CC BY
56413. Там же. Ф. 105. Оп. 18. Д. 334. Л. 99.
14. Там же. Ф. 105. Оп. 18. Д. 329. Л. 46.
15. Там же. Ф. 20. Оп. 1. Д. 2531. Л. 91.
16. Там же. Ф. 20. Оп. 1. Д. 2887. Л. 43.
17. Там же. Ф. 74. Оп. 1. Д. 2024. Л. 107.
18. Там же. Ф. 1. Оп. 45. Д. 552. Л. 244.
19. Там же Л. 446.
20. Там же. Ф.р. 180. Оп. 12. Д. 277. Л. 104.
21. Там же. Ф.р. 180. Оп. 12. Д. 92. Л. 260.
22. Против вульгаризаторства и извращения марксизма в языкознании. М., Академия наук СССР. Ч. 1. 1951.
23. Сталин И.В. Ответ товарищам // Правда. 1950. 2 августа.
24. Собрание интеллигенции // Звезда. 1950. 24 сентября.
25. Черемных В. Поднять уровень партийного руководства вузами // Звезда. 1950. 18 октября.
Заварзина В. И. , исторический факультет Научный руководитель: ст. преподаватель Лукьянова Л.А.
Повседневная жизнь советских людей в условиях немецкого
оккупационного режима
Во время Великой Отечественной войны почти треть населения СССР, а это более 70 миллионов человек, жила в условиях жестокой немецкой оккупации (Соколов, 2004. с.3).
Гитлеровской оккупации подверглись 13 областей РСФСР (по административно-территориальному делению военных лет): Ленинградская, Псковская, Великолукская, Смоленская, Брянская, Калужская, Новгородская, Калининская, Орловская и другие. Области стали называться губерниями, были учреждены уезды (с января 1943 г. - районы) и волости, произведена регистрация населения. Наряду с немецкими военными и административными органами власти (военными комендатурами, окружными и районными управлениями, сельскохозяйственными управлениями, гестапо и пр.) существовали учреждения местного самоуправления с полицией. Во главе городов, уездов назначались бургомистры, волостные управления возглавляли волостные старшины, в селениях назначались старосты. Для разбора уголовных и гражданских дел, не затрагивавших интересы германской армии, действовали мировые суды. Деятельность местных учреждений была направлена на исполнение приказов и распоряжений немецкого командования, осуществление политики и планов Гитлера в отношении оккупированного населения.
23 июля 1941 года начальник штаба Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии Вильгельм Кейтель отдал приказ войскам о необходимости применения самых суровых мер в отношении гражданского населения: «Частям, назначенным для охраны оккупированных восточных районов, ввиду их обширности следует подавлять сопротивление гражданского населения не методом юридического наказания преступников, а путем запугивания с тем, чтобы отбить у него всякую охоту продолжать борьбу. Для поддержания порядка, командующие не должны требовать подкреплений, а применять самые драконовские меры» (Мюллер, 1974. с. 86.).
Захватчики ввели для советских граждан в возрасте от 18 до 45 лет (для граждан еврейской национальности - от 18 до 60 лет) жесткую трудовую повинность. Все трудоспособное население обязывалось работать на предприятиях, открытых немцами, на строительстве укреплений для немецкой армии, и т. п. Трудиться приходилось по 12-14 часов, а заработанного едва хватало на то, чтобы не умереть с голоду.
В Белоруссии рабочие, занятые в промышленности, получали в день по 150-250 г хлеба и по миске постного супа или баланды. Стоило это питание 1-2 рубля в день, вычитавшихся из зарплаты. Иждивенцам же и детям хлеба не выдавали. Зарплата большинства рабочих составляла от 200 до 400 рублей, высококвалифицированных - до 800 рублей в месяц. На базаре пуд муки стоил 1000-1500 рублей, пуд картофеля - 500-700 рублей, литр молока - 30-40 рублей, яйца - 120-150 рублей за десяток, табак - 150 рублей за 50-граммовую пачку, воз дров - 300-400 рублей, сахарин - 40 рублей за 100 таблеток, поношенные туфли - 1500-2000 рублей, шерстяные брюки - 3001000 рублей (Ковалёв, 2004. с.113).
Выручали только продовольственные пайки, повышенные для особо ценных работников, для служащих администрации и полицейских. Но подавляющее большинство трудившихся на предприятиях или в открытых немцами школах и больницах жили впроголодь. Некоторым помогали огороды.
В докладе о положении на оккупированных территориях, подготовленном начальником ЦШПД П.К. Пономаренко в октябре 1942 года для Сталина, утверждалось: «Организованной торговли нет, есть частные лавочки, торгующие остатками советских скобяных товаров. Новый ассортимент товаров, появившихся в лавках в период оккупации, это лапти. Прошлой зимой большой спрос на лапти был со стороны немецких солдат, не имеющих теплой обуви.
Кое-где открыты частные закусочные, в которых 100 грамм хлеба стоит 10 рублей, одно яйцо - 30 рублей, стакан молока - 20 рублей, конфеты - 5-10
54
рублей штука, 100 грамм водки - 70-80 рублей. На базарах преобладает товарообмен. Наряду с советскими рублями имеет хождение немецкая марка, приравненная к стоимости 10 рублей» (Дробязко, 2005. С.181).
Базар и разные спекулянты, торговавшие на дому процветали. Полицейские продавали еврейское имущество. Всевозможные кустарные производства на дому, считавшиеся нелегальными, от выжимания льняного масла до курения самогона включительно, были в большом ходу.
По продовольственным карточкам население получало фактически только один хлеб и то в небольшом количестве и плохого качества. Это могло бы быть причиной голода, как мы знаем по опыту больших городов: Киева, Харькова и других, попавших в зону немецкой оккупации. Но жители маленького города были в более благоприятных условиях. В довольно значительной степени небольшие города строили свою экономику на сельском хозяйстве и огородничестве. Это спасало постоянных местных жителей от голода.
В соответствии с «новым порядком землепользования» колхозы были ликвидированы и образованы общинные хозяйства, вместо совхозов образованы «госхозы» - государственные хозяйства немецкой власти. Населению предписывалось беспрекословно выполнять установленные немцами грабительские нормы поставок мяса, молока, зерна и фуража и т.п. для германской армии. Немецкие солдаты грабили и уничтожали государственное и общественное имущество, выгоняли мирных жителей из их домов. Люди были вынуждены проживать в неприспособленных помещениях, землянках, у них отбирали теплые вещи, продукты, скот.
Немцами были организованы политические школы - специальное учреждение по пропаганде и агитации. Публичные лекции на политические темы проводились в обязательном порядке на предприятиях и в организациях города и в сельской местности. Читались лекции и доклады через местное радиовещание. С декабря 1941 г. три раза в неделю в Орле стала выходить немецкая газета «Речь» на русском языке с ярко выраженными антисоветскими публикациями. Среди населения распространялись иллюстрированные брошюры, листовки, плакаты о немецкой политике в оккупированных странах, о «счастливой жизни» советских военнопленных и граждан, отправленных на работу в Германию, и т.п. Немцы открыли церкви, школы и другие культурно-просветительные учреждения.
Репертуар театров также определялся немецкими пропагандистами, в кинотеатре демонстрировались в подавляющем большинстве только немецкие фильмы с русским переводом.
С народным образованием при немцах дело обстояло во всех отношениях очень плохо. Всё, что было при Советах по уровню выше средней школы или относилось к профессиональному образованию, оказалось закрытым. Фактически имело место только начальное, низшее образование. Было введено обязательное школьное обучение с использованием советских учебников, из которых удалялось все, что не соответствовало нацистской идеологии. Родителей, не посылавших своих детей в школы, принуждали к этому наложением штрафов. С учителями проводились собеседования в гестапо и организовывались двухнедельные политические курсы. С апреля 1943 г. преподавание истории было запрещено и введены так называемые «уроки текущих событий», для которых требовалось использовать немецкие газеты и специальные немецкие политические брошюры. В школах при церквах были организованы детские группы для обучения Закону Божьему. В это же время оккупанты уничтожили огромное количество книг в библиотеках.
Больницы очень плохо отапливались, снабжение продовольствием было бы более или менее удовлетворительным, если бы значительная часть его не раскрадывалась служащими. Снабжение медикаментами было самое скудное, и лекарства практически отсутствовали. Даже дифтерийной вакцины, имевшейся в большом количестве у соседнего немецкого военного госпиталя, для русских больных совсем не отпускали. Ни бактериологической лаборатории, ни рентгеновского кабинета при русских больницах в это время тоже не существовало. Но этого рода работы для них время от времени всё же выполнял немецкий госпиталь. Инфекционные отделения больниц были всегда переполнены. Тиф и дифтерит, обычные в то время болезни немецких солдат, косили и русское население. Вспыхивала сильная эпидемия скарлатины. Зубов гражданским лицам лечить было негде. За отсутствием медикаментов их не лечили, а только удаляли, и, конечно, без обезболивания.
Из директивы начальника штаба заместителя Гитлера Мартина Бормана рейхминистру восточных оккупированных территорий Розенбергу, лето 1942 года: «Немецкие органы здравоохранения ни в коем случае не должны действовать на оккупированных восточных территориях. Не может быть и речи о производстве прививок ненемецкому населению и о других профилактических медицинских мерах. Если женщины и девушки на оккупированных восточных территориях производят аборты, то мы должны это только приветствовать. По мнению фюрера, следует допустить в оккупированных восточных областях интенсивную торговлю противозачаточными средствами, так как мы не заинтересованы в росте
ненемецкого населения. Ненемецкое население не должно получать образование кроме низшего. Если мы совершим эту ошибку, то сами родим будущее сопротивление». (Соколов, 2000.с.56).
Имея свидетельства о недовольстве верующего населения политикой советской власти в отношении православной церкви, оккупанты решили сыграть на чувствах людей, лишенных права свободно исповедовать свою религию. Это был беспроигрышный ход с точки зрения приобретения идеологического влияния на верующее население. Доказательством тому служат многочисленные публикации в полностью контролируемой оккупантами украинской прессе того времени - все они строились на противопоставлении немецкой религиозной политики советской. Это целиком совпадало с распоряжениями Гитлера, который говорил, что в начале оккупации нацисты не должны показывать своих истинных намерений, а всеми способами подчеркивать свою освободительную миссию. Надо сказать, что с самого начала оккупации разработанные нацистами меры в отношении религии имели успех: значительная часть духовенства и мирян поверила пропаганде. Приход немцев рассматривался некоторыми как спасение веры и церкви. Понятно, что причиной таких настроений были преступления сталинского режима в 30-е годы, вследствие которых к 1939 г. на территории собственно России осталось менее 100 храмов (в Украине, в частности, сохранилось лишь 3% дореволюционных приходов; во всей Киевской епархии на 1940 г. осталось всего 2 прихода) (Александров, 2011. с.35). Конечно, захватчики и не собирались давать Православной Церкви полной религиозной свободы. За деятельностью Церкви был установлен строгий контроль.
В 1944 году острая нехватка рабочей силы вынудила немцев начать мобилизацию населения Прибалтики для работы в Германии. Принудительная вербовка населения - мужчин от 16 до 55 лет и женщин от 16 до 45 лет - возлагалась не на немецкие комендатуры, как на Украине и в Белоруссии, а на местные комиссии. Каждый мобилизованный получал единовременное пособие в 250 рублей, которое по его желанию могло быть выплачено семье. Кроме того, она получала в течение трех месяцев пособие по 800 рублей. В случае же неявки мобилизованного ответственность за него несли остальные члены семьи. Один или несколько из них, вне зависимости от возраста, должны были отправиться в Германию. В таких случаях не спасала и работа на местных предприятиях. За злостное уклонение от мобилизации виновные, а также старосты, не обеспечившие выполнения плана отправки рабочей силы в Германию, могли быть наказаны принудительными работами сроком до шести месяцев. На других
57
оккупированных советских территориях за пределами Прибалтики за уклонение от отправки в Германию грозили расстрелом. Одним из способов не умереть с голоду для многих женщин стала проституция - промысел, который немцы стремились регламентировать. По утверждению советских источников, женщин и девушек оккупанты нередко насильно загоняли в публичные дома, предназначенные для обслуживания немецких и союзных солдат и офицеров.
За невыполнение приказов, отказ и уклонение от работы малейшее неповиновение, сопротивление грабежу и насилию, помощь партизанам, членство в коммунистической партии и комсомоле, принадлежность к еврейской национальности и просто без причины следовали расстрелы, казни через повешение, избиения и пытки со смертельным исходом. Применялись штрафы, заключение в концлагеря, реквизиция скота и пр. Также во время немецкой оккупации были применены ужесточенные меры к такому народу как цыгане. На оккупированной территории СССР шло уничтожение советских военнопленных, попавших в руки наступающих немецких войск, в срочном порядке создавались лагеря смерти, где по общим подсчетам погибло около 5 миллионов человек (Болтин, 1965, с.78.).
Часто встречаются факты жестокого обращения и уничтожения немцами мирного населения оккупированных территорий. «Каждый год 7 июля в Белоруссии издревле празднуют Купалье. Вечером, 6 июля молодежь собиралась на лесной поляне или берегу реки, раскладывали огромный костер и прыгали через него. Девчата ворожили и пускали на воду венки, а когда стемнеет, самые смелые шли в лес искать папоротник. В 1943 году в деревни Шауличи Гродненской области Волковысского района продолжение купальского праздника не наступило. В этот день жителей деревни убивали. Ранним утром, 7 июля 1943 года, еще до того, как селяне должны были выгонять на пастбище коров, деревню окружили в три кольца солдаты и полицаи. Жителей силой выгнали из хат и пригнали к центру деревни. Проверили по спискам, после чего обвинили в помощи партизанам. Стариков и подростков отделили от женщин и закрыли в сараях. Мужчинам дали лопаты и заставили копать себе могилы. В этот день в деревне было уничтожено 336 человек, включая 120 детей. Все дома с постройками подожгли. Деревня Шауличи, состоявшая из 77 дворов, где жили 94 семьи, перестала существовать» (Санюк). И таких фактов огромное количество. Конечно, и немцы не все были на одно лицо. Пахомову Павлу Ефимовичу во время оккупации Майкопа было немногим более трех лет, но он хорошо запомнил, как приходили немцы в их дом, как требовали молока и яиц и то, как один из них в обмен на яйца и молоко дал его матери консервы и крупу,
58
сказав при этом: «Мне тебя жалко. Возьми и накорми детей». А потом добавил: «Как надоела война». (Александров, 2011. с.116).
Жители оккупированных территорий понесли большие жертвы и претерпели не менее жестокие страдания, чем в целом остальное население СССР. Десятки миллионов наших сограждан, два-три года прожившие в жутких, нечеловеческих условиях германского гнета, после освобождения попали из огня да в полымя. Многие из них, обвиненные в коллаборационизме, отправились на спецпоселения и в лагеря. Тем, кому посчастливилось уцелеть, на десятилетия поставили клеймо -«оккупированный». Положительный ответ на вопрос анкеты: «Находились ли Вы или Ваши родственники на временно оккупированной территории?» -еще долго закрывал путь к образованию, карьере или поездке за границу.
Список источников и литературы
1. Александров К.М. Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы. СПб, Скрипториум, 2011.
2. Документы обвиняют. Выпуск 1. М., Воениздат, 1943.
3. Документы обвиняют. Выпуск 2. М., Воениздат, 1945.
4. Иванова И.А. За блокадным кольцом воспоминания. Тихомирова В.В. В оккупации. СПб, ИПК «Вести», 2007.
5. Преступные цели - преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР1941 - 1944. 2 - е издание. М., Политиздат, 1968.
6. Болтин Е.А. Немецко-фашистский оккупационный режим. М., 1965.
7. Ермолов И. Г. Русское государство в немецком тылу. История Локотского самоуправления (1941 - 1943). М., Центрполиграф, 2009.
8. Иванченко Н. Ю. Последствия фашистской оккупации на территории Ленинградской области. М, Вече, 1998.
9. Ковалёв Б. Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России. 1941-1944. Москва, АСТ, 2004.
10. Кульков Е. Н. Правда и ложь о второй мировой войне. Москва, Воениздат, 1983.
11. Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941-1944). М., 1974.
12. Соколов Б. В. Оккупация: правда и мифы. Москва, АСТ, 2004.
13. Соколов Б. В. Тайны второй мировой. Москва, Вече, 2000.
14. Соколов Б. В. Цена войны: людские потери СССР и Германии (1939 - 1945).
15. Софронов А. В. Честь рода. М, Воениздат, 1970.
16. Черненко М. Б. Чужие и свои. М, Текст, 2001.
