CC BY
49
В. А. Ачкасова V. A. Achkasova
Постсоветский ландшафт 2010-х: зоны интересов и «центры силы»
Post-Soviet Landscape of 2010 Years: the Zones of Interests and the "Centers of Power"
Ачкасова Вера Алексеевна Achkasova Vera Alekseevna
Санкт-Петербургский государственный университет Saint-Petersburg State University of Telecommunications
телекоммуникаций им. проф. М. А. Бонч-Бруевича Head of the Chair of the Political and Social Science
Заведующий кафедрой социально-политических наук Doctor of Science (Political Science), Professor
Доктор политических наук, профессор [email protected] [email protected]
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
постсоветские страны, стратегические приоритеты, государства Центральной Азии, региональные и геополитические интересы России
KEY WORDS
Post-soviet countries, strategic priorities, Central-Asian states, geopolitical interests of Russia РЕФЕРАТ
В статье анализируются региональные и геополитические интересы России в контексте существования «старых» и образовавшихся уже в «нулевые» годы центров силы и влияния на постсоветском пространстве.
ABSTRACT
This article analyzes the regional and geopolitical interests of Russia in context of "old" and "new" (created in 2000 years) centers of power existence and influence on the post-soviet space.
m <
о О о
m <
Международная политическая жизнь постсоветского пространства включает множество акторов, интересов, политико-экономических векторов. Это пространство стало областью действия и влияния различных государств — США, ЕС, Китая, Ирана, Турции. Россия вынуждена была принять реальность того, что ей придется конкурировать с разными странами, а также институтами. При этом любые конфликты, зарождающиеся или протекающие на постсоветском пространстве, так или иначе имеют последствия для России.
С учетом произошедших трансформаций, в том числе и революционных, эксперты предлагают рассматривать постсоветские страны как часть трех больших геополитических пространств: Ближнего Востока, Центральной Азии и расширенного региона Черного моря,
в который, помимо прибрежных государств, включены Молдова и Южный Кавказ1.
Каждая из этих зон является центром притяжения различных политических сил. Самым заинтересованным и влиятельным игроком изначально выступали США — любые их действия по реализации глобальной стратегии и конкретных региональных проектов влияли на российские интересы и планы.
В 1997 г. регион был объявлен зоной стратегических интересов США. В 1999 г. Конгресс принял закон о «Стратегии шелкового пути», а в декабре 2001 г. был создан подкомитет по делам ЦА.
1 В западной научной литературе принято использование термина «Южный Кавказ» по отношению к трем государствам — Азербайджану, Армении и Грузии.
со <
о О О
со <
В 2004 г. была выдвинута концепция Большого Ближнего Востока.
Стратегические приоритеты Соединенных Штатов на постсоветском пространстве можно свести к следующим:
• энергетическая экспансия: создание под контролем США нефтяного коридора с включением в него прикаспийских государств, стран Центральной Азии, Среднего и Ближнего Востока;
• создание военно-политического плацдарма: вся ситуация в регионе рассматривается Вашингтоном через призму присутствия США в Афганистане. Поэтому они крайне заинтересованы в создании безопасного и благоприятного тыла для своих операций в этой стране;
• использование всего ресурсного потенциала динамично развивающихся стран региона (в первую очередь, государств Центральной Азии);
• ограничение влияния в регионе России и, по возможности, ее постепенное вытеснение. Еще в начале 1990-х гг. в администрации США была разработана программа для стран СНГ, в основе которой лежала идея создания пояса демократических государств вокруг РФ с целью исключения возможности доминирующего влияния России. Поэтому Соединенные Штаты совместно с ЕС приняли активное участие в подготовке «цветных революций» и по-прежнему стремятся наращивать свою помощь (прежде всего военную и экономическую) наиболее интересным для них странам постсоветского пространства;
• противодействие политико-экономической экспансии Китая, в котором США начинают видеть своего едва ли не главного конкурента;
• нейтрализация террористической угрозы исламского экстремизма и на фоне этого расширение своего военного присутствия в регионе.
Особое место в американской стратегии проникновения на постсоветское пространство отведено Украине. Изначально политика США в этом регионе нацелена была на вопросы военного со-
трудничества. Украина одной из первых стран постсоветского пространства присоединилась к «Партнерству ради мира», благодаря чему на ее территории неоднократно проводились совместные учения украинских и американских вооруженных сил. В 2005 г. активизировалось обсуждение проблемы присоединения Украины к НАТО. Все действия руководства страны свидетельствовали о горячем стремлении стать членом альянса. Для США «натоизация» Украины позволила бы закрыть брешь выстроенного у границ России барьера из натовских стран. Реализация этого проекта не удалась потому, что пришедшее к власти новое руководство во главе с В. Януковичем скептически стало относиться к подобной идее и даже ликвидировало структуры, разрабатывавшие процедуру вступления в Северо-Атлантический блок (Комиссию по вопросам подготовки Украины к вступлению в НАТО и национальный центр по вопросам североатлантической интеграции).
В последнее время внимание Соединенных Штатов с европейской части бывшего СССР заметно сместилось в Центральную Азию, которая превратилась из региона экономического упадка в один из наиболее динамичных и привлекательных регионов мира. Экономический рост был обусловлен увеличением внутреннего и внешнего спроса, высокой динамикой инвестиций в основной капитал. Примечательно, что период роста сопровождался экономической консолидацией постсоветской Евразии; повышением активности взаимной торговли; усилением трудовой миграции.
С точки зрения США, наиболее интересным актором Центральной Азии выступает Казахстан. Стоит отметить динамику этого интереса: первоначально он носил преимущественно военно-политический характер. Так, с 2003 г. Казахстан включен в зону ответственности южного командования НАТО, через два года штаб-квартира представительства альянса расположилась в Алма-Ате,
в 2010 г. силы НАТО получили право доставлять через территорию Казахстана так называемые «несмертельные грузы» [4, с. 141]. Военно-политический интерес доминировал в отношении Кыргызстана, где с 2001 г. расположена американская военная база, и Узбекистана, офицерские кадры которого проходят подготовку и переподготовку в военных образовательных структурах Соединенных Штатов.
В последние годы, однако, США стали ориентироваться в большей степени на развитие экономических отношений, прежде всего в сфере добычи и транспортировки углеводородов.
Геополитическая значимость Кавказа и в первую очередь Южного Кавказа для Соединенных Штатов как раз и определяется энергетическим фактором — крупными запасами энергоносителей и транзитными путями в Европу в обход России. Этот экономический фактор закономерно становится политическим, поскольку речь идет о снижении влияния Российской Федерации в зоне ее стратегических интересов.
Для государств Центральной Азии (Казахстана, Туркменистана и Узбекистана) Южный Кавказ также имеет стратегическое значение: эти страны находятся в определенной зависимости от Российской Федерации — не располагая собственным выходом на европейский рынок углеводородов, они вынуждены экспортировать свои энергоносители в Россию, которая затем уже занимается их реэкспортом в ЕС. Создание новых транзитных путей на территории зоны Южного Кавказа будет, несомненно, повышать стратегический статус последнего, тем более что каспийская нефть многими странами Запада рассматривается в качестве альтернативы энергоносителям, поступающим с Ближнего Востока.
Говоря о перспективах политики США на постсоветском пространстве, аналитики отмечают целый ряд появившихся относительно недавно ограничений: у Соединенных Штатов явно не хватает ресурсов на такой отдаленный регион, что может привести к прекращению
жесткого давления на постсоветские ^ государства (как это имело место в пе- ^ риод «цветных революций»). В связи с ™ этим прогнозируется усиление регио- < нальной роли Европейского Союза, ко- з торый, возможно, станет основным за- ™ падным игроком [5, с. 89]. £
Поведение Евросоюза как политиче- != ского актора постсоветского простран- £ ства имеет свою ярко выраженную спе- != цифику: он пришел в регион с некоторым х опозданием, в основу своей стратегии х положив так называемую Европейскую к политику соседства. Эта политика пред- ° полагает постепенную адаптацию к ев- о ропейским нормам и стандартам новых ° государств при отсутствии юридическо- ^ го вступления в ЕС. Таким образом, стра- ^ тегия Европейского Союза базируется, £ в отличие от США, на принципах мягкой >х силы и подразумевает более тесное со- ^ трудничество с новыми независимыми >х государствами в области внешней по- т литики, региональной безопасности, эко- £ номики и культуры. «Европеизация», про- ш водимая на постсоветском пространстве, призвана решить, в первую очередь, задачу энергетической независимости Евросоюза от России, на долю которой приходится более 26% потребляемого странами ЕС природного газа и более 25% импортируемой нефти. Главная ставка Европейским Союзом делается на два транспортера энергоносителей: нефтепровод Баку — Супса и нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан. Однако решить до конца поставленную задачу они не в состоянии: нефти для заполнения трубопроводов явно недостаточно. ЕС озабочен ситуацией и намерен втягивать все новые постсоветские страны-энергоносители в свои проекты. Так, планируется создание Казахстанской каспийской системы транспортировки нефти, добываемой на месторождениях Казахстана. В этом случае Россия полностью теряет монопольные позиции на транзит нефти из этой страны.
В последнее десятилетие формы экспансии Запада получили развитие: был предложен ряд программ, стимулирующих частное инвестирование в энергети-
^ ческие инфраструктурные проекты зоны ^ Южного Кавказа (программы «Бакинские ™ инициативы», «Расширенная Европа: но-< вое соседство», «Восточное партнерство з ЕС» и др.). Европейская политика сосед™ ства предусматривает инвестирование V широкого диапазона самых различных 1= проектов. Кроме того, ставка сделана и " на институциональный фактор — создает ние международных группировок (ГУАМ/ х ГУУАМ), способствующих постепенной х интеграции государств Южно-Кавказского региона в западные военно-политиче-° ские и экономические блоки. Аналогично 8 укрепление трехсторонней кооперации ° между Азербайджаном, Грузией и Турци-о ей также может привести к образованию ^ еще одного контрбалансирующего про-£ тив России центра. х Геополитическое противостояние Рос-
^ сии с ЕС и США на постсоветском про-
о
>х странстве является серьезным вызовом.
т Российская Федерация фактически мо-
£ жет превратиться из ключевых глобаль-
со
ш ных игроков в рядового игрока этого региона. Для возвращения прежних позиций необходимо массированное вливание капитала в бюджеты новых независимых государств. Некоторые шаги в этом направлении предпринимаются, о чем косвенно свидетельствуют результаты последних парламентских выборов в Грузии — победа оппозиционной М. Са-акашвили «Грузинской мечты» во главе с миллиардером Бидзиной Иванишвили, ассоциируемым с пророссийской политикой.
Однако постоянно использовать финансовые инструменты Россия не в состоянии, так же как и инструменты экономического давления: запретительные меры, таможенные ужесточения, повышение цен на энергоносители и пр. В условиях нарастающей конкуренции в отношении США и ЕС российским руководством должна проводиться более гибкая политика, с одной стороны, заключающаяся в противодействии всем формам экспансии, а с другой, в снижении конфронтации с помощью балансировки и согласования позиций. Определенные подвижки произошли: в на-
стоящее время на официальном уровне представители как российских властей, так и американских и европейских правительственных кругов обычно предпочитают воздерживаться от чересчур агрессивных заявлений в адрес друг друга, однако жесткая риторика в отечественной и западной прессе все чаще также оставляет впечатление, что началась некая особая «холодная война». В любом случае пока участники рассматривают свое взаимодействие на постсоветском пространстве как «игру с нулевой суммой».
Ныне самым активным игроком на постсоветском пространстве (и особенно в Центральной Азии) признан Китай, который в свою очередь рассматривает этот регион как зону жизненно важных интересов, и прежде всего с точки зрения интересов безопасности (в том числе и по причине соседства с рядом территорий, где сильны радикальные исламские настроения — например, со Синдзян-Уйгурским автономным районом).
Как отмечают эксперты, экономическая экспансия Китая носит форму так называемой мягкой силы: проникновение имеет скрытый характер, влияние почти незаметно, в напряженных ситуациях поведение предельно корректно и всячески демонстрирует дружеские намерения [4, с. 147]. Существенное значение имеет и ресурсно-энергетический фактор — Китай остро нуждается в обеспечении доступа к природным ресурсам Центральной Азии. Он уже занял влиятельные позиции в нефтегазовом комплексе Туркменистана: КНР — единственная страна, которой руководство предоставило право на разработку месторождений на суше. Более того, в рекордные сроки китайцами был построен газопровод Туркмения — Китай.
Аналогичная ситуация с усилением китайского влияния и в нефтегазовом секторе Казахстана, который становится ключевым энергетическим партнером КНР: еще в 2008 г. Китай контролировал пятую часть нефтедобычи в Казахстане. Развивается сотрудничество двух стран
и в направлении сооружения транспорт-но-коммуникационной системы между ними: ведется строительство не только трубопроводов, но и железных автомобильных дорог, открываются новые авиалинии, активизируется студенческая и в целом культурная мобильность. Китай наращивает свое влияние в ШОС, объективно выступая силой, конкурирующей с Россией. Чтобы не превратиться в младшего партнера Китая, российскому руководству необходимо уравновешивать китайское влияние с помощью ресурсов других глобальных игроков бывшего советского пространства — США, ЕС, Турции, Японии.
Анализ внешнеполитических и макроэкономических тенденций постсоветского пространства демонстрирует: влияние России на политику и экономику других стран постсоветского региона снижается1.
Причины, по которым у РФ нет возможности занять лидирующие позиции как интегратора постсоветского пространства, достаточно многообразны.
1. Сбои и просчеты в ходе реализации процессов социального переустройства, резко снизившие имиджевую составляющую страны.
2. Фактическое отсутствие на постсоветском пространстве образований с устоявшейся государственностью, со сложившейся политической элитой, способной формулировать национальные интересы и реализо-вывать их. Мировая практика знает крайне мало случаев интеграции государств, принадлежащих к различным цивилизациям.
3. В отношениях между большинством новых независимых государств существуют острые противоречия,которые нередко проявляются в острой конфликтной форме. Потенциал конфлик-тогенности в их взаимоотношениях очень высок, делая военно-политическую интеграцию невозможной. Таш-
1 В начале 2010-х гг. доля стран СНГ в товарообороте РФ снизилась до 14,4% — минимума за весь постсоветский период.
кентский Договор о коллективной ^
безопасности, трансформированный ^
в 2002 г. в организацию Договора о ™
коллективной безопасности (ОДКБ), <
изменить общую ситуацию не в силах. з
Это определяется следующими фак- ™
торами. Во-первых, наличием серьез- £
ных противоречий между странами, с=
во-вторых, отсутствием для стран- £
участниц реальной угрозы нападения !=
извне (угрозы есть, но носят нево- х
енный характер) [4, с. 167]. х
4. Политические элиты ряда бывших со- к циалистических государств политиче- ° ски вообще не заинтересованы в раз- о витии процесса интеграции, поскольку ° обеспокоены возможной утратой сво- ^ их лидерских позиций в новом объеди- ^ нении. Это, в частности, подтвержда- £ ет неудача проекта Союзного государства, где личностный фактор играет ^ существенную конфликтогенную роль. >х
5. Обстоятельством, размывающим ин- т теграцию на постсоветском простран- £
со
стве, является активизация сепара- ш тистских движений в ряде стран СНГ. Эти движения ориентированы на Россию, видят в ней своего защитника, что в свою очередь осложняет отношения РФ с новыми независимыми государствами, обвиняющими российское руководство в неоимпериализме. Конфликтогенность ситуации обостряется тем, что «мятежным» регионам, пользующимся как моральной, так и материальной поддержкой России, противостоят государства, в свою очередь получающие помощь от США, ЕС или других стран. Отсюда любые конфликты, разворачивающиеся или протекающие на постсоветском пространстве, имеют для России интернационализированный характер.
Примечателен и тот факт, что сегодня в зоне геополитического притяжения России находятся государства с закрепившимися в них авторитарными режимами.
6. Практически не работают политико-правовые институты постсоветского пространства, задуманные как механизмы интеграции.
^ Наиболее острой проблемой в этом ^ отношении является состоятельность ™ СНГ, и прежде всего его организационное но-политической формы. Ранее прева-з лирующая точка зрения — «сохранение ™ и укрепление СНГ отвечает коренным V национальным интересам России... 1= В геополитическом плане об этом сви-сг детельствует хотя бы экспансия стран с Запада на постсоветском географиче-х ском пространстве» [3, с. 24] — вызы-х вает вполне обоснованный скепсис значительного числа аналитиков. Создание ° экономического и военно-политическо-о го союза стран СНГ было нереально с ° самого начала, утверждают исследова-о тели, поэтому России нет смысла дер-^ жаться за этот ставший мифическим £ проект [4]. Частично это подтверждает и функционирование ОДКБ, о чем гово-^ рилось выше.
>х Между тем никто не оспаривает нага личие комплекса факторов, представляем ющих собой объективные основания ш интеграции постсоветских стран под эгидой РФ.
Для партнеров по СНГ Россия — крупный и довольно богатый рынок, на котором можно найти спрос для своих товаров и услуг. В свою очередь страны ближнего зарубежья представляют собой важный сегмент рынка сбыта российской продукции. Одновременно государства этого региона являются экспортерами целого ряда ресурсов, столь необходимых России. Несмотря на низкую платежеспособность и ограниченный инвестиционный потенциал, страны ближнего зарубежья важны как источник дешевой рабочей силы разной квалификации, за счет которой создается не менее 5% ВВП России. При этом миграция в обозримой перспективе будет только возрастать вне зависимости от возможных политических сценариев.
Очевидно, кроме того, что страна для всестороннего успешного развития должна соседствовать с дружественно настроенными государствами. В противном случае ей придется тратить значительные экономические, политические и информационные ресурсы для
обеспечения собственной безопасности. Устоявшиеся культурно-исторические связи, сложившиеся доминанты политического и военного влияния, помимо взаимных экономических интересов, предоставляют России объективную возможность закрепиться в статусе лидера интеграционного процесса. Более того, Российская Федерация, заинтересованная в минимальном присутствии на постсоветском пространстве НАТО и ЕС, фактически является единственной державой, стремящейся (пусть и не всегда беспристрастно) к стабилизации ситуации в регионе.
Стратегическим ответом РФ на вызовы дезинтеграции может стать проект Евразийского союза, который носит не только интеграционный, но и ярко выраженный антиреволюционный характер, поскольку пытается использовать страхи лидеров стран СНГ перед распространением духа «арабской весны». Исследователи неоднократно подчеркивали продуктивность и реальность данного проекта, оперируя, в частности, понятием «единый центрально-восточ-ноазиатский регион» [2]. Без создания собственной региональной группировки Россия с ее сокращающимся населением и сжавшейся территорией самостоятельно не справится с задачей устойчивого роста и не сможет в сжатые сроки осуществить технологическую модернизацию. В одиночку Россия не сможет преодолеть свое «сырьевое проклятие», поскольку в современном мире конкурируют не отдельные страны, а их мощные группировки.
Задачи, стоящие перед российским руководством на этом пути, сложны и многовекторны.
Прежде всего, необходима коллективная проработка заявленного проекта. Несмотря на функционирование дискуссионной площадки «Евразийский диалог», призванной определить будущие проблемные моменты при создании Евразийского союза и по возможности решить их, четкая концепция и уж тем более детальная процедура создания Евразийского союза отсутствует.
Результаты новых интеграционных процессов на постсоветском пространстве, запускаемых в 2010-2015 гг., весьма сомнительны. Есть основной принцип политической организации современных обществ: политические формы должны совпадать с культурными. Любой интеграционный проект должен объединять субъектов на основе не бизнес-интересов привластных кланов или фантомных болей жителей бывшего СССР, а этнокультурной, языковой, цивилизационной близости населения. До сих пор Россия не в состоянии предложить постсоветскому пространству достойного идентитарного проекта интеграции. Это в полной мере относится и к Евразийскому союзу, в который предполагается включить на равных такие культурно чуждые друг другу государства, как, например, Белоруссия и Киргизия. К сожалению, до сих пор отсутствует интеграционный проект, который может формировать мотивацию политическим действиям независимо от соображений экономической выгоды тех или иных кампаний.
Важнейшей проблемой для России является определение собственных экономических приоритетов на постсоветском пространстве. После реализации проектов создания китайских нефте- и
газопроводов контроль над маршрутами ^
транспортировки энергоресурсов Рос- ^
сией практически утрачен. Найти новые, ™
пусть не столь масштабные, как поли- <
тика глобальной «энергетической сверх- з
державы», но не менее эффективные ™
экономические ориентиры — задача £
первостепенной значимости. с=
Немалую роль играет и задача пози- £
тивного позиционирования России на !=
постсоветском пространстве. «Проблема х
формирования „образа России в СНГ", — х
пишет С. В. Беспалов, — коррелируется к
с „образом интеграции", который под- °
разумевает пространство общих ценно- о
стей. Сам факт отсутствия комплексного °
проекта интеграции должен лишь усили- ^
вать внимание государственных органов ^
к решению этих проблем и не должен £
мешать продолжению поиска общих цен- >х
ностей, на базе которых может начаться ^
новый этап интеграционных процессов в >х
постсоветской Евразии» [1, с. 28]. Пер- т
спективы политической, военной и эко- £
со
номической интеграции на постсовет- ш ском пространстве будут напрямую зависеть от той гуманитарной политики, которая направлена на формирование позитивного образа России у граждан стран ближнего зарубежья и политических элит этих стран.
Литература
1. Беспалов С. В. и др. Механизмы формирования позитивного образа России в странах постсоветского пространства / С. В. Беспалов, А. В. Власов, П. В. Голубцов, А. А. Казанцев, А. В. Караваев, В. Н. Меркушев. М.: Евразийская сеть политических исследований; ИАЦ МГУ по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве, 2007.
2. Богатуров А. Д. Новая структура геопространственных отношений в Центральной Азии // Энергетические измерения международных отношений и безопасности в Восточной Азии / Под ред. А. В. Торкунова. М.: Изд-во МГИМО, 2007.
3. Глазьев С., Клоцвог Ф. Перспективы экономического развития СНГ при интеграционном и инерционном сценариях взаимодействия стран-участниц // Российский экономический журнал. 2008. № 7-8.
4. Евразия в поисках идентичности / Отв. ред. С. П. Глинкина и др. М.; СПб.: Нестор-История, 2011.
5. Казанцев А. А. Куда идет Центральная Азия: меняющиеся роли глобальных игроков в перспективе до 2020 г. // Политэкс. 2012. Т. 8, № 1.
References
1. Bespalov S. V. Mechanisms of formation of a positive image of Russia in the former Soviet Union / S. V. Bespalov, A. V. Vlasov, P. V. Golubtsov, A. A. Kazantsev, A. V. Karavayev, V. N. Merkushev.
m <
o o o
m <
M.: The Eurasian network of political researches, IAC Moscow State University on studying of political processes on the Former Soviet Union, 2007.
2. BogaturovA. D. New structure of the geospatial relations in Central Asia // Power measurements of the international relations and safety in East Asia / Under the editorship of A. V. Torkunov. M.: MGIMO publishing house, 2007.
3. Glazyev S., Klotsvog F. Prospects of economic development of the CIS at integration and iner-tial scenarios of interaction of the participating countries // Russian economic journal. 2008. N 7-8.
4. Eurasia in search of identity / Under edition of S. P. Glinkin, etc. M.; SPb.: Nestor History, 2011.
5. Kazantsev A. A. Where the Central Asia is going: changing roles of global players in the long term till 2020 // Politex. 2012. Vol. 8, N 1.
