CC BY
45
Шабанова М.В. | 2019 №2(13): 87-91
Повитушество как форма народно-медицинских услуг
в этнической культуре русского крестьянства
КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ / CULTURE & CIVILIZATION
УДК 392.1
DOI: 10.24411/2413-693X-2019-10212
Повитушество как форма народно-медицинских услуг в этнической культуре русского крестьянства
ШАБАНОВА Марина Владимировна
Российский университет кооперации, Мытищи, Российская Федерация; кандидат исторических наук, доцент, e-mail: [email protected]
Аннотация. Статья посвящена выявлению и исследованию обрядовых комплексов, относящихся к отдельным этапам деятельности института повивальных бабок, в своей взаимосвязи образующие целостную систему народно-медицинских услуг. Особое внимание уделено анализу научно-исследовательских материалов, освещающих функционирование народно-медицинских, бытовых, народно-педагогических рациональных и психоэмоциональных, магических иррациональных приемов традиционного родовспоможения. Изучение института повитух даёт возможность выявить прогрессивные традиции русского крестьянства, религиозно-обрядовые и нравственные аспекты превентивных медицинских услуг, имевших широкое распространение на территории России до сер. XX ст. Анализ практики родовспоможения демонстрирует, что народно-медицинская практика функционировала как стабильное и неразрывное соединение практического опыта, этического кодекса и религиозных воззрений.
Ключевые слова: повитуха, «сервисная» функция, народно-медицинская практика, традиционная культура, русское крестьянство, роженица, младенец, нормативный комплекс
Для цитирования: Шабанова М.В. Повитушество как форма народно-медицинских услуг в этнической культуре русского крестьянства // Сервис Plus. 2019. Т.13. №2. С. 87-91. DOI: 10.24411/2413-693X-2019-10212.
Статья поступила в редакцию: 24.05.2019.
Статья принята к публикации: 24.06.2019.
Povitushestvo (Institute of midwives) as a form of national medical services in the ethnic culture of the Russian peasantry
Marina V. SHABANOVA
Russian University of Cooperation, Mytishchi, Moscow Region, Russian Federation; Cand. Sc. (History), Associate Prof., [email protected]
Abstract. The article is devoted to the identification and study of ritual complexes related to the individual stages of the Institute of midwives, in its relationship forming an integral system of national medical services. Special attention is paid to the analysis of research materials covering the functioning of national medical, domestic, national-pedagogical rational and psycho-emotional, magical irrational methods of traditional childbirth. The study of the Institute of midwives makes it possible to identify the progressive traditions of the Russian peasantry, religious, ritual and moral aspects of preventive medical services that were widespread in Russia until the middle of the XX century. The analysis of the practice of obstetrics shows that the national medical practice functioned as a stable and inseparable combination of practical experience, ethical code and religious beliefs.
СЕРВИС pius 2019 Tom 13 №2
НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
www.philosoph.ru
Povitushestvo (Institute of midwives) as a form of national medical services
in the ethnic culture of the Russian peasantry
Keywords: midwife, «service» function, the people's medical practice, the traditional culture, Russian peasantry, woman, child, regulatory complex
For citation: Shabanova, M. V. (2019). Povitushestvo (Institute of midwives) as a form of national medical services in the ethnic culture of the Russian peasantry. Servis plus, 13(2), 87-91. DOI: 10.24411/2413-693X-2019-10212. (In Russ.). Submitted: 2019/05/24. Accepted: 2019/06/24.
Народно-медицинскую практику понимают как совокупность накопленных народом эмпирических знаний о целительных средствах, лекарственных травах, гигиенических сведениях, а также их практическое применение для сохранения здоровья. Иначе народную медицину можно определить как часть народных, главным образом крестьянских, традиционных знаний.
Оказание народно-медицинских услуг вплеталось в повседневную жизнь русского крестьянства, и находилось в непосредственной связи с религиозными верованиями. Немало свидетельств о древней медицинской практике русского народа в изобилии содержатся в многочисленных письменных источниках: летописях, древнерусских сборниках («Изборник Святослава», «Пчела»), древнерусских юридических памятниках («Домострой», кабальные книги, всевозможные княжеские, монастырские грамоты), а также в свидетельствах иностранцев о России. Следует отметить, что данная проблематика была освещена в трудах великого отечественного историка, талантливого исследователя русской народной культуры Н.И. Костомарова. Ученый обратил внимание на то, что истоки народной медицины русских восходят к глубокой древности. Знаниями в области фармакологии, астрологии и естествознания обладали целители, которых называли балиями, знахарями, лечцами. Исследователь выделил в народной медицине два начала: рациональное и иррациональное. К первому относились такие методы, как парение в бане, массаж, широкое использование трав. Таких чародеев называли зелейщики, «знатоки силы трав и кореньев: у них был свой травник, который они передавали друг другу» [4; с. 274]. Он писал: «Травы собирались знаючи, то есть с таинственным умением доставать их: в каких местах, в какое время и каким способом. Купальская ночь признавалась лучшим временем для этого» [4; с. 280].
К иррациональной стороне лечебного врачевания русский народ относил изгнание злых духов, которые, по его мнению, и являлись истинной причиной недуга. «Не только верили, - констатировал историк, -но даже избегали сомнения в том, что при-чины...надобно искать исключительно во влиянии злых
духов, а не в обыкновенной природе» [4; с. 287]. Вышеприведенная цитата дает наглядное представление о традиционном, целостном, нерасчлененном миросозерцании русского крестьянства, в котором в неразрывном состоянии находятся система народных верований и практического знания; картина мира и алгоритм действий. Поэтому область народно-медицинских услуг существенно отличается от узкоспециализированных направлений профессиональной деятельности.
Совершенно особое место в «сервисной» среде этнонациональной русской культуры занимал институт повивальных бабок. Несмотря на то, что пупорезки не считали свою работу профессиональной деятельностью, а руководствовались христианским состраданием к ближнему, долгом, этическими и нравственными нормами, в общине они отношение к ним характеризовалось двойственностью. С одной стороны, повитуха пользовалась всеобщим уважением в деревне и занимала высокое положение в крестьянском обществе как главное действующее лицо родинного обряда: от умелого проведения его во многом зависела судьба и благополучие новорожденного и роженицы, т.е. определялось важностью выполняемой ею функции - обеспечение репродукции этнической группы. С другой стороны, повитуха благодаря предоставляемым профессиональным услугам, была связана с потусторонним миром и выполняла посреднические функции, выступая в роли медиатора между «иным» миром, откуда «приходил» ребенок, и миром живых. Особый статус повивальной бабки требовал, чтобы она обладала определенными качествами. Ею могла быть только пожилая женщина, безупречного поведения, т.е. «не замеченная в неверности мужу». В некоторых местах считали, что повивать могут только вдовы. Данная форма ограничения коммуникаций табуировала сходство с биосоциальным статусом роженицы, принадлежность к возрастной группе женщин, способных к деторождению. Профессиональным услугам повитухи была свойственна определенная этика: все свои знания она должна была направлять на сохранение жизни ребенка. Одно лишь подозрение в том, что она тайно занимается абортами, т.е. совершает страшный грех, могло лишить ее
SERVICE plus
SCIENTIFIC JOURNAL
Повитушество как форма народно-медицинских услуг в этнической культуре русского крестьянства
практики. Избегали приглашать и таких повитух, у которых свои, а тем более повитые дети, умирали: их нежизнеспособность свидетельствовала не только о недостаточном знании приемов родовспоможения, но и о том, что у нее «тяжелая рука».
В некоторых локальных традициях за помощью к повитухе обращались задолго до родов и даже до зачатия. Так, во Владимирской губернии повивальная бабка угощала на свадьбе молодых молоком с ягодами брусники, черники или черемухи, «чтобы дети были белые и румяные». Там же был распространен обычай «благословения горбушки»: приглашали бабку, которая благословляла хлебные корки и горбушки, их должна была съесть молодая, чтобы родить мальчика. В период беременности повитуху приглашали помогать будущей матери советами и оберегать магическими приемами, она благословляла женщину на совершение определенных действий. Например, для того, чтобы дети были «чистыми» (т.е. без оспин и веснушек), повивальная бабка благословляла мести пол и есть определенную еду [1; с. 97]. Повитуха регламентировала поведение беременной, если последняя много спала, бабушка будила ее, так как «если беременная спит долго, то дети ленивы будут». На выбор повитухи оказывало влияние и экономическая заинтересованность. Зажиточные хозяйки не стремились помогать при родах, а для бедной плата деньгами и натуральным сырьем представляла существенное подспорье.
Нормативный профессиональный комплекс исключал отказ «бабить», который считался непростительным грехом. В Саратовской губернии верили, что повитуха в этом случае окаменеет. В случае летального исхода отказавшаяся от чести стать повивальной бабкой могла угодить в тюрьму [3; с. 125]. Напротив, повитуха, совершившая даже грубую ошибку, принимая роды, не несла никакой уголовной ответственности. Ее главная задача во время родов состояла в том, чтобы максимально ускорить процесс появления младенца и облегчить страдания роженицы. Для стимуляции схваток повивальная бабка водила женщину по комнате, мяла живот, встряхивала, опрыскивала водой с наговором, советовала выполнять обычную домашнюю работу, требующую значительных физических усилий. В арсенале повитух присутствовало немало приемов, основанных на прогревании роженицы: оборачивала живот теплыми рушниками, обертывала разогретыми овсяными зернами, распаривала рожавшую на печи, окуривала травами. Если ребенок находился в неправильном положении, то повитуха пыталась руками исправить его положение. Акушерское искусство было направлено на то, чтобы открыть рожающее тело всеми доступными средствами. В столь ответственный
момент она обращалась за помощью к Пресвятой Богородице, свв. Зосиме и Савватию, Анне-пророчице, Кузьме и Демьяну. При выходе детского места повивальная бабка приступала к «отбабливанию»: отрезала несколько волосков из косы матери, перевязывала ими пуповину у живота младенца. Пуповина давала начало половой идентификации ребенка: девочке ее отрезали на веретене, прялочном донце, челноке от ткацкого стана, чесалке; мальчику - на топоре и других «мужских» предметах. Если новорожденный не подавал признаков жизни, бабка окуривала его волокнами льна; при асфиксии она принимала ряд действий, призванных восстановить дыхание: младенца три раза проносили между ног матери или подкидывали вверх.
После «отбабливания» повитуха приступала к правлению тела новорожденного и его матери. Основные приемы народной педиатрии были направлены на усовершенствование внешности новорожденного, коррекцию его характера. С этой целью малышу вытягивали руки и ноги, массировали тело, «лепили» голову, придавая круглую форму черепу и красивый контур ноздрям. Правление младенца сопровождалось пареньем его в бане в течение трех дней (архаическое значение слова «банить» - «повивать ребенка»). По завершении родов забота повитухи о роженице была направлена на возвращение «опроставшемуся» телу его целостности, необходимость поставить на место все растревоженные органы. Некоторые исследователи обращали внимание на тот факт, что целый ряд болезней, локализованных в брюшине, с точки зрения универсальных представлений простого народа, объясняются именно смещением органов [3; с. 115]. В специальном заговоре матка предстает как ненасытное жестокое существо, обладающее самостоятельным бытием, терзающее и уродующее свою хозяйку, которое необходимо в его исходное состояние [3; с. 118]:
Золотничэк, божий чэловечэк Якимничок, Я тебя прошу, умовляю, угощаю, Штоб ты в чароца не выезжал, Под боки не подхожал и не подворочал... По наиболее распространенной у русских традиции повитуха жила или находилась большую часть времени у роженицы в течение трех дней. Кроме ухода за матерью и ребенком, в случае необходимости она оказывала и практические услуги: могла подмести полы, подоить корову, приготовить обед, что давало возможность роженице восстановить силы после родов.
Пребывание повитухи в доме у роженицы требовало, по представлению крестьянства, обязательного последующего очищения. На большей части территории расселения русских оно достигалось с помощью обряда «размывание рук», совершавшегося на третий
СЕРВИС pùis
НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
Povitushestvo (Institute of midwives) as a form of national medical services
in the ethnic culture of the Russian peasantry
день после родов. Упомянутый обряд устанавливал сакральную дистанцию между повитухой и потребителем ее услуг - роженицей. До «размывания рук» повивальной бабке не разрешалось принимать следующие роды. В Сибири выполнение этого обычая мотивировалось нежеланием бабки «на том свете мараться во всем этом, в водах и кровях» [5; с. 304]. В Ярославской губернии его производили для того, «чтобы кто-либо не сделал зла бабке и родильнице или чтобы смыть зло». В Орловской губернии после упомянутого ритуала пу-порезка втыкала несколько прутьев из обрядового веника в щель избы как можно выше, чтобы «ребята высоко росли». Суть обряда такова: водой, в которую часто добавляли различные, имеющие определенную смысловую нагрузку предметы, мать и бабка поливали троекратно друг другу на руки и взаимно просили прощения. В Тульской губернии в воду для умывания добавляли хмель, яйцо и овес. Повитуха поливала роженицу со словами: «Как хмель легок да крепок, так и ты полней; как овес бел, так и ты будь бела» [5; с. 240].
Религиозные крестьяне считали, что обычай этот существует с евангельских времен: сама Божья Мать также «размывала руки» с бабушкой Соломони-дой. Особенной насыщенностью магическими элементами отличались варианты обряда в южных и частично западных губерниях России. На Русском Севере и на Урале обряд не имел повсеместного распространения и характеризовался ограниченностью обрядовых действий и атрибутики. Старообрядцы-беспоповцы не признавали никакого другого очищения, кроме молитвенного: возвратившись от роженицы, повитуха должна была «отчитать» определенное количество лестовок.
Связь между повивальной бабкой и принятым ею ребенком, по поверью, сохранялась на протяжении всей жизни и даже на «том свете». Так, первая стрижка младенца часто проходила в ее доме, причем повитуха состригала прядку волос со словами: «Сколько у тебя на голове волос, столько бы тебе и расти». Во Владимирской губернии бабка играла особую роль в отлучении ребенка от груди. Если ребенок плакал, то она читала особый заговор: «Как дерево не тоскует без леса, так чтобы и раб Божий Феденька не тосковал бы о грудях. Аминь!» [5; с. 238]. Когда ребенок делал первые шаги, нередко приглашали повивальную бабку для совершения обряда «разрезания пут»: ножом водила по земле между ног малыша для разрезания воображаемых пут и желала ему быстрой ходьбы. Повсеместно женщин этой профессии приглашали на свадьбу «внуков», угощали на Масленицу, одаривали подарками.
В русском календаре был один день, в который
чествовали повитух - так называемые «бабины» или «бабьи каши». Он приходился на второй день после Рождества Христова, называемый церковью «Собор Пресвятой Богородицы». Обязанный в древности своим происхождением языческим «рожаницам», в XIX веке ни семантически, ни в осмыслении участников праздник этот с древними богинями связан не был. О широком бытовании в текстах народной прозы многих славян мифологических персонажей рожениц, отечественный ученый, представитель исторической школы славистов И.И. Срезневский писал следующее: «Между языческими суевериями славян одно из важных мест занимает верование в рожениц, как это видно из упоминаний о нем в древних памятниках письменности и из преданий народных» [7; с. 27].
Проходившая в этот день церковная служба «Помощь в родах» в понимании крестьянства, воспринимавшего божественные роды девы Марии как вполне реальный факт, имела значение благодарности за благополучное разрешение от бремени. Именно поэтому в центре внимания было лицо, помогавшее при родах -повивальная бабка. Наиболее праздничным и обря-дово насыщенным он был в Смоленской губернии. Хозяйка готовила солидное угощение: колбасы, холодец, жарила картошку, курицу, пекла блины, пироги с кашей. В гости приходили женщины, у которых она «бабила» в разное время и также приносили угощение, в которое обязательно входила каша. В конце обеда бабка выносила свою кашу, и гости, прежде чем начать ее есть, клали деньги хозяйке дома. Одаривание и трапезы в этот день носили общественный характер: они являлись актом благодарности повитухам от крестьянской общины за всех принятых ими детей. Уважительное отношение к женщинам этой профессии, выражаемое, в частности, в праздник «бабьи каши», обуславливалось традиционными представлениями о том, что между повитухами и принятыми ими детьми на всю жизнь устанавливаются духовно-родственные отношения. На протяжении многих лет повивальная бабка несла ответственность за судьбу повитого ребенка. Ей всегда отводилась почетная роль в обрядах, относящихся к важнейшим событиям в его жизни: во время крестин, свадьбы, проводов в армию (у мальчиков) и пр.
Анализ материалов, содержащих данные об институте повитух, дает возможность рассматривать их профессиональное ремесло как особый вид услуг. За свой труд женщина получала вознаграждение, обязательность которого гарантировалась этическими нормами традиционного крестьянского общества. Обычно повитухой становились добровольно, имея намерение
SERVICE plus
SCIENTIFIC JOURNAL
Повитушество как форма народно-медицинских услуг в этнической культуре русского крестьянства
немного заработать. По наиболее распространенной у русских традиции оплата труда повитухи складывалась из индивидуального вознаграждения, получаемого от роженицы (в него обычно входили предметы, символизировавшие очищение - мыло, полотенце, а также хлеб, со вт. пол. XIX в. - небольшая сумма денег), и коллективного, собираемого на крестинах [6; с. 506].
Таким образом, повитушество, являясь неотъемлемой частью повседневного быта и этнокультуры, традиционной медицинской практикой, явственно проявляется как один из компонентов «сервисной» среды русской деревни. Профессиональный кодекс повитух отображал мировоззрение народа, его религиозные и суеверные представления; определенные поведенческие нормы и установки ритуального характера. Институт повивальных бабок, несмотря на трансформацию, кризисные явления, изменения социальной, экономической, общественной и культурной сфер проявлял
высокую степень устойчивости и сохранности. По наблюдениям многих исследователей услугами женщин этой профессии в сельской местности пользовались вплоть до 50-60-х годов XX ст. [2]. Изучение народной медицины позволяет выявить в современных языковых и народно-религиозных, обрядовых и фольклорных (постфольклорных) фактах архаические модели, которые служили базой для трансляции и воссоздания традиционной культуры, ее переосмысления или даже изобретения. Данная проблематика является особо востребованной в современном научном сообществе России: стремительный информационно-технический прогресс, масштабная глобализация, угасание этнических традиций, демографический кризис привели к осознанию государством и обществом необходимости профессионального научного анализа и восстановления лучших народных традиций и практик.
Литература
1. Добровольская В.Е. Институт повивальных бабок и родильно-крестильная обрядность (по материалам экспедиции 1994-1997 гг. в Судогодский район Владимирской области) // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры. Сост. А.Е. Белоусова. М.: РГГУ, 2001. С. 92-106.
2. Егорова О.В. Этнография детства чувашей Волго-Уралья во второй половине XIX - первой трети XX вв. Автореф. дисс. ...д.и.н. 07.00.07. Чебоксары, 2010. - 27 с. Никонова Л.И. Этномедицина финно-угорских и тюркских народов Поволжья и Приуралья в системе их жизнеобеспечения: Историко-этнографическое исследование. Автореф. дисс. .д.и.н. 07.00.07. Саранск, 2001. - 26 с.
3. Кабакова Г.И. Отец и повитуха в родильной обрядности Полесья // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры. Сост. А.Е. Белоусова. М.: РГГУ, 2001. С. 107-129.
4. Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях (очерк). М.: Республика, 1992 г. - 301с.
5. Мужики и бабы: Мужское и женское в русской традиционной культуре. Иллюстрированная энциклопедия. СПб.: Искусство, 2005. - 688 с.
6. Русские (Народы и культуры). М.: Наука, 2003. - 828 с.
7. Срезневский И.И. Роженицы у славян и других языческих народов. М.: Тип. А. Семена, 1855. - 122 с.
References
1. Dobrovolskaya V.E., Institute of midwives and maternity and baptismal rites (based on the expedition 19941997 in Sudogodsky district of Vladimir region) // A.E. Belousova et al. // Motherlands, children, midwives in the traditions of folk culture. Moscow: RGGU, 2001, pp. 92-106. (In Russ.)
2. Egorova O.V., Ethnography of childhood Chuvash Volga-Ural in the second half of XIX - first third of XX centuries. Doctor of history's thesis. Cheboksary, 2010, 27 p. (In Russ.)
8. Nikonova L.I. Ethnomedicine of the Finno-Ugric and Turkic peoples of the Volga region and the Urals in their life support system: Historical and ethnographic research. Doctor of history's thesis. Saransk, 2001, 26 p. (In Russ.)
3. Kabakova G.I., Father and midwife in the maternity rites of Polesie // A.E. Belousova et al. // Motherlands, children, midwives in the traditions of folk culture. Moscow: RGGU, 2001, pp. 107-129. (In Russ.)
4. Kostomarov N.I., Home life and customs of the great Russian people in the XVI and XVII centuries (essay). Moscow: Respublika, 1992, 301p. (In Russ.)
5. Men and women: Male and female in Russian traditional culture. The illustrated encyclopedia. St. Petersburg: Iskusstvo, 2005, 688 p. (In Russ.)
9. Russians (Nations and cultures). Moscow: Nauka, 2003, 828 p. (In Russ.)
6. Sreznevskii I.I., Mothers of Slavs and other pagan peoples. Moscow: Tipografiya Aleksandra Semena, 1855, 122 p. (In Russ.)
СЕРВИС^
НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ
