CC BY
16УДК 94(47).081.4:355 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-6-47-51
ЖЕЛОБОВ В.Н.
ПОТЕРИ КУБАНСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА В РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЕ
1877-1878 ГГ.
Ключевые слова: Кубанское казачье войско, Русско-турецкая война, казаки, потери, Балканы, Кавказ.
Статья посвящена вкладу Кубанского казачьего войска в победу русского оружия в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Высоко оценивая подготовку и высокую эффективность кубанских частей и подразделений в боях и сражениях на Балканском и Кавказско-Малоазиатском театрах военных действий, автор исследует проблему потерь казачьих войск, как боевых, так и санитарно-бытовых. Показано, что в условиях войны, особенно в период четырехмесячного «шипкинского сидения» главную угрозу для армии представляла бытовая неустроенность, связанные с нею обморожения. Однако при этом кубанские казаки за счёт традиционной запасливости и лучшей экипировки оказались в выигрышном положении. Автору не удалось обнаружить в архивных документах ни одного упоминания о кубанских казаках, погибших от обморожения, хотя они наравне со всеми воинами переносили все сложности зимней обороны шипкинского перевала. В качестве причины высоких потерь отмечена низкая санитарно-гигиеническая культура кубанцев, и особенно нижних чинов. В итоге, небоевые потери (пропали без вести, утонули, умерли из-за болезней) кубанских казачьих частей значительно превышали количество убитых и умерших от ран.
ZHELOBOV, V.N.
LOSSES OF THE CUBAN COSSACK TROOPS IN THE RUSSO-TURKISH WAR OF 1877-1878.
Key words: Kuban Cossack army, Russian-Turkish war, Cossacks, losses, Balkans, Caucasus.
The article is devoted to the contribution of the Kuban Cossack army to the victory of Russian weapons in the Russian-Turkish war of 1877-1878. Highly appreciating the training and high efficiency of the Kuban units and subunits in battles in the Balkan and Caucasian-Asia Minor theaters of military operations, the author examines the problem of the losses of the Cossack troops, both combat and sanitary. It is shown that in the conditions of the war, especially during the four-month "Shipka's sitting", the main threat to the army was domestic disorder, frostbite associated with it. However, at the same time, the Kuban Cossacks, due to traditional thriftiness and better equipment, were in an advantageous position. The author was unable to find in the archival documents a single mention of the Kuban Cossacks who died from frostbite, although they, along with all the soldiers, endured all the difficulties of the winter defense of the Shipka Pass. As the reason for the high losses, the low sanitary and hygienic culture of the Kuban people, and especially the lower ranks, was noted. As a result, non-combat losses (missing, drowned, died due to diseases) of the Kuban Cossack units significantly exceeded the number of those killed and died from wounds.
Победа российской армии в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. оставила в истории не только яркий след, но также и поводы для серьёзных размышлений и выводов. Тщательное изучение исторического опыта позволяет сделать важные практические выводы, дает возможность исключить ошибки и просчеты в развитии, а также уверенно прогнозировать перспективы.
История учит, что успешный опыт подготовки русской армии к войне и, главное, активная народная поддержка благородной миссии освобождения славянских народов от турецкого ига -стали важными слагаемыми славной победы России. Особенно важно подчеркнуть, что именно «всеобщая поддержка всех слоёв населения России обеспечила высокое морально-боевое состояние Русской армии и самоотверженность её солдат, казаков и офицеров, что во многом и определило победу русского оружия» [1, с. 29].
Отметим, что в этой войне русская армия столкнулась с сильным, коварным и крайне жестоким противником. Боевые действия проводились на двух театрах военных действий. Балканский театр боевых действий представлял собой как равнинную часть, так и труднодоступные горы. Важным обстоятельством здесь было то, что славянское население на Балканах с радостью встречало русских освободителей. Все боевые операции на Кавказско-Малоазиатском театре военных действий проходили в очень сложных условиях горной местности. Практически отсутствовали дороги, пригодные для передвижения войск, артиллерии, обозов и госпиталей. Кроме того, боевые действия и манёвры российских войск велись в условиях продолжения противоборства с коренными народами Кавказа, среди которых тогда преобладали враждебные к России фанатичные религиозные настроения, которые постоянно подогревались турецкими эмиссарами.
Русской армии приходилось воевать в очень сложной обстановке. Потеря бдительности сразу оборачивалась неоправданными потерями. Ярким примером является история захвата русскими войсками шипкинского перевала. В результате решительных действий русские пехотинцы и две сотни кубанских пластунов заняли самый удобный Балканский перевал. Турецкие командиры выбросили белый флаг и заявили о готовности сложить оружие. Русские
командиры приняли это предложение и ... потеряли бдительность. Турки воспользовались этим, перегруппировались и в упор расстреляли солдат и казаков. Повторная атака русских войск вновь заставила турецкого пашу выбросить белый флаг и пойти на переговоры. В ходе этих переговоров турки просили забрать своих раненых и оставить позиции. Но на деле эти обещания вновь оказались обманом. Когда русские офицеры вместе с иностранными корреспондентами поднялись на перевал, то они обнаружили страшную картину. Оказалось, что турки обезглавили тела 30 раненных и погибших русских воинов. В том числе среди убитых были кубанские казаки 7-го пешего пластунского батальона и его командир есаул А.А. Баштанник [2, с. 38]. Исследовав обезображенные тела русских воинов, российские медики обнаружили, что все они умерли не от ран, а от жестоких истязаний [3, с. 26].
Сложным испытанием для солдат и казаков явилось знаменитое четырехмесячное «шипкинское сидение». Следует отметить, что в этот период обороны перевала главным врагом для русской армии стали не турецкие атаки, а суровые погодные условия. Резкое похолодание в Балканских горах наступило уже с конца сентября 1877 года. Практика показала, что наши части совершенно не были готовы зимовать в горах. Не было тёплой зимней одежды, не были своевременно подготовлены землянки и другие помещения, где можно было бы обогреть личный состав [4, с. 140]. Положение значительно осложнилось после того, как сильные снегопады полностью перекрыли движение на перевале. С этого момента подвоз продовольствия и дров практически прекратился. Резкие перепады температуры и ледяной дождь приводили к тому, что одежда солдат и казаков на постах покрывалась ледяной коркой, и часовой постепенно превращался в ледяной столб. Очевидцы вспоминали: «.одежда нижних чинов представляет толстую ледяную кору, сгибание рук почти невозможно, ходьба весьма затруднительна, свалившийся с ног человек без посторонней помощи подняться не в состоянии, в 3-4 минуты его заносит снегом, приходится (его) отыскивать или откапывать» [5, с. 171].
По причинам переохлаждения и обморожения из рядов защитников шипкинского перевала каждый день выбывали сотни солдат и казаков. По подсчетам кубанского краеведа В.П. Бардадыма, за период с 5 сентября по 24 декабря 1877 г. в рядах шипкинских защитников были убиты и ранены около 700 человек, в то время как от обморожения и болезней пострадали до 10 тысяч [6, с. 89]. Здесь нужно подчеркнуть, что кубанские казаки в этом отношении выглядели несколько лучше пехотинцев, за счёт традиционной запасливости и лучшей экипировки. Автору не удалось обнаружить в архивных документах ни одного упоминания о кубанских казаках, погибших от обморожения [7, л.л. 8-9], хотя они наравне со всеми воинами переносили все сложности зимней обороны шипкинского перевала.
Не менее сложные условия были и на Кавказе. Согласно тактике применения казачьих подразделений, кубанские пластуны использовались для разведки или составляли авангард русских войск. Согласно данным сборника документов «Материалы к описанию русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре», казаки 1-го пластунского батальона участвовали практически во всех основных сражениях с противником. Поэтому это подразделение постоянно имело убыль личного состава. Во время жестоких боёв с турецкими войсками при штурме Хуцубанских позиций и укреплений Цихисдзири кубанские казаки 1-го пластунского батальона понесли особенно большие потери.
Опорное укрепление Цихисдзири являлось последним турецким рубежом на дороге к г. Батум. Понимая всю стратегическую важность этого укрепления турецкое командование сумело сосредоточить здесь около 30 тыс. штыков и сабель. Турецкое командование удачно расположило свои части на крутых скатах гор. Все позиции турецких подразделений были хорошо оборудованы и подготовлены. Действия российских войск значительно осложнялись ещё и тем, что кроме многочисленных артиллерийских батарей, расположенных на горных позициях, турецкое командование активно использовало орудия большого калибра морских броненосцев, которые находились в близи от берега. Именно здесь русское командование решило использовать казаков в качестве обыкновенной пехоты. Несмотря на неблагоприятные условия, русские войска пошли на штурм турецких укреплений.
Штурм укреплений Цихисдзири начался после непродолжительного артиллерийского обстрела 11 июня и продолжался с некоторыми перерывами более 14 часов. Русский отряд, которым командовал командир 1-го пластунского батальона подполковник П.А. Козелков? смог
захватить первые линии турецких укреплений. Однако дальше казакам 1-го пластунского батальона вместе с 1-й Гурийской, 1-й Грузинской дружинами, 1-м и 4-м стрелковыми батальонами Кавказского полка пришлось атаковать на открытом, хорошо простреливаемом пространстве. Русский отряд стал нести ощутимые потери и вынужден был залечь. Даже прибывшее подкрепление не помогло исправить положение. Хорошо простреливаемое открытое пространство перед центральным опорным пунктом турецких войск - «Желтой батареей» не позволило русским подразделениям продвинуться вперед. Сложилась такая ситуация, когда продвижение и вперед, и назад вело к неминуемой гибели людей. Поэтому с наступлением темноты подполковник П.А. Козелков вывел подразделения ближе лесу, где находилось мертвое пространство от турецкого обстрела. Однако эта мера не смогла полностью исправить положение русских войск. Противник сумел передвинуть горные орудия и всю ночь обстреливал гранатами укрывшихся русских солдат и казаков. В такой обстановке потери русских подразделений постоянно росли. Описывая эти события, сотник А.Е. Глинский отметил, что «только пластуны в этом бою потеряли двух казаков убитыми и 22 казака получили ранения» [8, л. 315 об.]. В результате, русским подразделениям не удалось выполнить поставленную задачу и захватить, позиции противника «Желтая батарея» [9, с. 100-139].
В итоге, понеся ощутимые потери, русские подразделения вынуждены были прекратить все атаки и отойти на исходные рубежи [8, л.л. 300-304]. В свою очередь турки смогли сохранить за собой этот важнейший рубеж обороны Кавказско-Малоазиатского театра военных действий.
Через полгода русское командование организовало новый штурм укреплений Цихисдзири. Он был проведен 18 января 1878 г. еще более ослабленными силами и без учета ошибок первого штурма. Всё это привело к настоящей трагедии. И в этот раз, солдат, пластунов и дружинников бросили в бой без надлежащей артиллерийской подготовки, по открытому пространству, которое отлично простреливалось противником. Участник этого штурма сотник А.Е. Глинский вспоминал: «штурм этот произведен с весьма ограниченными силами, в самую неблагоприятную погоду и кончился большою неудачею: поспешным отступлением по открытой местности под сильным огнем неприятеля (батальон - прим. В.Ж.), как и прочие части, понес большие потери в офицерах и нижних чинах, а также утратил много разных предметов артиллерийского и комендантского ведомств» [8, л.л. 308об-309]. Во время этого штурма погибли 20 кубанских пластунов, кроме того, 86 человек были ранены и трое пропали без вести. После этого боя в 1-м пластунском батальоне, из-за высоких потерь вместо четырех сотен казаков собрали только две сотни. При этом неблагоприятные погодные условия увеличили страдания пластунов. «После того как подразделения вывели из боя 18 января, в батальоне оказалось много больных, так как накануне пластуны вымокли, преодолевая р. Кинтриш, а затем провели около полусуток под сильным дождем и на холодном ветре» [10, с. 75]. Это привело к тому, в батальоне значительно увеличилась смертность. Оценивая итоги этих боёв, можно сделать вывод, что применение кубанских пластунов в качестве обыкновенной пехоты было ошибочным.
Внимательно изучая боевую деятельность на Балканском и Кавказско-Малоазиатском театрах военных действий во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., надо упомянуть о низкой санитарно-гигиенической культуре кубанцев, и особенно нижних чинов. Эта проблема серьёзно снижала боевой потенциал кубанских подразделений. Как вспоминали очевидцы, вокруг биваков и стоянок казаков уже после нескольких дней «всё пространство было заполнено зловонием и нечистотами» [11, с. 436]. Для того чтобы улучшить санитарно-эпидемиологическую ситуацию вокруг лагерей и стоянок командиры пытались принимать определенные меры. Так прославленный генерал-майор М.Д. Скобелев в своем приказе от 12 августа 1877 г. потребовал: «В каждой части устроить определенные места для человеческих потребностей и для боен, ежедневно зарывать их свежею землею, а наблюдение за выполнением этого приказания возлагалось на дежурных по частям» [12, с. 118]. Но нельзя утверждать, что деятельность командиров по оборудованию «отхожих мест и свалок» давала требуемый результат. Важно отметить, что у казаков не было необходимых гигиенических навыков, в частности привычки мыть перед едой руки. Определенное значение имела также нехватка фельдшеров и полковых врачей.
Чтобы как-то улучшить это положение атаман Кубанского казачьего войска потребовал: «В каждой сотне назначить по нескольку человек из числа грамотных, для оказания первоначальной помощи раненым, для чего пройти обучение у полкового врача» [13, л. 227]. Однако все эти меры
не смогли изменить ситуацию. Как показывают архивные документы, в июле, августе и октябре 1877 г. количество заболевших казаков значительно выросло. Общее число заболевших казаков (дизентерия, тиф, водянка) в частях составило [14, л. 533]:
в 1-ом Хоперском полку: в июле - 25 казаков, в августе -28, в октябре - 31;
в 1-ом Лабинском полку, соответственно, 10, 12 и 6;
во 2-ом Таманском - 10, 7 и 4;
во 2-ом Екатеринодарском -10, 7 и 11;
во 2-ом Уманском - 44, 46 и 21;
в 1-ом пластунском батальоне -11, 2 и 12.
Самая высокая смертность нижних чинов в военных госпиталях была из-за дизентерии. Архивные документы свидетельствуют, что за время войны на Кавказско-Малоазиатском театре военных действий потери частей составили: во 2-м Уманском казачьем полку (убиты в бою- 2 казака, умерли от ран - 2, умерли от болезней - 33) [14, л.л. 492, 494, 533, 539, 542], во 2-м Хоперском (соответственно: 1/2/30) [14, л. 533], в 1-м Лабинском (2/4/28) [14, л.л. 533, 536], в 1-м Екатеринодарском (0/0/21) [7, л. 119], в 1-м Ейском (7/3/99) [7, л. 119] казачьих полках и в 1-м пластунском батальоне (24/17/19) [7, л. 119]. Подсчитав полковые донесения и доступные архивные документы, автор пришел к выводу что, небоевые потери (пропали без вести, утонули, умерли из-за болезней) кубанских казачьих частей, воевавших на Кавказе, значительно превысили количество убитых и умерших от ран, полученных на поле боя. Всего на Кавказско-Малоазиатском театре военных действий было убито 274 кубанских казака, а от ран и болезней умерли 517.
Такая же картина потерь кубанского казачества наблюдалась и на Балканах. Всего по архивным данным во время русско-турецкой войны 1877-1878 ггздесь был убит 1 кубанский офицер. Ещё один умер от полученных ран. Среди нижних чинов были убиты 70 человек. В боевых действиях на Балканах было ранено 7 офицеров и 154 казака [7, л.л. 116-119].
Согласно данным штаба ККВ, за время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. кубанские части и подразделения потеряли 862 офицера и казака [7, л. 119]. Кубанский историк ИИ. Кияшко дает другие цифры. По его подсчетам кубанские потери - это 6 убитых офицеров и 3 офицера, умерших от ран, полученных на поле боя. Согласно подсчетам, проведенным И.И. Кияшко, всего за время войны было убито 312 казаков и ещё 118 умерли от ран. По его данным, в этот период 2 казака утонули и 99 кубанцев пропали без вести [15, с. 284-317]. Общие безвозвратные потери, по мнению И.И. Кияшко, за время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. составили всего 540 кубанских казаков. Сравнивая данные, которые даёт И.И. Кияшко, с одной стороны, и показывает штаб ККВ - с другой, мы приходим к выводу о том, что оба подсчета являются достаточно достоверными. Главное отличие подсчетов заключается в том, что И.И. Кияшко не включает в число военных потерь казаков, умерших во время войны от болезней.
Необходимо отметить, что уровень потерь Кубанского казачьего войска за время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. был значительно ниже, чем в других частях русской армии, хотя в боях и сражениях кубанские казаки всегда находились на переднем крае. Из общей численности кубанских частей и подразделений, принимавших участие в боях и сражениях в 21 600 человек, безвозвратные потери составили 862 офицера и казака, то есть 3,99 %. Общая численность Российской армии во время войны на всех театрах военных действий составила 737 355 человек, из них погибли 103754. Таким образом, общие потери по армии составляли 14,07 % личного состава. За весь период войны русская армия потеряла: убитыми 15567 человек, умерли от ран 6824, умерли от болезней 81363. Итого потери составили 103 754 солдата, казака, офицера и генерала [16, с. 825].
Опираясь на приведенные выше цифры, автор предлагает сделать определенные выводы о боевых качествах кубанского казачества и его сравнительно небольших потерях за время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Их можно объяснить рядом причин.
Во-первых, штаб Кубанского казачьего войска провел своевременную и качественную подготовку частей и подразделений к войне. Во-вторых, кубанские офицеры сумели в самом начале войны обучить казаков боевому применению новых по тому времени винтовок системы Бердана. В-третьих, кубанцы активно применяли военные хитрости, умело использовали новые тактические приемы. В-четвертых, кубанские казаки были менее закрепощены полевым уставом.
При выполнении боевых задач в частях поощрялась разумная инициатива. В-пятых, кубанские казаки умело использовали богатые традиции старших поколений при выполнении разведки, захвате языков, устройстве засад, дозоров и пикетов. В-шестых, кубанских казаков отличала хорошая индивидуальная физическая и военная подготовка, так как каждый казак, с раннего детства начинал готовиться к военной службе под руководством опытных стариков-наставников.
Потери кубанцев в русско-турецкую войну можно сравнить с потерями, которые понесли части Кубанского казачьего войска при первом завоевании Хивинского ханства и Туркестана. Так, при штурме крепости Денгиль-Тепе (1879 г.) они составили от 15 % до 38 % [17, с. 70]. При втором штурме Денгиль-Тепе (1881 г.) казачьи сотни потеряли до 35 % своего состава [18, с. 61].
Потери Кубанского казачьего войска могли быть значительно меньше если бы русские командиры лучше знали сильные и слабые качества кубанских казаков и особенности их боевого применения. Особо подчеркнем, что санитарно-гигиеническая ситуация в описываемый период находилась на низком уровне, что значительно увеличило небоевые потери ККВ.
Литература и источники
1. Бурдун В.Н. История участия кубанского казачества в русско-японской войне (1877-1878 гг.) в документальных источниках // Военно-исторический журнал. - 2008. - № 12.
2. Генов Ц. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и подвиг освободителей. - Москва-София, 1978.
3. Шаховский Л.В. С театра войны 1877-1878. Два похода на Балканы. - М.: Ассоциация «Военная книга», 2013.
4. ФортунатовП.К. Война 1877-1878 гг. и освобождение Болгарии. М., 1950.
5. Два зимних месяца на Шипке // Военный сборник. - СПб., 1878. - № 11.
6. Бардадым В.П. Ратная доблесть Кубанцев. - Краснодар, 1993.
7. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 396. Оп. 1 Д. 2077.
8. ГАКК. Ф. 396. Оп. 1 Д. 2075.
9. Материалы к описанию русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском театре. Т. V. - СПб., 1909.
10. Матвеев О.В. Из исторического и военно-культурного наследия казачества Кубани. - Краснодар, 2011.
11. Шнеур Н. Год на коне. Воспоминания офицера Генерального штаба о войне в Армении 1877-1878 гг. // Военный сборник. - СПб., 1880. - № 2.
12. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 846. Оп. 16. Д. 7335. Ч. 2.
13. ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2022.
14. ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 2018.
15. Кияшко И.И. Именной список генералам, штаб и обер-офицерам, старшинам, нижним чинам и жителям Кубанского казачьего войска (бывших Черноморского и Кавказского линейных казачьих войск) убитым, умершим от ран и без вести пропавшим в сражениях, стычкам и перестрелках с 1788 по 1908 г. - Екатеринодар, 1911.
16. Военный энциклопедический словарь. -М.: Эксмо, 2007.
17. Потапов А.Е. Неудачный поход. (К 140-летию окончания Ахалтекинских походов 1879-1881гг.)// Военно-исторический журнал. - 2021. - № 1.
18. ПотаповА.Е., Януш С.В. Вторая Ахалтекинская экспедиция 1880-1881 гг. (к 140-летию окончания Ахалтекинских походов 1879-1881 гг.) // Военно-исторический журнал. - 2021. - № 3.
References and Sources
1. Burdun V.N. Istoriya uchastiya kubanskogo kazachestva v russko-yaponskoj vojne (1877-1878 gg.) v dokumental'nyh istochnikah // Voenno-istoricheskij zhurnal. - 2008. - № 12.
2. Genov C. Russko-tureckaya vojna 1877-1878 gg. i podvig osvoboditelej. - Moskva-Sofiya, 1978.
3. Shahovskij L.V. S teatra vojny 1877-1878. Dva pohoda na Balkany. - M.: Associaciya «Voennaya kniga», 2013.
4. Fortunatov P.K. Vojna 1877-1878 gg. i osvobozhdenie Bolgarii. M., 1950.
5. Dva zimnih mesyaca na SHipke // Voennyj sbornik. - SPb., 1878. - № 11.
6. Bardadym V.P. Ratnaya doblest' Kubancev. - Krasnodar, 1993.
7. Gosudarstvennyj arhiv Krasnodarskogo kraya (GAKK). F. 396. Op. 1 D. 2077.
8. GAKK. F. 396. Op. 1 D. 2075.
9. Materialy k opisaniyu russko-tureckoj vojny 1877-1878 gg. na Kavkazsko-Maloaziatskom teatre. T. V. - SPb., 1909.
10. Matveev O.V. Iz istoricheskogo i voenno-kul'turnogo naslediya kazachestva Kubani. - Krasnodar, 2011.
11. Shneur N. God na kone. Vospominaniya oficera General'nogo shtaba o vojne v Armenii 1877-1878 gg. // Voennyj sbornik. - SPb., 1880. - № 2.
12. Rossijskij gosudarstvennyj voenno-istoricheskij arhiv (RGVIA). F. 846. Op. 16. D. 7335. CH. 2.
13. GAKK. F. 396. Op. 1. D. 2022.
14. GAKK. F. 396. Op. 1. D. 2018.
15. Kiyashko I.I. Imennoj spisok generalam, shtab i ober-oficeram, starshinam, nizhnim chinam i zhitelyam Kubanskogo kazach'ego vojska (byvshih Chernomorskogo i Kavkazskogo linejnyh kazach'ih vojsk) ubitym, umershim ot ran i bez vesti propavshim v srazheniyah, stychkam i perestrelkah s 1788 po 1908 g. - Ekaterinodar, 1911.
16. Voennyj enciklopedicheskij slovar'. -M.: Eksmo, 2007.
17. Potapov A.E. Neudachnyj pohod. (K 140-letiyu okonchaniya Ahaltekinskih pohodov 1879-1881gg.)// Voenno-istoricheskij zhurnal. - 2021. - № 1.
18. Potapov A.E., Yanush S.V. Vtoraya Ahaltekinskaya ekspediciya 1880-1881 gg. (k 140-letiyu okonchaniya Ahaltekinskih pohodov 1879-1881 gg.) // Voenno-istoricheskij zhurnal. - 2021. - № 3.
ЖЕЛОБОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ - кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры военно-политической работы в войсках (силах) Краснодарского высшего военного авиационного училища летчиков имени Героя Советского Союза А.К. Серова (v.zholobov@list.ru).
ZHELOBOV, VLADIMIR V. - Ph.D. in History, Senior Lecturer, Department of Military-Political Work in the military (forces), Krasnodar Higher Military Aviation School of Pilots named after the Hero of the Soviet Union A.K. Serov.
