CC BY
96
ОГПУ в тот или иной период. Основным источником, использовавшимся ИНФО при подготовке полных политических обзоров, являлись ежедневные сводки с мест. Обзоры представляли собой аналитические документы, содержащие краткий анализ обстановки, складывающейся в политической и экономической сферах жизни советского государства с указанием причин и факторов на нее влияющих, предпосылок возникновения тех или иных событий, подкрепленных описанием фактических событий, а также наличием выводов. В целом, данный вид сводок можно назвать наиболее совершенными с точки зрения формы и содержания периодическими документами, подготавливаемыми информационной службой ОгПу.
исходя из рассмотренных структуры информационно-аналитической службы ОгПу, основных задач и направлений деятельности, нормативных документов ее регламентировавших, можно сделать вывод в целом о сложившейся в период НЭПа системе добывания и обработки информации, столь необходимой для высших органов власти Советской России. Анализ самих информационных сводок указывает на стремление руководства органов ОгПу к повышению качественного уровня данного вида деятельности и как следствие -постоянное развитие видов, структуры и содержания информационных материалов.
Рассматривавшиеся в информационных материалах вопросы, а также темы спецсводок указывают на постоянный и бдительный контроль за положением в стране, а также мгновенное реагирование органов государственной безопасности на малейшие изменения социально-политической обстановки. использовавшиеся при подготовке материалов источники, а также подготавливаемые Центром указания, говорят о стремлении информационной службы ОГПУ добиться полноты и объективности в подготовке информации.
Необходимо отметить, что среди множества различных разрозненных источников госинформации, информационная служба ОГПУ являлась единственным в своем роде органом, аккумулировавшим и
предоставлявшим руководству страны сведения, касающиеся практически всех сфер жизнедеятельности советского государства. Данное обстоятельство позволяло власти своевременно и эффективно реагировать на происходившие процессы, принимать правильные управленческие решения. Впоследствии, в конце 20-х годов, данные обстоятельства сыграли решающую роль при отведении органам государственной безопасности руководящей роли в создаваемой государственной властью системе по тотальному надзору за жизнью советского общества.
список литературы
1. Кокурин А. И., Петров Н. В. Лубянка: органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Справочник / Под ред. А. Н. Яковлева. М. Материк, 2003. С. 28-29.
2. Борисова Л., Данилов В. и др. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД 1918-1939 г.г. Документы и материалы / Под редакцией Бреловича А. и др. М.: Росспэн 2000. Т. 2. С. 34-35.
3. Центральный архив (ЦА) ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 31. Л. 5-6.
4. ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 1. Л. 5.
5. ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. Оп. 1. Д. 163. Л. 332-333.
6. Борисова Л., Данилов В. и др. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД 1918-1939 г.г. Документы и материалы / Под редакцией Бреловича А. и др. М.: Рос-спэн 2000. Т. 2. С. 36.
7. ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. Оп. 1. Д. 164. Л. 348.
8. Борисова Л., Данилов В. и др. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД 1918-1939 г.г. Документы и материалы / Под редакцией Бреловича А. и др. М.: Росспэн 2000. Т. 2. С. 213.
9. Там же. С. 64.
10. ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 31. Л. 10.
11. Борисова Л., Данилов В. и др. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД 1918-1939 г.г. Документы и материалы. / Под редакцией Бреловича А. и др. М.: Росспэн 2000. Т. 2. С. 397.
12. Там же. С. 401.
13. Там же. С. 492.
последствия деформации нравственных и моральных ценностей в советском обществе в 1930-е годы
Е. В. ПАНКРАТОВА
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского кафедра менеджмента и экономических теорий
Пересмотр моральных и нравственных ценностей в обществе может привести к печальным последствиям. Тридцатые годы прошлого века продемонстрировали это в полной мере. Выдающийся русский философ
Н. О. Лосский отмечал, что у русских революционеров есть «страстное, фанатическое стремление осуществить своего рода Царство Божие на земле, без Бога, на основе научного знания» [1].
В 1920-1930-е годы цель построения светлого будущего не воспринималась как утопическая. А пере-
смотр многих моральных норм должен стать частью этого процесса, первым шагом по созданию нового человека. В стране была предпринята попытка выработать новые моральные нормы и ценности, взамен прежних, «буржуазных». H.A. Бердяев отмечал стремление коммунистов подчеркивать, «что они противники христианской, евангельской морали, морали любви, жалости, страдания» [2]. В 1934 году Л. Леонов писал в «Литературной газете»: «Наша страна сейчас гигантская лаборатория, где куются - новая мораль, новые
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ►►►►►
этические отношения и новая социалистическая человечность» [3]. Н. Бухарин при этом признавал: «Мы, например, буржуазно-мещанскую модель уничтожили, мы ее по косточкам разложили, она сгнила у нас под руками, но сказать, что мы уже построили собственные нормы поведения, такие, которые соответствовали нашим задачам, нельзя. Многие с призрением относятся к старой модели (и это хорошо), но своих норм не имеют, болтаются в каком-то безвоздушном пространстве без узды. Это очень плохо» [4].
Разрушение традиционных моральных и нравственных ценностей, а также проводимая властями политика, одним из последствий которой стало распространение в обществе атмосферы подозрительности и страха неизбежно вело к росту разобщенности в обществе, разрушению семейных связей. Искусственно насаждалась нетерпимость и бескомпромиссность в отношениях.
В 1930-е гг. государство активно вмешивается в семейные отношения. Под пристальным вниманием оказываются родственные связи. Это вмешательство было обусловлено тем, что семья является одним из определяющих субъектов социализации личности. Она формирует не только психологический и нравственный облик личности, но и способна оказывать сильное влияние на политические взгляды и убеждения. В стремлении контролировать сферу семейных отношений заложено желание объединить усилия официальных структур и семьи для воспитания подрастающего поколения в духе официальной системы ценностей. В противном случае, если эти ценности не будут поддержаны семьей, то весьма велика вероятность того, что этот процесс потерпит неудачу.
В связи с этим перед коммунистами и комсомольцами ставились задачи перевоспитания членов своей семьи. А создавая новую семью, они не должны были связывать себя с «враждебными элементами». А. А. Сольц, обращаясь к молодым коммунистам, говорил: «Сближение с членом враждебного нам лагеря, когда мы являемся господствующим классом, - это должно встречать такое общественное осуждение, что человек должен тридцать раз подумать, прежде чем решиться взять жену из чужого класса» [5]. Как правило, одним общественным осуждением дело не ограничивалось и могло привести к исключению из рядов партии и комсомола, а также к отчислению из образовательных учреждений. Например, курсантка второго курса Пензенской совпартшколы Вяткина была исключена за связь с чуждым элементом [6]. И, разумеется, наличие нежелательных родственных связей было серьезным препятствием для вступления в партию и комсомол. В целях не допустить проникновения в эти организации «врагов народа», необходимо было оценивать человека не только «по формальным признакам, но и интересоваться его дружественными и родственными связями» [7].
Семья могла, таким образом, оказать решающее влияние на будущее человека. Наибольшее внимание уделялось социальному происхождению и роду занятий ближайших родственников. Широко практико-
валась выдача справок о социальном происхождении. Так, справка Иссинского сельсовета была выдана гр. с. Иссы, того же района Куйбышевского края Гурову Александру Никитовичу в том, что «его родители после революции по социальному положению относились к группе бедняков» [8]. Исполнительный комитет советов Средневолжского края в 1931 году обращался ко всем председателям райсполкомов с требованием относиться к выдаче подобных со всей ответственностью, в связи с тем, что «за последнее время имеется ряд случаев проникновения лиц, лишенных избирательных прав, кулацких и других антисоветских элементов, на строительство, на работу, в госаппарат и другие учреждения». Это вызвано тем, что «антисоветские элементы умело используют неопытность, а зачастую преступную халатность работников сельсоветов, выдающих выезжающим из сельской местности ... всевозможные справки без указания действительного социального положения того или иного лица». Инструкция по чистке личного состава военного завода предусматривала «безусловное снятие с завода тех рабочих и служащих», которые имели порочащие связи. С завода должны были быть «вычищины» члены семей крестьян, облагавшихся индивидуальным обложением, члены семей лишенцев и раскулаченных, родственники осужденных за контрреволюционные и антисоветские дела органами ОГПУ, а также «лица, имеющие связь с заграницей», что подразумевало наличие там родственников [9].
В ответ на проводимую политику, многие пытались скрыть компрометирующие их семейные связи. Только тогда они могли рассчитывать и на получение образования, и на возможность карьерного роста. Однако это удавалось далеко не всегда и не всем. Один из лишенцев обратился с письмом в Наркомпрос РСФСР, в котором жаловался на безвыходность ситуации: «Я обращаюсь к вам, чтобы указать, в каком тупике находится значительная часть нашей учащейся молодежи, волею случая имеющая родителей «с прошлым». Что делать? Куда идти? Пути дальше нет. Греки, не то римляне убивали хилых детей, чтобы избавить их от ожидаемых страданий. Не следовало ли родителям «с прошлым» поступать так же?» Ссыльный священник П. И. Новосельский обратился с письмом к А. В. Луначарскому в котором просил дать возможность дочери получить высшее образование: «. подавала она в Университет, в Педагогический институт, но ее не только не допустили к экзамену, но и даже не приняли от нее документы» [10].
Широко распространилось такое явление, как публичные отречения от родственников, оказавшихся в числе «врагов народа». Как правило, это было вынужденной мерой, поскольку поддержание родственных отношений с теми, кто попал в разряд врагов, могло грозить серьезными неприятностями. В середине 1930-х годов наметилось некоторое отступление от практики преследования и дискриминации людей по причине наличия «порочащих» родственных связей. И. В. Сталин провозгласил, что «сын за отца не отвечает» [11]. Вслед этому заявлению появились и другие,
в которых говорилось о том, что нельзя преследовать человека только из-за его происхождения. А. Сольц обращал внимание на то, что очень важно снять с человека клеймо его прошлого: «Родившийся от кулака не виноват в этом, так как он не выбирал своих родителей. Поэтому и говорят сейчас: не преследовать за происхождение» [12]. Однако, эта политика отступления продолжалась недолго. И вскоре на семью вновь была распространена коллективная ответственность. Аргументировалось это тем, что родственники не могли быть осведомлены о деятельности своих близких. Следовательно, если кто-то из членов семьи оказывался «врагом народа», то тень падала на всех, «ведь не может быть, чтобы члены семей не были связаны с ними». В конечном итоге страдала вся семья, их выселяли с занимаемой жилплощади, а имущество конфисковывали. В Пензе насчитывалось 200 семей, «которые нужно выбросить на улицу». В качестве альтернативы их предлагали «переселять из лучших в худшие» помещения или «уплотнять». В некоторых случаях таким семьям шли навстречу, не заставляя переселяться сразу. Однако, подобное сострадание переселяться сразу. Однако, подобное сострадание было чревато обвинениями в подсобничестве врагу. Семьи разоблаченных врагов народа с завода №50 г. Пензы были выселены не сразу. Это вызвало резкую критику: «Человек посажен, разоблачен как враг, не место его семье жить на территории завода. Немедленно нужно было выселить. Если Прокуратура будет способствовать таким врагам, то мы посмотрим их нутро» [13]. Такие действия властей иногда вызывали и критику со стороны рядовых граждан. Например, в письме Е. Васильева М. И. Калинину говорилось следующее: «. вся работа большевиков служит для наших врагов заграницей прекрасным материалом для пропаганды» [14]. Не редко на родственников доносили. Это не только рассматривалось как негативное явление, но и приветствовалось в том случае, если донос сообщал о противоправном деянии. Для истинного советского гражданина и патриота не
должна была стоять проблема выбора между преданностью семье и преданностью государству. Он должен был предпочесть интересы государства. На родственников можно и нужно было заявить во всеуслышанье, не опасаясь общественного осуждения, поскольку это считалось проявлением принципиальной позиции.
В Пензенском райкоме комсомола комсомолец Кошечкин рассказал следующее: «Вчера к отцу приехал родственник и попросил «Вчера к отцу приехал родственник и попросил спрятать воз хлеба. Я предупреждал, чтобы отец не принимал, но он не послушался. Тогда я заявил в комиссию. Хлеб отобрали, а отец за это выгнал меня из дома» [15]. Семейные связи разрушались.
Разрушение традиционных семейных связей в 1930-е годы стало одним из проявлений обесценивания общечеловеческих ценностей.
список литературы
1. Лосский Н. О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991. С. 251.
2. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 391.
3. Литературная газета. 1934. 16 апреля.
4. Бухарин Н. И. Ленинизм и проблемы культурной революции // Избранные произведения. М., 1988. С. 384.
5. Комсомольский быт. М.-Л., 1927. С. 66.
6. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф.Р. 420. Оп. 1. Д. 75. Л. 43.
7. Комсомольская правда. 1938. 3 августа.
8. ГАПО. Ф.37. Оп.1. Д.439. Л.125.
9. ГАСО. Ф. Р-779. Оп.2. Д.825. Л.90; ГАПО. Ф.37. Оп.1. Д.266. Л.32.
10. РГАСПИ. Ф.142. Оп.1. Д.515. Л.61; Д.55. Л.51.
11. Комсомольская правда. 1935. 8 февраля.
12. Советская юстиция. 1936. № 21. С. 8.
13. ГАПО. Ф.37. Оп.1. Д.620. Л.56.
14. РГАСПИ. Ф.78. Оп.1. Д.355. Л.18.
15. Средневолжский комсомолец. 1929. 8 октября.
УДК 947.084.51: 008:321.925
осуществление культпохода на территории среднего поволЖья как один из методов ликвидации неграмотности в деревне периода нэпа
Л. Ю. ПОЛЯНСКОВА Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского
кафедра истории и права
Статья посвящена проблеме ликвидации неграмотности в советской деревне Среднего Поволжья по окончании восстановительного периода. Рассматривается преемственность и новаторство в методах ликвидации неграмотности по сравнению с начальным периодом НЭПа.
Ликвидировать неграмотность к 10-летию рево- говоря уже о таких передовых странах, как Герма-
люции, как планировалось в 1923 году, не удалось. ния, Франция.
Это было связано с мобилизацией сил и средств Результаты переписи населения 1926 года показа-
страны на восстановление хозяйства и переход на ли, что неграмотность в советской деревне оставалась
рельсы мирной жизни. В 1927 году по уровню гра- высокой. Если говорить о Средне-Волжском районе,
мотности СССР занимал 19-е место в Европе, усту- то по переписи 1926 года здесь проживало 10268,2 ты-
пив Испании, Болгарии, Литве, Латвии, Эстонии, не сячи человек, из которых 9097,5 тысяч (88,6 %) при-
