CC BY
71
УДК 94 (471.332) "1941 / 1943"
КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА НАЦИСТСКИХ ОККУПАЦИОННЫХ ВЛАСТЕЙ В ЗАХВАЧЕННЫХ РАЙОНАХ СМОЛЕНЩИНЫ В 1941-1943 ГОДАХ
Якутин А.В.
В статье на основе опубликованных и архивных материалов анализируется конфессиональная политика нацистских оккупационных властей в захваченных областях СССР на примере оккупированных районов Смоленской области. Приводятся факты, показывающие деятельность захватчиков по организации отправления религиозных обрядов и использованию чувств верующих в пропагандистских и экономических целях в пользу III Рейха. Материалы статьи могут быть использованы при написании научных работ по истории России в годы Великой Отечественной войны.
Ключевые слова: Смоленская область, оккупация, война, религия, церковь, пропаганда, налоги.
CONFESSIONAL POLICY OF THE NAZI OCCUPATION AUTHORITIES IN THE OCCUPIED REGIONS OF SMOLENSK IN 1941-1943
Yakutin A.V.
In the article on the basis of the published and archival materials the confessional policy of the Nazi occupation authorities in the occupied areas of the Soviet Union on the example of the occupied areas of the Smolensk region is analyzed. The facts showing activities of aggressors for the organization of worship and their use of feelings of believers for propaganda and economic purposes in favor of the Third Reich are given. Materials of the article can be used when writing research works on the history of Russia during the Great Patriotic War.
Keywords: Smolensk region, occupation, war, religion, church, propaganda, taxes.
Разработкой и проведением в жизнь конфессиональной политики в захваченных областях СССР занималось Главное управление имперской безопасности (РСХА) и Восточное министерство Германии. Определённой позиции по религиозным вопросам на оккупированной советской территории за время войны идеологами нацистской Германии выработано не было. Отношение к православной церкви со стороны захватчиков в большей степени зависело от того, насколько религия способствовала утверждению «нового порядка» на оккупированных территориях.
В одном из своих выступлений перед ближайшими соратниками А. Гитлер 11.04.1942г. обозначил свою позицию по отношению к религии на захваченной территории СССР следующим образом: «...надо не допускать устройства единых крупных церквей для молитвенных целей. В наших интересах, чтобы каждая деревня имела собственную секту, развивающую собственное представление о боге. Даже если таким образом в отдельных деревнях возникнет культ колдунов, как, скажем, у негров или индейцев, мы должны это только приветствовать, ибо это
увеличивает число разделяющих моментов на русской территории» [1, с. 153].
Таким образом, фашистское руководство рассчитывало не допустить возможного воздействия православной церкви на народные массы с целью активизации борьбы с захватчиками.
Религиозные вопросы в прифронтовой полосе входили в компетенцию военной администрации в лице командующих тыловыми областями групп армий «Север», «Центр», «Юг». Командующие этими областями стремились не провоцировать лишних конфликтов с гражданским населением, поэтому и деятельности православного духовенства, как правило, открыто не препятствовали. В первые месяцы войны отдельные офицеры и представители военной администрации помогали открытию храмов, а иногда даже приказывали это делать [2, с. 76].
На территории оккупированной фашистами Смоленской области, входившей в тыловую область группы армий «Центр», руководство конфессиональными вопросами лично осуществлял командующий охранными войсками и тылом этой армейской группы
генерал фон Шенкендорф.
Оккупантами было учтено, что в СССР в 20-30-е гг. проводились гонения на церковь, вызвавшие чувства недовольства и протеста у населения. Этот факт нацисты активно использовали в пропагандистских целях, рассчитывая на лояльность местного населения к новой власти. В частности, летом 1941 г в нацистских листовках, разбрасываемых с самолетов над советской территорией, говорилось, что Германия разрешает свободное отправление религиозных обрядов: «выньте из сундуков иконы и украсьте ими углы» [3, л. 12].
Свобода вероисповеданий для советских людей декларировалась в издаваемых командованием германской армией специальных приказах, которые вывешивались в людных местах. Так в распоряжении командования германской армией № 1, доводившемся до сведения местного населения сразу же после захвата нацистами того или иного населённого пункта, наряду с другими указаниями, в пункте 11 говорилось: «В результате освобождения народов Советского Союза от большевистского гнёта, населению даётся право свободного и открытого богослужения без различия вероисповедания. Для этой цели народу разрешается использовать церкви, молитвенные дома и церковные здания» [4, л. 58].
К началу Великой Отечественной войны на территории Смоленской области отправление верующими религиозных обрядов и культов было крайне затруднено. Так в Смоленске, насчитывающем в предвоенное время 150 тысяч жителей, к лету 1941г. незакрытой осталась только Тихвинская кладбищенская церковь. Абсолютное большинство священников были либо репрессированы органами НКВД, либо были вынуждены оставить своё служение [5, с. 37]. Любое проявление религиозности
преследовалось советскими карательными органами жесточайшим образом. По -прежнему велась активная атеистическая пропаганда.
С захватом Смоленской области летом-осенью 1941г. немецкими оккупантами, началом возрождения церковной жизни Смоленщины стало открытие Свято-Успенского кафедрального собора, в котором с 1933 г. размещался антирелигиозный музей [6, с. 83].
Первоначально в оккупированный Смоленск прибывали священники из Белоруссии, которые там скрывали свой сан от
преследования. Захватчики им выдавали удостоверения, «уполномочивавшие их беспрепятственно совершать богослужения и исполнять пастырские обязанности для народа в условиях оккупации». Так в Смоленск прибыли протоиереи Т. Глебов и Н. Шиловский, ставший впоследствии настоятелем Успенского собора [7, с. 21].
Всего за время немецко-фашистской оккупации в Смоленской области было открыто 63 храма: 1941 г. - 7, 1942 г. - 43, 1943 г. - 13 [8, с. 284]. Это являлось большим достижением церковной жизни на Смоленщине в оккупационный период, поскольку к началу войны в Смоленской епархии незакрытыми оставались только 4 церкви.
Однако, несмотря на открытие в оккупационный период сравнительно большого количества православных храмов, взаимоотношения между Русской
Православной Церковью и оккупантами были далеко не безоблачными. Разрешив свободное отправление религиозных культов, оккупанты при этом проявляли попытки извлечения материальной выгоды. В частности, при открытии православных храмов на территории Смоленской области захватчики обязывали местные русские административные власти проводить среди населения сборы продуктов, денег, старинных икон якобы на нужды вновь открываемых церквей. Однако собранные таким способом материальные ценности использовались оккупантами совершенно по иному назначению. Так, весной 1942 г. в г. Кондрово сделал вынужденную посадку немецкий аэроплан, загруженный старинными иконами. Допрошенный немецкий лётчик пояснил, что иконы предназначались для обмена среди населения оккупированных районов на молоко [9, л. 12].
Даже проведя сбор материальных средств на «нужды открываемых церквей», оккупанты не торопились с их открытием. К примеру, такие случаи засвидетельствованы в г. Кондрово и п. Износки, жителями которых в этих целях жертвовались суммы от 50 рублей и более, но храмы так и не были открыты [10, л. 12].
Тем не менее, несмотря на трудности при открытии культовых зданий, потребности русских людей в религии были высоки. Так по сообщению Смоленской оккупационной газеты «Новый путь» от 12 июля 1942г. в Починковском районе области за март -апрель 1942г. было окрещено детей в возрасте от одного месяца до 12 лет - около 1500
человек. Пик этого религиозного обряда пришелся на пасхальную неделю, в дни которой крещение проходило по 115-120 детей ежедневно [11].
Разрешив отправление религиозных культов, захватчики в то же время демонстрировали полное пренебрежение к религиозным чувствам местного населения. Таких примеров на территории области было зафиксировано много. В частности, в оккупированных районах области в 1941-43 гг. были зарегистрированы многочисленные факты использования не имеющих исторической ценности икон в качестве дров для печей. Такие факты отмечены в деревнях Хламово Мещёвского района и Редькино Дзержинского района [12, л. 12]. В п. Сычёвка оккупанты превратили православный храм в концентрационный лагерь. В одной из церквей г. Демидова захватчиками был устроен кабак [13, с. 124].
Захватчики не придавали большого значения различиям в существовавших течениях христианства в СССР и проводили политику унификации. Так для отправления религиозных обрядов своих солдат нацисты использовали православные храмы. К примеру, в г. Мещёвске православный храм был освящён лютеранским священником и разделен на 2 части: одна для православных верующих, другая - для немцев-протестантов. В г. Смоленске богослужение в церквах было распределено по дням недели: одни дни для православных русских, другие - для немецких офицеров, третьи - для солдат [14, л. 124].
Оккупанты вмешивались даже в суть православных религиозных обрядов. В частности, для православных священников нацистами были разработаны специальные тексты проповедей. К примеру, в церквах Руднянского района области священниками читались проповеди пропагандистского характера, смысл которых заключался в том, что: «.Советская власть отвергла религию, тем самым большевики прогневали Бога и поэтому идёт война». Кроме того в обязанность местным священнослужителям захватчиками вменялось чтение молитв за А. Гитлера, победу германского оружия, против открытия Второго фронта и т.д. [15, л. 38]
Вследствие отсутствия достаточного количества профессиональных священников, в ряде церквей их обязанности исполняли рядовые граждане, знающие религиозные обряды. Так, в деревне Ветьмица Куйбышевского района священником был
бывший красноармеец [16, л. 141], в г. Рудня -бывший сторож [17, л. 38].
Для того чтобы исправить создавшееся положение с нехваткой профессиональных священнослужителей, в г. Смоленске в июле 1943 г. оккупантами были открыты пасторские курсы для подготовки церковнослужителей из мирян. Пройти это обучение изъявило желание 40 человек, среди которых были даже учителя и ученики старших классов школ. Для проведения курсов было отведено помещение в квартире епископа. Обучение были рассчитаны на 3 месяца. На курсах изучались следующие предметы: Священная история Ветхого и Нового Завета, церковнославянский богослужебный язык, церковное пение, литургика и катехизис, история церкви, основное богословие. [18]
В отдельных районах области оккупационные власти старательно насаждали религиозные обряды, зачастую под страхом наказания. Так в г. Рудня было введено обязательное крещение детей до пятилетнего возраста, а некрещёных было приказано отправлять в концентрационные лагеря вместе с евреями. В принудительном порядке вводилось ношение крестов, которые изготавливались из патронных гильз. Вводился запрет на работу в религиозные праздники. За его исполнением следили русские полицейские и немецкие солдаты, ездившие в эти дни по сёлам и избивавшие работавших крестьян. [19, л. 13] В п. Монастырщина за поведением молящихся в храме наблюдали полицейские.
Провинившихся выводили из помещения и наказывали 20-25 ударами розог прямо на крыльце. Жителей, которые не посещали храм, переписывали, а потом расстреливали, объявляя их коммунистами. [20, л. 27]
Насаждая, таким образом, религию, оккупанты в то же время глумились и над самими служителями культа. Так в январе 1942 г. в д. Чатовая Куйбышевского района к местному священнику зашёл немецкий офицер. Увидев на его ногах хорошие валенки, офицер под угрозой оружия заставил священника их снять и отдать ему. [21, л. 141]
Необходимо отметить, что передовые священнослужители, являясь в душе патриотами своей Родины, не остались равнодушными к жестокостям оккупационного режима, прилагая личные усилия к всевозможной помощи советским людям, оказавшимся в беде. Так настоятель смоленской церкви святых Гурия, Самона и
Авива, протоиерей Евгений Лызлов выхлопотал разрешение в немецкой комендатуре посещать лагеря военнопленных для духовного окормления. Благодаря его стараниям нацистская администрация отпустила из одного большого лагеря для военнопленных, расположенных в предместьях Смоленска, всех солдат и позволила местному населению приносить военнопленным продукты питания. Сам же отец Евгений собирал одежду и обувь для солдат и на санках отвозил собранное в лагерь. [22, с. 141] В г. Рославле, неподалёку от Вознесенской церкви, в августе 1941г. нацисты создали концентрационный лагерь № 130 для военнопленных и мирных жителей. Настоятель этого храма протоиерей Всеволод Корицкий призвал верующих организовать сбор продовольствия для содержавшихся там заключённых. Хлеб, картофельные лепёшки и оладьи и другие продукты, приносимые людьми, собирались и сразу же отправлялись в лагерь. Это позволило спасти много советских солдат от голодной смерти. Кроме того, при возможности, отец Всеволод выводил военнопленных на свободу под личное поручительство. Некоторым из них затем удалось уйти в партизаны. [23, с. 115]
Таким образом, проводимая
оккупантами религиозная политика отличалась непоследовательностью и не соответствовала их первоначальным лозунгам начала войны. Под видом благих начинаний для верующих, захватчики проявили стремление извлекать дополнительные материальные выгоды в своих целях, а также использовать церковные кафедры в целях нацистской пропаганды, положения которой далеко не соответствовали реальной действительности. Такое непродуманное и оскорбительное отношение захватчиков к православной церкви и религиозным чувствам русских верующих не могло и не вызвало поддержки оккупационному режиму. Верующие русские люди и передовые священнослужители довольно быстро разобрались в сути этих начинаний оккупантов. Пренебрежительное отношение захватчиков к православной религии привело к усилению недовольства населения оккупационным режимом, и, как следствие, к усилению различных форм сопротивления оккупантам, в том числе вооружённой борьбы.
Список литературы
1. Откровения и признания нацистская верхушка о войне «Третьего Рейха» против СССР. Секретные речи. Дневники. Смоленск. 2000. 640с.
2. Шкаровский М. О поддержке Православной церкви не может быть и речи: Церковная политика нацистской Германии на оккупированных территориях СССР, 1941 -1945 гг. // Источник: Документы русской истории. 2001. - №6 (54). С. 74-96.
3. Центр документации новейшей истории Смоленской области (ЦДНИСО). - Ф. 6. Оп. 1. Д. 1300. Л. 12.
4. ЦДНИСО. - Ф. 8. Оп. 2. Д. 162. Л. 58.
5. Москалёва Н.Г. Закрытие храмов в Смоленске и на территории Смоленской епархии в середине 20-х - 30-х годов XX века. Возрождение церкви на Смоленщине в годы Великой Отечественной войны. // Смоленские епархиальные ведомости. 2006. № 1. С. 36-48.
6. Амельченков В.Л. Смоленская епархия в годы Великой Отечественной войны. Смоленск. 2006. 191с.
7. Афанасий (Мартос), архиепископ. Беларусь в исторической, государственной и церковной жизни. Минск. 1990. 256с.
8. Красильников И.Б. Политика государства по отношению к церкви в первые послевоенные годы (по материалам Смоленской области). // Идеи христианской культуры в истории славянской письменности: Материалы научной конференции 24 мая 2000 г. Смоленск. 2001. С. 284 -287.
9. ЦДНИСО. - Ф. 6. Оп. 1. Д. 1300. Л. 12 (об.).
10. ЦДНИСО. - Ф. 6. Оп. 1. Д. 1300. Л. 12 (об.).
11. Новый путь. 1942. 12 июля.
12. ЦДНИСО. - Ф. 6. Оп. 1. Д. 1300. Л. 12.
13. Логунова Т. В лесах Смоленщины. Смоленск. 1947. 224с.
14. ЦДНИСО. - Ф. 6. Оп. 1. Д. 1300. Л. 13.
15. ЦДНИСО. - Ф. 8. Оп. 1. Д. 25. Л. 38 (об).
16. ЦДНИСО. - Ф. 8. Оп. 2. Д. 76. Л. 141.
17. ЦДНИСО. - Ф. 8. Оп. 1. Д. 25. Л. 38.
18. Новый путь. 1943. 13 июля.
19. ЦДНИСО. - Ф. 6. Оп. 1. Д. 1300. Л. 13.
20. ЦДНИСО. - Ф. 8. Оп. 2. Д. 114. Л. 27.
21. ЦДНИСО. - Ф. 8. Оп. 2. Д. 76. Л. 141.
22. Москалёва Н.Г. Закрытие храмов в Смоленске и на территории Смоленской епархии в середине 20-х - 30-х годов XX века. Возрождение церкви на Смоленщине в годы Великой Отечественной войны. //Смоленские епархиальные ведомости. 2006. № 1. С. 36-48.
23. Амельченков В.Л. Смоленская епархия в годы Великой Отечественной войны. Смоленск. 2006. 191с.
Об авторе
Якутин Александр Владимирович - кандидат исторических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Смоленский филиал), [email protected]
