CC BY
64
И.В.Безик
ПОВЫШЕНИЕ ЦЕН 1962 ГОДА (НА ПРИМЕРЕ ПРИМОРЬЯ)
Безик Игорь Васильевич - кандидат исторических наук, доцент Владивостокского института международных отношений Дальневосточного государственного университета.
Несмотря на кажущуюся незначительность в общем контексте бурной хрущёвской «оттепели», повышение государственных цен в СССР на мясо-молочные продукты с 1 июня 1962 г. имело далеко идущие последствия.
По существу, впервые за 15 лет, начиная с послевоенной денежной реформы, отмены карточной системы в декабре 1947 г. и последующим ростом стоимости жизни, официально объявлялось о государственном повышении цен. Эта мера шла вразрез с пропагандой «неуклонно повышающегося» уровня жизни советского народа. Особенно если учесть, что еще полгода назад в стране (в том числе и в Приморье) шумела массированная пропагандистская кампания (вернее, последний ее этап), связанная с работой XXII съезда КПСС и принятием на нем Программы построения коммунизма в СССР за 20 лет1.
Фактически руководство страны этим решением расписалось в провале своей сельскохозяйственной политики, который становился все очевиднее уже с рубежа 1950-1960-х годов. (Поэтому и повышались цены - иного выхода руководство просто не нашло.) Сегодня можно не сомневаться, что это Постановление во многом и предрешило дальнейшую политическую карьеру самого Н.С.Хрущёва. О его подлинном авторитете среди большинства населения говорить уже не приходилось. Тем более - в Приморье, где хорошо помнили об отмене в 1960 г. дальневосточных «надбавок», последовавшей вскоре после визита Хрущёва в край в октябре 1959 г., когда его так искренне приветствовали приморцы2.
Политически и психологически население страны и края было не подготовлено к повышению цен, так что оно вызвало буквально шоковый эффект. Причем дело было даже не столько в конкретном размере повышения (хотя для многих и это было немаловажно), а именно в самом факте повышения. Люди почувствовали себя вновь обманутыми и униженными властью. Всем еще памятны были многочисленные Пленумы ЦК (и соответственно Приморского крайкома КПСС) по воп-
росам сельского хозяйства, в том числе бравурные ноты, звучавшие на декабрьском (1958) Пленуме и в его Постановлении «Итоги развития сельского хозяйства за последние пять лет и задачи дальнейшего увеличения производства сельскохозяйственных продуктов»3. В январе 1961 г. на недельном Пленуме ЦК рассматривались очередные вопросы его очередного подъема.
За несколько дней до опубликования известных решений о повышении цен местная пресса на видных местах сообщала о выходе в Москве полного стенографического отчета о мартовском Пленуме ЦК КПСС (5-9 марта 1962 г.), включавшем доклад Хрущёва «Современный этап коммунистического строительства и задачи партии по улучшению руководства сельским хозяйством»4.
Для местных партийных органов повышение цен явилось серьезным испытанием, вызвавшим в ряде случаев растерянность и даже панику. Острая негативная реакция людей во всех республиках, автономиях, краях и областях страны была единодушной.
Наиболее драматические события развивались в Новочеркасске, и трагедия в этом городе, проанализированная уже в серьезных научных публикациях, стала символом фактического перелома, наступившего в стране5. Как известно по новочеркасским событиям, масла в огонь народного гнева подлили проведенные весной 1962 г. снижение расценок и повышение норм выработки на ряде предприятий города.
Аналогичные мероприятия проводились повсеместно, в том числе в Приморье. Так, 31 мая 1962 г. на краболовной плавбазе «Чернышевский» был зафиксирован массовый невыход на работу группы ловцов, несогласных с новыми расценками и нормами. Правда, подобные случаи, и по тем же причинам, фиксировались и раньше (к примеру, в 1958 г.). В мае 1958 г. из-за возникших проблем с расценками и оплатой на плавбазе «Алма-Ата» не вышел на работу почти весь ловецкий цех (88 человек). На базе была обнаружена листовка с призывом поддержать почин. Тогда же аналогичная забастовка произошла на краболове «Менжинский».
Реконструируем ситуацию в Приморье, опираясь прежде всего на документы партархива, а также свидетельства современников и участников событий. (Предварительно заметим, что проблема устойчивого снабжения населения мясо-молочными продуктами по твердым госценам в крае оставалась нерешенной по существу все послесталинские годы.)
Переоценка товаров в крае происходила в основном в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 г. и была в целом проведена в рамках установленного лимита времени, хотя кое-где фиксировались задержки с открытием магазинов и подачей товаров в торговые залы6. Традиционные махинации «работников советской торговли» (припрятывание товара, закупка в большом количестве по «старым» ценам уже после получения инструкций и новых ценников, продажа «нужным людям», в том числе «партэлите», по прежним ценам и т.д.) также последовали незамедлительно, о чем известно из архивных документов и свидетельств современников.
Так, в магазине № 44 г. Владивостока было «припрятано» 20 кг мяса, 4 кг сливочного масла и 15 суповых наборов. В г. Находка в магазине № 19 было «припрятано» 12 кг мяса и 18 кг сливочного масла и т.д. Эти и десятки других аналогичных случаев вскрывались членами соответствующих рейдовых бригад, комиссий и т.п. уже 1-2 июня 1962 г.7
По-видимому, в ЦК КПСС предвидели возможную негативную реакцию населения на известие о повышении цен и ориентировали местные парторганы на организацию упреждающей «разъяснительной работы» среди населения. И тем не менее значительные масштабы недовольства оказались для приморских властей неожиданными, о чем говорили в беседах с автором и бывшие работники аппарата ЦК КПСС. Это свидетельствует о том, что руководители края плохо знали картину реальной жизни населения и его политические настроения.
В справке, направленной в ЦК КПСС за подписью первого секретаря краевого комитета КПСС В.Е.Чернышова, отмечалось, что для разъяснения ситуации, связанной с повышением цен, только во Владивостоке было задействовано 320 агитколлективов и 4220 агитаторов, в Находке - более 700 человек из партактива и более 900 агитаторов8.
Зачастую «ключевыми» моментами таких справок становились «святочные» повествования о том, как сами «трудящиеся» давали «отпор демагогам». Вот лишь один характерный пример. «... В таких случаях окружающие люди разъясняют необходимость принятия мер, а отдельным нытикам и злопыхателям дают убедительный отпор. Например, рабочая стройуправления № 14 Главвладивостокстроя Военкова, выражая недовольство повышением цен, сказала, что теперь ее дети не будут кушать мясо. В ответ на ее слова рабочий Колдунов задал ей вопрос: "Скажите, а на какие средства вы построили себе дом и держите двух свиней? Кроме того, вы же сами продаете мясо на рынке". Остальные рабочие, зная материальное положение Военковой, сурово осудили ее высказывания»9.
Судя по отчетам и справкам «наверх», большинство трудящихся «одобряло» повышение цен10 (т.е. ухудшение своего материального положения). Но все-таки полностью утаить правду о реакции населения было невозможно. В одном из документов крайкома отмечалось, что наряду с одобрением «...имеют место факты неправильного отношения к мерам, принимаемым партией и правительством». Так, в пос. Лазовом г. Сучана «...утром обнаружена написанная от руки и вывешенная на столбе злобная антисоветская листовка, связанная с повышением розничных цен на мясо и масло. Органами КГБ ведется расследование этого факта». Примечательно, что эта «злобная антисоветская листовка» фигурировала и в записке Председателя КГБ В.Е.Семичастного на имя Н.С.Хрущёва от 4 июня 1962 г., и в записке Отдела партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам.
Рабочий лесозавода в г. Лесозаводск Сидоренко «выражая недовольство повышением цен на мясо и масло, заявил: «Чем я теперь буду кормить детей, если
мясо и масло так подорожали?»11. В другой справке отмечалось: «Работник УНР-752 в г. Артеме Волков говорил: "Как же жить, когда семья состоит из 5 человек, зарплата у меня 60 р., а цены на продовольствие повысили?"». Уборщица цеха 17 арсеньевского завода п/я 7 Давыдченко сказала: «Эти меры я не одобряю, так как мои дети и до этого не видели мяса, и сейчас не увидят. Рабочих обманывают, обманули на займах, теперь повысили цены». Работница крайкомхоза Новк высказалась еще резче: «Не только нет мяса, а вообще - что нам дала Советская власть? Одни трудности. А строим коммунизм!»12.
«Ряд демагогических и неправильных высказываний имел место в городе Владивостоке», - отмечалось в документе. Эти высказывания также приводились. «Работница музыкальной мастерской Шабловская проявила недовольство, что она получает 50 р. и ей теперь редко придется покупать мясо и масло».
Были и прямые выпады в адрес коммунистов, о чем сообщали осведомители-информаторы. «Работница торгового киоска на станции Хабаровск Сазанова в разговоре с другими гражданами заявила: "Вы - коммунисты, что же молчите? Власть народная, давайте делайте переворот!"», - гласило спецдонесение. «Радиомастер завода "Металлоремонт" Рубан заявил, что в начале 50-х гг. при Сталине он жил лучше, каждый год снижались цены на продукты питания, без мяса и масла он не жил, а сейчас положение резко ухудшилось. Кроме того, у меня отняли займы на 16 тыс. рублей, а теперь новые цены на мясо и масло». В Находке сторож Доменко заявил, что «цены при Сталине снижали, а сейчас повышают». В Пограничном районе столяр Князькин «злобно заявил: "Когда жил Сталин - цены снижались, а сейчас все время повышаются"»13.
Любопытно, что слухи о предстоящем повышении цен на отдельные виды продуктов питания (как и о предстоящей денежной реформе) прокатились по Приморью еще в 1958 г. Они вызвали немалый переполох и интенсивно опровергались парторганами, усматривавшими их причину в «империалистической пропаганде» радиостанций «Байкал», «Голос Америки», работавших с территории Южной Кореи, Японии, Тайваня.
В то же время повышение цен на легковые автомашины, которое затронуло лишь незначительную часть населения страны и не вызвало сколько-нибудь серьезных обсуждений в Приморье, «народная молва» объясняла, к примеру, в Сучане в 1958 г. следующим образом: «...организовали Совнархозы и их работникам не на чем ездить. Для них стали больше автомашин изготовлять, а для продажи цены повысились»14.
По-видимому, закономерно, что чем ниже было социальное положение критикующих в общественной иерархии (уборщицы, дворники, рядовые рабочие предприятий), тем резче были их высказывания.
«Почему только сейчас увидели это положение, а не проанализировали раньше и постепенно решали с ценами?»
«Почему вопрос о закупочных ценах не был решен на мартовском Пленуме 1962 г.?»
«Почему это (положение с мясо-молочными продуктами. - Примеч. автора) не решали раньше?»15 Вышеперечисленные вопросы были заданы в Ленинском районе г. Владивостока. И честных ответов на них дано не было.
Известный советский историк С.С.Дмитриев откровенно записал в своем дневнике в связи с упомянутым Пленумом (публикация в журнале «Отечественная история»): «Пленум ЦК КПСС по вопросам сельского хозяйства. Огромный доклад Хрущёва. Много в нем всего было наговорено... Но одно ясно, и закрыть эту ясность нельзя ничем: русская деревня умерла». (Запись датирована 5-10 марта 1962 г.)
Здесь стоит заметить, что цены на мясо и мясные продукты повышались в среднем на 30%, в том числе на говядину - в среднем на 31%, баранину - на 34, свинину -на 19, колбасные изделия - на 31, масло животное - на 25%. (Эти проценты приходится называть потому, что современные авторы, игнорируя факты, указывают цифры в 50 и 35%). Одновременно снижались цены на сахар - 5% и непопулярные в народе ткани из вискозной штапельной пряжи - в среднем на 20% и соответствующие швейные и галантерейные изделия из этих тканей16.
Однако даже такое символическое снижение цен для многих жителей Находки, к примеру, летом 1962 г. так и оставалось пустым звуком. В справке к заседанию бюро краевого комитета КПСС 10 августа 1962 г., рассмотревшего вопрос «О руководстве Находкинским ГК КПСС торговлей», отмечалось, в частности, что в городе наблюдались частые и длительные перебои с продажей сахара-песка и рафинада, по две-три недели. При этом, по официальным данным, на складах он был в приемлемом количестве.
«Такое положение оказалось особенно нежелательным в связи со снижением с 1 июня цен на сахар, во многих магазинах по этому поводу покупатели высказывали свои законные претензии», - указывалось в документе. «Во многих магазинах не оказалось в продаже платьев из штапельных тканей, хотя на них с 1 июня были снижены цены», - отмечалось в той же справке.17
В документах государственного архива нередки и такие «сопутствующие» вопросы: почему часто задерживают выплату зарплаты?18 (Они противоречат мифу о том, что при социализме везде и всегда зарплату платили вовремя). Наряду с этим встречались вопросы, что будут делать власти с имеющейся в ряде мест безработицей? Дело в том, что в крае реально существовала проблема безработицы. Так, в январе 1961 г. только в Уссурийске, по официальным сведениям, требовалось трудоустроить до 2 тыс. человек. Из них 400 - с Уссурийской шахты, выработавшей свой ресурс, 60 человек - с сахарного комбината после окончания сезонной переработки сахарной свеклы, 220 человек - с масло-жирокомбината из-за его простоя, связанного с отсутствием сырья и т.д.19
Людей интересовали и возможные последствия повышения цен для других сфер социальной жизни. Так, в Ленинском районе Владивостока членам агитационно-пропагандистских бригад задавались вопросы: «Не будет ли повышена стоимость путевок в пионерлагеря, дома отдыха в связи с повышением стоимости питания». Аналогичные вопросы касались детсадов и яслей.
Одновременно в коллективах в июне 1962 г. высказывались постоянные и традиционные для советского периода предложения ограничить цены на рынках на мясо и молоко. К примеру, члены экипажей ряда судов Дальневосточного пароходства требовали законодательного регулирования цен на рынке на мясо, молоко, другие продукты, при этом выражая опасения, что последние события спровоцируют всплеск цен в негосударственной торговле.
Нельзя в то же время не отметить, что многие вопросы, адресованные властям, были навеяны желанием помочь стране, верой в «свою» партию: «Как помочь селу в 1962 году?» «Почему к тунеядцам не принимают решительных мер, ведь они являются разносчиками сплетен и ненужных разговоров?»
Задавался вопрос (Ленинский район): «Если все так плохо, то почему нет нового государственного займа?» Стремясь уравновесить повышение цен на продовольствие, участники многих собраний в коллективах предлагали повысить цены на вино-водочные и табачные изделия, телевизоры, автомобили, ковры и т.д. «Лучше повысить цены на водку, табак, автомашины, ковры...»20. (Как известно, именно такое повышение цен «на предметы роскоши», а не «первой необходимости» позже неоднократно применялось руководством Л.И.Брежнева в 70-е годы. Правда, в новой ситуации на потребительском рынке и в обществе это повышение встречало резко негативное отношение населения.)
Высказывались и диаметрально противоположные предложения: «Почему не снизить цены на продукты менее необходимые, как, например, вино-водочные изделия», «Почему не снизить цены на другие продукты и мучные изделия?» (И вновь здесь вспоминаются времена Л.И.Брежнева - тогда власть, действуя чуть гибче, все повышения цен сопровождала одновременным их снижением на ряд других товаров и услуг. Правда, что при этом все равно не достигалась потребительская равноценность.)
Надо полагать, что в более позднее время «предложения трудящихся» все же проходили какую-то экспертизу аналитиков ЦК в преддверии принятия очередных решений о повышении цен, а также с учетом прежних негативных реакций населения. Другое дело, что Система не находила иных механизмов решения проблем, кроме повышения цен. В упоминавшейся секретной записке В.Е.Семичаст-ного в ЦК КПСС, датированной 2 июня 1962 г., приводятся примеры высказываний недовольных повышением цен по ряду регионов страны. Характерно, что по сути, а часто и по форме они сходны с оценками приморцев21 .
Тогда, в июне 1962 г., высказывались мнения о необходимости прекратить сверхщедрую безвозмездную помощь молодым развивающимся государствам Азии
и Африки, странам «народной демократии». Такие настроения уже давно приобрели в советском обществе достаточно устойчивый и повсеместный характер, и Приморье здесь не является исключением. Выражались также сомнения в целесообразности дорогостоящих космических проектов, продолжавшихся уже пять лет (с октября 1957 г.) и не приносивших простому труженику осязаемых результатов в условиях ухудшающегося положения с продовольствием.
В Приморье, как, впрочем, повсюду, было широко распространено мнение о колоссальной стоимости «космоса» - ракет, спутников и т.д. (и о ненужности самих этих запусков). Судя по архивным документам конца 1950-х - начала 1960-х годов, реальная стоимость космических запусков, самих спутников и т.п. весьма интересовали слушателей и соответствующие вопросы нередко задавались лекторам парткомов и общества «Знание». Невнятные, дилетантские ответы последних (иных и не могло быть) только подливали масла в огонь.
К 1962 г. положение с продовольствием в стране еще более обострилось. Так называемое «молчаливое большинство», участвовавшее в многочисленных собраниях в июне 1962 г., вообще не задавало никаких вопросов и никак публично не комментировало повышение цен, однако оно этим молчанием фактически солидаризировалось с отстранением Хрущёва от власти в октябре 1964 г.22 Тогда же несколько оживились надежды на улучшение дел на потребительском рынке.
Так, к примеру, на XVI партконференции Дальзавода, состоявшейся 23 октября 1964 г., когда страна еще осмысливала неожиданное смещение Хрущёва, присутствующим на собрании секретарям Владивостокского ГК и Приморского КК КПСС вновь прямо был задан вопрос: «Когда будут снижены цены на мясо?» (Все помнили обещание партии, что повышение - мера временная.)
В 1962 г. в Приморье, как известно, не было открытых массовых проявлений недовольства или выступлений, связанных с нарушениями общественного порядка, имевших место в ряде регионов СССР летом 1962 г. В специальной справке, направленной в адрес ЦК КПСС 4 июня 1962 г. за подписью первого секретаря КК КПСС В.Е.Чернышева, особо подчеркивалось, что «отрицательных явлений, носящих острый политический характер, в крае нет». Очереди за мясными продуктами «стали несколько меньше, чем до 1 июня 1962 г.». «Мясо население берет в несколько меньших количествах, чем раньше...»23.
В середине июня 1962 г., спустя полмесяца, ЦК КПСС и Совмин вновь выпустили Обращение, адресованное «колхозникам и колхозницам, рабочим и работницам совхозов, руководителям колхозов и совхозов, ученым и специалистам сельского хозяйства...». В нем, как отмечалось, власти «решили... откровенно поговорить о самых неотложных вопросах дальнейшего подъема животноводства». Этот откровенно пропагандистский документ был, как представляется, еще одной попыткой «объясниться» перед населением за повышение розничных цен и погасить волну недовольства, которую породило данное решение.
Прошел целый ряд пленумов сельских райкомов, на которых «одобрялись» принятые меры по повышению закупочных цен, но, естественно, не обсуждалось их повышение в розничной торговле (Анучинский, Калининский районы и т.д.)24.
В то же время пресса молчала о реакции населения - об этом попросту ничего не писали (лишь в первые день-два скупо сообщалось о неких митингах и собраниях с «одобрением» «временных мер»). Были более «важные» темы - внутрипартийная жизнь, социалистическое соревнование, «американский империализм».
Однако в конфиденциальном письме, адресованном в бюро ЦК КПСС по РСФСР 3 июля 1962 г., В.Е.Чернышев откровенно указывал: «Фонды края на мясопродукты на 1962 год меньше фактического потребления 1961 г. на 2741 т. Это создаст тяжелое положение со снабжением. В городах и промышленных поселках нет в продаже мяса, масла животного, большие проблемы в торговле жирами и крупой. В центральные и краевые органы поступают многочисленные жалобы населения на ухудшение снабжения. Недостаток товаров создает большую напряженность с выполнением плана товарооборота и кассового плана, допускается несвоевременная выдача зарплаты, что также вызывает справедливые нарекания трудящихся».
Приморский крайком просил Центр поставить дополнительно на второе полугодие 1962 г. 3500 т мяса, 750 т животного масла, 1500 т крупы. «Это позволит сохранить снабжение края на уровне 1959-1960 гг.», - отмечалось в письме25.
Постепенно накал страстей, вызванный повышением цен в июне 1962 г., пошел на убыль. Этому в немалой степени способствовали пропаганда и жесткое давление всей партийно-государственной машины.
Согласно инструктивному письму, датированному июлем 1962 г., всему руководящему и оперативному составу органов госбезопасности СССР предлагалось «принять меры к решительному усилению агентурно-оперативной работы по выявлению и пресечению враждебных действий антисоветских элементов внутри страны.
В качестве одной из мер называлось создание нового управления в структуре спецслужб, на которое возлагалась организация агентурно-оперативной работы на крупных и особо важных промышленных предприятиях. Одним из первых «полигонов» такой деятельности в Приморье стал владивостокский «Дальзавод».
С учетом событий в стране в июле 1962 г. была принята статья 70 УК РСФСР, фактически восстанавливавшая политические репрессии, придававшая им легитимность. Такова была первая непосредственная реакция Центра на события июня 1962 г. в стране.
Любопытный исторический парадокс: Хрущёв вместе с другими членами нового «коллективного руководства» начал «править» страной, проведя для увеличения своей популярности с 1 апреля 1953 г. новое и самое крупное за послевоенные годы снижение цен на многие продукты питания и практически на все потребительские товары. (Но в народной памяти и оно осталось как «сталинское снижение
цен»). Завершалось же правление Хрущёва таким фактически скандальным конфузом как повышение цен с 1 июня 1962 г.
Во Владивостоке заметным событием июля 1962 г., вызвавшим большой общественный резонанс, стало введение в краевом центре резиновых дубинок и наручников в экипировку милиции. Это событие, рассмотренное на закрытых партсобраниях, породило много разговоров на тему «воспитания нового человека» в свете недавно принятой Программы построения коммунизма за двадцать лет (октябрь 1961 г.). Впрочем, дубинки вскоре пришлось отменить до самой «перестройки».
Внешняя угроза также продолжала использоваться в качестве инструмента манипулирования сознанием. В этом плане характерно высказывание «домохозяйки Ивановой», (проживавшей в соседнем Хабаровске) зафиксированное в одной из справок отдела парторганов ЦК на основании оперативной информации спецслужб. Иванова «заявила, что она потеряла на войне двух сыновей, муж пришел инвалидом, но она считает, что лучше в течение нескольких лет покупать продукты по повышенным ценам, чем вновь испытывать ужасы войны»26. В сознании народа издавна укоренился стереотип - «перед войной всегда цены повышают».
В июле-августе 1962 г. началось нагнетание международной напряженности, связанное с кризисом вокруг Западного Ириана; затем внимание страны и всего мира было приковано к событиям вокруг Кубы (июль-ноябрь 1962 г.) - к будущему «Карибскому кризису», грозившему перерасти в мировую термоядерную войну с участием СССР и США. Тут уж было не до скакнувших цен - к ним постепенно привыкли - «лишь бы не было войны... »
Судорожные усилия Центра по недопущению голода в стране нашли свое отражение и в Постановлении бюро ЦК КПСС по РСФСР «О наведении порядка в расходовании государственных ресурсов хлеба» от 23 октября 1962 г. Вновь была поднята тема расходования хлеба на корм скоту. Вновь в справках замелькали цифры осужденных и наказанных за эти нарушения, вновь проверялось допустимое количество скота в личных хозяйствах рабочих и служащих и т.д.27 (Еще Постановлением Совмина СССР от 27 августа 1956 г. запрещалось использование хлеба, крупы и т.д. в качестве корма для скота.)
Продовольствия от всего этого больше не становилось...
Проблемы 1961-1962 гг., связанные с отсутствием продуктов и значительной номенклатуры промтоваров в торговле, начавшимися задержками зарплаты, были не только приморскими. Они были всероссийскими и всесоюзными. 24 октября 1962 г., в разгар Карибского кризиса, бюро ЦК по РСФСР принимает Постановление «О фактах выпуска в обращение денежных суррогатов», вызванное реальной ситуацией на потребительском рынке.
И хотя, выполняя постановление, многочисленные комиссии крайкома не обнаружили подобных фактов собственно в Приморье, были вскрыты случаи нарушения кассовых операций. Среди них - выдача в счет зарплаты рабочим и служа-
щим продуктов питания, фуража, готовых блюд в столовых и т.д. Все это приводило к нарушениям денежного обращения28.
А с 1963 г. в крае начались существенные перебои с продажей хлеба, отмечалось ухудшение его качества. (Такое наблюдалось по всей стране и в Приморье, кстати, ситуация была даже значительно лучше, чем во многих других регионах.)
В связи с этим любопытно высказывание самого Хрущёва, сделанное им в контексте доклада на «сельскохозяйственном» мартовском (1962) Пленуме ЦК КПСС: «На XIX съезде партии Маленков заявил о полном и окончательном решении зерновой проблемы в нашей стране. На самом деле валовой сбор зерновых культур по всем категориям хозяйств в среднем за 1949-1953 гг. составил 4,9 млрд. пудов. После съезда в ЦК партии стали поступать письма, в которых люди спрашивали: если зерновая проблема решена и зерна в стране достаточно, то почему хлеб продается с примесями? Тогда Сталин созвал заседание Президиума ЦК и грозно обвинил многих работников чуть ли не во вредительстве, потребовал ответить, почему мало хлеба. Будучи оторванным от народа, он не знал, что продавать больше нечего, что тот хлеб - это суррогат»29.
Насколько сам Хрущёв знал реальную обстановку с продовольствием в стране в 1962-1963 гг. - специалисты сегодня спорят. Но бесспорным остается факт - с 1963 г. СССР стал закупать хлеб за рубежом. И чем дальше, тем во все более возрастающем объеме30.
В начале июля 2001 г. СМИ сообщали о том, что Законодательное собрание Ростовской области приняло закон, по которому право на доплату к государственной пенсии получили лица, пострадавшие во время событий в Новочеркасске в июле 1962 г. Теперь тем, кто 40 лет назад во время столкновений получил увечья, областной бюджет взялся ежемесячно доплачивать 50% от госпенсии. Причем такое право распространяется на всех пострадавших независимо от места их проживания. В живых к этому времени осталось 14 жертв Новочеркасских событий...31.
В июне 2002 г. исполнилось 40 лет Новочеркасской трагедии. Пресса практически не вспомнила о ней. Опять все предается забвению?
И еще. В июле 2002 г. один из больших десантных кораблей Черноморского флота России, в прошлом безымянный, получил название «Новочеркасск»32. Но никакого отношения к событиям 40-летней давности это название не имеет. Только - имя города.
Всего лишь случайное совпадение с «круглой» датой. Бывает и такое...
Литература
1. Государственный архив Приморского края (ГАПК). Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 8; Д. 118; Д. 14. Л. 105, Л. 325-331; Д. 95. Л. 85-88 и др.
2. Безик И.В. Октябрь 1959 года: Н.С.Хрущёв в Приморье. Ретроспективный взгляд через сорок лет. - Владивосток, 2000.
3. Пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. 15-19 декабря 1958 г. Стеногр. отчет. М., 1958; См. также: Партия - организатор крутого подъема сельского хозяйства СССР. Сб. документов (1953-1958). М., 1958; Сельское хозяйство СССР. Статистический сборник. М., 1960 и др.
4. Боевая вахта. - Владивосток, 1962. 22 марта, 4 апр., 27 мая.
5. Новочеркасская трагедия // Исторический архив. 1993. - № 1. - С. 110-136; № 4. -С. 143-177.
6. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 61-68 и др.
7. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 19, 61-63.
8. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 16.
9. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 78.
10. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 76-77. Д. 30. Л. 192-193, 194-195, 213-214, 215216 и др.
11. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 18.
12. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 77, 78.
13. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 18-19.
14. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 104. Л. 148; Д. 157. Л. 115, 116; Д. 97. Л. 93 и др.
15. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 71, 78, 68; Д. 39. Л. 176; Д. 30. Л. 194.
16. Общая газета. 2000. - № 31.
17. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 14. Л. 296-300.
18. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 71.
19. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 101. Д. 167. Л. 1, 2, 3.
20. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 39. Л. 176, 179, 180; Д. 30. Л. 194. Д. 433. Л. 19, 71, 68, 78
и др.
21. Хрестоматия по отечественной истории (1946-1995). - М., 1996. - С. 70-72; Вопросы экономики. - М., 2002. - № 4. - С. 144.
22. Безик И.В. Некоторые проблемы хозяйственной реформы 1965 года (Взгляд историка) // Ученые записки. Факультет политологии ДВГУ. Вып. 1. Владивосток, 1995. -С. 63-65.
23. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 433. Л. 72.
24. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 30. Д. 20. Л. 26-30, 80-82, 96-1105, 126-127.
25. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 101. Д. 190. Л. 229.
26. См.: Неизвестная Россия. ХХ век. Книга 3. - М., 1993. - С. 156, 153, 164. 175.
27. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 101. Д. 190. Л. 236-237.
28. ГАПК. Ф.П.-68. Оп. 101. Д. 190. Л. 238-241.
29. Пленум ЦК КПСС 5-9 марта 1962 г. Стенографический отчет. - М., 1962. - С. 18.
30. Пихоя Р. Советский Союз: История власти 1945-1991. - М., 1998. - С. 370.
31. Российские вести. - М., 1996. 1 июня; Известия. - М., 2001, 4 июля; Российская газета. - М., 2001, 5 июля.
32. Красная звезда. - М., 2002, 27 июля.
