CC BY
122
УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА
России
Верещагина Алла Васильевна,
кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин, Владивостокский государственный университет, Российская Федерация, 690014, г. Владивосток,
ул. Гоголя, д. 41
ORCID 0000-0002-2243-0007
E-mail: vereschagina_alla@mail.ru
Научная специальность: 12.00.08 — Уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право (5.1.4. Уголовно-правовые науки)
УДК 343.36
DOI 10.24412/2072-9391-2022-363-72-82
Дата поступления статьи: 20 мая 2022 г.
Дата принятия статьи в печать: 15 сентября 2022 г.
Alla Vasil'evna Vereshchagina,
Candidate of Law, Associate Professor,
Head of the Department of Criminal Law Disciplines,
Vladivostok State University,
Russian Federation, 690014, Vladivostok,
Gogol St., 41
ORCID 0000-0002-2243-0007
E-mail: vereschagina_alla@mail.ru Scientific specialty:
12.00.08 — Criminal Law and Criminology; Penal Enforcement Law (5.1.4. Criminal Law Sciences)
Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 Уголовного кодекса Российской Федерации)
Encroachment on the Life of a Person Exercising Justice or Preliminary Investigation (Article 295 of the Criminal Code of the Russian Federation)
Аннотация
Актуальность: качественная регламентация коррелирует упорядоченное правоприменение. В связи с изложенным исследования, направленные на выявления проблем регламентации, имеют не только теоретический интерес, но и практическое значение.
Постановка проблемы: структура и содержание гл. 31 «Преступления против правосудия» Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. обусловлены социальным контекстом подготовки закона, характеризующегося изменениями всех сторон жизни общества и размыванием дозволенного. В силу означенного
Annotation
The relevance: qualitative regulation of criminal law prohibitions correlates with orderly law enforcement. In connection with the above, studies aimed at identifying normative problems have not only theoretical, but also practical interest.
The problem statement: the structure and content of Chapter 31 "Crimes against justice" of the Criminal Code of the Russian Federation of 1996 does not correspond to the analogues that existed in pre-revolutionary and Soviet legislation that is due to the social context of preparation of the law. By virtue of the aforementioned in chapter the "Crimes against justice" "non-traditional"
в гл. 31 появились «нетрадиционные», обычно размещавшиеся в других структурных компонентах закона, уголовно-правовые запреты. Одним из таких запретов является посягательство на жизнь участников правосудной деятельности и их близких (ст. 295). Наличие в главе 31 уголовно-правового деяния, предусмотренного ст. 295, и смежных составов преступлений в других главах Уголовного кодекса Российской Федерации затрудняет квалификацию.
Цель исследования заключается в обосновании необходимости корректировать проблемные аспекты регламентации нормы ст. 295 Уголовного кодекса Российской Федерации, усложняющие квалификацию действий привлекаемого к уголовной ответственности лица.
Методы исследования: историко-генетиче-ский, формально-логический, компаративный, анализа документов.
Выводы:
1. На систему уголовно-правовых запретов гл. 31 «Преступления против правосудия» Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. оказали влияние несколько аспектов, в том числе: 1) социально-экономическая, включая криминогенную, ситуация 90-х гг. XX в. - время подготовки закона, детерминировавшая попытку укрепить авторитет судебной власти и безопасность задействованных в отправлении правосудия лиц; 2) попытка изложить нормы Особенной части, обеспечивающие защиту органов государственной власти через призму принципа разделения властей.
2. Означенные и ряд других моментов привели к появлению смежных, практически идентичных, конкурирующих норм, что негативно сказывается на правоприменении.
3. Необходимо упорядочить систему смежных уголовно-правовых запретов, что позволит оптимизировать деятельность правоприменителя.
criminal-legal prohibitions, usually placed in other structural components of the Code appeared. One of such criminal law prohibitions of Chapter 31 is an encroachment on the lives of participants in judicial activity and their relatives (Article 295). The inclusion in Chapter 31 of the crime provided for in Article 295 of the Criminal Code of the Russian Federation contributed, among other things, the appearance of similar criminal law prohibitions in different chapters of the criminal law, that complicate the correct qualification.
The purpose of the study: to identify problematic aspects of the norm of Article 295 of the Criminal Code of the Russian Federation, which make it difficult to qualify the actions of a person brought to criminal responsibility.
The research methods: historical-genetic, formal-logical, comparative, document analysis.
The conclusions:
1. The system of criminal law prohibitions of Chapter 31 "Crimes against justice" of the Criminal Code of the Russian Federation of 1996 was influenced by several aspects, including: 1) socio-economic, including criminogenic, situation of the 90s of the XX century - the time of preparation of the current criminal law; 2) an attempt to strengthen the authority of the judiciary and the safety of those involved in the administration of justice persons.
2. These moments have led to the emergence of related, almost identical criminal law prohibitions and competition of criminal law norms, which negatively affects in activity law enforcement.
3. It is necessary to streamline the system of related criminal law prohibitions, which will optimize the activities of the law enforcement officer.
Ключевые слова: принцип равенства; правосудие; иерархия охраняемых ценностей; преступления против правосудия; посягательство; угроза; квалификация.
Keywords: principle of equality; justice; hierarchy of protected values; crimes against justice; encroachment; threat; qualification.
В главе 31 «Преступления против правосудия» Уголовного кодекса Российской Федерации1 (далее — УК РФ) есть дискуссионные составы. К их числу относится норма ст. 295 УК РФ, некоторым вопросам регламентации которой посвящена представленная публикация.
1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня1996 г. № 63-Ф3 (ред. от 14 июля 2022 г., с изм. от 18 июля 2022 г.) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
Условно недостатки редакции положений ст. 295 УК РФ можно разделить на две группы: дефекты, являющиеся следствием 1) советского подхода к понятию «правосудие» и иерархии защищаемых государством ценностей и 2) обусловленные законодательной техникой.
1. Советский подход к понятию «правосудие» и иерархии защищаемых ценностей.
1.1. Результатом советской, расширительной трактовки понятия «правосудие», на наш взгляд, стала некорректность названия уголов-
74
но-правового запрета ст. 295 УК РФ и его несоответствие содержанию деятельности по отправлению правосудия. Исходя из названия ст. 295 УК РФ, защите подлежат общественные отношения по осуществлению правосудия и производства предварительного расследования, а также жизнь субъектов этих отношений. В соответствии с диспозицией нормы ст. 295 УК РФ к деятельности по осуществлению правосудия, помимо перечисленного, отнесено исполнение судебных решений. Иными словами, по мысли законодателя, правосудие — это деятельность по 1) вынесению решений по различным спорам; 2) производству предварительного расследования и 3) исполнению судебных решений.
Представляется, что расширительное понимание правосудия с включением в эту деятельность досудебного производства и исполнения судебных решений противоречит как минимум двум конституционным положениям: 1) принципу разделения властей и 2) прерогативе суда от имени государства разрешать различные конфликты (ст. 10 и 118 Конституции Российской Федерации2).
Предварительное расследование и исполнение судебных решений — это деятельность, хотя и связанная с правосудием, но осуществляемая органами исполнительной ветви власти. Поэтому закрепление одного состава преступления для защиты общественных отношений в сфере правосудия, предварительного расследования и исполнения судебных решений с помещением в гл. 31 «Преступления против правосудия» противоречит критерию «объект преступного посягательства», лежащему в основе построения Особенной части УК РФ.
Отнесение к видовому объекту деятельности органов, содействующих правосудию, помимо отмеченного выше несоответствия конституционным положениям и логике построения Особенной части УК РФ, имеет неблагоприятное последствие — культивирование традиционного советского понимания места суда в системе органов власти. В советское время суд являлся одним из правоохранительных органов, который борется с преступностью, что соответствовало идеологии государственного строительства с отрицанием принципа разделения властей [4, с. 290]. Советское понимание места и роли суда до сих пор имеет различные проявления, в частности, в юрисдикционных полномочиях исполнительных органов власти по административным делам; сохранении в уголовно-процессуальном законе права дознавателя
2 Конституция Российской Федерации [Электронный ресурс]: (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г.). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
и следователя разрешить дело по существу (прекратить уголовное преследование и (или) уголовное дело) и т. п.
1.2. Советский подход к иерархии защищаемых государством ценностей проявляется в конструировании нормы ст. 295 УК РФ. Преступление, предусмотренное ст. 295 УК РФ, относят к двухобъектным: 1) основным непосредственным объектом, конкретизирующим место нормы ст. 295 в системе Особенной части УК РФ, являются интересы правосудия и 2) дополнительным непосредственным объектом — жизнь лица, осуществляющего правосудие, предварительное расследование или исполнение судебного решения, а также их близких [16, с. 122]. Первичность защиты интересов правосудия перед правом на жизнь не соответствует положениям ст. 2 Конституции РФ, в соответствии с которыми высшая ценность в России — это человек, его права и свободы. Имеющееся в норме ст. 295 УК РФ ранжирование защищаемых объектов Т. Н. Нуркаева характеризует как «отголоски прежнего подхода к оценке системы ценностей» [16, с. 122]. На некорректность конструкций, в которых дополнительным объектом выступают конституционные права и свободы личности, обращает внимание А. Н. Красиков [8, с. 25]. Закрепляемая Конституцией РФ высшая ценность человека, его прав и свобод детерминирует иное место посягательства на жизнь лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, и их близких в системе уголовно-правовых запретов — не 31, а 16 глава УК РФ.
2. Некоторые аспекты законодательной техники, не способствующие последовательному применению не только нормы ст. 295, но и некоторых других положений уголовного закона.
2.1. Легализация смежных составов в различных главах Особенной части УК РФ, что затрудняет квалификацию действий привлекаемого к уголовной ответственности. В комплексе причин, породивших эту ситуацию, можно выделить упоминавшиеся выше 1) попытку последовательного проведения принципа разделения властей в систематизации норм особенной части уголовного закона и 2) продвигаемый подсознательно советский подход к иерархии защищаемых законом ценностей.
2.1.1. Тиражирование идентичных уголовно-правовых запретов негативно влияет на правоприменение. В Особенной части УК РФ есть главы о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства; правосудия и порядка управления (соответственно 29, 31, 32), сконструированные с учетом принципа разделение властей (во всяком случае гл. 31 и 32). В каждой из означенных глав криминализируется посягательство на жизнь,
различие в формулировках заключается лишь в перечне субъектов, в отношении которых осуществляется противоправное деяние (сравни нормы ст. 277, 295 и 317 УК РФ). Такое законодательное решение, по оценке Г. А. Агаева, неэффективно и нецелесообразно (с чем мы согласны), так как эти составы «обладают рядом общих признаков... посягают на один... родовой объект... и единый дополнительный непосредственный объект» [1, с. 88].
Разграничение де факто одного и того же состава по кругу лиц и цели совершения преступления коренится в 90-х гг. XX в. Изначально в УК РСФСР 1960 г.3 закреплялся только квалифицированный состав убийства в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга (п. «в» ст. 102). Формулировка исключала необходимость уточнения статуса лица, поскольку акцент в объективной стороне преступления сделан на исполнении служебных или общественных обязанностей. В 1962 г. уголовный закон пополнился нормой о посягательстве на жизнь сотрудника милиции или народного дружинника (ст. 1912 УК РСФСР)4, которая, по нашему мнению, носила превентивный характер, направленный на предупреждение посягательства на жизнь не столько сотрудников милиции, сколько народных дружинников — представителей общественности, оказывавших содействие в обеспечении общественного порядка5.
На волне либерализации и сопутствовавшего ей роста преступности в УК РСФСР 1960 г. появились 1) новая редакция пункта «в» ст. 102; 2) вторые части в ст. 108 и 109 и 3) новелла, содержавшаяся в ст. 191-5, криминализировавшая посягательство на жизнь военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел и иных лиц при исполнении ими обязанностей по охране границы и жизнь членов их семей6. Проработанность некоторых формулировок в перечисленных статьях была недостаточной, требовавшей толкования и не исключавшей усмотрения правоприменителя. Например, одновременно использовались понятия «близкие родственники», «члены семей», «иные лица»; закреплялась цель совершения противоправного деяния — воспрепятствование законной деятельности
3 Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591.
4 О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР: Закон РСФСР от 25 июля 1962 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1962. № 29. Ст. 449.
5 Дружина народная // Большая Советская Энциклопедия / под ред. А. М. Прохорова. 3-е изд. Москва, 1972. Т. 8.
6 О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР: Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. № 61-ФЗ // СЗ РФ. 1995. № 17. Ст. 1471;
О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР: Федеральный закон от 18 мая 1995 г. № 79-ФЗ // СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1927.
и т. п. Эти не очень удачные термины и приемы воспроизведены в нормах УК РФ 1996 г., что породило, например, дискуссию о субъектном составе потерпевших, защищаемых в порядке ст. 277, 295 и 311 УК РФ [7, с. 219-220; 9, с. 22; 18, с. 45-47; 21, с. 139-140].
Определенная логика в распределении уголовно-правовых норм сообразно принципу разделения властей, безусловно, есть. Но эта логика, как отмечалось выше, противоречит иерархии конституционных ценностей, поскольку делает вторичным неотъемлемое право человека на жизнь. Противоречит этот подход и концептуальным положениям, которые легли в основу реформирования уголовного законодательства, первым из которых указано последовательное проведение принципа приоритета общечеловеческих ценностей и ориентация «на максимальное обеспечение безопасности личности» [11, VI]. В этой связи советская конструкция в первоначальной редакции УК РСФСР 1960 г. выглядит предпочтительнее. Упор в УК РСФСР сделан на защиту права на жизнь, а квалифицированный состав преступления увязан не со статусом и ведомственной принадлежностью, а с выполнением служебного или общественного долга. Такой подход исключает дублирование «однотипных» составов преступлений и необходимость уточнять статус лица.
2.1.2. Наличие конкурирующих составов преступлений также нежелательно для оптимизации правоприменения. Речь идет об одновременной легализации убийства «лица или его близких в связи с осуществлением лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга» и посягательства на жизнь профессиональных и иных участников правосудной деятельности или их близких в связи с осуществлением этой деятельности или исполнением судебного решения или из мести за такую деятельность (соответственно п. «б» ч 2 ст. 105 и 295 УК РФ). Один состав преступления фактически закрепляется дважды, но при этом есть существенное различие в последствиях применения той или иной нормы. При квалификации покушения на убийство наказание определяется с учетом положений ст. 29, 30, 34, 66 УК РФ, а при квалификации по ст. 295 УК РФ вне зависимости от наличия или отсутствия последствий лицу инкриминируется оконченный состав преступления. По мнению некоторых исследователей, рассматриваемые составы разграничиваются по цели совершения преступления. «Если посягательство на жизнь лица, участвующего в отправлении правосудия или осуществлении предварительного расследования, совершается не в целях воспрепятствования их законной деятельности или из мести за нее,
то уголовная ответственность должна наступать по общей норме главы 16 УК РФ» [2, с. 249].
Цель совершения преступления — элемент субъективной стороны, сложно доказываемый, устанавливаемый опосредованно через систему действий лица, объективирующую наличие или отсутствие реального намерения, в данном случае воспрепятствовать законной деятельности профессиональных и иных участников процесса, либо из мести за такую деятельность. Поскольку речь идет о намерении (синонимы слова — замысел, умысел, мысль, план и т. п.), то всегда остается большая или меньшая доля сомнения — действительно ли привлекаемый к ответственности хотел реализовать намерение и именно для того, чтобы помешать правосудию. Разграничение двух составов исключительно по одному из элементов субъективной стороны преступления делает уязвимой обоснованность привлечения лица к уголовной ответственности, предопределяет сложности в доказывании посягательства на жизнь профессиональных и иных участников судопроизводства и их близких, именно для достижения цели, указанной в ст. 295 УК РФ.
Попытка разграничить квалификацию по п. «б» ч. 2 ст. 105 и ст. 295 УК РФ через призму общего и конкретного [13, с. 50— 51] (если лицо лишают жизни как представителя судебной власти вообще, то это п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а если в связи с законной деятельностью по конкретному делу, то это ст. 295 УК РФ) также представляется несостоятель-
ной. Формулировка диспозиции ст. 295 УК РФ не содержит четкой корреляции квалификации действий лица с воспрепятствованием правосудию по конкретному делу или с местью за принятие решения по конкретному делу. Такое разграничение конкурирующих составов есть лишь интерпретация уголовно-правового запрета, позволяющая в той или иной степени упорядочить правоприменение. Иллюстрацией непоследовательности квалификации может служить приговор в отношении Д. К. Белкина, которому инкриминировали: 1) п. «а», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство адвоката, осуществлявшего защиту на предварительном следствии одного из руководителей враждующей преступной группировки; 2) п. «а», «в», «з», «н» ст. 102 УК РСФСР за убийство из мести свидетеля, за дачу по другому делу показаний, изобличавших «...брата одного из руководителей банды» с целью воспрепятствования дачи показаний в суде, «.то есть в связи с выполнением. общественного долга»; 3) ст. 295 УК РФ за убийство следователя, расследовавшего дело и из опасения.» привлечения к уголовной ответственности7.
Косвенным свидетельством изложенных «трудностей», на наш взгляд, является судебная статистика. За период с 2011 по 2021 г. количество осужденных по ст. 295 УК РФ варьируется от 0 до 6 человек (см. табл. 1).
7 Приговор Московского областного суда от 23 октября 2014 г. по делу № 2-11/2014 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 30.04.2022).
Таблица 1
Количество осужденных в 2009—2021 гг. по ст. 105 и 295 УК РФ (абсолютные цифры)8
Годы 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021
Количество осужденных по ч. 1 ст. 105 УК РФ (чел.) 8438 7577 7520 7303 7190 6959 6330 5723 4891 4027 4519
Количество осужденных по ч. 2 ст. 105 УК РФ 2359 1900 1822 1946 1877 1969 1698 1475 1306 987 1073
Количество осужденных по ст. 295 УК РФ (чел.) 1 2 1 2 0 6 0 2 0 0 2
76
Возможна и иная интерпретационная модель приведенных данных — высокий авторитет российских судов, правоохранительных органов и т. д., в связи с чем преступлений, пред-
8 Данные приведены по сайту Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, раздел судебная статистика, отчеты 10а за 2011-2021 гг. URL: //http:cdep.ru (дата обращения:
30.04.2022).
усмотренных ст. 295 УК РФ, практически не совершается.
Вне зависимости от интерпретационной модели есть повод задуматься — нужен ли самостоятельный, фактически «мертвый», уголовно-правовой запрет. Недостаточно ли квалифицированного состава убийства, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ с такой же санкцией, что
и в норме ст. 295 УК РФ?! Даже с учетом обосновываемой, например, А. В. Курсаевым, неизбежности в уголовном законе «мертвых» норм по самым разным объективным и субъективным причинам (объективные — общепредупредительное воздействие; тяжесть прогнозируемых запретов; необходимость запретов с целью избегания коллизий норм и т. п.; субъективные — нечеткость используемой терминологии, ошибочность конструкции уголовно-правового запрета, дефекты правосознания и т. п.) [11, с. 40—42], с чем отчасти мы согласны, объяснить целесообразность состава преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, сложно.
2.3. Спорность отнесения состава преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, к преступлениям против правосудия.
Сущность деятельности по отправлению правосудия заключается в вынесении законного и обоснованного решения по административному, гражданскому или уголовному делу (ст. 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ); ст. 9, 13, 176 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее - КАС РФ); ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ); ч. 3 ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ)9. Решение выносится судьей по своему внутреннему убеждению, основанному «. на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности. »; «. на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. »; «. на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств. » (ст. 71 АПК РФ; ст. 26.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ); ч. 1 ст. 67 ГПК РФ; ст. 17 УПК РФ). Вариативность процитированных формулировок не влияет на существо вопроса. Ни один из профессиональных участников процесса (судья, прокурор, защитник, следователь, дознаватель и т. п.) не являются носителями доказательственной информации. Если есть опасность для жизни или имущества кого-либо из профессиональных участников процесса или их близких, то без ущерба для итогово-
го решения по делу лицо может быть заменено. Сказанное отнюдь не означает, что жизнь и здоровье означенных лиц и их близких не должны защищаться. Хотелось бы подчеркнуть, что правильнее как с точки зрения иерархии защищаемых ценностей, сущности деятельности по отправлению правосудия, так и с точки зрения совершенствования правоприменения ограничиться квалифицированными составами убийства и причинения вреда здоровью, на что указывалось выше.
В зарубежном законодательстве единого рецепта конструирования разделов о преступлениях против правосудия нет [1, с. 86—90; 16, с. 123; 19, с. 105—113]. В государствах постсоветского пространства есть решения, подобные имеющемуся в России (например, Азербайджан, Республика Казахстан)10, есть подход, соответствующий дореволюционной и советской традиции. В частности, в УК Республики Молдова квалифицированные составы убийства, умышленного причинения тяжкого и менее тяжкого вреда здоровью в связи с осуществлением служебной и общественной деятельности расположены в гл. II «Преступления против жизни и здоровья личности» (см. п. «И» ч. 2 ст. 145, п. «с» ч. 2 ст. 151, п. «ё» ч. 2 ст. 152)11. То же имеет место в Грузии (п. «е» ч. 3 ст. 109 гл. XIX «Преступления против жизни», п. «а» ч. 3 ст. 117 гл. XX «Преступления против здоровья»)12. По нашему мнению, предпочтительнее опыт Грузии и Молдовы, соответствующий российской дореволюционной и советской традиции (см. Уголовное уложение 1903 г.13 и первоначальную редакцию УК РСФСР 1960 г.), который позволяет избежать дублирования составов и упрощает деятельность правоприменителя по доказыванию и квалификации.
2.4. Отсутствие легального содержания понятия «посягательство». Под посягательством понимают незаконную или осуждаемую попытку сделать что-нибудь, распорядиться чем-нибудь,
9 Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ (ред. от 11 июня 2022 г.); Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 8 марта 2015 г. № 21-ФЗ (ред. от 11 июня 2022 г.); Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (ред. от 14 июля 2022 г.); Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (ред. от 14 июля 2022 г.); Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 14 июля 2022 г., с изм от 18 июля 2022 г.) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10 Часть 120.2.3 ст. 120, ч. 126.2.2 1 ст. 126, ч. 127.2.1 ст. 127, 277, 287 Уголовного кодекса Азербайджанской Республики (утв. Законом Азербайджанской Республики от 30 декабря 1999 г. № 787-IQ) (с изм. и доп. по сост. на 22 июня 2022 г.) [Электронный ресурс]. URL: htpps://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30420353& (дата обращения: 08.09.2022); п. 2 ч. 2 ст. 99, п. 2 ч. 2 ст. 106, п. 2 ч. 2 ст. 107, 380-1, 408, 429 Уголовного кодекса Республики Казахстан (с изм. и доп. по сост. на 3 сентября 2022 г.) [Электронный ресурс]. URL: htpps://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=31575252& (дата обращения: 08.09.2022).
11 Уголовный кодекс Республики Молдова от 18 апреля 2002 г. № 985-XV (с изм. и доп. по сост. на 21 июля 2022 г.) [Электронный ресурс]. URL: htpps://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=30394923& (дата обращения: 08.09.2022).
12 Уголовный кодекс Грузии от 22 июля 1999 г. (по сост. на 24 мая 2022 г.) [Электронный ресурс]. URL: htpps://matsne.gov.ge/ru/ document/view/16426?publication=236 (дата обращения: 08.09.2022).
13 Уголовное уложение, высочайше утвержденное 22 марта
1903 г. // ПСЗРИ. Собр. третье. Т. XXIII. Санкт-Петербург, 1905. № 22704.
78
получить что-нибудь [17]. Одним из синонимов слова «посягательство» является «покушение». Таким образом, семантика слова «посягательство» позволяет утверждать, что в ст. 295 УК РФ криминализировано покушение на жизнь профессиональных и иных лиц, участвующих в отправлении правосудия, и их близких.
Юридическая неопределенность понятия «посягательство», на наш взгляд, во-первых, допускает усмотрение правоприменителя при конкретизации объективной стороны преступления. Как определить, что является посягательством? Амурским городским судом Хабаровского края осужден по ч. 2 ст. 296 УК РФ А. Г. Чупров за угрозу выколоть дознавателю глаз. Угроза сопровождалась резким движением в сторону потерпевшей, которая испугалась, что А. Г. Чупров «незамедлительно» причинит вред ее здоровью. Преступление пресекли сотрудники изолятора временного содержания, которые в своих показаниях отметили особую агрессивность А. Г. Чупрова в отношении потерпевшей14. Думается, описанные выше действия вполне можно квалифицировать как посягательство на жизнь лица, производящего предварительное расследование, поскольку осужденный не просто высказал угрозу, но и демонстрировал желание ее реализовать, но не смог этого сделать, так как его действия пресекли сотрудники полиции. Если учесть семантику слова «угроза», под которой понимается «запугивание, обещание причинить кому-нибудь вред, зло» [17], то есть обещание существенных неблагоприятных последствий в будущем, то действия А. Г. Чупрова тем более должны квалифицироваться по ст. 295 УК РФ. Словом, простые диспозиции создают простор для «неадекватного» толкования закона, что особенно заметно при «.квалификации преступлений против правосудия.» [3, с. 223]. Неслучайно некоторые авторы предлагают в целях преодоления аморфности формулировки уточнить, что такое посягательство [7, с. 221; 13, с. 46].
Во-вторых, лапидарность предписания ст. 295 УК РФ в сочетании со «своеобразной» регламентацией некоторых уголовно-правовых запретов усложняют квалификацию. Так, наряду с посягательством (ст. 295 УК РФ) криминализирована угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества лицам, участвующим в отправлении правосудия, и их близким (ч. 1, 2 ст. 296 УК РФ) и ее квалифицированные составы — угроза, сопряженная с причинением насилия не опасного и опасного для жизни
14 Апелляционное постановление Хабаровского краевого суда от 18 мая 2020 г. по делу № 22-1404/2020 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 30.04.2022).
и здоровья лица (ч. 3 и 4 ст. 296 УК РФ). Круг защищаемых субъектов в нормах ст. 295 и 296 УК РФ одинаков, единственное отличие заключается в выделении двух групп потерпевших: 1) участвующие в отправлении правосудия и их близкие и 2) иные профессиональные участники процесса и их близкие (соответственно ч. 1 и 2 ст. 296 УК РФ), с более жесткими санкциями за совершение угрозы в отношении лиц первой из означенных групп (сравни нормы ч. 1 и 2 ст. 296 УК РФ). Особенностью объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 296 УК РФ, в сравнении с общей нормой, криминализирующей угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 119), является отсутствие указания на реальность угрозы, то есть вне зависимости от субъективного восприятия потерпевшего образуется состав преступления [6, с. 165]. Почему законодатель отказался от «традиционной», без указания на реальность восприятия угрозы формулировки нормы ст. 296 УК РФ, трудно судить. Вне зависимости от причин такой регламентации две простые диспозиции ст. 296 и 297 УК РФ в сочетании с отказом от реальности восприятия угрозы, наличием квалифицированных составов в общей и специальной нормах (ч. 2 ст. 119, ч. 3, 4 ст. 296) и использованием в названии уголовно-правовых запретов близких по смыслу слов (посягательство и угроза [17]) препятствуют формированию единообразной судебной практики. В этом смысле показательно дело в отношении А. С. Леснова, С. В. Старосельцева и Н. И. Пухова, квалификация деяний которых менялась трижды. Сначала в стадии предварительного расследования инкриминировались ч. 3, 4 ст. 33, 295 УК РФ, в суд уголовное дело поступило с квалификацией по ст. 295 УК РФ, а в соответствии с приговором А. С. Леснов осужден по ч. 3, 4 ст. 33, ч. 3 ст. 296 УК РФ, а С. В. Старосельцев и Н. И. Пухов по п. «г» ч. 2 ст. 112 УК РФ15. Длительность расследования и рассмотрения уголовного дела с момента совершения преступления (ноябрь 2017 г.) превысила 4 года.
Помимо этого, несколько выходя за пределы предмета исследования, отметим, что отсутствие в нормах ст. 296 УК РФ указания на реальность угрозы, правоприменителем в обосновании решений при инкриминировании означенного деяния восполняется фактически аналогией уголовного закона (правоприменитель ориентируется на поло-
15 Апелляционное постановление Судебной коллегии по уголов-
ным делам Верховного Суда Республики Крым от 10 августа 2018 г.
по делу № 3/2-420/2018; апелляционное определение Судебной
коллегии по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 17 ноября 2020 г. по делу № 55-680/2020 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 30.04.2022).
жения ст. 119 УК РФ). Иллюстрацией может служить приговор в отношении Д. С. Шап-кина, который, требуя условного осуждения, демонстрировал судье корпус гранаты Ф-1 «...без взрывчатого вещества с фрагментом штатного взрывателя УЗРГМ16 с извлеченным предохранительным кольцом.»17. Потерпевшие воспринимали угрозу как реальную, опасались за свою жизнь, что неоднократно подчеркивалось судом в описательно-мотивировочной части приговора. Такой же подход содержится в приговорах по делам М. И. Бы-стрицкого и Н. В. Страхова18 и др.
Таким образом, отсутствие легального понятия «посягательство» в совокупности с изложенными выше моментами сглаживают различия между диспозициями норм ст. 295 и 296 УК РФ.
2.5. Недочеты в закреплении круга лиц, посягательство на жизнь которых образует состав преступления, предусмотренного ст. 295
УК РФ [7, с. 219-220; 9, с. 22; 21, с. 139-140], проявляются: 1) в неуказании некоторых категорий лиц, носителей доказательственной информации, роль которых для вынесении правосудного решения незаменима (гражданские истцы, ответчики, потерпевшие, свидетели и пр.) [12, с. 184]; 2) юридической неопределенности термина «иное лицо, участвующее в отправлении правосудия», которое требует интерпретаций; 3) не соответствующем понятию «правосудие» перечне лиц, что отмечалось выше, включающем не только субъектов, участвующих в судебном разбирательстве, но и представителей исполнительных органов власти, занимающихся предварительной подготовкой материалов к судебному разбирательству и обеспечивающих исполнение судебных решений, а также их близких.
3. Нарушение принципов справедливости и равенства граждан перед законом (ст. 4, 6 УК РФ) при привлечении лица к уголовной ответственности в порядке ст. 295 УК РФ видится в неприменимости к таким лицам некоторых норм общей части, позволяющих снизить возможное наказание, и несоразмерности возможного наказания содеянному, на что указывают некоторые исследователи [14, с. 54].
Усеченный состав преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, помимо отмечен-
16 Советский универсальный запал системы Вицени и А. А. Беднякова, разработанный в 1941 г. для замены запала Ковешникова, применяли для снаряжения ручных гранат.
17 Приговор Тамбовского областного суда от 12 июля 2011 г. [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 30.04.2022).
18 Приговор Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 14 ноября 2011 г. по делу № 1-273/11; приговор Хабаровского краевого суда от 19 июня 2012 г. по делу № 2-50/2012 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 30.04.2022).
ных сложностей квалификации действий привлекаемого к уголовной ответственности лица, не требует при определении наказания учитывать наступившие последствия и применять нормы о неоконченном составе преступления (ч. 2 ст. 29, ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 34, ч. 3 ст. 66 УК РФ), ограничивающие меру наказания тремя четвертями максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания. Другими словами, посягательство (покушение, замысел) на перечисленных в диспозиции ст. 295 УК РФ субъектов лишает привлекаемое к уголовной ответственности лицо права на снижение наказания, если преступление не окончено. При этом, на наш взгляд, абсолютно не равнозначны последствия убийства и посягательства на жизнь даже такой авторитетной фигуры, как судья. Именно в этом видится нарушение принципов справедливости и равенства граждан перед законом. Суды, понимая некую несоразмерность деяния и санкции при привлечении к уголовной ответственности в порядке ст. 295 УК РФ, учитывают наступившие последствия при определении меры наказания и иногда в нарушение закона квалифицируют действия лица, если не наступило никаких последствий, как неоконченное преступление. Образчиком могут служить приговоры в отношении П. М. Джатдоева (потерпевший умер)19, А. В. Ляшкова (потерпевшему причинен вред здоровью средней тяжести и тяжкий вред здоровью)20 и А. С. Ярцева, осужденных соответственно к 19, 13 и 10 годам лишения свободы. Причем действия А. С. Ярцева квалифицированы как подстрекательство и пособничество к посягательству на жизнь судьи, поскольку «. по независящим от него обстоятельствам...» преступление не доведено до конца (ч. 4, 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30, ст. 295 УК РФ)21.
Нарушение принципа равенства граждан перед законом видится также в «неравнозначности» для законодателя жизни гражданина вообще и участвующего в отправлении правосудия, в частности, поскольку норм о посягательстве на жизнь не наделенных каким-либо статусом лиц уголовный закон не содержит.
Исследователи в основном предлагают два варианта корректировки закона, по сути восстанавливающие советскую модель и больше соответствующие иерархии признаваемых в современной России ценностей: 1) дополнение ст. 105 УК РФ частью 3, в которой
19 Приговор Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 14 марта 2018 г. по делу № 2-4/2018 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 30.04.2022).
20 Приговор Тамбовского областного суда от 26 февраля 2013 г. по делу № 2-30/2013 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 30.04.2022).
21 Апелляционное постановление Алтайского краевого суда от 3 октября 2014 г. по делу № 22-4390/2014 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/ (дата обращения: 30.04.2022).
80
бы предусматривалась ответственность за убийство или покушение на убийство представителей власти в связи с исполнением ими служебных обязанностей [15, с. 69] или 2) введение в гл. 16 самостоятельной статьи, норма которой бы объединяла диспозиции и санкции ст. 277, 295 и 317 УК РФ [20, с. 93].
По нашему мнению, вполне можно ограничиться исключением из уголовного закона положений ст. 277, 295 и 317 УК РФ, поскольку достаточно имеющегося квалифицированного состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ — «убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга». Такое законодательное решение теоретически и практически обосновано. Что касается теоретической обоснованности, то очевидно, что вне зависимости от принадлежности к органам той или иной ветви власти и депутаты,
1. Агаев Г. А., Пуйдак Е. И. Зарубежная модель противодействия преступлениям, посягающая на служебную деятельность и личность представителей правоохранительного силового блока // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2017. № 4 (76).
2. Агджаев Э. М. Отражение цели преступления в уголовном законе (на примере преступлений против правосудия) // Право и политика: теоретические и практические проблемы: сборник материалов 3-й Международной научно-практической конференции. Рязань, 2014.
3. Александрова Н. С. Факторы, детерминирующие преступления, против правосудия // Ученые записки Санкт-Петербургского имени В. Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2005. № 2 (24).
4. Верещагина А. В., Довбыш А. В. Идейно-теоретическая эволюция взглядов В. И. Ленина на форму государства в контексте первых этапов становления советской государственности // Территория новых возможностей. Вестник Владивостокского государственного университета экономики и сервиса. 2017. Т. 9. № 4 (39).
5. Иванчин А. В. Законодательная техника в уголовном правотворчестве (понятие и структура) // Юридическая техника. 2008. № 2.
6. Колоколов Н. А. Угроза убийством. Мотивы: от ревности и сталкинга до хулиганства // Вестник экономической безопасности. 2019. № 4.
7. Конюхов С. Ю. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или
и судьи, и чиновники всех уровней и ведомств — это агенты государства, поэтому нет нужды дублировать один и тот же запрет в различных главах уголовного закона. Утилитарность заключается в оптимизации правоприменения, прежде всего, с точки зрения трудозатрат следователей и судей, которым не нужно будет заниматься установлением статуса потерпевшего, целей воспрепятствования законной деятельности или мести, причинно-следственной связи между действиями привлекаемого к ответственности и достижением указанных целей. Кроме того, предлагаемые изменения не противоречат принципу равенства всех перед законом, поскольку при определении меры наказания при привлечении к ответственности по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ в случае необходимости могут применяться положения о неоконченном преступлении. Список литературы:
References:
1. Agayev G. A, Pujdak E. I. Foreign Model of Counteraction to Crimes that Encroach upon Official Activity and the Personality of Representatives of Law Enforcement Activities // Vestnik of the Saint-Petersburg University of the MIA of Russia. 2017. № 4 (76).
2. Agdzhaev E. M. Otrazhenie celi prestupleniya v ugolovnom zakone (na primere prestuplenij protiv pravosudiya) // Pravo i politika: teoret-icheskie i prakticheskie problemy: sbornik ma-terialov 3-j Mezhdunarodnoj nauchno-prak-ticheskoj konferencii. Ryazan', 2014.
3. Aleksandrova N. S. Faktory, determiniruy-ushchie prestupleniya, protiv pravosudiya // Uchenye zapiski Sankt-Peterburgskogo imeni V. B. Bobkova filiala Rossijskoj tamozhennoj akademii. 2005. № 2 (24).
4. Vereshchagina A. V., Dovbysh A. V. Idejno-teoreticheskaya evolyuciya vzglyadov V. I. Lenina na formu gosudarstva v kontek-ste pervyh etapov stanovleniya sovetskoj gos-udarstvennosti // Territoriya novyh vozmozh-nostej. Vestnik Vladivostokskogo gosudarst-vennogo universiteta ekonomiki i servisa. 2017. T. 9. № 4 (39).
5. Ivanchin A. V. Zakonodatel'naya tekhni-ka v ugolovnom pravotvorchestve (ponyatie i struktura) // Yuridicheskaya praktika. 2008. № 2.
6. Kolokolov N. A. Ugroza ubijstvom. Motivy: ot revnosti i stalkinga do huliganstva // Vestnik ekonomicheskoj bezopasnosti. 2019. № 4.
7. Konyuhov S. Yu. Posyagatel'stvo na zhizn' lica, osushchestvlyayushchego pravosudie ili predvaritel'noe rassledovanie, st. 295 UK RF //
предварительное расследование, ст. 295 УК РФ // Совершенствование социально-экономической и научно-образовательной сферы как средство преодоления кризиса в России: материалы международной научно-практической конференции. Серия «Научный вестник» / отв. ред. В. А. Очман. Кисловодск, 2015.
8. Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана политических, гражданских и иных конституционных прав и свобод человека и гражданина в России. Саратов, 2000.
9. Кунашев А. А. Особенности квалификации посягательства на жизнь государственного и общественного деятеля // Уголовное право. 2021. № 4 (128).
10. Курсаев А. В. Причины наличия «мертвых» норм в Уголовном кодексе Российской Федерации // Право: история и современность. 2021. № 1 (14).
11. Лебедев В. М, Побегайло Э. Ф, Скуратов Ю. И. Вступительная статья // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. 3-е изд., изм. и доп. Москва, 2000.
12. Лобанова Л. В. Уголовно-правовые гарантии безопасности участников процессуальных отношений нуждаются в совершенствовании // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5 «Юриспруденция». 2012. № 2 (17).
13. Максимов С. Уголовная ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие // Уголовное право. 2012. № 1.
14. Музыченко П. Б., Каплунова Д. В. Актуальные вопросы, связанные со статьями 277, 295 и 317 Уголовного кодекса Российской Федерации // Актуальные вопросы уголовного права и процесса: сборник научных трудов / под ред. В. Е. Степенко. Хабаровск,. 2018.
15. Нуркаева Д. Н, Диваева И. Р. Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, сотрудника правоохранительного органа, лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование и их место в системе особенной части УК РФ // Бизнес в законе. 2014. № 5.
16. Нуркаева Т. Н. Специальные составы преступлений и их место в Особенной части Уголовного кодекса Российский Федерации // Вестник ВЭГУ. 2018. № 5.
17. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. Москва, 1994.
18. Райгородский В. В. Виды потерпевших от преступлений, предусмотренных гла-
Sovershenstvovanie social'no-ekonomicheskqj i nauchno-obrazovatel'nqj sfery kak sredstvo pre-odoleniya krizisa v Rossii. Materialy mezhdun-arodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Ser. "Nauchnyj vestnik" / otv. red. V. A. Ochman. Kislovodsk, 2015.
8. Krasikov A. N. Ugolovno-pravovaya ohrana politicheskih, grazhdanskih i inyh konstitu-cionnyh prav i svobod cheloveka i grazhdanina v Rossii. Saratov, 2000.
9. Kunashev A. A. Particularities of the Legal Qualification of the Encroachment on the Life of a Statesman or Public Figure // Criminal Law. 2021. № 4 (128).
10. Kursaev A. V. Reasons for the Existence of "Dead Norms" in the Criminal Code of the Russian Federation // Law: History and Modernity. 2021. № 1 (14).
11. Lebedev V. M., Pobegajlo E. F., Skuratov Yu. I. Vstupitel'naya stat'ya // Kommenta-rij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Fe-deracii / pod obshch. red. Yu. I. Skuratov, V. M. Lebedeva. 3-e izd., izm. i dop. Moskva, 2000.
12. Lobanova L. V. Ugolovno-pravovye garantii bezopasnosti uchastnikov processual'nyh ot-noshenij nuzhdayutsya v sovershenstvovanii // Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 5 "Yurisprudenciy". 2012. № 2 (17).
13. Maksimov S. Criminal Responsibility for Encroachment on Life of a Person who Administers Justice // Criminal Law. 2012. № 1.
14. Muzychenko P. B, Kaplunova D. V. Aktual'nye voprosy, svyazannye so stat'yami 277, 295 i 317 Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Feder-acii // Aktual'nye voprosy ugolovnogo prava i processa: sbornik nauchnyh trudov / pod red. V. E. Stepenko. Habarovsk, 2018.
15. Nurkaeva D. N., Divaeva I. R. Posyagatel'stvo na zhizn' gosudarstvennogo ili obshchestven-nogo deyatelya, sotrudnika pravoohranitel'nogo organa, lica, osushchestvlyayushchego pravo-sudie ili predvaritel'noe rassledovanie i ih mes-to v sisteme osobennoj chasti UK RF // Biznes v zakone. 2014. № 5.
16. Nurkaeva T. N. Special Offenses and their Place in the System of the Special Part of the Criminal Code of the Russian Federation // Vestnik Vegu. 2018. № 5.
17. Ozhegov S. I. Explanatory dictionary of the Russian language. Moscow, 1994.
18. Raigorodskyi V. V. Types of Victims in Crimes, Provided by Chapter 31 CC RF (Crime Against Justice) // Jurist-Pravoved. 2008. № 6.
19. Seleznyov A. A. Ugolovnaya otvetstven-nost' za prestupleniya protiv pravosudiya po zakonodatel'stvu Knyazhestva Lihtenshtejn // Vestnik MIEP. 2014. № 4 (17).
вой 31 УК РФ (преступления против правосудия) // Юристъ-Правоведъ. 2008. № 6.
19. Селезнёв А. А. Уголовная ответственность за преступления против правосудия по законодательству Княжества Лихтенштейн // Вестник МИЭП. 2014. № 4 (17).
20. Сеничева П. В. Уголовно-правовая характеристика и некоторые аспекты квалификации преступлений, предусмотренных статьями 277, 295 и 317 Уголовного кодекса Российской Федерации, совершенствование законодательства по их охране // Вестник МГОУ. Серия «Юриспруденция». 2014. № 2.
21. Спектор Л. А. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие // Пробелы в российском законодательстве. 2011. № 1.
20. Senicheva P. V. Criminal Law Characteristics and some Aspects of Defining Crimes under Articles 277, 295, 317 of the Russian Federation Criminal Code // Bulletin of the MSRU. Series: Jurisprudence. 2014. № 2.
21. Spektor L. A. Infringement on Life of Person Executing Justice // Gaps in Russian Legislation. 2011. № 1.
S S
и и о
а
<
a S г-
s
<
0 с
к
<
1
вз
О <
О —
Для цитирования:
Верещагина Алла Васильевна. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 Уголовного кодекса Российской Федерации) // Труды Академии управления МВД России. 2022. № 3 (63). С. 72—82.
For citation:
Vereshchagina Alla Vasil'evna. Encroachment on the Life of a Person Exercising Justice or Preliminary Investigation (Article 295 of the Criminal Code of the Russian Federation) // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 3 (63). P. 72-82.
s2
