CC BY
92
РЕЦЕНЗИИ И ОБЗОРЫ
К. В. Никифоров (Москва)
Постсоциалистический мир Европы четверть века спустя
В рецензии на книгу «Постсоциалистический мир: итоги трансформации. Центрально-Восточная Европа» анализируются два ее раздела — общерегиональный и страноведческий. В целом произошедшая трансформация стран региона и их присоединение к ЕС оцениваются авторами труда двояко: наряду с несомненными достижениями имеются и крупные издержки. В любом случае результаты реформ оказались далекими от ожидаемых.
Ключевые слова: трансформация, постсоциалистический мир, экономические реформы, евроинтеграция. DOI: 10.31168/2073-5731.2018.1-2.4.01
В конце 2017 г. увидела свет книга об итогах трансформации постсоциалистических европейских стран, как стал называться процесс их перехода от социализма к капитализму1. Не первый раз коллектив ученых из Института экономики РАН2 обращается к этой проблеме3. И это не случайно. Наверное, трудно придумать тему, более актуальную для отечественных ученых, ведь и Россия одновременно решала те же самые задачи. И, по-видимому, через четверть с лишним века после «бархатных революций» уже можно подводить итоги этого процесса. Хотя понятно, что в разных странах трансформация происходила по-разному, степень выполненных задач различна, да и в целом в европейских постсоциалистических странах изменения и преобразования будут продолжаться, поскольку ничего неизменного в истории нет.
Бросается в глаза, что рассматриваемый регион авторы обозначают как Центрально-Восточная Европа (ЦВЕ). Однако, несмотря на название, он фактически ограничен рамками традиционной Центральной Европы (ЦЕ). Восточная Европа в книге не рассматривается. В то же время модный ныне термин «Центрально-Восточная Европа» обычно означает «Центральная Европа плюс Украина и Белоруссия и минус Россия». Иногда к Центрально-Восточной Европе добавляют Литву. Как можно понять, авторы работы склонны относить к этому региону даже все страны Балтии, хотя Латвия и Эстония скорее типологически принадлежат к североевропейским, скандинавским
странам. Но анализ ситуации на Украине и в Белоруссии, а также в странах Балтии в работе отсутствует, постсоветским государствам будет посвящена следующая книга серии «Постсоциалистический мир», что представляется вполне логичным. В третьей книге серии будет рассмотрена ситуация в постсоциалистических государствах Азии.
Кроме того, как можно понять, авторы труда исходят из того, что все страны Юго-Восточной Европы (ЮВЕ) также принадлежат региону Центрально-Восточной Европы, что, на наш взгляд, тоже не совсем точно. Граница между Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европой достаточно гибкая и носит условный характер, но она есть. Это все-таки два различных региона, которые заметно отличаются, в том числе и итогами трансформации. Правда, многие государства Юго-Восточной Европы какими-то своими частями заходят в Центральную Европу. Так, центральноевропейскими являются хорватская Славония, сербская Воеводина, румынская Трансильвания. Словения же полностью может быть отнесена к региону Центральной Европы.
Кстати, в одной из глав книги М. М. Лобановым обозначен несколько иной региональный подход, чем у остальных авторов. «В рамках данного исследования, — пишет он, — к странам ЦВЕ мы относим Польшу, Чехию, Словакию, Венгрию и Словению, а к странам ЮВЕ — Румынию, Болгарию, Сербию, Хорватию, Боснию и Герцеговину, Албанию и Македонию» (с. 86, сноска 113). При таком подходе термин «Центрально-Восточная Европа» фактически полностью совпадает с традиционным термином «Центральная Европа», который был принят в отечественной историографии в предыдущий период. Юго-Восточная Европа также ничем не отличается от традиционной схемы. Но тогда возникает вопрос — а зачем нужна новая терминология?4
Несомненной заслугой авторов коллективного труда является то, что они вновь занимаются самыми серьезными вопросами, насущными проблемами развития общества, макроэкономическими сюжетами, а не обращаются к модной ныне бытовой, гендерной или подобной им микроисторической проблематике, по-своему важной, но все-таки второстепенной. Этому служит и структура труда. Как и предыдущие работы этого коллектива, рецензируемая книга разделена на две части — теоретическую, освещающую проблемы всего региона, и страноведческую. Вводной основой всей работы является предисловие «О разнообразии моделей капитализма, или что мы построили в результате трансформации». Написанное С. П. Глинкиной, оно имеет самостоятельную ценность, является методологической основой всего труда и заслуживает более подробного рассмотрения.
Один из интереснейших вопросов, поставленных в этом предисловии, — «анализ внутреннего разнообразия капитализма, который до 1989 г. практически отсутствовал» (с. 14). Автор приводит слова С. Хантингтона о том, что «Запад — странное хрупкое, ни на что не похожее образование, которому ни в коем случае нельзя придавать статус общечеловеческого... Западный путь развития никогда не был и не будет общим путем для 95% населения Земли. Запад уникален, а вовсе не универсален» (там же).
Собственно говоря, это и есть один из самых важных выводов представленного труда. И подтверждение тому, как представляется, можно найти не только в современном трансформационном процессе постсоциалистических стран, но даже в древней истории. Как известно, классическое античное рабство существовало фактически только в Древней Греции и Древнем Риме. В процентном отношении оно занимало ничтожную часть тогдашней ойкумены. В других центрах древних цивилизаций рабство и в целом рабовладельческие отношения проявлялись в совершенно других формах или же не получили столь значительного развития.
Мы далеки от теории «третьего пути», о каком-то совершенно особом пути развития России и других бывших европейских социалистических стран. Развитие все-таки происходит в определенных заданных рамках. Но в этих рамках возможно любое разнообразие, не обязательно тождественное образцам наиболее развитых стран.
Автор предисловия отмечает, что некоторые ученые выделяют четыре основных типа современного капитализма: рыночный (США, Великобритания); корпоративный (Япония); социал-демократический (Швеция, Австрия); стейтистский (Франция) (с. 16—17). Другие исследователи подразделяют современный рыночный капитализм на два типа — либеральный и координируемый. В первом случае основным механизмом, координирующим деятельность хозяйствующих субъектов, является рынок, во втором — разнообразные нерыночные механизмы (деловые сети, бизнес-ассоциации и профсоюзы, государственное регулирование). Проведенный на основе подобного подхода анализ результатов трансформации постсоциалистических стран дал противоречивые оценки. Одни исследователи увидели движение этих стран в сторону либеральной рыночной экономики, другие — в направлении координированной рыночной экономики, наконец, третьи — констатировали появление типа капитализма, объединяющего черты этих двух основных его вариантов (с. 15-18).
Автор предисловия склонен отойти от этих двух моделей и солидаризируется с учеными, предложившими выделить для постсоциалистических стран третий базовый тип капитализма — так называемый зависимый рыночный капитализм (с. 19). Главной особенностью этих стран стала фундаментальная зависимость их экономик от решений, принимаемых транснациональными корпорациями по поводу инвестиций (с. 24).
Еще один тип капитализма характеризуется всепроникающей ролью государства. Государство находится в тесном контакте с национальным бизнесом, не допуская к процессу управления страной транснациональный капитал. Приход иностранного капитала приветствуется, но только до тех пор, пока он не подрывает господство или преимущества национального капитала (с. 25-26). По сути, это — государственный капитализм. Причем одной из его разновидностей «может стать так называемый клановый, для которого характерна особо тесная связь между властью и бизнесом, базирующаяся на личных (нередко семейных) отношениях» (с. 27).
По мнению автора предисловия, анализ результатов трансформации приводит к выводу «о возникновении различных моделей капитализма в постсоциалистическом мире» (с. 28). Возникли и многие гибридные формы, порождающие многочисленные сложности в управлении, проведении структурных реформ и модернизации. «Видимо, к их числу следует отнести и современную Россию, которая на протяжении трансформационного периода пыталась создать либеральную рыночную модель капитализма, смягчить ее негативные проявления за счет спорадического усиления элементов координированного развития и, наконец, дрейфовать в сторону государственного капитализма» (там же).
Как уже упоминалось, первый раздел книги посвящен общим закономерностям и результатам трансформации (преимущественно экономической) в изучаемом регионе. Кратко остановимся на выводах авторов труда, обращая особое внимание на нерешенные вопросы и проблемы. Это особенно важно, учитывая сходные процессы, происходившие в Российской Федерации.
Одной из особенностей трансформации стран региона было ее осуществление параллельно со стремлением многих из них подключиться к процессу евроинтеграции, чему в книге посвящена специальная глава (авторы — С. П. Глинкина, Н. В. Куликова). Движение в направлении евроинтеграции также предопределило модель трансформации в странах ЦВЕ, этот переход «был совершен путем пере-
носа на национальную почву в полном объеме норм и правил ЕС». Таким образом, можно сказать, что трансформация странами ЦВЕ осуществлялась через евроинтеграцию. Однако все еще «не получен однозначный ответ на ключевой вопрос о практической целесообразности внешнеполитического выбора постсоциалистических государств в пользу интеграции в европейские и евроатлантические структуры» (с. 32-34). В любом случае результаты реформ и евроин-теграции «оказались далекими от ожидаемых» (с. 47).
Проблеме интеграции постсоциалистических стран с Западной Европой посвящена и следующая глава (автор — Н. В. Куликова). Анализируя проблемы этих стран, автор подчеркивает, что их сложности в экономике не были следствием только внешних причин. Внутренние просчеты повысили уязвимость экономики стран ЦВЕ к внешним шокам. В то же время «глубинные корни как макроэкономических дисбалансов, так и многих других проблем стран ЦВЕ лежат в их присоединении к интеграционному объединению государств со значительно более мощной экономикой» (с. 83-84). Причем масштаб проблем в различных странах оказался различным. В частности, «экономика Польши, слабее других восточноевропейских экономик интегрированная в рынок ЕС и относительно хорошо сбалансированная, достаточно стойко выдерживает внешние удары» (с. 84).
Отдельные главы коллективного труда посвящены развитию промышленности и сельского хозяйства (автор — М. М. Лобанов), бюджетно-налоговой и кредитно-банковской систем (авторы — Ю. К. Князев, З. Н. Кузнецова, Э. Я. Шейнин). Как и в других сферах, ключевая роль здесь отводилась экономической интеграции с западноевропейскими странами. Однако надежда на содействие Западной Европы в реализации задач модернизации и догоняющего развития оправдалась не полностью: «интеграция в единый европейский рынок принесла как долгожданные плоды, так и неожиданные проблемы и разочарования» (с. 48).
Практика функционирования постсоциалистических стран показывает, что преимущества низкого налогового бремени девальвируются высокой бюрократической нагрузкой на предпринимателей и запутанностью часто меняющегося налогового администрирования. В непрозрачной правовой среде создаются благоприятные условия для «увода» доходов в тень, криминализации бизнеса и роста коррупции. «Доля "серой экономики" составляет 35,3% ВВП в Румынии, 34,7% — в Болгарии, 24,4% — в Венгрии, 18,4% — в Чехии». При этом понятно, что официальная статистика не показывает всего реального масштаба этого явления (с. 156-157).
К аграрной политике в странах региона существовали различные подходы. Типологически эти страны можно объединить, к примеру, Чехию и Словакию при сравнении индикаторов землепользования, размера хозяйств и арендных отношений, Румынию и Болгарию — производительности труда и государственного регулирования, Польшу и Словению — роли частной собственности, Польшу и Венгрию — уровня протекционизма и внешней торговли. Роль сельского хозяйства во многих странах региона осталась значимой, хотя его доля в структуре ВВП и занятости продолжает снижаться (с. 134).
Постсоциалистические страны и после трансформации по своему экономическому развитию продолжают отставать от западноевропейских. Не случайно уже давно появились разговоры о «старых» и «новых европейцах», а затем и об интеграции на разных скоростях. Среди новых членов ЕС даже самые богатые (Словения и Чехия) продолжают уступать по величине валового внутреннего продукта, рассчитанного по паритету покупательной способности (ВВП по ППС) на душу населения, группе пятнадцати старых членов в 1,3 раза, а наиболее бедные (Румыния и Болгария) — в 2-2,5 раза; страны — кандидаты на вступление (Черногория, Македония, Сербия и Албания) — в 3-4 раза (с. 80). Судя по всему, подобный разрыв в развитии различных регионов Европы весьма устойчив, и преодолеть его чрезвычайно сложно. Примерно таким же был разрыв при первой попытке догоняющей и имитирующей модернизации стран на востоке Европы вплоть до Второй мировой войны, он же существовал при догоняющей альтернативной социалистической модернизации, он же не исчезает в одночасье и при новой имитирующей модернизации.
Очередная глава книги посвящена социальной политике и социальному развитию постсоциалистических стран Европы (автор — И. С. Синицина). В целом в этой сфере также все еще продолжает ощущаться значительное отставание от развитых стран ЕС. Уровень жизни, тем не менее, повысился, особенно по отдельным показателям, а отставание «чаще всего связано не с недостатком реформ, а с меньшими объемами инвестирования в социальную сферу из-за более скромных экономических возможностей стран региона» (с. 198).
Особая тема — демографические и миграционные процессы (авторы — А. В. Дрыночкин, И. С. Синицина). На начало 2014 г. население стран ЦВЕ сократилось на 6,6% от уровня 1991 г., когда начался процесс трансформации. За это же время население старой Европы за счет мигрантов выросло на 10%. В наибольшей степени депопуляция затронула страны Балтии, где убыль составила 21%, население
балканских стран в среднем сократилось на 11,3%. В то же время в Словении, Черногории и Македонии оно росло, что связано с притоком беженцев во время Югославского кризиса. Более развитые страны Вышеградской группы фактически сохранили дотрансформационную численность (с. 199).
Еще одна глава специально анализирует экономические отношения стран региона с Россией (авторы — Н. В. Фейт, Э. Я. Шейнин). В начале 2000-х годов отношения между Россией и странами региона начали выравниваться, экономические связи между ними — восстанавливаться. Однако дальнейшему развитию мешает как неудовлетворительный деловой климат в России, так и сложившаяся отраслевая структура российской экономики. Разумеется, серьезный ущерб наносят политизация экономических отношений и введенные Западом против России экономические санкции. В то же время руководители Венгрии, Сербии, Словакии, Чехии неоднократно выражали недовольство санкциями и нежелание жертвовать экономическими интересами ради политических (с. 244-246).
Завершает общерегиональный раздел книги глава об оценке результатов трансформации общественным мнением постсоциалистических стран (авторы — О. Г. Волотов, С. О. Волотов). Уже в первые несколько лет процесса трансформации стало ясно, что ожидания от нее были явно завышенными. Опросы в первой половине 2000-х годов показали, что «людям не по душе неуверенность в завтрашнем дне, безработица, снижение качества и уровня жизни, ограничение социальных прав, снижение общественной солидарности. Самыми большими ценностями люди по-прежнему считают не демократию и свободу слова, а уверенность в завтрашнем дне и рост уровня жизни» (с. 251-254). Особое мнение высказывают жители постсоциалистических стран по отношению к членству в Евросоюзе. Идеальной жители этих государств «считают ситуацию, при которой страна остается в ЕС, но давление с его стороны сведено до минимума» (с. 267).
Как упоминалось, во второй части книги анализируются итоги трансформации в отдельных странах изучаемого региона. К сожалению, в книге отсутствуют два постюгославских государства — Хорватия и Черногория. Но это не меняет общей картины, и в целом несомненной заслугой авторов является сохранение традиционного для отечественной науки страноведческого подхода. Общие выводы должны основываться на конкретном материале.
Итак, как же выглядят итоги преобразований в одиннадцати постсоциалистических странах ЦВЕ?
В Албании (автор главы — А. В. Дрыночкин) трансформация не привела «хотя бы к относительному благополучию. В стране по-прежнему существуют большие проблемы с идентификацией и защитой прав собственников, сохраняется неравномерность в применении рыночных подходов к различным отраслям и секторам экономики, избыточна ориентация на внешние источники развития, велики бюрократический произвол и коррупция, высок уровень неформальной занятости и т. п.» (с. 281).
Еще одна страна региона, где трансформация происходила медленно и с большими трудностями, — Болгария (автор главы — Т. Э. Валева). За 25 лет преобразований в Болгарии так и не созданы эффективные институты, обеспечивающие верховенство законов, а проблема бедности не устранена (с. 283, 290). В реальной экономике и финансовом секторе, по мнению экспертов, необходимо более гибко сочетать усилия по поддержанию макроэкономической стабильности с мерами по стимулированию хозяйственного роста (с. 289). Впрочем, последнее актуально почти для всех постсоциалистических стран, включая, разумеется, и Россию.
Особого внимания заслуживает Босния и Герцеговина (автор главы — А. А. Шкареда) — единственное государство в современной Европе с ограниченным суверенитетом и внешним управлением. Пока вопросы государственного устройства не будут решены тем или иным способом, ожидать эффективной трансформации или модернизации от этой бывшей югославской республики очень сложно. В результате страна отстает от своих соседей, большинство ее макроэкономических показателей являются худшими в регионе. Отстает она и в процессах интеграции с ЕС (с. 310). Последнее совсем не удивительно, если учесть, что только часть страны стремится к подобной интеграции, а у другой ее части, сербской, основная задача — самосохранение, причем желательно вне боснийских границ.
Хотя премьер-министр В. Орбан еще в 2000 г. заявил об окончании трансформационного периода в Венгрии (авторы главы — О. Г. Воло-тов и С. О. Волотов), это не означало, что страна была региональным лидером в процессе преобразований. Венгрия в целом развивалась так, как и другие страны Вышеградской группы, добилась примерно тех же успехов и испытывала те же трудности. Но были и особенности.
С помощью иностранного капитала Венгрии удалось перестроить свою экономику и повысить технический уровень ключевых отраслей промышленности. В то же время одновременно было свернуто почти 30% отечественного производства энергоносителей. В венгерской экономике возник дуализм обособленных друг от друга секторов, когда один более развит, современен и находится главным образом в ино-
странных руках, а другой — традиционный, более отсталый, состоящий из отечественных предприятий (с. 312). Причем присоединение к ЕС оказало благоприятное воздействие лишь на 1/10 часть венгерских отечественных предприятий. В наибольшем проигрыше оказались сельское хозяйство и пищевая промышленность (там же). В результате венгерское правительство Орбана, вновь пришедшее к власти в 2010 г., было вынуждено проводить новую экономическую политику, направленную на ограничение роли иностранного капитала (с. 316).
В определенной степени страной, отчасти напоминающей Боснию по наличию внешнего вмешательства и дуалистического внутреннего устройства, является Македония (автор главы — Ю. К. Князев). В процессе трансформации она столкнулась с теми же трудностями, что и другие постсоциалистические страны, но «ее положение усугублялось экономической отсталостью и внутриполитической напряженностью вследствие постоянных межэтнических трений» (с. 376).
Самая крупная из постсоциалистических стран традиционного европейского зарубежья, Польша (авторы главы — И. С. Синицина, И. А. Чудакова), провела реформы путем жесткой экономической политики, названной «планом Бальцеровича». Реализация этого плана позволила Польше минимизировать падение ВВП и первой среди стран региона преодолеть за три года спад производства. Этому способствовала и помощь Запада. Польша вступила в системную трансформацию с высокой внешней задолженностью. Однако долги были частично списаны, а частично отстрочены. В итоге Польша начала их выплачивать лишь в 2001 г. и закончила в конце 2012 г. (с. 343-344).
В течение последующих 25 лет логика и принципы экономической политики оставались неизменными (с. 342). Польша вступила в ЕС в 2004 г., имея более высокий уровень развития, чем в начале 1990-х годов. В отличие от некоторых других стран, это вступление оказало «стимулирующее воздействие на использование внутренних факторов экономического роста страны». Она «подключилась к производственным цепочкам, сложившимся в старых странах ЕС» (с. 348-349). И вновь нужно отметить зарубежную помощь. За 10 лет трансферты из фондов ЕС в Польшу достигли 109,6 млрд евро; за этот же период страна внесла в бюджет Евросоюза 35 млрд евро. Чистый приток средств в Польшу составил свыше 74 млрд евро (с. 352).
Наряду с Болгарией наиболее отстающим новым членом ЕС является Румыния (авторы главы — А. Н. Саморукова, Н. В. Фейт). Конечно, «два с лишним десятилетия преобразований радикально изменили образ страны. Однако специфика стартовых условий, возросшее
влияние геоэкономической конъюнктуры на национальную политику сказались на темпах и результативности трансформации» (с. 358). Румыния оказалась на таком этапе развития экономики, который аналогичен так называемой «ловушке стран со средними доходами». Как и у соседних стран, возникла трудно решаемая задача — нахождение новых источников роста (с. 363). Кроме того, Румыния столкнулась с небывалым имущественным расслоением, возникла безработица и массовая эмиграция населения в страны Запада (с. 365).
Одной из немногих стран, остающихся еще за рамками Евросоюза, является Сербия (автор главы — М. М. Лобанов). Трансформация в этой стране была отягощена межэтническими конфликтами, санкциями ООН, разрушениями от военной операции НАТО. «Вынужденная экономическая изоляция и урон от бомбардировок поставили страну на грань гуманитарной катастрофы, и к началу 2000-х гг. она стала беднейшей в Европе». После смены политического режима взят курс на сближение с Евросоюзом и осуществлен ряд реформ. «Вместе с тем степень соответствия институциональным и социально-экономическим стандартам развитых стран остается низкой». В числе проблем сербской экономики «выделяются высокий уровень внешней задолженности, несбалансированность бюджетно-налоговой системы и сложная ситуация на рынке труда» (с. 369).
Начав трансформацию в рамках Чехословакии, с 1993 г. Словакия (автор главы — М. В. Свиридова) проводит преобразования уже как независимое государство и демонстрирует относительно успешный переход от социализма к капитализму. Она имеет развитую промышленность и устойчивый банковский сектор. Экономический спад 2008 г. страна преодолела быстрее соседей. Однако остаются проблемы. Во-первых, низкая конкурентоспособность экономики: основным конкурентным преимуществом остается дешевизна рабочих рук, а технологический разрыв с западными странами сохраняется. Во-вторых, остаются социальные проблемы: высокая безработица и низкий уровень доходов. В-третьих, экспортная ориентация экономики делает страну уязвимой для внешней конъюнктуры (с. 395).
Переходный трансформационный период Словения (автор главы — Ю. К. Князев) пережила намного легче, чем большинство постсоциалистических стран, что объяснялось «унаследованным от прошлого сравнительно высоким уровнем экономического развития и общим пониманием большинством населения основных целей предстоящих преобразований». Экономическая трансформация проводилась последовательно, но в то же время постепенно, не спеша (с. 396-397). Однако кризис 2008 г. показал, что «успехи в социально-экономическом раз-
витии Словении в предкризисные годы были достигнуты не вследствие более полного использования внутренних резервов и не только в результате полученных выгод от вступления в Европейский союз и зону евро, а главным образом благодаря жизни в долг, чрезмерное увеличение которого неизбежно привело к горькой расплате». В итоге непосильные долги подорвали стабильность экономики (с. 406).
Наконец, последним в труде представлен очерк о Чехии (автор — З. Н. Кузнецова). Эта страна, так же как и Словакия, начала преобразования в единой Чехословакии, а затем продолжила их самостоятельно. Причем Чехия вступила в экономическую трансформацию уже среднеразвитой промышленной страной, имевшей такие стартовые преимущества, как незначительную задолженность, низкую инфляцию, образовательный и культурный потенциал, высокий уровень потребления (с. 412). Несмотря на это, Чехия на начальном этапе преобразований прошла через глубокий трансформационный спад, ее отставание от стран ЕС увеличилось. Главным просчетом «стало преждевременное асимметричное открытие национальной экономики для экспансии предприятий из промышленно развитых стран» (с. 412-413).
В то же время в Чехии наблюдались самые низкие общественные издержки экономических преобразований в регионе. Так, уровень бедности составляет сейчас 9% по сравнению с 17% в среднем по ЕС. И все же цена трансформации оказалась для населения довольно высокой: рост безработицы, утрата многих привычных социальных гарантий, усиление дифференциации по доходам и имущественное расслоение, снижение шансов на получение качественного образования и медицинской помощи бедными слоями населения (с. 419).
Такими видятся в самых общих чертах особенности перехода от социализма к капитализму в странах бывшего восточного блока. Везде этот процесс при сходных общих чертах происходил со своими особенностями. Страны региона не только в большинстве своем создали особый тип капитализма — так называемый зависимый рыночный капитализм, — но во многом различаются между собой. Можно сказать, что более-менее единый регион бывшего восточного блока вновь распался на более преуспевающую Центральную Европу и отстающие Балканы. Но и внутри этих подрегионов страны достаточно сильно различаются. Возможно, работе как раз и не хватает типологического сравнения этих стран, компаративистской аналитики, которая могла бы составить отсутствующую заключительную главу книги. В целом же наряду с трудом Института славяноведения РАН, в котором рассматривается политическое развитие Центральной и Юго-Восточной Европы в последние годы5, новая работа
Института экономики РАН, несомненно, увеличила наше знание об этом регионе, заставила нас вновь задумываться о России, определила новые направления научных исследований.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Постсоциалистический мир: итоги трансформации. В 3 т. / под общ. ред. С. П. Глинкиной. Т. 1. Центрально-Восточная Европа; отв. ред. Н. В. Куликова. СПб., 2017.
2 Книга подготовлена научным подразделением этого института, которое раньше представляло собой самостоятельный Институт экономики мировой социалистической системы АН СССР, переименованный затем в Институт международных экономических и политических исследований РАН.
3 См.: Центрально-Восточная Европа во второй половине ХХ в. В 3 т. Т. 3 / гл. ред. А. Д. Некипелов. Трансформации 90-х годов. Часть 1-2 / отв. ред. С. П. Глинкина. М., 2002; Страны Центрально-Восточной Европы — новые члены Европейского союза: проблемы адаптации / под ред. С. П. Глинкиной, Н. В. Куликовой. М., 2010.
4 О термине «Центрально-Восточная Европа» подробнее см.: Никифоров К. В. Н. Алексюн, Д. Бовуа, М.-Э. Дюрклё, Е. Клочовский, Г Сам-сонович, П. Вандич. История Центрально-Восточной Европы. СПб., 2009. 1120 с. // Славяноведение. 2010. № 1. С. 98-101.
5 Центральная и Юго-Восточная Европа. Конец XX — начало XXI в. Аспекты общественно-политического развития / отв. ред. К. В Никифоров. М; СПб., 2015.
K. V. Nikiforov The postsocialist world of Europe quarter a century later
The review on the book "The Postsocialist World: The results of the transformation. Central and Eastern Europe" analyses two of its parts: the general outline of the region and the one with the scope on different countries. As a whole the transformation of the countries and their entering the EU are treated ambiguously by the authors: there are undoubted achievements, however, there are also serious outgoings. Anyway, the results of the reforms were far from expected. Keywords: transformation, postsocialist world, economic reforms, European integration.
