CC BY
170confirmed by a combination of other evidence in the case, can not serve as the basis for a guilty verdict"). Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul'tantPljus» (accessed date: 12.09.2017).
7. Resheniye Yevropeyskogo Suda po pravam cheloveka ot 23 aprelya 2002 g. Po voprosu priyem-lemosti zhaloby № 48040/99 «Yevgeniy Zhelezov protiv Rossii» (Chetvertaya sektsiya) (Decision of the European Court of Human Rights on April 23, 2002. On the admissibility of the complaint N 48040/99 "Evgeny Zhelezov v. Russia" (Fourth Section)), Zhurnal rossijskogoprava, 2003, No 3, рр. 102-107.
8. Ugolovnyy protsess Rossii: uchebnik (Criminal procedure in Russia: textbook), А.С. Aleksandrov, N.N. Kovtun, MP. Polyakov, S.P. Serebrova; nauch. red. V.T. Tomin. M. : Jurajt-Izdat, 2003..
Дата поступления: 15.10.2017 Received: 15.10.2017
УДК 343.3
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ПРАВОСУДИЯ, СОВЕРШАЕМЫЕ УЧАСТНИКАМИ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
ИСМАГИЛОВ Ринат Альбертович
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного процесса Уфимского юридического института МВД России, г. Уфа, Россия. E-mail: Rinatismagilov@mail. ru
В статье проведено исследование конструкции составов преступлений против правосудия, дана оценка мнениям авторов, ранее опубликовавших научные труды по данной тематике, изложена собственная точка зрения о квалификации преступлений против правосудия, совершаемых участниками уголовного процесса. По мнению автора, устранение некоторых спорных аспектов квалификации преступлений против правосудия возможно путем дополнения ч. 1 ст. 294 УК РФ, указав, после слова «форме» и словами «за исключением действий, предусмотренных ст.ст. 295, 296, 302, 303, 308 и 309 настоящего Кодекса», исключения из диспозиции ч. 2 ст. 294 УК РФ формулировки, в части, касающейся всесторонности, полноты и объективности расследования уголовного дела.
Ключевые слова: преступление, предварительное расследование, правосудие, правоохранительные органы, посягательство, общественные отношения, законодатель, усеченный состав, служебное положение, уголовный закон.
SOME PROBLEMS OF CLASSIFICATION OF THE CRIMES AGAINST JUSTICE, COMMITTED BY PARTICIPANTS IN CRIMINAL PROCEEDINGS
ISMAGILOV Rinat Albertovich
Candidate of Sciences (Law), Senior Instructor of the Department of Criminal Procedure of the Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Ufa, Russia. E-mail: Rinatismagilov@mail. ru
The article deals with the study of the structure of constituent elements of crimes against justice, the author assesses the opinions of the scientists who have previously published their scientific works on the subject, develops his own point of view on the classification of the crimes against justice committed by participants of criminal proceedings. According to the author, the elimination of some controversial aspects of the classification of crimes against justice is possible through additions to part 1 of article 294 of the Criminal Code of Russia, putting after the word "form" and the words "with the exception of actions under articles 295, 296, 302, 303, 308 and 309 of the current Code", eliminating the wording in respect of comprehensiveness, completeness and objectivity of investigation of the criminal case from the disposition of part 2 of article 294 of the Criminal Code of Russia.
Key words: crime, preliminary investigation, justice, law enforcement bodies, encroachment, public relations, legislator, inchoate crime, official position, criminal law.
Противодействие предварительному расследованию является опасной формой посягательств на охрану лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, от уголовного преследования. Некоторые авторы полагают, что данное явление «...по существу, стало противодействием деятельности правоохранительных органов в целом и в этом смысле приобрело характер крайне негативного и очень опасного социально-правового явления» [2, с. 94]. К преступлениям против правосудия, посягающим на установленный порядок производства предварительного расследования, совершаемым «извне» можно отнести предусматриваемые ст.ст. 294, 295, 296, 2981, 307, 308, 309, 310, 311 УК РФ. Наиболее тяжким преступлением против правосудия является «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование» (ст. 295 УК РФ). Данный состав является сложным двухобъ-ектным преступлением, и представляет собой противоправное вмешательство в законную деятельность соответствующих лиц путем посягательства на их жизнь. Основным непосредственным объектом данного состава преступления является процессуальная самостоятельность следователя и дознавателя, а дополнительным объектом является жизнь этих лиц.
В уголовно-правовой науке высказываются различные суждения по поводу расположения ст. 295 в гл. 31 УК РФ «Преступления против правосудия». По мнению Н.М. Свидлова, причинение смерти или телесных повреждений потерпевшему в связи с посягательством на нормальную деятельность государственного аппарата, интересы правосудия или порядок управления правильнее расценивать как преступление против личности, и таким образом наиболее эффективно обеспечивать уголовно-правовую охрану жизни и здоровья граждан [7, с. 18]. Эту мысль разделяет Л.В. Лобанова, отмечая, что «логичным было бы помещение данного состава в гл. 16 «Преступления против жизни и здоровья», так как «интересы правосудия не должны рассматриваться в качестве основного защищаемого блага, если они охраняются в совокупности с другими более важными общественными отношениями.» [3, с. 29].
Аргументы о помещении исследуемой нормы в гл. 16 УК РФ, на наш взгляд, не убедительны. В данном случае не учтена специфика состава преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ. Его специфика заключается в наличии цели и мотива как криминообразующего признака. При посягательстве на жизнь лица, осуществляющего предварительное расследование, целью является воспрепятствование его законной деятельности, в качестве мотива может быть месть за такую деятельность. В данном случае для лица важен не сам факт лишения жизни следователя или дознавателя, а прекращение его социально полезной деятельности либо удовлетворение своих побуждений, сформировавшихся в результате такой деятельности. Посягательство на жизнь в данном случае выступает лишь способом прекращения законной деятельности по производству предварительного расследования. Мотив и цель при этом являются взаимообусловленными явлениями. По мнению Б.С. Волкова, «мотив определяет поведение не сам по себе, а только в соотношении с целью, в связи с теми результатами, к достижению которых стремится лицо, совершая то или иное действие. Цель всегда опосредована мотивом, так же, как мотив опосредован целью. От мотива зависит, как человек формулирует цель, каким способом будет осуществлено возникшее намерение» [1, с. 7].
Некоторые авторы как на недостаток закона указывают на отсутствие дифференциации уголовной ответственности за посягательства на лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование, и лиц, которые такой деятельности призваны содействовать. Так, К.Н. Харисов отмечает, что исследуемая норма без достаточных к тому оснований уравнивает ответственность за посягательство на жизнь указанных в ней лиц. Развивая эту мысль, К.Н. Харисов пишет, что «посягательства на лиц, содействующих правосудию в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства или исполнения судебных актов, в целях воспрепятствования правосудию или реализации правосудных решений следует выделить из ст. 295 УК РФ и сформулировать как две самостоятельные уголовно-правовые нормы» [5, с. 160]. Данное предложение, на наш взгляд, является нецелесообразным, поскольку главным признаком, разграничивающим исследуемый состав преступления от иных, является мотив и цель. Для лица не имеет значения, на чью жизнь следует осуществить посягательство: судьи, следователя или эксперта, если их законная деятельность связана с расследованием уголовного дела или рассмотрением в суде. Если лицо, осуществив посягательство на жизнь эксперта, тем са-
мым помешает расследованию уголовного дела, процессуальный статус потерпевшего не будет иметь серьезного правового значения.
Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ, характеризуется активными действиями, направленными на вмешательство в законную деятельность следователя, дознавателя и других лиц, указанных в диспозиции данной нормы. Такое противоправное вмешательство законодатель определяет посредством применения понятия «посягательство на жизнь». Отметим, что в уголовном законе не дается определения понятию «посягательство на жизнь». Помимо ст. 295 УК РФ, с использованием данного понятия сформулированы ст. 277 УК РФ «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля» и ст. 317 УК РФ «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа». Определение данного понятия дается в подп. «г» п. 5 Постановления № 9 Пленума Верховного Суда СССР от 22.09.1989 г. «Об ответственности за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» [4]. Согласно данному разъяснению Пленума, «под посягательством на жизнь надлежит рассматривать убийство или покушение на убийство работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка. Такие действия, независимо от наступления преступного результата, следует квалифицировать как оконченное преступление. Угроза убийством, неосторожное причинение смерти, а равно причинение телесных повреждений при отсутствии умысла на лишение жизни должны квалифицироваться не как посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника, а, в зависимости от обстоятельств, по статьям Уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за другие преступления против порядка управления или за преступления против личности либо по совокупности этих деяний». Изложенное положение Пленума, ввиду его идентичности объективной стороне исследуемых в данной работе составов преступлений следует использовать и при квалификации содеянного по ст. 295 УК РФ. Таким образом, не каждое насилие опасное для жизни в отношении следователя или дознавателя, в связи с расследуемым им уголовным делом является посягательством на их жизнь. Определяющим признаком в таком случае является умысел виновного. Так, Верховным Судом Республики Бурятия был осужден Г. за совершение преступлений, предусмотренных ст. 111 ч. 4 и ст. 295 УК РФ при следующих обстоятельствах. В помещении Тункинского МСО следователь А., предъявил Г. обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ и допросил его в качестве обвиняемого. После этого А. сообщил Г. о намерении вручить ему в соответствии со ст. 188 УПК РФ повестки о явке в МСО для производства иных следственных действий с его участием. Однако Г. решил уклониться от получения повестки, не желая являться в следственный орган. С этой целью он попросился в туалет, расположенный во дворе Тункинского МСО. Предвидя возможность самовольного ухода Г., А. проводил его во двор. Однако туалет оказался запертым на замок. Поэтому А. предложил Г. вернуться в помещение МСО за ключом, после чего, реализуя свой умысел на убийство следователя в целях воспрепятствования его законной деятельности Г., имевшимся у него при себе ножом нанес А. удар в грудь справа, высказав при этом угрозу убийством. Своими действиями Г. причинил А. непроникающее колото-резаное ранение, причинившее легкий вред здоровью [6].
В указанном случае действия осужденного были квалифицированы судом как оконченное преступление, поскольку умысел виновного был направлен на лишение жизни, но по независящим от него обстоятельствам не доведен до конца. Объективная сторона в данном случае законом сформулирована по типу «усеченных составов преступлений». Некоторыми авторами высказывается суждение о целесообразности «уголовную ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, дифференцировать путем установления в ч.1 ст. 295 ответственности за покушение на жизнь указанного лица, а в ч. 2 ст. 295 УК РФ - за его убийство» [3, с. 74]. С этим предложением нельзя согласиться, поскольку конструкция «усеченных» составов преступления призвана обеспечить эффективную борьбу с наиболее общественно опасными преступлениями. При конструировании объективной стороны усеченного состава преступления такой законодательно-технический прием используется для того, чтобы усилить ответственность виновного не только при полной реализации умысла на совершение преступления, но и при фактическом окончании преступных
действий на более ранней стадии (покушения и даже приготовления). Таким образом, было бы нецелесообразно дифференцировать ответственность за посягательство на жизнь следователя или дознавателя в зависимости от стадии преступления, выделяя в качестве квалифицирующего признака стадию оконченного преступления. В этом случае нарушается сама логика понятия «посягательство на жизнь».
В литературе высказано мнение об отсутствии необходимости в «усеченных» составах в уголовном праве. А.А. Пионтковский пришел, например, к выводу, что: «разбой, если взять не усеченный состав преступления, а состав преступления в его полностью завершенном виде, как похищение имущества, есть противоправное насильственное изъятие чужого имущества» [8, с. 65].
В ч.1 и ч. 2 ст. 294 УК РФ дифференцируется противоправное вмешательство в зависимости от участников и характера процессуальной деятельности. В отличие от ч. 1, в которой предусмотрена ответственность за вмешательство в деятельность суда, в ч. 2 ст. 294 УК конкретизируется видовой объект данного состава преступления, вводится ответственность за вмешательство в деятельность прокурора, лиц, производящих предварительное расследование, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию уголовно дела.
Отметим, что формулировка «в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела» в ч. 2 ст. 294 УК не в полной мере соответствует уголовно-процессуальному законодательству. В действующем уголовно-процессуальном кодексе РФ имеются упоминания о всесторонности, полноте и объективности расследования (в ч. 4 ст. 152 УПК РФ), указывается, что «предварительное расследование может производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей в целях обеспечения его полноты, объективности и соблюдения процессуальных сроков». В УК РФ 1996 г. содержатся формулировки, которые имелись в утратившем силу УПК РСФСР 1960 г. Так, в ст. 20 УПК РСФСР 1960 г. всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела было выделено в качестве принципа уголовного процесса. Таким образом, формулировка ч. 2 ст. 294 УК РФ в части, касающейся всесторонности, полноты и объективности расследования уголовного дела, является некорректной и подлежит исключению из диспозиции указанной нормы.
Квалифицирующий признак, относящийся к составам преступления, описанным в ч.ч. 1 и 2 ст. 294 УК РФ, предусмотрен в ч. 3 статьи как совершение вмешательства в осуществление правосудия с использованием лицом своего служебного положения. При раскрытии содержания понятия «с использованием служебного положения», обратим внимание на то, что на практике под таковым понимаются должностные лица, государственные служащие или служащие органов местного самоуправления, а также лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации (примеч. 1-4 к ст. 285 и примеч. 1 к ст. 201 УК РФ). Служебное положение указанных лиц позволяет им вмешиваться в деятельность суда и органов предварительного расследования чаще, чем частным лицам. Такое вмешательство может осуществляться путем уговоров подчиненного по службе, отдачи ему устного приказа или распоряжения, как правило устного, непосредственно либо через должностное лицо, которому оно подчинено, и т.д. Некоторые формы вмешательства в осуществление правосудия предусмотрены в качестве самостоятельных составов преступлений. К ним относятся составы, предусмотренные ст.ст. 295, 296, 302, 303, 308, 309 УК РФ. Все эти преступления могут быть направлены на то, чтобы помешать осуществлению независимого и беспристрастного правосудия или предварительного расследования.
С учетом этого представляется, что формулировка ч. 1 ст. 294 УК не вполне удачна. Данная норма расположена первой в гл. 31 УК РФ о преступлениях против правосудия. Указание в ней на вмешательство в осуществление правосудия в какой бы то ни было форме и наряду с этим наличие в данной главе других норм, предусматривающих ответственность за отдельные формы такого вмешательства, могут дезориентировать правоприменителя. В связи с этим, на наш взгляд, с точки зрения юридической техники целесообразно дополнить ч. 1 ст. 294 УК после слова «форме» словами «за исключением действий, предусмотренных ст.ст. 295, 296, 302, 303, 308 и 309 настоящего Кодекса». Подводя итог исследованию, полагаем, что учет законодателем затронутых нами проблемных аспектов квалификации преступлений против правосудия, будет способствовать дальнейшему совершенствованию уголовного закона Российской Федерации.
Библиографические ссылки
1. Волков Б.С. Мотив и квалификация преступлений. Казань : Изд-во Казанского института, 1968.
2. Волынский А.Ф., Лавров В.П. Организованное противодействие раскрытию и расследованию преступлений (проблемы теории и практики) // Организованное противодействие раскрытию и расследованию преступлений и меры по его нейтрализации : материалы научно-практической конференции (29-30 октября 1996 г., г. Руза). М. : ЮИ МВД России, 1997. С. 93-99.
3. Лобанова Л.В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград : Изд-во ВолГУ, 1999.
4. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 22 сентября 1989 г. № 9 «Об ответственности за посягательства на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.09.2017).
5. Пионтковский А.А., Ромашкин П.С. Курс советского уголовного права : в 6 т. Т. 2. ; под ред. В.М. Чхиквадзе. М. : Наука, 1970.
6. Сайт Верховного суда Республики Бурятия. URL: http: // www.vs.bur.sudrf.ru (дата обращения: 20.09.2017).
7. Свидлов Н.М. Специальные нормы в уголовном праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1970.
8. Харисов К.Н. Ответственность за преступное вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих правосудие и уголовное преследование: проблемы теории и законотворчества : дис. . канд. юрид. наук. Казань, 2004.
References
1. Volkov B.S. Motiv i kvalifikatsiya prestuplenii (Motive and qualification of crimes). Kazan', Izd-vo Kazanskogo instituta, 1968.
2. Volynskii A.F., Lavrov V.P. Organizovannoe protivodeistvie raskrytiyu i ras-sledovaniyu prestuplenii (problemy teorii i praktiki) (Organized counteraction to the disclosure and investigation of crimes (problems of theory and practice)), Organizovannoe protivodeistvie raskrytiyu i rassledovaniyu prestuplenii i mery po ego neitralizatsii: materialy nauchno-prakticheskoi konferentsii (29-30 ok-tyabrya 1996g., g. Ruza). Moskva, YuI MVD Rossii, 1997, pp. 93-99.
3. Lobanova L.V. Prestupleniya protiv pravosudiya: teoreticheskie problemy klassifikatsii i za-konodatel'noi reglamentatsii (Crimes against justice: theoretical problems of classification and legislative regulation). Volgograd, Izd-vo VolGU, 1999.
4. Postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda SSSR ot 22 sentyabrya 1989 g. № 9 «Ob ot-vetstvennosti za posyagatel'stva na zhizn', zdorov'e i dostoinstvo rabotnikov militsii, narodnykh dru-zhinnikov, a takzhe voennosluzhashchikh v svyazi s vypolneniem imi obyazannostei po okhrane ob-shchestvennogo poryadka» (Decree of the Plenum of the Supreme Court of the USSR of September 22, 1989, No. 9 "On liability for attacks on the life, health and dignity of militiamen, people's volunteers, and servicemen in connection with their duty to protect public order"). Dostup iz sprav.-pravovoi sistemy «Konsul'tantPlyus» (accessed date: 20.09.2017).
5. Piontkovskii A.A., Romashkin P.S. Kurs sovetskogo ugolovnogo prava, v 6 t. T. 2. (The course of Soviet criminal law: in 6 v. V. 2.), pod red. V.M. Chkhikvadze. Moskva, Nauka, 1970.
6. Sait Verkhovnogo suda Respubliki Buryatiya (The site of the Supreme Court of the Republic of Buryatia). URL: http: // www.vs.bur.sudrf.ru (accessed date: 20.09.2017).
7. Svidlov N.M. Spetsial'nye normy v ugolovnom prave (Special norms in criminal law), avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. Moskva, 1970.
8. Kharisov K.N. Otvetstvennost' za prestupnoe vmeshatel'stvo v deyatel'nost' lits, osushchestvlyay-ushchikh pravosudie i ugolovnoe presledovanie: problemy teorii i zakono-tvorchestva (Responsibility for criminal interference in the activities of persons carrying out justice and criminal prosecution: the problems of theory and law-making), dis. ... kand. yurid. nauk. Kazan', 2004.
Дата поступления: 25.09.2017 Received: 25.09.2017
