, Российская Федерация). Ключевые слова:
Канозеро, петроглифы, Фенноскандия, наскальное искусство, нарратив, охота, лучник, лось
дЛя цитирования: Лихачев В. А. «Охота с луком на лося»: композиция из скопления «Каменный 7», Канозеро // Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. Вып. 22. 2022. Т. 13, № 2. С. 142-152. doi:10.37614/2307-5252.2022.2.13.22.011
Original article
"BOW HUNTING FOR ELK": COMPOSITION FROM KAMENNIY 7 PANEL OF THE KANOSERO PETROGLYPH COMPLEX
Vadim A. Likhachev12
University of Lapland, Rovaniemi, Finland, lihva@mail.ru,
https://orcid.org/0000-0003-4770-6468
2Museum-Reserve "Petroglyphs of Kanozero", Umba, Russia
Abstract
This paper analyzes a scene from the Kamenny 7 panel, the Kanozero petroglyph complex (North-West Russia). This is the only narrative composition on Kanozero that can be called "Elk Hunting with a Bow". Previously, it was not distinguished and not analyzed. The article presents arguments in favor of the compositional connection of this scene with the neighboring large composition "Bear Hunting". The typological similarity of the analyzed scene with another elk hunting scene from this cluster was also revealed. The figure of an elk hunt with a bow is compared with similar scenes from Alta (Norway) and Zalavruga (Karelia, Russia). Keywords:
Kanozero, petroglyphs, Fennoscandia, rock art, narrative, hunting, archer, elk For citation: Likhachev V. A. "Bow Hunting for Elk": composition from Kamenniy 7 panel of the Kanozero petroglyph complex // Transactions of the Kila Science Centre of RAS. Humanitarian Studies. Series 22. 2022. Vol. 13, no. 2. P. 142-152. doi:10.37614/2307-5252.2022.2.13.22.011
© Лихачев В. А., 2022
