повестка дня «Группы двадцати» в области цифровизации Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

повестка дня «Группы двадцати» в области цифровизации1

Дж. Киртон, Б. Уоррен

Киртон Джон Джеймс — профессор, содиректор Исследовательской группы БРИКС, директор Исследовательского центра «Группы восьми», содиректор Исследовательского центра «Группы двадцати» Университета Торонто; M5S 1A1, 100 St. George, Toronto, Ontario, Canada; E-mail: john.kirton@ utoronto.ca

Уоррен Бриттани — руководитель мониторинга Исследовательского центра «Группы восьми» и Исследовательского центра «Группы двадцати»; 1 Devonshire Place, Room 308N, Toronto, M5S 3K7, Ontario, Canada; E-mail: b.warren@mail.utoronto.ca

В рамках данной статьи проводится системный анализ деятельности «Группы двадцати» в сфере цифровизации по основным измерениям институциональной эффективности и делаются выводы относительно причин определенных тенденций, складывающихся в этой связи [Kirton, 2013]. Авторы утверждают, что «двадцатка» постепенно повышала свою эффективность в осуществлении функций глобального управления в цифровой сфере. С самого начала деятельности института в 2008 г. повестка дня в данной области постоянно расширялась, достигнув пика в 2016—2017 гг. Лидеры «Группы двадцати» впервые обратили внимание на вопросы цифровизации вследствие глобального финансово-экономического кризиса 2008 г. На саммите в Вашингтоне была признана роль электронной торговли как важного инструмента борьбы с кризисом. Впоследствии стали обсуждаться и проблемы неравенства, лежащие в основе идеологии антиглобализма. Таким образом, был осуществлен переход от борьбы с последствиями кризиса к принятию превентивных мер. Тенденции расширения круга обсуждаемых вопросов и резкий рост их числа фиксируются по функциям определения направления действий, принятия решений и институционального развития глобального управления, однако не отражаются на функциях реализации принятых решений. Данный тренд обусловлен шокирующим ростом популистских настроений, вызванным проявлениями неравенства в Великобритании и США в 2015 и 2016 гг., а также провалом традиционных международных институтов, глобальным коллективным превосходством членов «двадцатки» и конвергенцией их относительных возможностей в цифровой сфере и, наконец, консенсусом о приоритетном характере экономического роста и открытости. Важнейшим фактором, однако, стали интересы Китая, принимавшего форум в 2016 г., и Германии, председательствовавшей в 2017г. Лидеры этих стран, заручившись политической поддержкой на национальном уровне, стремились сформировать цифровую повестку дня, обеспечивающую справедливое распределение благ цифровизации в противовес нарастающим популистским и протекционистским тенденциям.

Ключевые слова: цифровизация; цифровая экономика; факторы глобального управления; «Группа двадцати»; неравенство; антиглобализм; факторы эффективности

Для цитирования: Киртон Дж., Уоррен Б. (2018) Повестка дня «Группы двадцати» в области цифровизации // Вестник международных организаций. 2018. Т. 13. № 2. С. 17—47 (на русском и английском языках). Б01: 10.17323/1996-7845-2018-02-02.

1 Статья поступила в редакцию в декабре 2017 г.

Перевод выполнен А.Г. Сахаровым, научным сотрудником Центра исследований международных институтов Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС).

Введение

Стремительное развитие цифровизации становится источником не только новых возможностей, но и серьезных угроз и проблем для всех слоев населения. Так, в докладе, подготовленном ОЭСР для председательства Германии в «Группе двадцати», отмечается: «...цифровые технологии могут иметь деструктивный характер, что в будущем отрицательно скажется на производительности, занятости и благосостоянии... эти технологии также могут вытеснить с рынка труда работников и усугубить диспропорции в уровне их доступности и использования, что приведет к формированию нового цифрового разрыва и росту неравенства» [OECD, 2017]. Тем не менее в условиях, когда половина мирового богатства сосредоточена в руках 1% населения [Global Wealth Report, 2017], неравенство уже достаточно велико и способствует усилению популистских и антиглобалистских настроений в США, Великобритании и других странах. Более того, высокие показатели безработицы среди молодежи и сохраняющиеся гендер-ные диспропорции, включая недооценку так называемой заботливой экономики (caring economy), были обусловлены не автоматизацией производственных процессов, а укоренившимися тендерными предубеждениями.

В то же время цифровизация дает ряд преимуществ. Новые технологии могут изменить возможности медицины, помочь в решении проблем изменения климата и создания рабочих мест. Потенциал цифровизации подтверждается в докладе ОЭСР: «Технологии, интеллектуальные приложения и другие инновации в цифровой экономике могут повысить качество оказываемых услуг и помочь решить проблемы в самых разных областях, включая здравоохранение, сельское хозяйство, государственное управление, налоги, транспорт, образование, экологию и другие» [OECD, 2017]. Беспилотные автомобили в перспективе могут спасти жизни миллионов людей, ежегодно гибнущих в дорожно-транспортных происшествиях, и снизить потребление энергии на 90%. Сокращение числа рабочих мест произойдет лишь в отдельных секторах и коснется менее 5% профессий [Manyika et al., 2017]. Кроме того, рабочие места будут созданы не только в технологической отрасли, но и в традиционно низкооплачиваемых отраслях, требующих высокого уровня эмпатии и навыков межличностного общения, основу рабочей силы в которых составляют женщины [Patel, 2017]. В большинстве случаев люди и роботы будут работать вместе, способствуя повышению качества жизни общества.

В конечном счете соотношение преимуществ и рисков технологической революции будет определяться решениями государственных органов власти как на национальном, так и на международном уровне, в том числе в рамках неформальных институтов глобального управления, таких как «Группа двадцати».

Научные дискуссии

Вопросы эффективности «Группы двадцати» в сфере регулирования цифровых технологий и мотивов членов «двадцатки» в этой связи до сих пор привлекали мало внимания. Большинство существующих работ носят крайне прескриптивный характер и предлагают внести изменения в повестку дня института, не проведя анализа того, что и по какой причине уже было сделано.

В рамках первого направления исследований отмечается значительный положительный потенциал «Группы двадцати» в случае согласования членами актуальных решений. Сара Мариани и Мартин Дион [Mariani, Dionne, 2017] утверждают, что «двадцатка» может использовать искусственный интеллект (ИИ) для реализации своей

основной миссии по расширению доступа к благам глобализации. По их мнению, ИИ «предлагает более эффективный способ координации действий в разнообразном и взаимосвязанном мире». Они отмечают также, что на саммите в Ханчжоу в 2016 г. ИИ был представлен преимущественно в негативном ключе как фактор снижения производственных мощностей, несмотря на то что он обладает потенциалом для построения устойчивых сообществ на локальном и глобальном уровне. М. Дион и С. Мариани рекомендуют «Группе двадцати» уделять больше внимания роли ИИ в процессе повышения эффективности глобального управления посредством принятия большего числа решений по увеличению объемов финансирования НИОКР, стимулированию предпринимательской активности, построению сообществ в сфере ИИ, а также развитию межрегиональных связей. Барин Карин [Carin, 2017] призывает к действиям, которые обеспечат устойчивость финансового сектора. Криш Четти и др. [Chetty et al., 2017] рекомендуют создать консультативный орган в рамках «двадцатки» для стимулирования развития цифровых навыков населения. Джулия Мопин [Maupin, 2017] считает нужным обратить внимание на регулирование технологии блокчейн.

Представители второго направления отмечают многообещающий всплеск активности «Группы двадцати» на Гамбургском саммите 7—8 июля 2017 г. Деннис Сноуэр [Snower, 2017, p. 5] утверждает, что на этом саммите была предпринята попытка решения проблем, связанных с технологическими изменениями, а также отмечает «чувство бессилия в отношении процессов автоматизации и цифровизации». С точки зрения Д. Сноуэра, повестка в области цифровизации является одним из трех основных достижений саммита. Исследователь также обратил внимание на обязательства лидеров: «стремиться обеспечить всех наших граждан доступом к цифровым технологиям к 2025 г. и в связи с этим особо приветствуем развитие инфраструктуры в странах с низким уровнем дохода» и «способствовать повышению цифровой грамотности и совершенствованию цифровых навыков в рамках всех форм образования и обучения в течение всей жизни» [Snower, 2017, p. 3].

Третий подход представляет собой попытку системного анализа результатов деятельности «двадцатки» и указывает на низкую эффективность института в области цифрови-зации. Джон Киртон и Бриттани Уоррен [Kirton, Warren, 2017] оценили влияние 89 рекомендаций, в том числе двадцати в сфере цифровизации, выработанных экспертами Think 20 (T20) для Гамбургского саммита. Двадцать рекомендаций по цифровизации охватывали четыре области: меры цифровой безопасности (восемь рекомендаций), политика в области занятости и образования в цифровую эпоху (шесть), использование технологии блокчейн (четыре) и защита финансовой системы от кибератак (две). Таким образом, T20 преимущественно обращается к проблеме снижения рисков цифровизации, а не использования потенциальных возможностей. Только пять рекомендаций по цифровизации из 20 (25%) были учтены в 533 обязательствах лидеров «Группы двадцати», принятых на саммите в Гамбурге. Все они были реализованы лишь частично. Три касались политики занятости и образования в сфере цифровых технологий, две — защиты финансовой инфраструктуры от кибератак. Аналогичным образом повестка в области цифровизации не вошла в число основных достижений Гамбургского саммита, позволивших оценить его как в значительной степени успешное мероприятие [Kirton, 2017].

Тезис

Для развития научной дискуссии в рамках данного исследования проводится системный анализ результатов работы «Группы двадцати» в области цифровизации по ключевым параметрам оценки эффективности неформальных институтов глобального

управления и выносится предположение о причинах достижения «двадцаткой» конкретных результатов [КМоп, 2013] (Приложение А).

В настоящей статье утверждается, что деятельность «Группы двадцати» в области цифровизации может быть охарактеризована как значительный успех. Цифровая составляющая в повестке дня института неуклонно расширялась, резкий скачок произошел в 2016—2017 гг. Впервые вопросы цифровизации были затронуты в ответ на финансовый кризис 2008 г. Лидеры «двадцатки» признали электронную торговлю важным инструментом управления кризисом и постепенно расширили свои дискуссии, чтобы в конечном итоге сосредоточиться на неравенстве — первопричине антиглобализации. Таким образом, был совершен переход от кризисного реагирования к антикризисному планированию. Динамика цифровой повестки дня «Группы двадцати» четко прослеживается по показателям, отражающим определение направлений работы, принятие решений и институциональное развитие глобального управления, но не в реализации согласованных обязательств. Эта особенность была обусловлена отчасти шокирующим всплеском популизма, порожденным неравенством в Великобритании и США в 2015 и 2016 гг., отчасти провалом традиционных многосторонних институтов, глобальным превосходством и относительным равенством возможностей стран — членов «Группы двадцати», в том числе в том, что касается цифровых технологий, а также консенсусом между ними относительно роли открытости как источника экономического роста. Однако в большей степени развитие цифровой повестки дня было обусловлено интересами Китая и Германии, принимавших председательство в 2016 и 2017 гг. соответственно. Лидеры этих стран, находящиеся в устойчивом с политической точки зрения положении, стремились ориентировать дискуссию вокруг цифровизации в русле взаимовыгодного сотрудничества в противовес росту популизма и протекционизма в США и Великобритании.

Измерения эффективности

Анализ результатов деятельности «двадцатки» в области цифровизации по большинству основных показателей демонстрирует медленный поступательный рост эффективности с самого начала работы форума и резкий скачок в 2016—2017 гг. [Юг1оп, 2013].

Обсуждение

Публичное обсуждение — это первый параметр эффективности работы саммита, измеряемый путем подсчета количества символов, посвященных проблематике цифровой экономики и другим аспектам цифровизации в текстах итоговых документов встреч лидеров. Анализ этого измерения показывает, что обсуждение цифровизации изначально было ориентировано на мировой финансовый кризис. Затем, с некоторыми перерывами, его охват неуклонно расширялся, достигнув пика в 2016—2017 гг. (Приложение В). Это расширение отражает растущую важность процесса цифровизации в повседневной жизни, в том числе в контексте затронутой «Группой двадцати» проблемы цифрового неравенства. На Гамбургском саммите 2017 г. цифровая повестка обсуждалась и в привязке к проблемам гендерного неравенства, в то время как взаимосвязь цифровых технологий и климатических изменений не была затронута. В целом отношение лидеров «двадцатки» к цифровизации изменилось: раньше данный процесс рассматривался как угроза для экономического роста и занятости, а теперь как источник новых возможностей и потенциальных выгод.

Вопросы цифровой экономики впервые появились в повестке дня «Группы двадцати» на ее первом саммите в Вашингтоне 14—15 ноября 2008 г. В ответ на глобальный финансовый кризис лидеры «Группы двадцати» настаивали на том, «чтобы участники рынка поддерживали торговлю контрактами кредитно-дефолтных свопов на биржевых и электронных площадках» [020, 2008]. Тематика электронной коммерции не обсуждалась на саммите 2009 г. в Лондоне, однако вновь появилась на саммите в Питтсбурге в сентябре 2009 г. Цифровая торговля присутствовала в повестке дня на каждом последующем саммите, за исключением саммитов в Сеуле в 2010 г. и в Брисбене в 2014 г. На саммите в Ханчжоу в 2016 г. термины «электронная коммерция» и «цифровая торговля» заменил термин «электронная торговля».

На саммите 2010 г. в Торонто повестка дня расширилась за счет включения тематики цифровой инклюзивности с учетом создания четкой нормативной базы для ценностей в электронном виде [020, 2010]. Таким образом, уже на ранних этапах работы «двадцатки» наметился переход от приоритизации финансовой стабильности к обеспечению всеобщего доступа к благам глобализации. В дальнейшем упоминания ценностей, хранимых в электронном виде, прекратились, а цифровые валюты и технология блокчейн еще не вошли в повестку дня лидеров. Наиболее близко к цифровой повестке «двадцатка» подошла на саммите в Каннах в 2011 г., указав на намерение Европейского союза создать единый цифровой рынок. Аналогичным образом не была предметом обсуждения саммита в Каннах и цифровая финансовая инклюзивность. Тем не менее проблематика была в полной мере отражена в итоговых документах встречи лидеров в Ханчжоу в 2016 г., на которой были одобрены Принципы высокого уровня «Группы двадцати» для расширения доступа к цифровым технологиям.

Словосочетание «цифровая экономика» впервые прозвучало на саммите в Санкт-Петербурге в 2013 г. Данной тематике было посвящено 760 слов в официальных документах лидеров, то есть около 3% текста, и она затрагивалась в 27% опубликованных документов. Лидеры восприняли цифровизацию как угрозу международному налогообложению, отметили высокие темпы роста международной торговли нематериальными активами и определили ОЭСР в качестве органа, наиболее подходящего для реагирования.

После отсутствия в повестке дня саммита 2014 г. цифровая экономика вновь вошла в нее на саммите в Анталье 2015 г. Вопросам цифровизации было посвящено 299 слов, и они были затронуты в 33% опубликованных документов. Лидеры заявили: «Мы живем в эру экономики Интернета, которая создает как возможности, так и проблемы для глобального роста. Мы признаем, что угрозы безопасности использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и самих ИКТ рискуют подорвать нашу коллективную способность применять Интернет для стимулирования экономического роста и развития во всем мире. Мы привержены стремлению преодолеть цифровой разрыв» [020, 2015].

Значительный рывок в развитии цифровой проблематики был сделан на саммите в Ханчжоу в 2016 г.: ей было посвящено 3042 слова — 19% в тексте коммюнике и других официальных документов. Лидеры «двадцатки» коснулись цифровой тематики во всех своих документах и в основном в позитивном ключе подчеркнули потенциал цифро-визации как фактора экономического роста. Кроме того, в рамках документа «Контуры инновационного роста» «двадцатка» дала определение этой новой области: «Под цифровой экономикой понимаются различные виды экономической деятельности, в которых использование цифровой информации и знаний играет роль ключевого фактора производства, современные информационные сети становятся важной сфе-

рой деятельности, а эффективное применение информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) выступает в качестве важной движущей силы повышения результативности и оптимизации структуры экономики» [G20, 2016].

Для наиболее полной реализации потенциала цифровой экономики лидеры «Группы двадцати» запустили Инициативу «Группы двадцати» по развитию и сотрудничеству в области цифровой экономики. Все вопросы, затронутые на предыдущих встречах на высшем уровне (за исключением цифровых средств накопления), остались в повестке дня, также было добавлено несколько новых. Лидеры обратили внимание на возможности новой промышленной революции, Интернета вещей, больших данных, облачных вычислений, искусственного интеллекта, робототехники, технологий послойного синтеза, новых материалов, дополненной реальности, нанотехнологий и биотехнологий. Они также подчеркнули, что цифровая инклюзивность выходит за рамки тематики финансовой инклюзивности, приняв обязательство по преодолению цифрового разрыва. Впервые лидеры говорили о развитии цифровых навыков, в том числе для предпринимателей.

В Гамбурге 7—8 июля 2017 г. лидеры также уделили значительное внимание цифровой повестке, посвятив ей 5029 слов, или 14% текста коммюнике и других официальных документов. Были затронуты новые проблемы безопасности, защиты прав потребителей и прав интеллектуальной собственности, а также одобрена дорожная карта по цифровизации. «Группа двадцати» дала поручение министрам финансов сотрудничать с финансово-технологическими компаниями для борьбы с финансированием терроризма. Впервые были затронуты вопросы модернизации сельскохозяйственной промышленности путем предоставления цифровых услуг и внедрения цифровой инфраструктуры, ставшие впоследствии приоритетами в рамках председательства Аргентины в 2018 г.

Однако главное достижение саммита в Гамбурге касалось установления взаимосвязи между цифровой и гендерной повесткой. «Группа двадцати» призвала к «расширению возможностей и обеспечению равного участия женщин и девочек в цифровой экономике, в особенности в странах с низким уровнем дохода и в развивающихся странах», приветствовала Декларацию министров цифровой экономики, в которой было выражено намерение содействовать усилиям, направленным на преодоление гендер-ного разрыва в цифровых технологиях, признала уязвимость женщины и девочки в преодолении барьеров для полного участия в цифровой экономике, в том числе отсутствие навыков цифровой грамотности. Кроме того, лидерами «двадцатки» было отмечено, что цифровые технологии могут «служить инструментом для укрепления прав женщин и девочек» и «уменьшать экономические и социальные диспропорции», и была подчеркнута важность «повышения цифровой конфиденциальности и безопасности женщин и девочек» [G20, 2017а].

Определение направлений действий

Второе измерение эффективности — это принципиальное и нормативное определение направления дальнейших действий, выраженное упоминаниями в официальных документах саммитов основополагающих задачах «Группы двадцати» по содействию финансовой стабильности и обеспечению всеобщего характера выгод глобализации, а также основной миссии «Группы семи» по продвижению идеалов открытой демократии и прав человека. «Группа двадцати» подчеркнула роль цифровизации в рамках своей первой основополагающей задачи, что подтверждается 109 упоминаниями в текстах

официальных документов (Приложение С). Приоритет развития глобального управления в сфере цифровизации в интересах обеспечения финансовой стабильности был подтвержден 48 раз, в отношении принципов открытой демократии — 23 раза, а прав человека — всего четыре. Таким образом, преобладал акцент на справедливом распределении благ глобализации или цифровизации в целях развития.

Принятие решений

Показатели по третьему измерению, принятию решений, выраженных в точных, ориентированных в будущее публичных обязательствах лидеров, долгое время находились на низком уровне и носили спорадический характер, однако резко увеличились в 2016 и 2017 гг. (см. Приложение Б и Б1). За десять саммитов было принято лишь 58 обязательств по цифровой экономике, или всего лишь 2% от общего числа (2398) обязательств. Только 30 из них были связаны с проблемами цифровизации.

На саммите в Вашингтоне в 2008 г. было принято одно обязательство в области. На последующих четырех саммитах в 2009 или 2010 гг. не было принято ни одного. В 2011—2013 гг. принималось по одному обязательству в год. В 2014—2015 гг. обязательств не принималось. Затем, в 2016 г., число обязательств в области цифровой экономики выросло до 29, а в 2017 г. немного снизилось — до 25.

В течение первых восьми встреч на высшем уровне фокус внимания лидеров постепенно смещался от вопросов регулирования финансового сектора в 2008 г. к макроэкономике в 2011 г., снова финансового регулирования в 2012 г. и содействия развитию в 2013 г. В 2016 г. 29 обязательств охватывали семь проблемных областей: ИКТ с 22 обязательствами; финансовое регулирование с двумя; и торговля, управление «Группы двадцати», международное сотрудничество, развитие и трудовая занятость с одним обязательством по каждому из направлений. В 2017 г. 25 обязательств вновь распределились по семи сферам, но более равномерно: 10 обязательств касались гендерных вопросов, по четыре — экономики и торговли, три — содействия развитию, два — ИКТ, и по одному — занятости и сельского хозяйства. Таким образом, одной из характерных черт саммита в Гамбурге было совмещение гендерной и цифровой проблематик.

Вне тематики цифровой экономики «Группа двадцати» приняла 30 обязательств по вопросам, связанным с цифровизацией. Одно из них (о преодолении цифрового разрыва) было принято на саммите в Анталье, а остальные — в Гамбурге в 2017 г. Гамбургские обязательства касались: обеспечения всеобщего доступа к цифровым услугам к 2025 г. (в данном контексте была признана связь с девятой Целью устойчивого развития ООН); развития цифровых навыков, образования и грамотности; защиты данных; цифрового сельского хозяйства; борьбы с онлайн-вербовкой террористов; а также гендерных вопросов, таких как разработка мер цифровой политики по борьбе со стереотипами, связанными с гендерной проблематикой в ИКТ, и кибернасилия в отношении девочек.

Исполнение обязательств

Показатели по четвертому измерению, исполнению решений в соответствии с принятыми обязательствами в период между саммитами, имеющиеся данные свидетельствуют об очень низком уровне эффективности «двадцатки». Из 49 обязательств, относящихся к сфере ИКТ, принятых в 2008—2015 гг., был проведен анализ исполнения лишь одного. Средний балл членов «Группы двадцати» за его исполнение в среднем

составил +0,10, или 55%. Это самый низкий показатель из двадцати рассмотренных сфер взаимодействия, значительно ниже среднего уровня исполнения +0,40, или 70% (Приложения D и E).

Было проанализировано исполнение четырех обязательств в области цифровой экономики и одно обязательство, связанное с цифровизацией. Средний балл по этим пяти обязательствам также был очень низким — 50%. Наименьший уровень исполнения, 15%, был зафиксирован для обязательства по использованию потенциала цифровой экономики посредством осуществления политики поддержки микропредприятий (предприятий, в которых трудоустроены не более десяти сотрудников). Все члены «двадцатки» получили оценку —1 за неисполнение, за исключением Аргентины (председателя 2018 г.), Канады (председателя «семерки» 2018 г.) и Австралии, продемонстрировавших полное исполнение данного обязательства. Также крайне низкий уровень исполнения, 53%, был зафиксирован для обязательства по развитию потенциала цифровой экономики посредством стимулирования предпринимательской активности. Показатель 55% исполнения был отмечен для обязательства по сокращению неравенства путем преодоления «цифрового разрыва». Обязательство по развитию сотрудничества в области электронной торговли было выполнено членами «Группы двадцати» на 58%. Самым высоким показателем исполнения, 68%, отметилось наиболее широкое обязательство из пяти рассмотренных — содействие цифровой трансформации. В рамках данного обязательства лидерство досталось Японии, отвечающей всем критериям, необходимым для полного исполнения, вследствие реализации своего Плана по созданию «суперумного» общества 5.0.

В страновом разрезе по всем пяти обязательствам в сфере цифровизации лидировала Канада с уровнем исполнения 100%. Далее следовали Аргентина, Австралия и Европейский союз с 80%. Далее Великобритания и Корея с 70% и Франция с 60%. В середине — с показателем исполнения 50% — отметились Китай, Германия, Бразилия и Саудовская Аравия. Индия и Россия набрали по 40%, а Япония — 30%. Несмотря на амбициозный План по созданию Общества 5.0, Японии не удалось реализовать обязательства по преодолению «цифрового разрыва» и поддержке предпринимателей и микропредприятий. Для США, Южной Африки и Мексики также был зафиксирован результат 30% исполнения. Турция и Италия получили 20%, оставив Индонезию на последнем месте с результатом 10%.

Таким образом, члены «Группы семи» показали средний уровень исполнения 45% — полное исполнение обязательств Канадой сохранило средний балл в положительном диапазоне. Из стран БРИКС Китай и Бразилия продемонстрировали наивысший результат — 50%. Общий средний показатель для членов БРИКС был ниже, чем у членов «семерки» — 42%.

Развитие глобального управления

Показатели эффективности по пятому измерению, институциональному развитию глобального управления, как внутри, так и вне «двадцатки», согласно результатам анализа, были на достаточно высоком уровне. В документах лидеров насчитывались 152 ссылки на международные институты (Приложение F). При этом наблюдалось почти идеальное распределение между ссылками на внутренние институты «Группы двадцати» — 73, и на внешние — 79. Это говорит о том, что «двадцатка» намерена как самостоятельно регулировать процессы, связанные с цифровой глобализацией, так и использовать в этих целях другие, традиционные институты.

Первым институтом, упомянутым в контексте цифровизации на Питтсбургском саммите 2009 г., был Совет финансовой стабильности (СФС). На саммитах 2010 г. в Торонто и Сеуле не было отсылок к международным институтам в данном контексте. На саммите в Каннах в 2011 г. имели место семь упоминаний институтов за пределами «Группы двадцати», в то время как органы самой «двадцатки» не упоминались. В Лос-Кабосе в 2012 г. было сделано две отсылки: одна для самой «Группы двадцати», другая — для СФС. В 2013 г. в Санкт-Петербурге зафиксировано семь упоминаний внутренних и шесть внешних институтов, с пятью упоминаниями ОЭСР и одним — Глобального партнерства в целях расширения доступа к финансовым услугам (GPFI). На саммите в Брисбене в 2014 г. упоминаний международных институтов в контексте цифровизации не было. На Саммите 2015 г. в Анталье имело место одно упоминание Организации Объединенных Наций в отношении проблем цифровизации.

Затем, на саммите в Ханчжоу, как и в случае с функциями обсуждения и принятия решений, наблюдалось значительное увеличение интенсивности. Был достигнут пик в 59 упоминаний международных институтов в связи с тематикой цифровизации, 27 — для внутренних институтов и 32 — для внешних. Наряду с ОЭСР, СФС, ООН и GPFI были впервые упомянуты также Международный валютный фонд, Всемирная торговая организация, Международная организация труда и «Деловая двадцатка» (аутрич-фор-мат «Группы двадцати»).

Импульс, приданный цифровой повестке в Ханчжоу, был устойчивым и сохранился на Гамбургском саммите 2017 г., где международные институты в контексте цифровизации упоминались 68 раз: 37 упоминаний внутренних институтов и 31 — внешних. Среди институтов, упомянутых впервые, Всемирный банк, многосторонние банки развития и Африканский союз.

Факторы, оказавшие влияние на эффективность деятельности «Группы двадцати» в сфере цифровизации

Для определения факторов, оказавших влияние на эффективность деятельности «Группы двадцати» в сфере цифровизации, необходимо использовать шесть элементов модели системного хаба, описывающей параметры эффективности «Группы двадцати» как многостороннего неформального института глобального управления [Kirton, 2013].

Уязвимость, вызванная кризисными явлениями

Резкий всплеск активности «Группы двадцати» по цифровой проблематике, наблюдавшийся в 2016—2017 гг., может быть обусловлен возникновением новых уязви-мостей в финансовой и политической областях. Финансовые риски включают кражу денег из центральных банков и резкое увеличение использования цифровых платежей с помощью технологии блокчейн, что, по мнению некоторых исследователей, частично обусловлено ее использованием в преступных и коррупционных целях, а также отмывание денег, финансирование терроризма и механизмы преодоления санкций, применяемые Северной Кореей и другими странами [Gapper, 2017]. Отмечается также обеспокоенность использованием цифровых технологий для вмешательства в избирательный процесс зарубежных государств. Однако внимание «Группы двадцати» к вопросам цифровой безопасности было незначительным по сравнению с проблематикой цифровой экономики и цифровой инклюзивности.

В более широком смысле расширение сферы применения цифровых технологий и автоматизации усилило чувство коллективной уязвимости членов «двадцатки» в отношении их способности обеспечивать высокий уровень занятости и экономические возможности для всех. Оценки потенциальных потерь рабочих мест вследствие автоматизации сильно различаются. ОЭСР сообщает, что почти половина высококвалифицированных рабочих мест в США и других странах — членах организации может быть потеряна из-за автоматизации производственных процессов, в то время как сама же ОЭСР приводит прогноз потерь на гораздо более низком уровне — 9% [OECD, 2016]. Между тем эти потери рабочих мест будут обусловлены спецификой конкретных секторов и могут затронуть менее 5% профессий [Manyika et al., 2017]. Несмотря на это, рабочие места будут потеряны главным образом наименее образованными людьми, занятыми преимущественно ручным трудом, что грозит увеличением неравенства. Те, кто поддерживал и продолжает поддерживать популистского и протекционистского кандидата на выборах президента США 2016 г., были преимущественно пожилыми, белыми, плохо образованными производственными работниками [Tyson, Maniam, 2016]. Результаты опроса показывают, что, хотя эти избиратели были финансово обеспечены, их дети могут оказаться в ином материальном положении [Rothwell, Diego-Rosell, 2016]. В то время как опрос также рассматривал здоровье и расу как сопутствующие факторы, лозунг "America First" Трампа, похоже, не нашел отклика среди белых производственных работников в целом, а лишь среди тех из них, кто опасается, что не сумеет обеспечить финансовую безопасность своим детям, поделившись имеющимися знаниями или навыками, как сделали в свое время их родители. И хотя аналогичного исследования для феноменов «Брексита» в Великобритании нет, демографический раскол в этой стране имеет схожий характер [Rosenbaun, 2017]. Таким образом, фактором, способствующим росту популизма и протекционизма, может стать страх мрачного или менее радужного, чем представлялось, финансового будущего для молодежи. Предположение белого работающего населения о неизбежной восходящей мобильности следующего поколения было поставлено под сомнение. Эти опасения дополнительно подогреваются неопределенностью, связанной с возможными преимуществами и рисками цифровизации.

Активизация подобных настроений совпала по времени с признанием «Группой двадцати» в 2016 и 2017 гг. рисков и возможностей автоматизации и, таким образом, осознанием того, как «двадцатка» может обеспечить справедливое распределение выгод от данного процесса. Конец сопротивления «Группы двадцати» эпохе цифровых технологий и навыков, необходимых миру для «использования потенциала цифровой трансформации», может быть проиллюстрирован приоритетным характером тематики будущего трудовой деятельности в рамках председательства Аргентины 2018 г.

Провал многосторонних институтов

Провал многосторонних институтов также способствовал повышению интенсивности работы «Группы двадцати» по рассматриваемой проблематике.

Что касается труда, занятости и будущего работы, Международная организация труда (МОТ) активно сотрудничает с Инициативой «Будущее сферы труда», второй этап которой был запущен 21 августа 2017 г. премьер-министром Швеции и президентом Маврикия [ILO, с. а.]. Запуск инициативы означал, что Глобальная комиссия высокого уровня по вопросам будущего сферы труда достигла намеченного результата. Комиссия подчеркнула роль деятельности МОТ, с 2015 г. осуществлявшей работу по содействию диалогу. Кроме того, была определена задача Комиссии по подготовке не-

зависимого доклада о будущем сферы труда, который должен быть представлен на совещании МОТ в 2019 г. Таким образом, МОТ активно работала над развитием дискурса и исследований в сфере воздействия цифровизации на занятость, однако в отсутствие конкретных обязательств можно заключить, что данный процесс не принес осязаемых результатов.

Помимо сферы труда и занятости важной проблемой, на которую, однако, обращают мало внимания, остается управление киберпространством. Малоуспешные попытки установить четкие правила в этой сфере осуществляет Международный союз электросвязи (МСЭ), созданный в XIX в. для регулирования почтовой службы, телеграфов и телефонов. Сложности в этой связи были обусловлены разногласиями между крупными странами-членами, приверженными методам строгого государственного контроля, с одной стороны, и теми, кто предпочитает полагаться на открытые и основанные на доминировании частного сектора международные режимы, с другой. В сложившемся регуляторном вакууме роль инноватора взяла на себя Корпорация по управлению доменными именами и IP-адресами (ICANN), штаб-квартира которой находится в США.

Более того, по первому затронутому «Группой двадцати» цифровому вопросу — электронной торговле — в качестве недавнего примера провала традиционного многостороннего института можно привести неудавшиеся переговоры на 11-й Министерской конференции Всемирной торговой организации (ВТО) в Буэнос-Айресе в декабре 2017 г. ВТО не смогла достичь консенсуса по вопросу о пролонгации традиционного моратория на введение пошлин на электронную передачу данных [Donnan, 2017b]. Это произошло под влиянием Индии и других развивающихся стран, воспользовавшихся механизмом коллегиального принятия решений, действующим в рамках ВТО. На министерской конференции также не удалось согласовать всеобщее обсуждение новых правил электронной торговли, однако 70 из 164 членов организации, включая США и ЕС, а также более мелкие экономики, такие как Австралия, заявили о том, что они будут продолжать этот процесс вне традиционного механизма ВТО [Ibid.].

В значительной степени этот провал был компенсирован и, следовательно, вызвал интенсификацию работы по цифровизации в рамках «Группы семи». «Семерка» принимала решения по данной проблематике с 1978 г. и почти на каждом саммите в период с 1981 по 2002 г. Тем не менее интенсивность снизилась до очень низких значений в 2008—2012 гг., равно как и у «Группы двадцати» (Приложение H). Активизация работы по ИКТ «Группой семи» с 2013 по 2015 г. может помочь объяснить низкую производительность «двадцатки» в этот период.

Кроме того, на 11-й Министерской конференции ВТО наблюдалось возрождение «Группы семи» в качестве ядра многостороннего блока стран, поскольку США, ЕС и Япония сформировали новый альянс для противодействия усилиям Китая по обеспечению принудительной передачи технологий, в том числе его требованиям передавать важные запатентованные технологии или хранить данные на локальных серверах [Donnan, 2017a]. Тем не менее, несмотря на растущую активность в рассматриваемой сфере, «Группа семи» не включает многие из крупных и растущих цифровых держав, в частности Китай и Индию, и даже Россию с момента приостановки ее членства в 2014 г.

Коллективное превосходство и равенство возможностей

Четвертой причиной низкой эффективности «двадцатки» в области цифровиза-ции в 2008—2015 гг. является коллективное превосходство ее стран-членов в мире при

конвергенции их относительных возможностей. Страны «Группы семи» во главе с Великобританией, США и Канадой заняли первые три места по показателям готовности к внедрению технологии искусственного интеллекта. Франция и Япония также вошли в первую семерку, члены «Группы двадцати» Корея и Австралия вошли в первую десятку (Приложение I). Однако даже с учетом того, что Германия заняла 13-е, а Италия 19-е место, в число ведущих двадцати стран по этому показателю попала лишь меньшая часть из членов «двадцатки». Другие, менее крупные, экономики ЕС и ОЭСР, также смогли нарастить потенциал в этой специализированной области. Это говорит о том, что менее многочисленная «Группа семи» и более крупная ОЭСР могут более эффективно справляться с реализацией функций глобального управления в области цифро-визации.

В более широком плане 70 стран, запустивших переговорный процесс по многостороннему соглашению в области электронной коммерции вне механизмов ВТО, ответственны за около 80% глобальной электронной торговли [Donnan, 2017b].

Сближающиеся характеристики

Сближающиеся внутренние характеристики членов «двадцатки», по-видимому, также объясняют природу деятельности института в области цифровизации, однако обратным образом. Демократизация в странах «Группы двадцати» до 2013 г. совпала по времени с низким уровнем глобального управления, продемонстрированным «двадцаткой». Расхождение с 2014 г., за которым стояло усиление Китаем контроля над своими гражданами и киберпространством, совпало с резким ростом активности на саммите в Ханчжоу 2016 г. Этому росту также сопутствовало расширение цифрового разрыва. Действительно, хотя показатели использования Интернета в странах ОЭСР возросли [OECD, 2014], цифровое неравенство продолжает усиливаться как между богатыми и бедными странами, так и внутри них [ITU, UNESCO, 2017].

Внутриполитическая сплоченность

Прочное политическое положение лидеров «Группы двадцати» лишь частично объясняет параметры активности «двадцатки» в цифровой сфере. Активизация в 2016—2017 гг. была обусловлена инициативой китайского президента Си Цзиньпина, обладающего высоким уровнем политического контроля в своей стране и канцлера Германии Ангелы Меркель, которая действовала в рамках коалиционного правительства и через два месяца вышла на выборы. При этом А. Меркель является «ветераном» «Группы двадцати», единственным ученым, принимавшим председательство, к тому же при содействии шерпы с высшим образованием в области искусственного интеллекта.

Гоуппа как ядро сети

Шестым фактором является позиция, занимаемая «Группой двадцати» в центре расширяющейся сети других акторов и институтов, что дает лидерам возможность действовать независимо в рамках ограниченной и контролируемой системы членства [Kirton, 2013]. Параметры формируемого таким образом ядра могут быть измерены в первую очередь путем определения числа лидеров третьих стран и представителей международных организаций, участвующих в работе саммитов. Их количество увеличилось с шести (двух руководителей стран и четырех глав международных организаций) в Вашингтоне в 2008 г. до 15 (восемь руководителей стран и семь руководителей

международных организаций) в Ханчжоу в 2016 г. Это увеличение согласуется с расширяющейся повесткой «Группы двадцати» по цифровизации, однако не полностью объясняет рост активности в Ханчжоу в 2016 г., так как лишь немногие из ведущих цифровых держав и профильных международных организаций, в частности МСЭ и ICANN, приглашались на саммиты.

планы и перспективы саммита «Группы двадцати» в Буэнос-Айресе в ноябре 2018 г.

В качестве приоритетов аргентинского председательства заявлены следующие темы:

— будущее сферы труда;

— инфраструктура в интересах развития;

— устойчивое продовольственное обеспечение будущего.

Что касается первой темы, Аргентина определила, что ключевой сферой является образование, поскольку оно «позволяет людям формировать свое будущее» [G20, 2017]. Аргентина признала, что быстрое технологическое развитие создает серьезные проблемы с точки зрения занятости, благосостояния, образования и неравенства, одновременно очерчивая путь к «справедливому и устойчивому развитию», возможности для которого открывает цифровой век. В отношении второго приоритета — инфраструктуры в интересах развития — Аргентина явно сделала акцент на проблематике цифровой инфраструктуры. Было заявлено, что инфраструктура «обеспечивает физическую и цифровую доступность, необходимую гражданам для использования возможностей экономики будущего». В отношении приоритета устойчивого продовольственного обеспечения Аргентина заявила о необходимости «содействовать широкому обсуждению проблем устойчивого управления земельными ресурсами» в целях обеспечения продовольственной безопасности и борьбы с экологическими последствиями деградации почв. В данном контексте также будет обсуждаться цифровизация в сфере сельского хозяйства в современную эпоху — первое обязательство по данной тематике было принято на Гамбургском саммите 2017 г.

По трем вышеперечисленным приоритетам было определено 11 тематических областей. Цифровая экономика стала одной из них. В рамках данной области Аргентина опирается на работу, начатую на Саммите в Анталье в 2015 г., где была признана новая цифровая эра, и продолженную на саммитах в Ханчжоу 2016 г., где было решено создать Целевую группу по цифровой экономике (DETF) и в Гамбурге 2017 г., на котором Целевая группа была официально учреждена. Вопросы цифровой экономики будут обсуждаться через призму гендерной проблематики, в том числе в каждой из пяти подкатегорий: цифровой инклюзивности, трудовых навыков будущего, цифрового правительства, проблем малых и средних предприятий, промышленности 4.0 и сельскохозяйственных технологий. Кроме того, направление занятости будет развиваться на основе результатов деятельности Рабочей группы по занятости «Группы двадцати», недавно учрежденной в Гамбурге. Тематика цифровизации будет в значительной мере интегрирована в повестку дня в области образования. Аргентина учредила Рабочую группу по образованию, деятельность которой будет сосредоточена на развитии навыков «для жизни и работы», особенно в отношении «когнитивных, некогнитивных и цифровых навыков», а также на вопросах финансирования. Рабочая группа проведет четыре встречи, в том числе одну совместно с Рабочей группой по труду, накануне встречи министров образования 5 сентября 2018 г. и совместного заседания министров образования и труда 6 сентября 2018 г. Цифровизация и энергетика также будут частью

повестки дня в период председательства Аргентины, однако климатически-цифровая взаимосвязь не рассматривается в качестве приоритетного направления дискуссии.

Таким образом, Аргентина, вероятно, продолжит развитие позитивных тенденций в рамках функций обсуждения и принятия решений и, возможно, повысит результативность реализации решений «двадцатки» в области цифровизации. Также, вероятно, будет продолжено расширение показателей развития глобального управления посредством приглашения региональных организаций из Латинской Америки. Важно отметить, что вследствие избранной ориентации повестки дня на вопросах развития цифровых навыков Аргентина может помочь обратить вспять неуклонное снижение уровня реализации обязательств в сфере труда и занятости и тем самым содействовать минимизации антиглобалистских настроений.

Аргентина может пойти еще дальше, использовав связку гендерной и цифровой проблематики не только для того, чтобы устранить препятствия для женщин и девочек к приобретению цифровых навыков, необходимых для работы в традиционно мужских отраслях, но и для культивирования ценности традиционно женских профессий, требующих развитых социальных навыков, которые роботы еще не могут имитировать. Аргентина должна рассмотреть вопрос о включении мужчин и мальчиков в свои образовательные инициативы и может расширить эти образовательные инициативы, включив в них обучение навыкам эмоционального интеллекта, ценность которого будет повышаться по мере развития искусственного интеллекта и его внедрения в трудовую деятельность и повседневную жизнь. Все это может сыграть положительную роль в решении проблемы гендерного неравенства.

Помимо гендерной проблематики Аргентина должна также начать разговор о воздействии цифровизации на окружающую среду и изменение климата, установив связь цифровизации с Целями устойчивого развития, связанными с климатической проблематикой, в том числе в области продовольственной безопасности, а также с Парижским соглашением. Таким образом, Аргентина могла бы ответить на центральную озабоченность, высказанную влиятельными респондентами в рамках ежегодного опроса к Докладу Всемирного экономического форума о глобальных рисках [WEF, 2017]. Список пяти основных рисков с точки зрения их вероятности и влияния был преимущественно обусловлен процессом изменения климата и сопутствующими экстремальными погодными явлениями и стихийными бедствиями, в то время как проблемы цифровизации находились далеко внизу списка.

Заключение

Данное исследование демонстрирует, что «Группа двадцати» начала предпринимать попытки осуществления функций глобального управления в сфере цифровизации уже на первом саммите в Вашингтоне в 2008 г., затронув тематику электронной торговли, обозначенную в качестве инструмента управления в условиях финансового кризиса. С тех пор, до 2015 г., наблюдалось постепенное расширение дискурса «двадцатки» по данной проблематике. В 2016 г., в период китайского председательства, началась новая фаза развития тематики цифровизации в «Группе двадцати». Приоритет вопросов цифровой экономики, избранный китайской стороной, отражает ее амбиции и относительные преимущества в области ИКТ. Амбиции Китая также обусловлены недовольством населения страны растущим неравенством в США и изоляционистскими настроениями в Великобритании, подстегиваемыми креативным разрушением и страхами воображаемого дистопичного роботизированного мира [Kirton, 2016]. По мере

усиления в 2017 г. недовольства популистов изменялись и приоритеты «Группы двадцати» — от электронной торговли и финансового регулирования к ориентированной на личность дальновидной и инклюзивной повестке. На саммите 2017 г. в Гамбурге «Группа двадцати» продолжила развитие Ханчжоуской повестки, уделив повышенное внимание укреплению цифровых навыков в целях обеспечения занятости, с особым акцентом на гендерных аспектах цифровой проблематики. На этом саммите экономический рост стал центральным элементом повестки дня. Впервые были рассмотрены вопросы онлайн-преследования и социальных барьеров для женщин и девочек. Таким образом, «Группа двадцати» приняла долгосрочный характер цифровизации и решила сосредоточиться не только на обеспечении финансовой стабильности, но и на том, чтобы обеспечить всеобщий характер выгод от цифровизации во все более взаимосвязанном и глобализированном мире.

Однако нарратив, выраженный в реализации функций обсуждения и определения направления действий, а также в коллективных обязательствах «Группы двадцати», остается неполным. Наибольшее беспокойство вызывает реализация принятых обязательств. По пяти обязательствам в сфере цифровизации и цифровой экономики проводилась оценка исполнения, четыре из них были приняты на саммите в Ханчжоу в 2016 г. Результат составил 50%, что значительно ниже среднего балла «Группы двадцати» по всем сферам (70%). Тем не менее уровень исполнения может вырасти за счет реализации обязательств, принятых на саммите в Гамбурге, поскольку гендерное равенство стало объединяющей темой в странах «Группы двадцати», в том числе в США Дональда Трампа. Более того, Аргентина определила «будущее работы» в качестве первого из трех приоритетов своего председательства в 2018 г. В то время как уровень реализации решений «двадцатки» Аргентиной во всех проблемных областях является одним из самых низких среди всех стран-членов, по тематике цифровизации эта страна занимает второе место с результатом 80% после Канады, полностью выполнивший все обязательства. В связи с этим есть основания для оптимизма в отношении перспектив развития цифровой повестки дня «Группы двадцати» в период аргентинского председательства.

Источники

Carin B. (2017) G20 Safeguards Digital Economy Vulnerabilities with a Financial Sector Focus. Economics: The Open-Access, Open Assessment E-Journal. Vol. 11. Режим доступа: http://www.economics-ejournal. org/economics/discussionpapers/2017-27 (дата обращения: 18.04.2018).

Chetty K., Qigui L., GcoraN., Josie J., Wenwei L., Fang C. (2017) Bridging the Digital Divide: Measuring Digital Literacy. Economics Discussion Papers. No. 2017-69. Kiel Institute for the World Economy. Режим доступа: http://www.economics-ejournal.org/economics/discussionpapers/2017-69 (дата обращения: 18.04. 2018).

Donnan S. (2017a) US, EU and Japan to Link up on China Trade // Financial Times. 13 December. P. 2.

Donnan S. (2017b) WTO Wrestles with Relevance in Age of Ecommerce // Financial Times. 14 December. Режим доступа: https://www.ft.com/content/d9f63c20-e01d-11e7-a8a4-0a1e63a52f9c (дата обращения: 18.04.2018).

Gapper J. (2017) Bitcoin Casts a Shadow over Bank Payments // Financial Times. 14 December. P. 11.

G20 (2008) Declaration of the Summit on Financial Markets and the World Economy. 15 November. Режим доступа: http://www.g20.utoronto.ca/2008/2008declaration1115.html (дата обращения:18.04.2018).

G20 (2010) The G20 Toronto Summit Declaration. 27 June. Режим доступа: http://www.g20.utoronto. ca/2010/to-communique.html (дата обращения: 18.04.2018).

G20 (2015) G20 Leaders' Communique. 16 November. Режим доступа: http://www.g20.utoronto. ca/2015/151116-communique.html (дата обращения: 18.04.2018).

G20 (2016) G20 Blueprint on Innovative Growth. 5 November. Режим доступа: http://www.g20.utoronto. ca/2016/160905-blueprint.html (дата обращения: 18.04.2018).

G20 (2017) Overview of Argentina's G20 Presidency in 2018. Режим доступа: https://g20.org/en/g20-argen-tina/priorities (дата обращения: 18.04.2018).

G20 (2017a) G20 Leaders' Declaration: Shaping an Interconnected World. Режим доступа: http://www.g20. utoronto.ca/2017/2017-G20-leaders-declaration.html (дата обращения: 18.04.2018).

Global Wealth Report (2017) Global Wealth Report 2017. Credit Suisse Research Institute. Режим доступа: htt-ps://www.credit-suisse.com/corporate/en/research/research-institute/global-wealth-report.html (дата обращения: 18.04.2018).

ILO (nd) Global Commission on the Future of Work. Режим доступа: http://www.ilo.org/global/topics/ future-of-work/WCMS_569528/lang--en/index.htm (дата обращения: 18.04.2018).

ITU, UNESCO (2017) The State of Broadband: Broadband Catalyzing Sustainable Development. Broadband Commission for Sustainable Development, ITU and UNESCO. September. Режим доступа: https://www. itu.int/dms_pub/itu-s/opb/pol/S-POL-BROADBAND.18-2017-PDF-E.pdf (дата обращения: 18.04.2018).

Kirton J. (2013) G20 Governance for a Globalized World. Farnham: Ashgate.

Kirton J. (2016) China's G20 Leadership. Farnham: Ashgate.

Kirton J. (2017) A Summit of Solid Success at Hamburg in 2017. G20 Research Group. 8 July. Режим доступа: http://www.g20.utoronto.ca/analysis/170708-kirton-success.html (дата обращения: 18.04.2018).

Kirton J., Warren B. (2017) G20 Insights: T20 Recommendations Realized. G20 Research Group. 3 November. Режим доступа: http://www.g20.utoronto.ca/analysis/t20-2017-recommendations-realized.html (дата обращения: 18.04.2018).

Mariani S., Dionne M. (2017) "How Can the G20 Use AI to Help Create Sustainable Communities in an InterConnected World?" G20 Information Centre. 21 September. Режим доступа: http://www.g7g20.utoronto.ca/ comment/170921-mariani-dionne.html (дата обращения: 18.04.2018).

Maupin J. (2017) The G20 Countries Should Engage with Blockchain Technologies to Build an Inclusive, Transparent, and Accountable Digital Economy for All. Economic Discussions Papers. No. 2017-48. Kiel Institute for the World Economy.

Manyika J., Chui M., Miremadi M., Bughin J., George K., Wilmott P., Dewhurst M. (2017) A Future That Works: Automation, Employment, and Productivity. McKinsey Global Institute January.

OECD (2014) Measuring the Digital Economy: A New Perspective. Режим доступа: http://dx.doi. org/10.1787/9789264221796-en (дата обращения: 18.04.2018).

OECD (2016) Automation and Independent Work in a Digital Economy. Policy Brief on the Future of Work, May. Режим доступа: https://www.oecd.org/els/emp/Policy%20brief%20-%20Automation%20and%20In-dependent%20Work%20in%20a%20Digital%20Economy.pdf (дата обращения: 18.04.2018).

OECD (2016a) Ministerial Declaration on the Digital Economy. OECD 2016 Ministerial Meeting, The Digital Economy: Innovation, Growth and Social Prosperity, 21-23 June. Режим доступа: https://www.oecd.org/ internet/Digital-Economy-Ministerial-Declaration-2016.pdf (дата обращения: 18.04.2018).

OECD (2017) Key Issues for Digital Transformation in the G20. Report Prepared for a Joint G20 German Presidency / OECD Conference. Berlin, Germany. 12 January. Режим доступа: https://www.oecd.org/g20/ key-issues-for-digital-transformation-in-the-g20.pdf (дата обращения: 18.04.2018).

OECD (2017a) OECD Digital Economy Outlook 2017. Режим доступа: http://dx.doi.org/10.1787/9789 264276284-en (дата обращения: 18.04.2018).

Patel P. (2017) Will Automation Kill or Create Jobs? The Institute. 7 March. Режим доступа: http://thein-stitute.ieee.org/ieee-roundup/blogs/blog/will-automation-kill-or-create-jobs (дата обращения: 18.04.2018).

Rosenbaum M. (2017) Local Voting Figures Shed New Light on EU Referendum. 6 February. Режим доступа: http://www.bbc.com/news/uk-politics-38762034 (дата обращения: 18.04.2018).

Rothwell J.T., Diego-Rosell P. (2016) Explaining Nationalist Political Views: The Case of Donald Trump. Gallup: George Washington University Institute of Public Policy. 2 November. Режим доступа: https://papers. ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2822059 (дата обращения:18.04.2018).

Snower D. (2017) The G20 Summit was More Successful than You Think. G20 Insights. Режим доступа: http://www.g20-insights.org/2017/07/11/g20-summit-successful-think/ (дата обращения: 18.04.2018).

Stirling R., Miller H., Truswell E.M. (2017) Government AI Readinness Index. Oxford Insights.

Tyson A., Maniam S. (2016) Behind Trump's Victory: Divisions by Race, Gender, Education. Pew Research Centre. 9 November. Режим доступа: http://www.pewresearch.org/fact-tank/2016/11/09/behind-trumpsvic-tory-divisions-by-race-gender-education/ (дата обращения: 18.04.2018).

WEF (2017) Global Risks Report 2017. Режим доступа: http://reports.weforum.org/global-risks-2017/ (дата обращения: 18.04.2018).

Приложение А

Показатели эффективности «Группы двадцати» в сфере цифровизации

Год ПУНУ Обе. онд Реш. Исп. РГГ

Пос. УК Слов Док. ПФС ГИК Дем. пч Число обяз. Общ. число /обязательств, % НПО Число докл. Внутр. Внеш.

Число %

2008 г. Вашингтон 100 0 88 2 0 1 0 1 0 0 0 Н. д. Н. д. 0 0

2009 г. Лондон 100 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 Н. д. Н. д. 0 0

2009 г. Питтсбург 100 0 289 3,12 0 7 0 2 0 0 0 Н. д. Н. д. 1 1

2010 г. Торонто 100 0 229 2,07 0 2 0 1 0 0 0 Н. д. Н. д. 0 0

2010 г. Сеул 100 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 Н. д. Н. д. 0 0

2011 г. Канны 95 0 372 2,64 0 4 0 0 0 1 0,35 - - 0 7

2012 г. Лос-Кабос 95 0 169 1,33 0 2 0 0 0 0 0 Н. д. Н. д. 1 1

2013 г. Санкт- Петербург 95 0 760 2,64 0 0 2 0 0 0 0 Н. д. Н. д. 7 6

2014 г. Брисбен 90 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 Н. д. Н. д. 0 0

2015 г. Анталья 90 0 299 2,15 0 2 1 0 2 0 0 Н. д. Н. д. 0 1

2016 г. Ханчжоу 95 0 3042 18,77 0 12 35 11 1 29 13,62 -0,04 4 27 32

<

о

X

о

Ой >

.1=

Год ПУНУ Обе. ОНД Реш. Исп. РГГ

Пос. УК Слов Док. ПФС ГИК Дем. ПЧ Число обяз. Общ. число /обязательств, % ИПО Число докл. Внутр. Внеш.

Число %

2017 г. Гамбург 95 0 5029 14,47 0 18 77 8 1 25 4,71 - - 37 31

Всего 1060 0 10277 49,19 0 48 115 23 4 55 18,68 - 4 73 79

Среднее 96,36 0 856,42 4,10 0 4 9,58 1,92 0,33 4,58 1,56 -0,04 - 6,08 6,58

Примечания.

Политическое управление на национальном уровне (ПУНУ) измеряется как количество лидеров, посетивших мероприятие (Пос.), и упоминаний в коммюнике (УК).

Обсуждение (Обе.) измеряется как количество слов по проблематике (Число), доле (%) от общего числа слов и число документов, посвященных проблеме (Док.)

Определение направления действий (ОНД) измеряется как число отсылок к принципу финансовой стабильности «Группы двадцати» (ПФС), глобализации в интересах каждого (ГИК), Демократическим принципам «Группы восьми» (Дем.) и правам человека (ПЧ).

Принятие решений (Реш.) измеряется числом обязательств (Число обяз.) и долей от общего числа обязательств (Общ., %).

Исполнение (Исп.) измеряется оценкой за исполнение приоритетного обязательства (ИПО) и числом докладов об исполнении обязательств (Число докл.).

Развитие глобального управления (РГГ) измеряется числом механизмов глобального управления, созданных в рамках «Группы двадцати» (Внутр.) и вне «Группы двадцати» (Внеш.).

Всего: общий показатель.

«Н. д.» — нет данных; «—» — нет оцененных обязательств.

Одно обязательство по цифровизации, касающееся борьбы с цифровым неравенством, было оценено в 2015 г. с результатом +0,10. С учетом четырех обязательств, оцененных в 2016 г., общая оценка исполнения составляет 0 или 50%.

приложение B

Заключения лидеров «Группы двадцати» по проблематике цифровой экономики, 2008-2017 гг.

Год Число слов Общее число слов,% Число параграфов Общее число параграфов, % Число документов Общее число документов, % Число специальных документов

2008 г. Вашингтон 88 2 1 1,22 1 50 0

2009 г. Лондон 0 0 0 0 0 0 0

2009 г. Питтсбург 289 3,12 1 0,78 1 33,33 0

2010 г. Торонто 229 2,07 2 1,04 2 40 0

2010 г. Сеул 0 0 0 0 0 0 0

2011 г. Канны 372 2,64 2 1,32 2 66,67 0

2012 г. Лос-Кабос 169 1,33 1 0,49 1 25 0

2013 г. Санкт-Петербург 760 2,64 5 0,94 3 27,27 0

2014 г. Брисбен 0 0 0 0 0 0 0

2015 г. Анталья 299 2,15 2 0,57 2 33,33 0

2016 г. Ханчжоу 3042 18,77 21 3,00 4 100 0

2017 г. Гамбург 5029 14,47 55 3,21 7 70 0

Среднее 856,42 4,10 7,50 1,05 1,917 37,13 0

Примечания.

Данные основаны на текстах официальных документов на английском языке, опубликованных от имени лидеров «Группы двадцати». Графики исключены.

«Число слов» — число слов по гендерной проблематике в конкретный год, исключая заголовки документов и текст сносок. Число слов считается по параграфам, поскольку параграфы являются единицей анализа.

«Общее число слов, %» — доля от общего числа слов во всех документах в конкретный год.

«Число параграфов» — число параграфов, содержащих отсылки к гендерной проблематике в конкретный год. Каждый пункт определен как отдельный параграф.

«Общее число параграфов» — доля от общего числа параграфов во всех документах в конкретный год.

«Число документов» — число документов, содержащих отсылки к гендерной проблематике в конкретный год.

«Общее число документов, %» — доля от общего числа документов во всех документах в конкретный год.

«Число специальных документов» — число документов, содержащих отсылки к гендерной проблематике в заголовке в конкретный год.

Приложение С

Определение направления действий «Группы двадцати» по проблематике цифровой экономики, 2013-2017 гг.

Ценность Всего 2008В 2009Л 2009П 2010Т 2010С 2011К 2012ЛК 2013СП 2014Б 2015А 2016Х 2017Г

Финансовая стабильность 48 1 0 7 2 0 4 2 0 0 2 12 18

Совет финансовой стабильности 13 0 0 1 0 0 3 1 0 0 0 5 3

Финансовая стабильность 4 0 0 0 0 0 0 0 0 0 1 0 3

Предотвращение кризисов 1 0 0 1 0 0 0 0 0 0 0 0 0

Управление рисками 15 1 0 5 1 0 0 0 0 0 1 3 4

Устойчивость 10 0 0 0 1 0 1 1 0 0 0 2 5

Устранение уязвимостей 3 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 2 1

Управление шоками 2 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 2

Глобализация в интересах каждого 109 0 0 0 0 0 0 0 2 0 1 35 77

Цифровая инклюзивность 44 0 0 0 0 0 0 0 1 0 0 17 26

Доступность 17 0 0 0 0 0 0 0 1 0 0 4 12

Бедность/низк. уровень доходов 11 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 3 8

Устранение цифрового разрыва 13 0 0 0 0 0 0 0 0 0 1 2 10

Все люди 8 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 3 5

Уязвимые группы 8 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 1 7

Поддержка развивающихся стран 8 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 5 9

Открытая демократия 23 1 0 2 1 0 0 0 0 0 0 11 8

Открытость 11 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 9 2

Прозрачность 12 1 0 2 1 0 0 0 0 0 0 2 6

Права человека 4 0 0 0 0 0 0 0 0 0 2 1 1

Права человека 3 0 0 0 0 0 0 0 0 0 1 1 1

Международное право 1 0 0 0 0 0 0 0 0 0 1 0 0

Примечания.

Составлено Алекс Драгус 12 декабря 2017 г. Единицей анализа является предложение.

«Финансовая стабильность» включает отсылки к финансовой стабильности/стабилиза-

ции, стабилизации воздействия финансовых кризисов, предотвращению будущих кризисов, управлению рисками, устойчивости, финансовому восстановлению, финансовой устойчивости и ФФС/СФС.

Исключения: общее упоминание кризиса и иного кризиса, не являющегося глобальным финансовым кризисом.

«Глобализация в интересах каждого» включает отсылки к цифровой инклюзивности / цифровой финансовой инклюзивности, Глобальному партнерству по расширению доступа к финансовым услугам (ОРБ1), Руководству ОРБ1 по развитию инклюзивных экосистем электронных платежей, инклюзивности, глобальному росту, глобализации в интересах каждого, инклюзивному росту, инклюзивности, включению, беднейшим, бедным, уязвимым и наиболее уязвимым слоям населения, малообеспеченным слоям населения, наименее развитым странам (в контексте содействия их развитию), экономическому росту, соответствующему нуждам всех, инклюзивной мировой экономике, всем частям света / всем людям, разрыву между богатыми и бедными, Глобальному партнерству по расширению доступа к финансовым услугам.

Исключение: наименее развитые страны, рост в общем смысле и широко распространенный рост.

«Демократия» включает отсылки к демократии, свободе, свободным и честным выборам, свободе вероисповедания, открытости, прозрачности, прозрачной цифровой экономике, открытому правительству.

«Права человека / Индивидуальные свободы» включает отсылки к «правам» и «закону». «Права» включает права человека, сексуальные и репродуктивные права, права для всех, права женщин и фундаментальные права. «Закон» включает свободный и честный суд, верховенство закона, международное право и гуманитарное право.

Приложение Э

Обязательства «Группы двадцати»

в сфере цифровой экономики и их исполнение, 2015-2017 гг.

Ядро тематики цифровой экономики Исполнение Обязательств оценено/ дано Прочее по теме цифровизации Исполнение Обязательств оценено/ дано

2008 г. Вашингтон 0/1 2008 г. Вашингтон - -

2009 г. Лондон - - 2009 г. Лондон - -

2009 г. Питтсбург - - 2009 г. Питтсбург - -

2010 г. Торонто - - 2010 г. Торонто - -

2010 г. Сеул - - 2010 г. Сеул - -

2011 г. Канны 0/1 2011 г. Канны - -

2012 г. Лос-Кабос 0/1 2012 г. Лос-Кабос - -

2013 г. Санкт- Петербург 0/1 2013 г. Санкт- Петербург - -

Ядро тематики цифровой экономики Исполнение Обязательств оценено/ дано Прочее по теме цифровизации Исполнение Обязательств оценено/ дано

2014 г. Брисбен - - 2014 г. Брисбен - -

2015 г. Анталья - - 2015 г. Анталья +0,10 1/1

2016 г. Ханчжоу -0,04 4/29 2016 г. Ханчжоу - -

2017 г. Гамбург 0/25 2017 г. Гамбург 0/29

Всего/общее -0,04 58 Всего/общее +0,10 30

Примечания.

Совокупный общий показатель равен +0,03, или 52%.

«Пустая клетка» — не было оцененных обязательств; «—» — неприменимо.

Приложение

Оцененные обязательства «Группы двадцати» в сфере цифровой экономики

2015-93: Мы привержены стремлению преодолеть цифровой разрыв.

2016-160: [Мы стремимся раскрыть потенциал цифровой экономики посредством создания благоприятных условий для ее развития, в том числе вновь подтверждая свою приверженность в соответствии с Повесткой дня «Соединим к 2020 г.» цели обеспечения следующих полутора миллиардов человек подключением и полноценным доступом к Интернету к 2020 г.], оказывая поддержку предпринимательской деятельности.

2016-161: [Мы стремимся раскрыть потенциал цифровой экономики посредством создания благоприятных условий для ее развития, в том числе вновь подтверждая свою приверженность в соответствии с Повесткой дня «Соединим к 2020 г.» цели обеспечения следующих полутора миллиардов человек подключением и полноценным доступом к Интернету к 2020 г.], способствуя сотрудничеству по линии электронной торговли.

2016-163: [Мы стремимся раскрыть потенциал цифровой экономики посредством создания благоприятных условий для ее развития, в том числе вновь подтверждая свою приверженность в соответствии с Повесткой дня «Соединим к 2020 г.» цели обеспечения следующих полутора миллиардов человек подключением и полноценным доступом к Интернету к 2020 г.], повышая уровень доступа к цифровым технологиям и продвигая стратегии по поддержке микро-, малых и средних предприятий для более эффективного использования ИКТ.

Приложение Е

Исполнение обязательств саммитов «Группы двадцати» по сферам, 2008-2015 гг.

Сфера Всего (202) 2008В 2009Л 2009П 2010Т 20 ЮС 2011К 2012ЛК 2013СП 2014Б 2015А

Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка #

Микроэкономика +1,00 1/10 10% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. +1,00 1/2 50% - 0/6 Н.д. Н.д.

Инфраструктура +0,95 1/36 2,8% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. +0,95 1/28 3,6% Н.д. Н.д.

Терроризм +0,73 2/16 12,5% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. - 0/1 Н.д. Н.д. +0,73 2/12 16,7%

Миграция +0,60 1/7 14,3% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. +0,60 1/4 25%

Макроэкономика +0,60 23/403 5,7% +0,75 1/6 16,7% +0,35 1/15 6,7% +0,70 1/28 3,8% +0,74 3/14 21,4% +0,66 3/29 10,3% +0,46 3/91 3,4% +0,68 4/71 5,6% +0,60 3/66 4,5% +0,40 3/34 8,8% +0,70 2/21 9,5%

Занятость и труд +0,55 16/100 16% Н.д. Н.д. -0,05 1/4 25% - 0/3 Н.д. Н.д. - 0/4 +0,48 2/8 25% +1,00 1/18 5,6% +0,72 6/29 20,7% +0,63 2/16 12,5% +0,33 4/10 40%

Здравоохранение +0,50 5/38 13,2% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. +0,53 4/33 12,1% +0,40 1/2 50%

Финансовое регулирование +0,50 20/271 7,4% +0,54 3/59 5,1% -0,05 1/45 2,2% +0,45 2/23 8,7% +0,10 1/12 8,3% +0,61 4/24 16,7% +0,71 3/38 7,9% +0,36 3/18 16,7% +0,35 1/20 5,0% +0,70 1/7 14,3% +0,79 1/8 12,5%

Энергетика +0,45 16/105 15,2% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. +0,43 4/16 25% +0,45 1/1 100% +0,64 3/14 21,4% +0,61 3/18 16,7% +0,58 1/10 10% +0,55 1/19 5,3% +0,23 2/16 12,5% -0,35 1/3 33,3%

Тендер +0,21 6/6 100% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. +0,46 2/2 100% Н.д. Н.д. +0,14 4/4 100% Н.д. Н.д.

Реформа МФИ +0,30 7/120 5,8% Н.д. 0/14 Н.д. 0/29 +0,05 1/11 9,1% +0,90 1/4 25% -0,10 1/16 6,3% +0,30 2/22 9,1% Н.д. 0 +0,20 1/5 20% Н.д. 0/4 +0,85 1/2 50%

<

о

X

о

Ой >

.1=

Сфера Всего (202) 2008В 2009Л 2009П 2010Т 20 ЮС 2011К 2012ЛК 2013СП 2014Б 2015А

Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка # Оценка #

Продовольствие и сельское хозяйство +0,39 6/64 9,4% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. - 0/3 +0,20 1/2 50% - 0/2 +0,55 2/36 5,6% +0,35 1/4 25% +0,80 1/П 9,1% Н.д. Н.д. -0,10 1/3 33,3%

Развитие +0,31 47/193 24,4% +0,80 1/4 25% +0,15 2/15 13,3% +0,10 3/9 33,3% +0,35 3/8 38% +0,31 23/23 100% +0,33 2/17 11,8% +0,78 3/10 30% +0,04 4/50 8,0% +0,28 3/20 15% +0,28 3/20 15%

Изменение климата +0,31 23/53 43,4% Н.д. Н.д. -0,10 1/3 33,3% +0,86 1/3 33,3% +0,42 3/3 100% +0,05 4/8 50% +0,38 3/8 38,0% +0,59 3/5 60% -0,17 3/11 27,2% +0,51 5/7 71,4% - 0/3

Торговля +0,26 14/133 10,5% +0,27 3/5 60% +0,50 1/14 7,1% +0,05 1/6 16,7% +0,15 1/9 11,1% -0,05 1/17 5,9% +0,25 1/15 6,7% +0,25 1/10 10% -0,35 1/12 8,3% +0,25 1/9 11,1% +0,60 3/14 21,4%

Международное сотрудничество +0,15 2/ 0/ 0/ 0/ 0/ +0,05 1/ +0,25 1/ 0/ 0/ 0/ 0/

Преступность и коррупция +0,14 7/78 9,0% - 0/3 Н.д. Н.д. +0,25 2/3 66,7% -0,20 1/3 33,3% +0,45 1/9 11,1% - 0/5 -0,10 1/7 14,3% +0,15 1/33 3,0% - 0/4 +0,15 1/4 25%

ИКТ +0,10 1/49 2,0% Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. +0,10 1/2 50%

Цифровая экономика - 0/4 - 0/1 Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. Н.д. - 0/1 Н.д. 0/1 Н.д. 0/1 Н.д. Н.д. Н.д. Н.д.

Всего +0,40 198/1835 10,8% +0,50 8/95 8,4% +0,17 6/129 4,7% +0,31 16/128 12,5% +0,36 15/61 25% +0,34 41/153 26,8% +0,47 22/282 7,8% +0,54 19/180 10,6% +0,37 23/281 8,2% +0,43 26/205 12,7% +0,42 22/113 19,5%

Примечание. Оценка = средняя оценка исполнения; «#» — число оцененных обязательств из общего числа обязательств, сделанных на конкретном саммите, с долей в %; «Н. д.» — неприменимо, не было принято обязательств; «—» — не было оцененных обязательств; пустая клетка — данные недоступны.

Приложение Р

Развитие глобального управления «Группой двадцати», 2008-2017 гг.

Саммит Внутренние институты Внешние институты Всего

2008 г. Вашингтон 0 0 0

2009 г. Лондон 0 0 0

2009 г. Питтсбург 1 1 2

2010 г. Торонто 0 0 0

2010 г. Сеул 0 0 0

2011 г. Канны 0 7 7

2012 г. Лос-Кабос 1 1 2

2013 г. Санкт-Петербург 7 6 13

2014 г. Брисбен 0 0 0

2015 г. Анталья 0 1 1

2016 г. Ханчжоу 27 32 59

2017 г. Гамбург 37 31 68

Всего 73 79 152

Приложение Н

Решения «Группы восьми» по проблематике информационных и коммуникационных технологий (ИКТ), 1975-2015 гг.

Год Число слов Доля от общего числа слов,% Число параграфов Доля от общего числа параграфов, % Число документов Доля от общего числа документов, % Число специальных документов

1975 0 0 0 0 0 0 0

1976 0 0 0 0 0 0 0

1977 0 0 0 0 0 0 0

1978 46 1,5 1 2,0 1 50 0

1979 0 0 0 0 0 0 0

1980 0 0 0 0 0 0 0

1981 61 1,9 1 1,9 1 33,3 0

1982 183 10,1 2 10 1 50 0

1983 34 1,5 1 2,7 1 50 0

1984 171 5,2 4 8,2 1 20 0

1985 422 13,4 7 16,7 1 50 0

1986 201 5,6 3 9,3 1 25 0

Год Число слов Доля от общего числа слов,% Число параграфов Доля от общего числа параграфов, % Число документов Доля от общего числа документов, % Число специальных документов

1987 55 1,1 1 1,4 1 14,2 0

1988 165 3,3 3 4,6 1 33,3 0

1989 52 0,7 1 0,8 1 9,0 0

1990 112 1,5 2 1,6 1 25 0

1991 69 0,9 1 1,8 1 20 0

1992 0 0 0 0 0 0 0

1993 53 1,5 1 2,3 1 33,3 0

1994 26 0,6 3 4,4 1 50 0

1995 226 3,1 3 2,2 1 33,3 0

1996 287 1,9 2 1,0 2 40 0

1997 258 2,0 1 0,7 1 20 0

1998 87 1,4 1 1,6 1 25 0

1999 196 1,9 3 2,5 2 50 0

2000 3020 22,2 23 15,8 2 40 1

2001 176 2,8 2 2,7 1 14,2 0

2002 59 0,5 1 0,6 1 14,2 0

2003 0 0 0 0 0 0 0

2004 34 0,1 1 0,2 1 5 0

2005 0 0 0 0 0 0 0

2006 118 0,5 2 0,6 2 13,3 0

2007 45 0,2 1 0,6 1 11,1 0

2008 0 0 0 0 0 0 0

2009 175 1,0 2 0,6 1 7,6 0

2010 0 0 0 0 0 0 0

2011 604 3,3 5 2,3 2 40 0

2012 155 1,3 3 1,6 2 33,3 0

2013 2498 18,5 62 23,3 3 75 1

2014 487 9,5 4 5,6 1 100 0

2015 1835 21,9 18 13,4 2 100 0

Среднее 297,75 3,39 4,12 3,57 1 27,12 0,05

Примечания.

Данные основываются на текстах официальных документов на английском языке, опубликованных от имени лидеров «Группы восьми». Графики исключены.

«Число слов» — число слов по гендерной проблематике в конкретный год, исключая заголовки документов и текст сносок. Число слов считается по параграфам, поскольку параграфы являются единицей анализа.

«Доля от общего числа слов, %» — доля от общего числа слов во всех документах в конкретный год.

«Число параграфов» — число параграфов, содержащих отсылки к гендерной проблематике в конкретный год. Каждый пункт определен как отдельный параграф.

«Доля от общего числа параграфов, %» — доля от общего числа параграфов во всех документах в конкретный год.

«Число документов» — число документов, содержащих отсылки к гендерной проблематике в конкретный год.

«Доля от общего числа документов, %» — доля от общего числа документов во всех документах в конкретный год.

«Число специальных документов» — число документов, содержащих отсылки к гендерной проблематике в заголовке в конкретный год.

Приложение I

Рейтинг готовности правительства к внедрению технологии искусственного интеллекта Oxford Insights, 2017 г.

Место Страна

1 Великобритания

2 США

3 Канада

4 Республика Корея

5 Нидерланды

6 Франция

7 Япония

8 Австралия

9 Новая Зеландия

10 Финляндия

11 Швеция

12 Испания

13 Германия

14 Израиль

15 Норвегия

16 Австрия

17 Ирландия

18 Бельгия

19 Италия

20 Швейцария

Оценка

8,4

8,2

7,86

7,81

7,76

7,74

7,59

7,47

7,37

7,37

7,18

7,17

6,95

6,93

6,91

6,83

6,69

6,61

6,58

6,52

Группа

EU

OECD

EU

EU G7

OECD

EU

G7

EU

EU

OECD

G7

G7

G7

G20

EU

G7

G7

G20

G20 Governance of Digitalization1

J.J. Kirton, B. Warren

John J. Kirton - Professor, Co-director of BRICS Research Group, Director of G8 Research Group, Co-director of G20 Research Group, University of Toronto; 1 Devonshire Place, Room 209 N, Toronto, M5S 3K7 Ontario, Canada; E-mail: john.kirton@utoronto.ca

Brittaney Warren — Director of Compliance of G7 Research Group and G20 Research Group; 1 Devonshire Place, Room 308N, Toronto, M5S 3K7, Ontario, Canada; E-mail: b.warren@mail.utoronto.ca

Abstract

This study systematically assesses the G20 summit's performance on digitalization across the key dimensions and suggests what has caused its particular pattern ofperformance thus far [Kirton, 2013]. It argues that the G20 summit's digitalization governance has been increasingly successful. Its digitalization agenda steadily expanded since the beginning, with a major surge in 2016—2017. G20 summits first addressed digitalization in response to the American-turned-global financial crisis of2008. Then, G20 leaders acknowledged e-commerce as an important tool to manage the crisis. They then gradually expanded their agenda to finally focus on inequality, a root cause of antiglobalization. They thus moved from a crisis-response to a crisis-prevention approach. This spread and spike is seen in the G20's direction-setting, decision-making and institutional development of global governance, but not in its delivery of its decisions. This overall performance was driven partly by the shocking surge in populism bred by inequality in the UK and U.S. in 2015 and 2016, by the failure of the established multilateral organizations in response, by the global predominance and equalizing capabilities of G20 members in specialized digital capabilities and their convergence on the economic growth through openness that digitalization brought. Yet this performance flowed primarily from the hosting of economically reforming China in 2016 and export-oriented Germany in 2017, whose politically secure leaders sought to shape digitalization for the benefit of all in response to the rise of populism and protectionism in the UK and the United States.2

Key words: digitalization; digital economy; dimensions of performance; G20; inequality; antiglobalization; causes of performance

For citation: Kirton J.J., Warren B. (2018) G20 Governance of Digitalization. International Organisations Research Journal, vol. 13, no 2, pp. 17—47 (in English). DOI: 10.17323/1996-7845-2018-02-02.

References

Carin B. (2017) G20 Safeguards Digital Economy Vulnerabilities with a Financial Sector Focus. Economics: The Open-Access, Open Assessment E-Journal, vol. 11. Available at: http://www.economics-ejournal.org/eco-nomics/discussionpapers/2017-27 (accessed 18 April 2018).

Chetty K., Qigui L., Gcora N., Josie J., Wenwei L., Fang C. (2017) Bridging the Digital Divide: Measuring Digital Literacy. Economics Discussion Papers, No 2017—69, Kiel Institute for the World Economy. Available at: http://www.economics-ejournal.org/economics/discussionpapers/2017-69 (accessed 18 April 2018).

Donnan S. (2017a) US, EU and Japan to Link up on China Trade. Financial Times. 13 December, p. 2.

Donnan S. (2017b) WTO Wrestles with Relevance in Age of Ecommerce. Financial Times. 14 December. Available at: https://www.ft.com/content/d9f63c20-e01d-11e7-a8a4-0a1e63a52f9c (accessed 18 April 2018).

Gapper J. (2017) Bitcoin Casts a Shadow over Bank Payments. Financial Times. 14 December, p. 11.

1 The editorial board received the article in December 2017.

2 We are grateful for the research assistance of Alecs Dragus and other members of the G20 Research Group.

G20 (2008) Declaration of the Summit on Financial Markets and the World Economy. 15 November. Available at: http://www.g20.utoronto.ca/2008/2008declaration1115.html (accessed 18 April 2018).

G20 (2010) The G20 Toronto Summit Declaration. 27 June. Available at: http://www.g20.utoronto.ca/2010/to-communique.html (accessed 18 April 2018).

G20 (2015) G20 Leaders' Communique. 16 November. Available at: http://www.g20.utoronto.ca/2015/151116-communique.html (accessed 18 April 2018).

G20 (2016) G20 Blueprint on Innovative Growth. 5 November. Available at: http://www.g20.utoronto. ca/2016/160905-blueprint.html (accessed 18 April 2018).

G20 (2017) Overview of Argentina's G20 Presidency in 2018. Available at: https://g20.org/en/g20-argentina/ priorities (accessed 18 December 2017).

G20 (2017a) G20 Leaders' Declaration: Shaping an Interconnected World. Available at: http://www.g20.utoronto. ca/2017/2017-G20-leaders-declaration.html (accessed 18 April 2018).

Global Wealth Report (2017) Global Wealth Report 2017. Credit Suisse Research Institute. Available at: htt-ps://www.credit-suisse.com/corporate/en/research/research-institute/global-wealth-report.html (accessed 18 April 2018).

ILO (n. d.) Global Commission on the Future of Work. Available at: http://www.ilo.org/global/topics/future-ofwork/WCMS_569528/lang--en/index.htm (accessed 18 December 2017).

ITU, UNESCO (2017) The State of Broadband: Broadband Catalyzing Sustainable Development. Broadband Commission for Sustainable Development, ITU and UNESCO (September). Available at: https://www.itu. int/dms_pub/itu-s/opb/pol/S-P0L-BR0ADBAND.18-2017-PDF-E.pdf (accessed 18 April 2018).

Kirton J. (2013) G20 Governance for a Globalized World. Farnham: Ashgate.

Kirton J. (2016) China's G20Leadership. Farnham: Ashgate.

Kirton J. (2017) A Summit of Solid Success at Hamburg in 2017. G20 Research Group. 8 July. Available at: http:// www.g20.utoronto.ca/analysis/170708-kirton-success.html (accessed 18 April 2018).

Kirton J., Warren B. (2017) G20 Insights: T20 Recommendations Realized. G20 Research Group. 3 November. Available at: http://www.g20.utoronto.ca/analysis/t20-2017-recommendations-realized.html (accessed 18 April 2018).

Mariani S., Dionne M. (2017) "How Can the G20 Use AI to Help Create Sustainable Communities in an Inter Connected World?" G20 Information Centre. 21 September. Available at: http://www.g7g20.utoronto.ca/ comment/170921-mariani-dionne.html (accessed 18 December 2017).

Maupin J. (2017) The G20 Countries Should Engage with Blockchain Technologies to Build an Inclusive, Transparent, and Accountable Digital Economy for All. Economic Discussions Papers, no 2017—48, Kiel Institute for the World Economy.

Manyika J., Chui M., Miremadi M., Bughin J., George K., Wilmott P., Dewhurst M. (2017) A Future That Works: Automation, Employment, and Productivity. McKinsey Global Institute (January).

OECD (2014) Measuring the Digital Economy: A New Perspective. Available at: http://dx.doi.org/10.1787/ 9789264221796-en (accessed 18 April 2018).

OECD (2016) Automation and Independent Work in a Digital Economy. Policy Brief on the Future of Work (May). Available at: https://www.oecd.org/els/emp/Policy%20brief%20-%20Automation%20and%20Inde-pendent%20Work%20in%20a%20Digital%20Economy.pdf (accessed 18 April 2018).

OECD (2016a) Ministerial Declaration on the Digital Economy. OECD 2016 Ministerial Meeting, The Digital Economy: Innovation, Growth and Social Prosperity. 21-23 June. Available at: https://www.oecd.org/inter-net/Digital-Economy-Ministerial-Declaration-2016.pdf (accessed 18 April 2018).

OECD (2017) Key Issues for Digital Transformation in the G20. Report Prepared for a Joint G20 German Presidency / OECD Conference. Berlin, Germany. 12 January. Available at: https://www.oecd.org/g20/keyis-sues-for-digital-transformation-in-the-g20.pdf (accessed 18 April 2018).

OECD (2017a) OECD Digital Economy Outlook 2017. Available at: http://dx.doi.org/10.1787/9789264276284-en (accessed 18 April 2018).

Patel P. (2017) Will Automation Kill or Create Jobs? The Institute. 7 March. Available at: http://theinstitute. ieee.org/ieee-roundup/blogs/blog/will-automation-kill-or-create-jobs (accessed 18 December 2017).

Rosenbaum M. (2017) Local Voting Figures Shed New Light on EU Referendum. 6 February. Available at: http://www.bbc.com/news/uk-politics-38762034 (accessed 18 April 2018).

Rothwell J.T., Diego-Rosell P. (2016) Explaining Nationalist Political Views: The Case of Donald Trump. Gallup: George Washington University Institute of Public Policy. 2 November. Available at: https://papers.ssrn. com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2822059 (accessed 18 December 2017).

Snower D. (2017) The G20 Summit was More Successful than You Think. G20 Insights. Available at: http:// www.g20-insights.org/2017/07/11/g20-summit-successful-think/ (accessed 18 April 2018).

Stirling R., Miller H., Truswell E.M. (2017) Government AIReadiness Index. Oxford Insights. 2017.

Tyson A., Maniam S. (2016) Behind Trump's Victory: Divisions by Race, Gender, Education. Pew Research Centre. 9 November. Available at: http://www.pewresearch.org/fact-tank/2016/11/09/behind-trumps-victorydivi-sionsby-race-gender-education/ (accessed 18 December 2017).

WEF (2017) Global Risks Report 2017. Available at: http://reports.weforum.org/global-risks-2017/ (accessed 18 April 2018).