CC BY
734Т.А. Леонова
ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ СРЕДНЕВЕКОВОГО СТУДЕНЧЕСТВА
Ключевые слова: история повседневности, средневековый университет, колледжи, студенчество и корпорации, цены и книги, быт.
Аннотация: В статье рассматривается повседневная жизнь студенчества средневековых университетов в контексте становления и развития высшей школы, анализируется отношение общества и опыт организации студенческого быта в истории разных регионов Западной Европы.
Учись так, как будто тебе суждено жить вечно; живи так, как будто ты должен умереть завтра.
Эдмунд Абингдонский, магистр Оксфорда, XIII в.
Формирование университетов в Средневековой Европе имело двойственную природу: с одной стороны, университеты возникали в городах, в их откровенно мирском окружении со всеми соблазнами вольной жизни; с другой стороны, возникновение высшей школы явилось первоначально ответом на запросы Церкви в развитии теологического образования для клира. Отсюда и программа обучения несла отпечаток церковной школы в виде семи свободных искусств.
Как известно, в средневековом мире грамотные клирики достаточно долго были не только священниками, но и администраторами на государственной службе и у богатых мирян. Как в церкви, так и в миру успешная карьера церковнослужителей всегда была связана с их образовательным цензом, в результате чего университетское образование стало средством вертикальной мобильности.
С развитием университетов повысилась образованность в среде духовенства вообще, а белого - особенно. Например, основная масса английских прелатов в период высокого Средневековья получала образование в Оксфордском университете, значение которого в обучении духовенства возросло в XV веке. Если в XIV веке 59 % английских епископов получили образование в Оксфорде, то в XV веке - уже 72 % и 19 % были выпускниками Кембриджа [2, 66]. К середине XV века при возведении в сан епископа обязательно учитывалось наличие у него ученой степени, полученной по окончании университета [11, 210]. В XV веке 80 % кафедральных деканов и других должностных лиц были университетскими выпускниками. На уровне приходов воздействие подготовленных в университетах людей также было существенным, хотя его размеры, как считают исследователи, трудно оценить [8, 350]. Герцог Глостерский Ричард, основавший в 1478 году коллегиальную церковь, перечисляя основные требования к распорядку служб, поставил условие, что четыре священника из шести должны быть выпускниками Квин Колледжа Кембриджского университета. От них требовались не только достаточная образованность, но умение петь простые и сложные мелодии, а также играть на органе, исполняя ежедневные службы [18, 161]. Учитывая то, что, согласно условиям гендерного распределения ролей в обществе Средневековья, общественные и церковные должности целиком и полностью были закреплены за мужской половиной, студентами любого средневекового университета также были мужчины, причем неженатые мужчины - клирики, которые свою карьеру и жизнь связывали с церковью. Созданное ими сообщество магистров и студентов, как и любая средневековая корпорация, стремилось к обособлению, которое выражалось как в виде совокупности полученных от властей прав и привилегий, так и в особой модели поведения преподавателей и студентов, что проявлялось в повседневной жизни членов университетского сообщества.
Топографически не каждый средневековый университет имел определенное местоположение в городе, где он возник. Старейшие университеты Западной Европы Парижский и Оксфордский в этом плане имели разную среду обитания преподавателей и студентов.
Как известно, в Париже университет располагался в Латинском квартале, который бурно развивался с XIII века. Здесь находились коллегии, школы, монастыри. Еще в XII веке на левом берегу Сены во владениях аббатства Св. Женевьевы возник образовательный
центр. В 1200 году указом короля Филиппа-Августа здесь фактически был создан университет, а в 1215 году появился первый устав университета, составленный Робером де Курсо-ном. В 1225 году была выстроена знаменитая университетская улица Фуар. На ней располагались основные лекционные аудитории, в которых первоначально студенты слушали лекции, сидя на соломе. Противостояние города и университета привело к тому, что в XIV веке королевской власти, по настоянию университета, пришлось построить ворота с обоих концов улицы Фуар. Ворота запирали в надежде предотвратить столкновения студентов и горожан.
Оксфордский университет возник не в столице Англии, а в небольшом городском торговом центре, который процветал до 1300 года. Оксфорд в лучшие времена насчитывал около пяти тысяч населения. После «Черной смерти» он потерял значение местного рынка, который стал приходить в упадок. Город стал все боле и более зависеть от университета, привилегии которого росли, как и число его высоких покровителей. В XIV веке, в результате убыли населения, внутригородские постройки часто пустовали. Университет не имел никаких ограничений в покупке городских земель и участков, поэтому горожане и студенты жили бок о бок [12, 35]. Как правило, средневековые университеты, как и Оксфорд, не имели топографически выделенного пространства на территории города. Даже в новых университетах, создаваемых под высоким покровительством светских властей, например в Германии, при очевидном стремлении копировать модель Парижского университета, выделить его из окружающей городской среды не удавалось. В 1386 году, открывая Гейдельбергский университет, герцог Баварский Руперт Старший, ввел регулирующие санкции по найму жилья и помещений для проживания и проведения занятий, защищая студентов от «движимых жадностью» горожан [7].
Отличительной чертой организации и топографии средневекового университета было создание коллегий или колледжей. Первые колледжи, с функцией больничного приюта для бедных школяров, появились в конце XII века; однако первая коллегия для студентов факультета теологии в Париже была построена в 1253-1257 годах на средства каноника Ро-бера де Сорбонна, по имени которого впоследствии стали называть весь Парижский университет (Сорбонной). Колледжи являлись своеобразными общежитиями для студентов, главным образом, церковных стипендиатов. Они выполняли двойную задачу: с одной стороны, поставлять церкви хорошо подготовленных и образованных клириков; с другой стороны, проживающие в них студенты должны были молиться о спасении души основателя колледжа. В таком качестве эти учреждения, как ориентированные на подготовку духовенства, просуществовали до конца XIV века. С XV века Парижский университет, принявший в 1452 году реформу кардинала д'Эстутвиля, перешел к единой системе колледжей. К этому времени появилось деление студентов на группы, а с XVI века были организованы классы -помещения для отдельных групп [20].
В Англии университеты до XV века находились под юрисдикцией епископов Линкольн-ского и Илийского. Самым крупным был Оксфордский университет, который насчитывал в 1370 году полторы тысячи членов, количество которых увеличилось до тысячи семисот в 1450 году. Кембриджский университет разрастался быстрее: за этот же период количество его членов увеличилась с четырехсот - семисот человек до тысячи трехсот (8, 344). Студенты жили в снимаемых холлах или комнатах. Холлы были, по сути, частными студенческими общежитиями, арендуемыми на короткий период выпускниками университета. Они действовали как лица, ответственные за поведение студентов, за оплату ими обучения, и даже за их посещение лекций. В Кембридже дважды в год должностные лица по поручению канцлера проводили инспекцию в холлах. Холлы подчинялись отдельными факультетами. В 1444 году в Оксфордском университете насчитывалось около семидесяти холлов. В целом в этих холлах проживало порядка тысячи трехсот студентов, то есть большая часть обучающихся. В Кембридже холлов количественно было меньше - всего семнадцать, но с ними было связано значительно больше студентов - от семисот до девятисот человек. Большинство студентов последних курсов проживали в наемных помещениях частных до-
мов горожан, как это делал хрестоматийно известный студент Николс в «Кентерберийских рассказах» Д. Чосера.
Начиная с XIV века, в английских университетах развернулось движение по созданию колледжей. Колледжи, как и везде, были корпоративной моделью организации университета. Их преимущество заключалось в том, что, в отличие от холлов, они являлись постоянными корпорациями, действующими на основании уставов. В числе образцовых были оксфордский Нью Колледж, основанный в 1379 году, и Кингс Колледж - 1441-1445 гг. Нью Колледж, состоящий из семидесяти членов, десяти священников и шестнадцати певчих, возглавлял управляющий или ректор [8, 348]. Такие колледжи были предназначены для выпускников, готовящихся получить более высокую степень на старших факультетах. К концу XV века общее количество таких «счастливчиков» и в Кембридже, и в Оксфорде составляло около двухсот человек. Монастыри создавали свои общины-коллегии для обучающихся в университете членов соответствующих монашеских орденов, на средства которых возводились, по аналогии с колледжами, постройки. В любом случае, это была замкнутая община обучающихся, что символически нашло отражение в архитектурном пространстве колледжа, а именно: жилые помещения и часовня располагались в замкнутую линию вокруг квадратного двора, напоминая монастырский клуатр.
Таким образом, студенты английских университетов чаще всего проживали в помещении, арендованном магистром колледжа. В нем магистр организовывал пансион, предоставляя не только жилье, но и некоторые услуги в обучении за установленную плату. Обычно это было пятнадцать - двадцать студентов, которые находились под его финансовым попечительством и моральным надзором.
Однако отсутствие системы расселения и контроля, в основном, за молодыми и даже очень молодыми людьми, порождало серьезные дисциплинарные проблемы. Поэтому в 1420 году был издан статут Оксфордского университета, согласно которому приезжающие на обучение студенты должны были в течение месяца дать обет послушания канцлеру университета [8, 345]. В некоторых университетах от студентов требовали присяги на то, что они будут тотчас же сообщать о своих товарищах, которых увидели пьянствующими в таверне, участвующими в низменных зрелищах, или уличили в порочном, распутном поведении. На этом основании некоторые исследователи категорически считают, что в университетах Оксфорда, Флоренции, Болоньи имела место система подглядывания и доносительства среди студентов [14, 25-33].
Помещения, в которых проживали студенты, были однообразно простыми, без индивидуальных удобств. Как правило, холл или пансион состоял из следующих комнат: зал, служивший в качестве столовой, отдельная комната для патрона - ректора, пять -шесть маленьких комнат на верхних этажах, каждая из которых вмещала четырех студентов или двух - трех бакалавров. Видимо, только старейшие члены университета имели собственную кровать и жили в отдельных комнатах. В целом, эти студенческие общежития были очень тесными, без мебели, холодные зимой и душные летом.
Сложно оценить стоимость обучения в средневековом университете, где студент должен был полностью оплачивать труд лекторов, допуск к экзаменам и получение степени. В общей сумме расходов самые большие траты студента составляла плата за проживание. Наиболее дорогими были общежития для легистов и вообще студентов старших факультетов - от двух до десяти фунтов стерлингов в год [8, 350]. Таким образом, если не было покровителя, то учиться в университете могли позволить своему сыну родители, как минимум, из семей землевладельцев или служащих поместной администрации, а из городского социума - дети благополучных ремесленников или мелких купцов. Если судить по доходам, то в конце XIV века даже относительно благополучному каменщику с годовым доходом в десять фунтов стерлингов, было сложно содержать только на свои деньги сына-студента [1, 417].
В популярном средневековом трактате XIII века «О школьной науке» анонимный автор своими советами для повседневной жизни студентов отразил обыденные проблемы и заботы молодых людей. Жизнь в университете диктовала необходимость создания малых со-
обществ для совместного проживания и питания студентов, не имеющих значительных материальных средств. В этом случае было возможно заготовить «летом соль и дрова, осенью зерно и вино, груду козлятины» [25, 188]. Во всех разделах трактата «О школьной науке» звучит тема бедности, которая проявляется по-разному у студентов и даже их учителей.
Студенту приходилось платить за все: за учебу, квартиру, пользование книгами, форменную одежду, а также далеко не дешевое питание в городе. Поэтому средневековый студент был в вечном поиске заработка, да и вообще любого источника существования. Некоторые из них рассчитывали на расположение и помощь родителей. Сохранились не только подлинные письма, но и специальные образцы слезных обращений к родителям, следуя которым студенты надеялись получить денежную поддержку семьи. Образцы писем составлялись магистрами, как, например, это письмо от лица студента отделения гражданского права Оксфордского университета к своему отцу. «Мои расходы здесь настолько велики, что денег мне вряд ли хватит на прожитье до тех пор, когда вернется податель сего письма. Эти расходы вызваны не только тем, что я не могу тратить на питание менее восьми пенсов в неделю, но и тратами на другие необходимые предметы... на покупку книг в университете мною потрачено 6 шилл. 8 пенсов. Доктору, у которого я слушаю лекции, необходимо заплатить 2 шилл. И если к этому присовокупить плату нашему эконому и повару, то стоимость моего обучения и многих других вещей, от перечисления которых я воздержусь, ибо это займет много времени, составит немалую сумму» [12, 34].
Некоторые профессоры, по возможности, помогали наиболее бедным студентам - отдавали им поношенную одежду, обувь, иногда подкармливали, что, впрочем, не меняло к лучшему их положение. Поэтому студенты брались за любое дело: переписывали книги, подметали улицы, собирали мусор, читали молитвы над усопшими. От такого заработка напрямую зависели успехи, о чем свидетельствуют сохранившиеся письма студентов. Вот письмо немецкого студента родителям: «Вы хотите, чтобы я вам написал, как идут дела у меня в Гейдельберге и как мне нравятся здешние профессора и магистры. Итак, вы должны знать, что немедленно по прибытии в Гейдельберг я получил место повара в бурсе, где меня даром кормят и даже платят, так что я могу заниматься и готовиться к магистерскому экзамену. Прошел же его бедный Генрих, у которого не было ни книг, ни бумаги и который все писал на своем тулупе» [26, 163].
Документы университетов свидетельствуют, что некоторые преподаватели строили свое благополучие, ссужая студентам деньги, назначая затем более высокие гонорары за свои занятия, что было скрытым процентом. Встречались случаи покупки студентами успешных результатов экзаменов. Не случайно в Болонье были введены клятвы для экзаменуемых, например, в том, что они никому и ничего не платили, кроме положенной таксы. Не случайно поэтому в письмах студентов фигурируют фразы о честном магистре, к которому повезло попасть учиться. «Мне повезло получить помещение с некоторыми горожанами, у которых есть двое мальчиков в школе, и они обеспечивают меня едой, одеждой в достаточном количестве. Также я нашел здесь честного и уважаемого магистра с выдающейся репутацией и разнообразными знаниями, который верно их сообщает. Все мои друзья - ученики также благопристойные, учтивые, добрых нравов, не питающие ненависти, но оказывающие взаимную поддержку в приобретении знаний и поддержании чести друг друга» [10, 16].
Для поддержки студентов университеты добивались установления приемлемых цен на продукты питания, книги в интересах основного потребителя - студента. Сохранились отдельные записи счетов, составленных в 1424 году в колледже Дж. Арундела, епископа Чи-честерского, которые свидетельствуют, что годовое содержание студента младшего факультета в Оксфорде обходилось в пятьдесят шиллингов (2,5 фунтов стерлингов), включая плату за стол, квартиру, обучение, расходы на одежду и даже непредвиденные расходы на развлечения [12, 17-18].
Герцог Баварии Руперт, основывая Гейдельбергский университет в 1386 году, представляя материальные сложности преподавателей и студентов, пожелал, «чтобы каждый из
них был освобожден от таможенных пошлин, когда они покупают зерно (пшеницы), вина, мясо, рыбу, одежду и все вещи, которые необходимы для их проживания и соответствуют их положению» [7].
Невзирая на убогость, скудость и разрозненность помещений, нищету их обитателей, университет ощущал свое особое положение и единство. Как любая средневековая корпорация, он претендовал на особые знаки отличия. Этими знаками была не только автономия преподавательской и студенческих коллегий, но и их особый внешний вид, форменная одежда. По уставам «мастера должны приходить на диспуты в своем платье по достоинству». В Парижском университете в XIV веке на всех четырех факультетах (искусств, медицины, юридическом и богословском) использовались специальные студенческие мантии. «Студенты факультета искусств ходили в черных или благородного коричневого цвета ризах из крашеной шерсти, или же в голубой одежде, украшенной мехом. Студенты-медики носили ризы едва красного цвета. Юристы одевали платье чистого красного цвета. Богословы, если они принадлежали к монашеству, одевались в ризы своего ордена, если они были из белого духовенства, то носили какую-либо простую одежду скромного цвета» [27].
Уставы регулировали ежедневную жизнь студентов, расписывая подробно, где и в каких случаях студент мог появиться в той или иной одежде. «Свободную одежду с плащом и шапочку студенты могли носить, когда не присутствовали на академических занятиях или когда обедали за пределами своих жилищ. Жилет без рукавов, шерстяную облегающую нижнюю одежду нельзя было носить, равно как и нарядные перчатки, туфли и береты» [27].
Повседневной жизнью студента была учеба, которая требовала лекционных помещений и соответствующих времени письменных принадлежностей. Современники прекрасно представляли, какой должна быть аудитория для лекционных занятий. Английский исследователь приводит описание идеального помещения, как его описывал Буонкомпанья. «Здание школы должно возводиться в месте со свежим воздухом, вне скопления женщин, криков и шумов торговых площадей, ржания лошадей и лаянья собак, вне мест погрузки-разгрузки судов, вдали от пагубных сплетен, тележного скрипа и запахов. Достаточное количество окон, дающих не слишком много, но и не мало света, а столько, сколько потребно для естественного освещения. Школьный класс (habitaculum) должен быть на верхнем этаже, с потолком не слишком высоким, но и не слишком низким от пола, ибо все таковые недостатки препятствуют работе памяти. Он должен быть очищен от всякой грязи и пыли, без картин, за исключением, возможно, тех, которые фиксируют в памяти формы и цифры, относящиеся к учебе, которой занят ум учеников: стены должны быть выкрашены в зеленый цвет и должна быть только одна дверь и удобные ступеньки. Кресло мастера должно возвышаться столь высоко, чтобы он мог видеть каждого входящего. Два или три окна должны быть размещены таким образом, что, особенно в хорошую погоду, мастер мог видеть деревья и сад с фруктовыми деревьями, ибо память укрепляется при лицезрении прекрасных вещей. Сиденья школяров должны быть размещены так, чтобы каждый легко мог видеть мастера.... Каждый должен сидеть, где положено и не менять свое место». Далее он добавляет: « Я никогда не имел здания подобного этому, и не думаю, что таковое когда-либо было построено где-нибудь. Но эта моя идея, может, будет использована теми, кто придет после меня» [7, 90].
Убогий облик реального университета в Средние века не соответствовал вышеописанному идеалу. Даже в старейших университетах Европы - Парижском и Болонском - до XIV века не было ни специального здания, ни аудиторий. Занятия проводились в арендованном помещении, иногда в церкви или в доме преподавателя. Некоторые предметы при большом стечении студентов читались на городской площади. В XIV веке, за счет городской казны, в Болонье были определены аудитории, где читали в сносных условиях только профессоры и очень редко бакалавры. В Парижском университете с 1225 года на улице Фуар находились основные лекционные аудитории. Для них в 1358 году дофин Франции издал специальные Правила, которые зафиксировали то, что реально происходило здесь: «... с начала основания университета улица Фуар была отдана мастерам и школярам с целью чтения и слушания
лекций, и в прошлом здесь соблюдался мир и порядок. Ныне же растущая злоба людей и врагов знания, взращивающих плевела среди пшеницы, ночью на указанную улицу приносят нечистоты и отбросы, что разрушает сердца и тела тех, кто здесь живет. Еще ужаснее было то, что ночью в школы проникают сводники и глупцы, которые хотят помешать учебе и очернить науку. В школы приводят продажных женщин, да так, что утром, когда учителя и ученики приходят сюда, то находят здесь такое жуткое зрелище, что бегут из такого зловонного и жуткого места» [17, 139].
Студенту необходимо было много писать на лекциях, готовить материалы для диспутов, переписывать необходимые для учебы книги или их части. Наиболее дешевый и обыденный материал, необходимый для письма школярам и студентам - это восковые таблички, которые использовались на всем протяжении Средневековья. Таблички изготавливались в виде диптиха, небольшой книжечки, которую носили на поясе. Они были своеобразным символом обучающихся грамоте школяров и студентов. Диптих был настолько заурядным, обыденным предметом, что для современников не представлял никакой ценности. Поэтому его оригинальные образцы не сохранились в библиотеках и никогда не были предметом коллекционирования.
Во всех крупных развивающихся городах с XII века налаживалось производство пергамена, удовлетворявшее городской спрос на эту продукцию, в первую очередь для школ и университетов. С XIII века сложились цехи, обеспечивающие достаточно массовое производство книги: пергаментариев, переплетчиков, мастеров металлических застежек и др. Так, по списку Парижской тальи 1292 года, в этом городе насчитывалось девятнадцать пергаменщиков и двадцать четыре переписчика. К началу XIV века число писцов возросло до шестидесяти. Все они проживали на одной улице, которая стала называться улицей Писцов.
В состав Парижского университета, помимо студентов и преподавателей, включалась также большая группа лиц, обслуживающих студентов - это экономы, повара. При университетских колледжах создавались библиотеки, с которыми часто были связаны мастерские письма. Нет ничего удивительного, что библиотекари и мастера книжного дела в Париже считались «подданными» университетской корпорации: они приносили присягу ректору, платили небольшие взносы, пользовались университетскими привилегиями и свободами; составляя многочисленную группу, проживали компактно в университетском квартале на улице Пергаменщиков. Университет обладал монопольным правом на закупку пергамена оптом на ежегодной ярмарке в Сен-Дени. Кроме того, у университета был собственный рынок - в монастыре Матюренцев, где хранилось проверенное сырье, продававшееся по фиксированным ценам, с отчислением в фонд ректора по четыре су с каждой кипы. [28, 48].
Привилегией считаться членами университета обладали горожане, обслуживающие потребности студентов и магистров, не только в Париже. С разрешения папства, в Гей-дельберге, как и в Париже, «различные слуги заведения пользовались благами различных привилегий, которыми наслаждаются магистры и школяры». К этим слугам герцог Баварии отнес не только беделей, но и изготовителей пергамена, писцов, иллюминаторов, предоставив им право пользования «теми же привилегиями, свободами, иммунитетами и вольностями, которыми наделены магистры или школяры в настоящее время или в будущем» [7, 349].
В XIII веке широкое распространение книги стало возможным благодаря распространению нового материала - бумаге. Со второй половины XII века во французском городе Видалон началось производство бумаги в мастерской Жана Монгольфена. В этом же веке появились первые городские книги, написанные на бумаге. Из Италии и Франции бумагу вывозили в другие регионы Европы. Значительные масштабы производства бумаги связаны с использованием энергии воды на мельницах по производству бумаги. Такие мельницы ранее всего были построены в Италии (1276 год, Фабриано), а затем в течение XIV века во Франции, Англии, Германии, Голландии, Норвегии и Дании [3, 213].
С появлением бумаги, ее широко стали использовать студенты для записи лекций, составления конспектов научных трудов. Бумагу использовали университетские преподавате-
ли для написания научных трактатов. Перспективы и потребности бумаги в повседневной жизни университета были осознаны достаточно рано. В 1354 году французский король Жан Добрый даровал привилегию Парижскому университету на право обладать производством бумаги с использованием водяной мельницы в Труа [3, 214]. Это гарантировало на десятилетия успех университетским магазинам, торгующим бумагой.
К XIII веку, в связи с увеличением спроса на книги в светской среде, производство книг из монастырских скрипториев в значительной степени перешло в руки городских ремесленников. Книги переписывались как для нужд студентов, так и для свободной продажи. Появились большие мастерские, где специалисты стали создавать не уникальные, а однотипные рукописи.
В Парижском университете возникла новая система переписки учебных книг, которые стали доступными по цене. Университетская комиссия утверждала список необходимых для студентов книг, выверяла эталонный, так называемый exemplar. Этот выверенный текст можно было брать по частям или отдельным тетрадкам (pecia) для переписывания за плату у стационария университета. Можно было заказать копию у профессиональных переписчиков. Университетские статуты обязывали переписчиков вывешивать у окна своей мастерской списки экземпляров книг, которыми они располагают, стоимость их переписки. Эти статуты определяли стоимость продаваемых книг. В середине XIII века за один динарий можно было переписать около 7500-8000 слов [1]. За завышение цены переписанной книги мастер исключался из корпорации. Подобные регулирующие постановления имели университеты Италии, Франции, Англии. В Германии книги переписывали в основном сами студенты под диктовку профессора.
Работа по переписке книг четко регламентировалась серией статутов Парижского университета, начиная с 1259 года. Эти статуты определили, помимо всего прочего, размер книги, которая стала значительно меньше - в четверть и даже восьмую часть листа. Такую книгу легко можно было перенести, взять с собою в дорогу, использовать в аудитории. Такая книга не имела сложной каллиграфии и миниатюр, удорожавших ее стоимость. Изменению формы книги, транспортабельности и дешевизне исследователи придают большое значение в развитии европейского образования. Результатом новаций в книжном деле явилась, по словам Ле Гоффа, первая интеллектуальная революция, суть которой заключается в том, что книга перестала быть предметом роскоши, она стала инструментом труда интеллектуалов [20, 81]. Действительно, внешний вид университетской книги свидетельствует о том, что она приспособлена для индивидуального чтения и общения с книгой.
Свидетельства современников единодушны в описаниях порочной жизни части студентов во всех средневековых университетах. Такая модель поведения формировалась в силу того, что молодые люди и даже мальчики, начиная с тринадцатилетнего возраста, проживали практически вне всяких ограничений со стороны государственных и городских законов, что делало их поведение не контролируемым с точки зрения моральных постулатов.
Многие так называемые студенты находились в университете для развлечений и без малейшей мысли об учебе. Об этом с возмущением свидетельствует статут папы Григория IX (1231), адресованный Парижскому университету. «Мы категорически запрещаем студентам ношение оружия в городе, а университет отказывается от покровительства тем, кто нарушает мир и учебный процесс. Те, кто называет себя студентами, но не часто посещают классы, не знают какого либо магистра, ни в коем случае не должны пользоваться вольностями студентов» [13].
Встречались «вынужденные» студенты, как священник Томас Хофру из нормандской деревни Вимервиль (XIII в.). После долгих разбирательств в епископском суде о противозаконных связях с женой его прихожанина, архидьякон вынес решение: отправить Томаса на два года (от греха подальше) на учебу в Парижский университет. Остается только догадываться, скольких юных школяров он наставил на «путь истинный» [19, 23].
Образ повседневной жизни средневековых студентов, а также предписанных к исполнению правил поведения, отчасти представляется по списку запрещенных действий в «Руководстве совершенного студента» (1495). Согласно Руководству, студентам запрещалось по воскресным дням играть с мирянами, а в дни учебы запрещалось прогуливать занятия; нельзя было бить детей; грязнить книги; подстрекать к беспорядкам; вести глупые разговоры; петь во время торжественных церемоний; участвовать в комических пьесах в церквях и на кладбищах.
Буйное поведение студентов проявлялось даже на лекциях. В период реформ Парижского университета, когда в 1355 году был принят статут об изменении формы чтения лекций (быстрый темп, не позволявший досконально записывать лекцию), студенты бурно демонстрировали свое неприятие нововведений. Как записано в Статутах Парижского университета, возмущаясь быстрым темпом чтения лекций, они прибегали «к крику, свисту или шуму, или к бросанию камней, лично или при содействии своих товарищей...» [27, 209].
В течение XIII века в университетах были регламентированы занятия. Учились с 19-20 октября по 7 сентября, канун дня рождения Богородицы. В течение года было много праздников (до 90), список которых в начале учебного года вывешивался для обозрения студентами. Кроме того, выпадали дни длительного отдыха или вакации: на Рождество (11 дней), Карнавал (14 дней) и Пасху (14 дней). Также не занимались летом в самое жаркое время, которое совпадало с появлением на небе созвездия «Малого Пса». Эти вакации получили название «каникул» (от лат. canicula - собачка, щенок) [21, 59]. В 1231 году распоряжением («Великая хартия») папы Григория IX продолжительность каникул устанавливалась не более месяца; все оставшееся время студенты должны были заниматься.
Определяя каникулы, устанавливая праздничные дни, университеты, как правило, не уделяли внимания созданию условий для организованного отдыха студентов. В каникулярные дни наиболее распространенными были игры на воздухе, форма которых зависела от времени года. Летним развлечением, прежде всего, молодых студентов, были разнообразные игры с мячом. По форме их проведения они напоминают современный крокет, кегли, гандбол и «выбивалу», теннис и футбол. Все перечисленные игры были захватывающим, командным состязанием. Среди них самой известной была игра с мячом ногами - прототип футбола. Игру в футбол отличала ожесточенность и, безусловно, опасность для участников и даже зрителей. Попытки запретить гонять по улицам мяч в городах Англии закончились победой королевской власти. В 1348 году, по распоряжению Эдуарда III, футбол был заменен более полезной для отечества и менее шумной стрельбой из лука [24, 67].
Летом, когда была возможность купаться в любых водоемах, студенты занимались плаванием: так, в Париже они ныряли в Сену с Малого моста; в Гейдельберге Неккар, не взирая на сильное течение, привлекал летними купаниями. Плавание не обходилось без жертв, поэтому некоторые университеты запрещали купание в реках. Однако в Кембридже магистр искусств Эверард Дигби (XVI в.) составил для школяров обучающее пособие по плаванию [4, 411].
Вне погоды и сезона играли в кости, карты, шахматы. Во многих университетах уставы и правила, касающиеся азартных настольных игр, категорически их запрещали. Правда, студенты оказались сильнее, поэтому последовали послабления в отношении ряда азартных игр. В Болонском университете студентам дозволялось играть в кости в своих комнатах, но категорически осуждалось посещение ими игорных домов, где они прилюдно играли в кости. В Гейдельбергском университете студентам было запрещено посещать общественные места города для игры в шахматы, хотя разрешалось играть в карты или в шашки за пинту вина [14, 27].
Ни одно из средневековых событий или многочисленных празднований не происходило без возлияний. Средневековое общество было достаточно терпимо к выпивке, даже среди совсем юных лиц. Вино и пиво были распространенными напитками. В силу того, что в университетах не было организованного отдыха, для студентов не было ничего лучше такого свободного времяпрепровождения, как неформальное общение за выпивкой с песнями
[10, 64]. Выпивки случались даже на территории университета во время праздников, но, как правило, студенты гуляли вне университета. В XIV веке было зарегистрировано около шестидесяти таверн по соседству с Парижским университетом. В таких условиях было чрезвычайно трудно сохранять порядок, особенно во время частых ссор и перебранок студентов с горожанами. Университеты пытались регулировать студенческое пьянство по причине беспорядков, которые часто начинались именно в тавернах. Так, Болонский университет ограничил пьянство конкретными днями; в Парижском университете был введен комендантский час, запретивший пьянство в определенные часы дня и ночью. Лейпцигский университет отправлял в тюрьму тех студентов, которые принимали участие в пьяных потасовках [14, 30]. Как и в большинстве других случаев контроля за поведением студентов со стороны университетов, попытки ограничить студенческое пьянство были малоэффективными.
В библиотеках старейших колледжей сохранились не только уставы, но и специальные руководства к организации различных праздников, обрядов, которые воссоздают довольно грубый мир общения в студенческой среде, начиная с первых шагов, так называемых, байанов, или новичков. Как только новичок становился школяром, он проходил обряд «посвящения». Его условия варьировались в различных университетах, изменялись со временем, но обязательно включали пир за счет байана и грубые шутки над ним. В колледжах существовали суды для новичков, которые следили за ними в течение года с момента их появления в университете. Злополучный новичок, прибыв сюда, становился перед председателем суда (или «аббатом») на колени, с непокрытой головой и получал в качестве благословения сильный пинок ногой. Под угрозой наказания и после двух ударов он принимал обет молчания, становился слугой старшекурсника. Прислуживая год, новичок отказывался от своего имени. По истечении некоторого времени новичку предлагалась шутовская тема, на которую он мог дискутировать со своими приятелями-байанами. Если у него все шло успешно, двое недавно «очищенных» байанов приносили воду, чтобы умыть и очистить кандидата в школяры. После этой процедуры его провозили по городу на осле. Суд байанов собирался дважды в неделю и мог налагать взыскание на тех, кто грелся у камина в общем зале, когда здесь находились старшекурсники, либо же плохо прислуживал за столом и т.д. В германских университетах байана третировали как дикое животное. Апогеем было его посвящение в школяры, которое предписывало удаление воображаемых рогов щипцами, да так, что не всегда удавалось избежать членовредительства жертвы. Впоследствии разрабатываются правила, пытающиеся оградить новичка от излишних трат и физических издевательств. В Париже было запрещено взимать что-либо с байана, если на это не будет получено его добровольного согласия. О каких-либо нападениях, избиениях новичку следовало докладывать провосту Парижа, который имел право наказывать обидчиков [20, 65].
Беззаконие было почти неизбежным условием повседневной средневековой жизни, в том числе и университетской. Внутри университета постоянно шла борьба как между преподавателями, так и между студентами. Соперничали коллегии и факультеты, группировки внутри факультетов имели свои распри. На факультете искусств враждовали нации, а внутри наций -провинции. На богословских факультетах шла борьба между черным и белым духовенством. На этом фоне повседневного противостояния и соперничества достаточно рядовым явлением были драки студентов. В Германии особым испытанием мужества были групповые стычки студентов, вооруженных мечами. Как бы отвечая на потребность молодежи в умелом владении холодным оружием, во многих университетских городах действовали школы фехтования. В Гейдельбергском университете студентов штрафовали за посещение этих школ [14, 29].
Студены дрались не только друг с другом, натравливая собак, отрубая друг другу пальцы мечом, но и безрассудно бросались врукопашную с вооруженными до зубов рыцарями. Студенты далеко не всегда были пострадавшей стороной в многочисленных стычках с горожанами: они врывались в дома и нападали на горожан, обижали женщин. Такое поведение студентов вело к многочисленным городским конфликтам, в которые втягивались не только рядовые горожане, но даже и патрицианские семьи вместе со своими слугами и домочадцами. Часто конфликты студентов и горожан решались в королевских судах, принимая характер затяжных
процессов, как, например, в Оксфорде XIV века [12, 57]. Многие тяжбы хорошо описаны в хрониках, судебных документах и свидетельствуют об удивительном единодушии студентов и преподавателей в защите прав каждого и в целом университета от вторжения извне.
Свое достоинство университеты сохраняли и при столкновении с титулованными лицами. В 1404 году в праздничную процессию Парижского университета вклинилась свита королевского канцлера Карла Савойского. Пажи и слуги направлялись к Сене купать лошадей, под копыта которых и попали некоторые студенты. В ответ на сопротивление школяров слуги канцлера возвратились домой, захватили мечи и луки со стрелами, с которыми накинулись на процессию и загнали ее в ближайшую церковь. В это время толпа возмущенных клириков во главе с ректором явилась к королю. Когда они пригрозили, что университет покинет Париж, если не будет восстановлена справедливость, им было обещано возмещение ущерба. По распоряжению короля, Карл Савойский был оштрафован на огромную сумму в 1 тыс. ливров в пользу университета. Кроме того, он был уволен с поста канцлера, должен был покинуть двор и снести свой городской дом. Школяры праздновали победу и сами проследили за выполнением последнего наказания. Наконец, трое слуг Карла, повинные в завязавшейся драке, как кающиеся грешники, босые, в одних рубашках, неся в руках зажженные свечи, явились в университетскую церковь. По дороге они подвергались оскорблениям и побоям, принимая на себя, таким образом, вину господина [17, 150].
Как уже указывалось выше, университетский распорядок занятий предусматривал многочисленные праздники, которые давали разрядку и студентам, и профессорам. По мере развития университетов формировались корпоративные праздники: начало занятий, пышно отмечаемое в городском соборе специальной службой; выборы ректора; итоговые и показательные диспуты. Студенты активно участвовали и в городских праздниках, придавая им подчас особенно буйный характер. Популярнейшим праздником с участием школяров и низшего клира был праздник дураков, совпадающий с рождественскими вакациями зимой (декабрь) и весенним праздником Пасхи. Эти городские праздники появились в конце XII века и сразу стали осуждаться церковной верхушкой, хотя абсолютно безуспешно. Шутовские праздники переворачивали на короткое время все традиционные представления и существующие порядки, в том числе и рутину студенческой жизни.
С развитием в городах средневекового театра, студентов в некоторых случаях привлекали к участию в процессиях, религиозной драме. Так, становится обязательным участие школяров в шествии и мистерии, проводимых в день Св. Николая - покровителя студенчества. В первый день праздника организовывалась торжественная процессия, предварявшая ожидаемое представление, а затем в течение нескольких дней шла игра - мистерия. Текст мистерии, по-преимуществу, составлялся таким образом, что допускал импровизацию основных действующих лиц и даже зрителей. По большей части поведение студентов во время праздника было настолько вольным и бесстыдным, что некоторые университеты, например Монпелье, запретили своим студентам участвовать в таких городских праздниках [14, 32].
Самым безобидным и дозволенным развлечением до начала XVII века, даже в монастырской среде, были танцы. В городах с конца XIV века строили специальные помещения для танцев. Как правило, танцевальный дом находился в центральной части города, рядом с ратушей или же рядом с церковью. Столь мирное времяпрепровождение, как танцы, в которых участвовали студенты, побудило некоторые университеты открыть свои танцхоллы. В Лейпцигском университете с конца XV века организовывались балы, которые посещали дочери лучших семей города в сопровождении наиболее учтивых студентов.
В заключение, отметим, что на протяжении всего Средневековья отношение к повседневной жизни и досугу студентов было неоднозначным со стороны церкви и мирян, а также и власть предержащих, в том числе и самих университетов. Только в эпоху Возрождения гуманисты осознанно отнеслись к спорту и играм, как воспитывающим физически красивого человека, придали им воспитательное значение. В период Реформации и Контрреформа-
ции как католические, так и протестантские моралисты отнесли игры к преступным деяниям, подобным пьянству и проституции.
В течение XVII века большую роль в восстановлении авторитета игры сыграли иезуиты, которые ввели игры в уставы своих учебных заведений. Они составили список игр и развлечений, рекомендуемых наряду с учебными дисциплинами. В школах и колледжах, курируемых иезуитами, появились уроки танца, игры в мяч. Иезуиты издали гимнастические трактаты, где впервые были упорядочены и предложены правила рекомендуемых игр. Средневековый опыт, подправленный гуманистической и иезуитской системой воспитания, оказал, в конечном итоге, положительное влияние на повседневную жизнь студенчества, способствовал утверждению ряда традиций университетской жизни в Западной Европе нового времени.
1. Allen, R.C. The Great Divergence in European Wages and Prices from the Middle ages to the First World War. 2001//www.nuffield.ox.ac.uk/users/allen/greatdiv.pdf
2. Aston, M., Duncan, G., Evans, T. The medieval alumni of the University of Cambridge // Past and Present, 1980, N.86. P.66.
3. Benoit, P., Ronillard, J. Medieval hydraulics in France// Working with water in Medieval Europe/ Technology and resource-use. - Leiden: Brill, 2000.
4. Coulton G. G. Life in the Middle Ages. - New York: The Macmillan Co., 1933.
5. Coulton G.G. Life in the Middle Ages/Selected transl. and annot. 4 v. in one. Cambr. Univ. press, 1954.
6. Cutts, E. Scenes and characters of the Middle Ages. - Detroit, 1968.
7. Foundation of the University of Heidelberg, 1386. //A Source Book of Medieval History: Documents Illustrative of European Life and Institutions from the German Invasions to the Renaissance/ Ed. Ogg F. A. - New York, Cooper Square Publishers, 1972, pp. 345-350.
8. Harris, G. Shaping the Nation: England 1360 - 1461. - Oxford, Clarendon press, 2005.
9. Haskins C. H. The Rise of the Universities. New York, 1923.
10. Haskins, C. H. Studies in Medieval Culture. Oxford, Clarendon Press,1929.
11. Lander, J. Government and Community: England, 1450 - 1500. - L., 1980.
12. Mc Farlain K. John Wycliffe and the beginning of English nonconformity. - L., 1952.
13. Medieval Sourcebook: Statutes of Gregory IX for the University of Paris
http://www.fordham.edu/halsall/source/UParis-stats1231 .html.
14. Overman, S.J. Sporting and recreational activities of students in the medieval universities//Facta Universita-tis/Series: Physical Education. - V.1. No.6, 1999. Pp.25-33 // facta.junis.ni.ac.rs/pe/pe99/pe99-03.pdf.
15. Powicke, F. M. The Christian Life in the Middle Ages. - Oxford, Clarendon Press, 1935.
16. Rashdall, H. The Universities of Europe in the Middle Ages/ Ed. F.M. Powicke and A. B. Emden. - Oxford University Press, 1936.
17. Royling, M. Everyday life in Medieval Times. - L., New York, 1968.
18. The Statutes Ordained by Richard duke of Gloucester for the College of Middleham, dated July 4, 18 Edw. IV. [1478].James Raine [the younger], Editor Archaelogical Journal 14 (1857): 160-70.
19. Thiboreax, J.D. The sexual Lives of Medieval Norman Clerics: a New Perspective of Clerical Sexuality//The Cultural significance of sexuality in the Middle Ages. - New York, 2008.
20. Ле Гофф Ж. Интеллектуалы в средние века [Текст]. - СПб., 2003.
21. Леонова, Т.А. Социальный мир и культура Средневековья (VI-XIV вв.). - Уфа, 2000.
22. Леонова, Т.А. Материальная культура Западной Европы в контексте истории повседневности Средневековья [Текст] / Т.А. Леонова. - Уфа : Вагант, 2008.
23. Леонова, Т.А. Leonova, T.A. Prepotacio: Sin and pleasure of priests of Chaucer's England//International Medieval Congress. 1-4 July 2013. W&G Baird, 2013. P.182.
24. Оливова, В. Люди и игры : У истоков современного спорта [Текст] / В. Оливова. - М.: ФиС, 1985.
25. О школьной науке // Антология педагогической мысли христианского Средневековья. - Т.Н. - М. : АО «Аспект Пресс», 1994.
26. Сперанский, Н.В. Очерки по истории народной школы в Западной Европе [Текст] / Н.В. Сперанский. - М.,
1896.
27. Статуты Парижского университета о методах чтения лекций // Антология педагогической мысли христианского Средневековья. - Т.Н. - М. : АО «Аспект Пресс», 1994.
28. Уваров П.Ю. История интеллектуалов и интеллектуального труда в Средневековой Европе [Текст] : спецкурс / П.Ю. Уваров. - М. : ИВИ РАН, 2000.
