CC BY
55
Формулированию результатов исследования предшествовала не только обширная работа с респондентами, но и обсуждение ситуации с коллегами из других городов, ижевскими экспертами и просто с заинтересованными горожанами. Высказанные в ходе этих бесед мысли использовались авторами исследования при осмыслении собранных данных, и соответственно в той или иной форме получили своё отражение в формулировках и выводах исследования. В процессе рабочего общения высказывалось немало суждений по поводу Ижевска и перспектив его развития, интересных не только в контексте проводимого исследования. Мы публикуем подборку таких суждений.
ПОВЕСТКА ДНЯ ДЛЯ ИЖЕВСКА
Александр Юминов, музыкальный продюсер:
— Для меня это — город, в котором я живу. Целостного ощущения от города нет. Дисбаланс исключительно с содержанием города и, скорее всего, с властью. Власть как менеджмент, а не как политика. Город-переросток, когда иной раз сердце не выдерживает. Инфраструктура сама себя не может переработать, перерасти. Уже не может жить по-старому, и всё ещё не может жить по-новому. И выйти из этой ситуации невозможно, потому что это вопрос власти, а не культурной среды. Мне хочется уехать из этого города, потому что перспектив для дальнейшей работы здесь нет. В городе не хватает возможностей для самореализации и для развлечений.
И не факт, что город-подросток, как многие определяют Ижевск, вдруг начнет взрослеть. И состояние психологической нестабильности тоже постоянно длиться не может. После этого исследования мое отношение к городу совершенно не изменилось. Я получил ещё одно подтверждение своим представлениям о городе. Для умирания города нужно, чтобы уехала отсюда значительная часть горожан. Но когда из города уедут креативные люди, то инновационным ему не стать уже никогда.
Я уверен, что наша власть не пытается строить ни один из тех городов, которые были предложены в этой типологии. Наша власть озабочена хозяйственной деятельностью, чтобы деревья на дома не упали и крыши не провалились. Это главное действие, которое сегодня происходит. Все, что касается креативной стороны, ничего не меняется. Нет никаких важных стратегических моментов. Стратегии нет. В городе нужно налаживать коммуникации между властью и обществом, и не на телеканале «Моя Удмуртия», а когда власть заинтере-
© АНО «Этноресурс», 2009
© Редакция журнала «Иднакар: методы историко-культурной реконструкции», 2009 «Иднакар: методы историко-культурной реконструкции», №2 (6) 2009 г.
сована в том, что делает общество. Маленькие сообщества - нужно и между ними наладить коммуникации. Люди должны видеть поле для своей реализации.
А пока Ижевск - это город, где ни с кем и ни о чем нельзя договориться. Власть должна понимать: все, что происходит в обществе, важно и для неё тоже. Ижевск сейчас стоит на пороге принятия серьёзного решения. Если власть будет включаться в жизнь общества, то, может быть, что-то изменится. Будет создано креативное пространство, которое будет существовать и без энергии отдельных людей и разовых инициатив. Существовать само по себе. Мне сейчас лучше уехать из этого города, потому что я этому городу не нужен, здесь нет поля для моей деятельности. Возможно, я хочу от города совсем не того, что он мне может дать. Я готов жить в провинции, спокойном, мягком, приятном городе, где всё
хорошо, чисто. Но куда мы движемся? Какая стратегия? Что мы должны сделать, чтобы
власть включилась в эту ситуацию?
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Татьяна Боталова, проректор по стратегии Международного восточно-европейского университета:
— Ижевск — это место моего проживания в данный момент времени, и место, где я нахожу возможность реализации собственных потребностей. Среда моего развития, существования. Ижевск - точно не агрессивный, ко мне - доброжелательный.
Прочитав это исследование, я получила более достоверную информацию об Ижевске. И эта информация значительно отличается от того, как я себе представляла город ранее. Мне эта информация показалась интересной и перспективной. Проблемой остаются общественные коммуникации. И нужно этот вопрос исследовать гораздо подробнее, пока он затронут поверхностно. И нужно выходить на проекты создания эффективных общественных коммуникаций. Всё это от того, что мы либо немотивированы на то, чтобы получать нужную информацию, либо в городе отсутствуют необходимые ресурсы ненавязчиво дающих нам информацию о том, что на самом деле происходит. Нужны проекты по общественным коммуникациям и их развитию и площадки для идентификации различных общественных инициатив, существующих в городе, но о которых горожане по каким-либо причинам не знают. И это может быть в теме программы «Интеркультурные города».
Нам ничего не мешает сейчас провести публичные слушания этого исследования, а власть лишь бы не мешала в этом. Надо заинтересовать общественность, а власть побежит следом, потому что процесс может оказаться неуправляемым. Лучше возглавить движение, чем потом бороться с последствиями. Создать площадку, чтобы энергия горожан вышла наружу, и можно было этим людям обмениваться информацией. Нужно провести исследование и понять, через какие источники, с помощью каких ресурсов человек осуществляет процесс коммуникации, насколько эффективно эти ресурсы используются, и сделать эти ресурсы действительно действенными. И с их помощью проводить общественные акции. Брендовые места Ижевска сделать площадкой для общественных коммуникаций.
•>!<. •>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Лариса Буранова, первый заместитель министра национальной политики Удмурт-
ской Республики:
— Я родилась в Ижевске, живу в этом городе, но он для меня не является домом.
Ощущение какого-то временного присутствия в этом пространстве. А жизнь развивается
где-то за пределами города.
Ощущение от Ижевска - город-подросток. Для взрослого человека с совершенно непонятной логикой, с нестабильностью, бурным проявлением эмоций, уходом в себя и так далее. Конечно, это чудесный возраст, когда ещё есть возможность создать что-то стоящее. По мнению социологов, делавших это исследование, в ближайшие двадцать-тридцать лет город будет складываться как некий целостный организм. Подросток будет определяться и взрослеть. Значит, есть еще некий промежуток времени, когда можно успеть сделать много хорошего.
Для меня важной остается задача понять, какие локальные, закрытые, резервацион-ные сообщества есть сегодня в городе. Понять, что это за сообщества. Понять, почему им уютно, комфортно в тех или иных пространствах города. Мне, например, очень интересно, где сегодня комфортно удмуртам в городе Ижевске, а где для них враждебная, агрессивная территория. Такое ощущение, что нужны проекты в Ижевске, которые открывали бы эти сообщества друг другу, позволяли сплотиться, объединиться. Удмурты живут в городе отдельными замкнутыми островками. Есть какая-то активность с их стороны на таких праздниках как Гербер, Рыжий фестиваль. Замкнутые островки формируются по языковому признаку, это носители языка. Там, где звучит язык, там уже уютно, комфортно, человек чувствует себя в безопасности. И там есть интерес друг к другу.
Думаю, в Ижевске необходимо возродить работу экспертного клуба как некого управленческого механизма. Это необходимо для того, чтобы более эффективно осуществлять различные проекты на территории Ижевска.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Владимир Воронцов, директор АНО «Информационно-образовательный центр «Эт-норесурс»:
— Я не коренной ижевчанин. Это, прежде всего, город моей студенческой юности, город, где живут мои друзья ещё со студенческих времен, город, где родились мои дети. Первоначально я воспринимал Ижевск как город-завод, то сейчас у меня это ощущение проходит. За последние годы в Ижевске произошли некоторые изменения. Сейчас это город торговых центров, магазинов. И в меньшей степени - город культуры.
После проведенного исследования моё представление не изменилось, всё как есть. Ижевск — не просто молодой город, но он состоит из людей, которые появились здесь совсем недавно. В индустриальный период рост численности Ижевска был самым высоким в Советском Союзе. И эта проблема роста перешла в проблему укорененности, чувства хозя-
ев. И у меня есть ощущение, что эта проблема может перейти в болезнь стагнации. Три города в Удмуртии — Воткинск, Глазов, Сарапул — выбыли из числа стотысячников. Происходит процесс деурбанизации — увеличивается сельское население, а городское уменьшается. Это очень серьезно. Конечно, нужна стратегия, которая опиралась бы на реальные ресурсы, которые есть у города. И здесь мы опять упираемся в проблему власти. Городу нужна пиар-компания, что это наш город, что нужно к нему соответственно относиться. Поднять престиж города.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Александра Черемных, социолог:
— Для меня Ижевск — это город, в котором я родилась, с которым связана вся моя жизнь. Из которого одно время у меня было очень большое желание уехать. И это желание даже было частично реализовано. В результате я сюда вернулась. И сейчас у меня нет желания уехать из города. Сегодня этот город даёт мне возможность развиваться, я вижу здесь своё место и понимаю, что я могу здесь делать. Целостной картины о городе нет, видно, что город развивается достаточно динамично. Ижевск — город изменяющийся.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Сергей Бехтерев, д.и.н., профессор, главный редактор журнала «Иднакар: методы историко-культурной реконструкции»
— Ижевск я бы назвал таким «городом-транзитом»: у него, как, впрочем, и у республики в целом, много своеобразных черт, обусловленных географическим положением «между» — между Уралом и Поволжьем, между русским Севером и южным Уралом, между славянским, тюркским и финно-угорским миром. Через Ижевск проходят федеральные дороги, достаточно активное железнодорожное сообщение, торговая и промышленная инфраструктура порождает мощные потоки товаров и сырья... А ещё его трудно втиснуть в привычные для наблюдателей и исследователей рамки. Изначально, когда ещё в России было крепостное право, он возник как заводской посёлок, затем, в период существования военных поселений в Российской империи, то есть вплоть до 1857 года, Ижевский завод как населённый пункт был типичным военным поселением; потом, в ходе отмены крепостного права в 1867-68 гг. его население получило статус сельских обывателей. Значит, это был посёлок, а потом — село? Но это «село» было крупнее, чем наш губернский город, Вятка, крупнее, чем уездный город Сарапул. Официально статус города за ним был признан в конце концов лишь в 1925 году.
Конечно, всё это сильно сказалась на особенностях городской среды. Потом на это наложились ещё трагические события XX века. И сейчас мы имеем такой особый тип ижевчанина — как правило, без глубоких корней, без ижевской родословной. Поэтому и не сформировался у нас городской патриотизм, поэтому в известном смысле даже до сих пор Ижевск — это не город, и не село, а нечто своеобразное. И характер у города противоречивый. С одной стороны, в нём чувствуется что-то надёжное, основательное. С другой — го-
род способен к самым неожиданным выходкам. То есть я думаю, что Ижевск подобен этакому крокодилу себе на уме, который спокойно живёт в своей заводи, живёт какой-то собственной личной жизнью, и когда его не трогают, он спокоен. Но не дай бог наступить такому крокодилу на хвост — он сразу покажет, на что он способен. Ижевск вообще город социальных контрастов, и так было издавна: до революции, к примеру, мы могли видеть в городе великолепные, столичного масштаба храмы: Свято-Михайловский, Александро-Невский собор — и фантастически грязные улицы, почти сплошь застроенные деревянными домами.
Что у нас хорошо в городе, и чего во многих других местах уже не осталось — это многочисленные сохранившиеся материальные приметы прежних эпох: прежде всего, конечно, это касается архитектуры. Каменные особнячки, резные наличники... есть зона, благодаря которой чувствуется неразрывность ижевской истории. И очень больно наблюдать, как эта зона сокращается. Беда Ижевска в том, что им правили и правят технократы, которые сами не чувствуют и не любят Ижевск именно как город со своей историей, и которые не могут поэтому прививать ижевчанам такое чувство и такую любовь. Если мы и дальше будем смотреть на Ижевск как на пожарище, которое надо поскорее расчистить и застроить заново, нечего и ждать, что сформируется поколение ижевчан, осознающее ответственность за судьбу города.
Ижевск — это довольно благодатный материал для исследований в области социальных наук. На сегодняшний день мы об Ижевске, с одной стороны, знаем очень много, а с другой стороны, знаем очень мало. Потому что, как мне кажется, такого «сквозного» исследования о жизнедеятельности города, городского сообщества ещё никто не проводил. Есть, конечно, неплохие исследования отдельных этапов жизни Ижевска, его людей, его граждан, но надо выходить на более высокий исследовательский уровень.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Оксана Лукинская, редактор отдела культуры газеты «Известия Удмуртской Республики»:
— Для меня Ижевск — это дом, в бытовом плане. Моё личное пространство, куда постоянно хочется возвращаться из других мест. Если бы этот дом был в другом городе, то мне хотелось бы возвращаться в какой-то другой город. И в то же время Ижевск для меня интересен тем, что здесь периодически возникают какие-то инициативы. К сожалению, это разовые явления, и нет целостной картины. Ижевск — это город, в котором иногда интересно жить.
Но возникает и другой вопрос: а что вообще делает Ижевск городом? Есть ли какие-то рамочные представления об этом? Вроде бы проведённое исследование отвечает на эти вопросы, говоря нам о том, что город делают городом такие явления, как интенсивность жизни и информационная насыщенность. Тогда надо посмотреть, каковы технологии создания такой интенсивности. И вроде бы такие очаги интенсивности периодически возникают в этом городе. И каждый из нас может выстроить свою жизнь таким образом, чтобы инициировать эту интенсивность. Но наша энергетика, наше желание что-либо произво-
дить, что-то делать в этом городе, не приведёт ли это к тому, что все это останется пустыми усилиями, самому городу не нужными на фоне всеобщей успокоенности и всеобщего комфорта. И я думаю, все наши претензии с этим и связаны, потому что личные усилия многих людей зачастую не приводят к каким-то результатам, к ситуации, когда город начинает коренным образом меняться. Серьёзная угроза, которую выявило это исследование — снижение степени доверия к средствам массовой информации. Вероятно, происходит это из-за ангажированности средств массовой информации и коммерческой направленности. И думаю, надо серьёзно обсуждать тему общественных коммуникаций, заниматься поиском эффективных технологий. И вокруг этого выстраивать информационные проекты, которые могли бы вызывать высокую степень доверия у горожан.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Сергей Шмаков, социолог:
— Ижевск — средний по величине город. Не слишком большой, поэтому в нем комфортно жить, и не слишком маленький, чтобы в нем становилось скучно. Землетрясений здесь нет. С одной стороны, хорошо и безопасно, с другой стороны — ощущение застойности. Ижевск — хороший, любимый город, где проживает много замечательных людей, которые на многое способны, если объединят свои усилия. В этом исследовании я не увидел ментальной карты города Ижевска. Это просто хорошее, масштабное по объёму выборки исследование об имидже и образе города Ижевска. Для меня процесс картографирования связан с несколько иными образами — реки, горы, залежи нефти. Возможно, на материале исследования можно поиграть с тем же сферным подходом, поснимать карты восприятия людьми разных сфер. Было бы интересно посмотреть, с какими географическими местами в городе люди соотносят свои ментальные потребности, которые они реализуют или хотели бы реализовать. Интересно в исследовании было посмотреть, насколько эффективной оказалась гуманитарная технология, связанная со строительством крупных объектов. И эта технология, надо сказать, начала работать достаточно быстро. Но надо понять, в какое светлое будущее мы движемся. Горожане, которые на протяжении многих лет жили и работали в индустриальном городе, сейчас каковы их потребности? Никто об этом не думает. Мне интересны разные срезы этой ментальной карты, связанные со сферой культуры, образования, самореализации, труда. Где эти объекты? Как они располагаются относительно друг друга? Экологическую тревожность застукали, но не посмотрели, где она располагается на карте города, где располагаются те объекты, с которыми связана экологическая тревожность. Это было бы представление о том, стоит ли развивать эти зоны или не стоит. Что можно и нужно делать в городе? Я согласен с тем, что власть совершенно не хочет, не может и не понимает для чего реализовывать гуманитарные технологии. В этом смысле нужно менять власть. Проще сменить, чем перевоспитать. Проще сменить власть, чем менять гуманитарные технологии. Но есть и другая сторона — для чего постоянно кивать на власть? Мы ведь сами любим говорить про гражданское общество, которое способно удовлетворить свои потребности самостоятельно и без участия власти. И всё-таки нужна стратегия, которая вклю-
чала бы в себя гуманитарные технологии. И надо работать с гражданской активностью, и, прежде всего, со своей собственной. Материал по программе «Интеркультурные города» мог бы стать основой для альтернативной стратегии развития города. Мой город соотносится, конечно, с брендом Калашникова, но ставку в дальнейшем развитии я хотел бы делать на другие бренды. Другой позитивный образ будущего. Не надо надеяться на власть, надо целенаправленно продолжать формировать экспертное сообщество, которое будет заниматься формированием стратегии развития города, выносить свои суждения в публичную сферу, только потому, что эти люди неравнодушны к тому месту, где живут, и связывают свое будущее с этим городом.
/,ч /,ч /,ч
Алексей Коробейников, историк, издатель научного журнала «Иднакар: методы историко-культурной реконструкции»:
— Чем для меня сейчас является Ижевск? Это место моего физического пребывания... и, пожалуй, всё. Конечно, я родился здесь и вырос, это город моего детства и юности, но таким он остался в памяти, а живём мы всё-таки не прошлым, а настоящим. Да, мне здесь достаточно комфортно, и никуда уезжать я не собираюсь. Зачем?.. Для исследовательской работы мне нужен лишь компьютер, подключённый к интернету — с этим в Ижевске нет проблем. По интернету я веду деловую и научную переписку с моими коллегами, и не важно, где они живут — на соседней улице или за тысячу километров. Из интернета я скачиваю информацию. В интернете я заказываю книги, в том числе — зарубежных издательств. Через интернет меня находит читатель — через сайты, форумы, поисковые системы. В интернет я выкладываю свои работы. Мои книги лежат на Google Books, по статистике посещений я вижу, что их просмотрели тысячи читателей. Я неоднократно писал научные работы в соавторстве с людьми, которых до этого знал исключительно по интернету. У нас уже налажена система обмена информацией: что-то посмотреть в архивах, отсканировать, заказать книжки. Если бы я переехал из Ижевска в другой город, схема была бы точно такая же. Уже сложилась виртуальная исследовательская сеть, членом которой я себя ощущаю, а «прописка», административные и даже государственные границы отходят на второй план.
Но конечно, Ижевск сильно повлиял на то, как я сложился как исследователь. Во-первых, это столица национальной республики, поэтому естественным образом возник интерес к удмуртской тематике. Собственно, как раз Ижевск и надо благодарить за то, что я вот так «прописался» в интернете. Историку, даже если он занят чисто местной тематикой, в Ижевске работать сложно. У нас нет научных библиотек. Сравните нашу Национальную библиотеку и хотя бы кировскую Герценку, и поймёте, о чём я. То же самое — архивы. Большей части важных материалов по истории края в Ижевске нет, они в Кирове, в Москве, в Петербурге... Поэтому приходилось ездить, сканировать, копировать, переписывать, заводить контакты личные и научные в этих городах, в Перми. в Нижнем [Новгороде], в Екатеринбурге]. Интернет эти схемы упростил и закрепил.
Плохо то, что в Ижевске люди, которые могли бы делать одно дело, сильно разобще-
ны. У нас есть учёные, но нет научного сообщества. Есть краеведы, но они отделены от учёного мира. Когда мы создавали наш журнал «Иднакар», мы как раз пытались создать своего рода площадку, вокруг которой можно было бы собрать людей, заинтересованных в сотрудничестве в сфере науки, культуры и образования. Потребность в этом в Ижевске, я считаю, довольно велика.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Елена Холмогорова, психолог:
— Я бы назвала Ижевск пансионатом особого рода: для людей, которым чуть больше сорока. И этим людям захотелось отдохнуть от чего-то, подумать. Там нет ярких развлекательных событий, все очень организованно, ритмично. Кефир на ночь. Это и не пансионат для престарелых, и не буйство среднего возраста, и не дом отдыха. Когда я пытаюсь провести в Ижевске какие-то проекты, я понимаю, сколько нужно энергии, чтобы все это пространство прокачать, чтобы получить хоть какой-то результат. Я очень люблю Ижевск, но раз в месяц у меня возникает желание вырваться из этого города, и напитаться какой-то
другой жизни. Хотя я понимаю, что здесь может что-то такое родиться, но реализоваться в
другом месте.
Возможны ли какие-то изменения в нашем городе? Управление строится на системном подходе, и когда какой-то один элемент системы изменяется, то возможны всего лишь три варианта: или этот элемент изменяет всю систему, или же его система изменяет, или же они расходятся. Частный случай — это когда человек уезжает из города. Прежде чем брать на себя миссию изменения этого города, я бы сильно подумала, а хватит ли моей энергетики все это сделать. Насколько мне известно, предпринималось много попыток это сделать и не получилось, или получилось частично. Для меня этот вопрос остается открытым, потому что я внутренне к этому городу очень привязана.
После знакомства с этим исследованием мое представление о городе не изменилось, но расширилось в очень интересную форму. Ижевск — город-пансионат: комфортный, с хорошим транспортом, компактный. Хороший пансионат. Хорошо кормят. Досуг — простые развлечения. Безопасность. Но люди недовольны всегда тем, что проецируют свое внутреннее негативное вовне. Плохо развиты парки, не хватает зелёных насаждений. Это недовольство горожан собой. Тревога по поводу экологии — страх за свое здоровье. Внешний вид города — а как я выгляжу? Не хватает театров для высокоинтеллектуальной части населения. Но мы отражаем нашу внутреннюю культуру на наш город. И если у нас такой город, то это мы сами такие. Что с этим можно делать теперь? В подростковом возрасте ведущая деятельность — это интимно-личностное общение. И пока человек не «натусуется», он не переходит на следующую стадию развития. А следующая стадия развития — это личностное и профессиональное самоопределение. Здесь и возникает проблема: я хочу чего-то большего, но город-подросток может предложить лишь тусовки. А вот площадки для самореализации и личностного самоопределения здесь нет. Либо они зарезервированы или упакованы в таких маленьких сообществах, где можно себя проявить. А вот открыто заявить о себе —
это уже опасно. Если думать о развитии города, то пора перестать кормить город тусовками, а выводить его на следующий уровень. И лучше начать работать в этом направлении с подрастающим поколением.
•>!<. •>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Сергей Зуев, кандидат искусствоведения, декан факультета государственного управления Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, директор Центра региональных исследований Академии народного хозяйства, эксперт международных культурно-образовательных программ Совета Европы:
- У меня совершенно противоречивые картинки. Я несколько лет занимался стратегиями социально-экономического развития субъектов и округов. И теперь мне совершенно не обязательно выезжать на место, всё видно через цифры. Ижевск — это индустриальный проект советского периода. Город-завод, с сильным креном в военную промышленность. И в то же время по статистике различных грантовых конкурсов, частотность попадания Ижевска в десять раз выше, чем в Санкт-Петербурге. Это что-то невозможное. Это прорывается истинный субстрат. Из закатанного асфальта начинает прорастать истинная суть, и ничего с этим уже не сделаешь. Это тема для хорошего, серьезного историко-культурного анализа. Социальные проблемы Ижевска связаны с историей индустриального периода, когда этот проект был положен в совершенно не подходящую для этого почву. Это сказывается и на индивидуальном социально-психологическом потрете горожанина. И что делать с этим индустриальным наследием — непонятно, нет сил обслуживать, и убрать невозможно. Это проблемная ситуация. И отсюда — социально-психологический и культурный тупик. В Ижевске у меня ощущение Эстонии, такая неторопливость, этнокультурная среда. И в то же время что-то постоянное прорывается через закатанный асфальт.
Совершенно очевидно, что непонятно, что делать с результатами этого исследования. И каким образом это можно использовать. Это могут быть просто очень ценные наблюдения в исследовательском ключе. Но позиция исследователя в управленческой структуре не самостоятельна. Это означает то, что у города нет стратегии. Или, во всяком случае, нет стратегии, о которой известно присутствующим. Все это требует дополнительных пояснений. Есть разные типы городов по своему функционалу. Города-столицы (Москва, Лондон), через которые идет фокус управления мировыми рынками. Есть инновационные города — очень любопытный тип (Сиэтл, Дублин, Барселона, Лилль). Города — инновационные в широком смысле, они генерируют, продуцируют, распространяют новые модели жизни и хозяйствования. Они являются лидерами в производстве чего-либо. Они в своей традиционной основе, и в этом смысле — похожей на Ижевск, сложили действительно инновационный город. Причем, по уровню комфортности проживания по всем рейтингам они в первой тройке среди мировых городов, и сами жители говорят, что это соединение традиционности и инновационности. И здесь, конечно, ещё и особое требование к качеству среды, креативный класс людей. Они, кстати, небольшие по своему масштабу. Недомиллионники, но с невероятной изощренной средой проживания, где днем можно быть банковским клерком, вечером — байке-
ром, а ночью — сексуальным гигантом. И все роли возможны. Такая среда предоставляет возможность для проигрывания любой роли. А у нас — днем директор завода, вечером - директор завода, в бане — директор завода. Никакого разнообразия. Тоска.
Города — технологические трансферты, это на уровень ниже, чем инновационные города, но это города, стягивающие на себя мировые технологии, реализующие их у себя и транслирующие волнами обратно (Липецк — особая экономическая зона, итальянцы со своей бытовой техникой, новые технологии, Нью-Дели). По качеству среды такие города схожи с инновационными. Просто сюда едут креативные люди со всего мира, им нужно соответствующая привлекающая среда, и требования к экологии. Города-провинции, особый тип, мне, например, очень симпатичны. У них уже мощная инфраструктура, исторически сложившаяся, они особо никуда не рвутся, там жизнь так теплится, что-то такое происходит. Но ничего особенно прорывного и расширенного воспроизводства нет. И идет медленное угасание в очень симпатичном режиме. Обычно это города с традиционными ценностями, с достаточно симпатичными уголочками в городской среде, есть что-то оставшееся от индустриального периода. Следующий тип — периферия, умирающие или близкие к этому города. Убывающие города. И еще особый тип городов — города-границы (Владивосток, Благовещенск, Калининград, Челябинск). Эти города могут в себе содержать какие-то характеристики городов предыдущих типов, при этом к ним добавляется еще межкультурное, межци-вилизационное совмещение или противостояние.
Что важно для понимания этого исследования? Ижевск сейчас где? И куда идёт? И куда хочет прийти? Думаю, Ижевск — провинциальный город, но, например, хочет стать инновационным. Или навсегда остаться провинциальным. Кстати, не самый плохой вариант. Это какая-нибудь Старая Ладога, Великие Луки, Великий Устюг с Дедом Морозом. А если мы переходим из одного типа в другой, то тут и начинаются все эти вопросы. И нужно решить, как можно относиться к тому, что существуют иные этнокультурные сообщества, как относиться к социальному капиталу, сильным социальным связям. В креативных городах такие связи резко ослабляются, потому что большой миграционный приток, перемешивание, они уже не ходят друг к другу в гости, нет обязательных party. В инновационном городе социальные связи становятся отягчающим грузом. В городах — технологических трансфертах иная ситуация: там жизнь сообществ, кадровая переподготовка, социальные структуры, клубы.
Основной пафос моего выступления связан с тем, что нужна какая-то стратегическая идея, кто мы и куда идём. Это движение нужно как-то обозначить. И уже в рамках этого движения, базового процесса, все это исследование использовать. Например, Манчестер меняет тип экономики. Манчестер объединяют два университета, там начинают ставить на университетскую экономику. Много креативных центров, культурных кварталов. Через досуг, через систему образования, футбольный клуб они предлагают новый тип экономики, образ жизни в городе. Но не очень успешно: отток жителей продолжается, большие проблемы с наркотиками. Но это уже другой вопрос: можно обсуждать, что они неправильно делают в своем стратегическом плане. Но это, во всяком случае, движение от индустриального города к городу постиндустриальному, городу инновационному с точки зрения образа жизни. Хан-
ты-Мансийск — что они делают? Еще несколько лет назад у них было только одно событие мирового масштаба. Сейчас они выходят на семь-восемь, и считают, что они должны войти в календарь мировых событий, культурных, спортивных, образовательных. За счет этих крючков они зацепляются в соответствующем информационном поле. А за счет ресурсов, которые у них есть, в том числе — инвестиционных, они пытаются какие-то проекты оживить и сделать их соразмерными этому масштабу, устраивая конкурсы проектов, социокультурную ярмарку. Это хороший ход города по раскрутке себя, по своему маркетингу, по привлечению интереса, поиску инвесторов. Татарстан — объявляет программу «Жизнь после нефти», если не сырьевые ресурсы, то что? Вроде работает. Особенно в нашей стране, где есть все элементы инновационной экономики, а инновационной экономики нет.
Стратегия — вещь отчасти искусственная. Нужна какая-то запусковая штука, разра-ботнический семинар. Некоторые наработки начинают обсуждаться в соответствующих сообществах. И надо понять, какие игроки здесь реально есть. Например, провести позиционный анализ. Если в городе группа людей, принимающих решения. Представляющих корпоративные, административные, политические, национальные интересы и так далее. Получить результат, синтезировать его. Административная стратегия, принятая людьми, которые обладают достаточной политической волей, чтобы ее продавливать, это менее трудоемко. А если стратегия разработана с общественным участием, это нужно пройти несколько кругов ада. Манчестер двигался административно, в результате получил неконтролируемый всплеск наркотиков. Значительная часть населения из рабочего слоя не смогла приспособиться к новым условиям жизни. Я думаю, что Ижевск в этом смысле очень похож на Манчестер. У Челябинска сейчас такие же проблемы. Ситуация, с одной стороны, достаточно типовая, а с другой стороны, типовым образом не решаемая.
Думаю, в современной ситуации необходимо исследовать модели поведения домохозяйств в новых социально-экономических условиях. Социально-экономическое поведение обычно является основанием для принятия управленческих решений. Социокультурологи-ческие параметры достаточны для принятия управленческих решений. Это связано с формированием, расширением, ужатием среднего класса, какие группы, как они себя ведут. Потребительская культура на уровне чистой семейной экономики, так и символического потребления. Вот вас, например, очень должно интересовать символическое потребление. И более сложные вещи, связанные с символической капитализацией. Соотношение сфер физического и символического потребления. Кроме того, если вы движетесь в этом направлении, нужно выделять особую линию приватных и публичных пространств в городской среде.
У нас есть общая интуиция, что происходит. Базовый тренд заключается в следующем: расширении партикулярного или приватного пространства. Современная индустрия жилища показывает, что в пространстве приватном сосредотачиваются те инфраструктуры, которые раньше были публичными и даже государственными. Например, современные технологии медицинского обслуживания позволяют до 95 процентов всех необходимых операций проводить на дому при наличии нормальной диагностической аппаратуры. И только 5 процентов выходят в публичную сферу, то есть нужно ехать в больницу, госпиталь и так далее. Образование — совершенно очевидно, что есть тренд в сферу дистанционных форм, до-
машнего обучения. Это значит, что большую часть времени я могу проводить вне институциональных форм, дома. То же самое в воспитании детей. На жилище начинает скапливаться большое количество функций, которые раньше можно было получить только лишь на общественной кухне. Это означает, что совершенно меняется концепт существования в пространстве, меняется система требований на среду приватного обитания — отдельный дом, инфраструктуры, стянутые туда.
Совершенно иная система требований предъявляется теперь к публичному пространству, в значительной степени это уже не обеспечение физиологического здоровья, а символические формы поведения, места, где тусуется молодежь, другие целевые возрастные группы. Этот общий тренд — изменение соотношения приватного и публичного как мировой тренд, начинающийся от очень серьезной экономики, обеспечения жизненного пространства, социальных сервисов и прочего и заканчивающийся разного рода моделями поведения — все это начинает концентрироваться здесь, в приватном пространстве.
Что такое город, в этой новой ситуации? Особенно — инновационный город, воспроизводящий новые модели жизни. В Ижевске в центре остается много зеленых пятен — места застройки предыдущей генерацией, которые можно превратить в перспективные способы жизни пока для наиболее обеспеченных слоёв населения. Вот здесь нерв, если мы начинаем разговор об этом городе. А дальше на это нанизывается все остальное: какова должна быть стратегия жилищного строительства, какой должен быть разброс офисных центров для ведения бизнеса, каким образом должны быть расположены публичные пространства — парки, площадки для молодежи, велосипедные дорожки, какая торговая сеть должна быть организована в этой новой модели жизни и прочее. В этом смысле вопрос о городском пространстве и планировании городской среды становится ключевым, чуть ли не онтологическим для всех остальных. Но в основе онтологии лежит разводка приватного и публичного. И сосредоточение основных инфраструктур жизнеобеспечения совсем по-другому, нежели это было в индустриальную эпоху. Если появляются технологии производства относительно дешевых медицинских диагностических аппаратов, то не надо с обычной простудой каждый раз бежать в поликлинику. Кроме того, правильная постановка телевизионной и интернет-медицины позволяет получить консультацию по стандартным поводам, не выходя из дома. Это, с одной стороны, снимает нагрузку на государственную или муниципальную медицину и образование, а, с другой стороны, требует совершенно иных технологий организации жилого пространства.
Зелёные места Ижевска. Есть незастроенные площадки и сектора частных владений. Если двигаться в логике экономизации, то придет какой-нибудь СУ-155 и все застроит типовыми 14-этажными домами. И ситуация вновь замрёт. А если на этих площадках хотя бы в локально-экспериментальном режиме попробовать организовать новые форматы городской жизни и городской среды, сделать их прорывными, стянуть на это понимающих в этом понимающих архитекторов, планировщиков? Граница между приватным и публичным начинает смещаться. Очень много жизненно важных функций лежат в приватном пространстве. Новый формат жизненной стратегии связан с приватизацией пространства. Когда ты сам начинаешь управлять своими потребностями. У Канта — человек взрослеет и сначала отказы-
вается от своего врача, потом — от своего учителя, потом — от своего духовника. Начинает выполнять эти функции по отношению к себе рефлексивно. Собственно говоря, это и есть взросление. Если переводить ваши педагогические заморочки на этот язык, это и есть последовательная попытка присвоения функций. Тьютор — это есть тот, кто все эти овнеш-ненные форматы поведения и инструменты управления передает субъекту. Тенденция перехода от публичного к приватному — это реакция на усиление глобальной роли надчеловеческих структур — государств. Так же, как есть глобализация, а есть — регионализация. И регионализация в определенной степени уравновешивает глобальную стандартизацию.
Я подозреваю, что усиление роли государства в неолиберальной политической ситуации — в США, Западной Европе - сопровождается адекватным усилением роли персоналии с точки зрения принятия решений и жизненных стратегий. С одной стороны, роль государства увеличивается, а, с другой стороны, происходит нечто, что позволяет отдельному человеку самостоятельно принимать решения, управлять собой, двигаться в пространстве и прочее. А в России не так: роль государства увеличивается, а баланса нет. А жилищные стратегии до сих пор идут по массовому стандарту. И только самые обеспеченные люди могут себе позволить загородное жилье, второй дом, в котором они сосредотачивают все необходимые инфраструктуры. Это очень долгосрочная тенденция, на многие десятилетия. И в какой мере она тактически реализуется в определенном историческом периоде — в ближайшие десять лет, это большой вопрос. В Москве, с моей точки зрения, совершенно очевидно это происходит. Например, тенденция расселения вокруг московского мегаполиса — образование зеленых зон, поселков со своей автономной инфраструктурой. Люди выезжают из города, выделяют пространство своего личного существования. И за этим пойдут инфраструктуры: хорошие школы должны появиться не в Москве, а в поясах сосредоточения этих вторых домов. Для людей, которые умеют делать проекты, эта ситуация очень перспективная. Встретить этот спрос, и сделать хороший проект начальной или средней школы в нужном месте и в нужное время. А в больших городах будет происходить геттизация, в центре городов и в спальных районах будут возникать соответствующие проблемы, никто не захочет там жить из нормальных людей. В Ижевске пока этого не происходит, потому что город спокойный, неторопливый, а в больших городах уже начинается.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Николай Рупасов, социолог:
— Сейчас мы практически наверняка знаем, что по своему человеческому потенциалу Ижевск не похож ни на типичный «город-завод», ни, тем более, на «рабочий поселок». Население Ижевска — молодое и образованное, и это способствует активной культурной жизни, постоянному возникновению разного рода культурных очагов, инициатив, «тусовок». В девяностые годы это было чем-то похоже на Петербург из фильма «Асса»: какие-то подпольные концерты, мероприятия на коммунальных квартирах...
Ситуация резко изменилась в середине двухтысячных. Активное развитие интернета
и телекоммуникаций на фоне общего роста благосостояния (появились деньги на поездки) открыли для Ижевска окно в «большой», «глобальный» мир. «Тусовки по интересам» или их отдельные представители получили возможность общаться по своим направлениям напрямую, минуя всяких посредников. Уверен, что если взглянуть на творческую, образовательную, научную, спортивную карты России, Ижевск будет представлен на них очень интенсивно. Люди из Ижевска постоянно на виду, но в самом городе об этом мало кто знает. Ижевск — абсолютно «подводный» город. Рядом с Вами может жить чемпион России по игре в «го» или по страйкболу, победитель международных театральных конкурсов, владелец рейтингового интернет-сайта — и вы никогда про это не узнаете.
Поэтому неправильно, когда говорят, что в городе «ничего не происходит». Происходит постоянно — только на российском или международном уровне! Город и его энергетика живут абсолютно параллельно. Отчасти — это проблема коммуникации, но не только. Это и вопрос развития городской среды, условий для самоорганизации горожан. Если человек видит, что ему проще сделать фестиваль в Перми, чем в Ижевске, он поедет в Пермь. Частично проблему коммуникации решают социальные сети в интернет — через них люди собирают аудиторию концертов, спектаклей, лекций, и это работает — без рекламы, без государственных денег! Но, по-прежнему, мощнейшая энергия самоорганизации никак не отражается на качестве городской среды.
На мой взгляд, в Ижевске силен дух предпринимательства. Именно тяга к малому бизнесу, который человек затевает не для того, чтобы «срубить бабла», а для того, чтобы институционализировать свою инициативу, свой образ жизни, свое представление о ценностях. Это может быть даже домашний бизнес, или сетевой. Вот это направление сейчас полностью блокировано, а ведь именно малый бизнес — одна их краеугольных составляющий современной городской среды.
В Ижевске очень сильная элита. Это образованные, компетентные в своих областях люди, с хорошим кругозором, который после выхода Ижевска в «большой мир» только расширился. Недаром, во многих сферах бизнеса в Ижевске до сих пор отсутствуют или слабо представлены федеральные компании — шансов для них тут просто нет. И в этом же проявляется слабость города: элита боится конкуренции, закономерно боится играть в развитие. «Первым парнем на деревне» быть всегда приятнее. В этом противоречии мне видится одна из точек развития города. Ибо в меняющемся мире следующему поколению ижевчан, даже наследникам нынешней элиты, уже никто ничего не гарантирует, а значит, нужно вкладывать в будущее качество городской среды, а это, в первую очередь, образовательные стратегии, развитие человеческого капитала.
Хоть это и не так сильно чувствуется в повседневности, у Ижевска сильные конкуренты в борьбе за человеческий капитал. Кроме не такой уж далекой Москвы, это — амбициозные Казань и Пермь, которые активно ищут себя именно в сфере городской культурной политики. Думаю, что «закрываться» от этих городов бессмысленно, наоборот, надо поощрять ситуацию, когда часть деловой и творческой элиты (как резидентов, так и нерезидентов) будет постоянно жить «между городами», и важно, чтобы Ижевск в эти маршруты
попадал. И при такой постановке вопроса Ижевску нужен адекватный междугородний транспорт. Авиасообщение по соотношению цена/качество не выдерживает никакой критики. Цена авиабилета эконом-класса до Москвы должна равняться цене купейного билета на поезд. Даже если ради этого придется развалить «Ижавиа», это — приоритет городской политики. Ситуацию с железнодорожным сообщением тоже надо улучшать: фирменный поезд Ижевск-Москва проигрывает транзитным конкурентам и по ценам, и по состоянию подвижного состава. А дистанционные технологии общения город освоил блестяще.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Михаил Черемных, директор АМОУ «Гуманитарный лицей»:
— Из тех проблем, которые сейчас стоят перед Ижевском, хотелось бы отметить в первую очередь невостребованность мощного интеллектуального и творческого потенциала города. Невозможность и отсутствие такого серьёзного проекта, в который есть смысл вкладываться, где действительно был бы серьёзно востребован человеческий потенциал — это чувствительная болевая точка города. Это проблема, но в этом же есть и перспектива развития. Именно на развитие человеческого потенциала, мне кажется, и надо делать основную ставку. Необходима смена видений ключевого ресурса города. Если раньше, ещё десять лет назад это, безусловно, был «завод», понятно, что в большинстве ситуаций это «оборонный завод» — как основной ресурс, как основная притягательная сила, то теперь нет, теперь «оборонка» и заводское мышление уходят на второй и третий план, сейчас нельзя уже сказать об Ижевске — «город-завод». Он, конечно, во многом ещё «город-завод», но уже далеко не в полной мере. А дальше возникает вопрос — если это не город-завод, тогда это что? И чем может стать?
Следующим шагом для города или ориентиром должно стать не переход от поселково-сти, от сельского менталитета, скажем так, к менталитету городскому — этот уже шаг пройден, а переход, например, к понятию «столица». Столица как место, принимающее решения. Ведь и сейчас основная борьба между регионами, городами идёт, по сути, за роль центров в принятии определённых решений. Решений в чём? В «оборонке», как она нам ни близка, мы решений не принимаем, в спорте — тоже, в искусстве — тоже не принимаем (хотя могли бы). А в чём мы можем в ближайшее время принимать решения? Например, мы можем принимать решения в том, что связано с понятием «человеческое развитие». Иными словами, мы можем стать городом, в котором умеют ценить человеческий потенциал, знают, каким образом этот человеческий потенциал раскрыть и умощнить, и тогда этот город может стать местом, в которое люди будут приезжать, чтобы получить дополнительный заряд энергии человеческого развития, и с этим зарядом идти дальше в свои бизнесы, научные, культурные проекты. То есть Ижевск стал бы местом, которое могло бы аккумулировать гуманитарную энергию. Такая позиция города была бы на макрорегиональном уровне уникальна и востребована.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Денис Сахарных, историк
— Ижевск — город, развивающийся по модели развития крупных, столичных городов. Это задано объективно и субъективно: конечно, средний ижевчанин не прочь посетовать на досуге на «каменные джунгли», погоревать о тихих провинциальных двориках и домиках с палисадниками, но предпочтения в области комфорта и потребления выдадут его с головой: покупать он хочет в крупном супермаркете, а не в сельпо, работать за мощным компьютером, подключённым к быстрому интернету в благоустроенной и отремонтированной на самый современный манер квартире, а не где-нибудь на веранде в саду за книжкой и рукописью, тренироваться хочет в современном фитнес-центре, а не на турнике во дворе и т.д. И болеет Ижевск болезнями крупных городов — загазованность, пробки, социальные контрасты, дегуманизация городского пространства, престижное строительство...
Всё это проблемы, впрочем, штатные, ординарные, вполне решаемые во многом на тактическом уровне. А из числа реально опасных проблем, плохо осознаваемых и требующих тонких стратегических решений — по сути, только одна: недостаточность ресурсов, из которых должна выстраиваться соответствующая «столичным» трендам развития инфраструктура. Собственно, такая инфраструктура участками в Ижевске уже строится, и достаточно давно, так что высказанные опасения — это не алармизм, а просто обобщение фактов. И речь не идёт исключительно о экономических или политических ресурсах. Я даже уверен, что они второстепенны. Главное — это человеческий фактор.
Можно, к примеру, создать высшее учебное заведение, где будет двадцать с лишним факультетов, десятки тысяч студентов, множество докторов наук и научных направлений — и столкнуться с безостановочным падением качества образования и научной работы. Можно построить великолепный театр оперы и балета по европейским образцам — и столкнуться с тем, что танцевать и петь артисты могут лишь на уровне художественной самодеятельности. Примеры, конечно, условные, но реальные ижевские аналоги можно легко подобрать.
Ижевск оказался в своеобразной демографической западне: для дальнейшего продвижения в выбранном «столичном» направлении развития он слишком мал, для того, чтобы от этого направления отказаться — слишком велик. Неудовлетворяемость запросов «столичного» уровня в области трудоустройства, учёбы, творчества и потребления уже сейчас приводит к заметной утечке и без того дефицитных талантов. Мы ещё имеем некоторое количество времени, чтобы разработать спасительный мобилизационный план. Откат назад, в «типичный маленький город русской провинции» (каким, впрочем, Ижевск никогда и не был) без тяжёлых социальных потрясений невозможен.
•>!<. •>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Владислав Шулаев, заместитель генерального директора Коммуникационного агентства АОТ, Москва:
- Когда я ехал в Ижевск из Москвы, то подумал, что у многих городов есть свои определения. Например, Москва белокаменная, златоглавая, первопрестольная. Петербург называют северной столицей. У Ижевска такого определения нет. Я искал свое прилагательное, и у меня получилось — болезный. С одной стороны — город не совсем здоровый, с другой стороны, есть в нем некая юродивость. А когда прочитал это исследование, то увидел, что прорыв в городе заметен. В последнее время те объекты, к которым я относился скептически — цирк и зоопарк — попали в символы города. Либо это какой-то рост пошел, который пока мне непонятен, либо Ижевск достиг какого-то дна, либо это, наоборот, некая стабилизация. Город нащупал какое-то свое место в пространстве и начал оформляться. Может быть, какие-то амбиции пригасились. И сейчас город потихоньку начал расти в той нише, в которой он и должен был расти.
Это исследование дало мне колоссальное количество каких-то новых пунктов, которые могут дать новую пищу. В первую очередь, очень важно для меня то, что язык меняется. В наше время не называли район Татарбазара — Татариком, а улицу Ворошилова — Варашей. Это другой язык. То, что раньше называли кинотеатром «Родина» — опорный объект, теперь называется магазин «Родина». И при этом у него фантастическая узнаваемость. На мой взгляд, это абсолютно аномальная вещь. И она требует какого-то дополнительного осознания. В Ижевске есть еще кафе «Ошмес», которое дало название целому микрорайону, но в этом исследовании этот топоним не явлен. А «Родина» по-прежнему остается этим топонимом, такой ориентир для очень многих горожан. Для всего района магазин «Родина», который не является крупным торговым центром, становится серьезным ориентиром. Соответственно исчезли топонимы «ЦУМ», «Пингвин», «Лось», мощнейшие ориентиры в сознании горожан ещё десять лет тому назад.
Меня удивила популярность Рыжего фестиваля — совершеннейшего новодела. Увидел подтверждение своей мысли, что биатлон в Удмуртии — это больше, чем просто вид спорта. Это национальное достояние.
Набережная заслуживает того, чтобы этот феномен еще пристальнее рассмотреть. Вокруг этого объекта настолько ритуализирована жизнь, что ее надо изучать. Театру кукол нужна срочная культурная реанимация, то, что 60% молодежи считает, что этот объект нужно отлучить от государственного финансирования, заставляет задуматься. Значит, эти молодые люди своих детей туда не поведут. Меня удивило, что в качестве ориентиров в некоторых районах горожане выбирают милицейские объекты — это Школа милиции и здание ГИБДД. Там нет других идентификаторов, базовых топонимических ориентиров.
Обрадовало то, что горожане поддерживают музыкальный фестиваль «На родине Чайковского». Там, оказывается, ресурс просто колоссальный. Его нужно из камерного делать по-настоящему публичным. Масштаб этого фестиваля больше, чем он есть на самом деле. Цирк и зоопарк нужно как-то обживать — заводить там регулярные, еженедельные
мероприятия. Неделя слона в зоопарке, например. Это один из способов наращивания бренда — когда на одной площадке начинают регулярно проводить какие-то мероприятия. Это площадки, потенциал которых больше, чем есть сейчас.
Меня просто потрясло то, что 20% ижевчан посещают ФОКи, спортивные комплексы, фитнес-центры, стадионы. Это фантастическая цифра. Это люди, которые временем и деньгами вкладываются в свое здоровье.
Очень важно, что в Первомайском районе в перечень ориентиров попал Дом дружбы народов. И этот символ тоже нужно насыщать. Порадовало появление нового имени в пантеоне ижевских героев — это Шувалов. Кстати, его могила в полуразрушенном состоянии находится в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге. И лучше всего взять шефство над могилой, привести ее в порядок.
Чего не хватает в городе? Нужны площадки в городе для выступления национальнокультурных групп, для выставок художников. Людям не хватает информации о жизни города, об истории города. Горожанам нравятся парады техники, оружейные парады, потому что оружейная тематика чрезвычайно представлена в городе. Нужны мемориальные доски
— это самый дешёвый способ символически наполнить территорию. Не ставить семь сантехников в разных частях города, а крепить доски с именами тех, кто достоин. Единственное, это не должно быть разовой акцией, а должно стать некой программой, которая должна сопровождаться и публикациями в средствах массовой информации. Восстановить досками всех достойных людей Ижевска, это можно сделать к 250-летию Ижевска. Это лучше, чем таблички «Осторожно, сосульки!»
И биатлон нужно возвращать городу, проводить соревнования различного уровня, делать национальным видом спорта. Автогонки тоже воспринимаются не просто как соревнования, то есть их из спортивных соревнований перевести в разряд массовых мероприятий.
И еще это исследование зацепило постмедийное информационное пространство. В Ижевске средства массовой информации умерли как переносчик информации. Этот факт зафиксирован в исследовании в совершенно чёткой форме. Это обстоятельство достойно отдельного исследования. И это предполагает конструирование новых способов передачи информации. Ключевой вопрос для Ижевска — модели коммуникаций для города. Эта тема исследовательская с одной стороны, а с другой стороны, - проектная. Жизнь обычная разошлась с жизнью в средствах массовой информации. СМИ пишут об одном, а люди интересуются и занимаются другим. СМИ обслуживает какие другие потребности людей читать о чем-то другом, но не связанного с их обычной жизнью.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Лиана Кобзева, директор центра корпоративного развития Томского университета систем управления и радиоэлектроники, председатель правления Межрегиональной тью-торской ассоциации:
— Ощущение от города, что в прошлый раз, что в этот раз, — город, где можно ходить, а не сидеть. Количество кафе или каких-то публичных мест, в которых может ощу-
щаться единение и вырастать такая связанность, в городе недостаточно. Хотя некоторая интуитивнапотребность у народа в этом есть. Вот мы были в «Берёзовой роще» — полудикое место, но люди хотят здесь быть, чтобы ощущать единение друг с другом. И ещё, что отмечается, это такой возврат в СССР. Сами здания, простой постройки, многие — не отремонтированы, индустриальная эпоха полностью бросается в глаза. Точки входа в город. Я не знаю, какой вокзал, но аэропорт, конечно, никудышный, необустроенный. Сразу появляется ощущение заброшенного города. Ощущение чуждости и в то же время принятия тебя городом. Такое деревенское пространство, в котором, в принципе, комфортно. Одна из принципиальных характеристик городов — это безопасность и опасность. Суета, выражение лиц. Для меня Москва и особенно территория рядом с метро — это всегда очень опасно. Агрессия чувствуется. А в Ижевске этого нет, и даже не пахнет опасностью.
Может быть, городу и нужно оставаться таким полудеревенским, домашним. Для какого-то следующего шага, для какой-то городской стратегии. Но тогда должна быть четко сформулирована проектная идея. Чтобы город стал городом в сознании людей, а не каким-то родным деревенским местом, общим безопасным местом.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Татьяна Ковалева, доктор педагогических наук, профессор кафедры педагогики МПГУ, директор центра тьюторства АПКиППРО, президент Межрегиональной тью-торской ассоциации:
— Ощущение от Ижевска — такое городское-сельское. Это связано и с открытостью, и с более простым населением. Меньше следящие за модой люди, простые, открытые.
.>!<. .>!<. .>!<.
/,ч /,ч /,ч
Татьяна Митрошина, преподаватель географии Гуманитарного лицея Ижевска:
— Ижевск — это родина, это место мощной энергетики, которая иногда прорывается. И, к сожалению, уходит в другие места. ❖
