Научная статья на тему 'ПОСТСОВЕТСКОЕ ПЕРЕХОДНОЕ ПРАВОСУДИЕ В РОССИИ: ДОСТИЖЕНИЯ И УПУЩЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ'

ПОСТСОВЕТСКОЕ ПЕРЕХОДНОЕ ПРАВОСУДИЕ В РОССИИ: ДОСТИЖЕНИЯ И УПУЩЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
186
38
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Сравнительное конституционное обозрение
ВАК
Область наук
Ключевые слова
ПРАВОСУДИЕ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА / БЕЗНАКАЗАННОСТЬ / УГОЛОВНОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ / ГАРАНТИИ НЕПОВТОРЕНИЯ НАРУШЕНИЙ

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Бобринский Николай Алексеевич

Статья, приуроченная к столетию революции 1917 года, представляет собой обзор правовых мер, применённых в России для исправления последствий безнаказанных преступлений коммунистического режима, в контексте международных стандартов правосудия переходного периода, в том числе Обновлённого свода принципов защиты и поощрения прав человека посредством борьбы с безнаказанностью и резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 60/147 «Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьёзных нарушений международного гуманитарного права». Показаны сильные и слабые стороны российской модели переходного правосудия, а также правовые ограничения, препятствовавшие восстановлению справедливости, и возможные способы их преодоления. Главные достижения находятся в области индивидуальных мер морального удовлетворения жертв политических репрессий и восстановления их в личных и гражданских правах, вто время как компенсация причинённого вреда и реституция нарушенных имущественных прав получили лишь ограниченное развитие. Уголовное преследование лиц, виновных в политических репрессиях, официальное установление их обстоятельств и правовые гарантии их неповторения остались полностью невостребованными. Отдельно рассмотрены те области противоправной практики коммунистического режима, которые лежат вне сферы политических репрессий (в качестве примеров таковых автор приводит удержание власти коммунистической партией, преступления, совершённые в контексте вооружённых конфликтов с участием СССР, «экономические репрессии», политически мотивированную оперативную разработку), и немногочисленные меры правового реагирования, которые к ним были применены. По мере отдаления советского периода во времени такие направления постсоветского переходного правосудия, как уголовное преследование за политические репрессии и компенсация вреда, причинённого его жертвам, теряют актуальность, однако раскрытие доступа к засекреченным материалам о преступлениях коммунистического режима и официальное установление их обстоятельств, а также различные меры коллективного морального удовлетворения по-прежнему осуществимы и востребованы.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Бобринский Николай Алексеевич

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

POST-SOVIET TRANSITIONAL JUSTICE IN RUSSIA: ACHIEVEMENTS AND LOST OPPORTUNITIES

This article offers a review of legal measures introduced in Russia to address the conseguences of the unpunished crimes of the Communist regime in the context of international standards of transitional justice, including those provided for in the Updated Set of principles for the protection and promotion of human rights through action to combat impunity and in the UN General Assembly Resolution 60/147 "Basic Principles and Guidelines on the Right to a Remedy and Reparation for Victims of Gross Violations of International Human Rights Law and Serious Violations of International Humanitarian Law", it shows strengths and weaknesses of the Russian model of transitional justice, as well as legal impediments to restoring justice and the means to overcome them. The main achievements are in the field of individual measures of satisfaction and restitution of personal and civil rights, while compensation of harm suffered and restitution of violated property rights have been implemented only in a limited way. Criminal prosecution of those responsible for political repressions, truth-seeking mechanisms, and guarantees of their non-recurrence have not been introduced at all. The article also covers those fields of lawless activities of the Communist regime that do not fall into the scope of political repressions (usurpation of power by the Communist party, crimes committed in the context of armed conflicts involving the USSR, "economic repressions", and politically motivated surveillance are given as examples of such fields), and the few legal measures that applied to them. As long as the Soviet period recedes into the past, such pillars of transitional justice as criminal prosecution of political repressions and compensation to victims become less relevant for Russia. However, providing access to secret information on crimes of the Communist regime and the official establishment of their true circumstances, along with various measures of collective satisfaction, are still implementable.

Текст научной работы на тему «ПОСТСОВЕТСКОЕ ПЕРЕХОДНОЕ ПРАВОСУДИЕ В РОССИИ: ДОСТИЖЕНИЯ И УПУЩЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ»

Постсоветское переходное правосудие в России: достижения и упущенные возможности

Николай Бобринский*

Статья, приуроченная к столетию революции 1917 года, представляет собой обзор правовых мер, применённых в России для исправления последствий безнаказанных преступлений коммунистического режима, в контексте международных стандартов правосудия переходного периода, в том числе Обновлённого свода принципов защиты и поощрения прав человека посредством борьбы с безнаказанностью и резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 60/147 «Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьёзных нарушений международного гуманитарного права». Показаны сильные и слабые стороны российской модели переходного правосудия, а также правовые ограничения, препятствовавшие восстановлению справедливости, и возможные способы их преодоления. Главные достижения находятся в области индивидуальных мер морального удовлетворения жертв политических репрессий и восстановления их в личных и гражданских правах, в то время как компенсация причинённого вреда и реституция нарушенных имущественных прав получили лишь ограниченное развитие. Уголовное преследование лиц, виновных в политических репрессиях, официальное установление их обстоятельств и правовые гарантии их неповторения остались полностью невостребованными. Отдельно рассмотрены те области противоправной практики коммунистического режима, которые лежат вне сферы политических репрессий (в качестве примеров таковых автор приводит удержание власти коммунистической партией, преступления, совершённые в контексте вооружённых конфликтов с участием СССР, «экономические репрессии», политически мотивированную оперативную разработку), и немногочисленные меры правового реагирования, которые к ним были применены. По мере отдаления советского периода во времени такие направления постсоветского переходного правосудия, как уголовное преследование за политические репрессии и компенсация вреда, причинённого его жертвам, теряют актуальность, однако раскрытие доступа к засекреченным материалам о преступлениях коммунистического режима и официальное установление их обстоятельств, а также различные меры коллективного морального удовлетворения по-прежнему осуществимы и востребованы.

^ Правосудие переходного периода; безнаказанность;уголовное преследование; сроки давности;установление истины; возмещение вреда; гарантии 001: 10.21128/1812-7126-2018-1-142-168 неповторения нарушений

1. Введение

Столетие русской революции 1917 года — хороший повод подвести промежуточный итог усилиям, предпринятым в нашей стране для

* Бобринский Николай Алексеевич - магистр права, практикующий юрист, Москва, Россия (e-mail: nikolai. bobrinsky@gmail.com). Автор благодарит Г. В. Вайпа-на, М. Р. Давлетбаева, С. М.Дмитриевского, Н. В. Петрова за помощь в подготовке этой статьи, а также выражает признательность Г. И. Богушу, А. Н. Верещагину, Е. В. Лёзиной и И. В. Нузову за ценные обмены мнениями по её теме. Статья не появилась бы на свет без А. Б. Зубова, чьи идеи в области преодоления тёмных страниц коммунистического прошлого послужили для автора первоначальным источником вдохновения.

того, чтобы юридическими средствами преодолеть последствия преступлений созданного ею коммунистического режима. Помимо юбилейного года, для такой постановки вопроса есть и другие причины. Потерпевших остаётся всё меньше: по последним имеющимся в открытых источниках данным, на 1 января 2015 года в живых оставались около 680 тысяч жертв советских политических репрессий, признанных государством в этом качестве1. Учёт виновных в преступлениях

1 Доклад Комиссии при Президенте РФ по реабилита-

ции жертв политических репрессий об исполнении Закона Российской Федерации «О реабилитации

жертв политических репрессий» в 2013—2014 годах.

коммунистического режима никто не ведёт, но нет оснований предполагать, что время к ним более милосердно, чем к их жертвам. Смерть участников событий лишает смысла значительную часть правовых средств борьбы с преступлениями и исправления их последствий. Право постепенно уступает место историографии, хотя до окончательного исчерпания его возможностей должно пройти ещё много времени. Не проявляет интереса к дальнейшей юридической проработке тёмных страниц советского прошлого и политическое руководство Российской Федерации. Ярким свидетельством его отношения к новым инициативам в этой области стала судьба программы увековечения памяти жертв тоталитарного режима и национального при-мирения2. Подготовленная в 2010—2011 годах в Совете по развитию гражданского общества и правам человека, она так и не была принята, а в 2015 году Правительством России был утверждён её сильно выхолощенный эрзац3. Ожидать новых решений в этой области в обозримом будущем не приходится.

В этой статье предпринята попытка обобщённо описать применявшиеся в России правовые средства преодоления последствий преступлений коммунистического режима в контексте международных стандартов в области правосудия переходного периода (переходного правосудия, transitional justice). Под переходным правосудием принято понимать совокупность мер правового реагирования на нарушения прав человека, безнаказанно совершённые в прошлом, как правило, при

Без учёта данных по Республике Крым, г. Севастополю и Кировской области. Официальный текст доклада опубликован не был. Неофициально доклад размещён на сайте Российской ассоциации жертв незаконных политических репрессий: .natm.ru/

dynamic/docs/konsol.doc (дата обращения: 14.12.2017).

2 Предложения об учреждении общенациональной государственно-общественной программы «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении» // Российская газета. 2001. 7 апреля. URL: https://rg.ru/2011/04/07/totalitarizm-site.html (дата обращения: 14.12.2017).

3 Концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий, утверждена распоряжением Правительства РФ от 15 августа 2015 года № 1561-р // Официальный интернет-портал правовой информации (www.pravo.gov.ru). Дата опубликования: 18.08.2015. Номер опубликования: 0001201508180015.

участии или попустительстве государства4. Объект переходного правосудия описывают различными терминами, например: «безнаказанность»5, «дозволенные преступления»6, «преступления государства»7, «системное беззаконие»8. Его юридическая характеристика восходит к сформулированной Густавом Радбрухом проблеме «узаконенного анти-права»9, впоследствии проиллюстрированной Лоном Фуллером в его известной задаче о завистливом доносчике10. К числу предназначенных для исправления последствий этой проблемы правовых мер обыкновенно относят уголовное преследование, установление фактов, возмещение вреда (репарации) и гарантии неповторения правонарушений. Репарации, в свою очередь, подразделяются на реституцию, компенсацию, реабилитацию и сатисфакцию, а под гарантиями неповторения подразумеваются, в первую очередь, реформы полиции и спецслужб и, в частности, выявление и (или) исключение из их рядов сотрудников, проводивших в жизнь репрессивную политику (люстрация). Среди источников международных стандартов в области переходного правосудия11 выделяются три до-

4 См.: БобринскийН.А. К вопросу о концепции «правосудия переходного периода» // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 1 (12). С. 328-337.

5 См.: Комиссия ООН по правам человека. Обновлённый свод принципов защиты и поощрения прав человека посредством борьбы с безнаказанностью. Документ ООН E/CN.4/2005/l02/Add.1 от 8 февраля 2005 года. URL: https://documents-dds-ny.un.org/ doc/UNDOC/GEN/G05/109/02/PDF/G0510902. pdf?OpenElement (дата обращения: 14.12.2017).

6 См.: WinterS. Towards a Unified Theory of Transitional Justice // International Journal of Transitional Justice. Vol. 7. 2013. No. 2. P 224-244, 230.

7 См.: State Crimes: Punishment or Pardon: Papers and Report of the Conference, November 4-6, 1988, Wye Center, Maryland. Queenstown, MD : Justice and Society Program of the Aspen Institute, 1989.

8 См.: Eser A., Arnold J., KreickerH. Strafrecht in Reaktion auf Systemunrecht: Vergleichende Einblicke auf Transitionsprozesse. URL: https://www.mpicc.de/ shared/data/pdf/fa-systemunrecht-int.pdf (дата обращения: 14.12.2017).

9 Radbruch G. Gesetzliches Unrecht und übergesetzliches Recht // Süddeutsche Juristen-Zeitung. 1. Jg. 1946. Nr. 5.

10 См.: FullerL.L. The Morality of Law. New Haven, CT ; London: Yale University Press, 1963. P. 245-253.

11 См.: Бобринский Н.А. Правовые основы правосудия переходного периода в документах Организации Объ-

кумента, претендующих на универсальность: доклад Генерального секретаря ООН «Господство права и правосудие переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах»12, Обновлённый свод принципов защиты и поощрения прав человека посредством борьбы с безнаказанностью13 и резолюция Генеральной ассамблеи ООН 60/147 от 12 декабря 2005 года «Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьёзных нарушений международного гуманитарного права». Эти документы имеют лишь рекомендательный характер и были составлены уже после принятия основных российских законов в области переходного правосудия, поэтому говорить о соответствии либо несоответствии последних международным стандартам не вполне корректно. Однако они позволяют систематизировать российские нормы о преодолении последствий преступлений коммунистического режима, показать их пробелы и другие недостатки. Полноценное сравнительно-правовое исследование опыта России и других постсоциалистических стран было бы, разумеется, гораздо более наглядным, однако в рамки одной статьи такое исследование не уместить.

Дальнейший обзор необходимо предварить одним методическим замечанием. Постсоветское переходное правосудие в России неразрывно связано с категорией политиче-

единённых Наций // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 5 (16). С. 320-328; Бобринский Н.А. Международные стандарты в области люстрации: реальность или благопожелание? // Сравнительное конституционное обозрение. 2015. № 6 (109). С. 13-29.

12 Господство права и правосудие переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах: Доклад Генерального секретаря ООН. Документ ООН S/2004/616 от 23 августа 2004 года. URL: https:// documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N04/ 395/31/pdf/N0439531.pdf?0penElement (дата обращения: 14.12.2017).

13 Комиссия ООН по правам человека. Обновлённый

свод принципов защиты и поощрения прав человека

посредством борьбы с безнаказанностью. Документ ООН E/CN.4/2005/102/Add.1 от 8 февраля 2005 го-

да. URL: https://documents-dds-ny.un.org/doc/UN-D0C/GEN/G05/109/02/PDF/G0510902.pdf? OpenElement (дата обращения: 14.12.2017).

ских репрессий. Лишь эта область «системного беззакония» коммунистического режима после его распада стала объектом особых мер правового реагирования. Поэтому для удобства изложения сначала речь пойдёт о политических репрессиях, а о прочих областях противоправной деятельности советского государства, почти не затронутых российским переходным правосудием, будет сказано отдельно.

2. Политические репрессии как уголовные преступления

Уголовное преследование — один из четырёх «столпов» переходного правосудия. В отличие от механизмов официального установления фактов о правонарушениях, с распространением которых связывают само становление переходного правосудия как особой области юридической практики, криминальная юстиция имеет универсальное значение. В контексте поставторитарного транзита и преодоления системной безнаказанности на передний план выходят институты уголовного права и процесса, которые в обычных условиях облегчают положение обвиняемых: сроки давности привлечения к уголовной ответственности, амнистия, право на убежище, запрет двойного наказания за одно преступление (non bis in idem), освобождение от ответственности за исполнение приказа начальника, должностные иммунитеты и т. д. Как поступить, если эти институты использовались правящим режимом для того, чтобы обеспечить безнаказанность себе и своим подчинённым? Механизмы переходного правосудия в области уголовного преследования призваны найти оптимальный компромисс между принципом верховенства права и интересами восстановления справедливости, которую государство по политическим причинам не могло своевременно защитить14.

Не будет преувеличением утверждать, что политика репрессий против собственного на-

14 Там же. Принцип 22; Инструменты обеспечения господства права в постконфликтных государствах. Меры судебного преследования. Документ ООН HR/PUB/ 06/4. Нью-Йорк ; Женева : Издание ООН, 2006. URL: http://www.ohchr.org/Documents/Publications/ RuleoflawProsecutionsru.pdf (дата обращения: 14.12.2017).

рода была присуща советской власти на протяжении всего её существования, за исключением, возможно, нескольких последних лет15. Её содержание, масштабы и жертвы с течением времени претерпевали существенные изменения.

В принятом 18 октября 1991 года Законе РФ «О реабилитации жертв политических репрессий»16 (далее — Закон о реабилитации) дано общее определение политических репрессий. Ими считаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признаваемых социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и общественными ор-

15 Эта позиция нашла своё отражение в третьем абзаце преамбулы и первом абзаце статьи 2 Закона РФ от 18 октября 1991 года № 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий», в которых в качестве дня начала политических репрессий было принято 25 октября (7 ноября) 1917 года. Срок окончания политических репрессий законом не определён. Формальной датой их прекращения можно считать 8 апреля 1989 года, когда в соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР «О внесении изменений и дополнений в Закон СССР "Об уголовной ответственности за государственные преступления" и другие законодательные акты СССР» была отменена уголовная ответственность за антисоветскую агитацию и пропаганду (статья 70 УК РСФСР, содержание которой было существенно изменено) и за распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй (статья 190.1 УК РСФСР, которая была исключена из уголовного кодекса полностью).

16 Закон РФ от 18 октября 1991 года № 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» (ред. от 9 марта 2016 года) // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1991. № 44. Ст. 1428.

ганизациями или их органами, наделявшимися административными полномочиями.

Очевидно, что, по мысли авторов текста закона, это определение должно было охватывать большинство случаев политически мотивированного насилия и дискриминации со стороны советской власти. В качестве примера описания (неполного) основных советских репрессивных практик можно привести список из доклада Н. В. Петрова «Преступления советского режима: правовая оценка и наказание виновных»17.

Исходя из принципа наказания исключительно на основании закона (nullum crimen, nulla poena sine lege), уголовная ответственность за политические репрессии может быть основана либо на советском законодательстве, либо на международном праве. Сам факт того, что политические репрессии проводились по воле советского правительства, казалось бы, исключает их противоречие советским законам и тем более уголовную ответственность за их совершение. Однако в действительности их отношение к положительному праву СССР в различные периоды коммунистического господства и в зависимости от содержания репрессивных мер не было одинаковым. По критерию соответствия советскому законодательству политические репрессии можно условно разделить на узаконенные, проводимые во исполнение противоречащих законам ведомственных нормативных актов и полностью лишённые какого-либо нормативного основания, то есть вполне произвольные. Вопрос обоснованности репрессивных мер в этой классификации не учитывается.

Примером репрессий первой категории служит приговор суда по уголовному делу об антисоветской агитации и пропаганде на основании статьи 70 Уголовного кодекса (далее — УК) РСФСР 1960 года18, второй категории — репрессии, применённые незаконными внесудебными органами, третьей — убийства, совершавшиеся сотрудниками органов

17 Petrov N. V. Crimes of the Soviet Regime: Legal Assessment and Punishment of the Guilty Ones // Crimes of the Communist Regimes: An Assessment by Historians and Legal Experts: Proceedings of International Conference, Prague, 24—26 February 2010. Prague : Institute for the Study of Totalitarian Regimes, 2011. P. 87-92.

18 Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 года (в ред., действовавших до 10 апреля 1989 года) // Ведомости Верховного Совета РСФСР 1960. № 40. Ст. 591.

госбезопасности без какого-либо юридического оформления.

В последнем случае нарушение советского законодательства налицо. Поскольку даже подобного рода политические репрессии применяли представители власти, их действия следует по общему правилу квалифицировать как превышение полномочий19 (в приведённом примере — соединённое с умышленным убийством20). Однако нужно оговориться, что советское уголовное законодательство, в отличие от современного российского, не предусматривало уголовную ответствен -ность при исполнении незаконного приказа21. Исполнители даже вполне произвольных актов политического насилия в случае их привлечения к уголовной ответственности могли бы ссылаться на отсутствие у них законной возможности уклониться от исполнения приказа без риска самим подвергнуться уголовному преследованию.

Во втором случае противоправность репрессии может следовать из противоречия ведомственных нормативных актов, на основании которых действовали внесудебные органы, положениям советской конституции и законодательства. Однако исполнители репрессий и в этом случае могут ссылаться на то, что соответствующие ведомственные акты не считались незаконными в момент их применения, были для них безусловно обязательными, а в случае их неисполнения им самим угрожало наказание.

19 В частности, статья 110 («превышение власти или служебных полномочий»), статья 193.17 («злоупотребление властью, превышение власти, бездействие власти, а также халатное отношение к службе лица начальствующего состава РККА, РКМ и УГБ НКВД») УК РСФСР 1926 года, статья 171 («превышение власти или служебных полномочий»), статья 179 («принуждение к даче показаний») УК РСФСР 1960 года.

20 Статьи 102 («умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах») и 103 («умышленное убийство») УК РСФСР 1960 года и аналогичные статьи (136 и 137) УК РСФСР 1926 года.

21 Согласно статье 193.2 Уголовного кодекса РСФСР 1926 года (в ред. от 20 октября 1934 года), каралось

неисполнение любого «изданного в порядке службы

приказания», а в статьях 238 «Неповиновение» и 239 «Неисполнение приказа» УК РСФСР 1960 года отсутствовал и признак издания приказа в порядке службы.

Уголовную ответственность по этим статьям УК несли в том числе сотрудники органов государственной безопасности.

Эти доводы, однако, не снимают ответственности с тех советских руководителей, которые отдавали незаконные приказы или принимали обосновывающие незаконные репрессии нормативные акты. Они могли бы быть признаны соучастниками преступления независимо от вины его фактического исполнителя.

Если же речь идёт о политических репрессиях, предусмотренных непосредственно в законе, необходимый признак преступления — противоправный характер деяния — отсутствует. В приведённом выше примере обоснованное применение следователем и судьёй уголовного закона об ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду (статья 70 УК РСФСР 1960 года) не может считаться преступлением по советскому законодательству.

Помимо превышения полномочий, советское законодательство предусматривало уголовную ответственность и за принятые в пределах полномочий акты репрессивного характера в случае их заведомой необоснованности для применившего их представителя власти — злоупотребление властью, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, вынесение заведомо неправосудного приговора, заведомо незаконный арест или задержание, принуждение к даче показаний (статьи 170, 176, 177—178 УК РСФСР 1960 года, статьи 112, 114-115, 193.17 УК РСФСР 1926 года22).

Что касается международного права, многие эпизоды советских политических репрессий могут быть квалифицированы как преступления против человечности или военные преступления23. Деяния, образующие преступления против человечности (бесчеловечные, совершённые в рамках широкомасштабного или систематического нападения на гражданское население), считаются таковыми независимо от того, являлись ли они нарушением внутреннего права.

22 Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 года (в ред. на 1 марта 1957 года) // Собрание узаконений и распоряжений РКП РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.

23 Попытка такой квалификации была предпринята судьёй Конституционного Суда РФ А. Л. Кононовым в его особом мнении к Постановлению Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 года № 9-П.

3. Практика уголовного преследования участников политических репрессий

Некоторые организаторы политических репрессий были подвергнуты уголовному наказанию ещё при жизни Сталина. В марте 1938 года за участие в заговоре «право-троцкистского блока» на третьем московском процессе был осуждён и через несколько дней расстрелян бывший народный комиссар внутренних дел СССР, один из организаторов ГУЛАГа Генрих Ягода. Два года спустя казнили его преемника Николая Ежова, возглавлявшего НКВД во время «Большого террора». В ходе чисток карательных органов были подвергнуты наказаниям другие их руководители и рядовые сотрудники. Результатом борьбы за власть после смерти Сталина стало осуждение бывшего министра внутренних дел Лаврентия Берии и ряда его подчинённых в органах государственной безопасности. Всего в рамках связанной с именем Никиты Хрущёва политики «разоблачения культа личности Сталина» были репрессированы 62 бывших «чекиста»24.

Трудно рассматривать эти уголовные процессы в качестве актов справедливого возмездия. За исключением суда над Ягодой, дела опальных чекистов рассматривались в закрытых судебных процессах. Судили их, как правило, не за убийства или превышение власти, а за различные контрреволюционные преступления.

Вторая попытка расследования политических репрессий как уголовных преступлений относится к периоду перестройки. Начиная с 1988 года органы следствия стали возбуждать уголовные дела в связи с политическими репрессиями сталинской эпохи, преимущественно по факту обнаружения захоронений их жертв25. К моменту возбуждения уголовных дел со времени массовых внесудебных казней

24 Petrov. Op. cit. P. 91.

25 См.: ТарновскийГ. С., Соболев В.В., Горелик Е.Г Ку-ропаты: следствие продолжается... М. : Юрид. лит., 1990; Филичкин В. Репрессии на Южном Урале: правда или вымысел? // Полит74. 2014. 20 января. URL: https://www.polit74.ru/comments/detail.php?ID = 39787 (дата обращения: 14.12.2017); Мемориальное кладбище «Пивовариха» // Виртуальный музей ГУЛАГа. URL: http://www.gulagmuseum.org/show Object.do?object=126753&language=1 (дата обращения: 14.12.2017); Место расстрелов и захоронений в городе Курске (урочище Солянка) // Карта Памяти:

прошло 45 и более лет. Основные организаторы сталинских репрессий к этому моменту уже умерли (прожившие дольше остальных членов Политбюро ЦК ВКП(б)-КПСС сталинского периода Вячеслав Молотов и Георгий Маленков скончались в 1986 и 1988 годах соответственно, Лазарь Каганович дожил до лета 1991 года). Но некоторые рядовые участники репрессий на тот момент ещё оставались в живых и допрашивались в качестве свидетелей26. Однако о предъявлении кому-либо обвинений и передаче уголовных дел в суды не сообщалось. Как правило, органы следствия прекращали уголовные дела за смертью виновных. Например, расследование расстрела демонстрации рабочих в Новочеркасске было прекращено в 1994 году27, а широко известное уголовное дело о расстреле польских военнопленных в Катыни — в 2004-м. Впоследствии сошла на нет и практика возбуждения уголовных дел в связи с обнаружением захоронений жертв массовых казней28.

Таким образом, включённое в Закон о реабилитации (часть вторая статьи 18) декларативное положение об уголовном преследовании участников политических репрессий осталось лишь благопожеланием.

Судебная оценка политических репрессий в постсоветской России ограничилась переквалификацией действий участвовавших в них сотрудников ОГПУ-НКВД-МГБ, репрессированных ещё в 30—50-е годы XX века. С принятием Закона о реабилитации у их родственников появилась возможность добиваться

Некрополь террора и ГУЛАГа. URL: http://www.map ofmemory.org/46-01 (дата обращения: 14.12.2017).

26 См.: Черкасов А. Крот истории // Полит.ру. 2004. 3 сентября. URL: http://polit.ru/article/2004/09/03/ khaibakh/ (дата обращения: 14.12.2017).

27 См.: Туровский Д. Вторая Катынь. Как советские власти расстреляли мирную демонстрацию в Новочеркасске и кто сохранил память об этих событиях // Meduza. 2017. 26 октября. URL: https://meduza.io/ feature/2017/10/26/vtoraya-katyn (дата обращения: 14.12.2017).

28 См.: Смирнова И. Расстрел Великих князей: дело положено под сукно // Свободная Пресса. 2010. 16 февраля. URL: http://svpressa.ru/society/article/21258/ (дата обращения: 14.12.2017); Рудницкий А. «Мемориал» получил останки казнённых в новосибирской пересыльной тюрьме НКВД // Тайга.инфо. 2015. 27 марта. URL: http://tayga.info/120423 (дата обращения: 14.12.2017).

пересмотра вынесенных по их делам приговоров на равных с «обычными» жертвами политических репрессий. Таким руководителям органов госбезопасности, как Генрих Ягода, Николай Ежов, Виктор Абакумов, Лаврентий Берия, и ряду других ответственных работников этих органов в реабилитации было отказано29. На этот случай в законе была предусмотрена судебная проверка обоснованности отказа. Отказы в реабилитации всех названных лиц были признаны правомерными30, однако, как следует из отдельных опубликованных судебных актов по этим делам, квалификация деяний осуждённых была изменена на злоупотребление властью (либо превышение власти), повлёкшее тяжкие последствия, при особо отягчающих обстоятельствах, по пункту «б» статьи 193.17 УК РСФСР 1926 года. В частности, Абакумов был посмертно признан Верховным Судом РФ виновным в том, что он и подчинённые ему ответственные должностные лица МГБ «в течение длительного времени систематически злоупотребляли властью, что выразилось в фальсификации уголовных дел и применении незаконных мер физического воздействия при производстве предварительного следствия» и повлекло за собой особо тяжкие последствия — «привлечение к ответственности многих невиновных граждан»31.

Институт посмертного изменения приговоров советских судов, которыми были осуж-

29 Существовали и исключения. Так, высокопоставленный работник органов государственной безопасности и организатор внесудебных казней Павел Судоплатов, осуждённый в 1958 году за измену родине как «пособник изменника Родины Берии и его ближайших сообщников», был в 1992 году реабилитирован Главной военной прокуратурой РФ. См.: Чем Шкуро хуже Су-доплатова // Коммерсант-Власть. 2001. 4 сентября. URL: https://www.kommersant.ru/doc/281194 (дата обращения: 14.12.2017).

30 См.: Ежов повторно признан палачом // Коммерсант. 1998. 5 июня. URL: https://www.kommersant.ru/ doc/199695 (дата обращения: 14.12.2017); Верховный Суд РФ отказал в реабилитации трём соратникам Лаврентия Берии // ТАСС. 2014. 19 июня. URL: http://tass.ru/obschestvo/1266469 (дата обращения: 14.12.2017); Суд не реабилитировал создателя ГУЛАГа // Российская газета. 2015. 2 апреля. URL: https:// rg.ru/2015/04/02/reabilitaciya-site.html (дата обращения: 14.12.2017).

31 Цит. по тексту постановления Президиума Верховно-

го Суда РФ от 17 декабря 1997 года, размещённому в

СПС «Гарант».

дены (зачастую к смертной казни) попавшие в опалу деятели советских карательных органов — это, по сути, компромисс между необходимостью их реабилитации (в силу безосновательности выдвинутых против них обвинений в контрреволюционных преступлениях) и невозможностью отрицать их ответственность за совершённые в ходе репрессий тяжкие злоупотребления властью.

4. Юридические препятствия

для уголовного преследования

Объясняя отказ от уголовного преследования за политические репрессии, российские официальные лица ссылались на то, что для него отсутствуют юридические основания. Так, в ответ на жалобу в Европейский Суд по правам человека, поданную родственниками убитых в 1940 году польских военнопленных, на неэффективное расследование обстоятельств их гибели российское правительство заявило, что расследование «Катынского» уголовного дела «осуществлялось в нарушение уголовно-процессуальных требований, по политическим причинам, как жест доброй воли в адрес польских властей», поскольку срок давности по пункту «б» статьи 193.17 УК РСФСР о квалифицированном превышении власти составлял 10 лет и, кроме того, причастные к расстрелу офицеры НКВД СССР умерли до начала расследования32.

Действительно, производство по уголовному делу возможно лишь в отношении живого человека. Если подозреваемый в совершении преступления умер, уголовное дело не может быть возбуждено, а ранее возбуждённое уголовное дело подлежит прекращению. Исключение сделано для разрешения вопроса о реабилитации умершего, ранее привлечённого к уголовной ответственности.

Даже если виновный в совершении преступления жив, от правосудия его могут ограждать сроки давности привлечения к уголовной ответственности. Их истечение служит основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. Предельный срок давности согласно УК РСФСР 1960 года — 10 лет (при

32 См.: European Court of Human Rights (далее — EC-tHR). Janowiec and Others v. Russia [GC]. Application nos. 55508/07, 29520/09. Judgment of 21 October 2013. § 109, 111. Перевод мой. — Н. Б.

совершении преступления, наказуемого строже, чем пятью годами лишения свободы, пункт 4 части 1 статьи 48). Таким образом, государство утратило возможность уголовного преследования за большую часть сопровождавших политические репрессии преступлений ещё в советское время и в первой половине 90-х годов.

Единственное исключение из действовавших в советское время правил о давности привлечения к уголовной ответственности — преступления, за которые предусмотрена смертная казнь. Согласно части 4 статьи 48 УК РСФСР 1960 года, вопрос о применении сроков давности по таким преступлениям решается судом (аналогичное положение было включено в Уголовный кодекс РФ). Это означает, что время, прошедшее с момента такого преступления, не препятствует возбуждению уголовного дела и проведению предварительного расследования. Из числа связанных с политическими репрессиями преступлений к этой категории относится только убийство при отягчающих обстоятельствах33. Круг политических репрессий, на которые распространяется это исключение, зависит от уголовно-правовой квалификации «меры государственного принуждения в виде лишения жизни», если использовать формулировку из Закона о реабилитации. Если исходить из принятых в советское время правил квалификации должностных преступлений, превышение полномочий, сопряжённое с убийством, должно квалифицироваться по совокупности преступлений34. Например, подобным образом была оценена внесудебная расправа над жителями села Хайбах, проведённая советским войсками в ходе депортации чеченского народа в 1944 году, при возбуждении в 1990 году уголовного дела «по факту обнару-

33 Убийство при отягчающих обстоятельствах согласно статье 102 УК РСФСР 1960 года (то есть, в частности, убийство двух и более лиц или совершённое группой лиц по предварительному сговору) и убийство, совершённое военнослужащим, при особо отягчающих обстоятельствах, согласно части 2 статьи 136 УК РСФСР 1926 года.

34 См.: Пункт 13 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 года № 4 «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге».

жения массового захоронения людей со следами насильственной смерти»35: прокурор, проведя осмотр места происшествия и опросив его очевидца, установил достаточные признаки преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 136 и пунктом «б» статьи 193.17 УК РСФСР 1926 года, то есть совокупности совершённых при особо отягчающих обстоятельствах лицом начальствующего состава Красной армии (или приравненных к ней органов госбезопасности) убийства и злоупотребления властью (либо превышения власти).

Отметим, что высшая мера наказания, предусмотренная за квалифицированные злоупотребление властью и превышение власти по пункту «б» статьи 193.17 УК РСФСР 1926 года, впоследствии была заменена на лишение свободы сроком от 3 до 10 лет (пункт «б» статьи 260 УК РСФСР 1960 года). Таким образом, к этому преступлению действительно применяется десятилетний срок давности. Иными словами, даже самые жестокие и массовые репрессии сталинского времени, не связанные с умышленным причинением смерти, остались вне досягаемости правосудия ещё до начала перестройки в СССР.

Здесь следует упомянуть, что Комиссия ООН по правам человека рекомендовала не учитывать в сроке давности привлечения к уголовной ответственности время, в течение которого отсутствовало эффективное уголовное преследование36. В некоторых постсоциалистических странах Центральной и Восточной Европы были восстановлены сроки давности по преступлениям, которые остались безнаказанными по политическим мотивам37. Российский уголовный закон таких изъятий не содержит.

Препятствие в виде сроков давности можно было бы обойти, если бы в качестве основания для уголовной ответственности использовалось международное право. Как было сказано выше, многие эпизоды советских политических репрессий соответствуют призна-

35 Черкасов А. Указ. соч.

36 См.: Обновлённый свод принципов защиты и поощрения прав человека посредством борьбы с безнаказанностью. Принцип 23.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

37 См.: Kok R.A. Statutory Limitations in International

Criminal Law. The Hague : T.M.C. Asser Press, 2007.

P. 191-210.

кам преступлений против человечности. Сроки давности к ним не применяются в соответствии с Конвенцией ООН о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества, ратифицированной Советским Союзом в 1969 году38.

Например, в Эстонии за преступления против человечности были осуждены офицеры МВД и МГБ, участвовавшие в проведении депортации из Эстонской ССР в 1949 году и борьбе с участниками антисоветского сопротивления («лесными братьями») в 1953—1954 годах. В Латвии виновным в преступлениях против человечности был признан министр госбезопасности Латвийской ССР Альфонс Новикс. Ему были вменены организация депортаций и пыток заключённых39. Аналогичные преступления в этот период совершались и в других частях Советского Союза.

Европейский Суд по правам человека в двух решениях признал40, что привлечение к уголовной ответственности за преступления против человечности, совершённые сотрудниками госбезопасности в Эстонии в конце 1940-х — начале 1950-х годов, не противоречит установленному в статье 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод принципу наказания исключительно на основании закона. Тем не менее, согласно авторитетному мнению Антонио Кассезе, аргументация ЕСПЧ в этих решениях была ошибочной: суд не учёл, что в конце 40-х годов XX века международное право предполагало обязательную связь преступлений против человечности с вооружённым конфликтом (в случае с Эстонией такая связь имела место, по-

38 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 11 марта 1969 года № 3667-VII «О ратификации Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества» // Ведомости Верховного Совета СССР. 1969. № 12. Ст. 95.

39 См.: Latvia Gives K.G.B. Aide A Life Term // New York Times. 1995. 14 December. URL: http://www.nytimes. com/1995/12/14/world/latvia-gives-kgb-aide-a-life-term.html (дата обращения: 14.12.2017). Об уголовном преследовании за преступления коммунистического режима в странах Балтии см.: PettaiE.-C., Pettai V. Transitional and Retrospective Justice in the Baltic States. Cambridge : Cambridge University Press, 2015.

40 ECtHR. Kolk and Kislyiy v. Estonia. Application nos. 23052/04, 24018/04. Decision of 17 January 2006; Penart v. Estonia. Application no. 14685/04. Decision of 24 January 2006.

скольку депортация 1949 года стала прямым следствием агрессии СССР против Эстонии в 1940 году). Запрет преступлений против человечности в мирное время начал укоре -няться в международном праве лишь с конца 1960-х годов41. Этот довод имеет большое значение для вопроса о квалификации советских политических репрессий в качестве преступлений против человечности, ведь они, как правило, не были связаны с вооружёнными конфликтами. Если принять точку зрения А. Кассезе, международное право позволяет обосновать уголовное преследование лишь за политические репрессии 1970—1980-х годов. Из репрессивных практик этого периода под критерии преступлений против человечности безусловно подпадает, пожалуй, только карательная психиатрия — широко распространённый в этот период метод борьбы с диссидентами42.

Приведённые выше возможности уголовного преследования по международному праву, однако, в России до сих пор не имеют практического значения, поскольку преступления против человечности не имплементи-рованы в российское уголовное законода-тельство43.

5. Установление фактов о политических репрессиях

Как уже говорилось, расследование советских политических репрессий в России не привело к судебным процессам. Уголовные дела, возбуждённые в связи с обнаружением на рубеже 80—90-х годов XX века массовых захоронений репрессированных, были прекращены на стадии предварительного следствия. Согласно статье 209 УПК РСФСР 1960 года, в постановлении о прекращении уголовного дела излагается сущность дела и

41 См.: Cassese A. Balancing the Prosecution of Crimes against Humanity and Non-Retroactivity of Criminal Law: The Kolk and Kislyiy v. Estonia Case before the ECHR // Journal of International Criminal Justice. Vol. 4. 2006. No. 2. P 410—418.

42 См.: Карательная психиатрия в России. М. : Международная Хельсинкская Федерация по правам человека, 2004.

43 См.: Богуш Г.И, Есаков Г. А., Русинова В.Н. Между-

народные преступления: модель имплементации в российское уголовное законодательство. М. : Проспект,

2017.

основания его прекращения. Аналогичные положения предусмотрены в статье 213 УПК РФ, вступившего в силу 1 июля 2002 года. Поэтому при прекращении уголовного дела по причине смерти лиц, совершивших преступления, следователь должен был назвать этих лиц в постановлении и описать совершённые ими преступные деяния. Таким образом, даже после смерти участников политических репрессий государство могло установить их обстоятельства в рамках действовавших на тот момент правовых норм. Однако ни советское, ни российское законодательство не предусматривало официального опубликования постановлений о прекращении уголовного дела. В результате установленные в ходе следствия по уголовным делам о политических репрессиях факты остались малоизвестны обществу и зачастую до сих пор служат предметом споров. Постановление о прекращении уголовного дела по массовым убийствам польских офицеров в Катыни и Медном было вообще засекречено на основании наличия в деле документов, составляющих государственную тайну44.

Специальный механизм расследования политических репрессий вне уголовного процесса предусмотрен не был. В рамках реабилитации жертв политических репрессий проводится проверка дел лиц, подлежащих реабилитации. Однако предмет этой проверки ограничен лишь фактами применения государством мер принуждения и наличием оснований для реабилитации. Иные обстоятельства политических репрессий (лица, причастные к применению мер принуждения, распределение ролей между ними, цели и мотивы их действий, их юридическая квалификация и т. п.) в ходе реабилитации не устанавлива-

ются45.

Таким образом, официальное расследование политических репрессий в России до сих

44 См.: Расследование «катынского дела»: Справка // РИА Новости. 2010. 6 апреля. URL: https://ria.ru/ spravka/20100406/218669127.html (дата обращения: 14.12.2017).

45 См.: Приказ МВД России от 23 ноября 2011 года № 1165 «Об утверждении Административного регламента Министерства внутренних дел Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по выдаче справок о реабилитации жертв политических репрессий». URL: https://mvd.consultant.ru/doc. asp?ID=54 (дата обращения: 14.12.2017).

пор не проведено, а их изучение государством хотя и не запрещается в принципе, но и не поддерживается46. Государством не проводится и поиск мест захоронений репрессированных. Эта задача отдана на попечение «организаций и граждан» (см. статью 18.1 Закона о реабилитации).

Доступ к архивным документам о политических репрессиях регулируется Федеральным законом от 22 октября 2004 года «Об архивном деле в Российской Федерации» и Законом РФ от 21 июля 1993 года «О государственной тайне» (далее — Закон о государственной тайне). Основными препятствиями для изучения таких документов служит наличие в них сведений, составляющих личную и семейную тайну гражданина, а также государственную тайну. Согласно пункту 3 статьи 25 Закона «Об архивном деле в Российской Федерации», доступ к архивным документам, содержащим сведения о личной и семейной тайне гражданина, его частной жизни, а также сведения, создающие угрозу для его безопасности, ограничивается на срок в 75 лет со дня создания указанных документов. Ограничение на доступ может быть отменено с письменного разрешения наследников данного гражданина.

Вопрос об открытии доступа к архивным документам о политических репрессиях имеет сложную историю. Указом Президента РФ от 23 июня 1992 года47 было решено рассекретить законодательные акты, решения правительственных, партийных органов и ведомственные акты, служившие основанием для применения массовых репрессий и посягательств на права человека. Этот указ был исполнен лишь частично. В ходе передачи архивов КГБ СССР на хранение в государственные архивы туда поступили архивно-следственные дела на реабилитированных или подпадающих под действие закона о реабилитации жертв политических репрессий, а так-

46 В статье 18.1 Закона о реабилитации речь идёт о поддержке деятельности по выявлению архивных документов по истории политических репрессий, однако в перечень видов деятельности социально ориентированных НКО вошло только «увековечение памяти».

47 Указ Президента РФ от 23 июня 1992 года № 658 «О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека» // Библиотека журнала «Российская газета». 1995. № 1. С. 45.

же фильтрационно-проверочные дела на советских граждан, бывших в плену или угнанных в Германию. Прочие виды документов, связанных с репрессивной деятельностью органов государственной безопасности, остались в ведомственных архивах их правопре-емников48. На них было распространено действие положения Федерального закона от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» о секретности сведений об оперативно-розыскной деятельности (статья 12).

Согласно части четвёртой статьи 13 Закона о государственной тайне, срок сохранения сведений в государственной тайне не должен превышать 30 лет. Долгое время это положение истолковывалось таким образом, что тридцатилетний срок исчисляется с момента вступления закона в силу в 1993 году49. После того как в 2012 году Конституционный Суд Российской Федерации (далее — Конституционный Суд) в своём определении50 указал, что этот срок подлежит применению и к документам, засекреченным до вступления закона в силу, срок секретности ряда категорий связанных с политическими репрессиями документов был продлён на основании оговорки, допускающей такое продление «в исключительных случаях» (второе предложение части четвёртой статьи 13 Закона о государственной тайне). Любые созданные с 1917 по 1991 год документы, содержащие информацию о разведывательной, контрразведывательной, оперативно-розыскной деятельности, о негласных осведомителях органов ВЧК — КГБ СССР, о сотрудниках этих органов, принимав-

48 См.: Петров Н.В. Десятилетие архивных реформ в России // Индекс. 2001. № 14. URL: http://index. org.ru/journal/14/petrov1401.html (дата обращения: 14.12.2017).

49 См.: Беличенко Г. Методы работы не подлежат раскрытию. Почему ФСБ отказывается выдавать уже рассекреченные документы // Meduza. 2015. 14 июля. URL: https://meduza.io/feature/2015/07/14/metody-raboty-ne-podlezhat-raskrytiyu (дата обращения: 14.12.2017).

50 Определение Конституционного Суда РФ от 22 нояб-

ря 2012 года № 2226-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Петрова Никиты Васильевича на нарушение его конституционных прав

частями первой и четвёртой статьи 13 Закона Российской Федерации «О государственной тайне». URL:

http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision119514.pdf (дата обращения: 14.12.2017).

ших участие в спецоперациях, остаются государственной тайной до 2044 года51.

6. Возмещение вреда, причинённого

политическими репрессиями

(репарации)

Возмещение вреда, причинённого политическими репрессиями, стало основным предметом Закона о реабилитации и подзаконных актов, принятых на его основании. В них предусмотрены следующие меры, которые можно отнести к репарациям в значении, предусмотренном в упомянутых выше документах ООН о переходном правосудии:

• реабилитация;

• признание пострадавших жертвами и осуждение политических репрессий;

• восстановление в гражданстве;

• возмещение материального ущерба;

• денежная компенсация за лишение свободы, принудительное лечение в психиатрической больнице;

• обеспечение жилыми помещениями;

• меры социальной поддержки;

• возвращение утраченного в связи с репрессиями имущества, либо возмещение его стоимости, или выплата денежной компенсации за него.

Здесь необходимо оговориться, что значение юридического термина «реабилитация» в российском и международном контекстах не одинаково. В документах ООН о правосудии переходного периода под реабилитацией понимается одна из форм возмещения вреда, причинённого жертвам грубых нарушений прав человека, включающая оказание им «медицинской и психологической помощи, а также юридических и социальных услуг»52. В

51 Заключение Межведомственной комиссии по защите государственной тайны от 12 марта 2014 года № 2-с «О продлении сроков засекречивания сведений, составляющих государственную тайну, засекреченных ВЧК - КГБ СССР в 1917-1991 годах». Документ официально опубликован не был. Его фотография размещена в блоге «Кузнецов Степан Иванович» 12 августа 2014 года. URL: http://dedushka-stepan.live journal.com/68875.html (дата обращения: 14.12.2017).

52 Комиссия ООН по правам человека. Подкомиссия по предупреждению дискриминации и защите меньшинств. Исследование в отношении права на реституцию, компенсацию и реабилитацию в отношении жертв грубых нарушений прав человека и основных свобод. Окончательный доклад, представленный г-ном

то же время в советском и российском законодательстве реабилитация имеет иное содержание: «во-первых, восстановление доброго имени, репутации неправильно обвинённого или опороченного лица, во-вторых, восстановление в прежних правах путём отмены решения о виновности данного лица и о применении к нему конкретных юридических санкций»53. С точки зрения терминологии вышеуказанных международных документов, реабилитация в этом значении относится, во-первых, к сатисфакции, а во-вторых, к реституции — двум другим формам репараций.

Поскольку и в России меры возмещения ущерба, причинённого жертвам политических репрессий, не ограничиваются реабилитацией, ниже будет дан обзор всех этих мер на основе их классификации, предложенной в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 60/147 от 16 декабря 2005 года.

6.1. Круг лиц, имеющих право на возмещение вреда от политических репрессий

Предусмотренные Законом о реабилитации репарации распространяются на две категории лиц:

• жертвы политических репрессий — те, к кому меры принуждения применялись не-

Тео ван Бовеном. Документ ООН Е/СЫ.4/БиЬ.2/ 1993/8 от 2 июля 1993 года. П. 137; Комиссия ООН по правам человека. Подкомиссия по предупреждению дискриминации и защите меньшинств. Вопрос о безнаказанности лиц, виновных в нарушении гражданских и политических прав человека. Пересмотренный окончательный доклад, подготовленный г-ном Л. Жуане во исполнение решения 1996/119 Подкомиссии, от 2 октября 1997 года. Документ ООН Е/СЫ.4/БиЬ.2/ 1997/20/Неу.1 от 2 октября 1997 года. П. 41; Комиссия ООН по правам человека. Обновлённый свод принципов защиты и поощрения прав человека посредством борьбы с безнаказанностью. Документ ООН Е/СЫ.4/2005/102^^1 от 8 февраля 2005 года. П. 34; Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 60/147 от 16 декабря 2005 года «Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьёзных нарушений международного гуманитарного права». П. 21.

53 Кононов А.Л. К истории принятия Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» // Реабилитация и память. Отношение к жертвам советских политических репрессий в странах бывшего СССР / О-во «Мемориал». М. : Звенья, 2016. С. 5.

посредственно, а также дети, оставшиеся в несовершеннолетнем возрасте без попечения родителей (одного или обоих), репрессированных по политическим мотивам, а также находившиеся вместе с ними (или лицами, которые их заменили) в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении; • пострадавшие от политических репрессий — дети, супруги, родители расстрелянных или умерших в местах лишения свободы и реабилитированных посмертно, то есть те, кто лично не подвергался мерам принуждения, но в результате репрессий лишился близкого родственника. Права по российскому Закону о реабилитации получают лишь те жертвы политических репрессий, кто подвергся им на территории РСФСР (постоянно проживающие на территории Российской Федерации репрессированные могут при определённых условиях воспользоваться законом и в том случае, если репрессии применялись за пределами РСФСР). Также закон распространяется на иностранных граждан, репрессированных по решению судов СССР (то есть Верховного Суда СССР, военных трибуналов и других специальных судов союзного уровня) и внесудебных органов за пределами СССР по обвинению в деяниях против граждан СССР и интересов СССР.

Основной критерий признания репрессий политическими — политический мотив их применения. Некоторые характерные способы политических репрессий перечислены в самом Законе о реабилитации (статья 3). Кроме того, пять составов преступлений признаны политическими репрессиями независимо от наличия фактических оснований для привлечения к уголовной ответственности (статья 5). По отдельным ситуациям массовых репрессий: подавлению крестьянских восстаний 1918—1922 годов54 и Кронштадтского восстания 1921 года55, депортациям на-

54 Указ Президента РФ от 18 июня 1996 года № 931 «О крестьянских восстаниях 1918—1922 годов» // Собрание законодательства Российской Федерации (далее - СЗ РФ). 1996. № 26. Ст. 3059.

55 Указ Президента РФ от 10 января 1994 года № 65 «О событиях в г. Кронштадте весной 1921 года» // Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1994. № 3. Ст. 189.

родов во время Второй мировой войны56, репрессиям против репатриированных советских военнопленных57, репрессиям против священнослужителей и верующих58, расстрелу демонстрации в Новочеркасске59 — были приняты специальные правовые акты, указывающие на незаконность этих репрессий и необходимость реабилитации пострадавших. Из-за того, что в Законе о реабилитации не упомянуты применявшиеся в ходе коллективизации меры принуждения, не связанные с ограничением свободы (в частности, изъятие недвижимости, скота, инвентаря), практика его применения к раскулачиванию остаётся неустойчивой60.

Критерий политического мотива репрессирования оставляет органам прокуратуры и внутренних дел значительное пространство для усмотрения в вопросе о том, кого признавать жертвами политических репрессий, а кому в этом признании отказывать. На практике в первую очередь реабилитировали тех, чьи дела подлежали пересмотру в силу закона (по статьям 3 и 5 Закона о реабилитации)61.

56 Закон РСФСР от 26 апреля 1991 года № 1107-I «О реабилитации репрессированных народов» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 18. Ст. 572; Указ Президента РФ от 21 апреля 2014 года № 268 «О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержке их возрождения и развития» // СЗ РФ. 2014. № 17.Ст. 2042.

57 Указ Президента РФ от 24 января 1995 года № 63 «О восстановлении законных прав российских граждан -бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период» // СЗ РФ. 1995. № 5. Ст. 394.

58 Указ Президента РФ от 14 марта 1996 года № 378 «О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий» // СЗ РФ. 1996. № 12. Ст. 1063.

59 Постановление Верховного Совета РФ от 22 мая 1992 года № 2822-I «О событиях в городе Новочеркасске в июне 1962 года» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 22. Ст. 1184.

60 См.: Петров А.Г О некоторых проблемах органов прокуратуры по исполнению Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» // История государства и права. 2007. № 3. С. 10-15.

61 Жертвы политического террора в СССР. Предисло-

вие. URL: http://lists.memo.ru/ (дата обращения:

14.12.2017).

Кроме того, в законе предусмотрены преступления, совершение которых (если оно подтверждено доказательствами) исключает реабилитацию (статья 4). При этом не имеет значения, кем — судом или внесудебным органом — и за какое деяние была изначально применена репрессия. С политической точки зрения, исключения из права на реабилитацию означают, что современное российское государство признаёт подпадающие под них акты репрессий обоснованными независимо от того, как происходило преследование подвергнутых им лиц62.

Среди предусмотренных в Законе о реабилитации исключений выделяется организация бандформирований, совершавших убийства, грабежи и другие насильственные действия, а также личное участие в совершении этих деяний в составе бандформирований. Под него подпадает любое организованное вооружённое сопротивление коммунистическому режиму63. В связи с этим стоит отметить парадоксальное положение Указа Президента РФ от 18 июня 1996 года № 931 «О крестьянских восстаниях 1918—1922 годов», согласно которому «крестьяне — участники восстаний 1918—1922 годов не могут быть признаны участниками бандформирований в трактовке пункта "в" статьи 4 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий"». Чтобы создать основание

62 Один из разработчиков Закона о реабилитации А. Л. Кононов объяснял причину введения в него исключений политическими соображениями: «С точки зрения "чистого права" следовало бы отмести сразу все без исключения внесудебные решения неконституционных "троек", "особых совещаний", "коллегий исполнительных органов" и т. п., а лиц, подвергнутых ими уголовным репрессиям, считать реабилитированными, поскольку судебным приговором их вина не установлена. Однако этими органами осуждались и бывшие военные преступники, бандиты, каратели. Проводить в отношении них новое расследование и судебное разбирательство по прошествии многих десятков лет невозможно по многим причинам, а будучи реабилитированными, они автоматически получали бы статус жертв политических репрессий и льготы наравне с участниками Великой Отечественной войны. Такого общественное сознание вынести не могло, и авторы законопроекта вынуждены были ввести исключения. Они касались таких форм общественно опасных деяний, которые хотя и носят политический характер, но являются наказуемыми в любой цивилизованной стране» (Кононов А.Л. Указ. соч. С. 21).

63 См.: Статья 4 Закона о реабилитации.

для реабилитации крестьян-повстанцев, пришлось ввести специально для них «исключение из исключения»64. Другие подобные изъятия из общего положения о недопустимости реабилитации «организаторов и участников бандформирований» нам неизвестны.

Определение политических репрессий в Законе о реабилитации имеет открытый характер и включает «иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам». Однако в действительности практика реабилитации лиц, поражённых в правах по политическим мотивам без лишения жизни или свободы и не в связи с депортацией, распространения не получила.

6.2. Реабилитация

Реабилитация означает признание применённой к человеку меры принуждения политически мотивированной, а также незаконной либо необоснованной. Решение о реабилитации принимают органы прокуратуры или внутренних дел. Несмотря на определённую сомнительность передачи реабилитации в ведение правопреемников тех советских структур, которые сами принимали участие в политических репрессиях, вопрос о создании специального учреждения для пересмотра политических дел советской эпохи никогда на государственном уровне не поднимался.

В знак восстановления доброго имени жертве политических репрессий выдаётся справка о реабилитации. Кроме того, предусмотрено опубликование в органах печати списков реабилитированных с указанием основных биографических данных и обвинений, по которым они реабилитированы. Однако государство такие списки официально не публикует, этим занимаются общественные объединения и частные лица.

В общей сложности за период действия Закона о реабилитации реабилитировано более 3,5 миллиона человек и более 250 тысяч

64 Отдельный вопрос: имел ли право Президент РФ своим указом устанавливать исключение из нормы закона?

детей репрессированных признаны пострадавшими от политических репрессий65.

6.3. Реституция

В Законе о реабилитации (часть 1 статьи 12, статьи 13-14, 16.1) намечены различные реституционные меры, направленные на восстановление репрессированных в том положении, в котором они находились до применения мер принуждения.

Во-первых, они восстанавливаются в утраченных в связи с репрессиями социально-политических и гражданских правах (избирательные права, право на свободу передвижения и выбора места жительства и т. д.), а также в воинских и специальных званиях. Им возвращаются государственные награды.

Во-вторых, реабилитированные получили право вернуться для проживания в те местности и населённые пункты, где они проживали до применения к ним репрессий. Правда, эта мера после отмены большинства существовавших в СССР ограничений на свободу передвижения и выбора места жительства утратила практическое значение.

В-третьих, согласно закону, восстанавливаются в гражданстве Российской Федерации все жители Российской Федерации, лишённые гражданства без их свободного воле-изъявления66. На практике этим положением могли воспользоваться лишь те, кто проживал на территории РСФСР «непосредственно перед выездом на постоянное жительство за пределы бывшего СССР»67. При обращении за российским паспортом им необходимо бы-

65 См.: Концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий.

66 Некоторым лицам, лишённым советского гражданства по политическим мотивам в 1960-1980-е годы, оно было возвращено ещё до принятия Закона о реабилитации. См.: Указ Президента СССР «Об отмене Указов Президиума Верховного Совета СССР о лишении гражданства СССР некоторых лиц, проживающих вне пределов СССР» от 15 августа 1990 года № 568 // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 34. Ст. 652.

67 См.: Положение о порядке рассмотрения вопросов гражданства Российской Федерации, утверждённое указом Президента Российской Федерации от 10 апреля 1992 года № 386 (в ред. от 17 мая 2000 года; утратило силу) // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 17. Ст. 952.

ло представить «документ, подтверждающий постоянное проживание на территории России непосредственно перед выездом за пределы бывшего СССР, заверенную копию свидетельства о рождении на территории России». Восстановление российского гражданства на таких условиях явно не было рассчитано на лиц, утративших его после эмиграции из России в ходе Гражданской войны 1917—1922 годов, и на советских перемещённых лиц, отказавшихся от репатриации по политическим соображениям. В частности, не был аннулирован декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 15 декабря 1921 года «О лишении права гражданства некоторых категорий лиц, находящихся за границей»68. Отдельным представителям этих волн политической эмиграции гражданство было предоставлено указами Президента РФ69.

В-четвёртых, реабилитированным лицам возвращается их имущество, конфискованное, изъятое и вышедшее иным путём из их владения в связи с репрессиями. В случае смерти реабилитированного лица возврат, возмещение его стоимости или выплата денежных компенсаций производится детям, супруге (супругу) либо родителям умершего. Помимо сравнительно узкого круга претендентов на возврат, эта мера ограничена несколькими изъятиями, которые в значительной мере лишают её содержания. А именно, возврату не подлежит: • имущество, национализированное (муниципализированное) либо подлежавшее национализации (муниципализации) в соответствии с законодательством, действовавшим на момент выхода его из владения реабилитированного. Таким образом, как правило, не возвращается недвижимость в городах70. Возврат немуниципализиро-

68 Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 15 декабря 1921 года «О лишении права гражданства некоторых категорий лиц, находящихся за границей» // Собрание узаконений РСФСР. 1922. № 1. Ст. 11.

69 Указ Президента РФ от 6 апреля 2004 года № 499 «О приёме в гражданство Российской Федерации» // СЗ РФ. 2004. № 15. Ст. 1414; Указ Президента РФ от 25 апреля 2005 года № 469 «О приёме в гражданство Российской Федерации» // СЗ РФ. 2005. № 18. Ст. 1667.

70 См.: Декрет ВЦИК РСФСР от 20 августа 1918 года

«Об отмене права частной собственности на недви-

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

жимости в городах» // Известия Всероссийского

ванных жилых домов допускается, но производится лишь при соблюдении ряда дополнительных условий;

• имущество, уничтоженное во время Гражданской и Великой Отечественной войн, а также в результате стихийных бедствий;

• земля, плодово-ягодные насаждения, неубранные посевы;

• имущество, изъятое из гражданского оборота (в частности, музейные фонды).

По нашему мнению, национализация недвижимости, предприятий, банковских вкладов, конфискация культурных ценностей также относится к числу политических репрессий, как они определены в Законе о реабилитации. Однако результаты применения этих мер принуждения Законом о реабилитации были фактически подтверждены.

На практике можно добиваться возврата движимых вещей, не включённых в музейные фонды и не ограниченных в обороте иным образом, а также построек в сельской местности (например, изъятых при раскулачивании или утраченных вследствие депортации)71.

В случае невозможности возврата имущества выплачивается возмещение его стоимости или (при невозможности оценить стоимость) компенсация. Размеры возмещения стоимости и компенсации ограничены 4 000 руб. за всё имущество, исключая жилые дома, и 10 000 руб. — за всё имущество, включая жилые дома.

6.4. Компенсации и льготы

Законом о реабилитации предусмотрена единовременная денежная компенсация за лишение свободы, а также меры социальной поддержки (статьи 15—16).

Размер компенсации рассчитывается исходя из продолжительности лишения свобо-

Центрального Исполнительного Комитета Советов. № 182. 1918. 24 августа.

71 См., например: решение Новолакского районного суда Республики Дагестан от 20 декабря 2010 года по гр. делу № 2-187/2010; Решение Ядринского районного суда Чувашской Республики от 18 сентября 2012 года по гр. делу № 2-279/2012; Решение Красногвардейского районного суда Белгородской области от 6 февраля 2013 года по гр. делу № 2-37/2013. Тексты данных судебных актов неофициально опубликованы на сайте: URL: https://rospravosudie.com/ (дата обращения: 14.12.2017).

ды. В первоначальной редакции закона она составляла 180 руб. за месяц, но не более 25 тысяч руб. В дальнейшем компенсация рассчитывалась исходя из минимального размера оплаты труда (МРОТ) — три четверти МРОТ за месяц и не более 100 МРОТ в целом. В настоящее время в законе снова указаны твёрдые суммы, но более чем скромного размера - 75 руб. за месяц лишения свободы или пребывания в психиатрических лечебных заведениях, но не более 10 000 руб.

Изначально в Законе о реабилитации (статья 16) был установлен перечень неденежных льгот, причитающихся реабилитированным. Это, во-первых, право на первоочередное получение жилья в случае его утраты в связи с репрессиями. Во-вторых, различные льготы для инвалидов и пенсионеров, ранее подвергшихся по политическим мотивам лишению свободы, ссылке или высылке.

С 2005 года обеспечение реабилитированных жильём и социальной поддержкой отнесено к компетенции субъектов РФ. Они самостоятельно определяют объём поддержки и порядок её оказания.

В докладе Комиссии при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий за 2013—2014 годы72 приведён обзор мер социальной поддержки реабилитированных в различных регионах России. Например, такая мера социальной поддержки, как бесплатное или льготное (в размере 50% стоимости) обеспечение лекарствами по рецептам врачей, в 2013—2014 годах применялась в 28 субъектах РФ. Помимо льгот, ранее предусмотренных непосредственно в Законе о реабилитации, в ряде регионов реабилитированные получают ежемесячные денежные выплаты (ЕДВ). Их размер существенно разли-

72 Комиссия — это консультативная структура при Администрации Президента РФ, в состав которой входят представители государственных органов и общественных объединений, занимающихся увековечением памяти жертв политических репрессий (информацию о ней см. на официальном сайте Президента РФ: URL: http://www.kremlin.ru/structure/commissions#insti tution-25). К сожалению, сведения о её деятельности крайне скудны. В частности, не публикуются официально её доклады об исполнении Закона о реабилитации. Проект её доклада за 2013—2014 годы доступен на сайте Российской ассоциации жертв незаконных политических репрессий: URL: rosagr.natm.ru/dynamic/ docs/konsol.doc (дата обращения: 14.12.2017).

чается: от нескольких сот рублей (Оренбургская, Саратовская, Томская области — 300— 370 руб., Ямало-Ненецкий АО — 177,5 руб.) до нескольких тысяч (4 092 руб. — в Чукотском АО; более 1 000 руб. — в городах Москве и Санкт-Петербурге, а с учётом льгот на оплату жилищно-коммунальных услуг, городской транспорт, выделенных санаторных путёвок и льготных лекарств — более 3 300 руб.). Размер ЕДВ пострадавшим от политических репрессий, как правило, ниже соответствующей ЕДВ реабилитированных: он составляет от нескольких сот рублей (Республики Башкортостан, Бурятия, Владимирская, Воронежская области и др.) до одной тысячи рублей (г. Санкт-Петербург и др.).

Одна из целей Закона о реабилитации, указанная в его преамбуле, — «обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба» от политических репрессий. В условиях экономического краха 1991 года оговорка о «посильном» уровне компенсации была уместной. Однако она оставалась неизменной и в годы бурного экономического роста первого десятилетия XXI века, когда государству было вполне «по силам» возместить материальный ущерб в объёмах, существенно больших, чем было предусмотрено в законе. Напротив, именно в 2004 году в рамках «монетизации льгот» меры возмещения ущерба были ограничены, а из преамбулы Закона о реабилитации исключена ранее предусмотренная в ней цель возмещения также и «морального ущерба»73. Неслучайно после принятия Европейским Судом по правам человека постановления по жалобе Клауса и Юрия Киладзе против Грузии в 2010 году тысячи репрессированных и членов их семей обратились в суд, ошибочно посчитав, что это постановление обязывает

73 См.: Федеральный закон от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Фе-

деральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»"» // СЗ РФ. 2004. № 35. Ст. 3607.

Россию возместить моральный вред, причинённый политическими репрессиями74.

6.5. Моральное удовлетворение (сатисфакция)

Как сказано выше, реабилитация по своему содержанию является, помимо прочего, индивидуальной мерой морального удовлетворения (сатисфакции) потерпевших от политических репрессий. Этот результат достигается через официальное признание того, что репрессии были применены необоснованно и что подвергнутый им человек невиновен. Оформляется такое признание выдачей справки о реабилитации. Этим усилия государства в данном вопросе и ограничиваются: вопреки положению части первой статьи 18 Закона о реабилитации официальное опубликование списков реабилитированных не производится, а увековечением их памяти в основном занимаются общественные объединения и частные лица.

Коллективная сатисфакция жертвам политических репрессий предоставлена в форме официального признания политических репрессий в советской России и их осуждения в преамбуле Закона о реабилитации: «За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам. Осуждая многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, Федеральное Собрание Российской Федерации выражает глубокое сочувствие жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким, заявляет о неуклонном стремлении добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека».

Помимо общего признания и осуждения политических репрессий в Законе о реабилитации, органы государственной власти Российской Федерации издавали официальные

74 Европейский Суд отклоняет жалобы родственников политических репрессированных из России // Сайт правозащитного центра «Мемориал». 2013. 22 марта. URL: http://memohrc.org/news/evropeyskiy-sud-otklo nyaet-zhaloby-rodstvennikov-politicheskih-repressiro vannyh-iz-rossii (дата обращения: 14.12.2017).

документы об осуждении отдельных случаев или видов репрессий. Часть этих документов перечислена выше. К ним можно отнести и заявление Государственной Думы от 2 апреля 2008 года «Памяти жертв голода 30-х годов на территории СССР», в котором названы причины этой трагедии, признана связь между голодом и насильственной коллективизацией и осуждён «режим, пренебрёгший жизнью людей ради достижения экономических и политических целей». Следует также отметить заявление Государственной Думы от 26 ноября 2010 года «О Катынской трагедии и её жертвах». В нём расстрел польских военнопленных назван «преступлением», совершённым «по прямому указанию Сталина и других советских руководителей».

С определённой точки зрения, актом коллективной сатисфакции жертвам преступлений, совершённых тоталитарным коммунистическим режимом в СССР, стал процесс в Конституционном Суде по «делу КПСС». Представленные в ходе этого процесса Президентом РФ документы и материалы о совершённых КПСС преступлениях можно рассматривать как акт их официального признания со стороны главы государства. Однако в тексте самого постановления Конституционного Суда они упоминаются лишь одной строкой75, а материалы этого дела официально публиковались только один раз в середине 1990-х годов76.

75 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 года № 9-П по делу о проверке конституционности указов Президента РФ от 23 августа 1991 года № 79 «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», от 25 августа 1991 года № 90 «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР» и от 6 ноября 1991 года № 169 «О деятельности КПСС и КП РСФСР», а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР // СЗ РФ. 1993. № 11. Ст. 400. Имеется в виду следующее место данного постановления: «Материалами дела, в том числе показаниями свидетелей, подтверждается, что руководящие структуры КПСС были инициаторами, а структуры на местах — зачастую проводниками политики репрессий в отношении миллионов советских людей, в том числе в отношении депортированных народов. Так продолжалось десятилетиями.

76 См.: Материалы дела о проверке конституционности указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР : в 6 т. М. : Спарк, 1996— 1998.

Наконец, среди мер коллективной сатисфакции следует упомянуть создание посвя-щённых политическим репрессиям музеев и экспозиций77, а также памятников жертвам политических репрессий78.

7. Иные области противоправной

практики коммунистического режима

Как уже говорилось, политические репрессии — это единственная категория преступлений коммунистического режима, подвергшаяся в постсоветской России последовательной, хотя и односторонней, правовой проработке. При всей её широте эта категория далека от того, чтобы охватить все безнаказанные противоправные практики советской эпохи.

Описание советской системной преступности79 нуждается в самостоятельном исследовании. Пример уголовного преследования за акты «системообусловленного беззакония ГДР» позволяет проиллюстрировать, какие типы противоправного поведения могут быть присущи такой преступности. После падения диктатуры СЕПГ в Восточной Германии и объединения страны прокуратурой было открыто расследование по следующим направлениям «правительственной преступности» в ГДР: насилие на границе между ГДР и ФРГ, фальсификация выборов, преступления против правосудия, доносительство, применение допинга, злоупотребления в Министерстве государственной безопасности (Штази), должностные злоупотребления, коррупция и шпионаж80. Как видно, этот перечень весьма разнообразен. Ниже мы попробуем показать, как с точки зрения современного российского права оценивается коммунистический режим в целом, и назовём те области советской системной преступности, которые, по нашему

77 См. перечень таких музеев и экспозиций на сайте «Виртуальный музей ГУЛАГа»: URL: http://www. gulagmuseum.org/search.do?objectTypeName=museum &page = 1&language = 1 (дата обращения: 14.12.2017).

78 См.: URL: http://www.gulagmuseum.org/search.do? objectTypeName=monuments&page = 1&language=1 (дата обращения: 14.12.2017).

79 О системных преступлениях см.: Инструменты обеспечения господства права в постконфликтных государствах. Меры судебного преследования. С. 14—22.

80 См.: Marxen К., Werle G., Schäfter P. Die Strafverfol-

gung von DDR-Unrecht: Fakten und Zahlen. Berlin :

Stiftung zur Aufarbeitung der SED-Diktatur, 2007.

мнению, нуждались в переходном правосудии, но, в отличие от политических репрессий, его так и не получили.

7.1. Октябрьская революция

и коммунистический режим в России

Октябрьский переворот и последующий разгон Учредительного собрания были преступлением по законам российского государства, а именно бунтом против верховной власти — статья 100 Уголовного уложения 1903 года в редакции постановления Временного правительства от 4 августа 1917 года81. Это преступление осталось безнаказанным. Очевидно, что его участники давно умерли и к моменту падения коммунистического режима не могли быть привлечены к уголовной ответственности. Потерпевшим от этого преступления был весь народ России, лишённый вследствие него возможности установить через Учредительное собрание «образ правления и новые основные законы Государства Рос-сийского»82. Из этого следует, что средство исправления причинённого большевистским переворотом вреда заключалось в новом учреждении российской государственности на демократических началах. В качестве такого исправления следует рассматривать принятие Конституции Российской Федерации на всенародном референдуме 12 декабря 1993 года. Поэтому, по нашему мнению, вопрос о юридических последствиях самого октябрьского переворота был в этот момент закрыт.

Этого нельзя сказать о правовой оценке коммунистического режима в целом. От его характеристики зависит, по меньшей мере, три вопроса, сохранившие юридическое значение и после восстановления демократической государственности. Во-первых, было ли удержание власти в стране коммунистической партией правонарушением и если да, какова ответственность за него и кто должен её нести? Во-вторых, какова юридическая сила нормативно-правовых актов, которыми были оформлены организованные советской вла-

81 См.: Цветков В. Ж.. Репрессивное законодательство белых правительств // Вопросы истории. 2007. № 4. С. 16—26.

82 Акт Великого князя Михаила Александровича от 3 (16) марта 1917 года // Государственный архив Российской Федерации. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2100а. Л. 7.

стью политические репрессии, репрессивные экономические меры и иные грубые нарушения прав человека? Во-третьих, имели ли жители России право на сопротивление советской власти?

Постановка вопроса о юридической ответственности КПСС неразрывно связана с попыткой государственного переворота в Советском Союзе в августе 1991 года. За провалом «путча ГКЧП» последовал ряд актов высших государственных органов СССР и России, направленных против коммунистической партии. 23 августа Президент России приостановил деятельность органов и организаций коммунистической партии РСФСР, поручил МВД и прокуратуре провести расследование фактов её антиконституционной деятельности83. Два дня спустя всё имущество КПСС и КП РСФСР на территории России и за границей было объявлено государственной собственностью РСФСР84. 29 августа Верховный Совет СССР приостановил деятельность КПСС на всей территории Союза и также поручил прокуратуре провести расследование данных об участии органов КПСС в действиях по насильственному изменению конституционного строя85. Против участников ГКЧП было возбуждено уголовное дело по обвинению в измене родине в форме заговора с целью захвата власти (статья 64 УК РСФСР)86. Очевидно, что перечисленные меры против коммунистической партии и путчистов следовали логике советской законности,

83 Указ Президента РСФСР от 23 августа 1991 года № 79 «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 35. Ст. 1149.

84 Указ Президента РСФСР от 5 августа 1991 года № 90 «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 35. Ст. 1164.

85 Постановление Верховного Совета СССР от 29 августа 1991 года № 2371-I «О ситуации, возникшей в стране в связи с имевшим место государственным переворотом» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. № 36. Ст. 1038.

86 См.: Шмараева Е. Не судимы будете. Как проходил и

чем закончился процесс по делу ГКЧП // Медиазона.

2016. 19 августа. URL: https://zona.media/article/ 2016/19/08/1991 (дата обращения: 14.12.2017).

за пределы которой деятели ГКЧП и поддержавший их ЦК КПСС вышли в августовские дни 1991 года.

Указом Президента РСФСР от 6 ноября 1991 года87 политические обвинения в адрес коммунистической партии были распространены на её деятельность в целом, которая «носила явно антинародный, антиконституционный характер, была прямо связана с разжиганием среди народов страны религиозной, социальной и национальной розни, посягательством на основополагающие, признанные всем международным сообществом права и свободы человека и гражданина». В качестве превентивной меры против новых попыток «антинародного переворота» деятельность КПСС, КП РСФСР на территории России была прекращена, а их организационные структуры распущены. Одновременно Президент России запретил преследование граждан за факт принадлежности к коммунистической партии. Этот запрет ознаменовал отказ российского государственного руководства от люстрации в отношении функционеров и членов партии.

Перспектива поражения в правах по партийному признаку снова возникла в связи с «делом КПСС» — оспариванием в Конституционном Суде вышеперечисленных указов Президента РСФСР и проверкой конституционности самой КПСС. Признание компартии, её целей и деятельности антиконституционными открывало возможность для введения гарантий неповторения совершённых ею правонарушений — в виде запрета на будущее создавать партии и общественные объединения с наименованиями, идентичными тем, которые когда-либо носила КПСС, либо признающие свою историческую, юридическую, организационную преемственность с КПСС (КП РСФСР), либо пропагандирующие идеологию и практику советского коммунизма. Во всяком случае, такая точка зрения была выражена в особом мнении судьи А. Л. Кононо-ва88, бывшего докладчиком по данному делу

87 Указ Президента РСФСР от 6 ноября 1991 года № 169 «О деятельности КПСС и КП РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 45. Ст. 1537.

88 Постановление Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 года № 9-П. Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ А. Л. Кононова.

и, по его недавнему признанию89, подготовившего проект постановления суда. В послед-ний момент большинством его коллег он был отвергнут, а производство по вопросу о конституционности КПСС прекращено в связи с фактическим распадом последней. Суд ограничился признанием конституционности основных положений указов Президента России о приостановлении деятельности и роспуске КПСС и КП РСФСР на том основании, что их руководящие структуры, вопреки конституциям СССР и РСФСР, осуществляли государственно-правовые функции.

Примечательно, что председатель Конституционного Суда В. Л. Зорькин впоследствии ставил постановление по делу КПСС в заслугу себе и своим коллегам: «Я думаю, что Конституционный Суд своим решением способствовал обеспечению компромисса в нашем обществе. А что такое право с этой точки зрения, как не компромисс интересов! Наше решение не нравится кому-то справа, кому-то слева, но оно позволило внести существенный элемент стабилизации, обеспечивающий мирное развитие России по новому демократическому пути. Оно позволило проводить экономические реформы, преобразовывать судебную систему, модернизировать право. Если бы мы поступили по примеру некоторых стран Восточной Европы, где были приняты так называемые законы о люстрации, запрещающие коммунистам занимать определённые должности, то такое решение, я считаю, открыло бы путь к гражданской войне»90.

Характеризуя политический строй Советского Союза, Конституционный Суд признал, что «в стране в течение длительного времени господствовал режим неограниченной, опирающейся на насилие власти узкой группы коммунистических функционеров, объединённых в политбюро ЦК КПСС во главе с генеральным секретарем ЦК КПСС». Однако эта яркая фраза не послужила поводом к возбуждению новых уголовных дел в отношении бывших членов политбюро. Неудивительно:

89 См.: Бобринский Н. Анатолий Кононов о деле КПСС // Закон.Ру. 2017. 20 мая. URL: https://zakon.ru/ blog/2017/05/20/anatolij_kononov_o_dele_kpss (дата обращения: 14.12.2017).

90 Имеем Право: Интервью с Валерием Зорькиным //

Российская газета. № 4210. 2006. 31 октября. URL:

https://rg.ru/2006/10/31/zorkin-ks.html (дата обра-

щения: 14.12.2017).

советское законодательство хотя и предусматривало ответственность за самовольное присвоение власти должностного лица (статья 194 УК РСФСР 1960 года, преступление небольшой тяжести), но до февраля 1990 году прямо уполномочивало КПСС определять линию внутренней и внешней политики СССР (статья 6 Конституции СССР 1977 года), что позволяло партийным структурам законно руководить государством.

Оценка власти КПСС как узурпаторской и недемократической могла бы создать основание для признания советского законодательства изначально ничтожным. Стоит отметить, что в годы Гражданской войны некоторые белые правительства так и поступали91. Однако после семи десятилетий коммунистической диктатуры полное аннулирование всех законов и иных нормативно-правовых актов (и, соответственно, совершённых во их исполнение правоприменительных действий) советской эпохи было бы абсурдно, поскольку означало бы, что на территории России три четверти века отсутствовало какое-либо позитивное право.

Практический смысл аннулирование советских законов имело лишь в той мере, в которой они оформляли те репрессивные акты коммунистического режима, последствия которых были устранимы и после его падения. Осуждение власти КПСС могло быть использовано и для обоснования пересмотра репрессивных мер против вооружённого сопротивления коммунистическому режиму, будь то участники Белого движения в годы Граждан-

91 См.: Постановление Временного Сибирского правительства от 4 июля 1918 года № 72 «Об аннулировании декретов советской власти» // Собрание узаконений и распоряжений Временного Сибирского Правительства. 1918. № 2. Ст. 11; Постановление Верховного Управления Северной области от 19 сентября 1918 года № 113 «О признании декрета Совета Народных Комиссаров об отделении Церкви от Государства и школы от Церкви ничтожным» // Архангельский север в документах истории (с 1917 по 1945 год). Т. 1. Архангельск : САФУ, 2016. С. 121; Правила о направлении дел, находившихся в производстве судов, учреждённых советской властью, утверждённых главнокомандующим Вооружёнными силами на Юге России 7 марта 1919 г. П. 7 // Журналы заседаний Особого совещания при Главнокомандующем Вооружёнными Силами на Юге России А. И.Деникине. URL: http://statearchive.ru/assets/files/Denikin/08-sod.pdf (дата обращения: 14.12.2017).

ской войны или крестьяне, боровшиеся против коллективизации и раскулачивания. Их реабилитация была бы равносильна признанию за ними права на восстание против советской власти.

Однако ответа на эти проблемы, связанные с узурпаторской сущностью коммунистического режима, российские законы не дают. Действительность советского законодательства в постсоветской России никогда принципиально не оспаривалась и получила косвенное подтверждение в пункте 2 Заключительных и переходных положений Конституции России 1993 года, санкционировавшем его применение в части, не противоречащей Конституции. Поскольку обратная сила Конституции придана не была, предшествовавшие её принятию правоприменительные акты, совершённые во исполнение советских законов, остались ею не затронутыми. Начиная с 2011 года Правительство РФ и федеральные органы исполнительной власти «в целях совершенствования правовой системы Российской Федерации» ведут работу по инкорпорации правовых актов СССР и РСФСР или их отдельных положений в законодательство Российской Федерации и по признанию этих актов недействующими на территории России92.

Пересмотр актов применения репрессивного законодательства был оформлен не через аннулирование этого законодательства, а через признание репрессий необоснованными по причине лежащего в их основе политического мотива (о чём сказано выше). Исключение было сделано лишь для пяти предусмотренных в советских уголовных кодексах составов преступлений, которые Законом о реабилитации были признаны изначально не содержащими общественной опасности, что по юридическим последствиям тождественно аннулированию93. Однако из контекста, в частности из преамбулы, данного закона следует, что «аннулирование» этих статей УК РСФСР мотивировано не изначальной порочностью советского законодательства, а ин-

92 Распоряжение Президента РФ 18 марта 2011 года № 158-рп «Об организации работы по инкорпорации правовых актов СССР и РСФСР или их отдельных положений в законодательство Российской Федерации и (или) по признанию указанных актов недействующими на территории Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 12. Ст. 1627.

93 См.: Статья 5 Закона о реабилитации.

тересами реабилитации жертв политических репрессий.

Ещё один состав преступления согласно УК РСФСР — измена родине в форме бегства за границу — был дисквалифицирован Конституционным Судом России94 в силу его несоответствия конституционному праву на свободный выезд за пределы России (впрочем, обратную силу это постановление также не имело). Практика аннулирования советских законов по признаку их противоречия Конституции России развития не получила. В частности, Конституционный Суд неоднократно отказывал в принятии к рассмотрению жалоб на неконституционность применения судами Декрета ВЦИК от 20 августа 1918 года «Об отмене права частной собственности на недвижимость в городах», ссылаясь на неподведомственность ему этого вопроса. Заявители обосновывали свою жалобу противоречием указанного декрета статье 35 Конституции РФ, гарантирующей право частной собственности. Суд указывал, что восстановление существовавших ранее прав частных собственников в отношении национализированного в соответствии с советским законодательством имущества составляет прерогативу законодателя95.

Помимо фактического аннулирования пяти составов преступлений, недействительными были признаны отдельные индивидуальные репрессивные акты советской власти — об объявлении «вне закона» участников Кронштадтского восстания96, о лишении советского гражданства писателей и дисси-дентов97.

94 Постановление Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 года № 17-П по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Смирнова // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 54.

95 См. определения Конституционного Суда РФ: от 19 мая 1998 года № 68-О, от 18 июня 2004 года № 261-О, от 24 марта 2005 года № 99-О.

96 Указ Президента РФ от 10 января 1994 года № 65 «О событиях в г. Кронштадте весной 1921 года». П. 1 // Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1994. № 3. Ст. 189.

97 Указ Президента СССР от 15 августа 1990 года № 568 «Об отмене Указов Президиума Верховного Совета СССР о лишении гражданства СССР некоторых лиц, проживающих вне пределов СССР» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 34. Ст. 652.

Что касается права на сопротивление советской власти, универсального признания оно также не получило. Напротив, Закон о реабилитации исключил из круга претендентов на реабилитацию лиц, «обоснованно осуждённых за организацию бандформирований, совершавших убийства, грабежи и другие насильственные действия», а также принимавших личное участие в совершении этих деяний в составе бандформирований. Ряду репрессированных видных участников антибольшевистского сопротивления было отказано в реабилитации98. Единственными «дозволенными» задним числом способами сопротивления советской власти оказались «антисоветская агитация» и побег из места заключения99.

7.2. Преступления, совершённые

в контексте вооружённых конфликтов

Систематический анализ связанных с вооружёнными конфликтами преступлений, совершённых советским государственным руководством и военнослужащими, отсутствует. Признаки агрессии со стороны СССР имелись во многих вооружённых конфликтах с его участием: войне против Польши в сентябре

1939 года, советско-финской войне 1939—

1940 годов, оккупации Прибалтийских стран в 1940 году, подавлении Венгерской революции 1956 года и «Пражской весны» в Чехословакии в 1968 году. В качестве агрессии СССР можно рассматривать и войну в Афганистане 1979—1989 годов.

98 Например, Верховному правителю России адмиралу А. В. Колчаку (Определение Военного суда Забайкальского военного округа № 3-Н от 26 января 1999 года), председателю Совета министров Российского правительства В. Н. Пепеляеву (см.: Как и почему пытаются реабилитировать белого адмирала Колчака // РИА Новости. 2017. 27 января. URL: https://ria.ru/ society/20170127/1486615462.html), министру финансов Российского правительства И. А. Михайлову (Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 26 марта 1998 года № 043/46).

99 См.: Пункты «а» и «д» статьи 5 Закона о реабилита-

ции. Следует отметить, что отдельные акты вооружён-

ного сопротивления советской власти были фактиче-

ски признаны правомерными указами Президента РФ. См. указы Президента РФ: от 10 января 1994 года № 65 «О событиях в г. Кронштадте весной 1921 года»; от 18 июня 1996 года № 391 «О крестьянских восста-

ниях 1918-1922 годов».

Ответственность за преступление агрессии была предусмотрена в уставах Международных военных трибуналов 1945—1946 годов, однако вплоть до 2010 года в универсальных международных договорах закреплена не была. За пределами уголовного преследования нацистских и японских военных преступников практика привлечения к ответственности за преступление агрессии распространения не получила. Принятый в 1996 году Уголовный кодекс Российской Федерации100 содержит состав преступления «Планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны» (статья 353) и предусматривает неприменение сроков давности к лицам, совершившим это преступление. Однако в советском уголовном законодательстве аналогичные составы преступления отсутствовали. Теоретически, уголовное преследование лиц, ответственных за совершённые Советским Союзом акты агрессии, было бы возможно на основании обычного международного права. Но проблему истечения сроков давности, на первый взгляд, не позволяет преодолеть даже международное право: норма об их неприменимости к преступлению агрессии, совершённому до 2017 года, в нём отсутствует.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Иначе может быть разрешён вопрос об ответственности за военные преступления. В 1954 году Советский Союз ратифицировал Женевские конвенции 1949 года о защите жертв войны, в 1969 году присоединился к Конвенции ООН о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности. Современное уголовное право России предусматривает уголовную ответственность за некоторые виды военных преступлений. В их числе (статья 356 УК РФ) — жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооружённом конфликте средств и методов, запрещённых международным договором России. Согласно части 5 статьи 78 УК РФ, к этому преступлению срок давности не применяется. Поэтому в части военных преступлений, криминализованных согласно статье 356 УК РФ, уголовное преследование возможно

100 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

на основании действующего российского законодательства в той мере, в которой ему не препятствуют акты об амнистии. Примеры привлечения в России к уголовной ответственности за военные преступления, совершённые в советский период, нам неизвестны.

Отметим, что отдельные деяния, достигающие уровня военных преступлений по международному праву, по-видимому, расследовались ещё советскими органами военной юстиции, а виновные в них лица привлекались к уголовной ответственности. Такая практика имела место, в частности, в ходе советской военной операции в Афганистане101. В 1989 году военнослужащие, совершившие преступления в Афганистане, были освобождены от уголовной ответственности, что положило конец их дальнейшему уголовному преследованию102.

Единственный известный случай российского расследования военных преступлений советского периода — это известное «Катын-ское дело», о котором уже говорилось в связи с политическими репрессиями. Уголовное дело было возбуждено по той же статье о злоупотреблении властью (193.17-б УК РСФСР 1926 года), что использовалась российскими судами при переквалификации действий репрессированных ответственных работников НКВД. Как следует из заявления представителя Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека, с точки зрения российского правительства в международном праве по состоянию на 1940 год отсутствовали основания для квалификации «Катынских событий» как военных преступлений или преступлений против человечности103. Европейский Суд по правам человека подтвердил отсутствие у России обязательств по расследованию убийств польских военнопленных на основании Конвенции о защите прав челове-

101 См.: Григорьев О.В. Деятельность военных трибуналов в период ввода советских войск в Республику Афганистан // Общество и право. 2013. № 3 (45). С. 42 — 45.

102 Постановление Верховного совета СССР от 28 ноября 1989 года № 842-I «Об амнистии совершивших преступления бывших военнослужащих контингента советских войск в Афганистане» // Ведомости Верховного Совета СССР. 1989. № 25. Ст. 492.

103 ECtHR. Janowiec and Others v. Russia [GC]. Application nos. 55508/07, 29520/09. Judgment of 21 October 2013. § 109, 111.

ка и основных свобод, поскольку они произошли за 10 лет до принятия самой конвенции.

Каких-либо специальных мер возмещения ущерба потерпевшим от нарушений международного гуманитарного права в ходе вооружённых конфликтов с участием СССР российское законодательство не содержит. Пожалуй, в качестве единственного в своём роде акта моральной сатисфакции жертв военных преступлений можно назвать заявление Государственной Думы 2010 года «О Катынской трагедии и её жертвах»104, в котором признана ответственность «Сталина и других советских руководителей» за расстрел и выражено «глубокое сочувствие всем жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким». Примечательно, что в сделанном годом ранее заявлении верхней палаты парламента «В связи с 30-й годовщиной ввода ограниченного контингента советских войск в Афганистан»105 слов сожаления о жертвах войны в Афганистане нет, сказано лишь о «невосполнимых потерях среди советских и афганских граждан».

7.3. Экономические репрессии

Как было сказано, содержание и практика применения Закона о реабилитации не позволяют отнести к политическим репрессиям меры экономического принуждения, систематически применявшиеся советской властью в различные периоды её существования106. В их числе можно назвать, в хронологическом порядке, экспроприацию земли, предприятий, банковских вкладов, недвижимости в городах, карательное налогообложение, коллективизацию, принудительный бесплатный (недо-оплаченный) труд в колхозах и совхозах и иные меры. Эти инициативы советского правительства можно условно охарактеризовать

104 Принято Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26 ноября 2010 года № 4504-5 ГД // СЗ РФ. 2010. № 49. Ст. 6471.

105 Принято Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 25 декабря 2009 года № 3067-5 ГД // СЗ РФ. 2010. № 1. Ст. 73.

106 На этот пробел в 2009 году указала Комиссия при Президенте РФ по реабилитации жертв политических

репрессий. См. неофициальную публикацию предло-

жений по совершенствованию законодательства о реабилитации: URL: http://arudnitsky.livejournal.com/ 50732.html (дата обращения: 14.12.2017).

как экономические репрессии — экономические по содержанию, в то время как мотив их применения также можно считать политическим (прежде всего, подавление враждебных пролетарской диктатуре классов).

Специальных механизмов возмещения причинённого экономическими репрессиями вреда в России нет. Напротив, применительно к экспроприированной недвижимости в российском законодательстве постепенно утвердился прямой отказ от её возврата или возмещения её стоимости. Как уже было отмечено, ещё в 1991 году в положениях Закона о реабилитации о возврате имущества, выбывшего из владения в связи с политическими репрессиями, было специально предусмотрено изъятие для земли и другого имущества, национализированного (муниципализированного) в соответствии с советским законодательством. Статья 3 Федерального закона 1997 года «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации»107, казалось бы, давала основание надеяться, что вопрос о реституции ещё не закрыт: она гласила, что действие данного закона не распространяется на «восстановление имущественных прав собственников, их наследников и правопреемников на имущество, которое было национализировано, конфисковано либо другим способом изъято против воли указанных лиц в государственную или муниципальную собственность». Однако в принятом в 2001 году Земельном кодексе РФ отказ от реституции прав на землю был закреплён окончательно: «Не подлежат возврату земельные участки, не подлежит возмещению или компенсации стоимость земельных участков, которые были национализированы до 1 января 1991 года в соответствии с законодательством, действовавшим на момент национализации земельных участков» (пункт 3 статьи 25). Остались безуспешными и неоднократные попытки добиться восстановления прав на недвижимость в судах108.

107 Федеральный закон от 21 июля 1997 года № 123-ФЭ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3595.

108 См. определения Конституционного Суда РФ: от 19 мая 1998 года № 68-О, от 18 июня 2004 года № 261-О, от 24 марта 2005 года № 99-О.

С определённой долей условности в качестве меры возмещения вреда, причинённого национализацией и коллективизацией земли, можно рассматривать запущенную в 1991 году приватизацию принадлежавших колхозам и совхозам сельскохозяйственных угодий. Право на земельный пай (то есть условную долю земли, которую можно было выделить в натуре) получили члены колхозов и работники совхозов, среди которых могли быть наследники крестьян, у которых земля была экспроприирована в 1917-1918 годахи(или) впоследствии изъята в ходе коллективизации109.

Отметим, что, несмотря на наличие законодательных запретов реституции прав на недвижимость, принципиально возможность её проведения сохраняется в той мере, в которой ранее национализированные (муниципализированные) земельные участки и постройки по-прежнему находятся в государственной или муниципальной собственности.

Что же касается возмещения ущерба, причинённого иными мерами экономического принуждения, этот вопрос в российском законодательстве вообще не урегулирован. Соответствующее положение Конституции РФ (статья 53) обратной силы не имеет и к событиям советской эпохи не применимо. Недавно была предпринята попытка сослаться на необходимость возместить бесплатный труд заключённых для сбора с предприятий, на которых они работали в советское время, пожертвований на памятник жертвам политических репрессий110.

7.4. Политически мотивированная оперативная разработка

Оперативную разработку в отношении лиц, которых коммунистическое руководство считало политически неблагонадёжными, можно рассматривать в качестве одного из видов политических репрессий, поскольку она приводила к произвольному вторжению в частную

109 Земельная реформа: 1990-2002 // Отечественные записки. 2004. № 1 (16). URL: http://www.strana-oz. ru/2004/1/zemelnaya-reforma-1990-2002 (дата обращения: 14.12.2017).

110 См.: Российские компании просят оплатить труд по-

литзаключённых // Коммерсант. 2017. 25 апреля.

URL: http://www.kommersant.ru/doc/3282228 (дата

обращения: 14.12.2017).

жизнь людей. Однако на практике Закон о реабилитации к тем, за кем органы госбезопасности «лишь» следили, не применяется. Также отсутствует основание для привлечения к уголовной ответственности за слежку в той мере, в которой она входила в должностные обязанности занимавшихся ею оперативных работников.

Пожалуй, главное средство исправления последствий политически мотивированного вмешательства в частную жизнь — это предоставление подвергшимся оперативной разработке лицам доступа к её материалам. Их раскрытие позволило бы восстановить и доброе имя тех людей, которых подозревали в доносительстве, не исключено, безосновательно111. Однако такая возможность до настоящего времени отсутствует из-за сохранения этих материалов в государственной тайне.

Общественная дискуссия о доступе к архивам КГБ и люстрации началась сразу после поражения путча ГКЧП в августе 1991 года. Вышедший победителем из политического кризиса президент России Борис Ельцин попытался ликвидировать две главные опоры советского коммунистического режима — партию и спецслужбы. С этой целью новым руководителем КГБ был назначен не связанный с органами госбезопасности человек — Вадим Бакатин, созданы несколько парламентских и ведомственных комиссий по расследованию и проверке конституционности различных аспектов деятельности комите-та112, принято решение об изъятии у КГБ его архивов113. В октябре 1991 года была создана Комиссия по организации передачи-приёма архивов КПСС и КГБ СССР на государственное хранение и их использованию, в которую

111 Уместно привести в качестве примера таких подозрений характеристики, данные известным писателем С. М. Голицыным двум его родственникам — Ю. А. Самарину и А. Л. Бобринскому — в его неоднократно издававшихся мемуарах «Записки уцелевшего». См.: Голицын С.М. Записки уцелевшего. М. : Орбита, 1990.

112 См.: Кичихин А. Привело ли расследование августовского путча к трансформациям в работе КГБ? // КГБ: вчера, сегодня, завтра : сб. докл. М. : Знак-СП ; Ген-дальф, 1993. С. 49—58.

113 Указ Президента РСФСР от 24 августа 1991 года № 82 «Об архивах Комитета государственной безопасности СССР» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 35. Ст. 1156.

вошли деятели демократического движения и представители общества «Мемориал»114.

В сложившейся обстановке получила распространение идея предать огласке имена секретных осведомителей КГБ. В. В. Бака-тин, несмотря на принятую им на себя роль «ликвидатора» органов госбезопасности, это предложение отверг, заявив уже через неделю после поражения путча ГКЧП, что «виноваты не люди, а система, которая их воспита-ла»115 и что призывы к открытию архивов могут ещё больше расколоть общество116. Отдельные члены работавших в КГБ проверочных комиссий решили взять инициативу в свои руки и в начале 1992 года опубликовали фрагменты отчётов 5-го управления КГБ (идеологическая контрразведка) с агентурными именами осведомителей117.

На фоне этих стихийных разоблачений Комиссия по архивам КПСС и КГБ подготовила предложение о передаче в государственные архивы личных дел бывших сотрудников органов госбезопасности (со сроком хранения 30 лет и более), дел оперативного учёта и личных дел агентуры. Однако необходимой политической поддержки эти смелые проекты не получили. Этим воспользовались противники люстрации, обеспечившие уже в марте 1992 года принятие Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации»118. В нём было закреплено поло-

114 Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 октября 1991 года № 1746-I «Об образовании комиссии по организации передачи-приёма архивов КПСС и КГБ СССР на государственное хранение и их использованию» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 47. Ст. 1592.

115 Вадим Бакатин: Сейчас не время бередить раны // Независимая газета. 1991. 29 августа.

116 См.: Бакатин В.В. Избавление от КГБ. М. : Новости, 1992.

117 См.: Петров Н.В. Указ. соч.; Как они работали с нами // Блог Андрея Мальгина. 2007. 20 июня. URL: http://avmalgin.livejournal.com/566420.html (дата обращения: 14.12.2017); Штрихи к портрету // Блог Андрея Мальгина. 2006. 26 ноября. URL: http:// avmalgin.livejournal.com/695124.html (дата обращения: 14.12.2017).

118 Закон РФ от 13 марта 1992 года № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Фе-

дерации» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 17. Ст. 892.

жение о секретности сведений об организации и тактике оперативно-розыскной деятельности (часть шестая статьи 6). Вопрос о раскрытии имён сотрудников и осведомителей КГБ был таким образом снят с политической повестки.

8. Заключение

Результаты постсоветского переходного правосудия в России в самом общем виде сводятся к следующему. В области уголовного преследования не сделано практически ничего. Подавляющее большинство виновных даже в наиболее тяжких преступлениях коммунистического режима осталось безнаказанным. Государство не провело официального публичного расследования этих преступлений, отдав эту задачу на попечение общественных организаций и частных лиц. Из числа мер возмещения вреда (согласно их международной классификации119) для жертв политических репрессий в России относительно эффективно и последовательно применяется индивидуальная сатисфакция (в виде реабилитации). Реституция и компенсации хотя и были предусмотрены, но из-за значительных изъятий (в первом случае) и ничтожных размеров (во втором) не могут быть признаны эффективными. Возмещение вреда от других преступлений коммунистического режима, не отнесённых к политическим репрессиям, ограничивается отдельными актами коллективной сатисфакции. Люстрация сотрудников органов госбезопасности, призванная обеспечить страну от повторения совершённых ими правонарушений, проведена не была.

Некоторые юридические ограничения, определившие подобные половинчатые результаты, в статье названы. Их политические причины заслуживают особого исследования.

Что, с юридической точки зрения, остаётся возможным до сих пор? Открытие доступа к засекреченным документам о преступлениях коммунистического режима и официальное публичное расследование этих преступлений.

119 См.: Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 60/147 от 16 декабря 2005 года. П. 21; Бобринский Н.А. Правовые основы правосудия переходного периода в документах Организации Объединённых Наций // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 5 (16). С. 320—328.

Уголовное преследование за политические репрессии последних десятилетий советской власти, в особенности за наиболее варварский их вид — карательную психиатрию. Виновные в репрессиях сталинской эпохи, видимо, уже навсегда избежали справедливого земного суда, хотя можно предположить, что отдельные их участники до сих пор живы.

Для возмещения вреда ныне живущим жертвам политических репрессий может быть предоставлена запоздалая денежная компенсация в размере не «посильном», как в настоящее время, а соответствующем перенесённым ими страданиям. Отдельные меры возмещения вреда могут быть действенны и после смерти непосредственно потерпевших от преступлений. Это касается, в частности, возврата наследникам имущества, изъятого в связи с политическими и экономическими репрессиями (или возмещения его стоимости), различных мер морального удовлетворения, адресатами которых будут как родственники жертв, так и общество в целом.

Завершить этот обзор постсоветского переходного правосудия хотелось бы одной не претендующей на оригинальность мыслью. Человек способен добиться защиты принадлежащего ему права только при условии, что он готов бороться за него. Это в особенности касается защиты прав потерпевших от преступлений, санкционированных государственной властью. Промежуточные итоги российского переходного правосудия в значительной мере воспроизводят программу, принятую в январе 1989 года на учредительной конференции общества «Мемориал»120. Можно считать, что формально она выполнена почти полностью (за исключением, пожалуй, переименования городов и улиц, названных именами организаторов и участников репрессий), причём не только в положительной, но и в отрицательной частях (имеется в виду заявленный в пункте 5 отказ от уголовного преследования участников политических репрессий). Это сопоставление многое объясняет в нынешнем положении вещей, но и обнадеживает: значит, последовательная

120 См.: Резолюции учредительной конференции Всесоюзного добровольного историко-просветительского общества «Мемориал». URL: http://old.memo.ru/ 2009/01/29/20th_Anniversary.htm (дата обращения: 14.12.2017).

борьба за право рано или поздно приносит плоды, необходимо лишь упорство и время.

Библиографическое описание: Бобринский Н. Постсоветское переходное правосудие в России: достижения и упущенные возможности // Сравнительное конституционное обозрение. 2018. № 1 (122). С. 142-168.

Post-Soviet transitional justice in Russia: Achievements and lost opportunities

Nikolai Bobrinsky

LL.M., practicing lawyer, Moscow, Russia (e-mail: nikolai.bobrinsky@gmail. com).

Abstract

This article offers a review of legal measures introduced in Russia to address the consequences of the unpunished crimes of the Communist regime in the context of international standards of transitional justice, including those provided for in the Updated Set of principles for the protection and promotion of human rights through action to combat impunity and in the UN General Assembly Resolution 60/147 "Basic Principles and Guidelines on the Right to a Remedy and Reparation for Victims of Gross Violations of International Human Rights Law and Serious Violations of International Humanitarian Law", it shows strengths and weaknesses of the Russian model of transitional justice, as well as legal impediments to restoring justice and the means to overcome them. The main achievements are in the field of individual measures of satisfaction and restitution of personal and civil rights, while compensation of harm suffered and restitution of violated property rights have been implemented only in a limited way. Criminal prosecution of those responsible for political repressions, truth-seeking mechanisms, and guarantees of their non-recurrence have not been introduced at all. The article also covers those fields of lawless activities of the Communist regime that do not fall into the scope of political repressions (usurpation of power by the Communist party, crimes committed in the context of armed conflicts involving the USSR, "economic repressions", and politically motivated surveillance are given as examples of such fields), and the few legal measures that applied to them. As long as the Soviet period recedes into the past, such pillars of transitional justice as criminal prosecution of political repressions and compensation to victims become less relevant for Russia. However, providing access to secret information on crimes of the Communist regime and the official establishment of their true circumstances, along with various measures of collective satisfaction, are still implementable.

Keywords

transitional justice; impunity; criminal prosecution; statutory limitations; truth-seeking; reparations; guarantees of non-recurrence.

Citation

Bobrinsky N. (2018) Postsovetskoe perekhodnoe pravosudie v Rossii: do-stizheniya i upushchennye vozmozhnosti [Post-Soviet transitional justice in Russia: Achievements and lost opportunities]. Sravnitel'noe konstitu-tsionnoe obozrenie, no.1, pp. 142-168. (In Russian).

References

Bobrinsky N. A. (2014) K voprosu o kontseptsii "pravosudiya perekhodnogo perioda" [On the concept of "transitional justice"]. Biblioteka krimina-lista. Nauchniyzhurnal, vol. 12, no. 1, pp. 328-337. (In Russian).

Bobrinsky N. A. (2014) Pravovye osnovy pravosudiya perekhodnogo perioda v dokumentakh Organizatsii Ob'edinennykh Natsiy [Legal fundamentals of transitional justice in United Nations documents]. Biblioteka kriminalista. Nauchniy zhurnal, vol. 16, no. 5, pp. 320-328. (In Russian).

Bobrinsky N. A. (2015) Mezhdunarodnye standarty v oblasti lyustratsii: re-alnost' ili blagopozhelanie? [International standards of lustration: where may good intentions lead to]. Sravnitel'noe konstitutsionnoe obozrenie, no. 6, pp. 13-29. (In Russian).

Bogush G. I., Esakov G. A., Rusinova V. N. (2017) Mezhdunarodnye prestup-leniya: model implementatsii v rossiyskoe ugolovnoe zakonodatelstvo [International crimes: model of implementation into Russian law], Moscow: Prospekt. (In Russian).

Cassese A. (2006) Balancing the Prosecution of Crimes against Humanity and Non-Retroactivity of Criminal Law: The Kolk and Kislyiy v. Estonia Case before the ECHR. Journal of International Criminal Justice, vol. 4, no. 2, pp. 410-418.

Fuller L. L. (1963) The Morality of Law, New Haven, CT; London: Yale University Press.

Grigoryev O. V. (2013) Deyatelnost' voennykh tribunalov v period vvoda sovetskikh voysk v Respubliku Afganistan [The activities of military tribunals in the course of intervention of the Soviet forces into the Republic of Afghanistan]. Obshestvoipravo, no. 3, pp. 42-45. (In Russian).

Kichikhin A. (1993) Privelo li rassledovanie avgustovskogo putcha k trans-formatsiyam v rabote KGB [Has the investigation of the August coup caused a transformation in the activities of the KGB?]. In: KGB: vchera, segodnya, zavtra: Sbornik dokladov [KGB: yesterday, today and tomorrow: Collection of reports], Moscow: Znak-SP; Gendal'f, pp. 49-58. (In Russian).

Kok R. A. (2007) Statutory Limitations in International Criminal Law, The Hague: T. M. C. Asser Press.

Kononov A. L. (2016) K istorii prinyatiya Zakona "O reabilitatsii zhertv poli-ticheskikh repressiy" [On the history of the adoption of the Law "On the rehabilitation of victims of political repressions"]. In: Reabilitatsiya i pamyat': Otnoshenie k zhertvam poloticheskikh repressiy v stranakh byv-shego SSSR [Rehabilitation and Memory. Attitudes towards victims of Soviet political repressions in the countries of the former USSR], Moscow: Memorial; Zvenya. (In Russian).

Marxen K., Werle G., Schäfter P. (2007) Die Strafverfolgung von DDR-Unrecht - Fakten und Zahlen, Berlin: Stiftung zur Aufarbeitung der SEDDiktatur.

Petrov A. G. (2007) O nekotorykh problemakh organov prokuratury po ispolneniyu Zakona Rossiyskoy Federatsii "O reabilitatsii zhertv politi-cheskikh repressiy" [On problems faced by the prosecution authorities with the execution of the Law of the Russian Federation "On rehabilitation of victims of political repressions"]. Istoriya gosudarstva i prava, no. 3, pp. 10-15. (In Russian).

Petrov N. V. (2001) Desyatiletie arhivnykh reform v Rossii [A decade of archive reform in Russia]. Index, no. 14. Available at: http://index.org.ru/ journal/14/petrov1401.html (accessed: 14.12.2017). (In Russian).

Pettai E.-C., Pettai V. (2014) Transitional and Retrospective Justice in the Baltic States, Cambridge: University Press.

Radbruch G. (1946) Gesetzliches Unrecht und übergesetzliches Recht. Suddeutsche Juristen-Zeitung, vol. 1, no. 5.

Tsvetkov V. Zh. (2007) Repressivnoe zakonodatel'stvo belykh pravitel'stv [Repressive laws of the White governments]. Voprosy istorii, no. 4, pp. 16-26. (In Russian).

Winter S. (2013) Towards a Unified Theory of Transitional Justice. International Journal of Transitional Justice, vol. 7, no. 2, pp. 224-244.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Пользовательское соглашение Политика конфиденциальности
Открытая наука