CC BY
64
ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
Д-р экон. наук Я. С. Ядгаров канд. экон. наук В. Г. Хвинтелиани
ПОВЕДЕНЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ТЕОРИИ СТОИМОСТИ КАК СОВРЕМЕННЫЙ ЭТАП ЭВОЛЮЦИИ ЭТОЙ ТЕОРИИ
Предлагается периодизация этапов эволюции теории стоимости в истории экономической мысли, классификация ее основных направлений. Рассмотрено зарождение поведенческой интерпретации теории стоимости в условиях монополизированного рынка и приоритетной роли на нем несовершенной конкуренции.
На протяжении истории экономической науки теория стоимости всегда оставалась основополагающей. Однако до настоящего времени отсутствует такая систематизация этапов развития этой теории, в которой были бы приняты во внимание одновременно ее затратная, маржиналист-ская и поведенческая составляющие.
В развитии теории стоимости целесообразно выделить пять этапов:
I - со времен Древнего мира до меркантилизма;
II - начало XVI - вторая половина XVIII в.;
III - начало XIX - последняя треть XIX в.;
IV - конец XIX - начало XX в.;
V - начало XX в. - настоящее время.
К основным направлениям теории стоимости правомерно отнести направления, базирующиеся на различных основаниях:
1) затратное - на концепции трудовых затрат;
2) затратное - на концепции издержек производства;
3) маржиналистское - на концепции предельной полезности;
4) маржиналистское - на концепции предельной полезности и предельных издержек производства;
5) маржиналистское - на концепции предельной полезности и затрат труда;
6) поведенческое - на концепции поведения потребителя;
7) поведенческое - на концепции поведения коллективных институтов;
8) поведенческое - на концепции рынка несовершенной конкуренции.
Видные ученые-экономисты социально-институционального и неоклассического направлений экономической мысли в первой трети ХХ в. положили начало новым не затратным направлениям теории стоимости. В современной экономической литературе эти теории именуют, как правило, поведенческими теориями, т. е. базирующимися на поведении потребителя в условиях монополизированного рынка и приоритетной роли на нем несовершенной конкуренции.
Поведенческие теории стоимости в мировой экономической мысли трактуются главным образом через неценовые, т. е. неэкономические, факторы, обусловленные, прежде всего, поведением конкретных потребителей, а именно:
- человеческими склонностями, привычками и инстинктами (Т. Веблен);
- правовыми основаниями и действиями коллективных институтов (Дж. Коммонс);
- качественными с точки зрения потребителя параметрами товарной продукции, культурой сервиса и рекламой (Э. Чемберлин).
В качестве примера, иллюстрирующего своеобразие поведенческих оснований теории стоимости, рассмотрим ее интерпретацию у двух именитых исследователей. Т. Веблен, критически оценивая в своих трудах доминировавшие вплоть до начала ХХ столетия либеральные каноны и постулаты классиков и неоклассиков, утверждал, что ученые, в сущности, не принимали во внимание эволюционный подход. Он считал необходимым не ограничиваться так называемыми естественными, нормальными или контролируемыми началами, которых придерживались в рамках своего экономического анализа классики и неоклассики.
Согласно Т. Веблену, именно отсутствие у либеральных экономистов генетического взгляда на общество способствовало применению упрощенного и удобного набора терминов и понятий для описываемых ими в денежных категориях хозяйственных процессов. В итоге, в экономической науке формула стала подменять реалии экономической жизни, простой набор логически совмещаемых положений и суждений использовался вместо обстоятельных и исчерпывающих доказательств.
Итак, предпосылки логической системы классиков и неоклассиков, по убеждению Т. Веблена, не связаны с реальной действительностью. Это проявляется в том, что в соответствии с их учением, будь-то творчество А. Смита либо А. Маршалла, основные экономические процессы, включая формирование стоимости и ценообразование, представляются как явления, в которых отсутствует какая-либо идея развития.
Ортодоксальная идея заданности и неизменности экономических явлений, продолжает Т. Веблен, скрывается за так называемой невидимой рукой Провидения и естественными законами, предопределяя статичность и чисто формальный вид разрабатываемых теорий. В частности, классики и неоклассики исходят из фальшивого тезиса о том, что конечная цель производства заключается в наиболее полном удовлетворении человеческих потребностей. В то же время в этих теориях вообще не рассматривается поведение потребителей и их воздействие на рекомендуемые к потреблению товары.
Т. Веблен в очерках «Исходные посылки экономической науки», опубликованных в книге «Place of Science in Modern Civilization», изданной в Нью-Йорке (1919), ставит современным ему экономистам в упрек то обстоятельство, что они постоянно интересовались проблематикой рыночной цены. Но подлинная экономическая наука, полагает ученый, должна заниматься генетическим процессом и исследовать институциональный рост, имея дело с поведением человека. Отсюда понятно, почему «предметом экономической науки является изучение поведения человека в его отношении к материальным средствам существования» и почему «такая наука по необходимости есть исследование живой истории материальной цивилизации...»[4. С. 241].
К коренным порокам классической политической экономии, включая и проблематику в области теории стоимости, Т. Веблен относит попытки ее авторов [4. С. 175]:
- свести предназначение экономической науки к оценке благ без оценщика;
- признать равнозначными для индивида денежный и экономический интерес;
- исключить из экономического анализа человеческую личность и человеческие действия;
- выявить нормальную стоимость и нормальное состояние равновесия из нормальных уравнений спроса и предложения.
Сущность и источник стоимости, по Веблену, следует видеть, прежде всего, в той степени пользы для общества и личности, которую могут приносить потребляемые блага. Стоимости, на его взгляд, присуще то, что способствует увеличению посредством эффективного хозяйствования производства необходимых людям товаров и услуг. При этом трудовую теорию стоимости классиков, как полагает Б. Селигмен, «Веблен охарактеризовал как метафизическую мистику» [2. С. 64]. Лежащие же в основе теории стоимости неоклассиков концепции предельной полезности и предельных издержек он также не приемлет, поскольку первая концепция, по его оценке, «игнорировала элементы престижа и общественного положения», а вторая, хотя и имеет материальную основу, трак-
туется не менее предвзято, ибо отождествляется «с рыночной, денежной точкой зрения» [2. С. 62].
Отвергает Т. Веблен и устаревшие, как он считает, представления о человеческой психологии, и гедонистические мотивы, которыми оперировали в своем творчестве, в том числе в области теории стоимости, лидеры субъективно-психологического направления экономической мысли и неоклассицизма. Так, в упомянутых «Исходных посылках экономической науки» подчеркнуто, что поскольку человек не «...машина для исчисления ощущений наслаждения и страдания, он не вибрирует, как некий атом желания.» [4. С. 73].
В другом своем сочинении «Инстинкт мастерства», также изданном в Нью-Йорке (1914), Т. Веблен, характеризуя гедонистические постулаты И. Бентама как бесплодную концепцию «арифметической пользы», указывает на первостепенное значение управляющих человеком инстинктов, склонностей, привычек. Этим обусловлена его уверенность в том, что применение уравнения утилитаристской психологии о наслаждении и страдании отвергается важными открытиями современной психологии, согласно которой именно привычка определяет «. деятельность человека в любой области во многом так же, как если бы эти элементы привычки носили характер врожденной потребности» [5. С. 39].
Как видим, по Веблену, все предшествовавшие и современные ему экономисты рассматривали стоимость и другие экономические категории через призму некой туманной мечты о вечной нормальности. Сам же он убежден в том, что «нечто имеет стоимость постольку, поскольку оно увеличивает способность хозяйства производить товары и услуги . стоимость проистекает из технического мастерства, численности населения и природных ресурсов» [2. С. 63].
Еще одним основоположником поведенческой теории стоимости является профессор Гарвардского университета Э. Чемберлин, издавший в 1933 г. главный труд своей жизни «Теория монополистической конкуренции: (реориентация теории стоимости)». В соответствии с его аргументацией именно неценовые факторы должны учитываться в рамках истинной, как он считал, теории стоимости. А монополию и конкуренцию, полагает ученый, не правомерно рассматривать как антитезы и взаимоисключающие начала, «учет обеих является в большинстве случаев непременным условием рационального объяснения цен» [3. С. 105].
«По сложившемуся стереотипу, - пишет Э. Чемберлин, - даже само выражение «монополистическая конкуренция» кажется многим парадоксом, жонглированием словами. При чистой конкуренции, - поясняет он, - рынок каждого продавца сливается с рынками его соперников; при условиях же, с которыми мы имеем дело сейчас, приходится считаться с тем, что этот рынок в известной мере обособлен от других, так что
все в совокупности представляют собой не единый рынок многих продавцов, а сеть взаимосвязанных рынков, распределенных между продавцами по одному на каждого» [3. С. 105, 120].
Если принять первое условие, размышляет гарвардский профессор, тогда в соответствии с теорией чистой конкуренции рынок отдельного продавца сливается с общим рынком и любой продавец сможет сбыть столько товаров, сколько ему заблагорассудится, но только по действующей цене. По второму условию, когда в силу монополистической конкуренции рынок отдельного продавца в известной степени обособлен от рынков его соперников, объем сбыта товаров «лимитирован и определяется тремя новыми факторами: 1) ценой, 2) особенностями продукта и 3) затратами на рекламу» [3. С. 123].
Э. Чемберлин не скрывает своей убежденности в неординарной сущности предложенной им концепции монополистической конкуренции, базирующейся не столько на экономических, сколько на поведенческих факторах. Причем поведенческие факторы, полагает он, являются как реальными, так и воображаемыми, что и позволяет продавцам инициировать (предопределять) потребительские решения покупателей.
Он особо выделяет факторы, препятствующие снижению цены, и в частности, присущую потребителю склонность рассматривать более низкую цену как показатель более низкого качества продукта. Однако и в таких случаях, утверждает автор «Теории монополистической конкуренции», конкурентная борьба продавцов-монополистов не исчерпывает себя. При этом он ссылается на обычные жизненные наблюдения и в качестве примера предлагает рассмотреть деятельность гаража, в котором прибегают к завуалированному (скрытому) снижению цен на свои услуги. В ночное время, ничуть не ухудшая культуру обслуживания, продавец в качестве «довеска» бесплатно заправляет машину каждого клиента одним галлоном бензина. В результате оборот этого продавца, решившего скрыть цены на свои услуги, несколько уменьшится, но при этом уменьшится вероятность того, что и другие продавцы последуют его примеру. Следовательно, «скрытые факторы способствуют удержанию цен на искусственно высоком уровне», даже если цены «установлены обычаем или традицией» [3. С. 167-168].
Именно к специфической особенности монополистической конкуренции относит Э. Чемберлин то обстоятельство, что она устраняет ценовую конкуренцию, из-за чего постоянным и обычным явлением становится феномен избытка мощности. Избыток «безнаказанно» нарастает в течение длительных периодов благодаря тому, что покрывается ценами, всегда превышающими издержки. На взгляд ученого, данный феномен, свидетельствующий о степени овладения «известными частями общего рынка», поддерживается не только отдельными патентами и фабричными
марками, но и такими явлениями, как репутация, мастерство, особые дарования. Эти явления - часть сферы деятельности лиц свободных профессий, и они также являются предметом «теории монопольных доходов», -заключает Э. Чемберлин. Как пример рассматривается некий «искусный врач», услуги которого в сравнении с «рядовым врачом», очевидно, в самом деле «...не являются взаимозаменяемыми и не продаются по одинаковой цене (как это происходит с продуктами лучших и худших земель, на которых производится пшеница)» [3. С. 169, 172, 173].
Резюмируя достигнутые теоретико-методологические построения, гарвардский профессор в конце пятой главы своей книги приходит еще к одному серьезному выводу: «Проблема цены дифференцированного продукта не может быть втиснута в рамки конкурентных кривых спроса и издержек, ибо это приводит к заведомым ошибкам в выводах; цена получается слишком низкой, масштабы производства - слишком крупными, а число предприятий - слишком малым. Помимо этого, два дополнительных аспекта конкуренции - дифференциация и издержки сбыта - выпадают совершенно» [3. С. 178]. Вот почему, объясняет здесь же Э. Чембер-лин, неполное знание цен уменьшает эластичность спроса на продукты подобно тому, как реклама, парализуя действие этого фактора, делает спрос более эластичным, а ценовую конкуренцию - более широкой, покрывая требующиеся дополнительные издержки ценой [3. С. 181].
Как видим, по мысли ученого, эволюция конкурентной борьбы повышает качество товаров (о чем могут свидетельствовать патенты, авторские права, защитные фирменные знаки, фирменная упаковка и даже стремление к выгодному местонахождению фирмы), а реклама в отличие от условий свободной конкуренции не допускает слияния рынков. Очевидно, что факторы неценовой конкуренции побуждают фирмы искать новые «ниши» потребностей покупателей, прививая им как бы «денежные каноны вкуса». В частности, привычка судить о качестве товара по его цене будет всякий раз вносить коррективы во вкусы потребителей, если будет происходить ее изменение.
Все это, несомненно, явно «противоречит» постулатам модели совершенной конкуренции и концепции ценообразования в ее условиях. Выводы Э. Чемберлина противоположны. Например, теория о рынке с совершенной конкуренцией никак не «связывает» формирование уровня цены и решение проблемы максимизации прибыли со стимулированием рекламы, ибо реализация неоднородного продукта от этого «фактора» непосредственно не зависит и не требует соответствующих дополнительных расходов.
В этой же связи М. Блауг пишет: «Одним из парадоксов истории мысли является то, что случай, за который ухватился Чемберлин, - большое число фирм при свободном входе в отрасль и дифференциации про-
дукта, но без осознанной взаимозависимости - сегодня рассматривается как тривиальная модификация модели совершенной конкуренции. Революция в теории цены, вызванная «Теорией монополистической конкуренции», заключалась в том, что возросло число рыночных структур, которые экономическая теория должна проанализировать, чтобы показать, что удовлетворительное функционирование рынка - не простое автоматическое следствие из типа конкуренции. В мире монополистической конкуренции и олигополий суждения о благосостоянии и политические рекомендации не могут базироваться только на степени отклонения конкретной рыночной структуры от норм совершенной конкуренции. Теория цены с тех пор стала более сложной и менее удовлетворительной... Мы никогда не сможем вернуться к смелым обобщениям теории цены Маршалла. Именно по этой причине мы вправе говорить о чемберлианской революции в современной микроэкономической теории подобно тому, как мы говорим о кейнсианской революции в макроэкономике» [1. С. 368].
Более основательно мысль о кажущемся противоречии своей поведенческой теории стоимости с классической и неоклассической версиями Э. Чемберлин пытается развеять в шестой главе своего сочинения. В этой главе дается аргументация положения о нетождественности, во-первых, издержек производства с отпускной ценой производителя и, во-вторых, издержек по сбыту с разницей между конечной розничной ценой и ценой производителя. В частности, подчеркнуто, что издержки не исчерпываются затратами на производство товара в пределах фабрики, что по сути можно отнести к издержкам производства и издержки на перевозку, сортировку, хранение, доставку на дом, так как «они увеличивают полезность товара, то есть делают его более пригодным для удовлетворения потребностей».
Отсюда автор «Теории монополистической конкуренции» приходит к заключительному выводу: «Проведение грани между двумя видами издержек (издержки сбыта и издержки производства) имеет для теории стоимости такое же фундаментальное значение, как проведение различия между предложением и спросом; и по существу говоря, первое различие необходимо вытекает из последнего. Издержки сбыта увеличивают спрос на соответствующий продукт; издержки производства увеличивают его предложение» [3. С. 187, 190].
Таким образом, своеобразие теории стоимости Т. Веблена и Э. Чемберлина заключается, в конечном счете, в том, что они аргументированно отвергают и затратные, и маржиналистские интерпретации этой теории, свойственные классической политической экономии (затратные версии) и субъективно-психологическому и неоклассическому направлениям экономической мысли (маржиналистские версии). Во главу угла в
области данной теории они обоснованно ставят неэкономические и, прежде всего, поведенческие основания.
Список литературы
1. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело Лтд,
1994.
2. Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М.: Прогресс, 1968.
3. Чемберлин Э. Теория монополистической конкуренции: (реори-ентация теории стоимости). М.: Изд-во ин. лит., 1959.
4. Veblen T. The Place of Science in Modern Civilization, New York,
1919.
5. Veblen T. The Instinct of Workmanship, New York, 1914.
Д-р филос. наук Н. И. Сидоренко
ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ И ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ НАУКИ В ФИЛОСОФИИ ПЛАТОНА
Освещены малоисследованные онтологические идеи и гносеологические воззрения афинского мыслителя.
Анализ философского наследия Платона начался еще в Античности и был продолжен в Средневековье, эпоху Возрождения, в Новое и Новейшее время. Творчество Платона получило отражение в изданных на русском языке книгах западных авторов: В. Виндельбанда, П. Наторпа, Г. Г. Гадамера, Б. Рассела, Ф. Коплстона, Н. Гилье, П. Адо и др. В последние три с половиной десятилетия вышли в свет содержательные работы отечественных исследователей творчества Платона А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. Н. Чанышева, Т. В.Васильевой, В. А. Панфилова, Ю. П. Михайленко и многих других.
Изучающие творчество афинского мыслителя обращают внимание на то, что его философия не систематична. А. Ф. Лосев отмечает: «В платоновском тексте все кипит и бурлит, одна тенденция перебивает другую, еще не кончается одно, а уже начинается другое; и этим бесконечным зигзагам, взрывам, извержениям и каскадам мыслей нет у Платона конца. Диалогизм и драматизм мысли доходит у философа буквально до какого-
