CC BY
17
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 3 (35). С. 147-155. УДК 94(430).087
DOI 10.24147/2312-1300.2022.9(3).147-155
Р. Шмидтхен
«ПОТОМУ ЧТО ВРАГ НЕ СПИТ» - ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ ЭРИХА ХОНЕККЕРА МЕЖДУ СССР И ФРГ
Освещается отношение Эриха Хонеккера к Федеративной Республике Германии и к Советскому Союзу. В поле зрения находятся его последние годы в должности, которые наложили отпечаток на падение как собственного государства, так и Организации Варшавского Договора. Вера в собственное превосходство и упрямое следование курсу помешали необходимым реформам, хотя граждане ГДР и требовали таких изменений по советскому примеру, как гласность и перестройка, в которых Хонеккер не видел необходимости. В последующее время не только ухудшились немецко-советские отношения, но и народ заметно отвернулся от собственного правительства. На фоне растущего недовольства, ухудшающегося внутриполитического положения, постоянной эмиграции и побегов из ГДР, как и нежелания Хонеккера провести реформы, в Политбюро сформировалось сопротивление Генеральному Секретарю СЕПГ. 18 октября 1989 г. Политбюро единогласно проголосовало за отстранение его от должности, после того как Штоф подал соответствующее заявление.
Ключевые слова: Эрих Хонеккер; Михаил С. Горбачёв; Германская Демократическая Республика; Советский Союз; немецкая история.
Конец эры Эриха Хонеккера имеет две причины: с одной стороны, постоянно ухудшающееся внутриполитическое положение ГДР. С другой стороны, Федеративная Республика на западе действовала как магнит на граждан ГДР; на востоке находился Советский Союз, о котором когда-то говорилось, что учиться у него означает учиться побеждать. Хонеккер был обязан Брежневу своей властью и долгое время не забывал его предупреждение «без нас не будет ГДР. Существование ГДР соответствует нашим интересам» . Но по прошествии нескольких лет он стал выражаться «всё более бесцеремонно и пренебрежительно о Брежневе и о Советском Союзе»2. Это и его политику, заметно становившуюся самостоятельной, заметили в Москве, однако это осталось без последствий. Дружеское замечание Черненко он принял к сведению, оно осталось для него также без последствий. При встрече с Горбачёвым после его избрания в марте 1985 г. Хонеккер нашёл общую идеологическую линию, он даже предупреждал его, что некоторые главы государств Варшавского Договора «размышляют о других моделях»4. Приверженцы
твёрдого коммунистического курса попытались убедить Горбачёва пресечь слишком самостоятельную политику государств Варшавского Договора и привести Союз снова к единой линии. Так, под псевдонимом Рах-манин в «Правде» ГДР был вынесен упрёк не только в националистических эмоциях и враждебности к русским, но и в ненужных реформах. Уже в 1984 г. Хонеккер, Хагер и Мильке в присутствии Горбачёва в Москве защищались вполне самоуверенно против статьи в «Правде» о так называемом «подрывании социализма в ГДР» . Перед кажущимся неосведомлённым Политбюро рассерженный Горбачёв заметил, что он должен из-за этого извиниться перед Хонеккером . В то же время восточногерманские политики вокруг Вилли Штофа пытались настроить КПСС и Горбачёва против Хонеккера, но Москва «ничего не предприняла, чтобы поддержать тайных критиков политики Хонеккера в По-литбюро»7.
Хонеккер достаточно скоро занял дистанцию к политическим концепциям Горбачёва. Ему сообщал Председатель ГКП ФРГ Херберт Мис во время XVII съезда КПСС
о своих впечатлениях по поводу ГДР. Там население ожидает речь Горбачёва, чтобы сравнить её с речью Хонеккера на XI съезде СЕПГ. Хонеккер, по мнению Миса, «чувствует опасность в таком сравнении» . Новая советская внешняя политика вызвала у Председателя Госсовета смешанную реакцию. Он приветствовал планы мира и разоружения, потому что они соответствовали интересам ГДР. Но он отклонил отход от брежневской доктрины и связанный с этим конец советской претензии на интервенцию при внутриполитических переворотах для защиты правящих режимов. Для гласности и перестройки, по его мнению, также не было никакого повода, так как и то, и другое в ГДР уже было достигнуто, и дальнейшие реформы означали бы эрозию власти . На отношение к Федеративной Республике накладывали отпечаток хозяйственные и гуманитарные вопросы. Миллиардные кредиты поддерживали ГДР в её существовании, в ответ Бонн ожидал улучшение условий жизни, а также облегчение переселения и поездок. С отказом от брежневской доктрины появилась необходимость внутриполитического признания претензии на господство , но этого в ГДР не произошло. При этом партия могла бы дать чёткий сигнал гарантией основных прав, свобод и улучшением условий жизни людей. Хотя число разрешённых поездок и повысилось с начала 1980-х гг., но свобода путешествий заводила СЕПГ слишком далеко - вероятно и потому, что не все граждане вернулись бы обратно. Немецко-немецкое сближение проявлялось и в соглашении о культуре и «первом внутринемецком партнёрстве городов между Саарлуи и Айзенхюттенштадт» , которому до 1989 г. последовали многие другие12. Но люди служили Хонеккеру и как политическое оружие: во-первых, при выкупе заключённых как товар с постоянно поднимающейся ценой, в результате чего заодно ослаблялась оппозиция в ГДР. Этим можно было также оказывать давление на Федеративную Республику: через ГДР и с помощью её государственных органов ехали искатели политического убежища на Западе и таким образом довели «Федеративную Республику и, прежде всего, в то время окружённый стеной город Западный Берлин... до предела своих возможностей»13. С точки зрения фе-
дерального правительства, в результате чего возник «соответствующий ажиотаж в российском общественном мнении» , хотя правительство ФРГ и не нашло в этом правонарушений со стороны СЕПГ. Но всё-таки через своего представителя Вольфганга Шойб-ле оно попросило Хонеккера найти решение ради поддержания хороших отношений15. Тот отклонил просьбу, так как, по его мнению, проблема была не в СЕПГ, а «в других вещах. которые поощряют въезд просителей убежища» и, кроме того, ответственность за политику политического убежища несёт Бонн. Немного позже он для вида пошёл на уступки, но основное положение вещей не изменялось почти до конца 1989 г. Кроме того, появилась возможность использовать результирующие из этого западногерманские тенденции, чтобы предупредить «восхождение неонацизма»17 и критиковать существующий запрет КПГ.
Несмотря на своё постоянное дистанцирование Хонеккер показал себя советским представителям как открытый и умиротворённый собеседник. Относительно восточногерманских функционеров он представал в другом свете, как даёт понять один случай в начале 1987 г.: 21 января Хонеккер сообщил Первому секретарю Союза свободной немецкой молодёжи Эберхарду Ауриху, что он возразил Добрынину в ответ на критику ГДР: «Мы уже поддерживали Советский Союз, когда там ещё в лаптях ходили»18. Но согласно официальному протоколу разговора Хонеккер заверил своего собеседника, что соответствующие его высказывания были выражены «не в качестве критики»19. Иностранцам, разочарованным состоянием дел в Советском Союзе, он сказал, что в Магнитогорске в начале 1930-х гг. «это была Советская власть в лаптях»20. В феврале Хонеккер утверждал по отношению в Шеварднадзе, что изменения в Советском Союзе «членам СЕПГ и гражданам ГДР часто трудно понимать» . В то же время он дал понять, что его продолжающееся неприятие гласности и перестройки не подлежат сомнению. Раскрытие недостатков позволяет вражеской пропаганде только ещё сильнее нападать на восточногерманский путь «социализма с открытыми миру условиями» и «использовать существующие различия во мнениях». Хо-
неккер объяснял Шеварднадзе двусмысленно, что в ГДР «люди ищут ответ на то, как могло подобное произойти в СССР и как можно этого избежать в будущем»22. Разумеется, растущее число граждан и часть основы СЕПГ прекрасно понимали пример, но не правительство государства, по мнению которого ГДР ничему больше не могла научиться у Советского Союза: формально в ГДР уже при её основании был как политический плюрализм, так и многопартийная система, среди всех стран Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) там был самый высокий уровень жизни, она являлась ведущей экономической державой. Москва же критиковала как недостаточный вклад в исполнение обязанностей в СЭВ, так и слишком сильное фокусирование на ФРГ. Хонеккер возражал, что несмотря на большое значение Советского Союза для части отраслей восточногерманской экономики, из-за различий в состоянии развития некоторые сделки должны заключаться с ФРГ23.
С западным соседом была связана одна из важнейших целей Хонеккера. В сентябре 1987 г. его поездка в Федеральную Республику стала одним из самых больших его успехов, до этого Москва долгое время препятствовала этому шагу. В то время как ГДР всё глубже скатывалась в кризис, встреча с Колем обещала повышение авторитета не только для государства и партии, но и для него самого, тогда как благосостояние и свободы его граждан оставались неважными. Хотя ФРГ не признала ГДР, её канцлер принял своего гостя с «государственным гимном ГДР... государственным флагом ГДР»24 и «почти со всеми протокольными почестями. которые полагались главе государства»25. По своим политическим мнениям, касающимся Германии, Коль и Хонеккер были, как и следовало ожидать, далеки друг от друга. Канцлер ФРГ представлял идею мирного воссоединения согласно Основному закону ФРГ, Председатель Госсовета, напротив, теорию двух государств. Но они договорились о многочисленных льготах для поездок и новых партнёрствах городов. Кроме того, они говорили о гуманитарных льготах и поэтому ещё до поездки Хонеккера ГДР приняла решение об «отмене смертного приговора, а также генеральную амнистию»26. В целом
СЕПГ проводила изменения только в приемлемом для неё минимальном масштабе, в результате чего в населении росли разочарование и недовольство. Кроме того, нападение неонацистов из Восточного Берлина на Ци-онскирхе в октябре 1987 г. возбудило справедливые сомнения в пропагандируемом мифе об антифашизме. Несмотря на все эти обстоятельства представители ФРГ подвели в конце 1987 г. позитивный итог относительно немецко-немецких отношений.
То, что у СЕПГ, против её утверждений27, был ответ на гласность и перестройку, она доказала и 17 января 1988 г. Когда оппозиционеры во время торжества в память Розы Люксембург и Карла Либкнехта потребовали свободы мнений, очень жёстко вмешались органы обеспечения порядка. Бонн протестовал вполсилы, и немецко-немецкие отношения также почти не пострадали из-за этого случая. Таким образом, ГДР сформулировала в то же время и отказ пожеланию Коля относительно дальнейших послаблений. Для Хо-неккера было важно продолжение совместной работы, и он добился успеха при отчётливом повышении общего транзита. Намерение Бонна продолжить «гуманитарные усилия устоявшимся способом»28 были, напротив, не такими важными. Либеральная политика Горбачёва прямо-таки поощряла Хонек-кера. В январе 1988 г. в доверительном разговоре он открыл советскому послу В. И. Ко-чемасову, что, по его оценке, «руководство КПСС перешло к прямой ревизии ленинских принципов»29. Поэтому Председатель Госсовета на глазах отказывался повиноваться и всё упрямее отклонял принятие реформ в ГДР. За критическими к ГДР высказываниями советских общественных объединений и теориями воссоединения следовали немецкие протесты. Ни указание Кочемасова на свободу мнений, ни его заявление, что такие высказывания не отражают мнение КПСС, не успокоили руководство государства в ГДР30. Только поверхностно Хонеккер показывал себя открытым для критики, на деле же он утихомиривал и успокаивал ситуацию по известному образцу, но не внося «новые идеи или предложения для корректуры экономической ситуации»31.
Руководство государства в принципе полностью не поняло ситуацию: в сентябре
1988 г. Горбачёв встретился с Хонеккером на совещании, чтобы «преодолеть взаимное не-доверие»32. Они пришли к соглашению во многих экономических вопросах, и Председатель Госсовета согласился с тем, как важна перестройка для Советского Союза. Но для его ГДР о реформах по-прежнему не могло быть и речи. Хотя он признал, что в стране и есть проблемы, но экономическая и социальная тенденция повсюду очень позитивна33. В ноябре 1988 г. сразу три происшествия показали трещину между Восточным Берлином и Москвой. Во-первых, союз Хонеккера со сталинистом М. Чаушеску, которого он с Брежневым ещё в 1979 г. называл «предате-лем»34. С их точки зрения, КПСС отдалилась от чистого социалистического учения, и поэтому уже давно грозила опасность из собственного лагеря. Во-вторых, 11 ноября он пошёл собственным путём после своего высказывания о «социализме в цветах Германской Демократической Республики»35, которое он после вопросов ещё и подтвердил. В-третьих, советские средства информации ввели запреты после критических сообщений. Уже в августе 1988 г. Хонеккер просил о том, чтобы «эти мнения не появлялись в публикациях, которые распространяются у нас на немецком языке»36. ГДР много раз изымала из обращения «Спутник», в сентябре Хонеккер повторил свою просьбу и пригрозил, наконец, запретом, если журнал будет выходить и «дальше с такими контрреволюционными статьями»37. После очередной критической статьи СЕПГ осуществила свою угрозу, кроме того, пять уже показанных в ГДР советских фильмов были не разрешены больше к показу в кинотеатрах . В конце концов Хо-неккер решил из-за новой советской исторической политики больше не содержать «кафедру истории КПСС в Высшей партийной школе Центрального Комитета СЕПГ» . После таких вмешательств и запрета «Спутника» участились выходы из общества немецко-советской дружбы, а также из СЕПГ и появились критические статьи в стенных газетах в учебных заведениях. К тому же якобы западная «кампания подстрекательства и клеветы против ГДР»40 провоцировала критические действия по отношению к системе, как, например, распространение листовок и лозунгов, в том числе на станциях метро
в Берлине. В этой ситуации руководство государством не поняло, что и в ГДР есть много граждан, которые исходили из скорой смены правительства по венгерскому приме-ру41. К концу года Хонеккер в заключение договорился до утверждения, что ГДР перегнала Федеративную Республику по уровню
42
жизни .
Действия государства, реакция руководства на события на площади Тяньаньмэнь, ухудшающиеся условия жизни, нехватка персонала во всех областях усилили негодование в населении. Хонеккер во время дрезденского карнавала в 1989 г. назвал требования перестройки и гласности «очень тревожными» и являющимися символом «подрыва социалистических основ в ГДР»43. Как этим тенденциям, так и в широком смысле поведению дрезденского районного руководства СЕПГ должна сплочённо противиться как «боевой союз единомышленников, а не кри-тиканов»44. Не только массивная фальсификация результатов выборов в мае 1989 г. подрывала остаток доверия к государству, но и также безуспешные «сотни заявлений о манипуляциях и фальсификации выборов» . Хонеккер и другие приняли эти события, но их причины остались для них непонятными. Но некоторые поняли, «что по этим оппозиционным группам можно сейсмографически считывать подсознательное настроение населения»46. Прежде всего, молодые люди отвернулись как от государства, так и от партии, и часть недовольных голосовала ногами. Только в 1988 г. более 40 тыс. чел. покинули легальным и нелегальным путём государство, число заявлений на переселение взметнулось вверх47. Вопросы поездок и выезда оставались по-прежнему важными, и Бонн давил на дальнейшее облегчение. На переговорах Хонеккер обсуждал, например, с шефом канцелярии канцлера ФРГ Р. Зайтерсом дополнительные пограничные пункты и послабления, в то же время он подчеркнул, что на границах «больше нет так называемого приказа стрелять»48 за исключением необходимой обороны. Ещё больше он упрекал своего собеседника в том, что Федеральная Республика недооценила и не распознала опасность республиканцев вокруг Франца Шенхубера. К последовавшему возражению Зайтерса Хонеккер прислушался по
смыслу почти полностью: он признал как Основной закон, так и совместное заявление с Советским Союзом об «обеспечении мира, разоружения и разрядки», но, в отличие от представителя ФРГ, в его заключительном слове отсутствовали «права человека и самоопределение народов»49. В течение нескольких месяцев десятки тысяч граждан ГДР обращались в посольства ФРГ в Польше, Венгрии и ЧССР. В Берлине даже закрылось «представительство ФРГ в ГДР. из-за пере-грузки»50. Хотя внутри Политбюро имелись расхождения во мнениях, Хонеккер всё же объявил в статье в «Новой Германии» с многозначительным названием «Сами себя обособили из нашего общества», что «не стоит по ним лить слёзы»51. В конце концов СЕПГ разрешила беженцам в пражском посольстве выезд в поездах через ГДР. При этом «вдоль их пути разыгрывались. призрачные сце-ны»52, а в Дрездене произошли тяжёлые беспорядки, когда люди пытались попасть в поезд. Кроме того, по-прежнему граждане ГДР бежали через пражское посольство, поэтому «безвизовые поездки в ЧССР»53 были частично запрещены. Но ни эти, ни другие шаги не удерживали людей от того, чтобы и дальше покидать государство. Особенно в преддверии 40-й годовщиной Республики СЕПГ разрешила выезжать диссидентам или высылала их. Но не все недовольные хотели покинуть государство, некоторые хотели его реформировать и организовывались в растущие группы оппозиции. На демонстрациях по понедельникам, распространившимся вскоре во всей Республике, они требовали свободные выборы, лучшие условия жизни и реформы по советскому примеру. Государство реагировало надзором и преследованием на не успокаивающееся внутриполитическое положение, которое оно пыталось снова вернуть под контроль произволом, репрессиями и силой.
Политика Хонеккера, возможно, повлияла и на его встречу с Горбачёвым в июле 1989 г. В Москве А. С. Черняев предупреждал о политическом конфликтном потенциале, который несли такие государства, как ГДР, для нового курса Москвы. Даже видимость очень хорошей дружбы он считал по внутри- и внешнеполитическим причинам не достойной рекомендации54. Очень «самодо-
вольный»55, Хонеккер дал своему собеседнику почувствовать, что он считает себя сильнее его. При современном положении одно замечание Горбачёва должно было показаться ему новым предательством. Договор между Москвой и Восточным Берлином обязывал Советский Союз к защите ГДР «также и от внутренних угроз вплоть до применения
56
силы оружия» . Но согласно советской экспертизе начала 1989 г. из «достаточно общего характера» содержания договора не выявилось необходимости в «обязательной военной помощи»57. Горбачёв информировал Хонеккера о том, что в случае внутренних переворотов в ГДР он не может рассчитывать на советскую поддержку. Празднества к 40-й годовщине Республики отличались от торжеств в предыдущие годы. Молодёжь неохотно чествовала приехавшего в Берлин Горбачёва, который в своей речи ни одним благосклонным словом не упомянул Хонек-кера58. Шеф СНМ Аурих не затянул обязательный «Гимн Эриху Хонеккеру»59, а Председатель Госсовета, в свою очередь, отказал в своей благодарности СНМ. В своей речи Генеральный Секретарь СЕПГ хвалил ту ГДР, чей «престиж был. просто фикцией» , но о её тяжёлом положении он не упомянул ни одного слова. Его гости на трибуне и в оцепленном Дворце Республики очень хорошо поняли, что разыгрывалось перед их глазами. Государственная власть по-прежнему жестоко выступала против демонстрантов, но страх перед кровавой расправой в Лейпциге не оправдался, и следующие демонстрации проходили всё больше без насилия. Параллельно к этому тысячи людей по-прежнему покидали близящуюся к своему коллапсу Республику. Но Хонеккер пребывал по-прежнему в своей собственной реальности. Э. Кренц и Г. Шабовски понимали, что руководитель государства должен быть смещён, но вопрос о преемнике оказался сложным: оглядываясь назад, уже в 1989 г. тяжелобольной Хонеккер согласился с тем, что его уход был бы более правильным после поездки в Бонн, чем только после XII съезда СЕПГ61. Кренцу, которого долго считали наследным принцем, Хонеккер пригрозил после неоднократно начатых разговорах о реформах: «Ты становишься моим врагом»62 -и в конце его фаворитом стал намного более
консервативный Гюнтер Миттаг. Кренц и Шабовски конспиративно подготавливали в Политбюро при участии В. Штофа свержение Хонеккера, который их после своего смещения называл заброшенными марионетками единого, с 1987 г. проводимого советского плана . Относительно состояния Хо-неккера незадолго до его смещения наблюдения расходились: на Шабовски руководитель государства, отмеченный болезнью и операциями, производил впечатление политически одинокого и «покорного» . Горбачёв, напротив, выразился о Хонеккере ещё 11 октября 1989 г. Черняеву и Г. Х. Шахназарову, судя по изложению, грубыми словами65. Через шесть дней Вилли Штоф просто отобрал у Хонеккера ведение заседания Политбюро и сделал заявление о его смещении. После того как Генеральный секретарь открыл заседание, все присутствующие последовали единогласно этому заявлению и после этого - предложению Хонеккера об официальной дате его ухода от власти.
В мировоззрении Хонеккера были только друзья и враги, но оно имело и определённую непредвиденную гибкость. Как представитель «поколения основателей» ГДР он связывал со Сталиным и сталинизмом не только позитивный опыт, но также в конечном итоге неизбежный триумф социализма . Для Ю. А. Квицинского Хонеккер олицетворял среди немецких коммунистов «группу так называемых узников концлагеря», которые иначе, чем так называемые эмигранты, реже ставили «верность Москве выше интересов собственной страны» . Самое позднее в последний период эры Брежнева эта оценка отчётливо отразилась в политике Хонеккера. Для его биографии после 1945 г., которую ещё нужно написать, кажется, стоит проследить и проверить в источниках и эту характеристику. Догматическое придерживание и следование курсу привело к развалу государства, потому что это препятствовало реформам. Летом 1984 г. Хонеккер самоуверенно сказал Горбачёву, «что пора сверять часы»68. Этим замечанием он намекнул на расхождение в разные стороны по причине различного развития в ГДР и СССР. По собственному мнению, он, казалось, понял, что часы пробили. На самом деле он проигнорировал и не понял знаки времени.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Protokoll einer Unterredung zwischen L.I. Breschnew und Erich Honecker am 28. Juli 1970, abgedruckt in: Przybilski, Peter: Tatort Politbüro, Bd.1: Die Akte Honecker, Berlin 1991, S. 281-X.
2 Kwizinskij, Julij: Vor dem Sturm. Erinnerungen eines Diplomaten, Berlin 1993, S. 263.
3 Gespräch zwischen Konstantin Tschernenko und Erich Honecker in Moskau, 14. Juni 1984, in: Grosser, Dieter u.a. (Hg.): Bundesrepublik und DDR 1969-1990 (Deutsche Geschichte in Quellen und Darstellung, Bd. 11), Stuttgart 1999, S. 285.
4 Vermerk über ein Gespräch des Genossen Erich Honecker, Generalsekretär des ZK der SED und Vorsitzender des Staatssekretariats der DDR, mit Genossen Michail Gorbatschow, Generalsekretär des ZK der KPdSU, am 5.5.1985 im Kreml in Moskau, in: Küchenmeister, Daniel (Hg.): Honecker-Gorbatschow. Vieraugengespräche, Berlin 1993, S. 45.
5 Uhrenvergleich. Diskussion mit der sowjetischen Führung, 17. August 1984, in: Staadt, Jochen (Hg.): Auf höchster Stufe. Gespräche mit Erich Honecker, Berlin 1995, S. 110.
6 Chernyaev, Anatoly: My Six Years with Gorbachev, University Park (PA) 2000. P. 35.
7 Malycha, Andreas Die SED in der Ära Honecker. Machtstrukturen, Entscheidungsmechanismen und Konfliktfelder in der Staatspartei 1971 bis 1989 (Quellen und Darstellungen zur Zeitgeschichte, Bd. 102), München 2014. S. 442.
8 Chernyaev, Anatoly: My Six Years with Gorbachev. P. 63.
9 „Die DDR ist gegen die Perestrojka, weil sie schon längst in der DDR verwirklicht wird", in: Karner, Stefan u.a. (Hg.): Der Kreml und die „Wende" 1989. Interne Analysen der sowjetischen Führung zum Fall der kommunistischen Regime. Dokumente (Veröffentlichungen des Ludwig Boltzmann-Instituts für Kriegsfolgen-Forschung Graz-Wien-Klagenfurt, Bd. 15), Innsbruck u.a. 2014, S. 210.
10 Gorbatschow, Michail: Erinnerungen, Berlin 1995. S. 845.
11 Weber, Hermann: Die DDR 1945-1990 (Oldenbourg Grundriss der Geschichte, Bd. 20), 5te ak-tual. Aufl. München 2012. S. 363.
12 Sabrow, Martin: Erich Honecker (1912-1994). Der Repräsentant des Realsozialismus in der DDR, in: Sabrow, Martin/ Schattenberg, Susanne (Hg.): Die letzten Generalsekretäre. Kommunistische Herrschaft im Spätsozialismus (Reihe des Zentrums für Zeithistorische Forschung Potsdam, Bd. 8), Berlin 2018, S. 225.
13 Kellerhoff, Sven Felix: Schon die DDR nutzte Flüchtlinge als Druckmittel, in: Die Welt vom 30. November 2015. (https://www.welt.de/geschichte /article149441251/Schon-die-DDR-nutzte-Fluechtlinge-als-Druckmittel.html (Zugriff: 24. August 2020, 14:00 Uhr).
14 Information an Erich Honecker über ein Gespräch von Herbert Häber mit Hans Otto Bräutigam, Leiter der Ständigen Vertretung der Bundesrepublik in der DDR, in Berlin am 5. März 1985, in: Nakath, Detlef/ Stephan, Gerd-Rüdiger (Hg.): Die Häber-Protokolle. Schlaglichter der SED-Westpolitik 19731985, Berlin 1999, S. 451.
15 Gespräch Schäuble - Honecker am 29. August 1986 (Ost-Berlin), in: Potthoff, Heinrich (Hg.): Die „Koalition der Vernunft". Deutschlandpolitik in den 80er Jahren (dtv dokumente, Bd. 2974), München 1995, S. 446.
16 Ibid. S. 450.
17 Niederschrift des Arbeitstreffens des Genossen Erich Honecker, Generalsekretär des ZK der SED und Vorsitzender des Staatsrates der DDR, mit Michail Gorbatschow, Generalsekretär des ZK der KPdSU und Vorsitzender des Obersten Sowjets der UdSSR, am 28.6.1989 in Moskau, in: Küchenmeister, Daniel (Hg.): Honecker-Gorbatschow. Vieraugengespräche, Berlin 1993, S. 231.
18 Stephan, Gerd-Rüdiger: Die Bewertung der politischen Situation in der DDR im Sommer und Frühherbst 1989, in: Institut für zeitgeschichtliche Jugendforschung (Hg.): Jahresbericht, Berlin 1992, S. 155.
19 Bundesarchiv Berlin (BArch.), DY 30/2384, fol. 13.
20 Ibid.
21 Ibid, fol. 53.
22 Ibid, fol. 14.
23 Gespräch Goibacevs mit dem Staatsratsvorsitzenden Honecker am 28. Mai 1987 [Auszug], in: Altrichter, Helmut / Galkin, Aleksandr (Hg.): Michail Gorbatschow und die deutsche Frage. Dokumente
1986-1991 (Quellen und Darstellungen zur Zeitgeschichte, Bd. 83), München 2011, S. 33.
24 Erich Honecker: Moabiter Notizen, Berlin 1994. S. 47.
25 Jens Schöne: Die DDR. Eine Geschichte des „Arbeiter- und Bauernstaates", Berlin 2020. S. 196.
26 Ibid. S. 195.
27 Kotschemassow, Wjatscheslaw: Meine letzte Mission. Fakten, Erinnerungen, Überlegungen, Berlin 1994. S. 73.
28 Schreiben von Helmut Kohl an Erich Honecker vom 19. Oktober 1988, in: Nakath, Detlef / Stephan, Gerd-Rüdiger (Hg.): Countdown zur deutschen Einheit. Eine dokumentierte Geschichte der deutschdeutschen Beziehungen 1987-1990, Berlin 1996, S. 122.
29 Kotschemassow, Wjatscheslaw: Meine letzte Mission. S. 72.
30 Vermerk über ein Gespräch von ZK-Sekretär Hermann Axen mit Wjatscheslaw Kotschemassow, UdSSR-Botschafter in der DDR, am 9. Juni 19888, in: Nakath, Detlef / Stephan, Gerd-Rüdiger (Hg.): Countdown zur deutschen Einheit. Eine dokumentierte Geschichte der deutsch-deutschen Beziehungen
1987-1990, Berlin 1996, S. 108.
31 Erich Honecker über die Wirtschaftslage in der DDR: „Kein Grund zur Panik!", in: Karner, Stefan u.a. (Hg.): Der Kreml und die „Wende" 1989. Interne Analysen der sowjetischen Führung zum Fall der kommunistischen Regime. Dokumente (Veröffentlichungen des Ludwig Boltzmann-Instituts für Kriegsfolgen-Forschung Graz-Wien-Klagenfurt, Bd. 15), Innsbruck u.a. 2014, S. 209.
32 Zweiter Teil des Gesprächs Gorbacevs mit dem Staatsratsvorsitzenden Honecker am 28. September 1988, in: Altrichter, Helmut/ Galkin, Alek-sandr (Hg.): Michail Gorbatschow und die deutsche Frage. Dokumente 1986-1991 (Quellen und Darstellungen zur Zeitgeschichte, Bd. 83), München 2011, S. 113.
33 Ibid. S. 107.
34 Nationalistische Verrenkungen. Gespräch mit Breschnew, 25. Juli 1978, in: Staadt, Jochen (Hg.): Auf höchster Stufe. Gespräche mit Erich Honecker, Berlin 1995, S. 134.
35 Klaus Taubert: Farbenlehre a la Honecker, in: Spiegel Geschichte vom 26. Mai 2010. https://www.spiegel.de/geschichte/ddr-affront-gegen-moskau-farbenlehre-a-la-honecker-a-950097.html (Zugriff: 3. September 2020, 10:06 Uhr).
36 BArch, DY 30/2388, fol. 26.
37 Wir müssen die Initiative ergreifen. Gespräch mit Ceausescu, 17. November 1988, in: Stadt, Jochen (Hg.): Auf höchster Stufe. Gespräche mit Erich Honecker, Berlin 1995, S. 135.
38 Oldenburg, Fred S.: Perestroika in the Soviet Union and the German Democratic Republic, in: Irish Studies in International Affairs 3,1 (1989), S. 32.
39 Franca Wolff: Glasnost erst kurz vor Sende-schluss. Die letzten Jahre des DDR-Fernsehens (1985-1989/90) (Medien in Geschichte und Gegenwart, Bd. 18), Köln u.a. 2002. S. 69.
40 „Hinweise zu einigen bedeutsamen Aspekten der Reaktion der Bevölkerung im Zusammenhang mit der Mitteilung über die Streichung der Zeitschrift , Sputnik' von der Postzeitungsvertriebsliste der DDR", vorgelegt von der Zentralen Auswertungsund Informationsgruppe (ZAIG) des MfS am 30. November 1988, in: Stephan, Gerd-Rüdiger/ Küchenmeister, Daniel (Hg.): „Vorwärts immer, rückwärts nimmer!" Interne Dokumente zum Zerfall von SED und DDR 1988/1989, Berlin 1994, S. 57.
41 Timothy Garton Ash: Ein Jahrhundert wird abgewählt. Europa im Umbruch 1980-1990, erw. Neuausgabe München 2019. S. 283.
42 Hermann Weber: Geschichte der DDR, Lizenzausgabe Erftstadt 2006. S. 454.
43 Aufzeichnungen des 1. Sekretärs der SEDStadtleitung Dresden, Werner Moke, über eine Rede von Erich Honecker auf der SED-Politbürositzung am 28. Februar 1989, in: Stephan, Gerd-Rüdiger/ Küchenmeister, Daniel (Hg.): „Vorwärts immer, rückwärts nimmer!" Interne Dokumente zum Zerfall von SED und DDR 1988/1989, Berlin 1994, S. 63.
44 Ibid.
45 Weber, Hermann: Die DDR 1945-1990 (Oldenbourg Grundriss der Geschichte, Bd. 20), 5te ak-tual. Aufl. München 2012. S. 107.
46 Schabowski, Günter: Das Politbüro. Ende eines Mythos. Eine Befragung, Reinbek bei Hamburg 1991. S. 57.
47 Hermann Weber: Geschichte der DDR, Lizenzausgabe Erftstadt 2006. S. 465.
48 Gespräch Seiters - Honecker am 4. Juli 1989 (Berlin-Ost), in: Potthoff, Heinrich (Hg.): Die „Koalition der Vernunft". Deutschlandpolitik in den 80er Jahren (dtv dokumente, Bd. 2974), München 1995, S. 961.
49 Ibid. S. 946.
50 Krenz, Egon: Wenn Mauern fallen, Die Friedliche Revolution. Vorgeschichte-Ablauf-Auswirkungen, Wien 1990. S. 29.
51 Sich selbst aus unserer Gesellschaft ausgegrenzt, in: Neues Deutschland vom 2. Oktober 1989, S. 2. https://dfg-viewer.de/show7tx_dlf %5Bdouble %5D=0&tx_dlf %5Bid %5D=https %3A %2F %2 Fcontent.staatsbibliothek-berlin.de%2Fzefys %2FSN P2532889X-19891002-0-0-0-0.xml&tx_dlf %5Bpage %5D=2&cHash=e56bf2a6a6602089b90a4127cecadc53 (Zugriff: 3. September 2021, 18:13 Uhr).
52 Jens Schöne: Die DDR. Eine Geschichte des „Arbeiter- und Bauernstaates", Berlin 2020. S. 218.
53 Henrich-Franke, Christian: Die Geschichte der Bundesrepublik Deutschland. Von der Gründung 1949 bis zur Gegenwart, Wiesbaden 2019. S. 160.
54 Chernyaev, Anatoly: My Six Years with Gorbachev. P. 148.
55 Egon Krenz: Herbst '89, Berlin 1999. S. 62.
56 „Militärisches Eingreifen" des Warschauer Paktes nur noch bei „einer Bedrohung von außen", in: Karner, Stefan u.a. (Hg.): Der Kreml und die „Wende" 1989. Interne Analysen der sowjetischen Führung zum Fall der kommunistischen Regime. Dokumente (Veröffentlichungen des Ludwig Boltz-mann-Instituts für Kriegsfolgen-Forschung GrazWien-Klagenfurt, Bd. 15), Innsbruck u.a. 2014, S. 313.
57 Ibid.
58 October 5., 1989, in: Svetlana Savranskaya (Hg.): The Diary of Anatoly S. Chernyaev: 1989, o.A. 2009, S. 36. https://nsarchive2.gwu.edu
/NSAEBB/NSAEBB275/1989 %20for %20posting.pdf (Zugriff: 12. August 2020, 8:12 Uhr).
59 Egon Krenz: Herbst '89. S. 76.
60 Schabowski, Günter: Das Politbüro. Ende eines Mythos. Eine Befragung, Reinbek bei Hamburg 1991. S. 69.
61 Ändert, Reinhold / Herzberg, Wolfgang: Der Sturz. Erich Honecker im Kreuzverhör, Lizenzausgabe Berlin / Weimar 1990. S. 361.
62 Auszüge aus dem Tagebuch Cernjaevs vom 9. und 11. Oktober 1989, in: Altrichter, Helmut/ Galkin, Aleksandr (Hg.): Michail Gorbatschow und die deutsche Frage. Dokumente 1986-1991 (Quellen und Darstellungen zur Zeitgeschichte, Bd. 83), München 2011, S. 200.
63 Andert, Reinhold / Herzberg, Wolfgang: Der Sturz. Erich Honecker im Kreuzverhör, Lizenzausgabe Berlin/ Weimar 1990. S. 20.
64 Schabowski, Günter: Das Politbüro. Ende eines Mythos. Eine Befragung, Reinbek bei Hamburg 1991. S. 98.
65 Auszüge aus dem Tagebuch Cernjaevs vom 9. und 11. Oktober 1989, in: Altrichter, Helmut / Galkin, Aleksandr (Hg.): Michail Gorbatschow und die deutsche Frage. Dokumente 1986-1991 (Quellen und Darstellungen zur Zeitgeschichte, Bd. 83), München 2011, S. 199-200.; October 11., 1989, in: Savranskaya, Svetlana (Hg.): The Diary of Anatoly S. Chernyaev: 1989, o.A. 2009, S. 36. https://nsarchive2.
gwu.edu/NSAEBB/NSAEBB275/1989 %20for %20 posting.pdf (Zugriff: 12. August 2020, 8:12 Uhr).
66 Sabrow, Martin: Erich Honecker (1912-1994). Der Repräsentant des Realsozialismus in der DDR, in: Sabrow, Martin / Schattenberg, Susanne (Hg.): Die letzten Generalsekretäre. Kommunistische Herrschaft im Spätsozialismus (Reihe des Zentrums für Zeithistorische Forschung Potsdam, Bd. 8), Berlin 2018, S. 218.
67 Kwizinskij, Julij: Vor dem Sturm. Erinnerungen eines Diplomaten, Berlin 1993. S. 257.
68 Uhrenvergleich. Diskussion mit der sowjetischen Führung, 17. August 1984, in: Staadt, Jochen (Hg.): Auf höchster Stufe. Gespräche mit Erich Honecker, Berlin 1995, S. 102.
Сведения об авторе
Шмидтхен Роберт - PhD, ассистент кафедры современной истории Университета Байройта (Байройт, Германия) Адрес для корреспонденции: D-95440, Германия, Байройт, Университетштрассе, 30
E-mail: robert.schmidtchen@uni-bayreuth.de ORCID: 0000-0002-3076-2482
Информация о статье
Дата поступления 18 февраля 2022 г.
Дата принятия в печать 20 июля 2022 г.
Для цитирования
Шмидтхен Р. «Потому что враг не спит» - последние годы правления Эриха Хонеккера между СССР и ФРГ // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 3 (35). С. 147-155. й01: 10.24147/ 2312-1300.2022.9(3).147-155.
R. Schmidtchen
"BECAUSE THE ENEMY DOES NOT SLEEP". HONECKER'S LAST YEARS IN OFFICE
BETWEEN THE USSR AND FRG
Erich Honecker came to power after Brezhnev's intervention in 1970 and, at first, seemed to be a loyal follower of Moscow policies. Before the end of the decade, however, Soviet officials noticed a change in his behaviour towards a less respectful tone regarding Brezhnev and the Union. After Gorbachev's election as General Secretary in 1985, both politicians found at first common political ground. Before long, though, common denominators dissolved because Honecker refused to implement overdue reforms, namely Glasnost and Perestroika. Towards West Germany, he followed a policy that aimed to benefit as much of the primarily financial aid the FRG offered while implementing as little of the change Bonn demanded as possible. Following this path, Honecker continued to loosen ties with the USSR while, at the same time, he isolated the GDR within the socialist bloc and established good relations with Stalinist hardliners such as Ceausescu. Deteriorating living conditions, constant flight and emigration from the GDR led to increasing discontent within the state. Instead of implementing necessary changes, the SED continued to follow the policy of repression and deportation. Unlike before, dissenters did not allow themselves to be intimidated and continued their Monday demonstrations. On the GDRs 40th anniversary, celebrations differed from those in the past and guests of honour observed events and opinions which Honecker consistently disregarded. In the Politburo, Krenz and Schabowski agreed to depose the General Secretary in 1989 to contain further damage to the GDR. In collaboration with Stoph, who had unsuccessfully attempted the very same four years earlier with Soviet help, both set up a plan which led to the unanimous dismissal of Erich Honecker on 18 October 1989.
Keywords: Erich Honecker; Michail S. Gorbachev; German Democratic Republic; Soviet Union; German History.
About the author
Robert Schmidtchen - PhD, Assistant at the Department of Contemporary History at the University of Bayreuth
Postal address: 30, Universitätsstraße, Bayreuth, D-95440, Germany
E-mail: robert.schmidtchen@uni-bayreuth.de ORCID: 0000-0002-3076-2482
Article info
Received
February 18, 2022
Accepted July 20, 2022
For citations
Schmidtchen R. "Because the Enemy does not Sleep". Honecker's Last Years in Office between the USSR and FRG. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2022, vol. 9, no. 3 (35), pp. 147-155. DOI: 10.24147/2312-1300.2022.9(3).147-155 (in Russian).
